Се Лянь моргнул:

— Я не планировал ничего делать?

— Тогда зачем ты вытащил меч? - потребовал Хуа Чэн.

— Чтобы... защитить себя? - ответил Се Лянь.

Выражение лица Хуа Чэна было ужасающе мрачным, и он сжал сильнее:

— Как ты планировал защитить себя? Опусти свой меч!

Это был первый раз, когда Хуа Чэн разговаривал с Се Лянем таким тоном, и Се Лянь был совершенно ошеломлен. Фэн Синь был встревожен:

— Кто ты такой, чтобы заставить его опустить меч? Сначала отпусти его!

Боевой топор полетел, и в одной быстрой реакции, Се Лянь поднял меч и ударил его, отправляя его в полет:

— Как я планировал защитить себя?... Вот так!

Только тогда поведение и тон Хуа Чэна немного расслабились, но он все еще не отпускал его:

— Тебе не нужно защищаться, просто встань позади меня. Опусти свой меч.

Фэн Синь ударил ногой в свой лук, лежащий на земле, и поднял его, сжимая обеими руками, чтобы использовать как меч, отбивая мчащийся молот, все время становясь более подозрительным:

— Зачем ты так цепляешься за него? Ты действительно настоящий? Ваше Высочество, есть ли кроме тебя еще кто-нибудь, кто знает словесный пароль Собирателя Цветов Под Кровавым Дождем?

Именно благодаря этому напоминанию Се Лянь внезапно вспомнил, что не только они вдвоем знали устный пароль духовной связи Хуа Чэна. Был и третий человек, который слышал его раньше.

Цзюнь У!

Вернувшись во дворец Сянь Лэ, когда он заставил Се Ляня соединиться с Хуа Чэном в его присутствии, он очень ясно услышал его!

Однако, Се Лянь все еще чувствовал, что перед ним был определенно сам Хуа Чэн, без сомнения, это было просто... он, казалось, внезапно вспомнил что-то очень неприятное, и именно поэтому он действовал таким образом.

После минутного размышления Се Лянь ответил:

— Хорошо. - потом он убрал Фан Синь.

В следующее мгновение вспыхнул серебряный свет, и обнажился ятаган!

В тот момент, когда вышел Эмин, весь арсенал мгновенно окутался серебристым светом, искры летели безостановочно, а звук трескающегося металла эхом отдавался в ушах. Се Лянь и Фэн Синь стояли неподвижно, захваченные в центре этой хаотичной, леденящей душу убийственной аурой. После десяти ударов Хуа Чэн развернулся и снова вложил ятаган в ножны. Взгляд Се Ляня переместился с его лица на землю.

Все эти сотни орудий из прошлого были изрублены Эмином в клочья.

Се Лянь присел на корточки и подобрал два осколка меча, чувствуя глубокую жалость:

— Это были такие хорошие, редкие мечи...

В этот момент Фэн Синь заговорил:

— Ваше Высочество, дверь. Похоже, появилась еще одна дверь!

Се Лянь бросил осколки и встал:

— Я вижу, поэтому мы можем уйти только после того, как разберемся с оружием.

Первоначально нужно было пролить кровь на двери, чтобы они открылись, но Хуа Чэн заставил их открыться напрямую. Как только Се Лянь подумал об этом, Хуа Чэн взял его за руку и потащил за дверь. Видя, как он кипит от убийственного намерения, Фэн Синь спросил:

— Что вы оба планируете делать дальше?

— Очевидно, что найти Советника и Му Цина. - ответил Се Лянь.

Хуа Чэн спокойно заявил:

— Если Му Цин действительно сдался Цзюнь У, то сначала я заберу его дерьмовую жизнь.

— ...

Все трое вышли из оружейной и некоторое время шли пешком. Се Лянь немного поколебался, но в конце концов все же спросил:

— Сань Лан, ты думал, что я собирался ударить себя мечом?

Хуа Чэн не ответил, но выражение его лица все еще было крайне кислым. Се Лянь добавил:

— Я бы этого не сделал.

Хуа Чэн посмотрел на него:

— Правда?

Се Лянь почувствовал себя очень виноватым после этого взгляда.

Честно говоря, будь это было в прошлом, возможно, если бы ситуация была действительно ужасной, он бы просто решил ее так, но теперь – никогда.

Се Лянь ответил:

— Да! Я же тебе обещал. Кроме того, там было так много сабель, копий и мечей, если бы они все вонзились в меня, разве бы я не был заколот в кашу? Ха-ха-ха... - он начал смеяться, но больше не мог, потому что когда он произнес слово «заколоть», Хуа Чэн резко повернулся и уставился на него. Этот взгляд было трудно описать, но он ставил в тупик все слова Се Ляня.

Затем Хуа Чэн внезапно протянул руку и крепко прижал его к себе.

Фэн Синь шел сзади и был потрясен:

— Какого хрена? Я все еще здесь???

Се Лянь моргнул и похлопал Хуа Чэна по спине:

— Что случилось?

Хуа Чэн прошептал:

— Ваше Высочество, пожалуйста, не смейтесь так больше.

Он крепко обнял Се Ляня:

— Это не смешно, правда... это совсем не смешно.

— ...

Вспоминая, как раньше он поднял те черепа, покрытые трупным ядом, то лицо Хуа Чэна уже тогда было таким неприятным, и Се Лянь почувствовал себя виноватым:

— Прости, я больше не буду шутить с тобой об этом. Я просто не хотел, чтобы ты волновался, но не думал, что это будет иметь обратный эффект.

Фэн Синь выглядел так, как будто он был поражен этим настроением, и изумился на некоторое время:

— Я... тоже согласен? Раз уж он так серьезно к этому относится...

Хуа Чэн наконец отпустил Се Ляна и тихо сказал:

— Пойдем.

Без Советника, который должен был возглавить путь, у троих не было другого выбора, кроме продолжения движения вглубь дворца.

Но не прошло и нескольких минут, как Се Лянь почувствовал в воздухе что-то необычное.

— А вам двоим не кажется... что стало жарче? - заговорил Се Лянь.

Когда их группа впервые вошла в подземный дворец, он был призрачным и пугающим. Но после недолгих прогулок воздух вокруг, казалось, набух, становясь все более сырым и горячим. Фэн Синь, похоже, чувствовал то же самое, и когда он повернул голову, то был немного ошеломлен, прежде чем поднять руку, чтобы указать:

— Ваше Высочество, посмотри назад! Кажется, там есть свет.

Как он и сказал, позади них медленно надвигался свет.

То, что в кромешной тьме подземелья появился неизвестный источник света, было довольно странной ситуацией. Неужели кто-то пришел?

Пока они ждали, когда этот свет покажет свой истинный облик, Се Лянь наконец заметил, что это было не его воображение, и воздух под землей стал горячим.

Ало-золотой поток лавы, перекатываясь и пузырясь, стекал с холма, ползя к троице.

Лава снаружи протекла в подземный дворец вместе с потоком!

Се Лянь просто внутренне кричал «о нет!», как вдруг почувствовал что-то позади, стремительно проносящееся мимо. Он тотчас же выбросил вперед руку, и шелковая лента хлестнула его:

— ДЕРЖИ! НАМ ПРОСТО НУЖНО СПРОСИТЬ ДОРОГУ!

Этот человек едва увернулся, его фигура на мгновение остановилась, и когда земля развернулась, используя свет пламени лавового потока неподалеку, они увидели лицо человека. Фэн Синь закричал:

— МУ ЦИН! ТЫ, УБЛЮДОК, ОСТАНОВИСЬ ПРЯМО ЗДЕСЬ!

Как будто Му Цин остановится. Не сказав больше ни слова, он бросился бежать. Все трое уже собирались броситься в погоню и нанести удар, когда земля сильно затряслась.

Ало-золотая лава внезапно поднялась и растеклась по течению, распространяясь с огромной скоростью, устремляясь прямо к ним!

Все трое были вынуждены покинуть свои позиции, но Се Лянь уже столкнулся с этой проблемой до того, как они пришли сюда, правда уровень сложности был немного выше, вот и все. Он заговорил:

— Фэн Синь, в лаве, наверное, много пустых сосудов, они могут плавать, так что просто наступи на них, чтобы не утонуть!

Затем он нацелился на пустую оболочку, которая энергично гребла руками в потоке лавы, и прыгнул вверх!

Как только он приземлился, Се Лянь был в восторге. Головы пустых оболочек казались особенно большими, и даже когда он спускался, они лишь слегка опускались и все еще могли плыть по поверхности лавового потока, не погружаясь. До тех пор, пока они ничего не делают, их можно было легко использовать в качестве лодки!

Фэн Синь также прицелился в одну и прыгнул дальше, направив свой лук на эту пустую оболочку:

— Плыви правильно, не тони! - под угрожающим оружием, этот пустой сосуд не посмел обидеть его, как ожидалось, и работал еще усерднее. Тем временем Хуа Чэн только скрестил руки на груди, посмотрел вниз и бросил взгляд, и эта пустая оболочка притихла, не осмеливаясь сделать ничего плохого, двигаясь во всю мощь и плывя быстрее всех. Что касается Се Ляня, он хлопнул в ладоши в молитве и очень искренне переговорил с пустой оболочкой:

— Возьми меня на эту поездку, пожалуйста, возьми меня на эту поездку! Я сожгу тебе потом благовония! Тебе не нужны благовония? Тогда просто дай мне знать, какие подношения ты хочешь! - этот пустой сосуд был явно крайне недоволен и снова и снова размахивал руками, пытаясь прогнать его, но Се Лянь был липким, как жвачка, и даже если он клонился набок, то отказывался быть сброшенным. Излишне говорить, что Се Лянь в очередной раз обнаружил, что с ним труднее всего иметь дело!

Все трое ехали верхом на оболочках и плыли вниз по течению, и чем дальше они спускались вниз по течению, тем круче становились холмы и тем быстрее становилась скорость. Они также должны были уклоняться от препятствий, которые снова и снова резко поднимались из потока лавы, и весь путь был полон бесконечных опасностей. Через некоторое время они наконец догнали Му Цина, который был впереди, и Фэн Синь закричал:

— МУ ЦИН! КУДА ТЫ БЕЖИШЬ?

Под ногами Му Цина также была пустая оболочка, которая использовалась как доска для серфинга, и он оглянулся:

— И ЧТО, Я ДОЛЖЕН ЖДАТЬ, ПОКА ВЫ ВСЕ ВМЕСТЕ НАПАДЕТЕ НА МЕНЯ?

В руках Фэн Синя был только лук и ни одной стрелы, поэтому он мог лишь кричать в воздух:

— МЫ НЕ НАПАДЕМ НА ТЕБЯ! ОБЪЯСНИ СНАЧАЛА, КАК ТЫ ВНЕЗАПНО ИСЧЕЗ ИЗ ОРУЖЕЙНОЙ!

Му Цин оглянулся, усмехаясь:

— Вы все...

Прежде чем он закончил, Се Лянь увидел то, что находилось впереди, его зрачки быстро уменьшились, и он закричал:

— ВПЕРЕДИ ТЕБЯ!!

Му Цин мгновенно повернулся назад, и только тогда обнаружил, что путь впереди резко обрывается.

Здесь, вероятно, раньше была подземная пропасть, и эта пропасть была чрезвычайно глубокой, по крайней мере сотни ярдов, как гигантский утес.

Он никак не ожидал, что подобное изменение ландшафта произойдет так внезапно, к тому же чем дальше он спускался, тем быстрее тек поток лавы, и к тому времени, когда он пришел в себя, его уже подбросило в воздух неподготовленным.

Фигура Му Цина вместе с пустым сосудом под его ногами мгновенно исчезла, и трое на этом конце также собирались быстро броситься к краю этого утеса!

В последнюю секунду Жое вылетела назад и несколько раз обернулась вокруг карниза дворцового здания вдалеке, а затем завязалась в узел. Одной рукой схватив Жое, а второй Хуа Чэна, Се Лянь бросил другой конец Жое в сторону Фэн Синя и закричал:

— ЛОВИ!

Держа шелковую ленту в качестве связующего звена, все трое неуклюже выпрямились. В этот момент они находились всего лишь в двадцати футах от «утеса»; если они опоздают еще на один шаг, то упадут. Они буквально «остановили своих лошадей у обрыва». Тем не менее, там все еще катилась лава, льющаяся безостановочно, поэтому Се Лянь приказал:

— Отступи!

Жое быстро сжалась и повела всех троих в сторону дворца. Вскоре все трое прыгнули на крышу дворца. Этот дворец был больше, поэтому его крыша была значительно просторнее. С камнями в качестве фундамента не было никакого страха, что он будет смыт лавой, поэтому, приземлившись здесь, они могли временно вздохнуть с облегчением.

Немного успокоившись, Фэн Синь ошеломленно посмотрел на этот пустой «утес» и недоверчиво спросил: у

— Му Цин... упал?

Се Лянь заставил себя замедлить бешено колотящееся сердце и тяжело вздохнул, вытирая капли пота со лба:

— Он не мог!

Заглянув за самый дальний край крыши этого дворца, Се Лянь высунулся и увидел, что на камнях на краю этого утеса была прибита длинная сабля.

И пара рук крепко сжимали длинную рукоять этой длинной сабли. Под этими руками было взволнованное, красное лицо, сильно стиснувшее зубы.

В этот момент Му Цин находился в ужасающем положении, будучи параллельным потоку лавы, текущему вниз, словно водопад.

Перед его лицом плескались огненные бусинки, и это действительно был «огонь, обжигающий его брови», и если бы не слой духовного света, защищающий его тело и блокирующий большую часть пара, весь его внешний вид был бы сожжен, а голова уже пылала бы.

Но этот защитный слой духовного света тоже не будет длиться долго, и если Му Цин упадет в бассейн лавы, его кости все равно растворятся в воздухе!

Это была такая ужасная сцена, и Фэн Синь спросил:

— Что нам делать?! Ваше Высочество, эта твоя шелковая лента может дотянуться до него?

Се Лянь уже предпринял попытку, отстранив Жое, стряхивая с нее пламя:

— Я не могу! Расстояние слишком велико! Жое загорелась на полпути!

Множество маленьких оборванных нитей пламени также палили мантию Му Цина, а рукоять была обжигающе горячей, но он все еще крепко сжимал ее, боясь отпустить и посмотреть вниз.

Если он отпустит ее, то внизу его ждали только пылающее пламя и лава. Раздавались также голодные вопли бесчисленных духов умерших, их крики звучали и отдавались эхом, как будто они призывали того, кто боролся, цепляясь наверху за дражайшую жизнь, поспешить и присоединиться к их компании.

Му Цин держал рукоять в смертельной хватке, его бледный лоб покрылся тяжелым потом. Когда он увидел троих в отдалении, его губы зашевелились, словно он хотел позвать на помощь. Но учитывая его характер, было очень трудно заставить слова «помогите» и «спасите меня» слететь с его губ.

Кроме того, был бы Хуа Чэн свободен или нет, он, вероятно, не захотел бы прийти и спасти его. Это было трудно сказать и о Фэн Сине тоже, и единственный оставшийся, кто был готов спасти его и имел возможность, мог убедить двух других, был Се Лянь.

В конце концов, он пылко подтянулся, вены слегка вздулись на его лбу, когда он крикнул в сторону Се Ляня:

— Ваше Высочество!

Се Лянь просто осматривал местность, делая быстрые наблюдения, и когда он услышал зов, то посмотрел на него. Му Цин задержался на некоторое время, затем, втянув воздух, закричал с красным лицом,

— ...ПОВЕРЬ МНЕ! Ваше Высочество, ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я НЕ ЛГАЛ, НЕ ТАК ЛИ? ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я НЕ ПРИЧИНИЛ БЫ ВРЕДА НИКОМУ ИЗ ВАС, ВЕРНО??

— ...

То, как он умолял Се Ляня, полный надежды, как будто держался за последнюю соломинку в своей жизни, внезапно заставило Се Ляня вспомнить одну сцену из другого времени.

В то время, когда много-много лет назад опускались сумерки, когда он также умолял Му Цина с той же отчаянной надеждой —

Ты же знаешь, что я не лгал, верно?

Как Му Цин ответил ему тогда?

Он не думал об этих вещах сотни лет, но эта строчка, которую использовал Му Цин, внезапно вытащила их из пыльных углов, где они были запечатаны.

Вытащились и вырвались на свободу; бесчисленные образы и голоса пронеслись мимо, и только тогда Се Лянь понял, что он помнит каждую деталь так ясно, будто никогда не забывал.

Му Цин так и не получил ответа, и в необычном молчании Се Ляня он, казалось, постепенно вспоминал ту же самую сцену, цвета его лица медленно менялись. Похоже, он также понял, что использовал неправильные слова, чтобы позвать на помощь, и напомнил Се Ляню то, что он не должен был случайно напоминать в такой момент.

Именно тогда, Хуа Чэн тихо заговорил позади Се Ляня:

— Гэгэ, прежде чем ты примешь решение, я должен напомнить тебе пару вещей.

Только тогда Се Лянь очнулся и сказал:

— Что такое?

— Во-первых, - сказал Хуа Чэн, - если поток лавы не прекратит течь, попытка спасения будет угрожающе опасной для жизни.

Но кто знает, когда она перестанет течь? Рукоять сабли уже раскалилась докрасна, руки Му Цина не смогут долго держаться за нее, как он сможет продержаться до тех пор?

Се Лянь молчал. Хуа Чэн продолжил:

— Во-вторых, если Му Цин уже сдался Цзюнь У, то у того определенно будет способ вытащить его отсюда. Но ты, ты определенно попадешь в опасность. И эта возможность велика. Подумай о его поведении и о том, как он вел себя весь этот поход.

Вырубил Фэн Сина, заманил их в оружейную комнату, отказываясь признать, что он вырубил Фэн Сина и даже сделал обратные обвинения, внезапно исчез после того, как оружейная комната пришла в неистовство, случайное совпадение времени изменило течение потока лавы, приведя их туда, где они были сейчас.

И теперь, возможно, он снова намеренно вел Се Ляня к своей цели?