Это был звук ломающегося оружия!

Все присутствующие поспешно посмотрели туда, откуда доносился звук, и увидели, что ятаган в руке Хуа Чэна был в порядке, но длинный меч, которым владел Безликий Бай, был сломан пополам ударом Хуа Чэна!

Глазное яблоко на Эмине увидело Се Ляня и в треске бешено закрутилось, выглядя так, как будто ятаган показал себя перед Се Лянем и чувствовал себя настолько счастливым, что собирался вознестись. Хуа Чэн от души рассмеялся и легко сказал:

— Все в порядке. Гэгэ не о чем беспокоиться. - тогда он возразил Безликому Баю, - и почему я должен заботиться о таких, как ты?

Безликий Бай хмыкнул, и Советник больше не мог сдерживаться, боясь, что Хуа Чэн спровоцирует своего противника:

— МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, НЕ БУДЬТЕ ТАКИМ САМОНАДЕЯННЫМ!

Но неожиданно то, что Хуа Чэн сказал дальше, было еще более нахальным и дерзким. Держа саблю в руках и сверкая ее резким блеском, он направил ее на Безликого Бая, улыбаясь:

— В конце концов, в конце концов ты всего лишь старый пердун с сердцем, наполненным завистью.

Не обращая внимания на Советника, который потерял все силы, чтобы ругать его фальшивую улыбку, и Фэн Синь, и Му Цин тоже были ошеломлены: этот человек слишком дерзок!

Кто осмелится сказать такое Цзюнь У или Безликому Баю?!

Однако, все они должны были признать, что только Хуа Чэн осмелился бы сказать эти слова, поскольку он, пожалуй, был единственным, с кем Цзюнь У или Безликий Бай все еще ничего не мог сделать, даже если он скажет эти вещи!

Му Цин отошел сам по себе, прошел несколько шагов и пробормотал:

— Неудивительно, что в прошлом... когда дело доходило до Собирателя Цветов Под Кровавым Дождем, Цзюнь У всегда говорил, чтобы мы избегали его по возможности и не встречались лицом к лицу.

И тут же мимо промелькнул шар белой тени, загораживая остриё клинка Эмина. Зрение Се Ляня было острым, и он ясно видел, что это за существо:

— Сань Лан, не режь эту штуку!

Это был дух плода!

Он увидел его, так что Хуа Чэн, естественно, увидел тоже, и острие клинка повернулось, отступая по своей воле, меняя рубящее движение на щелчок, отбрасывая комок белого существа прочь. Ранее у Фэн Синя сузились зрачки, и вышел он из этого состояния только тогда, когда увидел, что дух плода не разрезали на две части:

— ИДИ СЮДА!

Хуа Чэн бросил дух плода в направлении точно к нему. Фэн Синь бросился к нему, чтобы дотянуться, но на голове у духа плода было не так уж много волос, и с его криком все волосы встали дыбом, из его горла сердитое бульканье вырвалось. В тот момент, когда Фэн Синь поднялся, дух плода непрерывно грыз его, как сумасшедший, не позволяя поднять себя. Фэн Синь не мог не возмутиться:

— ЧЕРТ ВОЗЬМИ! КОГДА ОН ВИДИТ ЕГО – ПРИЛИПАЕТ, КОГДА ВИДИТ МЕНЯ, ТО КУСАЕТСЯ, ПРОСТО КТО ЗДЕСЬ ТВОЙ ОТЕЦ??

Му Цин, однако, прокомментировал спокойно:

— Ты когда-нибудь принимал его за своего сына? Когда-нибудь правильно называл его имя?

Услышав это, Фэн Синь был ошеломлен:

— Я...

С другой стороны, Се Лянь не мог спокойно наблюдать за битвой и поспешно напутствовал:

— Будьте осторожны, я пойду и посмотрю!

Му Цин тихо сказал:

— Сам ты будь осторожен! Не забывай, что у тебя на теле все еще есть две штуки...

Се Лянь слегка опешил, и бессознательно коснулся своей шеи, ощущая проклятую кангу. Но по какой-то причине он чувствовал, что Безликий Бай не будет использовать проклятые канги, чтобы угрожать ему. Времени разбирать слова больше не было, и он бросился вперед. С другой стороны, вспышки красного и белого были погружены в жестокую битву, и после мгновения наблюдения, Се Лянь решил, что безрассудно присоединиться к хаотической борьбе было трудно. Жое вылетела, завернула Советника и потянула на себя:

— Учитель! Вы в порядке?

Советник вытер лицо, полное холодного пота:

— ...Отлично!

— Если вы в порядке, то почему так сильно потеете? - спросил Се Лянь.

— Разве не благодаря этому Собирателю Цветов Под Кровавым Дождем, маленький ублюдок без фильтра на губах! Какой ужас!!! - выругался Советник.

И тут они услышали удивленный возглас Фэн Синя. Се Лянь поднял голову, оглянулся и увидел, что Безликий Бай медленно опускает руку.

Одна из его рук была ранена.

Он раскрыл ладонь, увидел свою собственную руку, покрытую кровью, и вздохнул, посмеиваясь:

— ... Прошло много лет с тех пор, как кто-то умудрялся причинить мне такую боль.

Се Лянь почувствовал дурное предчувствие и спросил:

— Учитель, он... сумасшедший?

Советника можно было считать единственным человеком в мире, который прямо сейчас понимал Безликого Бая лучше всего:

— Нет... это хуже, чем гнев. Он... счастлив.

После паузы Безликий Бай повернулся к Хуа Чэну и с любопытством в голосе спросил:

— Твой ятаган, он был выкован твоим недостающим глазом?

Было очевидно, что Хуа Чэн не был заинтересован в ответе, но сердце Се Ляня сильно подпрыгнуло.

С первого взгляда он понял, что этот ятаган должен быть необычным, но лишь наполовину догадывался, что он, возможно, был выкован из глаза, который потерял Хуа Чэн. Голос Безликого Бая был таким уверенным, неужели это правда?

Брови Советника нахмурились, и через мгновение он внезапно заговорил:

— Ох, теперь я вспомнил.

— Что вы вспомнили? - спросил Се Лянь.

— Я вспомнил, что они рассказывали мне об одном случае. - сказал Советник, - Много сотен лет назад на гору Тунлу явился злобный призрак.

— Я уверен, что на горе Тунлу побывало не меньше миллиона злобных призраков. - сказал Му Цин.

— НЕ ПЕРЕБИВАЙ МЕНЯ! - воскликнул Советник, - ...Время, которое потребовалось этому злобному призраку, чтобы сформироваться, было очень коротким, очень маленьким, и когда он появился, был почти готов полностью рассеяться, но по какой-то причине он держался и блуждал здесь.

По какой-то причине, сердце Се Ляня колотилось как сумасшедшее:

— Почти полностью рассеяться? Как же так?

— Он, казалось, потерпел крупный ущерб. - ответил Советник, - его душа была в значительной степени рассеяна, и также он был не очень сознательным, но все еще плыл, повторяя снова и снова, что он не уйдет, не уйдет. Может быть, потому что его желание не исполнилось. Так или иначе, в тот год, когда открылась гора Тунлу, произошел несчастный случай.

Когда Се Лянь услышал «он не уйдет», его сердце почему-то смягчилось, но в то же время сжалось. Затем он сразу же спросил:

— Какой несчастный случай?

— Внутри горы Тунлу собрались не только миллионы демонов, но и группа живых смертных, случайно проникших туда.

— Что?!

— Внутри Тунлу нет ничего, кроме монстров и демонов, простые люди никак не могут вырваться, и в состоянии лишь страдать от судьбы стать добычей. Однако, по какой-то причине, этот злобный призрак, находясь в состоянии смятения, взял эту большую группу живых смертных под свое крыло и спасался бегством в течение многих дней. В конце концов, они все еще были окружены миллионами призраков, запертые в тупике, и его собирались съесть вместе с этими людьми.

Се Лянь знал, что тот одинокий, блуждающий дикий призрак, должно быть, был Хуа Чэном!

— А потом? - подтолкнул он, - был ли способ вырваться в безопасное место?

— Да, - ответил Советник, - выковать кровавое оружие и убить, чтобы прорвать осаду.

Му Цин все еще не мог не вмешаться:

— Тогда не будут ли самой легкой жертвой...

Не те ли люди, впавшие в состояние опустошения!

Фэн Синь и Му Цин посмотрели на Безликого Бая и Хуа Чэна, которые были полностью сосредоточены на своей жестокой битве:

— Он... он сделал...

Се Лянь тоже затаил дыхание. Советник сказал:

— Мгм. Он сделал ход.

Выражения лиц Фэн Синя и Му Цина стали непроницаемыми. Се Лянь, однако, не пошевелил ни одним мускулом, и только ждал продолжения Советника. Конечно же, Советник ветил на его ожидание:

— Он сделал ход. В припадке безумия он выколол себе один глаз.

— ...

— Этот злобный призрак почти сделал шаг против тех людей, но по какой-то причине в конце концов он этого не сделал, а использовал один из своих собственных глаз в качестве цены, чтобы выковать кровавое оружие. Этот злобный призрак силой держался с последним вздохом, и после того, как выковырял свой глаз, он должен был полностью рассеяться. И все же каким-то образом нечто потрясло его, и вместо этого он полностью пришел в себя. Кто знает, какой злой прибор он выковал, что на самом деле пронес его через ту битву. И был еще один любопытный случай.

Се Лянь попытался заставить себя успокоиться:

— К-какой случай?

— Вероятно, после этой битвы небеса послали небесное бедствие, и оно обрушилось прямо на гору Тунлу. - сказал Советник, - Вы понимаете что это значит?

Нужно ли было объяснять, что это значит?

Чтобы было ниспослано небесное бедствие, небеса должны были верить, что на горе Тунлу есть кто-то, кто достоин вознесения.

Се Лянь схватил Советника:

— Кто это был? Кто вознесся??

— Это все слухи. - сказал Советник, - но в Верхних небесах не было никаких небожителей, пришедших с горы Тунлу. Либо то, что я услышал, было просто придумано, либо...

Тот, кто вознесся, спрыгнул вниз и отверг Небесные чертоги!

Му Цин вообще не мог принять это, и был озадачен:

— Вознестись как демон? Есть такая штука? И он отказался от своего вознесения и спрыгнул вниз?? Это не может быть он, не так ли? Тогда он только вступил на гору Тунлу, он даже не достиг ранга Непревзойденного!! Спрыгнуть вниз просто так... он даже не знал, выживет ли! Зачем он это сделал??

Почему он пошел на такие крайности??

Внезапно Се Лянь услышал вздох Безликого Бая:

— Сянь Лэ, у тебя очень преданный верующий.

Прежде чем он закончил, перед глазами Се Ляня внезапно появилась треснувшая плачуще-улыбающаяся маска.

Се Лянь никак не ожидал, что Безликий Бай может в одно мгновение приблизиться к нему на расстояние нескольких дюймов, и его глаза четко отражали того. Жое взметнулась, словно разъяренная, готовая нанести удар, но в конце концов все же отпрянула.

Винить ее было нельзя, потому что Жое всегда была очень умна. Когда она определяла, что ее атака будет бесполезной, то добровольно сдавалась.

Безликий Бай, казалось, немного улыбался с тех пор, как трещина на плачуще-улыбающейся маски стала глубже

В следующую секунду острие клинка Эмина коснулось его шеи.

Но он опоздал на шаг; Безликий Бай уже успел увернуться.

Он мелькнул и появился на самой высокой точке, где заканчивался Небесный мост, и слегка поднял руку:

— Не нужно нервничать, я лишь забрал то, что было моим.

В его руке был длинный меч, целиком черный и леденящий, как холодный нефрит, серебряная резьба пересекала сердце меча. Се Лянь подсознательно повернул руку, чтобы прощупать свою спину, и конечно же Фань Синь, который несли на спине, исчез.

Фан Синь изначально был священным мечом наследного принца У Юна. Безликий Бай забрал то, что принадлежало ему.

Один кусочек, два куска, три куска. Эта трагически бледная маска отслаивалась по кусочку, пока, наконец, полностью не упала, открыв лицо за маской. В пылающем пламени это белое одеяние также превратилось в белую броню.

Наконец, «Безликий Бай» снял свою маску и превратился в «Цзюнь У».

Все затаили дыхание, насторожившись.

Не было нужды гадать. В этой форме он должен быть еще сильнее.