Советник крикнул в сторону Хуа Чэна:

— МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, НЕ СТОИТ НЕДООЦЕНИВАТЬ СВОЕГО ПРОТИВНИКА! С его формой теперь еще труднее иметь дело, чем с Безликим Баем! Кроме того, у вас было преимущество лучшего оружия раньше, но теперь нет!

Конечно же, все раны на теле Цзюнь У исчезли одним махом, и он восстановился с головы до ног. Он взглянул на Советника и улыбнулся:

— Чтобы научить других смотреть мне в лицо, я не стану убивать тебя, но ты становишься все смелее.

Эта улыбка была пронизана предупреждающим тоном. Советник замолчал, но продолжал смотреть на него. Се Лянь заговорил:

— Не волнуйтесь, Сань Лан никогда не недооценивал своих противников.

Он был более чем уверен в этом. Даже если улыбка на лице Хуа Чэна была бесстрашной и наглой, его руки никогда не расслаблялись.

Цзюнь У смотрел на меч, тихо говоря:

— Чжу Синь, давно не виделись.

Фан Синь –вернее, теперь его следовало бы называть Чжу Синь – испустил глубокий тихий стон.

Се Лянь всегда думал, что Фан Синь был слишком стар, поэтому его было нелегко использовать – кто знает, может быть, он просто исчезнет в один прекрасный день, но он никогда не думал, что в руках своего бывшего хозяина аура и сила меча были совершенно другими, чем когда он был в его собственных руках!

Каждый раз, когда Чжу Синь И Эмин сталкивались, весь Небесный мост сотрясался, как будто мог обрушиться и упасть в лаву в любой момент. По сравнению с прошлым, сила, мощь и скорость Цзюнь У были значительно больше. Хотя Хуа Чэн все еще шел в ногу с ним, его брови слегка нахмурились, а выражение лица стало еще более резким. Те немногие, кто наблюдал за боем издалека, тоже были ошеломлены и встревожены.

С тех пор, каждый из ударов Цзюнь У был направлен прямо в правый глаз Хуа Чэна!

Хуа Чэн дважды блокировал, но оба раза были пугающе близки, и вскоре он обнаружил, что Цзюнь У неоднократно использовал одну и ту же атаку, как будто определил, что правый глаз был слабостью Хуа Чэна, и собирался копнуть снова. Каждый раз, когда он делал выпад, Хуа Чэн, понятно, защищался изо всех сил и неоднократно блокировал его. Но с таким развитием событий, разве они не погрузились бы в перетягивание каната, ничего не добившись?

Глаз Эмина как будто почуял опасность и пришел в ярость. Черный нефритовый клинок снова ударил, и раздался резкий ЗВОН!.. Хуа Чэн не поднял саблю, чтобы парировать удар, но Цзюнь У убрал свой меч.

Одетый во все белое, Се Лянь преградил путь Хуа Чэну.

Это он прежде использовал силу отдачи, чтобы отбросить леденящий клинок Чжу Синя!

Се Лянь больше не мог сидеть сложа руки, и вступил в бой. Он был хорош в искусстве ловить клинок голыми руками, но все же это был первый раз, когда он столкнулся с таким злым мечом. С легким щелчком половина его руки почти онемела, особенно ладонь, чувство вернулось только после того, как он отступил на несколько шагов и встряхнул ей. Позади него Хуа Чэн заговорил:

— Гэгэ?

— Давай сделаем это вместе! - сказал Се Лянь.

Они стояли спина к спине, направляя свою волю на борьбу против противника. Видя это, улыбка Цзюнь У стала шире:

— О?

Се Лянь тихо сказал:

— Ты берешь верх, а я возьму низ!

Как только его слова закончились, двое разделились, один пошел вверх, а другой вниз, направляясь к Цзюнь У. Се Лянь довольно хорошо знал стиль атак Цзюнь У, и мог смутно догадываться, как он будет атаковать дальше, поэтому выпалил:

— Крюк!

Хуа Чэн последовал за ним, и ятаган ответный выпад. Конечно же, Цзюнь У почти попался на этот трюк, и Се Лянь тогда проинструктировал:

— Взрыв!

Хуа Чэн снова последовал за ним, и на этот раз использовал не саблю, а голую руку, чтобы собрать свои духовные силы и выстрелить. Конечно же, плечо Цзюнь У было поражено, его фигура на мгновение опустилась, и если бы не его ужасная скорость, эти два движения, вероятно, ударили бы его смертельно. Пока они сражались, в голове Се Ляня внезапно щелкнуло; Хуа Чэн был Непревзойденным их времени, зачем ему были нужны рекомендации Се Ляня с его-то навыками? Что за ужасное оскорбление, у него вырвалась старая привычка, и он быстро извинился:

— Прости! Ты не обязан меня слушать!

Хуа Чэн, однако, только счастливо улыбнулся:

— Все, что говорит мне гэгэ, является лучшим решением, так почему бы мне не послушать?

Неожиданно мост обрушился, и Хуа Чэн внезапно потерял равновесие, выглядя так, будто вот-вот упадет. Се Лянь ступил на опоры моста и выбросил Жое, обернул ее вокруг Хуа Чэна и потянул его назад. В следующую секунду он почувствовал озноб на шее – Цзюнь У резко повернулся к нему спиной, положив руку на плечо:

— Сянь Лэ, хорошие навыки.

Он был слишком близко, Се Лянь ощутил, как встают дыбом его волосы. Хуа Чэн воскликнул:

— Гэгэ!

Он взмахнул левой рукой, и Эмин взлетел в воздух. Се Лянь среагировал невероятно быстро, опустив голову, и Эмин задел его макушку, когда пролетела мимо, полоснув в сторону Цзюнь У, который был позади него. Только тогда Цзюнь У отпустил руку на плече Се Ляня, и он воспользовался этим шансом, чтобы прыгнуть обратно к Хуа Чэну. Затем Эмин бумерангом вернулся к руке Хуа Чэна. Эти двое работали вместе без проблем, и те, кто был сбоку, видели только три тени, появляющиеся то тут, то там, как молнии, так быстро, что это было невообразимо и заставляло задыхаться. Между тем. Смех Цзюнь У раздался над головой, по всей лавовой пещере, как будто он подбадривал их:

— Хорошо. Очень хорошо! Продолжайте!

Му Цин усиленно избегал того места, где мост обрушивался, все время говоря в ужасе:

— Советник! Он... он ненормальный? Он смеется?

— Я уже говорил! - сказал Советник, - он хуже, чем сумасшедший, он счастлив! Это только начало!

С другой стороны, получив Чжу Синь, Цзюнь У был подобен тигру с крыльями. Се Лянь увидел, что он непрерывно орудует мечом, чтобы яростно атаковать правый глаз Хуа Чэна, и почувствовал одновременно ужас и тревогу. Выхватив Жое, Се Лянь запутал рукоять Чжу Синя. Но неожиданно Цзюнь У изменил хватку и дернул, и Се Ляня полетел к нему.

Се Лянь сначала испугался, но вскоре успокоился. Сначала он все равно собирался выхватить меч, так что бояться было нечего, он шел прямо к клинку, а его мозг воспроизводил все сотни возможных ходов, которыми они могли бы обменяться в одно мгновение. Но неожиданно, на полпути, другая рука схватила его и потянула назад. Се Лянь приземлился и оглянулся, увидев, что Хуа Чэн стоит перед ним, как щит, а черный нефритовый меч пронзает его сердце.

Увидев эту картину, Се Лянь чуть не потерял сознание, задыхаясь:

— САНЬ ЛАН?!

Лицо Хуа Чэна слегка потемнело. Цзюнь У все еще ожидал, что Се Лянь пронзит себя клинком Чжу Синя, но увидев, что тот прегражден, он вытащил меч и отступил, выглядя довольно разочарованным. Се Лянь совершенно забыл, что Хуа Чэн был демоном, так что даже если бы в его груди была проделана гигантская дыра, он все еще мог бы скакать, но даже сейчас Се Лянь все еще волновался, закрывая обеими руками эту кровоточащую рану на груди Хуа Чэна:

— Сань Лан, чт... что ты так внезапно творишь?!

Хуа Чэн ответил:

— Как будто я позволю тебе снова получить удар мечом у меня на глазах!

По какой-то причине, его тон был немного чрезмерным, и Се Лянь немного озадачился, но нежный голос Цзюнь У произнес:

— Почему так больно, Сянь Лэ? Не похоже, чтобы он чувствовал боль. Он всего лишь покойник.

И он осмелился напомнить об этом Се Ляну! Се Лянь резко повернул голову, чтобы посмотреть на него, его сердце пылало от ярости:

— И разве это не твоя вина?!

Цзюнь У, однако, только усмехнулся:

— Это все моя вина?

Услышав этот обратный вопрос, Се Лянь внезапно оказался в тупике.

Цзюнь У сменил тему:

— Возможно. Но, Сянь Лэ, неужели ты так долго оставался в мире смертных, что забыл, что сделал? Ты все еще помнишь, что ты сделал после того, как Сянь Лэ пало?

— ...

На лице Цзюнь У появилась многозначительная улыбка, и он медленно сказал:

— Ты все еще помнишь призрака по имени У Мин?

Лицо Се Ляна внезапно потеряло все краски, и он выпалил:

— Нет!

Советник почувствовал, что все идет не так, и воскликнул:

— Ваше Высочество, что он говорит? Что вы делали после того, как Сянь Лэ пало?

Се Лянь почувствовал странное ощущение ужаса, и посмотрел на Хуа Чэна, затем на Цзюнь У, и то, что раньше было яростью, теперь превратилось в неуверенность. Хуа Чэн мгновенно схватил его и тихим голосом успокоил:

— Все в порядке, Ваше Высочество, не бойтесь.

Фэн Синь также крикнул:

— Да, держись!

Му Цин, с другой стороны, был резче:

— Что он имел в виду? Призрак? Какой призрак?

Но как Се Лянь мог держаться спокойно?

Это были самые неопрятные дни в его жизни, и он совершил поступок, о котором сожалел больше всего. Даже он сам не осмеливался много об этом думать. Всякий раз, когда эта бледная улыбающаяся маска с серповидными глазами всплывала в его сознании, он не мог заснуть и сворачивался в клубок, отчаянно желая, чтобы его больше никто никогда не видел.

Хуа Чэн видел Се Ляня, купающегося в лучах славы, видел побежденного Се Ляня, проигравшего войну, видел глупого, неразумного Се Ляня, видел нищего и обедневшего Се Ляня. Все это были пустяки.

Однако, наверняка он никогда не видел Се Ляня, катающегося в мерзкой грязи, Се Ляня, который кричал и ругался, Се Ляня, полного обиды и ненависти, Се Ляня, настроенного на уничтожение королевства Юнань ради мести, Се Ляня, который зашел бы так далеко, чтобы создать поветрие ликов во второй раз!

Этот период его жизни был слишком непристойным, чтобы вспоминать. Будь бы это в прошлом, если Безликий Бай хотел вскрыть это – тогда пусть так. Но сейчас Се Лянь вовсе не хотел знать, какое лицо покажет Хуа Чэн, когда узнает, что Се Лянь пережил такой период в своей жизни.

Потому что он был не так хорош, как думал Хуа Чэн. Он не был незапятнан грязью, святым и чистым. Даже если бы Хуа Чэн выказал лишь тень недоверия, узнав об этом факте, Се Лянь, вероятно, никогда не смог бы жить с самим собой и никогда не смог бы снова увидеть Хуа Чэна!

В тот момент, когда Се Лянь подумал об этом, его лицо бесконтрольно побледнело, холодный пот катился со лба, а руки задрожали. Видя, как он реагирует, Хуа Чэн крепче сжал его руку и сказал с нешуточной уверенностью:

— Ваше Высочество, не бойтесь. Помнишь? Тот, кто греется в бесконечной славе – это ты; тот, кто опал от благодати – это тоже ты. Главное – это «ты», а не твое состояние. Неважно, что произошло в прошлом, я никогда не покину тебя. Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

В заключение он мягко добавил:

— Ты сам мне это сказал.

Се Лянь немного успокоился, но Цзюнь У засмеялся и медленно сказал:

— «Неважно, что произошло в прошлом я никогда не оставлю тебя». Мои самые преданные верующие, мои лучшие друзья, они тоже однажды сказали мне это.

Лицо Советника изменилось, и Цзюнь У тоже бросил на него взгляд:

— Однако, в конечном итоге, как видите. Никто не смог по-настоящему сделать то, что обещали.

Похоже, Советник больше не мог смотреть на него и отвернулся. Хуа Чэн взмолился:

— Поверьте мне, Ваше Высочество. Нет?

Не то, чтобы Се Лянь ему не верил.

Дело в том, что он не решился попробовать.

В конце концов, Се Лянь с трудом сглотнул и заставил себя усмехнуться, затем он почувствовал, что не должен смеяться и опустил голову, его голос дрожал:

— ...Сань Лан, почему бы тебе... прости, я, я мог бы...

Хуа Чэн пристально посмотрел на него, а затем начал:

— На самом деле я...

Прежде чем он закончил, накатила волна мощной убийственного намерения, и двое отпрыгнули друг от друга. Чувства отчасти вернулись к Се Ляну, и некоторые цвета возвратились к его лицу:

— Что с ним? Почему он еще...

Быстрее, сильнее?

По сравнению с формой Безликого Бая, теперь скорость и сила Цзюнь У были удвоены, и все еще росли; двое могли очень ясно чувствовать этот ужасающий всплеск с каждой атакой!

Му Цин также заметил еще одну вещь, и закричал:

— Ваше Высочество! БУДЬ ОСТОРОЖЕН, ОН ИЗМЕНИЛ ТАКТИКУ! ОН БОЛЬШЕ НЕ НАПАДАЕТ НА СОБИРАТЕЛЯ ЦВЕТОВ... ТЕПЕРЬ ОН НАПАДАЕТ ТОЛЬКО НА ТЕБЯ!

Естественно, Се Лянь тоже это заметил. В его руке была только Жое, и когда она увидела Фан Синь, то отпрянула назад, не в силах атаковать в лоб. К счастью, Эмин безукоризненно блокировал все то, что Цзюнь У применял против него.