Моё пробуждение было резким, как удар топора. Лёжа под одеялом, я чувствовала, как колотится в груди сердце, мне точно приснился кошмар. И так продолжается уже несколько дней.

Я постаралась дышать медленно и ровно, устремив взгляд в точку на потолке, потом закрыла глаза. Здесь тебе не о чем беспокоиться, уговаривала я себе. Здесь, в комнате под настоящей крышей, в уютной кровати с надлежащим постельным бельём, в котором не водилось насекомых, под этими мягкими и тёплыми одеялами. От постели исходил слабый сладкий запах, вероятно, какого-то ароматического масла. Поистине благословенная обстановка, немыслимая во время моего долгого странствия.

По странному стечению обстоятельств я оказалась здесь, в деревне горячих источников Ньоххира, преодолев длинный путь, начавшийся далеко на юге. То, что меня взяли на работу в одну из самых престижных купален, в "Волчицу и пряность", было не просто удачей, а, скорее, маленьким чудом.

Может, потому, когда я лишь начала здесь работать, мне снились сплошные кошмары. Например, в одном из них я залезла в чей-то сарай в деревне, встреченной по пути, надеясь там прикорнуть, и вдруг оказалась среди бушующего со всех сторон пламени.

Среди своих страхов я всё не могла поверить в такую удачу, всегда была настороже, опасаясь рано или поздно лишиться подарка моей судьбы. Мне стало легче, когда долгая в этих северных землях зима Ньоххиры, наконец, сменилась временем зелёного возрождения окружавшего мира.

Если меня спросить, тяжела ли моя работа, я бы точно не назвала её лёгкой, но и особо страшного тоже не бы в ней не нашла. В прошлом я бралась за работу в торговых домах крупных городов, на деревенских фермах и загородных домах знати. Работа в купальне была чем-то вроде сочетания всех трёх этих разновидностей.

Сюда приходило много людей, а сделки велись порой на очень большие суммы, как это было в торговых домах. Здесь закупали, обрабатывали и хранили мясо, рыбу и овощи, а также сами занимались содержанием своих построек, чаще всего в свободные от гостей периоды, как раз готовясь к их приезду, что напоминало деревенские фермы. А сходство с усадьбой аристократа определялось необходимостью соблюдения определённого этикета, необходимого для надлежащего приёма гостей. Работники должны были делать бессчётное, как песчинки в пустыне, количество разных дел.

И за всё время меня никто ни разу не ударил, не кричал, что мне следует больше работать, мне не бросали с пренебрежением корку заплесневелого хлеба за целый день изнурительного труда. И даже если я ошибалась в чём-то, мой добросердечный хозяин не злился, а старался выяснить причину ошибки, а выяснив, помогал мне их не допускать.

Я перевернулась на бок и, когда мой взгляд скользнул по столу рядом с кроватью, мне на глаза попалось ещё одно доказательство ума и доброты своего хозяина. Лунный свет, проникший в щель между ставен окна, поблёскивал в круглых полированных стекляшках аккуратной формы. Они были скреплены вместе, образуя устройство, называемое очками, которые, если их надеть, позволяли ясно видеть даже самые мелкие надписи.

Я даже подумать не могла, что моё зрение настолько уступало другим, если смотреть на что-то рядом. Я всегда думала, что наталкиваюсь на предметы из-за своей неловкости, а вещи путаю и неправильно пишу по глупости. Когда хозяин купальни Лоуренс в первый раз дал мне очки, я была так счастлива и взволнована, что всю ночь читала при свете луны. В эту самую ночь мне впервые захотелось работать в этой купальне вечно. В тот момент, когда я смотрела сквозь стёкла на буквы в золотом свете луны.

Но...

Я закрыла глаза и вздохнула. В последнее время я ощущала какую-то подавленость. И мои сны снова стали ужасными испытаниями. Снова меня будили кошмары - хотя уже не те, что прежде.

- Фух...

Мне надоела собственная слабость. Уверена, что, если бы старший брат увидел меня в таком состоянии, он, несомненно, отругал бы меня. Но...

Я чувствовала себя виноватой и, уткнувшись лицом в подушку, крепко сжала её руками, пытаясь раздавить моё чувство. Конечно, это не помогло.

Я пыталась изо всех сил успокоить своё беспокойное сердце и посреди этой борьбы с собой услышала через окно шаги и плеск ведра, брошенного в колодец. Похоже, поднялась повелительница кухни Ханна, первая изо всех в доме. Всего лишь приготовить завтрак и подготовить всё для стола на весь день - это было уже достаточно нелёгким делом. Я должна была помочь ей. Перед тем как встать я в последний раз уткнулась в подушку и выдохнула в неё. После этого подняла голову и покорилась судьбе.

Настал ещё один день.

Поутру следовало принести воды, убраться, разжечь плиту и очаг, а ещё испечь хлеб - хлеб выпекался ежедневно, когда в купальню приезжали гости, или раз в четыре дня, когда гостей не было.

Я замесила теста, дала ему подняться и с восходом солнца отправилась к общественной хлебной печи деревни испечь хлеб. Любой, кто здесь пёк хлеб, приносил с собой дрова, но тот, кто начинал первым, когда печь ещё была холодной, должен был расходовать больше дров, чем остальные. И потому жители деревни тянули соломинки, определяя порядок. Конечно, мой хозяин Лоуренс никогда не будет сердиться, если мне достанется короткая соломинка. Мне незачем было стремиться быть первой, но у печи собиралась толпа деревенских женщин, весьма любопытных и к тому же любительниц посплетничать. Я, появившаяся ниоткуда под конец зимы, не могла не привлечь их внимание. Меж тем купальня "Волчица и пряность" и без того была для них неисчерпаемым источником тем для пересудов. Потому-то я и старалась быть среди первых. Вытянутая соломинка позволила мне печь четвёртой - достаточно неплохая позиция, - но всё ж я успела собрать немало стрел, пущенных языками сплетниц, пока выпекался хлеб. И на кухню я возвратилась в разгар утра, уже просто изнемогая от всей их болтовни.

- Я вернулась.

И положила корзину со свежим хлебом на кухонную полку. Ханна, дородная женщина, помешивая ковшом содержимое горшка, взглянула на меня.

- А, привет, - сказала она, отложила ковш и, приподняв ткань, прикрывавшую хлеб, удовлетворённо кивнула. - Совсем неплохо.

Я облегчённо выдохнула, на этот раз хлеб испечён безупречно. Мой нос лучше, чем у обычного человека, я могла следить за происходящим в духовке, не полагаясь на глаза. Но мне ещё не хватало умения, и, замешкавшись, я могла передержать в печи хлеб.

- Ты всегда меня поражаешь, госпожа волчица. Достаточно пропечено, но корочка не слишком потемнела. Ты могла бы вполне работать и пекарем в пекарне.

- Я лишь могу определять, когда пора вынимать хлеб из печи. Возможно, я смогла бы проследить за выпечкой по запаху, но у меня не хватит сил замешивать столько теста, - сказала я, улыбаясь от смущения - глупая, наверное, улыбка вышла.

Но Ханна улыбнулась в ответ. На вид я, может, и не отличалась от любой другой молодой женщины в деревне, но так казалось лишь людям, не Ханне. Моя истинная форма - белая волчица, обитатель леса, и я проживу дольше любого человека.

- Верно. Тебе нужно набрать немного веса, Селим. Твой завтрак там.

Моя рука в обхвате не потянет и на половину её руки. А в купальне полно ручной работы, мне бы хотелось по возможности стать выносливей в том, что составляет мои обязанности. Но меня как-то никогда не тянуло поесть, может, привычка от долгого путешествия со скудным пропитанием, может, просто я сама по себе такая - не знаю даже. А по утрам совсем не хотелось есть. Однако на кухонном столе меня ждали пшенично-ржаной хлеб, овощной суп и солёное мясо. Я взяла стоявший у стены стул и взяла ложку - ведь, в конце концов, Ханна приготовила еду для меня, а правильно поесть - это тоже можно считать частью моих обязанностей, однако потом я остановилась. Я убеждала себя поесть поскорей и заняться работой, а её хватит на весь день, и в этот момент сзади меня коснулась рука.

- Я смешала кипячёное козье молоко с вином, добавила немного мёда и измельчённых сухариков. Тебе бы этого хотелось, верно?

Я обернулась и встретилась с улыбкой Ханны.

- С-спасибо...

Такой напиток часто давали больным детям, но он, несомненно, придавал сил, и его сладкий запах сможет успокоить напряжённое горло.

- Ты уже давно сама не своя, - сказала Ханна, её улыбка стала чуть болезненной, когда она смотрела, как я потягивала сладкое козье молоко.

Мои плечи невольно напряглись, и она тут же довольно рассмеяться.

- Я тебя не ругаю. Ты очень усердна, Селим. Ты иногда слишком много думаешь, - устало вздохнула она, уперев руки в бока.

Уже не первый день Ханна беспокоилась за меня.

- Но... - заговорила я, однако в этот момент на кухню зашло двое мужчин.

Один был высоким, худым юношей, другой - невысоким и толстым мужчиной средних лет. Первый содержал решето с горными овощами, а второй - корзину с бобами.

- Госпожа Ханна, мы закончили с переноской овощей и лущением бобов... О, доброе утро, госпожа Селим.

-Д-доброе утро... - сжавшись, пролепетала я и направилась в угол кухни с деревянной чашкой козьего молока в руке.

- Ух ты, хлеб пахнет великолепно, - заметил низкий мужчина, а высокий быстро убрал принесённое сито и корзину. - Госпожа Ханна, чем нам сейчас заняться? Мы уже перевернули сыры и отчистили их сверху солёной водой. Сидр остыл за ночь, может, нам стоит ненадолго оставить его у камина.

- Спасибо вам обоим. Может, я поручу вам заняться вяленым мясом для хозяев, - великодушно ответила Ханна и взяла с полки большой нож.

Я с беспокойством посмотрела на неё.

- Вы же не собираетесь расплакаться и убежать? - решительно добавила Ханна, её вызывающая улыбка прекрасно подходила такой могучей женщине.

Мужчины переглянулись и ухмыльнулись.

- Нет, госпожа, конечно, нет. Хотя определённо было время, когда мне это было внове.

- Ха-ха-ха, у тебя это звучит, будто весь мир тебя закалял.

- Что ты пытаешься этим сказать, хм?

Подшучивая друг над другом, мужчины взяли свёрток оленины и большой нож, затем вышли через задний выход из кухни. Проводив их, Ханна повернулась ко мне.

- Вот правильное отношение, если ты спросишь меня. Я почти уверена, что с ними не будет ненужных забот.

Меня поразили её слова, я в ошеломлении посмотрела на Ханну, но потом снова опустила взгляд на чашу в руке.

Эти двое мужчин словно явились ко мне из прошлого, вместе с остальными они стали одной из причин моей подавленности в последнее время. Не потому что они мне сделали что-то плохое. Я просто никак не могла взять в толк, как мне с ними держаться. Я воплощение волчицы, а эти двое, к примеру, - кролик и баран.

- Я, может, и птица, которой в еду годны лишь орехи да фрукты, - заявила Ханна, - но не уступлю хозяйке ни в чём по части еды.

Гордая Ханна тоже не была человеком, как и Хоро, жена хозяина Лоуренса. Хоро была волчицей, схожей по сути со мной, но её когда-то называли мудрой волчицей, и она была поистине легендарным существом, могучим, огромных размеров и полным достоинства. Я ей многим обязана и, так как Хоро и её муж ничего не требовали взамен, чувствовала, что работала бы на них, пока моё тело не стало бы прахом, даже если бы Хоро была мышью.

Но это по-особенному приятно - то, что мы обе волчицы.

А потом пришло ещё восьмеро. Пришли поначалу как гости, но по одной причине остались здесь на некоторое время и стали помогать. Все они были лошадьми, кроликами, баранами и птицами, весь этот народ, в отличие от нас, питался зеленью, орехами и ягодами. А ведь я не только была волчицей, было и иное, затруднявшее отношения с ними. Мало того, что они не ели мяса, но я, хозяйка Хоро и хозяин Лоуренс ели мясо - мясо их родичей.

Я знала, что все они много странствовали и стали частью мира людей. Они не будут потрясены или обижены, когда кто-то ест родственных им животных. Иначе они бы никогда не пришли в купальню, где жила, как они слышали, мудрая волчица Хоро. И потому, в общем, поручить им заняться вялением мяса и дать им нож, как это сделала Ханна, ничем не отличалось от поручения вялить рыбу.

Я бы не сказала, что не желаю с ними работать. Летом купальни обычно заняты, приходило умопомрачительно много гостей. Наступавшая зима приведёт их в Ньоххиру ещё больше. Как бы там ни было, я благодарна за помощь дополнительных рук. Но в ответ на гордое высказывание Ханны я пожала плечами.

- Ладно, я думаю, ты не слишком похожа на того, кто умеет распоряжаться, - криво усмехнулась Ханна.

Я вздохнула. То же, что преследовало меня в снах. В моих руках ещё была чашка, но я почти забыла о её содержимом.

- О чём думают госпожа Хоро и господин Лоуренс? - вырвалось у меня против воли, к счастью, негромко.

Я в самом деле полюбила своих хозяев. Они спасли меня, когда я уткнулась лбом в беспросветность, встретившую нас после долгого пути на север за светом слабой надежды. Да даже если бы они не смогли помочь, полюбила бы их за то, какими они были сами по себе. Но, возможно, свою роль сыграло и то, что их жизнь была настоящей сказкой - торговец-человек и мудрая волчица отправились в великое путешествие, взявшись за руки, и, в конце концов, пришли в северные земли, чтобы открыть здесь купальню. В них было что-то невообразимое, и вот они однажды объявили что-то настолько немыслимое, насколько и неожиданное.

- Как они могли оставить меня ответственной за купальню?.. Что с нами будет через месяц, не говоря уже о шести?..

Вот отчего я почти не ела, видела по ночам кошмары и постоянно вздыхала. Это случилось однажды утром, когда я проснулась, готовая усердно работать, чтобы служить своим хозяевам. Хоро сообщила о предстоящих переменах:

"Слушай, мы отправимся в путешествие до весны или лета следующего года. Ты не возьмёшь управление купальни на себя, пока нас не будет? Не волнуйся, у тебя будет восемь новых пар рук!"

Именно Хоро и Лоуренс спасли меня с моими родичами, когда мы пришли сюда на север. Я не могла отказать ни одной их просьбе.

- Что ж, полагаю, любой опешит, когда ему вдруг скажут, что он отвечает за купальню. В конце концов, эти двое живут в своей собственной сказке, - от слов Ханны становилось чуть легче, так проявлялось её внимание. - Тем не менее, они тебя оставляют ответственным, потому что с их точки зрения проблем нет. Хозяин Лоуренс - торговец, избороздивший пути мира людей, а госпожа Хоро, ясное дело, - мудрая волчица. Конечно, она ведёт себя мило перед хозяином Лоуренсом, но... она сильная. Они не из тех, кто просит о чём-то без оснований.

Умом я понимала слова Ханны. Вероятно, она была права. Но было кое-что, что я не могла принять.

- Я... я просто не могу избавиться от чувства, что они ошиблись... переоценили меня...

- В самом деле? Думаю, то, что ты начала здесь работать, считать чем-то меньшим, чем удача для нас, нельзя.

Я посмотрела на Ханну, та пожала плечами и стала загибать пальцы.

- Смотри: ты работаешь с рассвета до заката без жалоб и почти без передышки. Кроме того, ты умеешь читать и писать. Даже расчёты тебе можно доверить. А это не то, с чем я справлюсь. Я больше десяти не сосчитаю.

Я не думала, что это так, но Ханна никогда не покидала кухни, возможно, у неё была натура ремесленника, стремящегося сосредоточиться на чём-то одном.

- А ещё ты в мгновение ока заменила Коула, взяв на себя всю эту сложную переписку, разве нет?

Коула я не знала, но по аккуратным записям, оставшимся от него, можно было сказать, что он усидчивый, способный и, вероятно, очень добрый молодой человек.

- Это... лишь потому, что они великодушно научили меня вести расчёты и делать заказы...

- Нет, нет, ты слышала, каким был Коул. Он был слабовольным, когда имел дело с госпожой Хоро и молодой Миюри. Иногда они заставляли его добавлять ненужные дополнения к нашим заказам. Эти дополнения раньше занимали целую полку здесь, на кухне, чтобы спрятать от хозяина Лоуренса, и этот парень беспокоил меня по этому поводу. Всё это прекратилось, когда ты занялась этим, госпожа Селим.

И Миюри, единственную дочь Лоуренса и Хоро, я тоже никогда не видела. Из того, что я слышала, Миюри казалась мне волчонком в расцвете своей шаловливости, что лишь доказывало, что она действительно являлась дочерью Хоро. Как я поняла, с того момента, как ведение книг перешло ко мне, все эти хитрости прекратились. Я тоже волчица и должна придерживаться определённых принципов.

- И, наконец, ты можешь делать свечи. Можешь сделать ремонт. Умеешь обращаться с сыром и варить эль.

- Мы жили, обходясь малым, всегда в пути, так что всё это просто...

- О чём ты говоришь? Я иногда болтаю с поварами из других купален, и у них полно болванов, неспособных луковицы почистить.

Как это так?

Я слаба и пыталась возместить слабость неуклонным усердием, чтобы не быть обузой старшему брату и остальной родне. Я никогда не считала это необычным, а хвалиться этим столь же бесполезно, как слушать разговор рыб на дне озера.

- Как бы ни было, эти двое решили, что купальня будет в твоих руках, госпожа Селим.

Вздох...

Я продолжала сомневаться в своей способности управиться с купальней. Большинство тех, кто будет под моим началом, чужие для меня. Хуже того, никто из них не ел мяса. И хотя всё здесь я знала лучше их, мой опыт еле-еле составляет шесть месяцев. В довершение ко всему у меня ещё не было опыта работы купальни в зимнее, самое напряжённое время. Изнывая от волнения, я услышала тяжёлый вздох Ханны и подняла голову.

Я встретила добрую, но обеспокоенную улыбку.

- Думаю, вопрос в том, сможешь ли ты обрести некоторую уверенность... Дай-ка я тебе скажу что-то забавное.

- Забавное?

По лицу Ханны расплылась озорная улыбка.

- Я сказала, что они живут в своей собственной сказке, так? Даже если купальня придёт в полный беспорядок к их возвращению, я сомневаюсь, что они будут сильно против этого.

- Что? - моему изумлению не было предела, а Ханна просто пожала плечами.

- Тебя ведь беспокоит ответственность за то, как будет работать купальня и насколько вообще всё будет в порядке, пока они не вернутся, верно? Я не думаю, что тебе следует слишком беспокоиться об этом.

- Н-но это же...

- Это то, что я думаю после того, как они столько лет пробыли у меня на глазах... Но, полагаю, тебе лишь надо это увидеть - и своими глазами.

В слова Ханны мне было сложно поверить. Как бы надёжна ни была она, её натуре, казалось, было свойственно не беспокоиться о мелких деталях. Похоже, она была из тех, кто чувствовал себя в порядке независимо от того, где и как складывалась жизнь. По её лицу было ясно, что она понимала, как я её воспринимаю.

- Представь себе, что ты мне поверила, и посмотри на этих двоих с этой позиции. И потом они сейчас в самом разгаре своей подготовки к пути. Я думаю, ты поймёшь, что я хотела сказать.

Меня всё это не убеждало, но Ханна хлопнула в ладоши, словно обозначив этим разговора.

- Ладно, заканчивай свой суп и спеши на работу. Хозяева готовятся к отъезду, а нам ещё учить желторотиков их работе. И пора готовиться к зиме.

Точно - вспомнила я про свои обязанности и вернулась к действительности. В моём сердце оставалась ещё куча вопросов и забот, но я постаралась утопить их в чашке с козьим молоком. Сладкий, тёплый напиток легко завершил еду и удобно устроился у меня внутри.

- С-спасибо.

Пожалуй, съела я всё же многовато, по горлу поднялся комок, пришлось его тут же глотком загнать обратно.

- Не стоит. Удачи в сегодняшних делах.

Ханна бы приготовила обед из того, что останется от завтрака.

Погрузившись в обычные дела, я продолжала думать над словами Ханны. "Следи за этими двумя, и ты увидишь..." - что это значит? Я думала и потирала полный живот, потом срыгнула лишнее - надо бы полностью собраться сейчас перед лицом своих опасений.

Сборы владельцев "Волчицы и пряности" в путешествие не укрылись от внимания деревни. Особенно если учесть, что Лоуренс всё ещё считался новичком и должен был заранее предупредить об отъезде, ведь он не сможет выполнять обязательства перед деревней, пока отсутствует. Он привёл меня к деревенскому складу, служившему и залом собраний, чтобы представить другим хозяевам купален как временного управляющего "Волчица и пряности".

По пути с юга на север я уже привыкла к презрительным и подозрительным взглядам: разве может что-то сделать эта маленькая девочка? Ведь мне нередко приходилось, чтобы получить работу, уверять, что я имею опыт в том, чем прежде никогда не занималась, или обещать выполнять то, чем закон запрещал мне заниматься. И я, как никто из собравшихся владельцев купален, знала, насколько мне далеко было до Лоуренса.

Но, несмотря на мою в том убеждённость, мой хозяин, похоже, ни о чём не беспокоился, а после этого моего представления, пути назад уже не было. Впрочем, кое-кто из владельцев проявил мне сочувствие и обещал помощь - явно из дружеских отношений к Лоуренсу, завоёванных им своим постоянным поведением.

Мне, конечно, не впервой готовиться к невыполнимой, по моей оценке, задаче, но теперь я чувствовала себя куда напряжённей, чем в те времена, когда подвергалась опасности сама моя жизнь. Я молила судьбу отложить отъезд Лоуренса и Хоро хоть на денёк и хоть на денёк раньше вернуть их домой.

Но мир никогда не подчинялся желаниям людей.

Лоуренс сидел со мной за учётными книгами, он читал вслух, а я записывала.

- Тридцать серебряных дивы от господина Генри, пять золотых люмионов и двадцать три серебряных тренни от господина Дадли...

Широкий конторский стол был весь заставлен, мы просто утопали в бумагах. Передо мной высились стопки невероятно ценных золотых и серебряных монет, к таким я почти и не прикасалась в своём путешествии. Ещё лежало несколько документов, выделявшихся чернотой ещё не высохших чернил.

- Пятьдесят три серебряных дивы и пятнадцать серебряных ранбурков от господина Хьюго...

Имена, перечисляемые Лоуренсом, принадлежали хозяевам купален Ньоххиры, а эти монеты они просили Лоренса обменять во время его путешествия. Золотые монеты и монеты с высоким содержанием серебра были слишком ценными для повседневных расчётов. Это неудобство вынуждало их владельцев обменивать монеты на медь или серебро попроще. А просили они Лоуренса об этой услуге из-за повсеместного роста торговли, что привело к постоянной нехватке мелких монет для размена и повседневных покупок, и это касалось всех, а не только Ньоххиры. Жители деревни хотели, чтобы Лоуренс заехал к менялам во внешнем мире, раз он всё равно собирается в путешествие. И потому благодаря известности Лоуренса кошели, набитые монетами, заполнили большой стол для расчётов в купальне.

- Сколько мы имеем сейчас? - ущипнув себя за переносицу, спросил Лоуренс.

Он проверял по перечню, в который были записаны все выданные монеты - во избежание возможных претензий потом. Весь день мы взвешивали на весах монеты, стараясь обнаружить заметные дефекты или подделки.

- Ум... У нас четыреста двадцать две серебряные дивы, сорок один золотой румион, двадцать два серебряных лютов, тридцать семь серебряных ранбурков, двадцать два серебряка принца-епископа Тидерина...

По листу в моих руках проходило бесконечное шествие серебряных монет, которых я никогда не видела и даже не слышала про них в своей жизни. Кроме серебра было необычно много золотых монет. Несколько позиций серебра в самом низу страницы включало по одной или, по две монеты.

Конечно, Лоуренс закрыл глаза не из-за усталости.

- Каждому, конечно, хватает наглости взвалить на меня то, с чем не хотел сам связываться ...

Я так и знала, - мелькнуло в моей голове.

Любой путешественник знает, что различных монет, с которыми приходится иметь дело, куда больше, чем городов, через которые они проходят. Попадая в другое место, можно обнаружить, что за ту же серебряную монету можно купить намного больше или намного меньше товаров. Определённые монеты временами в разных местах могли запрещать к использованию, это тоже усложняло ситуацию.

В Ньоххире многие гости были из дальних стран, здесь было обычным делом откладывать для последующего обмена монеты, не имеющие хождения в этих местах.

- Ладно, на самом деле я не против всех этих монет... Всё равно я не повезу их с собой.

Лоуренс был прежде торговцем и знал немало торговых чудес. Я вообще-то предполагала, что он так и отправится с тяжёлым мешком монет, но оказалось, он просто собирался записать их стоимость на бумаге под названием "дорожный чек" и взять с собой лишь его. Дорожный чек обеспечивал получение взамен него настоящих монет в соответствующих торговых домах. При умелом использовании он в городе становился инструментом сложных расчётов торговых домов между собой и заменял массу монет.

Мне, много дней проведшей в пути и никогда никому не доверявшей, доверие среди торговцев казалось ничем иным, как чудом.

- Настоящую проблему составляет вон то... - Лоуренс посмотрел через приоткрытую входную дверь на воплощения коней и оленей, работавших под карнизом купальни.

Они вскрывали мешки разных форм и размеров, сложенные под карнизом, нюхали содержимое, перемешивали его, проверяли вес и записывали на свои вощёные таблички.

- Ты собираешься всё это продать? - осторожно спросила я.

Лоуренс повернулся ко мне с видом обманутой собаки, его палец постукивал по весам, стоявшим перед ним.

- Если я не смогу продать всё это... мне всё равно придётся что-то с этим делать.

Вздох Лоуренса был вызван мешками, набитыми серным порошком. Это была не сама сера, а то, что оседало из вод Ньоххиры. Обычный подарок на прощанье в Ньоххире, он давал людям возможность насладиться ощущением знаменитых горячих источников в любом месте и в любое время, если его просто добавить в воду перед купанием.

Но каким бы спросом серный порошок ни пользовался, он в избытке выплёскивался с водой источников, поэтому селяне могли собрать столько, сколько хотели. Хозяева купален, узнав о путешествии Лоуренса, воспользовались возможностью и впихнули ему свои запасы порошка. Они рассчитывали, что он продаст всё, куда бы ни пошёл. При несомненном добросердечии Лоуренса, он был самым новым владельцем купальни в Ньоххире и не имел возможности отказать просьбам старожилов.

Проведя в странствиях немалую часть своей жизни, я прекрасно понимала, насколько трудно и в то же время важно новичку освоиться на новом месте. Любопытные взгляды, которыми меня обстреливали у общественной печи, могли легко и в любое время превратиться в горящие враждой.

- Само собой, часть денег, полученных от продажи, я могу оставить себе, чтобы покрыть мой труд, что является свидетельством доверия других купален ко мне. Я должен приложить все усилия, чтобы продать, что смогу, - сказал всегда оптимистично настроенный Лоуренс, на его лице появилась улыбка, и он вернулся к взвешиванию монет.

Я смотрела, как работает хозяин, и ничего не могла ему сказать. Даже мне иногда было неловко рядом с этим мучительно честным и надёжным человеком. Я хотела бы помочь моему столь добросердечному хозяину, но с огорчением понимала, что не смогу придумать ничего толкового. И в то же время меня снова охватило беспокойство при мысли, как легко я могла разрушить доверие, с таким усердием заработанное Лоуренсом в этой деревне. Если что-то пойдёт не так, когда я буду управляться с купальней, мне придётся представлять зохяина и на собрании в деревне.

Кроме того, до меня с трудом доходило понимание положения в деревне. Похоже, одной из причин того, что хозяин "Волчицы и пряности" не мог отделаться от положения новичка, сколько бы времени ни прошло, являлся невероятный успех его купальни, обошедшей больше половины купален деревни, несмотря на относительно недолгую свою историю. Многим не нравится успех вновь пришедших.

Я задумалась, как бы нам не дать другим хозяевам купален воспользоваться нами без противопоставления себя деревне, и невольно с лёгким укором посмотрела на своего доброго и мудрого хозяина - Не взваливай на меня такую ответственность.

И потом, теперь, когда Лоуренс был обременён продажей серного порошка и обменом крупных монет на мелкие, стало ясно, что он должен исполнить большую часть своих обязательств, если даже не все, прежде чем он сможет вернуться. Это существенно задержит их возвращение.

Понимая всё это, я хотела, чтобы он с Хоро вернулись как можно скорее. Я не хотела сидеть за этим столом в одиночку. Я очень хотела оправдать их доверие, но именно поэтому боялась величины проблемы, которую придётся решать. Если в чём-то меня постигнет неудача, то это навредит моему любимому хозяину, я готова была расплакаться от этой мысли, переполненная неуверенности в себе ещё до их отъезда. Мои мысли перебил звук знакомых шагов. Я подняла глаза и увидела Хоро, спускавшуюся по лестнице.

- Что ж, всё это выглядит довольно важным, - первым делом сказала она, посмотрев на стол.

Хоро выглядела не так, как обычно, она не прятала свои волчьи уши и хвост. Обычно её уши закрывала косынка, а хвост прикрывала юбка.

- Самое главное там, - ответил Лоуренс, показывая на приоткрытую дверь наружу.

Хоро фыркнула и пожала плечами.

- Я видела со второго этажа. Я уже предчувствую, как мой нюх заглушает беспрестанный запах серы.

Ванны были расположены позади дома. Интересно, что когда в воде никого не было, сильный запах серы проникал в остальную часть здания.

- Если честно, тебе пора научиться удерживать свою щедрость в определённых границах. Или ты не знаешь, как надо отказывать другим?

Было бы меньше серного порошка на продажу и монет на размен, они могли бы вернуться быстрее. Я в душе поддержала позицию Хоро.

- Это свидетельство ответственности и доверия. Это значит, что я занял кое-какое место здесь в деревне.

Ум Лоуренса обычно казался острым, но почему-то он всегда выглядел глупцом перед Хоро.

- Дурень. Они прекрасно научились делать из тебя посыльного мальчишку.

Хоро отвергла утверждение Лоуренса и подошла к столу. Я хотела встать, чтобы уступить свой стул, но она остановила меня рукой.

- Тебе ещё нужно время на всё это, нет? - спросила она, глядя на гору монет и весы на столе.

- Было бы быстрее, если бы ты помогла, а не сваливала всю свою работу на госпожу Селим.

Упоминание моего имени повергло меня в трепет, я робко встретилась глазами с взглядом Хоро. Она посмотрела на неё нежными улыбчивыми глазами, следующий взгляд Хоро - на мужа - был прохладен.

- Дурень. Из-за твоей скупости ты ничего не хочешь покупать в городе, поэтому мне придётся починить целую гору зимней одежды, чтобы было, что носить в дороге. Или, может, ты не против, чтобы я украла что-нибудь из этого золота?

В отличие от её истинной формы, в человеческом теле Хоро выглядела худенькой девушкой даже моложе меня. Её пальцы были такими тонкими, что напёрсток на её руке казался почти перчаткой. Осень быстро вступала в права, за ней последует зима, и ценность тёплой одежды станет невероятной.

- Я не против, но всё взятое тобой отразится на наших дорожных расходах на еду и напитки.

Лоуренс, конечно, был не из тех, кто сдастся без боя. Хоро поджала губы.

Мне нравилось смотреть на их отношения, я бы никогда не устала от этого. Это давало мне что-то вроде надежды, когда я видела тех, кто могли быть такими счастливыми в этом мире.

- И? Что ты хотела? Ты пришла, чтобы лишь посмотреть, чем мы занимаемся?

- Я лишь собиралась снять с тебя мерку для меховой одежды. Я слышала, утром в деревню пришёл портной, занимающийся мехами. Каждая купальня делает заказы на зиму, нет? Нам нужно поторопиться со своими, чтобы нам не шили из остатков, если до нас будет много заказано.

- Да, правильно... - ответил Лоуренс и бросил на меня быстрый взгляд. Виноватый взгляд, частый для этого доброго человека, всегда внимательного к тем, кто рядом.

- Я займусь всем остальным, - быстро сказала я.

- Прости... Спасибо.

Я улыбнулась, судя по взгляду Лоуренса, ему стало легче, он повернулся к Хоро.

- Сделай это побыстрей, пожалуйста.

- Это не было бы так хлопотно, если бы ты только сохранил свою фигуру.

- Угрр...

Всякий раз, когда Лоуренс терял самообладание, а в последнее время он всерьёз обеспокоился своими округлившимися боками, Хоро игриво улыбалась. Затем мудрая волчица, живущая веками и когда-то управлявшая огромным лесом, быстрым движением прильнула к Лоуренсу подобно молодой девушке, какой она казалась, и они вместе поднялись по лестнице.

Я проводила их взглядом, ощутив лёгкое раздражение, но вдруг ощутила, что напряжение чуть отпустило меня. Если меня ещё не раздавила лёгшая на мои плечи ответственность, то, в первую очередь, из-за моего стремления не стать преградой близким отношениям между этими двоими. Я не могла заставить себя сделать что-нибудь во вред их счастью.

Повторив про себя это, я вернулась к работе.

Время ужина теперь, когда добавилось ещё восемь ртов, заметно оживилось.

Как хозяин Лоуренс иногда разделял трапезы своих гостей, но Хоро почти не делала этого из-за своих ушей и хвоста. Могло показаться, что она держится отчуждённо, но я недавно поняла, что Хоро может быть даже стеснительней меня.

Однако сейчас за столом собрались не-люди, и хозяйка купальни могла не таиться. Хоро хвасталась с чашей вина в руке, что, как бы она ни опьянела, никто не смог бы усомниться в её ушах и хвосте, вызвав этим неодобрительный взгляд Лоуренса. При этом я бы не сказала, что Хоро действительно расслабленно наслаждалась едой. Она могла казаться беззаботной, но на самом деле была внимательнее всех. И она попросила меня встретиться с ней после ужина на улице.

Я убрала с обеденного стола, подготовила для завтрашнего дня всё, что требовалось, перед тем, как пойти спать, и вышла из дома. Хоро обнаружилась среди деревьев неподалёку от входа. Удивительно, но она была одна, возможно, Лоуренс приятно беседовал с остальными. Увидев её, я ещё раз убедилась в деликатности натуры хозяйки - та держала во рту какое-то вяленое мясо, отсутствовавшее на столе за ужином.

- Рагу без мяса едва пробудит во мне аппетит, - проворчала Хоро, возможно, заметив мой взгляд.

Судя по её поведению, она не могла справиться со сдерживаемым ею разочарованием, но, вероятно, она сама специально просила Ханну не использовать мясо в готовке с тех пор, как появились другие не-люди. Хоро казалась сердитой, но под этой сердитостью она могла скрывать смущение из-за подобной заботливости.

- В таком случае, мы попросим моего брата угостить нас мясом на своём постоялом дворе.

Когда Хоро звала меня на улицу, это обычно кончалось тем, что мы вместе отправлялись к постоялому двору моего старшего брата, находившемуся в двух горах к западу отсюда. Я подумала, что так будет и сегодня.

- Дурёха. Не для этого мы сегодня собираемся, - ответила Хоро, я в замешательстве покачала головой. - Я лишь хотела бы расспросить его и других о том, что касается предстоящей поездки. Ладно, мы скоро ещё поговорим... Давай пойдём. Будем задерживаться и терять наше время, оно воздаст кровью завтра.

- Д-да.

Людям было почти невозможно перейти горы ночью пешком, но мы отправимся в истинном волчьем виде. Когда мы стали торопливо раздеваться, Хоро вдруг спросила:

- Но для них не составит проблемы, если мы попросим мясное рагу, да?

Я в этот момент развязывала пояс, вопрос Хоро так противоречил сказанному ей раньше, что я замерла и ошарашено посмотрела на Хоро. У неё на лице играла застенчивая улыбка. Спроси меня в этот момент, что мне больше всего нравится в Хоро, я с уверенностью сказала бы - вот это.

- Я уверена, мой брат будет в восторге. Я слышала, он с остальными недавно добыл довольно крупного оленя, думаю, примерно в это время они собираются съесть его. Аромат будет сильнее, если мясо немного подсушить.

- Хо-хо. Не могу дождаться.

Хоро мигом разделась и обернулась волчицей. Её шерсть лежала великолепно, её волчья форма была величественной, как всегда.

- Что делать с твоей одеждой? Если нам предстоит тушёное мясо, похоже, мне следует взять её с собой.

Хоро обычно либо оставляла свои вещи Лоуренсу, либо прятала их в дупло одного из деревьев поблизости.

- Верно. Закрепи на моём хвосте.

Я кивнула и стала привязывать одежду поясом Хоро.

- И свою добавь туда же.

Я замерла, хозяйка понесёт мою одежду на себе? Пасть Хоро раздалась в клыкастой улыбке.

- Ты хочешь, чтобы я это попыталась это сделать с моими когтями?

Мне оставалось лишь улыбнуться в ответ. Справедливо, - отметила я про себя, добавила свою одежду и приняла волчью форму, и мы, две волчицы, устремились к тёмным горам.

Мы пронеслись через две горы, впереди показалась наша цель. Прежде там стоял монастырь, теперь его стены предоставляли жильё паломникам, приехавшим со всех концов посетить место упокоения святой, по слухам захороненную в здании на этой земле. Вспомнив, кто именно был той самой святой, я ощутила дрожь до самого кончика моего хвоста.

Мы ещё не добежали до постоялого двора, когда встретили старшего брата - он, почуяв наше приближение, вышел нас поприветствовать в человеческом обличье. Мне всегда казалось забавным, как хорошо накидки по типу одежды священнослужителей смотрелись на брате, в прошлом наёмнике.

- Прости за внезапное вторжение.

- Всё в порядке. Чем я могу помочь тебе сегодня? Нужно ещё мяса?

Чтобы сократить расходы "Волчицы и пряности", Хоро часто забирала долю охотничьих трофеев моего старшего брата, избавляя купальню от необходимости покупать мясо в городе. Взамен Лоуренс покупал всякую утварь и инструменты, необходимые брату, чтобы ему не надо было ездить в город за каждой мелочью.

- Если честно, я хочу кое-что спросить.

- О... - Арам несколько озадаченно посмотрел на меня, ожидая разъяснений.

Наши глаза встретились, я, слегка опустив голову, удивлённо посмотрела на него исподлобья, зная об этом не больше его.

- Ты занят?

- О, нет. У нас сейчас только два странных гостя, они нас не слишком напрягают.

- Тогда, прости, я займу немного твоего времени.

И Хоро вернула себе человеческий облик. В принципе она была сейчас так же не одета, как и в волчьей форме, однако Арам преданно отвёл глаза. Ей это показалось немного странным, но причину она поняла и исправила положение. Я последовала её примеру - тоже приняла человеческий облик и оделась.

Хоро поправила шерсть на звериных ушах и хвосте, растрепавшихся при одевании, и заговорила:

- На самом деле я хотела спросить о нашей родне.

- О нашей родне... Ты про наших собратьев-волков?

- Мы с Лоуренсом немного попутешествуем. И я подумала, что смогу использовать эту возможность пошире взглянуть на мир, - небрежно пояснила Хоро.

Но мне показалось, что её слова прозвучали чуть сердито. Арам, похоже, также это заметил и снова беспокойно посмотрел на меня. Он вывел Хоро из себя ещё на первой встрече, возможно, потому он беспокоился сильнее.

- Госпожа Хоро, - заговорила я тогда, - это же...

Судя по неловкой улыбке, мелькнувшей на губах Хоро, она, увидев нашу реакцию, решила, что этим бедным брату с сестрой трудно проследить за её мыслью. Что было недалеко от истины.

- А-ахх, мои извинения. Я просто задумала поискать одного старого друга.

Хоро когда-то жила в земле под названием Йойтсу. Она ушла из дома путешествовать и в итоге задержалась в далёкой стране. Однако, проведя целую вечность вдали от родины, Хоро потеряла и своего друга. Единственное, что до неё дошло через века разлуки, - коготь её друга с надписью "Давно не виделись". Теперь её дочь носила имя того друга, но сама Хоро по-прежнему не знала его судьбы.

- Я ведь не знаю, когда мне снова представится возможность попутешествовать, а большинство из нас скрывается в мире людей, так же? Я подумала, что вы что-то могли узнать за время долгого путешествия с обширного юга.

- Умм... - протянул Арам. - В таком случае, я сделаю всё возможное, чтобы помочь.

Хоро улыбкой передала ему свою благодарность.

- А, ещё одно.

Арам сразу же поправил свою осанку. Гневающаяся Хоро однажды действительно произвела неизгладимое впечатление на него.

- Я чуток проголодалась и не отказалась бы от мясного рагу, если бы оно у вас нашлось... - застенчиво сказала Хоро, став сразу невероятно обаятельной.

Эта игривость была адресована напрямую моему старшему брату, часто грубому и неловкому. Какое-то мгновение Арам неопределённо смотрел на неё, потом его лицо стало похожим на морду щенка, услышавшего: Апорт.

- Предоставь это нам. У нас есть оленина, которая дошла до лучшего состояния.

- О-хо.

Именно в такие моменты Хоро облизывала губы не для вида.

- Желаешь пообедать в монастыре?

- Здесь, на воле спокойней. Если мы разожжём костёр, он согреет нас.

- Очень хорошо.

Арам бросил на меня взгляд, я поняла. Сказав "прости меня", он направился обратно в монастырь. Идя следом, я думала о неожиданной причине, которой Хоро объяснила своё желание нанести сюда визит.

Прожив несколько месяцев рядом с Хоро и Лоуренсом, я могла сказать, что они делали всё возможное, чтобы быть вместе, втихую сметая различия в длине их жизней и особенностях под коврик. И я решила, что если Хоро отправится в путешествие в поисках своего старого друга, это будет, когда она решит расстаться с Лоуренсом. Начать с того, что шести месяцев недостаточно для тщательного поиска, даже если Хоро пробегает всё время на быстрых, сильных ногах своей волчьей формы. В мире больше сотни стран, по которым разбросаны сотни огромных городов. Число городов поменьше в десять, а то и в двадцать раз больше, а сёл - так вообще неисчислимые тысячи. Многие из древних зверей теперь жили среди людей, пряча свою природу. Поиск одного из них, отслеживая любые возможные предположения, - это взгляд в непростое будущее. Наша семья вот так же проводила время в пути, стараясь изо всех сил найти подтверждение любым слухам о родичах - по слухам, небрежно рассказанным кем-то и дошедшим до наших ушей в долгом путешествии.

Я вспомнила, что Хоро, сообщив, что мне придётся отвечать за купальню, предполагала вернуться где-то весной или к лету. Если верить её словам, их не будет несколько месяцев. Но теперь, готовя с братом и родичами рагу, я что-то поняла. Что, если Хоро не собиралась вернуться через полгода? Я не знала, собиралась ли Хоро так поступить с самого начала или, может, перерешила, увидев, каких забот навалили хозяева других купален на Лоуренса. В любом случае, я сочла, что для Хоро это отличная возможность. Каждый день она бродила по купальне с пером и бумагой в руке, надеясь, что произойдёт что-то интересное. Я видела, как она бесконечно расспрашивала о блюдах далёких стран, откуда приехали некоторые из гостей, а затем просила Ханну изготовить их и Лоуренса купить всякие недостающие составляющие.

Я также прекрасно понимала, что с деньгами и связями путешествие может стать отличным развлечением. Даже в моих путешествиях, даже будучи зачастую на грани голодной смерти, я плакала в восторге, случайно встретив поразительно красивый вид, или потрясённо разглядывала величественные сооружения. Незабываемо волнующие моменты. Лоуренс, когда-то умелый торговец, и Хоро могли в полной мере насладиться очарованием путешествия без особых трудностей, обычно сопутствующих ему. А если появится ещё одна важная причина для продления путешествия... Я почувствовала, что у Хоро и Лоуренса нет причин оставить купальню лишь на короткое время.

Но как бы я спросила их об этом? Мне не осилить даже что-то жалобное, вроде: пожалуйста, возвращайтесь скорее.

Я смотрела, как Хоро нарезает мясо, разбирает грибы и радостно предлагает помощь в тушении мяса. Я даже заметила, что Хоро тайком добавляет больше соли, чем это обычно делают. Вид её беззаботности, конечно, не мог не вызывать у меня тревоги.

Как она может так?.. Неужели она не понимает, каково мне сейчас?.

Когда мясо было готово, Хоро в том же настроении потянулась к нему и радостно раздала рагу. Затем впилась зубами в свою порцию мясо, вовсю размахивая хвостом. Она казалась такой счастливой, какой бывает невинная маленькая девочка, не задумывающаяся о мелочах.

Но я не воспринимала Хоро той, кто способен нарушать свои обещания, я ощутила себя слишком к ней привязанной и почувствовала некоторую обиду. И если Хоро действительно не собиралась возвращаться в обещанный срок, она должна была сразу же сказать это. Я не могла не представить себе, как буду переживать напряжённую зиму и с нетерпением ждать весны, с замиранием сердца гадая, вернутся ли эти двое, которых я так люблю, завтра? А послезавтра? Я видела, как моё тело тает с каждым днём. И чувствовала, что смогу это вытерпеть только благодаря вере, что Хоро и Лоуренс вернутся на следующий день и с обычными улыбками приступят к своей работе.

Что будет, если весна придёт и пройдёт, а они не вернутся? Я знала, что не вынесу этого. Даже эти восемь, эти кони и олени, оставшиеся в купальне, со временем её покинут. Я не могла вообразить завтрашний день хорошим, что бы ни случилось, перед моими глазами представало будущее, в котором когда-нибудь с неизбежностью всё пойдёт не так. Я могла вынести эту мысль лишь благодаря вере, что однажды они вернутся.

Но что, если они не?.. Я мучительно думала, не отрывая глаз от миски в руке и не видя её, и тут перед моими глазами появился черпак.

- Сидеть с таким лицом перед вкусным тушёным мясом - это оскорбление для него.

Я подняла голову и увидела лукавую улыбку Хоро, а миска наполнилась до краёв мясом и грибами в горячем соусе.

- Как бы там ни было, ты должна немного поесть. Мясо вернёт немного цвета твоему лицу, придаст сил телу и рассеет твой мрак, - убеждала Хоро, устраиваясь поудобнее на своём месте. - Будь у нас ещё что-нибудь выпить покрепче, больше и желать было бы нечего.

И она хихикнула.

"Гм..." Я прекрасно понимала, что не обладала столь яркой натурой, но в то же время не могла не думать: Ведь одна из двух причин, из-за которых так мрачно у меня на душе, сейчас сидит прямо передо мной. Пока я ворчала про себя на Хоро, сердито глядя в её сторону, всё вдруг сразу перевернулось.

- В конце концов, несчастные девушки - слабость этого моего дурня. Меня бы не обрадовало, если в твоей голове завелись бы кое-какие мыслишки на этот счёт.

- Что?!

Гхрк.

Я услышала странный звук и, подняв глаза, увидела задыхающегося Арама по противоположную сторону от котла.

- Кха... С-Селим, ты...

- Ты неправильно понял! - прокричала я, а Хоро от души рассмеялась.

- Хе-хе-хе. Если бы этот мой дурень влюбился в тебя, я бы первым делом разорвала его на куски.

Как бесцеремонно, - подумала я, глядя на Хоро, чьи удивительные красновато-янтарные глаза казались проказливыми и одновременно добрыми.

Затем мудрая волчица довольно блеснула клыками.

- Это потому, что я хочу, чтобы ты осталась в купальне. Почему бы не стать больше похожей на Ханну, чтобы он не влюбился в тебя?

Ханна была полнотелой, она вполне могла сойти за пекаря, следующего за армией к месту сражения во время войны. Несомненно, её фигура была одним из лучших достоинств купальни. Кроме того, Хоро волновалась за меня. Могло показаться, что она ни в грош не ставит манеры поведения, но относилась к окружающим она при этом с большим вниманием, чем кто-либо иной, потому-то, вероятно, и заметила, что я в последнее время очень обо многом тревожусь. Если мне и спрашивать, действительно ли они вернутся весной, сейчас самое подходящее время.

Я решилась и уже открыла рот...

- Если оставить шутки, я готова услышать даже скудные слухи о нашей родне. Я была бы рада, если бы ты записал всё подобное, - успела перейти к другой теме Хоро.

- Эм... Ладно, конечно, - нерешительным тоном ответил Арам, всё ещё пытливо изучавший меня, свою сестру.

Возможность спросить была упущена, видя брата окутанным нелепыми предположениями, я ощутила раздражение и отвернулась. Мой брат, способный со странной стойкостью отстаивать определённые принципы, несмотря на своё твёрдое убеждение, что каждый должен заботиться о себе, в конце концов, судя по его виду, сообразил.

- Тогда я принесу то, что ты просишь в ближайшие дни. Но часть этого будет касаться тех, кто не хочет общаться с посторонними, другая часть, видимо, окажется не более чем слухами.

- Если это не тебя не затруднит, пожалуйста, добавь свои пояснения. В конце концов, именно наёмники из рода людей унаследовали и сохранили для меня коготь моего друга. Кто знает, где ещё что-то может быть скрыто?

- Я понял.

- Спасибо, - Хоро улыбнулась ему несколько напряжённо, видимо, из-за слишком строгой манеры Арама себя держать. - Можно попросить у тебя немного вяленого мяса нам в дорогу? Этот дурень скуп. Просьба купить что-нибудь в городе, наверняка закончится ничем иным, как безвкусными отходами, столь же твёрдыми, как деревянные доски.

- Мы, конечно, сможем позаботиться об этом. Ветер сильный в это время года, поэтому мы сможем очень хорошо высушить мясо. Чуть добавить времени, и мы сможем его накоптить или сделать колбасу.

- Глупец. Твои гости что-то заподозрят, если будешь суетиться с мясом, пачкая руки алой кровью.

Арам ответил недоумённым взглядом, потом вспомнил, во что одет, в смущении опустил взгляд и почесал голову.

- Я ценю твоё чувство. Кроме того, наслаждение местными вкусностями является частью радости путешествия, - сказала Хоро и захихикала.

Вернутся ли в самом деле Хоро и Лоуренс, двое моих хозяев, весной? Ханна пыталась успокоить меня, но наблюдая за ними двоими, я только сильнее нервничала. И я впилась в свою оленину.

Богатый, крепкий аромат сразу распространился по всему рту.

Дни проходили без происшествий, но момент, когда эта повседневность закончится, становился всё ближе.

Лоуренс забрал всё, что ему хотели поручить хозяева других купален, записи о волках из их рода должны были тоже скоро подоспеть. Подготовка восьми новичков близилась к завершению.

Я не была изначально уверена в новых помощниках, но все они оказались невероятно честными и трудолюбивыми. Мне теперь оставалось лишь вести расчёты и договариваться с торговцами о поставках. Да и сама купальня будет, по сути, работать сама по себе. Ханна и остальные, улыбаясь, пытались меня успокоить: "Видишь, не стоило и беспокоиться", но мне по-прежнему было не по себе. И всё снились кошмары. Недавно приснилось, что я, брат и остальные родичи вышли в поисках ночлега к сараю в холодной деревне. Брат с остальными ушли на поиски еды, чтобы никогда уже не вернуться.

Мне было досадно, что мои переживания так заметны всем, но эти сны, конечно, отражали мои опасения. Сколь трудолюбивыми ни были эти кони и олени, они не останутся здесь навсегда. Не зная наверняка, что Хоро и Лоуренс вернутся весной, я, несомненно, в итоге не выдержу, переживая кошмар за кошмаром. Но, будучи только помощницей, я не осмеливалась попросить своих великодушных хозяев поскорей вернуться из поездки, которую они с нетерпением ждали, прямо сейчас готовясь к ней.

В один день я снова обедала с хозяевами, они уже готовили повозку для своего путешествия, а я, раздираемая противоречиями, продолжала надеяться, что эта подготовка продлится вечно.

- Милый, а ты не мог бы сделать повозку пошире?

- А зачем нам пошире? Мы теперь не торговать едем. Ты просто хочешь просторней спать в дороге.

- Дурень. Припомни-ка, кто из нас ужасный соня!

Несколько мастеров суетились, занимаясь ремонтом повозки и выслушивая взаимные колкости пары своих нанимателей. Лоуренс, похоже, в этой повозке ездил, когда был торговцем, но до недавнего времени на неё просто были свалены разные вещи для хранения. Этой весной для поездки в Сувернер Лоуренс одалживал другую повозку, но для дальнего путешествия он предпочёл эту.

Если я захотела бы спросить, почему он так поступил, вероятно, он ответил бы, что просто привык к старой повозке, но мне в этом выборе виделся более глубокий смысл. Возможно, выбрав старую повозку для долгого-долгого предстоящего путешествия, они будут ближе к тем их прошлым совместным путешествиям.

Я положила на повозку хлеб с жареным и вяленым мясом и сыром, а также медовуху, затем тихонько проглотила вздох.

- О, еда, - обернулась Хоро, принюхиваясь.

- Уже сейчас, что ли? Давай доберёмся до хорошего места для остановки, и ты сможешь этим заняться.

Хоро сразу же потянулась за едой, но Лоуренс первым делом предложил мастерам отдохнуть. Я тут же обеспокоилась, сумею ли быть столь же внимательной, как и он, когда буду отвечать за купальню? Мастера предложение одобрили и пошли к центру деревни, где можно было в эту осеннюю пору найти много дешёвой еды. Ремесленники удалились, и Хоро не преминула снять с головы накидку и освободить уши.

- И, дорогой, что будем делать с лошадью?

Когда она задавала вопрос, её уши двигались так, будто она ими вздыхала.

- Лошадь, хмм... В Сувернере есть лошадь, родившаяся от моего коня из тех старых путешествий... но я не знаю, одолжат ли её на полгода.

- Почему бы не купить её?

- Дурёха, - ответил Лоуренс на манер Хоро, его лицо отобразило некоторое затруднение. Лошади являлись дорогостоящим приобретением, и он, подсчитывая будущие расходы, вероятно, искал решение данного вопроса.

Я среди своих раздумий чуть со всей искренностью не предложила себя вместо лошади. Но вол тянет плуг, упряжка собак - сани, конечно, никто бы не озадачился бы запрягать волчицу в повозку.

- Я найду лошадь по оправданной цене. Дикие и буйные обычно дешевле, но и они, надо полагать, послушно сделают, как ты им прикажешь, верно?

- Они могут послушаться меня, но могут не послушаться тебя.

- Значит, тебе просто надо будет сидеть со мной на козлах. Не только бездельничать.

Хоро раздражённо отвернулась и откусила кусок хлеба. Если верить Ханне, до моего прихода она была намного вальяжней и часто позволяла себе подремать. А после появления такой же волчицы, как она, если верить Лоуренсу, Хоро стала меньше разрешать себе расслабляться. Не могло ли это стать одной из причин, по которой Хоро не хотела возвращаться в купальню?

- Что важнее, есть ли у нас эль? Я устала от разговоров и хочу выпить что-нибудь прохладное и освежающее.

- О, прости.

Я выбрала сладкую медовуху, потому что эти двое, оставаясь наедине, обычно предпочитали её, но, похоже, это оказалось ошибкой. Я хотела сбегать на кухню и уже повернулась, но Лоуренс меня остановил.

- Госпожа Селим, всё в порядке, - сказал он и повернулся к Хоро. - Сходи и возьми сама. Как ты собираешься управляться в дороге с таким отношением?

- Угррх... - прорычала Хоро и побрела на кухню.

Меня слегка удивило, что Лоуренс, оказывается, не всегда поддаётся прихотям Хоро, я почти не надеялась, что он сумеет не баловать её.

- Прости за это. Хоро всегда рассчитывает на тебя.

- Что? - его замечание застало меня врасплох. - О-о, нет, я...

Моя попытка возразить вызвала слабую улыбку на лице Лоуренса.

- Она может вести себя подобным образом, но она склонна опасаться чужаков. Может, поэтому - позволишь ей раз, она будет обращаться снова.

Я была полностью согласна с Лоуренсом, но в то же время не возражала против того, чтобы Хоро посылала меня за элем и вообще поручала сделать что угодно.

- Я... я... мм...

- Нет, всё хорошо. Могу поспорить, тебя удивило, что Хоро просила тебя присмотреть для нас за купальней, разве нет?

- Я...

Он был прав. И моё удивление не проходило, упрямо цепляясь за грудь и плечи и превращаясь в тупую боль.

- Хоро... В общем, она предложила, чтобы мы отправились в путешествие, ради меня, но я действительно не думал, что она попросит тебя и остальных присмотреть тут за всем, пока нас не будет.

Конечно, он был удивлён. Я, если рассудить, была ещё почти волчонком, ребёнком, нащупывавшим дорогу в мире людей, мой опыт работы в купальне насчитывал всего шесть месяцев с того момента, как я переступила порог в этом доме. Я знала, что это для меня стало возможностью. Я сейчас точно могла сказать это. И могла сказать Лоуренсу, что оставлять меня во главе было безрассудно именно настолько, насколько он думал, и что решение надо изменить.

Однако первым заговорил Лоуренс:

- Но огромным облегчением для меня - знать, что ты взялась за работу. Большое спасибо.

При виде его безоблачно-радостной улыбки я больше ничего не смогла сказать.

- Я знаю, что нам не о чем беспокоиться, оставляя всё в твоих руках. Мы обязательно повысим твоё жалование за всю дополнительную работу, что ты будешь выполнять.

Судя по голосу Лоуренса, всё уже решено, я буду следить за купальней, к тому ж он уже давно представил меня другим владельцам купален как замену себе. Сказать - Пожалуйста, не уезжайте или Я тоже пойду с вами после его слов стало невозможным. Тогда хотя бы...

Я посмотрела на Лоуренса, с удовольствием рассматривавшего повозку и ход её ремонта, жевавшего хлеб с мясом и, возможно, размышлявшего о предстоящем путешествии, затем изо всех сил сжала кулаки, стараясь взять себя в руки, хотя моё сердце билось так, что чуть не выпрыгивало изо рта. Чтобы, наконец, сказать.

- Умм.

- Да? - откликнулся Лоуренс, поворачиваясь ко мне, но мне было не под силу заставить себя взглянуть на него.

- Умм... я...

- В чём дело?

Я волновалась всё сильнее, он наверняка должен был подумать о чём-то очень странном. Я никак не могла на чём-то остановить свой взгляд. Наконец, мне удалось выдавить:

- Сера и всё такое... Ты собираешься... со всем этим... ехать?

Прославленная повозка, много лет прослужившая обычной полкой, сейчас обновляет свои потрескавшиеся доски, отчищает ржавчину с железных деталей, получает дополнительное оснащение и новые колёса. Вскоре она превратится в то, что выдержит и огромный груз, и большие расстояния.

Похоже, мой вопрос на мгновение озадачил хозяина, затем он рассмеялся.

- Ха-ха-ха, спасибо за твою заботу. Но всё будет хорошо. Пусть все считают, что я возьму всё это с собой, но, в общем, я не думаю, что смогу всё это продать.

- Что?..

- И... это только между тобой и мной, но...

Лоуренс посмотрел на здание. Хоро, должно быть, перехватывала что-то из еды на кухне - она всё ещё не возвращалась. Проверив, он лукаво усмехнулся.

- Есть причина, по которой я взял столько серного порошка на продажу и столько монет на обмен.

- Причина?

Разве это не следствие его заботы о своём положении в деревне? Именно положение в деревне заставляло меня так беспокоиться, опасение, как бы не испортить это положение, так старательно создававшееся Лоуренсом. Но он моё беспокойство встретил спокойной улыбкой.

- Да. Ты уже должна знать, что это. Хоро попросила нечто особенное у тебя и у твоих родичей, нет?

На миг я растерялась, но тут же вспомнила о просьбе хозяйки к брату.

- Арам пришёл сюда сегодня утром с этим. Хоро думала, что я расстроюсь, если узнаю, и поручила Ханне забрать то, что принёс твой брат.

Я слушала, но не могла понять, при чём тут порошок и монеты. И потом, Хоро отправилась на разговор с Арамом задолго до того, как Лоуренс согласился взять серу. Я ждала пояснений Лоуренса. Он, продолжая улыбаться, тихо вздохнул.

- Хоро редко показывает себя в истинном свете, а правда состоит в том, что она хочет найти своего старого друга.

- Тот...

- Конечно, она думала, что услышать это было бы для меня непросто, вот она и скрывала, но... именно поэтому она пытается на этот раз убить двух пташек одним камнем. К тому же, по словам наших гостей, она также, передав свою просьбу, при этом сумела очень вкусно поесть, так что, думаю, - три пташки.

Продолжая смотреть на повозку, Лоуренс доел хлеб с мясом.

- Кроме того, она упрямей мула. Допустим, она найдёт слабый след своего друга где-то посреди нашего путешествия. Если покажется, что это далековато, уверен, она просто решит не идти. Она будет твердить, что это слишком тяжело. Хотя она вечно дразнит меня по поводу покупки еды, именно тут будет единственный раз, когда уже она будет упирать на расходы, о которых я всегда беспокоюсь.

Мне оказалось непросто представила себе, что Хоро поведёт себя таким образом. Хозяйка по природе своей была, в основном, доброй, а её изначально стеснительная натура была, как я думала, её сильной стороной. Но мысль, что Хоро обнажила всё это своему любимому Лоуренсу, вызвала у ещё меня, ещё не знавшей любви, странное чувство - зависти, перемешанной с грустью.

- Вот почему я уложил так много серы. Вот почему я позвал мастеров, чтобы сделать эту повозку такой крепкой.

Разговор вдруг вернулся к началу, и я почувствовала, будто проснулась от сна.

- Я теперь могу сказать: Посмотри на всю эту серу, что нам оставили другие купальни. Мы не можем вернуться, пока не продадим её всю.

Стрела понимания поразило самое моё сердце - эта повозка наполнена чувствами Лоуренса к Хоро. Я думала, как же это чудесно, и не находила слов, чтобы передать своё чувство. В то же время слова Лоуренса создали впечатление, что путешествие хозяев продлится вечность. Я знала, что он отправится с Хоро на край света, если это будет ради неё.

- Из-за этого наше возвращение может немного задержаться... поэтому, пожалуйста, прости себялюбие Хоро и то, что я его поддерживаю.

Услышав эти слова Лоуренса, я сдалась судьбе и смущёно улыбнулась.

Затем Лоуренс попросил сходить за ещё не вернувшейся Хоро, и я пошла в дом. Мой путь показался бесконечным, меня переполняло плохое предчувствие, я уже видела себя одиноко сидящей за столом перед входом в купальню, в терпеливом бесконечном ожидании после того, как обещанный срок возвращения давно прошёл.

Спотыкаясь, я пересекла зал, затем прошла по коридору и добралась до кухни. И поразилась представшему передо мной зрелищу: Хоро сидела на кухне и усердно работала с иглой в руке над плащом.

- А, это ты, - сказала она, взглянув на меня и вернувшись к работе.

Я думала, что её хозяйка хотела что-то съесть, как и сказал Лоуренс, но ошиблась. Я вопросительно посмотрела на Ханну, та лишь пожала плечами.

- Эмм, хозяин Лоуренс зовёт тебя...

- Мм, - коротко ответила Хоро, встряхнула плащ и снова положила его перед собой.

Кажется, она что-то пришивала к нему изнутри.

- Я здесь быстренько приведу в порядок, пожалуйста, подожди чуть-чуть.

Рядом с ней на полке лежали пояс и другие предметы одежды. Я смотрела на неё, пытаясь понять смысл её действий, а Хоро опытной рукой пришила кусочек ткани того же цвета, что и плащ, а затем медленно впихнула в получившийся кармашек свернутый лист бумаги.

- О... - невольно произнесла я.

- Мм, мм. Это то, что принёс твой брат, - посмотрев на меня, подтвердила Хоро.

Она, судя по всему, прятала в своей одежде сведения о волчьей родне, полученные от Арама.

- Я забыла, насколько он надёжный. Хотя я довольна, что Ханна получила это для меня, но будет лишь ненужная суматоха, если увидит этот дурень.

- А? - не сдержалась я, вспомнив недавний разговор с Лоуренсом.

Значит, Лоуренс полон решимости делать вид, что не знает о намерениях Хоро. Иначе он бы не позволил Ханне принять записи от Арама. Мне казалось, что я схожу с ума - смогу ли я не дать чувствам отобразиться на лице? - но Хоро перевела взгляд на свои руки и продолжила:

- Это лишь всё усложнит. Знаешь, этот человек - настоящий дурень, - сообщила она, видимо, полагая, что я не могу найти слов лишь от удивления. - Вот почему я должна скоренько зашить всё это в одежду, прежде чем он узнает.

Бумаг было не так много, а Хоро ловко орудовала иглой, так что работа будет завершена довольно быстро. Однако я всё ещё не понимала, зачем Хоро делала это.

- Н-но, госпожа Хоро, - пересилив себя, обратилась я.

- Мм, хмм?

Взгляд Хоро заставил меня отпрянуть, я уж и сомневалась, стоит ли продолжать, но и молчать было бы странным.

- Эмм... я думаю, что хозяин Лоуренс был бы более чем рад помочь тебе найти наших родичей...

Даже без разговора с ним я была бы в этом уверена. Хоро внимательно посмотрела на меня, затем вдруг подняла бровь и мрачно улыбнулась.

- Именно. Он бы уж расстарался, и это ужасно утомило бы меня, - сказала она и высунула кончик языка, будто собиралась отрыгнуть. - Прошло уже так много лет, и я не собираюсь застревать на этом. Всё, что мне нужно, это небольшой след. И всё.

Такой неожиданный ответ... Я была просто поражена, и Хоро неловко улыбнулась.

- Вы были так внимательны ко мне, твой брат записал всё, что мог, со всеми подробностями. Но на самом деле у меня нет намерения всерьёз искать. В любом случае, в такой недолгой прогулке ничего бы не удалось найти.

Именно этого я и опасалась. Хоро была столь умна, что когда-то её прославляли как мудрую волчицу, и её глаза достаточно остры, чтобы видеть всё насквозь. Она уже хорошо знала, насколько широк мир на самом деле.

- Умм...

- И ты хочешь знать причину, нет?

Вопрос Хоро привёл меня в чувство, мои плечи невольно напряглись, когда я кивнула. Хоро, не переставая шить, заговорила беззаботным тоном:

- Это всё ради этого дурня, знаешь ли, - она обнажила свои клыки, будто пыталась с чем-то справиться, скорее всего, со своей застенчивой улыбкой. - Мы не можем вернуться в деревню, пока не закончим все дела, так?

Теперь Хоро говорила осторожно, аккуратно пришивая кусочек ткани. Потом она прищурилась, удостоверяясь, что место не бросается в глаза, вряд ли кто-то заметил бы, когда она наденет плащ.

- Тем не менее, он с такой серьёзностью относится к старому обещанию, которое он торжественно мне дал. Хмм, в те дни он был просто невероятным дурнем, кидавшимся в опасные дела, уверяя, что получит прибыль. По крайней мере, он говорит, что больше не будет этого делать. Но всё равно.

Хоро встала со стула и потянулась вверх, её уши и хвост задрожали от напряжения её тела.

- Я не хочу становиться ему обузой. И я не могу смириться с мыслью о том, что жители деревни будут говорить ему разные вещи, когда он однажды настоит на возвращении в деревню из-за меня. Именно тогда эти записи вступят в игру.

- О... - в растерянности произнесла я, Хоро сложила плащ с поясом и перевесила их через руку.

- Если я скажу, что мой друг может находиться в каком-то месте, этот дурень продолжит путешествие, со словами: "это всё ради тебя".

Я вдруг обнаружила, что стою с приоткрытым ртом. Не из-за самих слов Хоро, а из-за сходства этих слов с другими, услышанными совсем недавно.

- И поэтому я предполагаю, что наше возвращение может быть немного задержано из-за этого... Я надеюсь, ты простишь нас. Слово мудрой волчицы, мы тебе заплатим.

Они поступили одинаково в этой ситуации. Мне привиделась странная картина. Будто предо мной появилась лестница, поднимавшаяся, кажется, в самые небеса, а вокруг - множество странствующих уличных актёров, и все они кричат со всех сторон: "Необычайно, изумительно, волшебно!"

Лоуренс сказал, что решил взять много поручений жителей деревни, потому что Хоро хотела найти своего старого друга. А Хоро со своей стороны, увидев, как много поручений набрал Лоуренс, намеренно нашла причину продлить их путешествие, чтобы дать ему возможность всё выполнить. И они оба извинялись предо мной, опасаясь, что могут вернуться позже, чем обещали. Но оба считали, что истинная причина их задержки заключается в другом, оба полагали, что должны проявить заботу о другом.

- А, вот и дурень, - уши Хоро поднялись и, повернувшись к двери, пихнула мне плащ. - Вот, подержи это.

- О, мм...

Хоро пригладила уши, отряхнула хвост, проведя пальцами по шерсти, удовлетворённо хмыкнула и направилась к двери.

- А, вот и ты. Ты ещё долго будешь подкрепляться?

- Дурень. Я не делала ничего подобного.

- Точно? Я спрошу госпожу Ханну.

- Не возражаю, но будь готов обнаружить, что твои предположения ошибочны.

Я слушала их разговор в коридоре, прижимала одежду Хоро к груди и слушала, и рыдание почему-то подступило к горлу.

- О, небеса, жизнь в дороге с этим дурнем. Как мне вынести эту мысль.

- Я мог бы сказать то же самое.

Они обменивались зловредными словами, но, казалось, были готовы расхохотаться.

Они жили в своей собственной сказке.

Я посмотрела на Ханну, та, заметив взгляд, приподняла уголки губ в неопределённой улыбке и преувеличенно пожала плечами. Я была готова смеяться над собой, над своей тревогой за купальню, доводившей до ночных кошмаров.

Это потому что...

- Умм... - обратилась к ним я, выходя из кухни, и эта пара, идя рука об руку, разом повернулась ко мне.

- Мм...

Я проглотила ком в горле и сказала:

- Пожалуйста, вернитесь из путешествий побыстрее.

Слова, которые, как мне казалось, никто бы в моём положении не смог произнести, вылетели с невероятной лёгкостью. И как только Хоро и Лоуренс услышали это, они одновременно показали друг на друга, будто специально готовились к этому.

- Это зависит от... - сказали оба и сразу нахмурились.

- Почему ты показываешь на меня?

- Да, да, как раз я хотела спросить тебя об этом.

Они жили в своей собственной сказке. Именно тогда я поняла, что сумею позаботиться о купальне, пока их не будет. Потому, что поняла секрет прежнего её преуспевания.

- Хи-хи, - не удержалась я.

Лоуренс и Хоро ответили недоумённым взглядом, а затем принялись обвинять друг друга в том, что над ним смеются из-за другого.

А я смеялась и смеялась, за прошедшие годы уж и позабыла, что так можно смеяться.

Они вернутся, и все в этой купальне будут ждать их.

Эта купальня была создана, потому что они были очень счастливы, и люди приходили сюда посмотреть на их счастье.

Купальня "Волчица и пряность" в Ньоххире. Знаменитая купальня, про которую говорят, что она для всех источник улыбок и счастья.