Повозка медленно двигалась по дороге вдоль берега реки. Лес поредел, дорога стала ровнее. Через несколько дней после отъезда из деревни с горячими источниками Ньоххиры, про которую говорят, что она расположена на краю света, Хоро и Лоуренсу наконец-то начало казаться, что они возвращаются в мир людей. И всё же их дорога пока то петляла меж гор, подбиравшихся к самой реке, то уводила вглубь леса.

Стояла осень, повозка катилась по морю опавшей листвы, доходившей путникам до лодыжек, когда они шли пешком. Хруст листьев под ногами был приятен, а запах почвы, которой листве было суждено стать, бодрил. Правда, опавшая листва часто скрывала истинный путь и иногда создавала видимость дороги там, где её не было.

Они вдвоём не раз терялись на этих мнимых дорогах, уже покинув тот чудесный лес, в котором они тогда заблудились по-настоящему. Прежде чем они поняли, их повозка оказалась в месте, не отмеченном на карте - пугающая ситуация, заставившая их задуматься.

Сейчас Лоуренс сидел на козлах и держал поводья, хоть он был странствующим торговцем, но всё же не дровосеком, способным свободно бродить по лесам. Потерявшись в лесу, он, один, быстро умрёт и пойдёт на корм обитателям леса или на удобрение грибам.

- Ты, дурень, это не та дорога.

К счастью, рядом с ним сидел надёжный партнёр, иногда подсказывавший ему, куда повернуть. Этим партнёром была девушка с волосами льняного цвета, отлично вписывавшегося в цвета осеннего леса. У неё на коленях лежал мех одного цвета с её волосами, и она расчёсывала на нём шерсть. Только она не была той девушкой, какой казалась. На голове у неё росли волчьи уши, а мех в её руках был на самом деле её собственным хвостом. Рядом с Лоуренсом сидела Хоро, воплощение волчицы, жившей в пшенице, существо, жившее сотнями лет и ставшее дорогим спутником на всю жизнь.

- Меня пробирает озноб, как вспомню, что я ездил в одиночку, - сказал Лоуренс, направляя поводьями лошадь на правильный путь.

Хоро раздражённо вздохнула.

- Это потому, что единственное, что у тебя есть, это твоя удача.

Пушистый, тщательно ухоженный хвост Хоро переливался золотом на осеннем солнце. Розовое масло, которое она всегда втирала в шерсть, делало из её хвоста украшение, достойное усадьбы аристократа.

- Это точно. Я про то, что повстречал тебя на своём пути, правда?

Непринуждённость, с которой Лоуренс произнёс эти слова, застала её врасплох. Глаза Хоро широко раскрылись, но она тут же со смешком вернулась к уходу за хвостом, впрочем, движение её ушей показывало, что она не так бесстрастно восприняла его слова, как ей хотелось бы его в том убедить. Она была коварна, многое таила в себе и нередко проявляла свой глубокий запас мудрости и познания мира, и то же время она также находила радость в таких очевидностях, как та, о которой он упомянул. Лоуренс думал, что всегда мог бы быть рядом с ней и никогда не устал бы от неё благодаря этому.

- Нам, в самом деле, надо было спуститься на лодке.

Время от времени они могли видеть реку с извилистой, изобилующей поворотами дороги. Река текла от самой деревни горячих источников Ньоххира и потому была довольно оживлённой. Если бы они захотели потратиться, повозку можно было погрузить на судно и добраться на нём до моря за каких-то два дня, спокойно разглядывая небо и подрёмывая. Они не стали так делать ради бережливости.

Но была и другая причина. Дело в том, что Лоуренс чувствовал бессмысленность спешки. Это путешествие наедине с Хоро совершалось после перерыва длиной во многие годы, и он хотел, не торопясь, наслаждаться дорогой.

- Но, однако... как болит спина...

Лоуренс, выпустив поводьев, встал на козлах и потянулся. Конечно, он успел отвыкнуть от поездок на повозке, но кроме этого сказывался и его возраст.

- Ты слишком усердно следишь за лошадью. Больше доверяй ей, - упрекнула Хоро, тоже потянувшись и выгнув шею, и снова усевшись на козлы.

- Я действительно трачу много сил?

- Да. Почти с того самого момента, как я впервые села рядом с тобой.

Хоро искоса взглянула на него, улыбаясь озорной улыбкой.

Лет двадцать назад он путешествовал один и не был привычен к женскому присутствию, поэтому он вечно волновался, когда она, появившись рядом, дразнила его.

- Но думаю, сейчас немногое изменилось. Я снова затягиваю шнур своего кошеля потуже, чтобы ни монетки не потратить впустую, - ответил он с улыбкой.

Хоро тут же наступила ему на ногу.

- Ты дурень.

Словно этого было мало, она ещё боднула его в плечо, заставив его только шире улыбнуться.

- Честное слово, вот что мне делать с тобой?.. - пробормотала Хоро, собираясь вернуться к хвосту, но её уши вдруг ожили. - Что это?

Не успел Лоуренс повернуться к ней, Хоро легко спрыгнул с козел. Его глаза следили, как она шла по хрустевшим опавшим листьям, а потом она исчезла за огромным пнём, торчавшим из земли. Он, было, подумал, что его любимая девушка побежала за цветами, но она вернулась. В руках она держала несколько больших грибов, почти закрывавших её лицо.

- Этот лес открыт и хорошо продувается. Грибы здесь легко собирать.

Она была такой всю эту поездку, а повозка была переполнена едой. Лоуренс не мог сдержать новой улыбки, когда она, без перерыва виляя хвостом, склонилась над повозкой, чтобы уложить грибы в мешок.

Небо было чистым, а погода приятной.

Он искренне подумал, что лишь они одни могли наслаждаться таким прекрасным путешествием.

- Это весело, - вылетело из его рта, прежде чем он успел поймать свои слова.

Хоро суетилась с едой, но шерсть на её ушах и хвосте укоризненно вздыбилась. Когда же она обернулась, напряжение уже оставило её, и мех снова мягко лёг на своё месть.

- Мм, хмм.

Хоро снова заняла место на козлах и восторженно улыбнулась.

Они покинули Ньоххиру, и всего за несколько дней он успел опростоволоситься с разжиганием обычного костра, затем заблудился, поставив под вопрос дальнейшее путешествие, однако, как оказалось, поездка может быть и приятной.

Лоуренс глубоко вздохнул, наслаждаясь моментом безмятежности, и хвост Хоро юркнул к нему под одеяло на колени. Нет ничего теплее тщательно ухоженного меха. Как торговец Лоуренс загадал недорогое желание, чтобы этот момент длился вечно. Возможно, он предчувствовал, что что-то может произойти.

- Послушай, дорогой, - медленно сказала Хоро.

- Хм?

- Я хотела бы записать свои воспоминания, чтобы никогда не забыть о том, как приятно это время, - продолжила она, с улыбкой прижимаясь к плечу Лоуренса. - Я израсходовала все чернила... Когда я могу ожидать новые?

За её невинной улыбкой часто скрывались какие-то мотивы.

Хоро подлизывалась к нему, только чтобы чего-то добиться от него. Так же, как не бывает в странствии только лишь приятных сторон, не бывает его и без затрат. Она пыталась расположить к себе Лоуренса, чтобы он купил ей побольше письменных принадлежностей, потому что с самого начала путешествия она пребывала в хорошем настроении и, когда выпадало свободное время, записывала снова и снова.

Хоро может прожить ещё сотни лет, но Лоуренс - нет. Ради неё и из-за столь разной длины их жизней он предложил ей записывать события за день. Чтобы она потом могла бы вечно наслаждаться, возвращаясь к этим счастливым дням, если бы записала достаточно много, так, чтобы забыть начало раньше, чем дочитает до конца.

Лоуренс был не совсем уверен, насколько хорошо это сработает, но Хоро, по крайней мере, была в восторге от этой мысли. Можно сказать, она стала одержимой ею. В конечном счете, он был счастлив потратить для неё деньги на бумагу, перья и недешёвые чернила, хоть это всё стоило довольно много. Конечно, он не собирался забрать с собой монеты в загробную жизнь. И это его устраивало, но, в конце концов, Лоуренс оставался торговцем в глубине души. Он не мог пройти мимо того, что она израсходовала все чернила, записывая всё, что ей хотелось, в те несколько дней, когда их возможности были ограничены.

- Почему бы тебе не содрать с дерева немного коры и не нацарапать всё на ней?

Огромная волчица, которой в действительности являлась Хоро, могла получить столько коры, сколько захотела, одним движением своего когтя.

- Дурень, древесная кора не хранится долго.

- Ладно... Я не думаю, что мы сможем найти что-то для письма, пока не выйдем к морю и не доберёмся до портового города Атиф на его берегу.

- Где-нибудь там не бродят овцы или коровы? Заодно добыли бы немного мяса - двух пташек одним камнем. Чернил нет, но... Ладно, что-нибудь сделаем с этим.

Похоже, она была готова убить их своими страшными когтями, ободрать шкуру и получить из неё пергамент.

- Скажу сразу - как делать пергамент, я не знаю.

- Просто никуда не годишься.

Лоуренс был невероятно близок к ответу - А кто всё истратил попусту? - но сумел сдержаться. Хоро писала немыслимо много, размахивая своим хвостом, только потому, что в эти дни произошло так много занимательного.

У них повозке было несколько больших конопляных мешков с грузом. Ещё - щедроты осеннего леса, неуклонно собираемые Хоро по дороге, и мешок, издававший жужжание, явственно различимое любому внимательному уху. Несколько обитателей содержимого мешка недавно сумели сбежать, выбравшись через дырку в нём и прожужжав мимо Хоро и Лоуренса. В этом мешке лежал большой улей, добытый Лоуренсом ценой нескольких укусов в различные части тела.

- Благое несчастье... Ладно, это немного уведёт нас с пути, но мы можем туда заехать, - произнёс Лоуренс, разглядывая карту.

- О? - заинтересовалась Хоро.

- Вот сюда идёт ответвление. Думаю, рядом должен быть постоялый двор... Да, вот он. Люди по дороге в Ньоххиру останавливаются там, и я думаю, у них может быть запас бумаги и чернил.

Среди почётных гостей, приезжавших в деревню горячих источников Ньоххиру, значились аристократы, члены королевских семей, архиепископы из соборов, аббаты из великих монастырей, владевших обширными землями, и многие другие. Писать - главное занятие таких людей, не было бы странным, если в гостинице оказалось всё необходимое.

- Тогда едем этим путём. И каких похвал они заслужат, если предложат нам горячее рагу.

Лоуренс думал, что Хоро собирала по пути всё, что можно есть, в качестве возмещения истраченных чернил и бумаги, но сейчас, увидев, как она облизывает в предвкушении того, из чего может быть приготовлено рагу, он понял, что она просто тешит своё чревоугодие. В любом случае, если ей это было в радость, его всё устраивало.

- Прекрасно, давай проверим, - сказал он, искоса наблюдая за своей спутницей.

- Действительно, - удовлетворённо кивнула Хоро.

Лоуренс смиренно вздохнул и направил лошадь в северном направлении вместо прежнего западного.

Путь к постоялому двору не занял много времени. Похоже, когда-то здесь собирались лесорубы, с тех пор здесь осталось валяться несколько брёвен, предоставленных мху и плесени. Над постоялым двором был прикреплён её знак в виде топора. Всё здание заросло плющом и мхом - даже сильнее, чем брёвна.

- Мм, - принюхалась Хоро. - Это хорошее место.

Постоялый двор притаился в глубине леса, а само здание казалось очень старым, и создавалось впечатление, что они наткнулись на жилище лесных духов. Однако балки и колонны, поддерживавшие карниз, выглядели недавно установленными, в саду за оградой росли овощи, а на траве под лучами солнца лениво жевали козы и свиньи. Было очевидно, что место поддерживалось в хорошем состоянии. Однако Хоро восхищалась не этим, её привлёк запах хлеба, доносившийся с дымом из трубы.

- Может, остановимся здесь сегодня?

- Если у них окажутся свободные кровати.

Лоуренс дал такой осторожный ответ не из стремления сэкономить, переночевав в сарае. Он заметил трёх великолепного вида лошадей, привязанных в стойлах конюшни, и нескольких человек, увлечённых выпивкой и похожих на конную стражу. Весьма вероятно, что здесь остановились влиятельные люди.

- Ладно, я, по крайней мере, могу спросить о ночлеге где-нибудь под крышей.

- Может, я притворюсь больной?

- Они тогда могут пустить тебя посидеть у огня, но я не знаю, сможешь ли ты тогда рассчитывать на мясо и выпивку.

- О-о-о.

Лоуренс криво улыбнулся при виде искреннего огорчения на серьёзном лице Хоро из-за перспективы остаться без мяса и напитков. Он нашёл место для повозки и решил для начала открыть дверь.

- Прошу прощения, я войду.

Должно быть, работники готовились к обеду, потому что его тут же встретил сладкий аромат хлеба. Безошибочный запах чеснока и масла разбередил его аппетит. Хоро с громко урчавшим животом проследовала за ним.

- Надо же, не часто видим здесь таких людей, как ты. Путешественник, да? - встал из-за стола, прервав оживлённый разговор, мужчина, вполне похожий на владельца. В его бороде проглядывали седые пряди, и сам он выглядел в точности, как человек, живущий в лесу.

- Нет, я... - заговорил Лоуренс, собираясь представиться, но его перебил кто-то, сидевший за одним столом с владельцем.

- А, смотрите-ка, лопни моя... если это не господин Лоуренс!..

Лоуренс присмотрелся и узнал настоятеля монастыря, приезжавшего несколько раз к ним в купальню.

- Какая приятная неожиданность, отец аббат. Сам Господь свёл нас здесь.

- Какое совпадение. О, и твоя жена с тобой, - заметил аббат.

В ответ на приветствие Хоро с достоинством кивнула - в такие моменты она всегда была прекрасной лицедейкой.

- Уважаемый, это владелец купальни "Волчица и пряность" из Ньоххиры.

- Так, так, так. Только не говори, что ты собрался открыть поблизости купальню?

Все рассмеялись шутке хозяина и, пожав руку Лоуренсу, предложили новым гостям место за столом.

Один мужчина был достаточно высокого положения, он остался сидеть.

- А, господин Лоуренс, это господин Бивери, правитель соседней земли. Правитель Бивери, это господин Лоуренс, владелец знаменитой купальни в Ньоххире.

- А, купальня. Я слышал о ней. Купальня вечных улыбок, не так ли?

Хотя он, очевидно, был местным землевладельцем, с ним не было сопровождающих, и он охотно протянул руку Лоуренсу. Тот представился, обменялся рукопожатием и, в свою очередь, представил Хоро, после чего владельцы купальни заняли предложенные им места. Казалось, этот Бивери не слишком кичился своим положением.

- Но, господин Лоуренс, разве сейчас не время тебе готовиться к зиме? Или, может, ты отправился получить заказ?

Вопрос оказался совершенно неожиданным, но Лоуренсу было нечего скрывать насчёт Коула и Миюри. Поэтому он расслабился и сообщил, что они едут повидаться с будущим священником и своей дочерью, и настоятель низко кивнул.

- Понимаю. Слово даю, мы слышали о деятельности господина Коула. Рассказы повествуют, как мы чувствуем, о настоящем герое войны, но я не сомневаюсь, что вы беспокоитесь.

Коул покинул Ньоххиру, сказав, что он сделает всё возможное ради исправления Церкви, такой испорченной ныне. Их единственная дочь Миюри примкнула к нему, и, судя по всему, они вдвоём вершили великие дела.

- Отец аббат, ты сейчас следуешь в Ньоххиру?

- Да. Именно из-за действий господина Коула всю весну и всё лето голова кругом шла. Всё наконец-то успокоилось, и я решил отдохнуть, раз представилась такая возможность.

Именно сейчас владельцы церквей и монастырей были вынуждены пересмотреть свои позиции и имущество из-за влияния Коула и Миюри. Они разбирались с разнообразными разрешениями и имуществом, стараясь так их распределить, чтобы их не могли сделать жертвенными агнцами.

- Вот чёрт... извини, Коул доставил тебе столько хлопот.

- О, нет, проблема совсем не в нём. Это просто невероятная возможность. Трудно начать очищение без должного пинка.

Будучи тем, кого гости купальни из духовенства просили помочь с этим очищением, Лоуренс ощутил, что его тёплая улыбка в действительности довольно натянутая.

Посреди этой беседы Хоро вдруг легонько дёрнула его за рукав, намекая, что хватит болтать и пора переходить к тому, зачем они сюда пришли.

- О, ничего, если я спрошу о чём-то? - приступил Лоуренс. - Здесь можно найти лишние чернила и бумагу?

Не только аббат, но и владелец постоялого двора, принесший выпить, недоумённо уставились на Лоуренса.

- Чернила и бумагу?

- Мы записываем, что встречаем по пути, чтобы пополнить наш запас знаний, но у нас закончились бумага и чернила. Мы надеялись здесь найти одолжить немного, если у вас что-то есть.

Выслушав Лоуренса, аббат и владелец переглянулись, затем вдвоём посмотрели на него с неопределёнными улыбками.

- Что ж, мы как раз разговаривали об этом.

- То есть?

Аббат прочистил горло.

- Благодаря всему сделанному господином Коулом все хранилища в мире прямо сейчас буквально выворачиваются наизнанку. А господин Коул к тому же работает над переводом Священного Писания на общий язык, чтобы каждый мог его прочитать, верно? Это всё приводит к тому, что перья, чернила и всё остальное прямо слетает с полок, как только туда попадают.

Не так много народу умеет читать и писать, и обычно немногим требуются перья и чернила.

- Я спрашивал и в городах, где останавливался, везде всё это трудно найти, если у кого что и остаётся, цены просто ужасно высокие. Присутствующий здесь правитель Бивери, - настоятель показал на землевладельца, - купил этих вещей довольно много в прошлом году, и мы сейчас обсуждали, сколько он сможет выделить мне.

Слово "правитель" вызывало образ человека с величественными бородой и чертами лица, но при великолепной бороде глаза Бивери были миролюбивыми, может, поэтому у него был несколько сонный вид. Лёгкость, с которой он протянул руку для приветствия, возможно, свидетельствовала о его природном миролюбии.

- Просто я купил их у менестреля, случайно проезжавшего через мою деревню в прошлом году. Он сказал, что женился на танцовщице, которую встретил в Ньоххире, и возвращается в родной город. Он сказал, что ему теперь нужны не перья, а плуги.

Менестрели и танцовщицы не могли всю жизнь заниматься своим делом. Лоуренс уже задумывался, чем занимаются люди, развлекавшие гостей в купальнях, и теперь он знал один такой случай.

Однако аббат первым обратился к землевладельцу с вопросом о чернилах и прочих вещах, Лоуренс должен был уступить. Он уже стал думать, что Хоро придётся терпеливо ждать до самого Атифа.

- Но, правитель Бивери, несомненно, воля Господа привела господина Лоуренса на постоялый двор в поисках чернил и бумаги.

- Что? - вырвалось у Лоуренса.

Бивери, аббат и хозяин двора с улыбкой посмотрели на него. Хозяин заговорил первым:

- Правитель Бивери искал помощи. В конце концов, приход сюда знающих и образованных людей - весьма обычное дело.

- К сожалению, я не гожусь для этого, но, думаю, ты идеально подходишь для этой работы, господин Лоуренс, - сказал аббат.

Бивери сел на своё место и посмотрел прямо на Лоуренса. Это был взгляд, присущий обладателям власти.

- Я, Бивер, искренне молился Богу здесь, на земле, когда-то считавшейся еретической. Это истинная удача, что я встретил тебя, господин Лоуренс, такого выдающегося и опытного торговца, втайне поддержавшего компанию Дива.

Лоуренс был озадачен, он не мог понять, что вообще происходит, но Хоро рядом с ним неспешно потягивала свой напиток, значит, пока ничего опасного не было. Он прочистил горло, приосанился и спросил:

- Чем я могу быть тебе полезен, мой господин?

- Не мог бы ты спасти мою землю в её бедственном положении? С твоим таким острым чутьём торговца? - тихо сказал Бивери, бородатый, сонного вида землевладелец произнёс это умоляющим тоном, а затем посмотрел на сидевшего рядом аббата. - Я бы хотел подарить господину Лоуренсу немного чернил и бумаги в качестве благодарности. Ты не против?

- О, конечно, нет. Я уверен, этого желает и Бог.

Бивери кивнул и повернулся к Лоуренсу:

- И тогда это то, что я предлагаю. Что ты думаешь?

У ближайшего землевладельца появилась срочная нужда. С другой стороны, похоже, нехватка чернил и бумаги стала повсеместной, кто знает, найдутся ли они даже в самом Атифе. Его торговые тревожные колокола громко звонили, он гадал, не стоит ли ещё о чём-то расспросить, но от Хоро исходило давящее чувство, ответив отказом, Лоуренс должен был приготовиться некоторое время спать без хвоста своей спутницы.

- Очень хорошо. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь тебе.

- О, как замечательно! - сказал Бивери, вставая и сжимая руку Лоуренса обеими руками.

Аббат вознёс молитву, а владелец постоялого двора наполнил всем чаши вином.

У Лоуренса на лице была улыбка торговца, но ситуация его несколько тревожила. Что нужно было землевладельцу, завсегдатаю этого постоялого двора? Однако кроме тревоги Лоуренс ощутил и любопытство. Зачем-то понадобились его знание торговли и опыт торговца.

- Я бы хотел, чтобы ты без промедления приехал в мои земли. Я покажу тебе дары моего... - на этом добродушный Бивери остановился и посмотрел на владельца постоялого двора. - Это не нанесёт ущерба хранителю сего места?

Несмотря на серьёзный тон последнего вопроса, и владелец, и аббат разразились смехом и вместе покачали головами. Похоже, Бивери был из тех землевладельцев, которые любимы многими людьми. Даже Хоро, обычно строгая при оценивании людей, казалось, получала удовольствие от этой компании, сидя рядом с Лоуренсом.

- Тогда отправимся, пока солнце не село. Моя усадьба здесь недалеко.

Лоуренс почтительно опустил голову.

Земли Бивери действительно начались недалеко от постоялого двора. Собственно и сам постоялый двор, как узнал дорогой Лоуренс, был прежде лесопилкой, принадлежавшей семье землевладельца.

Деревья стали редеть, скоро они выехали на небольшую равнину среди лесов, там им встретилась традиционного вида деревня. Селяне кланялись Бивери, проезжавшему мимо них в сопровождении единственного конного стража. Деревня выглядела довольно простой - не было видно ни коров, ни лошадей, только несколько собранных вместе вьючных мулов, но в то же время она казалась мирной и, похоже, ей хорошо управляли.

- Господин Лоуренс, здесь есть серьёзная трудность, я хотел бы, чтобы ты позаботился о том, с чем пришлось столкнуться главе деревни, - заговорил Бивери, когда они проезжали между почти убранными пшеничными полями.

- С чем-то, требующим моих познаний в торговле?

- И даже очень.

Бивери по-доброму улыбнулся встреченному селянину, возвращавшемуся с работы в деревню, а затем продолжил:

- На самом деле никто из нас, включая и меня, ничего не знает о торговле, и потому мы не знаем, что делать...

- Но эта деревня кажется мне достаточно спокойной. Не заметно, что здесь что-то идёт не так.

Обычно было достаточно одного взгляда на деревню, чтобы увидеть, не погрязли ли её жители в долгах, став жертвой нечистоплотного торговца, не раздавлены ли они непомерными налогами, которыми их обложил всевластный землевладелец.

- К счастью, эта проблема не сказывается на повседневной жизни селян, но... может, потому мы и не думали об этом всерьёз - вздохнул Бивери. - Когда такие потоки большого мира - или, скорее, его волны - достигают нас даже в таких отдалённых от него деревнях, они увлекают с собой людей. Вот, и я тоже начал терять уверенность в том, что я всегда думал.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Лоуренс.

- Ну... что мы должны делать с этим лесом, который поддерживает мою землю и моих людей, - ответил Бивери, глядя уныло, будто он раскрывал какую-то постыдную тайну своей семьи.

- Лесом? - блеснули глаза Хоро, пьяные от вина на постоялом дворе.

- Да. Именно как сказал отец аббат, мир стремительно движется вперёд, и это не проходит мимо нас. По существу... - запнулся Бивери, взглянув вперёд.

Там, в конце дороги перед лесом, показался скромный на вид дом землевладельца.

- По существу мы спорим, как можно было бы получить наибольшую выгоду от нашего леса, - сказал непритязательный землевладелец, судя по его лицу, он был в настоящем тупике.

Этим вечером Бивери угощал их ужином, включавшим зайчатину, а также мясо перепела, бекаса и гуся. В городах были обычными те виды мяса, которые можно заготавливать, например, говядина или свинина, здесь же были представлены блага гор, которые идут в пищу немедленно после их добычи, затея поужинать чем-то подобным в городе заставила бы золотые монеты улетать из кошеля Лоуренса.

Хоро была, конечно, в восторге, но Лоуренс только почувствовал себя ещё более обязанным. А то, что рассказал за ужином Бивери, совсем не казалось чем-то легкоразрешимым.

- Фухх... давненько мне не перепадало такого вкусного мяса... - сообщила пребывавшая в полном удовлетворении Хоро, лёжа на кровати, поглаживая свой живот и размахивая хвостом. - Судя по этому мясу, лес за этим особняком невероятно как хорош. Помыслить своими руками вырубить его на древесину - верх глупости. Позиция бородача оставить деревья там, где они есть, достойна внимания.

Лоуренс, сидя на углу кровати, посмотрел на тихо отрыгнувшую Хоро и, снова повернувшись к свечам, вздохнул.

- Ты, возможно, права, но...

- Ты, что, на стороне дурней?

Неумолимость слов Хоро объяснялась её отношением к будущему этого леса. Пусть здесь была и не её территория, мысль об уничтожении столь изобильного леса была для неё невыносимой.

- Я понимаю чувства селян, когда они говорят, что хотят срубить деревья и продать древесину.

- Хм?.. - Хоро открыла один глаз и посмотрела на Лоуренса.

- Война с язычниками закончилась, торговля на резком подъёме, многое подорожало. По той же причине у нас в Ньоххире не хватает разменной монеты.

Перед глазами Лоуренса встала живая картина владельцев купален, услышавших о его с Хоро поездке и прибежавшими просить помочь в обмене денег на мелкую монету.

- Среди торговцев древесина пользуется большим спросом для лодок, повозок, ящиков и бочек, поэтому она подорожала. Использовать эту возможность, срубить несколько деревьев и заработать немного денег не является неразумным выбором.

Хоро повернулась вполоборота, приподняла голову и сердито стукнула хвостом о кровать.

- Дурень. Сделав это, они обратят такой красивый лес в пустыню. Ты уже забыл, каким вкусным было то мясо?

- Я ценю и это. Деревня живёт до сих пор так спокойно, вероятно, благодаря изобилию этого леса.

- Мм. Значит, ты это понимаешь, - сказала Хоро с таким гордым видом, будто её похвалили, вероятно, она была немного пьяна.

- Бивери представляется разумным и добросердечным землевладельцем. Его щедрость проявилась в том, что он разрешает селянам собирать грибы, мёд и даже дикие овёс и рожь из леса. И даже если случится неурожай, им никогда не придётся беспокоиться о еде.

- Ага. Это совсем не плохо... - проговорила Хоро, прикрыв глаза - возможно, из-за сытного ужина и выпивки, но к тому же она могла и устать, отвыкнув за годы от путешествий.

- Но следует сказать, что они не могут прожить без серебра. Деревня должна зарабатывать деньги для товаров, которые не могут производить сами.

- Мм-хмм... Но рубить и продавать деревья? Что за глупая затея...

Голова Хоро упала с ладони, на которую опиралась. Скоро её тело просто свернётся калачиком, поэтому Лоуренс со вздохом встал и стал снимать с неё плащ, в котором она лежала.

- Ррргх... Я могу спать и так...

- Да, ты можешь. Можешь порвать плащ.

- Дурень...

Движения Хоро замедлялись. Его поражало, что она могла вести себя так и в то же время настаивать на своём звании мудрой волчицы и великого существа, которому когда-то поклонялись как богине.

Он снял с неё плащ, потом снял с её шеи и положил на подушку мешочек с пшеницей. Она, тихо похрапывая, уже пребывала в мире снов.

- Какая же она маленькая, - вздохнул Лоуренс, сложил плащ и подошёл к окну.

Ночной осенний ветерок слегка холодил ему кожу, лес хранил под своей сенью глубокую темноту, которую был не в силах растворить лунный свет.

- Вырубленные деревья вырастут снова... поэтому им лучше продать древесину по высокой цене, пока это возможно, так, да?

Так думали вовсе не два-три жителя деревни. Но Бивери, несколько поколений управлявший этой землей, боялся, что опустошение леса ради моментальной прибыли будет означать, что они впредь не смогут полагаться на прежнюю благосклонность леса. Ели этот страх и был сродни суеверию, то уж не совсем и беспочвенным. Даже грибы перестали бы расти через несколько лет, если их полностью вырвать, насыщая свою жадность. Вырубишь деревья - изменишь направление воздушных потоков, воды потекут иначе, сменятся растения, изменятся условия жизни птиц и пчёл. А чтобы выросли новые деревья, потребуется больше одного поколения людей.

Так что было достаточно оснований для осторожности.

Но если ценность древесины начнёт падать, пока они будут рубить, а деревню в это время постигнет неурожай или пожар, или любое другое бедствие, и деревне потребуются большие деньги? Нетрудно представить, как они начнут ссориться, пытаясь продать древесину пораньше.

Землевладелец Бивери хотел уменьшить проблемы селян, сохранив при этом густой лес на будущее и оставив какие-то деньги на своей земле.

Тогда что же делать?

Лоуренс всматривался во мрак ночного леса, потом, наконец, вздохнул и закрыл окно. Эта проблема не из тех, что решится сама собой, когда немного подумаешь. Он должен был выслушать селян и при необходимости переговорить с главой деревни или другими представителями общины.

В целом Лоуренс сказал бы, что имеет дело с чем-то большим, чем просто торговая проблема, здесь играет роль управление людьми: поняв в точности, чего хотят люди, необходимо найти между ними согласие, удовлетворяющее всех. Тем, кто мог бы оказать большую помощь в такое время, была Хоро, мудрая волчица.

Обдумав это, Лоуренс со вздохом скрестил руки на груди.

Хоро свернулась калачиком, укутавшись в одеяло, и тихо похрапывала.

- И потому тебя называли великой мудрой волчицей.

Приподняв одеяло, он увидел её мирное спящее лицо, и края его губ приподнялись в улыбке. Он, поцеловав её в щеку, задул свечу и сам залез под одеяло, отложив все заботы на завтра.

В то же мгновение он уснул.

И Лоуренс, и, что необычно, Хоро проснулись рано. Это было с её стороны ни похвальным рвением, ни благодарностью за мясо, которым их угощали за ужином, ни чем-нибудь ещё в этом роде. Скорее, это было негодование при мысли, что обильный лес мог быть уничтожен, что побудило Хоро действовать без промедления.

Сейчас она неслась впереди него по направлению к лесу.

- Эй, Хоро... подожди!

- Ты что, перепил вечером?

При движении по дикой местности, похоже, важнее не сила или выносливость, а умение двигаться. Хоро шла поистине волчьей походкой, она почти летела над землёй. Это было слишком для владельца купальни Лоуренса. Впрочем, примерно так же он отставал от неё и в Ренозе много лет назад, когда она тащила его от дома Делингов.

- Но ты... кха, кха... Чего ты так взвинчена?

Горло Лоуренса сжалось, он выпил прохладной воды из захваченного меха. Хоро оглянулась, её красные глаза горели.

- Я не взвинчена. Я просто думаю, что те, кто осмелился бы погубить такой лес, неисправимые дурни!

Было бы бесполезно ответить, что это именно то, что называется взвинченностью. Лоуренс вздохнул и перехватил деревянную вощёную дощечку, которую он держал под мышкой. На ней заострённой палочкой он подробно записал, как селяне относились к лесу.

- Как бы ни было, лес Бивери действительно выглядит вечным. Здесь у нас... хм... здесь место, где они собирают дикие зёрна.

Рожь и овёс можно найти в лесу. Не столь качественные, как взращиваемые людьми на полях, но они прекрасно годились для пивоварения или на корм вьючным животным.

- Мм. Лес достаточно открыт солнцу, и с того холма хорошо стекает вода. Я могла бы прогнать оленей и кабанов и обеспечить урожаи на тысячу лет.

Хоро была воплощением волчицы, живущей в пшенице, так что её слова должны быть правдой.

- Некоторые полагают, что вырубка деревьев в этом месте не слишком скажется на лесе.

Лоуренс думал, что в таком случае селяне смогут расширить свои поля.

- Хмпф, они действительно дурни, - обернулась Хоро и посмотрела на эту поляну в лесу, её хвост сделал резкое движение, будто отмахнулся от такого замысла. - Вперёд, вырубите здесь деревья. Ветер в ненастье придёт и уложит все колосья пшеницы. И останутся лишь слишком короткие и самые толстые, только они что-то принесут. Через несколько лет не останется ничего, кроме колючек, которые нельзя ни варить, ни жарить.

Хоро веками жила на пшеничных полях деревни Пасро, а прежде властвовала в месте под названием Йойтсу, упрятанным в горы глубже, чем сама Ньоххира. Она, несомненно, сама видела вековые изменения лесов, чего он не мог себе даже вообразить.

- Понятно. Давным-давно люди в деревне, куда я приехал торговать, жаловались, что вдруг лишились лесных благ. Полагаю, что-то такое тогда и случилось.

- Да. Лесное изобилие для них - это данность, потому я не заблуждаюсь насчёт их мыслей: их удача, мол, будет с ними, что бы они ни сделали. Но лес чувствительней ваших весов для всякой мелочи.

Хоро присела, подобрала пучок соломы и по-ребячьи отшвырнула его прочь.

- Куда теперь?

- Участок к востоку отсюда... Хм? - удивлённо воскликнул Лоуренс, глядя в записи рассказов селян на дощечке.

- В чём дело?

- В общем, - Лоуренс повернул доску к Хоро, - тут предупреждают о пчёлах.

У него ещё не прошли укусы пчёл, полученные, когда он добывал улей. Он втирал в места укусов мазь, замешенную на свином жиру, а там, где он не доставал, втирала Хоро, и она не могла не знать его боль. Но она была и ненасытной волчицей.

- Ты о том, что нам нельзя упускать такую возможность?

- Нет! Я больше не буду собирать ульи!

Если он не откажется сразу, она будет давить, пока он не отправится ещё за одним ульем. Хоро усмехнулась, куснула соломинку, которую держала в руке, и указал на восток.

- Тогда идём туда.

Следуя за бодрой Хоро, Лоуренс почему-то ощутил ещё большую усталость. К счастью Хоро с осторожностью пошла по тропинке, сбегавшей с небольшого холма. Она показала ему ямы, скрывавшиеся под опавшей листвой, и выглядевшие твёрдой почвой, прикинула направление ветра и нашла, как легче их обойти.

Лес становился всё гуще и гуще, а воздух - более тяжёлым и влажным. Здесь росло много хвойных деревьев, закрывавших солнце. Какой-то шум и треск веток производили, вероятно, птицы, которых он не мог видеть, или белки с мышами, быстро скрывавшиеся с глаз. Вокруг валялось много желудей и шишек, пусти сюда свинью, она быстро бы растолстела.

- Чем дальше идём, тем лучше этот лес, - восхищённо вздохнула Хоро, и Лоуренс кивнул, соглашаясь. - Это объясняет, почему жители деревни не слишком усердны на полях.

- Хм... Не видно, чтобы поля в деревне были в столь плачевном состоянии. Это действительно так?

- Они не задумываются об этом. В конце концов, жители деревни могут найти еду, если захотят, просто гуляя по лесу, так что, конечно, это неизбежно. Что ж, тем сильнее меня поражает, почему они спорят, как поступить с лесом. Его потеря привела бы столь многих в трудное положение, - сказала Хоро, наблюдая за белкой, пробежавшей по ветке дерева.

- Это потому что лесные блага не равны для каждого.

- Хм?

Хоро подобрала на сей раз палку, а не пучок соломы, и, поворачиваясь к своему спутнику, стукнула ею о корень дерева. Возможно, просто от нечего делать. Лоуренс увидел под ногами траву, помогающую при лихорадке, и раз Бивери позволил им взять из леса всё, что они захотят, он сел на корточки и охотно собрал траву.

- Эти травы, грибы и орехи полезны для всех. Но деятельность людей сложна.

Хоро промолчала, но показала глазами - продолжай говорить. Лоуренс выпрямился, и они пошли рядом.

- Блага леса могут быть обильными, но есть очень многое, что можно превратить в монеты.

- Мёд и всё такое?

- Да. Я думаю, мёд - это лучший пример еды. Ты можешь продавать эль или сидр - в зависимости от возможностей, но если вода в этом месте не очень хорошая, то об этом никто и не помыслит. А когда ты так далеко от населённых мест, доставка будет стоить времени и денег. Жидкий товар тяжёл, поэтому перевозка груза обойдётся дороже всего. Если вкус не слишком хорош, едва ли товар удастся продать на рынке.

Лицо Хоро приняло задумчивое выражение, возможно, она вспоминала торговое путешествие с Лоуренсом.

- Можно, скажем, привезти из города овец и свиней и пустить здесь пастись, но расстояние и тут станет проблемой.

В этот момент Хоро внезапно вытянула шею и посмотрела вглубь леса.

- Что там?

- Запах углей...

Он на миг обеспокоился, не начался ли пожар, но Хоро была для этого слишком спокойна. И он тогда понял, откуда запах.

- Запах остался от пережигания дерева на древесный уголь.

Он указал небольшую грязную кучку.

Чтобы получить древесный уголь, дрова обычно укладывали слоями в яму в земле, чередуя с мокрыми листьями, и поджигали. Затем присыпали сверху землёй, оставляя отверстие для воздуха. Пережигание занимало одну-две ночи.

- Уголь нужен всем, но есть люди, которым он нужен больше других.

- Может, мяснику?..

Лоуренс фыркнул, таким забавным показалось ему предположение Хоро, чем заслужил её пристальный взгляд.

- Прости, прости. Мясо, поджаренное на углях, конечно, очень вкусное.

Хоро раздражённо отвернулась и поковыряла кучу палкой.

- Больше всего уголь требуется кузнецам.

- А-а-а... Те, кто постоянно жжёт уголь в лесу, и от них расходится лязг железа, нет?

- Это, вероятно, кузницы побольше. Но да, что-то в этом роде.

- Значит, это они хотят вырубить деревья? - Хоро глянула на дощечку в его руке.

- Иногда и они. Особенно учитывая, насколько вырос в цене уголь сейчас, ведь от этого дорожают и товары из железа. Имея такой густой лес, они могут решить, что нашли хорошую возможность разбогатеть.

- Какое корыстолюбие.

- Не упусти свою возможность, говорят они.

Хоро фыркнула и вздохнула.

- В общем, как я говорил, трудно превратить все блага, которые селянам посчастливилось бы получить из леса, в деньги. И эти блага не были бы поделены со всеми.

Больше всех заработают лесорубы, которые вырубят деревья, а также те, кто доставит древесину. За ними идут угольщики и кузнецы. Конечно, не все деньги пойдут им. Придётся заплатить налоги Бивери, что пойдёт в доход деревне. Но большие деньги, получаемые в первую очередь, заставят немногих их получателей возгордиться, и в деревне быстро выстроится лестница, ступени которой селяне займут по их доходам. Что совсем не обрадует тех селян, которые не заняты денежным делом, - тех, кто в лесу охотится или собирает то, что вносит столь ценное разнообразие на обеденные столы жителей деревни, и, конечно, тех, кто проливает пот на полях. А волнений в деревне Бивери боялся больше, чем опустошения леса.

- Должен найтись более лёгкий способ заработать деньги.

- Мм, - Хоро закрыла глаза, будто внимательно прислушиваясь к происходящему вокруг, затем заговорила. - Верно. Что насчёт мехов?

Она был воплощением волчицы, а волчьи шкуры иной раз выставлялись в лавках на рынке. Это была деликатная тема, но именно Хоро её затронула, и он должен был ответить.

- Меха - это одно из немногого, что можно было бы обменять на деньги, но... большинство охотников согласны с вырубкой деревьев.

Хоро нахмурилась.

- Они полагают, так им будет легче преследовать добычу, поэтому они хотят, чтобы деревья исчезли.

Хоро изумлённо опустила плечи, а потом с силой ударила палкой, что она держала в руке, по стволу дерева.

- Люди - сплошь дурни и ничего более.

- Но скорняки против вырубки деревьев, думаю, они с охотниками просто уравновесят друг друга.

- Хм? - произнесла озадаченная Хоро, вероятно, не понимая мотивов скорняков.

Чем больше будет добыто животных, тем больше будет работы с мехами.

Лоуренс стал объяснять работу мира людей.

- Тебе нужно будет продубить шкуры, верно? А для этого требуется место в глубине леса. Вот почему... - он посмотрел на деревья, растущие вокруг, и тут до него кое-что дошло. - О, точно. Думаю, они, предупреждая о пчёлах, имеют в виду это. Да. И... полагаю, ты хотела бы увидеть не таких пчёл.

- Фи-и... Ты про те, что роятся над коровами?

Она говорила о кровососущих оводах. Похоже, лишь насекомые не подчинялись волкам, повелителям леса. Лицо Хоро выражало явное отвращение.

- Нет, те, что собираются на деревьях.

- Это... не те? Пчёлы, которые собирают нектар? Так они собирают, где угодно.

Улей, который они добыли не так давно, был тоже полон нектара, собранного как раз с деревьев со сладким соком. Но насекомым деревья были нужны не только ради сока.

- Те, что устраивают себе дома внутри деревьев. Ты не видела странные семена, растущие на деревьях?

Хоро недоумённо посмотрела на него, затем неуверенно кивнула.

- Да... случалось. Это которые растут прямо из веток деревьев, да? Но называть их "семенами"... это странные наросты на деревьях. И в еду не годятся.

Она высунула язык и скривила лицо, возможно, она когда-то попробовала такой.

- Они растут, потому что именно там те пчёлы откладывают яйца. Можно сказать, что это их колыбель.

Хоро, до слёз испытывавшая отвращение к насекомым, паразитирующим на других насекомых, побледнела, услышав об этом. Но в то же время она всегда нахваливала личинки пчёл, находя их восхитительными на вкус, и её любопытство, похоже, победило.

- И? Как это относится к мехам?

- Самым прямым образом. Скорняки отрезают эти наросты, заливают водой, кипятят и дубят шкуры этим отваром.

- О-о-о. И потому... Понятно. Гора мехов великолепна, но только не без чего-то, чем можно дубить шкуры.

- Точно. И мех - это один из немногих товаров, который можно легко продать за деньги. Такое может подействовать на селян сильнее всего, чтобы пытаться спасти лес.

Хоро кивнула и посмотрела на него так, словно им, наконец, показался лучик надежды, но затем, видимо, она о чём-то подумала.

- Но, дорогой, если выбрать между мехами и древесиной - что принесёт больше денег?

Он не ожидал меньшего от мудрой волчицы - нет, от жены бывшего торговца.

- Конечно, древесина, без тени сомнения.

Хоро раздражённо вздохнула и отшвырнула палку. Затем она огляделась вокруг, сложив руки на груди, словно она управляла этим лесом. Даже ей было понятно, какую роль играет обещание большой прибыли.

- Но, как я сказал сегодня утром, нам нужна твоя мудрость.

Они пришли в лес с лучом надежды найти что-то денежное, способное перекрыть продажу древесины или поддержать позицию скорняков и пока не очень продвинулись. Как Лоуренс знал все входы и выходы в торговле, так и селяне с рождения жили рядом с этим лесом. Самонадеянно думать, что он может заметить то, что не увидели они.

- Хмм... я могу говорить о преимуществах сохранения леса в целости и о вредных последствиях вырубки деревьев...

- Так, или мы могли бы содрать с тебя верхний слой.

Хоро надула губы, её уши и хвост недовольно качнулись.

- С этой моей формы сдирать нечего.

- Тогда, может, точнее сказать, что мы должны покрыть тебя ещё одним слоем меха?

Истинной сущностью Хоро была огромная волчица. Если жители деревни увидят её мельком и услышат её вой на луну, страх перед властителем тёмных лесов может поселиться в их душах. Убоявшись её гнева, они, возможно, не осмелились бы прикоснуться к деревьям в лесу.

- Но места себе не найду, если слабая маленькая девочка или кто-то ещё будет отправлен в лес... Я не смогу всегда приходить сюда в этот лес.

Люди, знавшие прежние верования, существовавшие до распространения учения Церкви, знали и то, что следует делать, сталкиваясь с гневом повелителя леса и не только его, но и духов, населявших горы и источники. Лоуренс почти представил Хоро в волчьем теле, растерянно обнюхивавшую рыдающую девушку, принесённую ей в жертву. Это показалось ему забавным, но смеяться он не мог. И потом, если люди станут бояться леса и перестанут ходить в него, их жизнь стала бы намного тяжелее. Лоуренс с Хоро пошли бы против своего отношения к жизни, создав ради сохранения леса ситуацию, когда никто не смеет прикоснуться к его благам.

- Красноречие - это, скорее, твоя специальность, разве нет?

Он не хотел слышать это от Хоро, выпрашивавшей еду любыми уловками, и, несомненно, она прочла всё по его лицу. Она подошла к нему и очень осознанно наступила ему на ногу, затем отошла на несколько шагов и скрестила руки на груди.

- Это твоя специальность, разве нет?

- Да, это так, - вздохнул он со стоном.

- Мммм... Всё сводится к деньгам, нет?.. Я не поверю, что в таком богатом лесу не найдётся ничего, что стоило бы каких-то денег...

До селян земель Бивери, вероятно, доходят разные слухи, но если кто-нибудь направился бы на юг вниз по течению, он легко увидел бы нынешнее состояние мира с позиции своей ситуации. Повсюду развивалась торговля, которой требовалась древесина, и она сплавлялась вниз по реке. Было бы странно не задуматься об участии в этих доходах. Лоуренс и сам думал, что было бы хорошо срубить немного деревьев, чтобы подзаработать деньжат. Но озвучивать эту мысль он не стал из-за Хоро.

Она проявляла взрывной характер всякий раз, когда дело касалось леса, а изначальной причиной, по которой он предложил помочь Бивери, была нужда в бумаге и чернилах, чтобы Хоро могла продолжать записи о своём путешествии.

И конечно, умница Хоро не забыла об этом. Она некоторое время смотрела на колыхавшийся над ними от ветра зелёный навес из листвы деревьев, потом сказала:

- И я тоже не могу сопротивляться мощным течениям. Если мир людей желает блестящих монет, я не могу идти против них.

- Хоро?

- А чтобы писать, нужны серебро и золото, нет? В этом случае я не могу думать, что будет правильным встать на пути жителей деревни, желающих заработать немного денег. У них есть свои желания, как и у меня.

Естественно, селяне не собирались продавать древесину ради приобретения предметов роскоши. Они просто не хотели упустить хорошую возможность получить немного столь ценных монет. Если деревня поднакопит деньжат, они смогут в неурожайный год поехать за продуктами в ближайший город, смогут купить железный инструмент, необходимый для работы в лесу и в поле. Или, может, установить новую водяную мельницу в ручье поблизости. Деньги прямо улучшили бы жизнь этих людей и сделали бы их богаче. В Священном Писании говорится, что люди не могут жить единым хлебом, вот и селяне не могут всё необходимое взять лишь из благ земли.

Хоро безвольно стояла у кучи, в которой пережигали дерево на уголь, и казалось, что от неё тоже остались лишь угли.

- Я думала, что давным-давно оставила мысль защищать леса, - с горькой улыбкой сказала Хоро, подходя к Лоуренсу и беря его за руку вместо того, чтобы снова наступать ему на ногу. - Как тебе было трудно разжечь огонь и крепко держать поводья, отправившись в первое за долгие годы путешествие, так и я тоже слишком долго отмокала в ваннах и забыла о движении мира.

Иногда нужно просто делать вид, что отводишь взгляд, когда видишь мир не таким, каким хочешь его видеть. И Лоуренс, двигавшийся когда-то по стезе торговца, и Хоро, которая могла лишь стоять и смотреть, как изменялся мир, прекрасно осознавали это.

Лоуренс сжал маленькую ручку Хоро, наклонился и поцеловал в основание её волчьих ушей.

- По крайней мере, Бивери - добрый землевладелец. Возможно, он не хватит через край, управляя этой землёй.

- Мм, - кивнула Хоро и прилипчивой кошкой прижалась лицом к его груди.

Желаниям Хоро и правителя Бивери, искавшими спокойствия для леса, не было суждено сбыться. Правитель Бивери обладал сочувствием, если Лоуренс извинится и подарит ему этот огромный улей в качестве извинения, тогда вполне можно было бы рассчитывать получить немного бумаги и чернил.

Дойдя в размышлениях до этого, он ощутил прилив вдохновения.

- Точно. Взяв чернила и бумагу у господина Бивери, мы могли бы продать всё по высокой цене для него, это могло бы помочь.

Как бы там ни было, но в этом удалённом захолустье было немного умевших читать и писать. Если бы всему этому богатству предстояло просто сгнить без пользы, следовало бы хотя бы подумать о том, чтобы обменять его на деньги. Чтобы восполнить неудачу в просьбе, принятой им с такой готовностью, лучше всего суметь обратить всё, что можно, в серебро. Когда он всё объяснил, Хоро криво улыбнулась.

- Даже если бы ты упал, ты бы не встал бесплатно.

- В конце концов, я же торговец, - пошутил он.

Хоро усмехнулась, а затем вздохнула.

- Тогда мы должны начать с извинений, да? Возможно, сегодня у нас не будет вкусного мяса.

- Может, ты запишешь свои воспоминания о нашей поездке на какой-нибудь коре дерева, как на этой доске? Мы купим немного бумаги и чернил, когда сумеем.

- Мм. Или этот древесный уголь сгодится для этого?

Лоуренс посмотрел на оставшуюся кучу.

- Один лишь древесный уголь сразу размажется. Я видел, как его смешивают с клеем и применяют вместо чернил, но чтобы сделать клей, нужно долго варить кости и сухожилия животных. Ну, ещё нужны деревья из леса... или что-то в этом роде.

- Ладно, уголь не поможет совсем! - нарочито громко прокричала Хоро, и Лоуренс не мог не улыбнуться. - Но, дорогой, а как делают чернила, которыми я всегда пишу?

- Хмм? Ладно, тебе надо варить эти кусочки с деревьев, имеющие форму семян, их называют жёлтыми орехами. Их также используют для дубления шкур... А?

- О?

Хоро и Лоуренс посмотрели друг на друга.

- Дорогой, - сказала Хоро, и улыбка туго растянула губы Лоуренса.

- Ответ может быть у меня в голове, но я не всегда могу его вытащить.

- Очень похоже на твой кошель.

Это не одно и то же, - хотел сказать он, но вместо этого не удержался от новой улыбки при виде заблестевших от предвкушения глаз Хоро, и её заходившего взад-вперёд хвоста.

- Селяне, вероятно, тоже пропустили такую возможность.

Единственным умевшим читать и писать был землевладелец Бивери. А может, и сам Бивери не умел. Это было обычным явлением для удалённых от городов мест, поэтому селяне мало что могли сделать, если бы мысль не принёс кто-то ещё.

- Они говорили, что чернила стали довольно дорогими из-за малыша Коула и Миюри, нет?

- Да. А тебе нужен густой лес, чтобы на деревьях было много наростов.

- Дорогой, - усмехнулась Хоро.

Случается, мир бывает и таким.

- Это защитит лес, но в то же время будет полезно для жителей деревни. Если они смогут приготовить много дорогих чернил, то будут зарабатывать деньги куда дольше, чем продавая древесину - дерево срубить можно лишь один раз.

- И всё это означает чернила для меня!

Лоуренс и Хоро бок о бок вышли из леса, рассказали Бивери о своих изысканиях и о том, как делать чернила и какова их цена. Чернила были отличным товаром: небольшие вложения давали большую отдачу. В отличие от выпивки, можно было ожидать большой доход даже при отправке в отдалённые места, и даже дети могли собирать чернильные орешки и работать с ними. Также это дело не стало бы разделять селян во время работы и получения дохода, что защитило бы спокойствие в деревне.

- Я и не ожидал меньшего от знаменитого господина Лоуренса!

Бивери отнёсся к гостям с безмерной признательностью и угостил их вечером ещё одним невероятным ужином.

Хоро сразу же записала всё, что им довелось съесть, записала чернилами, которые дал Бивери, и когда Лоуренс взглянул на неё в очередной раз, она уже дремала на месте от выпитого. На листе он увидел своё имя и фразу - Дурень иногда бывает полезным.

- Ты могла оставить дурную часть вне упоминания.

Он криво улыбнулся, поднял Хоро с кресла, в котором она задремала, и отнёс в кровать. Уложив вечную принцессу в постель, он вернулся к залитой лунным светом стопке бумаги. В будущем эту бумагу наполнит ещё много слов. Иногда истории будут захватывающими, а иногда не очень.

- Но все они станут хорошими воспоминаниями, - пробормотал Лоуренс, положив руку на подоконник.

Он закрыл эту историю, как закрывают книгу.

Лишь одна история их долгого, долгого путешествия.