Вернувшись с прогулки на постоялый двор и открыв дверь, Лоуренс натолкнулся на девушку, стоявшую посреди комнаты. Её шелковистые, льняного цвета волосы и хрупкое телосложение подошли бы дочери аристократического рода, не знакомой с тяжёлой работой. Она казалась ещё совсем юной, почти подростком, однако странная мощь исходила от неё, когда она, немного расставив ноги и скрестив руки на груди, немного наклонилась вперёд.

А её нахмуренное, со сведёнными вместе бровями лицо могло натолкнуть людей на мысль, что перед ними молодая жена, выведенная, наконец, из себя своим непутёвым мужем, ждала, когда он появится пред её взором.

Однако девушка, стоявшая посреди комнаты, даже не взглянула на Лоуренса, закрывавшего за собой дверь. Её взгляд без отрыва упирался в лист бумаги, висевший на стене. Если память Лоуренса не подводила, когда он выходил, она стояла точно так же.

- Что тебе в ней так не нравится? - спросил Лоуренс эту девушку, ставшую его женой более пятнадцати лет назад.

Когда-то известный как странствующий торговец, ныне он являлся владельцем купальни в деревне с горячими источниками Ньохира. Он положил на стол кошель и кинжал, который носил с собой для защиты, и тогда Хоро, подавшись всем телом назад, глубоко вдохнула, чтобы тут же с ужасающей силой выдохнуть.

- Картина сия останется потомкам. Увидев её столь, мне кажется, жалкий вид через столетия, я не хотела бы пожалеть.

Насколько тут важен сам Лоуренс, думать ему не приходилось. В конце концов, Хоро не юная девушка, какой кажется, её истинный облик - огромная волчица, жившая по преданиям в пшенице и заботившаяся об её урожае. Если картину пощадят грядущие века, вполне возможно, что Хоро через столетия снова окажется перед картиной. А потому оставить картину, которая ей не нравится, являлось для неё очень серьёзной проблемой. Однако Лоуренс понимал не всё.

- Разве поначалу ты не была ей очень рада?

Хоро пропустила эти слова мимо ушей.

Лоуренс вздохнул и посмотрел на картину на стене. Она представляла собой набросок к эскизу для большой картины, на ней углём были изображены Хоро и он сам. Большая картина потребовалась, чтобы разрешить внезапные сложности в портовом городе Атиф, в котором они остановились. Лоуренс попросил изобразить на картине и его в память о той суматохе, в центре которой он оказался, и с которой ему удалось сладить, и Хоро.

Вряд ли представится возможность оставить свой облик на картине тому, кто не был рождён аристократом. Ну, а уж если эта возможность представится бесплатно, тогда особых претензий и предъявлять не имеет смысла, но, кажется, Хоро смотрела на это иначе.

То, что картина досталась бесплатно, теперь для Лоуренса перестало быть важным, если она не делала Хоро счастливей. Ведь именно ради своей спутницы он добивался, чтобы их двоих добавили в картину, причём на заметных местах.

Хоро, живущая веками, теперь ведёт свои записи, чтобы сохранить в памяти повседневные события, но буквы, в отличие от изображений, не передадут внешнего вида. И потому первоначально Хоро была вне себя от радости, узнав, что останется изображённой на картине, а ещё её просто взбудоражило то, что её рисовали первый раз за долгую жизнь. Из нескольких набросков, сделанных художником, Хоро выбрала один, долго рассматривала, поднеся к самому лицу - уголь чудом не прилипал к кончику её носа, при этом она гордо трясла своим хвостом.

Но два дня назад что-то изменилось, теперь изображение перестало ей нравиться.

- Прости, я не особо понимаю, что тут жалкого. Кажется, я не слишком понимаю в картинах.

Лоуренс был склонен счесть изображение красивым, но если он так скажет, будет разорван волчьими когтями и клыками на восемь частей, так что он, конечно, промолчал.

Знала Хоро, что творится внутри у Лоуренса, или не знала, но она с шумом втянула воздух носом.

- Думаю, моя красота, безусловно, отображена. И полагаю, что эта картина просуществует сотни лет. Люди будут поражаться, увидев её, они будут по ней судить обо мне. Почему я нарисована только просто красивой? Это умаление моего достоинства мудрой волчицы!

Уперев руки в бока и вильнув бёдрами, она выглядела намного моложе своего изображения на рисунке. Прожив сотни лет, Хоро могла себя вести на удивления по-детски.

Давным-давно, повстречав Хоро, Лоуренс задавался вопросом, не была ли она слишком ребячливой - даже при том, что в человеческом обличие она выглядела юной девушкой, но сейчас он управлял купальней в Ньоххире и имел дело с высокопоставленными лицами в возрасте. У него сложилось впечатление, что все с возрастом уподобляются детям. А Хоро - волчица, жившая столетиями.

- Но это изображение взято из большой картины. Ты же видела её? На картину такого уровня владелец купальни не может разевать рот. Меня она тоже поразила.

Картину заказали богатые торговцы, собравшиеся вместе в портовом городе Атифе ради торговли икрой сельди. Цена этого товара была настолько переменчива, что азартная игра вокруг неё заставила многих бросить ради этого остальные дела и приплыть сюда из дальних краёв. И тут проявил себя молодой епископ, вытолкнутый наверх волной реформирования Церкви и захотевший очистить этот вид деятельности, обнаружив в ставках на цену икры азартную игру торговцев. Лишь остроумное решение Лоуренса и Хоро позволило поймать в ловушку епископа-новичка и остановить его.

Эта большая картина была заказана как раз для осуществления решения, позволившего бирже, собравшей богатых торговцев, продолжить своё существование. Оригинал картины следовало нарисовать на штукатурке стены биржи икры, для этого пришлось объединить усилия десятков человек - художников и их учеников. Сейчас всю стену покрыли лесами, чтобы было легче рисовать. Каменщики с плотниками, набранные поблизости, усердно трудились под наблюдением гильдии ремесленников, надзиравшим за строительством.

Эти грандиозные усилия должны были по завершению картины прославить среди других городов место, где её создали.

Как хозяин купальни мог бы в таком месте, где ведутся большие дела и крутятся огромные деньги, заявить, что ему недостаточно лишь красивого изображения жены на картине, Лоуренс понятия не имел.

- Но ты же не собирался из кожи лезть, зарабатывая деньги! И это я, твоя спутница, должна быть самой важной для тебя! Даже если ты зарабатываешь больше денег, чем мне нужно, чтобы быть довольной!? - указывая на Лоренса пальцем, возмущалась Хоро, он слегка пожал плечами. - А ты мне говоришь переменить свой характер, чтобы ты мог заработать много денег.

Конечно, Лоуренс пытался умерить удивительную непреклонность Хоро в этом вопросе.

- К тому же картина передаёт твоё достоинство в достаточной мере.

Хоро замерла на месте. Её уши способны различать ложь. Но она смолкла, потому что не могла определить, солгал ли Лоуренс, а её лицо исказилось, потому что она не смогла понять, почему она не обнаружила лжи.

Лоуренс издал смешок и пояснил:

- Во всяком случае, каждый раз, когда я вижу картину, у меня лицо застывает.

В конце концов, Лоуренс действительно позволил суматохе захватить себя, что в итоге и привело к появлению этой картины, когда его собирались лишить и права торговать икрой сельди, и уже вложенных денег. А в это время Хоро, проявляя необычный для себя подъём духа, занималась тяжёлой работой, надеясь заработать на картину для себя. Такой истории вполне достаточно, чтобы она вцепилась ему в горло: жена неустанным трудом зарабатывает деньги, а её бесполезный муж просаживает их в азартные игры.

- Ты, не устраивай мне тут лицедейство!

- Мы вместе больше пятнадцати лет. Я знаю, как с этим справиться.

- Чушь!

Да, да, - пожал плечами Лоуренс и выглянул в открытое деревянное окно.

- Да, точно, ты не хочешь пойти поесть? Один за другим подходят вызванные ремесленники, так что с заходом солнца везде будет многолюдно.

До открытия купальни он был странствующим торговцем, и Хоро, достаточно поездившая с ним, знала, о чём он говорил. Если сейчас потратить время на бесполезную стычку, останется лишь воспользоваться кухней постоялого двора и получить непритязательную на вкус кашу с сырым чесноком в придачу.

- Ху-ум. Ты, тебе повезло остаться живым.

- Мне жизни не хватит, чтобы расплатиться за это.

Хоро приподняла брови и молча хлопнула Лоуренса по бедру, затем спрятала уши под капюшон, а угрюмо висевший хвост под полу плаща.

Атиф, в котором сейчас пребывали Лоуренс и Хоро, изначально был оживлённым портовым городом, но, похоже, жизнь в нём кипела не только в порту. Корабли, стоящие на якорях в порту, путешественники, приехавшие в город и глазеющие на порт, окрестные селяне, приехавшие продать кур и свиней и пытавшиеся купить рыбы. Площадь перед причалами была наводнена моряками и грузчиками.

Наплыв людей сметал еду из портовых лавок, поэтому Лоуренс с Хоро решили разделиться. Красавица-лицедейка Хоро имела явное преимущество в лавках с едой, она принялась обходить места, где торговали бараниной и рыбой, а Лоуренс отправился за выпивкой.

Любая еда не будет иметь вкуса, если её есть всухомятку, поэтому он пустил в ход локти, продираясь к продавцам за прилавками, и добился-таки своего. Потом он стал бродить вокруг в поисках Хоро, пока до его ушей не донёсся знакомый голос:

- Ты, эй, сюда! Сюда!

Хоро подыскала неплохое местечко со скамьёй, устроенное в переулке у постоялого двора для желающих выпить.

- Хо-хо, хороший запах, виноградное вино, да? Я уже устала от настоек на горных ягодах.

Кислые ягодные настойки, вроде смородиновой, Хоро были тоже вполне по вкусу, но когда дело доходит до жареной баранины и рыбы, ещё шипящих в жиру, когда их подают к столу, холодное пиво или вино, вероятно, уместней.

- Да, а пива нет? - не забыла, конечно, напомнить Хоро.

- Я купил виноградное вино, потому что оно дорогое. А дешёвое пиво примерно то же, что и ягодные настойки.

Хоро не нашла особого преувеличения в его словах. Та, у которой под капюшоном спрятаны волчьи уши, способна уловить любой звук в суете порта, так что Лоуренсу, надо думать, пришлось, как следует, постараться.

- Кажется, ты удачно всё подобрала. Просто изумительно, - сказал Лоуренс и взял кусок баранины.

Хоро незамедлительно вытащила пробку из деревянного бочонка и, подняв его над собой, стала пить вино прямо так. Лоуренс грустно улыбнулся, он рассчитывал, что бочонка хватит на несколько раз... Взывать к Хоро было бесполезно.

Глаза сидевших поблизости мужчин округлились от такого зрелища, и когда Хоро, издав "бух-ха", сделала передышку и широко улыбнулась, они восторженно зашумели.

Когда Хоро просто сидит молча, её не отличить от странствующей монахини, но когда она пьёт и ведёт себя столь расковано, её вид сразу привлекает к себе внимание - возможно как раз из-за разницы между поведением и одеждой.

Лоуренс не раз подумывал устраивать зрелище, когда Хоро пьёт, и брать за это деньги. Тогда б она смогла бы съесть и ещё больше.

- Ик, фухх... Хм, хорошее вино, - слизнув вино, стекавшее с края губ, сообщила Хоро и потянулась к жареной рыбе.

До приезда в этот портовый город она не любила рыбу, как бы ни урчал её пустой живот, но сейчас свежая несолёная рыба захватила всё её внимание.

Сидя рядом с такой, вот, Хоро, Лоуренс в свою очередь приложился к дубовому бочонку и с наслаждением отпил вина с освежающим ароматом виноградного сока, впитавшего терпкость дуба.

- Ну, для меня это не проблема.

- Хм? - не понял Лоуренс, что не помешало ему отдать должное жареной рыбе Хоро. - А-а, ты говоришь о том, как добыла еду.

- М-м. Когда меня стала затирать толпа, мускулистый мужчина, похожий на медведя, поднял меня на плечи и отпихнул других покупателей. Я с его плеч всё получила, а потом отдала ему немного в знак благодарности, и он был в восторге, - прищурившись, с большим удовольствием рассказала Хоро.

Лоуренс был уверен, что она изображала растерянную монахиню, отправленную с каким-то поручением, впрочем, Хоро всегда была незаурядной лицедейкой. Он знал, что стоит ему хотя бы слегка намекнуть на своё возмущение поведением своей жены, от которой ожидал целомудрия, и на то, что ей не следует позволять себе ездить на плечах другого мужчины, Хоро задёргает хвостом и вдоволь наиздевается над ним.

Чтобы избежать её ловушки, Лоуренс сделал вид, что ничего такого не заметил, и попытался оказать ей сопротивление.

- Хотя ты недовольна своим изображением на картине, но, я думаю, ты используешь свою красоту в полной мере.

Хоро, как раз переключившаяся с рыбы на баранину, сверкнула своими клыками и откусила большой кусок.

- Именно потому. Я не хочу, чтобы люди думали, что я только лишь красивая.

- В самом деле? - вздохнул Лоуренс и потянулся к бочонку, но Хоро ему этого не позволила и поцокала языком:

- Мца-мца... Ещё кое о чём! Знаешь, что? Чем ты занимался днями напролёт, оставляя меня одну в комнате?

Наверное, из-за того, что море под боком, вся еда хорошо приправляется солью, и выпивка, соответственно, льётся куда обильнее.

- Разменом денег, - ответил Лоуренс, готовя пшеничный хлеб для Хоро, чтобы постараться избавить её от завтрашнего похмелья.

- Что?

Разрезать хлеб, снять с прута и положить внутрь кусок баранины с куском сыра, сбрызнуть горчичным соусом - всё, теперь положить перед Хоро. Она, если за ней не проследить, так и будет есть одно мясо. Бросив неодобрительный взгляд и тряхнув ушами под капюшоном, она добавила в хлеб ещё мяса, прежде чем откусить кусок.

- В Ньоххире мне дали немало денег. Познакомившись со здешним епископом, я подумал, не удастся ли с его помощью обменять их на мелкие деньги.

Мир развивался, денег на покупку и продажу товаров стало не хватать, с мелкой монетой возникли трудности, вот Лоуренсу и поручили раздобыть разменной мелочи.

- Хм. Но... хамп-хамп... - не прерывая еды, спросила Хоро, - почему бы не сделать всё за один раз, почему надо уходить каждый день?

- Есть длинная очередь подобных просителей. Я пристроился к очереди три дня назад, и сегодня я, наконец, добрался.

Из-за длины очереди стражникам приходилось раздавать вечерами деревянные таблички с номером в очереди. Так что Лоуренс мог, не теряя её, спокойно ночевать на постоялом дворе.

Само собой, Лоуренс из бережливости выстаивал очередь сам, в то время как некоторые покупали очередь.

- А, так вот почему ты с безумным криком проснулся посреди ночи, весь трясясь. Мне аж жалко тебя стало.

- Что сказать... Я соскучился по горячим источникам Ньоххиры. К тому же я так и не разменял монеты.

- Мм? Но, мне помнится, ты говорил, что церковь собирает много мелких монет в ящики для пожертвований.

- Это известно каждому. А когда одного и того же добиваются многие, нельзя быть среди них чужаком.

Конечно, если заплатить меняле за размен, получить мелкую монету можно, но это будет стоить нелепо дорого. В первую очередь сами менялы, должно быть, уже покупают монеты в церкви по не слишком хорошей цене.

- Что ж, если ты в спешке сбежишь обратно домой, я не знаю, когда ещё я назову тебя мужем.

- Думается, ты с самого начала не собиралась этого делать. Но если тебе станет плохо, будет жутко.

Хоро, пребывая после выпивки в хорошем расположении духа, рассмеялась, показав свои клыки.

- Ладно, мелких монет я не получил, но мне кое-что досталось, что поможет выполнить мою миссию посланника.

- Каким образом?

Лоренс вынул из-за пазухи лист и развернул его на столе. На листе была нарисована какая-то карта.

- Существует не так много мест, где собираются монеты, их все знают, за доступ к ним идёт соперничество. Что в таком случае мне следует сделать?

- Это просто. Тебе лишь нужно отправиться в место, о котором никто не знает.

- Именно так.

Если оставшуюся на прутиках баранину подвинуть к Хоро, она сможет дотянуться и съесть её.

- Мм... хамп-хамп... а что, есть такие подходящие места?

- Они редки, но существуют, и мне нужен кто-то знакомый, чтобы туда попасть.

Хоро не стала хвалить умение Лоуренса, но его восхищали неряшливые манеры, с которыми она ела хлеб.

- Помнишь пожилого торговца, который помогал мне во время беспорядков? - спросил он, глядя в землю.

- Мм. Он был очень хорошо одет, не то что один торговец.

- Прости. Кажется, он раньше командовал торговым кораблем могущественного торгового союза, его даже называют адмиралом, но теперь он помогает одному епископу по его просьбе.

- И?

Лоуренс ткнул пальцем в город, где они сейчас были, Атиф, и передвинул его к нижнему правому углу. Там простиралась обширная равнина, называвшаяся зернохранилищем всего этого региона. Палец Лоуренса остановился на подножии горы, отделявшей эту равнину от морского побережья.

- На юго-востоке есть большой город, связывающий внутреннее побережье с землями в глубине.

- Хо-о, разве не замечательно? Ну, несомненно, моя пшеница - лучшая, - с гордостью громко заявила Хоро, указывая на мешочек на шее.

Уже пьяна, обеспокоено сказал себе Лоуренс, но продолжил:

- В общем, в это время года там проходит ярмарка, на неё съезжается куча торговцев с их делами.

- Хо-хо-о, это даже лучше!

Лоуренс улыбнулся и переместил палец по карте вниз от большого города.

- Но мы отправимся на юго-запад от города с его ярмаркой. Там, вдоль горной малоиспользуемой дороги, лежит небольшая епископская земля.

Сияние на лице Хоро сразу притухло, будто его присыпало пеплом. Однако Лоуренс не стал останавливаться из-за перемены в её настроении.

- Земли епископа связаны с кафедральным собором этого города и представляют собой братство, но оно столкнулось с трудностями. Оно вовлечено в спор о привилегиях и торговле, и епископ был бы не прочь получить помощь торговца, но большинство их в это время года слишком заняты своими делами. Ему нужен надёжный и умелый торговец, и я подошёл для этой работы.

Произнося это, Лоуренс не отрывал глаз от Хоро, кажется, её веки начали тяжелеть, похоже, опьянение начало брать над ней верх. Глаза её были направлены куда-то в сторону, лицо наливалось краснотой, она безучастно грызла жареную рыбу. Лоуренс вздохнул, осторожно забрал бочонок со стола и поставил у своих ног.

- Если ты хочешь наслаждаться оживлённой жизнью шумного города, - заговорил он, волчьи уши Хоро встрепенулись под капюшоном, в глазах появился проблеск интереса, - нам надо побыстрей спихнуть проблемы епископа. Когда ярмарка закончится, другие торговцы тоже могут сунуть свой клюв в это дело.

Хоро посмотрела на карту и размашисто кивнула:

- Так, надо поспешить...

- Приятно, что ты понимаешь. Значит, по картине вопросов нет, и мы можем быстро двинуть в дорогу, верно?

Красные глаза Хоро, направленные на Лоуренса наполнялись влагой от выпитого ею.

Она мучилась, пытаясь сосредоточиться и сопоставить суету ярмарки, которую ещё предстоит увидеть, с тем, что она и так пребывает в большом городе, где она может препираться по поводу картины и есть жареную рыбу.

- Что, сделаем так?

Хоро вздохнула, кивнула и громко икнула.

Конечно, Лоуренсу пришлось относить Хоро в постель на спине, однако уже на следующий день они были в пути. Хотя его навыки путешественника несколько подзабылись, он всегда был готов отправиться в путь.

- Ууу... эта жареная рыба была удивительно вкусной... Может, мне стоило задержаться в городе немного...

Они выехали из Атифа под пасмурным небом, ветер, попеременно дувших с двух сторон, был неизменно холодным. Хоро сидела в повозке, прислонившись к вещам, куталась в шерстяную накидку и, бормоча что-то, записывала события в свой дневник.

- Город, в котором открывается ярмарка, расположен у подножья горы, отделяющей пшеничный край от моря. Говорят, сюда свозят товары с равнин и гор, с севера и юга, с востока и запада, и что здесь собраны горы плодов, - рассказывал Лоуренс, сжимая в руках поводья, при последних словах капюшон Хоро приподнялся двумя бугорками.

- Конечно, хватает и выпивки из ягод или фруктов, а поскольку этот город является центром торговли зерном, в нём полно пекарен, а значит, и сладкой выпечки с фруктами.

Хвост Хоро, переполнившейся волнением пополам с нетерпением, зашелестел по днищу повозки подобно метле. Лоуренс беззвучно рассмеялся, и что-то вдруг стукнуло его по затылку.

- Больно же. Эй, чего вдруг.

- А того! Хватит дразнить меня едой!

- Это не так. Просто придётся какое-то время поскучать в пути. Не легче ли будет тебе терпеть, если будешь думать, что награда превзойдёт твоё терпение?

- А ты побольше заставляй экономить деньги, даже если приходится терпеть из-за этого.

Лоуренсу хотелось сказать, что именно это и спасло их в Атифе, но Хоро тогда усердно поработала а тяжёлой работе.

По его жилам никогда не перестанет струиться кровь торговца, но говорить то, что говорил ей когда-то, он не хотел.

- Все деньги, заработанные твоим трудом, учтены. Как и деньги, вложенные в икру сельди. И в этих пределах я не хочу говорить об экономии. У тебя должна быть возможность позволить себе пороскошествовать.

- Хум, - фыркнула Хоро и с лёгкостью перескочила на козлы.

Пока они не отъехали далеко от Атифа, дорога была полна путешественников. Лоуренс подумал, не стоит ли предупредить Хоро насчёт хвоста и ушей, но этот пасмурный день выдался холодным, словно зима явилась раньше времени, люди кутались в шерсть и меха. И если кто и заметит хвост Хоро под плащом, решит, что это своеобразная часть зимней одежды.

Хоро, сидя рядом с Лоуренсом, тоже принялась укладывать и перестилать шерстяные ткани и тёплую одежду с таким увлечением, словно собака устраивала себе лежбище. Лоуренс смотрел на неё, забавляясь таким рвением, а Хоро, наконец, пристроила свой гордый хвост на колени и сказала:

- И пока я здесь, может, я могу одолжить тебе этот хвост и немного подзаработать на этом?

Пушистый мех, который каждый день сбрызгивают кунжутным маслом и расчёсывают гребнем. Сверх того это живой мех, в котором течёт горячая кровь Хоро, он прекрасно согреет в такой холодный день. От того, будет ли этот хвост лежать на коленях или нет, зависит, насколько удобно будет в поездке.

Хоро с удовольствием рассмеялась.

- Вот же ж... - вздохнул Лоуренс, легко хлопнув вожжами по спине коня.

- Что ж, даже если ты не заплатишь за пользование хвостом, ты же можешь обессилеть к предстоящей работе. А если ты будешь усердно работать, то тебя хорошо отблагодарят.

- Хоо...

Возможно, устав поддразнивать своего спутника, Хоро погладила хвост, лежавший на её коленях, и переложила его так, чтобы укрыть колени их обоих.

- Так что ты сказал? Я вчера выпила слишком много.

Есть немного... - сказал себе Лоуренс и решил не распространяться о том, как он заботился об опьяневшей Хоро. Вслух он сказал другое:

- Причина та же, что и в городе Атиф. Результат переполоха, устроенного Коулом и Миюри.

Хоро обернулась назад, помахала рукой исчезавшему в конце дороге городу и вновь повернулась к Лоуренсу.

- Каждая церковь, каждый монастырь долгое время копил богатства. И тут не только жажда наживы, изначально задумывалось благое дело - получив с богатства доход, можно пустить его на подаяния, однако, в конце концов, у них скопились большие плохие деньги. Помимо этого стали высоко цениться и получили влияние те церковники, кто умел управляться с этими богатствами не хуже торговцев, что тоже составило серьёзную проблему.

Хоро клюнула носом, шумно зевнула, её затуманившийся взгляд опустился куда-то к плечам Лоуренса. Могло показаться, что всё это ей не интересно, но Лоуренс продолжал, потому что видел по её двигавшимся под капюшоном ушам, что она слушает.

- И вот, проблем скопилось столько, что они привели к требованиям реформы Церкви, а та, в свою очередь, дабы рассеять недовольство людей, особенно там, где люди настроены решительней всего, стала менять верхушку духовенства на местах. Что стало создавать новые проблемы.

- Хм. Ход вещей я вижу. Заменить всех - это не так плохо, но я не вижу, что будет потом.

Глаза Хоро забегали, возможно, в поисках чего-то вроде вяленого мяса. Осознав, что вещи, в которых можно было поискать, лежат сзади в повозке, она поджала губы.

- Верно. Более того, попытка показать местным жителям, что реформа осуществляется, лишь усугубила трудности, так как убирали весьма серьёзных людей.

- Малыш Коул умён, но я не думаю, что он силён в деловом отношении. Может, жители предыдущего города восхищались Коулом и потому взялись за торговцев, не разобравшись толком?

Молодой епископ, горевший стремлением взять Атиф под опеку Божьего писания, чем-то был похож на Коула.

Заинтересовавшись, насколько Коул и его последователи завладели общественным вниманием, Лоуренс с Хоро выслушали немало рассказов о том, что делали Коул с Миюри в Атифе, но было невозможно отличить то, что действительно происходило, от мифов. Рассказы походили на сказку, вероятно, они были полны преувеличений. После окончания противостояния с язычниками мирная жизнь стала хорошей почвой для героических рассказов.

И если Миюри была не чужда покрасоваться, то Коулу, похоже, пришлось нелегко.

Лоуренс пожал плечами, и Хоро снова зевнула.

Хоро в основном либо ест, либо спит.

- Уаау... фухх. Но я не знаю, смогу ли тебе помочь.

- Что ж, надеюсь, это не потребуется, - ответил Лоуренс, и хвост тут же покинул его колени.

- Эй, я не о том. Это не значит, что я не хочу тебя отблагодарить.

Хоро бросила на него подозрительный взгляд и неохотно вернула хвост на место.

- И вообще... перестань шантажировать меня хвостом.

- Ты, не можешь противиться, когда моя задняя часть лежит на тебе?

Лоуренс вздохнул, будто устал от всего этого, и Хоро сдержано захихикала. Много съев, выпив и выспавшись вчера, она, похоже, припасла немало сил и вредности на сегодня.

- Итак, новый епископ встретил вот какое затруднение: когда он проверял владения, на которые получил права, он обнаружил странное место на своих землях, - сказал Лоуренс, глядя на воплощение волчицы, прожившей века, сидевшее теперь рядом с ним.

- Странное место?

- Говорят, что это проклятая гора, на которой сидит падший ангел.

В письме говорилось про епископство Вуаран. Изначально это было глухое место, почти без людей, но благодаря дороге, больше похожей на звериную тропу и протянувшейся до большого города за горами, местное население каким-то образом выживало.

Однажды богатый торговец, проезжая по этой дороге, остановился на захудалом постоялом дворе, который содержал местный селянин, и умер. Торговец был скупым из скупых, потому по слухам он и выбрал дорогу, за которой никто не следил и на которой не собирали пошлин. Но перед смертью он раскаялся в своей скупости и решил оставить своё имущество селянину, пытавшемуся ему помочь. Торговец надеялся, что здесь построят церковь.

Селянин был бы счастлив, если бы ему досталось несколько золотых, оставшихся в кошеле торговца, но наследство оказалось столь большим, что можно было выстроить на него целый замок. И селянин, почувствовав на своих плечах Господню миссию, отдал ей всего себя. Он призвал священников, построил церковь, облагородил дороги и получил в итоге столько земли и привилегий, сколько мог себе позволить.

Сверх того, старанием ли селянина при обработке земли, милостью ли Божьей, но в этом месте были обнаружены залежи соли и железа. Небольшая церковь, построенная вместе с дорогой, стала приносить большой доход и скоро переросла в самостоятельную епархию с резиденцией епископа.

Имя этого селянина, жившего около двухсот лет назад и ставшего легендой, - Вуаран.

- Ух ты, не ошиблась ли я с выбором мужа? - воскликнула Хоро на четвёртый день пути.

Накануне она записала историю епископа Вуарана на постоялом дворе, где они переночевали.

- Вот как. Кстати, этот Вуаран никогда не пил ничего крепче воды, не ел мяса и работал с рассвета до полуночи. Кажется, он и жену с детьми заставил жить так же, - ответил Лоуренс и посмотрел на Хоро, она-то выпила на постоялом дворе немало.

Хоро, зажав перо между средним и безымянным пальцами, большим и указательным взяла свиную колбаску и, хихикнув, сравнила её с фигурой Лоуренса:

- Ты, я люблю тебя.

- Пока продолжаю обеспечивать выпивку и мясо, - устало произнёс Лоуренс, и Хоро радостно засмеялась и стукнулась плечиком ему в бок.

- Что ж, возможно в легенде не обошлось без преувеличения, земля епископа расширилась лишь до определённых пределов. Вуараны старались преумножать свои богатства, но им это удавалось, я думаю, не дольше сотни лет.

- Их источник богатства умер?

- Сначала грунтовые воды затопили соляную шахту, и её забросили. Спустишься туда, а там, под землёй, лишь солёное озеро.

- Подойдёт, чтобы солить сардины.

Действительно, со смешком подумал Лоуренс и припомнил продолжение истории, которую рассказал владелец постоялого двора.

- В результате земля епископа должна была содержать разросшееся население за счёт добычи железной руды.

Лицо Хоро помрачнело, она ненавидела рудники, уничтожавшие леса. Она, волчица, некогда жившая в лесах своей родины.

- Но это тоже умерло?

Зло умирает, означают её слова, Лоуренс неопределённо кивнул.

- Кажется, в первую очередь погиб лес, а не железо.

Хоро надулась, как принцесса, рыцарь которой проиграл поединок на турнире, и вернулась к своему дневнику.

- Похоже, прежде железная руда добывалась, перерабатывалась, и тут же готовое железо шло на всякие изделия. Гильдии, как принято в городах, у них не было, мастера сами собирались свободно, должно быть, народу собралось много.

Хоро угрюмо фыркнула и сердито взмахнула пером.

- Но работа с железом требует много топлива. К тому же для добычи его необходимо дерево для балок, что держат свод шахты, для деревянных колёс с лопастями, чтобы воду отводить. А раз там работает куча народу, нужны дрова для готовки и дерево для жилищ.

- В итоге соседние леса вырублены и восстановиться они не могут из-за отравленной земли.

- Похоже, посёлок рудокопов пришёл в упадок так же быстро, как и вырос. Это произошло лет семьдесят или восемьдесят назад.

- Хумм.

Для Хоро это случилось совсем недавно, а для Лоуренса - ещё до его рождения.

- Лес высох и больше не мог поддерживать жизнь людей, сам рудник был истощён, и производство железа резко упало. Сверх того, без топлива не выплавить железа, а везти руду в другие города трудно, она слишком тяжёлая. Доходы иссякли, люди стали расходиться, и место опустело.

- И только голая гора осталась, - с болью в голосе проговорила Хоро.

- Нет, не совсем.

- Мм? - вдруг подняла голову Хоро.

- Я про то, что ты не запомнила. Хотя настаивала, что не была пьяной.

Хоро должна была поддерживать свою гордость волчицы, но вела себя почти беспечно и даже не помнила про своё вчерашнее состояние. Впрочем, Лоуренс знал, почему Хоро не заботит, до какой степени она напивается. Это потому что она насквозь его видит и знает, что ему нравится заботиться о ней.

Глупости, сказал себе Лоуренс и, вздохнув, продолжил:

- Остались истощившиеся копи, люди, потерявшие доход, но вынужденные остаться, и лишившаяся леса гора. И тут появился алхимик.

Хоро, отвернувшаяся, как непослушная девочка, устремила на Лоуренса серьёзный взгляд.

- Когда в тот раз мы гонялись за запрещённой книгой по добыче руд, её же автор был алхимиком?

Бог ли создал этот мир, но именно алхимики вечно придумывали то, из-за чего гибли леса, в которых жили воплощения, подобные Хоро, чтобы забрать богатства земли людям. И потому слово "алхимик" для неё было ненавистней, чем "пастух".

- И вот здесь произошло нечто странное, - сказал Лоуренс и непочтительно прихватил кусок сосиски с деревянной тарелки, которую держала Хоро. - Алхимик не стал рыться в руднике, вместо этого он получил железо колдовством.

- Колдовством?

Хоро сама будто из сказки, но на вопрос, попадались ли ей ведьмы в мрачных лесах, она коротко сообщила, что видела тех, кто ел сомнительные грибы и после этого видел странные видения. Но если верить истории, рассказанной Лоуренсу хозяином постоялого двора, алхимика можно было считать истинным и настоящим колдуном.

- Похоже, он не использовал дерево для получения железа.

Хоро на несколько веков выпала из жизни, пока не стала путешествовать с Лоуренсом, с которым побывала во многих городах. Благодаря своему уму она редко забывала увиденное и услышанное, если сама не хотела забыть что-то ей неудобное. Прежде чем принять колдовство, она упомянула иную возможность.

- Может, использовался этот вонючий торф?

- Торф горит, да, но даёт слишком слабый огонь. Уголь поблизости не встречается, а тем более смола.

Чёрная жидкая смола, её ещё называли "горящей водой". Она слишком дорогая, чтобы заменить собой дрова, Лоуренс видел только, как ею смолят корабли, чтобы деревянные их части не гнили.

- Алхимик создал волшебство, позволяющее вытаскивать железо из руды, не используя дерево как топливо, он добыл железо из остатков руды и этим спас людей в их бедственном положении. Его способ делает добычу железа таким выгодным, что можно смеяться без остановки. И если создавать огонь из ничего, это позволит растениям вновь порыть оголившиеся горы.

- Хумм, - проявила, наконец, интерес Хоро. - Значит, гора вернулась?

- Как-то вернулась.

- Хо-о-о.

Улыбка, подобная распустившемуся цветку. Лоуренса порадовала улыбка Хоро, но она сама понимала, что на этом история не окончена.

- Но, ты, разве ты не говорил, что был бы счастлив одолжить мою силу?

- Ну, эту гору не зря называют проклятой.

Хоро, сдвинув тонкие брови, наморщилась. Её взгляд плыл, ни на чём не останавливаясь, возможно, ей не удавалось связать всё вместе.

- Разве люди, подобные Коулу, не считают колдовством добычу железа из руды без огня?

Существует опасность того, что расшатывание традиционных способов жизни и работы может быть расценено как происки дьявола, любое нововведение - как оскорбление Бога.

- Я думал об этом, и архиепископ Атифа, предложивший мне эту работу, кажется, задумывался о такой возможности. Не алхимик явился на гору, а пал с неба ангел, дабы сбить людей с пути истины.

- Ты, так что, там есть кто-то, у кого на спине растут крылья, и кто с козлиной головой бродит по горе, стуча копытами?

Воплощение гигантской волчицы, живущей в пшенице, она описывала дьявола, как о нём рассказывают в церквях. Подобного Лоуренс среди знакомых ему не-людей не знал.

- Не думаю. Но, кажется, кто-то ещё появляется на горе.

- Появляется?

Лоуренс вспомнил, как хозяин постоялого двора рассказывал эту историю при свете свечи, а Хоро, уже набравшаяся, спала рядом. И Лоуренс воспроизвёл то, что сказал хозяин:

- Кто-то упорно отказывается пускать людей в гору. Возможно, способ выбрать без огня железо из руды дремлет на этой горе. Способ, способный принести огромные деньги, и люди в прошлом приходили и поднимались на гору, чтобы получить его, но...

- Никто не вернулся?

- Более того, этот призрак продолжает по ночам копаться в руднике с рудой, который должен был иссякнуть, от горы доносится стук камней.

В отношении подобных историй Лоуренс обладал некоторыми знаниями, которых нет у остальных. Например, об огромной волчице, разгуливающей по окутанной паром деревне горячих источников Ньоххира. То, что на самом деле лежит за пределами человеческих познаний о мире.

- Понимаешь, помимо призраков есть же что-то ещё на горе?

Если Хоро с её волчьими ушами и носом отнесётся к делу серьёзно, она отыщет это на огромной горе.

- В общем, это так...

Но голос Хоро прозвучал невнятно, она подняла стопы ног на козлы и обхватила руками колени.

- Что бы ты сделала, узнав, что что-то действительно происходит?

Тревога в глазах. Ты боишься призраков? - подумал Лоуренс и поразился своему вопросу. Тот, кто может быть в горах, наверняка живёт в том же мире, что и Хоро. Если да, то у него могут быть какие-то цели. К примеру, поблагодарив алхимика за возвращение леса к жизни, сохранять то, что осталось на горе.

По обычному поведению Хоро это трудно представить, но она в целом добрая и ранимая. Возможно, она и тот неизвестный не захотят бередить раны горы.

- Понимаю твоё беспокойство, но епископ Вуаран хочет иметь какие-то основания для решения, как поступить с этой землёй. Если он для этого ищет торговца, это хороший знак. Это означает, что он пытается принять решение, основанное на прибыли или убытке.

Хоро посмотрела на Лоуренса и медленно прикрыла глаза.

- Другими словами это должно означать, что как раз ты в этом хорош?

- Ну, это зависит от доверия господина епископа к нам.

Хоро глубоко вздохнула и с отвращением произнесла:

- Ты, давай покончим с этим до ярмарки в городе за горами.

- Это зависит и от того, что осталось на горе.

Хоро издала короткий утробный волчий рык, но она знала, что иного он сказать не мог. Потом она фыркнула, упёрлась подбородком в колени и выгнула спину, словно надувшаяся девочка.

- Не думаю, что там будет что-то забавное.

До встречи с Лоуренсом Хоро несколько веков провела в одиночестве на пшеничных полях, может, по этой причине, может, просто по своей натуре, она была склонна видеть будущее в мрачных тонах.

В свою очередь Лоуренс по натуре был торговцем, который, не считаясь особо с какими-либо принципами, рвался вперёд, если видел там прибыль.

- Даже если так, разве мы не сможем сделать что-то, чтобы помочь горе? Представьте себе кого-то другого на нашем месте.

Если епископ ищет торговца, не приходится сомневаться, что он допускает возможность её продажи. А для будущего земли важно, кому и на каких условиях её продадут.

- А если я не подойду, всегда можно отправиться работать в купальню. Без вопросов.

Хоро угрюмо посмотрела на Лоуренса - вероятно потому, что не ощутила в его словах ни капли лжи.

- Ты, всё такой же оптимистичный.

- Без твоей руки я бы не прошёл так далеко.

Хоро устремила на Лоуренса спокойный взгляд своих красноватых глаз, а потом улыбнулась, сдаваясь.

- Может, и так.

Лоуренс пожал плечами и сжал крепче вожжи.

Спустившись к морю с гор, среди которых затерялась деревня горячих источников, они должны были снова подниматься в гору, однако гора горе рознь.

Они привыкли уже к скалистым горам вокруг Ньоххиры, горам, покрытым густым лесом, меж деревьями которого ручьи прорезали себе русла, тут же тянулся пологий, бесконечно длинный склон.

- В таких местах, поросших высокой травой, иногда попадаются маленькие скопления деревьев, они мне напоминают шрамы былого. Так бывает, когда вырубают лес.

Колосья травы, раскачивавшиеся при каждом дуновении ветерка, напоминали пшеницу, но им была присуща скорбная печаль. Лоуренс в своих давних торговых странствиях часто видел подобные заросли травы на землях, опалённых войной.

Дорога была широкой и хорошо утрамбованной, в общем, весьма хорошей, но по ней никто не двигался. Она, похоже, осталась со времён, когда в этих местах добывали соль и железо.

- Унылая, бесплодная земля, однако кроликам, змеям и лисицам это место подошло бы.

- Думаю, эту траву было бы неплохо спалить и превратить это место в поле.

- Я не чую тока воды. Если гора вся изрыта, воды в ней не осталось, рыть колодцы бесполезно.

К шестому дню пути разговоров в повозке стало мало, однако молчание не имело ничего общего с усталостью.

Сидя на козлах и продолжая смотреть вперёд, Лоуренс осторожно положил руку на голову Хоро.

Обычно она возмущалась и отпихивала руку, а сейчас лишь тихонько прильнула к нему плечом. В этом месте, миновавшем время своего расцвета, царило ощущение особого одиночества, и для Хоро, выпавшей из хода времени, зрелище этого могло быть ещё более удручающим.

Потом за зарослями травы, наконец, появилась сама гора. Ещё плохо различимая на таком расстоянии, но, судя по рассказу, она уже не должна была предстать голой.

Ещё немного позже у дороги показались строения и колодец, дикая травяная поросль превратилась в поле. Когда видишь стада овец, чувствуешь дыхание жизни людей, мир вокруг тебя становится светлей.

Они добрались до деревни с простыми, не особо богатого вида домами и огромным каменным зданием за стеной, возвышавшимся в центре деревни. Это и был собор Вуарана, место, откуда вышли все епископы Вуараны.

Железные ворота, массивные и высокие, как те, что возвышаются над рудниками, покрылись теперь ржавчиной, которая, возможно, и не давала их закрыть. Вероятно, за ними давно никто не ухаживал, да и вообще не притрагивался к ним. За воротами на территории собора всё было тихо, там неторопливо паслись свиньи и козы. Каменный водосток, у которого посетители мыли ноги и поили лошадей, давно высох, всё заросло травой.

Лоуренс привязал коня в пристройке, похожей на конюшню, захватил письмо от архиепископа Атифа и месте с Хоро направился к собору. Когда они остановились у входа, Хоро посмотрела вверх.

- Большое здание, - удивлённо сказала она Лоуренсу.

Колокольная пристройка тоже была высокой, приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на неё - символ былой мощи.

- Однако мне не кажется, то тут есть признаки людского присутствия

- Хмм. Но из здания пахнет жизнью. И, смотри, на той двери отпечаток руки.

Главный вход в собор был закрыт по той же причине, по которой остались открытыми ворота. Боковой же вход заперт не был, они открыли дверь и вошли.

- Ох-хо.

- Это удивительно...

Здание было выстроено основательно, сразу видно, что обошлось оно недёшево, портик и потолок соединяли красиво украшенные детали плавных очертаний.

У стены стоял застеклённый шкаф, в котором размещались статуя Божьей Матери и разные крашения. С высокого потолка на длинной цепочке свисала чаша с благовониями, их зажигают во время богослужений. Хоро приблизилась и, подёргивая носом, принюхалась.

- Её чистили.

- На подсвечниках на стенах и столбах есть воск. Всё выглядит более чем неплохо.

Собор поддерживался в хорошем состоянии, хотя людей видно не было. Лоуренс с Хоро рука об руку пошли по плитам собора, слыша странное эхо своих шагов. Они прошли по коридору с цветными стеклянными витражами, изображавшими пришествие Божьей матери и Бога, потом остановились.

Пол был выложен плитами разного цвета, образуя рисунок герба Церкви.

- Ты, смотри, - сказала Хоро, указывая на высокую стену с навесом.

- Это же... - Лоуренс невольно прикрыл рот ладонью при виде большой картины, составленной из нескольких картинок поменьше, сменявших одна другую вдоль коридора.

Она была не такой, какие сейчас было принято вешать в домах аристократов. Люди на картинках, изображённые схематично и непропорционально, воздевали руки с ладонями, больше их голов, позы были неестественными, придавая людям сходство с куклами, они смотрели в небо, обратив к нему ничего не выражающие лица, либо их взоры не имели определённого направления. Однако эта неприглаженность оказывала невероятно мощное воздействие, и содержание картины становилось ясным с первого взгляда. Здесь была изображена легенда этого собора - собора Вуаран.

Вот селянин-основатель Вуаран за своим плугом внимает Божьему повелению, нисходящему от облака на небе. На следующей картинке Вуаран старательно возводит церковное поселение, Божья благодать изливается из земли, на которой ведётся строительство. Далее можно увидеть людей, благодарящих Бога за расцвет поселения.

Но городок на следующей картинке уже вошёл в период упадка, и люди тянулись руками к небу, вероятно, с молитвой Господу, и к ним с неба слетал ангел, трубя в рог.

- Ангелу здесь нарисовали рог.

- Цвет яркий только в углах. А там вроде бы подрисовывали. Словно следующее поколение решило, что это падший ангел.

А вот неведомо откуда появился некий человек в столь низко надвинутом капюшоне, что не видно его лица, и он, похожий на языческого колдуна, вероятно, являлся алхимиком. И с этого момента всё пошло странно. Ощущение неестественности, которое испытал Лоуренс, слушая рассказ на постоялом дворе, нашло своё отражение и на картинках.

Когда алхимик молился Богу на вершине горы, бородатое лицо того появилось на вершине горы, освещая собой с вершины покрытой облаками горы деревни внизу, и всё сопровождалось буйной пляской ангела.

- Я видел изображение молитвы о ясной погоде в месте, изнывавшем от непрестанных дождей, оно выглядит примерно так же.

- Люди внизу смеются?.. - Хоро, прищуриваясь и хмурясь, вглядывалась в мелко нарисованные лица, для её глаз это была непосильная задача.

- Нет, они ничего не выражают. Они поднимают вверх руки - на одних картинках от радости, на других умоляют спасти их жизни.

- Хм, они всё равно одинаковые, - выплюнула Хоро.

Она выполняла давнее обещание на полях деревни, где провела сотни лет. Ради лучшего урожая она иногда не позволяла пшенице обильно плодоносить, чтобы земля отдохнула. А жители ждали хорошего урожая каждый год и считали подобные случаи прихотью Хоро.

Лоуренс положил руку ей на спину, она глубоко вдохнула и шумно выдохнула через нос.

- Там, куда дошёл свет лика Божьего, люди большими молотами бьют горящие куски. Явно железо. Вон навьюченные лошади, мужчины, похожие на торговцев подняли обе руки, выражая... выражая радость, - описывал изображение Лоуренс.

- А дальше - снова зазеленевшая гора.

- Однако же, - перебил свой ход мысли Лоуренс, потому что заметил склонённых и явно скорбящих людей у подножья зелёной горы.

Невыразительное лицо бородатого бога всё ещё смотрело с вершины горы, рядом стоял падший ангел с нелепыми крыльями на спине и со свойственным этой картине лицом, куда смотрел ангел, определить было невозможно, однако явно не на людей у подножья горы.

В конце этого рассказа в картинках была выведена надпись: "Боже, смилуйся над нами".

- Что это за бородатое лицо?

Было что-то безумное в том, что, появившись раз, оно продолжало присутствовать на картинках на самом видном месте, производя всё более жуткое впечатление.

- Встречала что-то похожее?

- Почему только лицо?

Все остальные нарисованы целиком. Возможно, эта странность имела какое-то значение.

- Мммм... а если не человек... - Хоро встревожилась и подняла голову.

- А, кажется, в предыдущем городе ты съела понемногу всякого. Правда?

- Э?

В Атифе ей перепали традиционные баранина, свинина и курятина, а также кое-что из местных даров моря. Но, подумал Лоуренс, ничего похожего среди этого нет. И тут Хоро воскликнула:

- А это не краб?

- Краб? - Лоуренс округлившимися глазами посмотрел на гордую Хоро, затем перевёл взгляд на изображение.

Конечно, если на панцирь краба добавить лицо, то, подумал Лоуренс, это вполне может так и выглядеть. Борода и волосы, расходящиеся во все стороны от лица, вполне сойдут за корявое изображение крабьих ног, и тогда вполне естественно, что тела на рисунке нет. А вот представить, как краб на горе ловит всех, кто на неё поднимается, своими лапами и невозмутимо тянет их к своему рту, вполне можно.

Лоуренс вздрогнул от ужаса, потом помотал головой.

- Э... это...

Он сказал себе, что следует успокоиться.

На вершине горы присутствует воплощение краба, как это связано с добычей железа? И сверх того этот совершенно непонятный свет с вершины.

- Довольно интересная мысль, - вдруг донёсся голос откуда-то сверху.

Это произошло так внезапно, что Лоуренс подскочил на месте и сразу посмотрел на потолок, но никого не никого не увидел. Впрочем, даже Хоро с её волчьими ушами не распознала источник голоса и пребывала в растерянности. Она тоже посмотрела на потолок, потом осмотрелась по сторонам.

Но если её уши и были обмануты, то волчий нос, похоже, провести невозможно.

- Ты, - сказала Хоро, дёрнув Лоуренса за рукав, - там, за той колонной внутри.

Она обернулась и показала на колонну в конце коридора. Лоуренс взялся за кинжал, что он носил для обороны, и вдруг вспомнил, что он находится в соборе. Если здраво подумать, здесь могли быть служители Церкви, а он просто сходит с ума из-за этого разговора о кошмарном крабе. Он вдохнул и выдохнул, успокаивая себя, и сказал:

- Мы путешественники! Мы приехали сюда по воле архиепископа Атифа.

Голос эхом разнёсся по зданию, отражаясь от каменных стен и высокого потолка.

- У меня имеется и письмо от архиепископа. Я хотел бы представить его епископу собора.

Голос Лоуренса, отразившись несколько раз, растаял в глубине коридора. Вероятно, особенности этого здания приводили к тому, что отражённое эхо создавало впечатление, что голос идёт сверху.

Из-за колонны ответа не последовало.

Кому-то придётся воспользоваться силой Хоро?

Собор со страшными изображениями, не так давно утративший былую славу. Можно было подумать, что здесь бродит нечто, выходящее за пределы человеческого познания.

- Видимо, это действительно совпадение, - послышался спокойный женский голос.

Лоуренс удивился не тому, что голос прозвучал совсем рядом, а тому, что в нём прозвучали какие-то ошеломление и радость.

И Лоуренсу этот голос был явно знаком.

- Ты, - обернулась к нему Хоро, почему-то помрачневшая, - у меня плохое предчувствие.

Сразу после этого кто-то вышел из-за колонны. Движение человека походило на плавный танец, вероятно из-за прекрасной осанки вышедшего. И, что вообще трудно было вообразить, Лоуренс хорошо знал этого человека, выглядевшего намного старше, чем это сохранилось в памяти. Однако, с учётом лет, прошедших с последней их встречи, такая разница лишь добавляла убедительности к облику этого человека.

- Неисповедимы пути Господни.

К ним шла женщина. Собранные в аккуратный тугой пучок волосы, глаза медового цвета, тонкая почти до прозрачности кожа и крепкая спина, позволяющая держать безупречную осанку, столь же безупречно держала себя и она сама. Цвет воротника её церковной одежды указывал на сан священника, но даже если бы Лоуренс просто попытался представить себе духовное лицо, первой на ум, вероятно, пришла бы именно она.

- Это было давно, господин Лоуренс, - сказала она, останавливая на нём свой взгляд, и улыбнулась.

- А ты, - добавила она, осмотрев на Хоро, - кажется, никогда не изменишься, хорошо это или плохо. Пахнет спиртным.

- Глупости, - ответила Хоро, скрещивая руки на груди и отворачиваясь.

Они не ладят с давних пор... - улыбнулся Лоуренс и снова задумался.

С одной стороны, Хоро всё же питала к ней некоторую слабость. С другой стороны, Коул всегда говорил, что эта женщина строго придерживается веры, одно время она учила его Священному писанию. Что плохо сочеталось с привычками Хоро выпить всё, что есть на столе, а за настоящее мясо признавать лишь то, с которого стекает жир.

- Я никогда не думала, что встречу вас в таком месте.

- Госпожа Эльза, - назвал её имя Лоуренс. - Давно не виделись.

- На всё воля Господа.

Эльза, встреча с которой на торговом пути Лоуренса помогла ему и Хоро миновать важный перекрёсток в их жизни, улыбнулась и кивнула. Это были её слова: Я сделаю всё, что смогу, чтобы подтвердить верность учению Господа всего, что ты используешь, чтобы быть с любимой.

Лоуренс и Эльза подошли друг к другу, пожали руки и тепло обнялись.

Он встретил священницу почти двадцать лет назад, вскоре после того, как он взял в свою повозку Хоро, чтобы отвезти её в родной город Йойцу, дорогу в который она забыла. А потом, когда Лоуренс и Хоро венчались, именно Эльза стала тем важным человеком, который провёл эту церемонию.

- Я получил письмо, в котором говорилось, что мы увидимся, но не думал, что это произойдет так скоро.

- Кажется, тот конь доставил письмо исправно.

Один из не-людей, пришедших в купальню в Ньоххире, был воплощением коня, он занимался доставкой писем в отдалённые места.

- И кстати, разве у тебя, госпожа Эльза, не родился недавно ребёнок?

- Это было в позапрошлом году. Уже третий. И теперь старшие дети помогают мне. И даже большому моему ребёнку иногда стоит попробовать жить, не подвергаясь моей ругани.

Эванс, муж Эльзы, был при той давней встрече очень приятным юношей, но в отличие от жены он мягким, широкой натуры человеком. Очевидно, что он был из рода подкаблучников, и Лоуренс невольно сопоставил себя с ним.

И в этот момент Хоро вмешалась в это восстановление старых отношений, весьма чувствительно хлопнув рукой по его рту.

- Кстати, мы устали от долгой поездки. Думаю, твоей вере соответствует гостеприимство к посетителям Церкви, - высказалась она.

Выслушав, Эльза радостно улыбнулась при виде такого ребячьего себялюбия.

- Так и есть. Обычно люди платят за комнаты, но сейчас они все свободны.

- Я бы хотела смыть дорожную пыль горячей водой, но возможно ли здесь принять ванну?

Хоро, привыкшая к реалиям Ньоххиры. Даже в Атифе она иногда нагревала воды, наливала в лохань и потом отмокала в ней, жалуясь, что не может погрузиться в неё с головой.

- Я могу это устроить.

- Когда! - воскликнула Хоро с сияющими глазами.

- Воду вы наберёте сами, так же сами наколете дров и разожжёте огонь, - с ясным лицом ответила Эльза.

Хоро застыла на месте.

А Эльза с её глазами цвета мёда приосанилась и добавила:

- Не следует лениться. День хороший лишь тогда, когда заполнен работой.

Когда Лоуренс ещё занимался торговлей, Эльза идеально справлялась с работой священника после смерти отца, служившего в церкви деревни Терео. Именно Эльза учила Коула, как следует себя вести, когда он ездил вместе с Лоуренсом и Хоро. Хоро, как и её Миюри, не отличавшаяся хорошими манерами, до сих пор ворчала, вспоминая про это.

- Господин Лоуренс, лошадь у входа?

- Да.

- Когда разберёшься с вещами, я дам воды, чтобы омыть ноги, и приготовлю поесть. Не волнуйся, это будет не жареная чечевица с огородной зеленью.

Последнее Эльза не без озорства адресовала Хоро.

Та тут же сделала вид, что смотрит куда-то в другую сторону. Лоуренс был не в состоянии понять, которая из них - Хоро или Эльза - являлась мудрой волчицей, живущей веками.

Крупные церковные сооружения нередко принимают путешествующих аристократов, наносящих визиты вежливости, либо строителей, занимающихся ремонтом зданий, и потому в них всегда имеются жилые комнаты. Лоуренс с Хоро расположились в такой комнате, оставили вещи и вышли во двор.

Там, на краю огорода Эльза, закатав рукава, набирала воду из колодца.

- Если вы ополоснёте ноги, это вас освежит.

В Священном Писании часто описываются святые, омывающие ноги нищим, но Хоро, конечно, эти истории впечатлить не могли. Она картинно надулась, и Эльза посмотрела на Лоуренса.

- Быть в хороших отношениях замечательно, но не слишком ли ты избаловал свою спутницу?

Лоуренсу оставалось лишь извиниться после выговора Эльзы. Позже, когда он мыл руки и ноги в каменной ванне, он сказал:

- Слушай, Хоро, мыть холодной водой совсем неплохо.

Она, сидя рядом на большом камне, неприязненно посмотрела в ответ и вдруг вытянула ноги в его сторону.

Эльза в изумлении глубоко вдохнула, когда он снял с ног своей принцессы туфли, закатал штанины под плащ и принялся омывать ей ноги. Хоро жаловалась то на одно, то на другое, но, кажется, особых неудобств не испытывала. Она сохраняла угрюмое выражение лица, но её хвост распушился и мерно покачивался.

Когда Эльза сказала, что ей нужны дрова для приготовления еды, Лоуренс вызвался поработать топором и направился к месту для дров. Хоро последовала за ним уже без нытья, похоже, ей понравилось, как он мыл ей ноги.

- Как бы то ни было, но ты, Эльза, сама управляешься с этим местом?

- Знаете о большой ярмарке в городе за горами? Пока она не кончится, все те, кто распоряжается соборами и деревнями, будут там. Урожай в деревне был очень хорошим. Его нужно продать в лавках и закупить подешевле припасов на зиму. Я не работаю на земле и не имею нужных связей, потому я осталась.

Слушая Эльзу, Лоуренс мерно опускал топор на поленья. Похоже, Хоро нравился треск раскалываемых поленьев, и она собирала колотые дрова и подносила новые поленья.

Лоуренсу она напомнила собаку, радостно бегущую за брошенной палкой, но об этом он, конечно, промолчал. И в то же время он не смог удержаться от того, чтобы поддразнить аккуратность Эльзы:

- Но иногда остаться одной легче. Здесь надо прибраться?

С дровами было покончено, и Эльза отвела их на кухню.

- В любом случае меня удивило, что вы покинули Ньоххиру и добрались до этого места. С чего бы это? - сказала Эльза, доставая трут и кремень с кухонной полки.

- Долго рассказывать... Но... Я тоже хотел бы спросить. Почему сама ты здесь, Эльза? Это ведь далеко от твоей деревни, верно?

- Да я и не хотела, чтобы до этого дошло. Сначала меня соседняя церковь попросила прийти и помочь, потому что у них не было достаточно людей, чтобы разобраться с перепиской, я приехала лишь на время - проверять имущество и привилегии, собранные церковью. Так и шло до этого лета, - стала рассказывать Эльза, одновременно разжигая огонь - трут загорелся с одного удара кремня.

Увидев это, Хоро сказала Лоуренсу противным голосом - "Надо же!", он же опасался, как бы у него на это не ушло несколько дней.

- А когда я услышала, что господин Коул причастен к внезапным переменам в Церкви, я была удивлена и в то же время ни на миг не усомнилась в этом.

Из дров, которые Лоуренс принёс на кухню, Эльза отбирала те, что легче горят, и отправляла в очаг. Лоуренс подумал, что она действует весьма умело, в то же время он заметил, что дрова горят как-то очень легко.

- Эти события стали причиной и для нас. Наша единственная дочь Миюри присоединилась к Коулу в его поездке, а так как в последнее время от них не поступает сведений, мы захотели увидеться с ней.

Эльза перевела свои медовые глаза на Лоуренса с Хоро и многозначительно улыбнулась. Ей могло показаться, что из них вышли никчёмные родители.

Лоуренс прочистил горло и произнёс:

- В самом деле... Значит, госпожа Эльза, ты пришла в это место из-за того, что пыталась им помочь?

- Примерно так, но главной причиной стала та картина, которую вы рассматривали. Когда дороги пересекаются, в этом есть какое-то значение.

Картина отображала историю подъёма и упадка епископата Вуаран, и на ней была нарисована гора, на которой продолжал обитать алхимик, он придумал способ добычи железа, который можно было назвать только колдовством.

- Когда этот епископ попросил меня помочь, я сомневалась, уж слишком это было далеко, но когда я узнала историю его епископата - Вуаранского, она меня заинтриговала. И я подумала, что смогу добавить что-то новое в собрание историй моего отца о языческих богах.

Когда-то Лоуренс и Хоро посетили деревню Эльзы как раз ради этих книг, собранных её отцом.

- И есть результат?

Эльза, поставившая в это время котёл на огонь и наливавшая в него воды из бутыли, непринуждённо пожала плечами.

- Вы должны были прийти. Письмо из Атифа с вами?

- Это значит, что тот, кто временно замещает епископа и столкнулся с неприятностями, это ты, Эльза?..

Протерев бутыль с водой, Эльза показала на воротник.

- Я священница. Получить такое назначение, будучи женщиной, - это значительное достижение. Но всё равно это только временно. Церковь не будет смотреть благосклонно на женщину-священника, особенно если у неё муж и дети. И так как людей у Церкви не хватает, мне в таких обстоятельствах пришлось поехать.

При всём ею сказанном она в те памятные времена отправилась в Реноз, чтобы ей на замену нашли священника, которому она могла бы доверить церковь в её деревне. Деревня знала её как серьёзного и знающего человека и имела веские причины полагаться на Эльзу.

- Но если я попрошу помощи у церкви в Атифе, не отнесутся ли они с недоверием, если рассказать им о ситуации? Они могут думать, что тут заправляет всем женщина-священник из другой деревни, которая может оказаться чьим-то соглядатаем. Поэтому я написала в письме, в котором просила помощи, что лишь временно замещаю епископа. Я не солгала.

Эльза всегда оставляла впечатление человека прямолинейного и удушливо принципиального, но несколько озорная улыбка на последних словах дала понять, что она стала сильнее.

- Что у вас за лица? Я просто понемногу учусь, как жить в этом мире.

Упрекнув своих гостей, Эльза решительно добавила в котёл соли и чеснока. Было видно, что она в деревне приобрела изрядный опыт.

- Это же в котле вам подойдёт, верно?

- А мясо там будет? - тут же спросила Хоро, и Эльза пожала плечами.x

- Это я вас позвала, так что я не могу препятствовать вам в его употреблении.

- Какая внимательность. Кстати, а что это за мясо?

- Ты волчица. Видела заросли травы вдоль дороге?

Эльза, вероятно, хорошо разбиралась с любителями спрашивать - что сегодня на обед? Она словно поддразнивала ребёнка.

- Кролики!

- Одно из немногого, чем может похвастать стол в этих местах.

Сияние глаз и шуршание хвоста Хоро заставили Эльзу улыбнуться столь очевидному восторгу.

- Что, однако, самое удивительное, так это то, что понадобился торговец, - заметил Лоуренс.

Эльза тут же попросила Хоро, пребывавшую в отличном настроении, сходить к селянам за крольчатиной. И Хоро, всегда готовая утрудить себя ради мяса, легко выскочила из кухни.

Обычно, если Лоуренс, её вечная жертва, остаётся один на один с другой женщиной, это вызывает у неё зловещую улыбку, но, похоже, она не сомневалась в Эльзе.

- Эту гору называют проклятой, и жители окрестных деревень даже не ходят на неё за дровами. Позвать священника - ситуация лишь осложнится. И я подумала, что торговец ради прибыли не посмотрит, проклятие там или что ещё, он отважно прорвётся через лес, чтобы увидеть, что там, на вершине горы.

Эльза прямо дала понять, как она видит торговцев, но нельзя сказать, что она была неправа.

- Значит, ты, госпожа Эльза, хочешь знать, что там на горе?

- Да. В первую очередь меня призвали разобраться с имуществом и подтвердить привилегии этого собора. Нужно много сделать, но и дома в деревне работы хватает - надо серьёзно готовиться к зиме, и я хочу поспеть домой вовремя. Взобраться на гору очень-очень сложно. Если же собирать местные легенды, то в этом соборе служат те, кто учил Писание в других местах, а не местные. Разговаривать же с деревенскими жителями об этом я опасаюсь.

Женщина-священник, пришедшая невесть откуда и расспрашивающая про местные языческие легенды - это, несомненно, вызовет ненужные подозрения. А вдруг это новый инквизитор или соглядатай из чужой страны, желающей захватить этот край?

- И в соборной библиотеке не нашлось записей, на которые я рассчитывала. Рассказ, услышанный на постоялом дворе по дороге, и то больше подробностей содержит. Картина, что вы видели в большом зале, оставлена там, потому что люди хотели отставить их потомкам.

- А прежние епископы не изучали это?

Эльза пожала плечами.

- Железные копи давно умерли, и для них было хорошим решением не связываться с языческими историями, касавшимися её. Не так будет страшно, когда на тебя посмотрит инквизитор.

Если содержимое горшка завонялось, надо его накрыть крышкой.

- В то же время тут не только моё любопытство, но и настоящие проблемы. И самая большая - большое количество малоиспользуемой земли. То, что земли этого епископата пустуют, это же видно сразу? Лучше эту гору, в которой иссякло железо, продать поскорее и на эти деньги вырыть колодцев или улучшить дорогу, чтобы людям легче жилось, но соседние землевладельцы знают слухи об этой земле и не горят желанием купить её. Значит, остаётся торговец откуда-нибудь издалека.

История подошла к письму архиепископа Атифа с просьбой помочь.

Лоуренс мог лишь вздохнуть от такой рассудительности суждения Эльзы.

- Торговец издалека может подыскать покупателя, никогда не слышавшего слухи о проклятой земле и её историю, - резюмировал он.

Эльза молча улыбнулась.

Неудивительно, что все были рады поскорей покинуть этот большой собор, оставив его на чужачку Эльзу.

- Раз так, доверь мне посмотреть, что там на этой горе, - и Лоуренс выглянул из дверного проема кухни.

Он увидел бегущую к кухне Хоро, со связкой кроликов в объятиях. И эта дурацкая широкая улыбка на лице той, что именовала себя мудрой волчицей.

- Пока у тебя найдётся мясо и выпивка, мы будем хорошо работать, - добавил Лоуренс.

Эльза пожала плечами и добавила в котёл мерку соли. Любители выпить любят хорошо приправленную еду. Похоже, она знала, как управиться с Хоро.

Наполнив желудки Хоро и Лоуренса мясом из котла с достаточно скромным количеством вина, Эльза отвела гостей в сокровищницу собора. Каменное подземелье, охраняемое изваяниями демонов, напоминало, скорее, тюрьму.

В дальнем конце помещения Эльза вставила большую железную скобу, не помещавшуюся в её руке, в балку и открыла тяжёлую железную дверь.

- Вспоминается тот змеиный ход.

В деревне Эльзы верили в гигантского змея, и подвал церкви пересекал ход, вырытый когда-то змеем в земле.

Вдоль стен подвала выстроились полки, плотно наполненные пергаментами и книгами.

- И всё это привилегии?

- Это только четвертая часть примерно. И вообще, так как участки земель отличаются разнообразием, всё это описывает всякие мелкие освобождения от налогов людей, там живущих, или подтверждение их прав на владение. Книги - это по добыче соли и железа. Тут по каменной соли. Тут методы добычи и очистки, применяемые в рудниках, и эти длинные полки с ними покрылись пылью, к ним давно никто не прикасался. Они стали бесполезными, и я подумываю продать и их.

Немного пахнет плесенью, расчихавшись, Хоро укрыла нос плащом.

- А сейчас то, что я хочу вам показать, - произнесла Эльза и, держа в руке подсвечник, повела дальше.

Пока Лоуренс с Хоро угощались кроликом, приготовленным в котле, Эльза рассказала им историю проклятой горы - всё, что сумела найти. Прочитав книги, оставленные её отцом и посвящённые языческим божествам, она всё же не могла уловить смысла происходившего.

Да и слухи о невероятных существах в горах и лесах не редкость. Лоуренс знал и то, что большая их часть была мифами, то есть целенаправленно придуманными историями.

Например, такой миф можно создать, желая освободить жителей деревни от неизбежности налогов, чтобы никто не мог к ним сунуться, или желая не допустить чужаков к богатствам своих недр и лесов.

Не найдя в соборе никаких записей о проклятой земле, Эльза заподозрила, что в те времена слух стали распространять по политическим причинам, и это было вполне возможно. Но однажды она пришла в сокровищницу разобраться с какими-то привилегиями и заметила что-то, укрытое покрывалом. Об этом Эльза рассказала, остановившись у большого предмета.

- Это оно? - спросил Лоуренс.

Эльза сняла покрывало, открыв Лоуренсу и Хоро позолоченный колокол, который можно было по праву назвать огромным.

- Лет пятьдесят назад в учётную книгу внесли запись о заказе нового колокола. Теперь на колокольне висит отлитый в то время колокол.

- Значит, это тот, что был прежде?

Эльза кивнула и зажгла в подсвечнике ещё одну свечу, чтобы осветить нижнюю часть колокола.

- Взгляните сюда.

Лоуренс и Хоро разом вдохнули и прижались друг к другу.

- Э... как это... след укуса?

Колокол был так велик, что под ним могла бы спрятаться Хоро. И с одной стороны в нём выстроилось четыре отверстия.

- Похоже на то. Тебе такое под силу?

Каждое из отверстий было недостаточно велико, чтобы просунуть в него кулак, но два пальца прошли бы свободно. И всякий, кто видел клыки Хоро, не мог не представить себе такую возможность.

- Мы, волки, ненавидим вещи из металлов, - сказала Хоро и приблизилась носом к отверстиям в колоколе. - Запах... мог остаться...

Вынюхав, она стала тереть нос ладонью, а потом и рукавом Лоуренса. Надо думать, запах был для неё не из приятных.

- Легенда может быть легендой, но колокол - вот он, здесь, - пробормотал Лоуренс, разглядывая колокол.

Если кто-то был способен прокусить колокол, то история, услышанная на постоялом дворе, может быть и не выдуманной. Люди, ушедшие в горы и повстречавшие этого кого-то, вполне могли и не вернуться.

Но к его удивлению он вдруг услышал, как кто-то резко выдохнул - это фыркнула Хоро.

- Как так? - Хоро тронула колокол носком ноги. - Если этот колокол висел на такой высокой башне? Как его укусить?

- Аа... - протянули хором Лоуренс и Эльза.

Хоро удивлённо повернула голову.

- Зубов у птиц нет. Если дыры оставили когти, они были бы особыми.

- Правильно. Было бы три дырки с одной стороны и одна с другой.

- И эти дыры проделаны без приложения большой силы.

- Э? - произнёс от неожиданности Лоуренс?

Хоро тут же ущипнула его за бок.

- Больно же! Чего вдруг!

- У тебя заболит твой дряблый живот, если ты проглотишь это.

Хоро отпустила бок Лоуренса, а Эльза, похоже, впечатлённая ею, кивнула:

- Конечно, колокол сохранил свою форму.

- Если укусить так сильно, что будут прокушены такие дыры, его форма должна была нарушиться, или должны были пойти трещины, но ничего этого нет. Да и сами дыры странные, - добавила Хоро, приглядываясь к колокольному боку, освещённому свечой.

- Как проделать такие дыры? - спросил себя Лоуренс, пытаясь представить себе подобное действие, но не понимая, что пыталась дать понять Хоро.

Четыре дырки неправильной формы в ряд, словно укус собаки.

Но нельзя было отмахнуться от высоты колокольни, на которой висел колокол, равно как и от того, что он не был деформирован и не потрескался.

- Если откровенно, этот колокол не имеет ничего общего с легендой...

Мысль здравая, но, похоже, сама Хоро не слишком в это верила.

- Если пока отбросить странности, - заговорил Лоуренс, и Хоро с Эльзой осмотрели на него, - отбросить и пока допустить, что это укус. Насколько хорош может оказаться противник?

Пламя свечи задрожало несмотря на полное отсутствие движения воздуха.

Может, причиной тому стала бесстрашная улыбка Хоро.

- Я мудрая волчица Хоро. Я не могу кому-либо с лёгкостью проиграть, кроме охотящегося на луну медведя.

Воплощение огромной волчицы, обитающей в пшенице и взирающей на всех сверху вниз.

Последующие шаги стали обретать очертания.

Когда солнце садится, люди, работающие в поле, возвращаются домой, а, поужинав, ложатся спать до утра, чтобы не тратиться на свечи. Дождавшись этого времени, Хоро обернулась волчицей.

- Ты, я должна тебя дожидаться.

- Дурёха. Рванёшься сразу решить всё силой. Может, лучше мне попробовать сначала.

Хоро широко махнула огромным хвостом, выражая своё недовольство тем, что Лоуренс передразнил её манеру общения. Не желая выслушивать её протесты, он отвернулся.

- По возможности избегайте стычек, - сказала Эльза. - Если там кто-то окажется, у вас будет возможность его не трогать.

- Это зависит от него. Если договоримся по-хорошему.

Эльза кивнула, помогла Лоуренсу влезть на спину Хоро, после чего подняла руки с зажатым в них символом Церкви.

- Да благословит вас Господь.

- Тебе всегда доставало наглости.

Единого Бога Церкви можно было счесть новичком по сравнению с лесной богиней, жившей веками. Но Эльза, скорее, по привычке обратившаяся к нему за поддержкой, улыбнулась, будто ей понравилась позиция Хоро.

- Ты, слетишь с меня, подбирать не стану.

- Не будешь трясти - не слечу.

В ответ Хоро нарочно отряхнулась, а потом вдруг рванула вперёд.

Лоуренс на миг оглянулся на махавшую им вслед Эльзу, но тут же сильнее вцепился в шерсть Хоро и прижался к её спине. Она бежала всё быстрее, вскоре свист ветра в ушах стал заглушать её топот. Луна, сиявшая в ночном небе, иногда пряталась за облака, и тогда перед глазами Лоуренса тёмное поле, поросшее высокой травой, будто превращалось в чёрное озеро.

Мчась на спине Хоро сквозь мир теней, Лоуренс осознал, что ему выпал случай увидеть её мир.

Он полагал, что они уже знали всё друг о друге, однако в действительности Хоро, его любимая, была не-человеком, волчицей. Хотя обычно на это он не обращал особого внимания, эту разницу между ней и собой Лоуренс отчётливо осознавал.

Но если бы он сказал, что совсем не против цепляться за её прочную шерсть, хвост Хоро наверняка распушится от смущения, а на морде появится болезненно-неловкое выражение. Улыбнувшись игре своего воображения, Лоуренс в то же время испытал некоторый страх.

Меж тем свист ветра в его ушах немного ослаб, мягкий топот её лап снова стал слышен.

Он посмотрел в небо и увидел луну, висевшую над деревьями, он даже не заметил, как они оказались в лесу. Похоже, они добрались до подножья горы.

Говорили, что лошади требуется пару часов на этот путь, но Хоро не зря гордилась своими ногами.

- Можно ли так бесцеремонно вторгаться сюда?

Если на горе кто-то есть, не помешало бы осмотреться сначала.

- Я чую только обычного оленя.

Лёгкие шаги Хоро позволяют ей пробираться по неровностям и камням так плавно, что Лоуренс мог усомниться, едет ли он на её спине.

Такая забота о том, кто сидит на её спине, даёт понять, насколько Хоро непроста.

- Знаешь, где то место на горе, на котором на картине было это лицо?

- Я пока заберусь повыше. Ты сможешь что-то узнать, если посмотришь на что-то сверху.

- Верно, - ответил Лоуренс, и Хоро немного прибавила шаг.

А может, так только казалось, и всё дело было в возросшей крутизне пути. Хоро поднималась с такой скоростью, с какой лошадь скачет по ровной дороге, и это там, где трудно продвигаться вперёд просто пешком. Однако и что-то вроде улыбки на морде Хоро, и её дыхание, и её вольный шаг, не говоря уже о размашистых движениях её большого хвоста, - всё говорило о наслаждении, получаемом ею от восхождения.

Место Хоро не в городе. Лоуренс знал, что истинно её место - это глухой лес.

- Добрались.

Хоро остановилась на маленьком пятачке, поросшим небольшим числом деревьев. Похоже, Лоуренс вцепился в шерсть сильнее, чем он предполагал, пришлось чуть размять окоченевшие руки, прежде чем он смог осторожно соскользнуть со спины Хоро, опустившейся на землю.

Землю укрывал толстый рыхлый слой опавших листьев, похоже, этот перегной мог бы неплохо удобрить землю.

- Не похоже на железный рудник на облысевшей горе. Здесь и вода есть, странно, да?

Лоуренс разгрёб немного листвы, вместе с ней в стороны вылетело несколько желудей, а когда его глаза привыкли к темноте, он увидел тут и там ростки будущих деревьев.

- Не так. Камни, в которых есть железо, разбросаны по всей горе, моему носу их запах неприятен. Забираясь сюда при солнце, ты бы увидел своими глазами это.

И Хоро ткнулась в Лоуренса своим большим носом. Казалось, она хотела ощутить его запах, он погладил ладонью большой чёрный нос, и хвост Хоро затрепетал в ответ.

- Проклятие... Не знаю, что это должно означать, но если речь о разбросанной отработанной руде, о ней, да? Здесь растёт много деревьев, придавая месту такой умиротворяющий вид...

В месте, от которого можно было бы ждать внезапного появления каких-нибудь призраков.

- Хумм, - фыркнула Лоуренсу Хоро, приподняла морду и огляделась настороженным взглядом.

- Я всё ещё не знаю, что происходит... Но нет сомнений, что что-то произошло.

Лоуренс с удивлением посмотрел на неё, Хоро перевела взгляд на лес.

- Странный вид у деревьев для гор.

- Странный вид?

- Если ничего не трогать, такого вида не будет. Всё, что здесь растёт, приносит плоды и сбрасывает листья на зиму. Кроме того, у подножья деревья растут почти на одинаковом расстоянии одно от другого.

Лиственные деревья, которые приносят плоды, могут стать хорошими дровами и основой для роста грибов. И если эти деревья ещё и растут равномерно, на ум приходит только одно:

- Деревья посадили? Но разве гора зазеленела не сама собой?

- Наверное, нет. Этот лес ко всему ещё и чистый, насколько хватает глаз. Никогда не видела подобного.

Хоро, сотнями лет присматривавшая за лесом, по всей видимости, была способна оценить необычность леса.

- Начнём с того, что на озеленение такой обширной земли нужны сотни лет. Ведь гора оголилась несколько десятилетий назад? Без сомнений, кто-то приложил руку ради этого леса.

- Насколько возможно, что это были местные селяне?

Хоро подула на Лоуренса своим большим носом.

- Потребовалось бы столько людей, сколько муравьёв в муравейнике. К тому же люди и не слишком намного умнее муравьёв. Сделай они это - засадили всё одним, понравившимся им видом. А это не очень хорошо - сажать одни и те же деревья.

Лоуренс ухватился за слово "понравившийся".

- Тебе известны те, кто засадил гору деревьями?

- Кое-что в этой дрянной истории становится ясным, - ответила Хоро, недовольно фыркнув и укоризненно посмотрев на Лоуренса. - Думаю, картину в этом портовом городе надо перерисовать. Если картину не нарисовать должным образом, правильная история не дойдёт до потомков.

Лоуренс, немного обеспокоенным тем, что Хоро никак не оставит разговоров о картине, задал ещё вопрос:

- Значит, нам осталось разгадать тайну того лица на вершине горы? Или нет?

- Ангела, что был сбоку от лица. Не того, про которого говоришь ты.

- Но там были крылья.

- Это просто так выглядит на той глупой картине. Там нет крыльев.

Что-то, напоминавшее крылья, было на спине человека, поддерживавшего лик на горе. Что же это, если не крылья?

Лоуренс посмотрел на Хоро, и властительница леса произнесла:

- Это белка. Хвост, доходящий до спины белки, выглядит как крылья.

Лоуренс тоже присмотрелся к состоянию леса. Итак, все деревья выросли быстро и все плодоносят?

- Рыть ямки и прятать в них жёлуди - вот способ всё сделать быстро. К тому же она может перенести много желудей во рту. К делу. Прежде всего, этот лес, несомненно, создан белкой.

Кое-что в этой загадочной истории начало проясняться. Но вопросы продолжали оставаться.

- Если речь идёт о белке, тогда следы на колоколе не находят объяснения. Или... Если это белка, могут ли дыры быть от её когтей?

- Белка, похваляясь силой, попыталась продавить колокол? Учитывая размеры лапок белки, она... была бы с гору.

Но и в этом случае трудно представить, почему колокол не деформирован и не покрыт трещинами.

- Быстрее всего услышать это от самой белки... Не знаешь, она сейчас на горе?

- Я не могу учуять из-за запаха железа отовсюду. И всё же, если она наготовила такое количество еды, она где-нибудь должна отыскаться. Если бы мне можно было завыть, я бы велела ей выйти на эту сторону горы.

Чуть подальше от подножья горы имеются сёла. Там разводят овец и коз, потому что воды хорошей мало, соответственно вместо полей у них много лугов. Если раздастся волчий вой, это точно испортит селянам жизнь.

- Давай оставим это на крайний случай.

- Тогда придётся искать беспрерывно, впрочем, если здесь ночевать, нас заметят.

Внезапное вторжение огромной волчицы в этот полный беличьих угощений рай. Для белки будет вполне естественно прийти и поинтересоваться, что волчица собирается тут делать.

- Значит, будем ночевать под открытым небом? Я совершенно не готовился к этому... Эй!? - невольно вскрикнул Лоуренс, когда мягкий толчок хвоста Хоро опрокинул его на спину.

Впрочем упал он на мягкий мех того же хвоста.

- Тебе не нравится спать в обнимку с моим мехом?

Лоуренс увидел перед собой большие красные глаза и клыки Хоро. Он с первого взгляда мог определить, что у неё хорошее настроение, но для постороннего наблюдателя бедного путника вот-вот должны были съесть.

- Кстати, как раз при нашей первой встрече с Эльзой я по этому поводу вполне определился.

Будучи тогда втянутыми в противостояние древни Эльзы и соседнего города, он с Эльзой и Эваном сбежали из деревни верхом на Хоро и заночевали в лесу.

Лоуренс погладил мех на её хвосте и тут получил новый тычок.

- Лежать в обнимку с моим мехом и говорить про других самок - для этого требуется большая отвага.

От туч, надвигавшихся из-за спины Хоро, донёсся раскат грома.

- Похоже, похолодает сегодня, думаю, будет в самый раз немного погреться.

- Дурень, - отозвалась Хоро, сворачиваясь калачиком, и в очередной раз ткнула Лоуренса концом хвоста.

Затем она, удовлетворившись своим поддразниванием, сложила лапы вместе и пошевелила ушами и расслабила тело.

- Конечно, после долгого времени...

Хоро казалась очень довольной.

В Ньоххире ей иной раз находилась работа, требовавшая от неё вернуться в волчью форму, в которой она могла побродить в горах, но Лоуренс почти никогда не составлял ей компанию. К тому же в то время, когда Ньоххиру наполняли гости, часто позволять себе истинную форму она не могла.

Хоро, укутав Лоуренса своим мехом, выглядела столь счастливой, что он невольно произнёс:

- А я, вот, думал, нравится ли тебе это?

Человек - это человек. Волк - это волк. Лоуренс и Хоро избегали разговаривать на столь очевидные темы.

Хоро в ответ приподняла морду, чуть подумала и снова расслабилась, положив нижнюю челюсть на одеяло опавшей листвы.

- Я сейчас чувствую то же, что и в то время.

Её красные глаза сузились, вероятно, в насмешке над собой. В Ньоххире она, пребывая в плохом расположении духа, возвращалась в волчью форму и плюхалась в тепло источника.

- Следовать своим прихотям - привилегия принцессы, - сказал Лоуренс, поглаживая шерсть Хоро, кончик её хвоста радостно подёргивался.

- Вот уж глупость, в самом деле, - произнесла, будто не веря себе, Хоро и закрыла глаза.

Лоуренс тоже улыбнулся и, расслабившись, погрузился в мех Хоро.

Тёплый, пахнущий лесом мех прекрасно убаюкивал.

Похоже, предположение Хоро, что тот, кто обитал на горе, заметит их, если они будут здесь спать, было верным. На рассвете Хоро привела Лоуренса к ручью, не отравленному отработанной породой, там он разжёг костёр, на котором принялся поджаривать диких кроликов, пойманных Хоро.

Волчица, трепеща хвостом, наблюдала за приготовлением еды, но в какой-то момент она вдруг подняла морду и прыгнула в сторону, прежде чем Лоуренс успел открыть рот. Она двигалась совсем не так, как тогда, когда она несла Лоуренса. Как и подобает ловкой лесной охотнице, она выбросила из-под лап опавшие листья и исчезла в мгновение ока, как ветер.

Лоуренс на миг растерялся, но потом напомнил себе, что Хоро на горе не заплутает и уж, конечно, не забудет место, где жарится мясо. Когда он, вернувшись к готовке, уже поливал вытопившимся жиром тушки, над краем обрыва у ручья показались уши Хоро, мгновеньем позже и всё её огромное тело оказалось наверху.

- О-о, с возвраще... нием?..

Из пасти Хоро свисала белка - такая большая, каких он никогда не видел.

- Да, заглянула посмотреть, чем ты занят.

Белка продолжала втягивать голову в плечи и оставалась свёрнутой в клубок даже тогда, когда Хоро её выпустила из пасти. Её необычайный хвост, не уступавший в размерах телу, дрожал и конвульсивно прижимался к голове.

Вероятно, встав на задние лапы, она окажется выше Лоуренса, но сейчас она напоминала круглый шерстяной ком.

- Ты понимаешь язык людей?

- Хррр...

Конец носа Хоро ткнулся в белку, заставив её поднять мордочку, и Лоуренс понял всё сам, встретившись с ней глазами. Мудрость в глазах ни с чем не спутать.

- Мы пришли не для того, чтобы уничтожить лес.

После слов Лоуренса маленький рот белки дрогнул несколько раз, но она ничего не сказала.

- Само собой, этой волчице не нужна твоя жизнь.

Белка закрыла рот, взглянула на Хоро и отвернулась.

- Это как сложится, - обнажила в ухмылке клыки Хоро, и белка вмиг свернулась снова.

- Эй, - предупредил Лоуренс, поглаживая Хоро.

Та фыркнула и села напротив Лоуренса, оставив белку между ними.

Белка чуть приподняла голову и посмотрела на Лоуренса.

- Ты же... человек, так ведь?

Она имела в виду - почему ты заодно с волчицей.

- Я бывший торговец, теперь владелец купальни, меня зовут Крафт Лоуренс.

Представившись, он протянул руку, белка, смерив взглядом руку и лицо Лоуренса, протянула свою лапу. Она была невелика по сравнению с телом, но немного больше ладони Лоуренса.

Пользуясь случаем, Лоуренс прикинул размер когтей и убедился, что для дыр в колоколе они мелковаты.

- Рад знакомству. А это... - Лоуренс прочистил горло, отчасти для того, чтобы преодолеть неловкость, - ...моя жена Хоро.

В этот момент Лоуренс понял, что морда белки может выражать потрясение. Белка, чуть не лишившаяся чувств от страха, теперь пришла в себя.

- Человек и волчица... человек и волчица! - восклицала белка, глядя то на Лоуренса, то на Хоро и подпрыгивая на месте.

Если Лоуренс не ошибался, то сейчас белку можно было назвать счастливой.

- Тогда человеку быть с белкой - тоже не пустая мечта!

Теперь уже Лоуренсу пришлось испытать потрясение, он невольно посмотрел на Хоро, на её морде проявился некоторый интерес.

- Фу-фу... ааа... всё же кто-то вроде меня с моим хозяином... всё же это... - пробормотала белка, потирая лапой о лапу и вращая хвостом.

Это та, кто охраняет территорию на проклятой горе и убивает вторгшихся нарушителей?

Совсем на неё не похоже.

- Эй! - крикнул Лоуренс.

Белка вытянулась во всю длину и несколько раз моргнула.

- Это было невежливо с моей стороны, - белка сжалась комочек, опустив голову, потом её мордочка поднялась ещё быстрее, чем опустилась.

- А, да, точно! Сейчас не до того! - подскочила вдруг белка, её хвост распушился так, что стал больше её тела. - Скорей гасите огонь, пожалуйста! Ангел горы рассердится!

"Ангел горы" - очень интересное название, но Лоуренс увидел, как на мордочке белки появилось отчаяние. А поскольку нужно было узнать у белки побольше, он решил пока последовать её словам.

- Я понял. Хоро.

Когда прозвучало её имя, огромная волчица вздохнула, открыла большую пасть, проглотила поджаривавшихся на костре кроликов и, зачерпнув лапой воды из ручья, залила огонь.

- Этого хватит?

- Да-да, думаю, вполне, - облегчённо выдохнула белка, а потом виновато посмотрела на Лоуренса. - И ещё... вы оба не могли ли бы спуститься с горы? Ангел горы рассердится.

Лоуренс не пропустил это вновь прозвучавшее название.

- А у ангела горы борода есть?

Вздрогнув, белка опустила голову.

- Нет... я никогда не видела ангела. А вы когда-нибудь видели что-то подобное?

Что-то не сходится. Почти наверняка именно белка засадила деревьями эту гору, и, вероятно, именно белка изображена рядом с жутким лицом на картине в этом соборе.

Или это не лицо ангела горы?

- Это ты посадила деревья на этой горе, верно?

- А-а, точно! Точно! Когда-то все ушли, осталась лысая гора, но я вернула всё сюда! Уверена, хозяин меня похвалит! - радостно сообщила белка, возбуждённо приседая и снова вытягиваясь, пока говорила.

Похоже, она не могла усидеть на месте. Лоуренс немного подумал. Она жила на горе, повсюду разбрасывая жёлуди, и повсюду, насколько хватает глаз, растут деревья, которые ей нравятся, и, пожалуй, это перебор. Однако кое-что из сказанного особенно привлекло внимание Лоуренса.

- Что это за хозяин, о котором ты нам сказала?

- Тот хозяин, что взял меня в ученики.

Даже мордочка белки может радостно улыбаться.

Более того, её улыбка способна передать эту радость тому, кто её увидит, и Лоуренс был готов поддаться этому влиянию, но для того, чтобы разгадать тайну горы, он должен быть добыть у белки ещё сведений.

- Хозяин, ты имеешь в виду... человек? Он занимается каким-то ремеслом?

- Да. Хозяин - это человек, у него есть огромная сила, его называют алхимиком.

Лоуренс просто задохнулся, стоя перед белкой, которая с восторгом рассказывала о своём "хозяине". Легенда, хранившаяся в соборе, не была выдумкой.

- Ты тоже алхимик?

Этот невинно заданный вопрос заставил насторожиться.

Жизнерадостная, обаятельная, немного чудаковатая.

Однако она может быть такой с теми, в ком признает своих товарищей, а если нет, она может вдруг перемениться и показать им свои клыки, как часто случается в историях о потерявшихся в лесу, когда они натыкаются на бродящее там чудовище.

Лоуренс задумался, говорить ли, что он не алхимик. Учитывая её когти...

- Мы спешим. Если не расскажешь всё, что знаешь, встретишься с теми кроликами, - сообщила Хоро, становясь перед Лоуренсом и открывая перед носом белки полную клыков пасть.

Этого хватило, чтобы белка округлила свои чёрные глаза и кувырком покатилась по траве.

- Эй, Хоро, - поспешно позвал Лоуренс и встретил взгляд её красных глаз.

- Дурень. Я-то помню, что говорят об этой горе. Если те, кто пошёл на гору, так и не вернулись, кто их хоронит? Давай найдём кого-то, кто умеет рыть ямы и что-то закапывать в них!

Человек - это человек, а волк - это волк, и потому не-человек не является человеком. К тому, что беспокоило Лоуренса, Хоро отнеслась куда серьёзней. Потому что Хоро не человек. Хотя она защищала Лоуренса, но он немного расстроился.

- Я... я не делала этого... - сказала белка, пытавшаяся спрятаться в опавшей листве. - Я... я... я просто изображала медведя и пугала людей, приходивших на гору...

Белка оправдывалась, собравшись в комочек, зарывшись головой в листву и потряхивая хвостом.

Хоро распознаёт ложь людей, белок это тоже должно касаться.

- Что скажешь? - спросил Лоуренс, глядя на Хоро, та выдохнула через нос.

- Если бы ты сказала, что изображала волка, я б откусила твою голову.

- Та... такое никогда...

Белка приподняла голову и посмотрела на Лоуренса, в её наполнявшихся влагой глазах он увидел мольбу о защите.

- Хоро, не надо ей угрожать слишком сильно.

- Хмм.

Иной раз можно специально разыграть из себя плохого, но в любом случае мощь клыков Хоро слишком действенна для белки, собирающей жёлуди в лесу.

- Прости нас, - и Лоуренс снова протянул руку.

Белка ошарашено посмотрела на него и вновь перевела взгляд на Хоро.

- Мы пришли по просьбе одного человека из Церкви. Ходят слухи, что эта гора проклята, но я хочу узнать от тебя правду.

Белка приняла руку Лоуренса и поднялась с земли, шерсть на ней стояла дыбом. Страх на её мордочке был вызван, скорее, присутствием Хоро, чем утверждением Лоуренса, что его послала Церковь.

- Это... означает... ты говоришь мне убраться с этой горы...

Белка прижала свои маленькие лапки к груди и посмотрела на Лоуренса. Тот, наконец, понял причину мрачности Хоро. Она с самого начала не хотела идти к этой горе. Потому что знала, что если о людях на горе ходят странные слухи, то они вполне могут оказаться не-людьми.

Лоуренс повернулся к ней и успел заметить, что Хоро смотрит на него с выражением боли на морде, но она сразу отвернулась.

Однако Лоуренс сказал Хоро по пути, что если бы сюда пришёл бы кто-то другой, а не они, он бы не стал деликатничать.

Лоуренс прочистил горло и повернулся к объятой тревогой белке.

- Успокойся, позволь объяснить. Мою жену Хоро, которая сейчас стоит за мной, вынудили уйти с пшеничного поля, в котором она жила сотнями лет. Я известный многим торговец, а она благородная волчица, именовавшаяся раньше волчицей мудрой. Мы бы хотели изучить историю этой горы, чтобы быть на одной стороне с тобой, насколько это возможно.

Внезапно появившийся человек, с ним огромная волчица, которую он называет женой. Лоуренс подумал, мог ли кто-то поверить их словам, но белка внезапно фыркнула и улыбнулась.

- Доброту отношений вас двоих можно узнать по запаху. Уверена, вы не плохие.

Лоуренс машинально понюхал рукав куртки, но не вполне понял. Он спал, укрывшись в шерсти, конечно, её запах он и почувствовал.

Пока он недоумевал, его головы коснулся клык Хоро.

- Твой нос хорошо работает, так?

Белка похлопала глазами, потом её плечи опустились, а голова поникла.

- Но это не доброта отношений. Просто вот этот никак от меня не отцепится.

Хоро ткнула носом Лоуренса не в макушку или спину, а в нос, вероятно, довольная тем, что их отношения назвали добрыми. Лоуренс, помня о хвосте Хоро, сказал себе, что тут ничего не поделаешь.

- Итак, как тебя зовут? - спросила Хоро, довольная удавшейся подначкой в адрес Лоуренса.

Белка растеряно моргнула, а затем кивнула.

- Ме... меня зовут Тания.

- Причудливое имя, да?

Лоуренс же подумал, что это очень милое имя, а когда он увидел, с какой радостью белка рассмеялась, он вдруг понял, что никакое другое имя ей не подойдёт, только Тания. И это было действительно красивое имя.

- Это имя мне дал хозяин. Оно идеально подходит моей внешности.

Внешности? Могла ли она принять облик человека? - мелькнуло в голове Лоуренса. И в этот миг он словно почувствовал лёгкий ветерок - перед ним оказалась девушка с пышными каштановыми вьющимися волосами, доходившими до талии, держалась она совершенно непринуждённо.

- Ну, как?

При виде невинной улыбки ничего не подозревавшей Тании, принявшей человеческую форму, лицо Лоуренса окаменело. Алхимик дал ей такое мягкое имя, имея причиной не только её улыбку.

И та же причина заставила Хоро за спиной Лоуренса грозно прорычать:

- Я здесь, эй, я Хоро, мудрая волчица Хоро!

Тания посмотрела на Хоро, на её обнажившиеся клыки, и вернулась в форму белки.

Лоуренс предполагал, на что могла разозлиться Хоро.

Тания в этом лесу могла в изобилии угощаться любимыми жёлудями. И это постоянно растущее у Тании угощение было тем, чего не было у Хоро.

Хоро совершенно перепугала Танию, но Лоуренс объяснил ей, что появление перед людьми в обнажённом виде считается у людей искушением путём соблазнения, и тогда Тания, наконец, начала успокаиваться.

Хоро сердилась на что-то ещё, но, кажется, понимала нелепость своей злости. Когда Тания извинилась за невольное искушение и уверила, что не стремилась к соблазнению, Хоро неохотно приняла извинения.

Закрыв тем самым этот вопрос, можно было перейти к главной теме - истории горы.

- Хозяин однажды вдруг просто появился на горе. Это было вскоре после того, как люди покинули гору, а я только-только начала сажать жёлуди, - рассказывала Тания, идя впереди Лоуренса и Хоро и направляясь к месту, которое, похоже, и породило легенду.

- В то время некоторые люди ещё приходили выкапывать остатки железа на горе, и они мешали мне. Они губили и проросшие саженцы.

Пушистый хвост Тании бессильно повис при этих словах.

- И тогда хозяин сказал мне, что это хорошо, что я сажаю деревья, что мне надо продолжать делать это. Потому что на этой горе есть упавший с неба ангел, который сейчас спит, но он очень разозлится, если деревьев больше не будет.

В этой истории про упавшего с неба ангела было трудно представить, с чего бы он стал сердиться из-за исчезновения деревьев.

- Будет плохо, если ангела рассердят ещё раз, поэтому мне сказали дать людям знать об этом и не позволять им подходить к горе.

Тании не составляло большого труда преодолевать скалы по дороге. Похоже, Хоро её поймала лишь потому, что была непревзойдённой охотницей.

- Потом хозяин добыл откуда-то древесный уголь, вынул железо из камней, оставшихся на горе, и сделал большие врата. Я защищала их раз за разом.

- Врата?

- Да. Мы скоро доберёмся до них.

Конечно, Тания в беличьей форме шла по горе на четырёх лапах, но покачивание её спины и бёдер при каждом шаге настолько напоминали её обнажённое тело в облике человека, что Лоуренс чувствовал себя неловко.

К тому же до него временами доносилось сзади тихое ворчание Хоро, поэтому он старался отводить от Тании взгляд.

- Хозяин вызвал через врата ангела, чтобы они поняли, насколько он зол. Я сама ангела не смогла увидеть, фух-фух... все были так напуганы. Хозяин - великий алхимик, - обернувшись, с весёлым смехом прибавила Тания.

Похоже, белка Тания долго жила в этом месте, и она стала свидетелем того, как на железо, содержавшееся в горе, нахлынули люди, оставив после себя на горе голую пустыню. А когда железо иссякло, и люди ушли, она упорно трудилась над возвращением деревьев на гору, а люди то и дело приходили за остатками железа, втаптывая в гору плоды усилий Тании... И тогда появился алхимик, который помог ей.

Примерно так всё происходило.

- Может, именно ангел что-то сделал с церковным колоколом?

Услышав вопрос, Тания остановилась и повернулась.

- Да! Удивительно! Когда ангел прошёл врата, он ниспослал судный свет!

Судный свет?

- Разве он не прокусил колокол?

- Прокусил?

Тания наклонила голову, её нос зашевелился.

- Не знаю... Может, я просто не заметила. Но когда хозяин открыл врата, появился ангел с ослепительным светом, и я помню, как сразу закричали люди, что были недалеко от колокола. Затем великий человек церкви преклонил колени перед алхимиком. С тех пор число людей, приближающихся к этой горе, сильно уменьшилось. Как и сказал хозяин.

Это походило на истории из жизнеописаний святых. Вроде той, в которой святой вышел, озарённый светом, и пещеры, чтобы исцелить людей от охватившей их чумы.

Вот, кажется, так же и сейчас было сказано, что ангел вышел из врат, созданных алхимиком, и направил судный свет на колокольню церкви, вызвав страх у людей. Более правдоподобным кажется, что ангел мог управлять молнией. Во всяком случае, тогда описание падшего ангела, упавшего с неба, становится яснее.

- Но чисто из любопытства, хозяин... Ну, алхимик, что ему было надо на этой горе?

- Хозяин изучает небо.

- Небо?

- В общем, днём он делал врата для ангела, потом всю ночь следил за звёздами на небе. Думаю, хозяин хотел узнать, откуда упал ангел.

И Тания невинно улыбнулась. Искренность рассказа, конечно, не вызывает сомнений. Но для Лоуренса кое-что оставалось непонятным.

Всё из-за того, что алхимики боятся Бога даже меньше, чем торговцы. Если попросить кого-нибудь назвать того, кто не верит в существование Бога и ангелов, первым в голову ему придёт алхимик. Мог ли этот алхимик действительно искать в небе дом ангела?

- Где теперь хозяин? - спросил Лоуренс, и мордочка Тании помрачнела, и даже шерсть на её хвосте поникла.

- Я не знаю... Хозяин, кажется, изучает небо по всему свету, каждый раз быстро уходя в новое путешествия. Я хотела, чтобы он всегда оставался здесь... В конце концов, разве небо не везде одно и то же, как думаешь?

Тания посмотрела в небо, сегодня его всё больше затягивали тучи, потом вздохнула и пошла дальше.

- Врата впереди.

Лоуренс, топча опавшую листву, следовал за Танией, Хоро шла последней, не проронив за это время ни слова.

- Мы на месте. Подождите немного.

Тания засуетилась, разбрасывая лапами листья.

Сердитая Хоро догнала Лоуренса и с дикой мощью выдохнула.

- Хья!?

Листва сразу разлетелась в стороны, по меху на теле Тании пронеслась волна. Лоуренс посмотрел на то, что прежде было укрыто опавшей листвой.

- Это врата?

Большой диск из тусклого металла диаметром в рост Лоуренса, вдавленный внутрь. Диск украшал прекрасный барельеф, но это же не то жуткое лицо с картины в соборе?

Право же...

Лоуренс не решался делать выводы, так как на диске была выгравирована фигура девушки.

- Это ангел, о котором ты говорила, - произнесла Хоро.

Размер и качество гравировки создавали впечатление, что девушка на диске живая. Длинные волосы, нежное лицо, закрытые глаза, словно девушка спокойно спала, - это было изображение, скорее, святой, чем ангела.

- Нет, это первый ученик хозяина, - возразила Тания и, ухватив край диска, поставила его на ребро.

Лоуренса удивила больше не неожиданная сила Тании, а то, что оказалось под диском. Он ожидал, что за вратами будет что-то вроде коридора. Но оказалось, диск просто лежал на земле. Хоро поднесла к диску нос, словно хотела его понюхать, потом заглянула за ребро диска.

- Ты, - позвала она Лоуренса и посмотрела на Танию, та повернула диск.

- Это...

На диске было выгравировано лицо сурового бородатого мужчины.

- Это ангел, он был вырезан, когда его вызвали, - радостным голосом сообщила Тания, но Лоуренс молча переглянулся с Хоро.

На диске сошлись персонажи, изображённые на картине собора.

- Но после этого надо было помешать ангелу выходить из врат, и потому была вырезана фигура первого ученика на обратной стороне.

- И... есть связь между удержанием ангела от выхода из врат и появлением на диске этой девушки?

- Да. Первый ученик мастера - она тоже похожа на человека, но она не такая, как я. Она - как кошка из дальней южной страны, где, кроме песка, ничего нет.

- Хоо, - произнесла Хоро, проявив некоторый интерес к тому, что девушка тоже была не-человеком.

Впрочем, если с алхимиком был тоже не-человек, конечно, не стоило удивляться, что алхимик смог прийти на помощь Тане, встреченной им на горе.

- Крылья делают ангелов уязвимыми для кошек.

Хотя Тания произнесла это с непринуждённой улыбкой, на Лоуренса выгравированная девушка произвела впечатление. Помимо совершенства резьбы изображение передавало счастливое настроение необычной девушки, а не просто её красоту.

Человек-алхимик с существом, человеком не являющимся.

Тем не менее, то, что изображение девушки-кошки было вырезано для удержания ангела, казалось просто поводом для размещения его на диск.

Лоуренс чувствовал, что волнение от того, что ангел мог существовать, быстро остывало в нём. Вся эта история о диске-вратах с ангелом, скрывающимся за ними, не более чем миф.

Алхимик вырезал изображение девушки, воплощения кошки, которую называл первым учеником, по куда более понятной причине.

- Так всё же, спрятан ли под этим диском ангел. Может, это не так, - с неприязнью произнесла Хоро, вонзая когти в то место, лежал диск.

Она не раз мило взвизгивала и подкатывала к костру камни, чтобы присесть у огня. Но если городские девушки просто не терпят насекомых, то обладательница прекрасного пушистого хвоста хотела избежать их вторжения в свой густой мех.

- Нет... не под землёй... Это просто врата.

- Ммм?

- Это обычно для древних языческих историй использовать что-то вроде хорошо отполированного бронзового зеркала как окно, соединяющее наш мир с миром божества, - сказал Лоуренс и взглянул на Танию. - Госпожа Тания, ты всё это время охраняешь эти врата?

- Да. Надо каждый день полировать, а потом...

Она осторожно положила диск, затем пошарила лапкой под ближайшим камнем и вытащила потёртый джутовый мешок. Внутри его лежали зубило и долото.

- Я слежу за фигурой первого ученика, чтобы ангел не выбрался наружу, а недавно я вырезала цветочный узор вокруг него.

После слов девушки Лоуренс понял, что вырезанная на диске девушка выглядит великолепно в немалой степени благодаря цветочному узору. Весьма красивое украшение, способное запросто вывести из себя вспыльчивую Хоро.

В этот момент в голове Лоуренса всплыла ещё одна деталь. Кое-что, о чём рассказывали в легенде об этой горе. Говорили, что всю ночь напролёт с горы доносятся звуки: ка-ан... ка-ан... - это призраки продолжают копаться в горе.

- Госпожа Тания, ты работаешь по ночам?

- Да. Получится нехорошо, если люди меня увидят, - уверенно ответила Тания.

Лоуренс подал Хоро знак глазами. Та в изумлении фыркнула.

- Правильно, госпожа Тания не знает, как открыть эти врата.

- Да. Но хозяин сказал, что он вернётся и научит меня, когда мои навыки работы по вырезанию улучшатся. А пока он велел мне следить за этими воротами и продолжать делать гору зелёной.

Долото и зубило в лапах Тании изрядно истёрты. Джутовый мешок, подаренный по-видимому алхимиком, настолько сгнил, что вряд ли в нём можно что-то носить.

Судя по рассказу, прозвучавшем на постоялом дворе, и записи заказа на колокол, найденной Эльзой в бумагах собора, Тания встретила алхимика лет пятьдесят-шестьдесят назад. Жизнь человека не особо длинна. Если алхимик не добыл пресловутый философский камень и не обрёл бессмертия или долголетия, он никогда больше не придёт на эту гору.

Лоуренс мог сказать об этом и не решился. Он не хотел стирать эту улыбку Тании и отчасти из-за того, что здесь была Хоро.

- Какое чудесное украшение из цветов получилось у тебя, - сказал он вместо этого, - уверен, твой хозяин похвалит тебя.

От его слов Тания радостно закрутила хвостом и буквально запрыгала на месте.

Тания ещё немало рассказала, но Лоуренс понял, что алхимик не спешил делиться с ней какими-либо подробностями. Да и сам диск оставался лишь куском металла, не проявлявшим каких-либо таинственных особенностей.

Затем Тания взяла инструменты в лапки и принялась за работу, пока Лоуренс наблюдал за этим, Хоро всё вокруг обнюхала, но, похоже, ничего не обнаружила. Существование ангела, упавшего с неба, становилось всё призрачней. Поэтому, когда стало смеркаться, Лоуренс и Хоро спустились с горы.

Тания проводила их до подножья горы и дала на прощанье корзинку из коры, полную отборных желудей. Это было словно в сказке, и Лоуренс не удержался от улыбки, но так видимо Тания хотела отблагодарить его и Хоро за их заботу о состоянии этой горы.

А потом Лоуренс с болью в груди смотрел, как Тания в одиночестве уходит во тьму наступавшей ночи. Она наверняка жила одна на этой горе ещё до его рождения и даже до рождения его дедушки.

Однако пока Тания ждёт возвращения алхимика, которым она восхищалась и которого называла хозяином, она вместе со своей горой вот-вот окажется во власти неумолимого времени.

- Ты, - позвала Хоро, лёгкой рысью пробираясь через лес.

- Что? - переспросил Лоуренс, не дождавшись продолжения, но Хоро молчала, и он последовал её примеру. Прошло много времени с тех пор, как они встретились, Хоро всегда говорила Лоуренсу о чистоте его души, и он знал, что она чувствует.

По крайней мере, он хотел быть уверенным, что Тания сможет и дальше спокойно ждать своего алхимика на этой горе. Лоуренс собирался это обеспечить и без слов Хоро.

Когда они вернулись в собор, Эльза подала хлеб, испечённый ею днём. Увидев жёлуди в корзинке из коры, она сказала, что если их размолоть и добавить к муке, можно будет сэкономить, и Хоро пришла в ужас. Желудёвый хлеб настолько нехорош на вкус, что пугает даже волков.

- Воплощение белки? - переспросила Эльза, выслушав рассказ Лоуренса, и тихо продолжила. - Понятно. Вот что произошло на горе.

- Однако, хотя я примерно и распознал, кто изображён на картине в соборе, я... я всё равно не знаю, что произошло с колоколом.

Хоро нарочито аккуратно разжевала хлеб, проглотила и спросила Эльзу:

- Ты, что ты будешь делать с горой?

Хоро смотрела на неё не так, как обычно. Её взгляд был сердитым, но за этой сердитостью скрывалось что-то ещё.

Это "что-то" она встречала уже не раз: свет мира людей лишал места обитания тех, кто жил ещё во времена сумрачных подлунных лесов.

- Просто не замечать существования этой земли... Ты будешь счастлива, если притворишься, что не замечаешь?

Обеденный зал для гостей в брошенном людьми соборе. Сейчас на конце длинного обеденного стола ужинали трое. На столе выделяется удивительно ярко освещённая свечой стеклянная чаша с водой. Однако этому яркому пятну не развеять мрака такой слишком тягостной тишины, когда все трое не произносят ни слова.

И тогда, глядя на сверкающую стеклянную чашу, заговорил Лоуренс:

- Даже если госпожа Эльза притворится, что не замечает, и вернётся в свою деревню, гора никуда не денется. Рано или поздно кто-то поставит вопрос.

Эльза закрыла глаза и вздохнула:

- К сожалению.

Хоро не возобновила своих нападок и перенесла своё недовольство на уничтожение хлеба.

Эту гору покрыла пышная зелень благодаря самоотверженности и длительных усилий Тании. Если не считать слухов о проклятии, результаты её трудов очевидны.

- Продажа горы улучшит жизнь людям в этом епископате. Можно будет вырыть новые колодцы, улучшить дорогу, ведущую к городу за горой, даже построить в деревне постоялый двор. Сейчас самое время. Священники этого собора, возможно, не могут вынести то, что на земле епископата есть проклятая гора, они хотят от неё избавиться.

Если от Церкви потребуется очищение, потребуется нечто большее, чем просто отказаться от накопленных богатств. Потребуется восстановить лучшие качества духовенства - доброе поведение, честь, праведность веры.

Недовольство на лице Хоро вызвано тем, что её дочь Миюри и Коул стали одной из причин новых веяний.

- Значит, мне просто придётся продать гору? - спросила Эльза с такой прямотой, что Лоуренс вздрогнул. - Не следует меня недооценивать. У меня есть чувства.

Та несгибаемая девушка с непробиваемым лицом ушла в прошлое. Но нынешняя Эльза как священник выглядела лучше. Она отвернулась, стесняясь своего порыва, вздохнула, а потом с новым вздохом продолжила:

- Однако если есть богатая гора, у меня действительно есть намерение поделиться этими благами ради людей. Я рассматривала и так и сяк, что могла, но в течение долгого времени это место проедает достояние собора.

Взглянув на гору, Лоуренс сразу же перебрал несколько способов заработать на её богатствах. Если в этом месте полно желудей, здесь можно оставлять на откорм свиней, лес вполне пошёл бы на дрова и древесину. Сейчас торговля на подъёме, строятся корабли, и цены древесину быстро растут. На древесный уголь, кстати, тоже. При большом спросе, если вывоз будет затруднён, будет проще пережечь дерево на уголь и везти уже его.

- Всё благодаря её стараниям. Люди не сделали ничего, - и Хоро резким движением закрыла рот ладонью.

- К тому же, - продолжил Лоуренс, - хотя гора и покрыта толстым слоем листьев, но камни с железом попадаются. Железная гора не умерла. Это лишь деревья высохли, вода пропала, а в мире людей было утрачено равновесие. Возвращение людей на гору - вопрос лишь времени, а тогда они увидят, что железо есть. И снова начнут разрабатывать рудники. Займёмся этим!

Дерева потребуется много. И Тании ничего не останется, как снова увидеть, как лысеет гора. А когда люди придут на гору, трудно сказать, удастся ли спрятать врата. В результате Тания потеряет растительность, которую она восстановила своими самоотверженными усилиями, лишится доверенных ей врат, потеряет последнюю призрачную связь со своим алхимиком и на десятилетия или столетия вновь останется в одиночестве на лысой горе в ожидании алхимика. Просто будет ждать возвращения алхимика.

Вообразив всё это, Лоуренс почувствовал, что в его груди сейчас всё сожмётся, но первой не выдержала сидевшая рядом Хоро. Слёзы потоком брызнули из её глаз.

- Болван... - Хоро встала, опрокинув стул, и выскочила из зала.

Хлеб остался недоеденным, к вину она почти не притронулась.

Лоуренс вскочил, чтобы броситься за ней, но он не смог сделать ни шагу. Даже если он догонит Хоро, он не знал, что ей сказать.

- Чувствуешь себя бессильной, - тихо сказала Эльза.

Перед глазами Лоуренса всё поплыло, и он опустился на стул.

- Да-а... именно так...

Возможно, Хоро зацепила стол, и теперь вода в стеклянной чаше покачивалась, передавая своё движение свету, отражавшемуся от водной глади.

В этом безжалостном мире желание о ком-то позаботиться не более чем призрачный свет, отражающийся в ту или иную сторону в зависимости от простейших мелочей.

- Но... я немного злюсь и на алхимика, кроме безжалостности мира.

Эльза, обиравшаяся отломить хлеба, замерла.

- Господин Лоуренс? Почему?

- Тания сказала, что алхимика сопровождало воплощение кошки. А значит, он знал, что время, отпущенное не-человеческим существам, слишком сильно отличается от времени людей. Если бы...

Он подумал, что мог чем-то помочь Тании.

Эльза положила руку с хлебом на стол.

- Тогда, значит... значит, так... Эта жуткая картина с горой, её мог нарисовать не кто-нибудь от собора, алхимик мог поручить её нарисовать.

Лоуренс посмотрел на Эльзу - её взгляд был направлен не на него, а на картину на стене, воссоздающую эпизод из Священного писания.

- Если кто-то сделает гору проклятой и не напишет об этом, событие подвергнется забвению, но если запечатлеть его на картине, оно запомнится на сотни лет. И чтобы защитить белку с незапятнанной душой, он, который более не сможет вернуться на гору, оставил картину ради памяти, чтобы не допускать людей на гору.

Не-люди живут куда дольше, чем длится человеческая жизнь. Пусть здесь уже нет алхимика, которого Тания называет хозяином, но картина всё ещё есть на стене собора.

- Значит, алхимик не собирался возвращаться? - спросил Лоуренс, и Эльза покачала головой.

- Этого я не знаю, но разве он не потрудился изобразить девушку-кошку, которую называли первым учеником, на вратах? У меня из услышанного... сложилось впечатление, что он думал вернуться. Думаю, он пытался создать место, куда могла бы пойти девушка-кошка, когда останется одна.

Увидев вырезанное изображение той девушки, Лоуренс подумал о том же. Он и сам хотел оставить изображение Хоро в Атифе, вот так же и алхимик думал, это изображении поможет девушке-кошке воссоединиться с ясноглазой Танией, когда его самого уже унесёт время.

И потому Лоуренс решил, история об ангеле - это вымысел.

Вероятно, алхимик просто устроил людям что-то впечатляющее, чтобы отвадить их от горы. В этом предположении ему виделось больше смысла.

- Но не существует общего решения для решения любой задачи. Даже тексты Священного писания, изначально выбитые на каменных скрижалях, остались бы в прошлом, если бы их множество раз не переписывали на множество пергаментов.

- Чтобы помочь госпоже Тании остаться на её горе, тебе нужна новая хитрость.

- Я бы скорее сравнил это с новым мехом для вина. Ведь и в Священном писании сказано не наливать молодое вино в старый мех.

Конечно, какое-то плохое решение отсрочит проблему в лучшем случае на несколько лет. А главная проблема в том, что земли этого епископа бедны, в то время как продажа горы сулит доход.

До сих пор этого удавалось избегать благодаря "проклятию" горы. Но развитие реформы Церкви ставит эту защиту под угрозу. Значит, для защиты горы и Тании требуется укрыть их новой защитой. Что-то, что для защиты горы не будет никого на неё допускать.

Лоуренс откинулся на спинку стула и глубоко задумался, снова разглядывая свет, отражавшийся от покачивавшейся в чаше воды.

Например, устроить чудо, чтобы место признали священным, как это было сделано, чтобы помочь семье Селим, которой было доверено управляться с купальней в Ньоххире? Так-то так, но гора много лет считалась проклятой, и теперь объявить её священной может оказаться непросто. Ещё хуже, что в легенде упомянут алхимик.

Архиепископ Атифа обратился за помощью к Эльзе из далёкого края прежде всего потому, что местные знают историю проклятой гору и не смогут найти покупателя. А вот интересно, найдётся ли вообще торговец, которого из-за алчности не станет интересовать история проклятия.

Лоуренс рывком поднял голову.

- Торговец?

Эльза удивлённо захлопала глазами, словно её ослепил яркий свет.

- Торговец... торговец?

- Что случилось? - пробормотала Эльза.

Лоуренс собрался с мыслями, пытаясь ей ответить. У него было чувство, что большое водяное колесо мельницы постепенно начало двигаться.

- Эта гора... Почему бы тебе её не продать, как ты собиралась?

- Э? Это... чего это вдруг?

- Постой-ка, постой-ка... эээ...

Лоуренс закрыл глаза и прижал руку ко лбу, стараясь вернуть ту часть себя, к которой он давно не обращался.

Интересы торговца образуют нечто вроде паутины, что совсем не похоже на интересы владельца купальни. Разъезжая в те времена с Хоро, Лоуренс изо всех сил пытался понять, как не упустить нить, которой он следовал. Но с годами и опытом он установил связи, которые можно использовать при встрече с неожиданными людьми в неожиданных местах сейчас, когда он вновь отправился в дорогу.

И если из этих нитей сплести ткань, он чувствовал, что тканью этой можно будет укрыть всю гору.

- Так, я торговец. И у меня есть связь с компанией, занимающейся рудниками, и воплощение кролика участвует в управлении этой компании. Если там может быть получена прибыль, его это заинтересует.

У Эльзы округлились глаза и покраснели щёки, ещё сохранившие с прежних времён веснушки.

- Теперь заблудшая овечка... - произнесла она. - Тебе надо бы позаботиться и о белке.

- Ну, не имеет смысла делать главный упор на добычу железа. Например, можно пережигать дерево на уголь в таком количестве, чтобы не допустить потерю зелени на горе, у такой компании, как Дива, много рудников, ей уголь всегда нужен, сколько его бы ни было.

Эльза, услышав, что невинной девушке-белке не придётся тосковать, просияла, но её лицо быстро снова омрачилось.

- Госпожа Эльза? - обратился Лоуренс.

Эльза с ожесточением прикусила губу, прежде чем ответить.

- Но если продать гору только для пережигания на уголь... Сколько она будет стоить?

С волосами, убранными назад, всегда с безупречно прямой спиной она так же прямо и без колебаний говорила, что была должна сказать.

Эльза в своей бессменной одежде священника, временно присматривающая за собором.

- Если будет недорого, компания Дива гору купит. А если в деле воплощение кролика, он послужит щитом, который оградит гору от чужаков и защитит белку - госпожу Танию. Но мне тоже надо сделать своё дело. На землях этого епископа я отвечаю за использование его имущества с наибольшей выгодой. Продавать камни, из которых ещё можно получить железо... За дёшево я это делать не могу.

В голове у Лоуренса промелькнуло - хорошо, что Хоро здесь нет сейчас. Не потому что думал, что Хоро разозлится, если Эльза властно затопчет потенциальную возможность.

Справедливая душа, никогда не забывающая, что является правильным, такую Эльзу Хоро должна была понимать и уважать. Так считал Лоуренс.

- Я хозяин купальни, который прежде занимался торговлей. Я хорошо разбираюсь в учётных книгах и слежу за ходом дел.

После этих слов лоб на лице Эльзы, искажённом страданием, немного разгладился.

- Госпожа Эльза, есть ли у тебя сколько-нибудь определённая цена продажи?

Практичный вопрос тут же оживил лицо Эльзы. Это она занималась с умницей Коулом, чтобы воспитать в нём честность и трезвость видения мира. Оставшиеся в соборе, покрывшиеся плесенью книги были изучены ею от и до.

- Да. Господь сказал нам иметь большие сосуды для крупных вещей и маленькие для мелких. Я не хочу продавать что-либо по завышенной цене, я хочу быть справедливой.

- Что ж, будем считать. Я предоставлю тебе всю свою мудрость, чтобы продать гору. Прежде всего... - Лоуренс улыбнулся, - Меня сюда для этого и позвали.

Эльза тоже рассмеялась и стала подниматься со стула.

- Подожди. Надо взять всё необходимое.

Эльза решительно вышла в дверь - не ту, через которую выскочила Хоро. Выждав, когда стихнут её шаги, Лоуренс тоже встал. Хоро, покинувшая зал, должна была его дожидаться.

Но на сей раз он шёл за ней не только из чувства неловкости. Его прикидки требовали мудрости Хоро, наверняка изнывавшей сейчас от чувства беспомощности. Подумав о том, Лоуренс открыл ближайшую к его стулу дверь. Даже в темноте присутствие Хоро выдавал запах розового масла, втёртого в её хвост.

Она стояла у самой двери, стоя на цыпочках и прижимаясь к стене, с поджатыми губами, сцепленными за спиной и опущенными плечами.

- Это похоже на ожидание девушки, - невольно произнёс Лоуренс, и красные глаза Хоро, сверкнув во мраке коридора, обратились к Лоуренсу.

- Почему ты не побежал за мной, когда я выскочила с разбитым сердцем?

Лоуренс раскрыл объятия и, грустно улыбнувшись, обнял Хоро. Её хвост бился об его ноги, но вырваться она не пыталась.

- Хоро, я хочу, чтобы ты одолжила мне мудрость властительницы леса. Сколько можно срубить деревьев, чтобы эта гора снова не стала лысой?

Даже лесоруб, полвека не выпускавший топора из рук, не сравнится знаниями с Хоро.

Она подняла лицо от груди Лоуренса и фыркнула.

Если превратить лесную собственность епископа, пережжённую на уголь, в золотые монеты, можно будет улучшить жизнь людей на его землях. Если гора будет успевать зарастать деревьями, а железо предположительно снова будет добываться, продажа горы по разумной цене обретёт Божью справедливость. Подсчёт делался из этих соображений, но когда Лоуренс стал прикидывать возможный доход с горы, немедленно выявился разрыв.

- Если сажать другие деревья и заботиться о них, они будут быстрее расти, - давала советы Хоро, за сотни лет познавшая о лесе всё.

Но числа, нацарапанные на вощёных дощечках были неумолимы.

Как путешественник Лоуренс знал стоимость запаса древесного угля и иного топлива, а также размах торговли древесиной в Атифе, и его удивляли высокие цены на всё это. Рост цен вызывал волнения в деревнях, Лоуренс как-то даже помог одному землевладельцу, оказавшемуся в беде из-за этого.

Однако просчитав это по сравнению с доходами от железного рудника, он был ошеломлён. Ему оставалось лишь вздыхать, видя числа в прошлых книгах, принесённых Эльзой.

- Рудник давал столько прибыли...

В книгах, что притащила Эльза из сокровищницы, были написаны просто ослепительные числа - иначе их не назвать. К тому же для получения пригоршни железа надо было использовать мешок древесного угля, в котором поместился бы человек, сравнивать железо и уголь как товар было немыслимо.

- Некоторые люди у власти гоняются за рудниками, но не за хижинами для пережигания дерева на уголь, - разочарованным тоном произнесла Эльза, оторвавшись от книг.

Маленькое стеклянное зеркальце подсвечивало пергамент страницы чистым светом.

- Выпас свиней даст лишь небольшой дополнительный приработок, а выращивание грибов позволит только разнообразить стол местных жителей, - рассуждал Лоуренс.

- Надо сажать больше фруктовых деревьев, - перебила его Хоро. - Разве в городе за горой не торгуют огромным количеством пшеницы? Выпечка с фруктами должна пользоваться большим спросом.

- Выращивать - надо много времени, а госпожа Тания - белка. Это всё равно что тебе дать пасти овец.

Хоро попыталась возразить, но сразу с сожалением закрыла рот. Можно себе лишь представить мучение пребывать рядом с угощением, которое нельзя есть.

- Ты сможешь добывать и продавать железо в умеренных количествах? - спросила Эльза.

Лоуренсу было мучительно на неё смотреть.

- К ближайшему месту, куда можно везти продавать, ведёт узкая дорога через горы. В виде руды никак не увезти, да и цена будет низкой. Если нельзя её переработать на месте, надо вывозить кораблями в больших количествах, чтобы компенсировать низкую цену и что-то получить.

- Здесь слишком мелкие реки даже для больших лодок, - тихо сказала, вздохнув, Эльза. - Значит, тебе потребуется её переработать.

- Именно так.

А чтобы выплавлять железо, требуется соответствующее количество древесины. Нужно построить печь, привести людей для работы на ней, нужны дома или что-то в этом роде, где эти люди жили бы. Более того, чтобы окупить расходы на всё это, придётся опять-таки выплавлять железо - в достаточном количестве, что в конечном итоге обернётся большим вредом для горы.

Чем больше Лоуренс считал, тем сильнее в нём становилось понимание, что его замысел был лишь рисунком пшеничного хлеба для голодного.

- Как продать гору... в этом трудность? - спросила, держась за голову от подобных слов, Эльза, которая казалась чуждой, как никто другой, денежных расчётов.

Лоуренс смотрел на числа в книгах, но как на них можно было положиться, когда даже тексты Священного писания были не в состоянии спасти людей?

Сидя рядом со стонущими Лоуренсом и Эльзой, Хоро постучала пальцем по столу:

- Тип, которому ты продаёшь, - это тот кролик. Ты можешь продать ему по высокой цене, если приложишь к делу мои клыки, - сказала она, и было бы лучше, если бы она говорила со слезами. - Ещё я могу накопать камней с железом своими когтями и унести их далеко. Тогда окупится быстро!

Мощь когтей и сила лап Хоро может позволить преодолеть горы до самого горизонта. Но это присуще эпохе богов и воплощений, когда всё решала одна сила, рудное дело было намного сложнее.

- Руда в толще горы не распределена равномерно, надо рыть и отслеживать жилы. Нужно много и внимательно рыть. Вот для чего нужно много людей. Здесь не такая ситуация, как было с горячими источниками. Ты не сможешь здесь решить всё твоей силой.

Послышалось угрюмое ворчание Хоро, Лоуренс стал молча гладить её руку, чтобы успокоить.

Мир, которым можно вертеть по своему желанию одной лишь силой, больше не существовал.

- Я думал, что это была хорошая мысль... - вздохнул Лоуренс.

- Прекрасная! У тебя всегда всё сладкое! - с издёвкой произнесла Хоро, но руку Лоуренса стряхивать не стала.

Было очевидно, что он был готов молиться за то, чтобы его слова опровергли.

- Иметь бы мне какую-то привилегию на эту гору...

Эльза вздохнула и стала перелистывать книги одну за другой.

- Какую-то особую привилегию?

- Ну, некоторые земли других церквей, я с таким встречался с десяток раз, давали право на аристократический титул. Их по очень высокой цене покупали торговцы, заработавшие на оживлении торговли в наше время.

Тот, кто завладеет такой землёй, обретёт и титул. На такое место найдётся покупатель и при полной её бесплодности.

- Ты не можешь придумать что-нибудь подходящее? - спросила Эльзу Хоро, держа Лоуренса за руку.

Эльза посмотрела на сомкнутые руки Хоро и Лоуренса, вздохнула и стала отвечать:

- Если подумать, это не является невозможным. Если купить вот это, можно получить право основать в этом месте небольшую церковь. Но заплатит ли компания Дива за то, чтобы кого-то из неё именовали епископом или настоятелем монастыря?

Хильде, воплощение кролика, вряд ли бы этим заинтересовался.

- Угрр... - прорычала Хоро, ударила хвостом по ножке стула, а потом схватила Лоуренса за плечо. - Ты, что-нибудь может быть?..

Возможно, для Хоро увязались вместе пшеничные поля, с которых ей пришлось уйти, и гора Тании. И она знала то же, что знал Лоуренс: алхимик никогда не вернется на эту гору.

Хоро может прожить ещё сотни лет и неизбежно распрощается когда-то с Лоуренсом. И потому помочь Тании для неё всё равно, что помочь себе.

- Есть маленькая возможность, одна-единственная.

- Неужели? - удивлённым тоном переспросила Хоро, а Эльза посмотрела на них с недоверием.

- Господин Лоуренс?

У меня такое лицо, будто я не могу это сделать? - спросил себя он.

- Это ангел из той легенды. И я думаю, что есть вероятность, что гора будет куплена по высокой цене.

Хоро, встревоженная словами Лоуренса, разом приподняла брови.

- Ты собрался продать такую важную вещь?

- Нет. Этот железный диск - просто диск. Но большая часть изображённого на картине, действительно там произошла. Единственное, то остаётся загадкой - появление ангела из этого диска и этот колокол в подвале собора.

Лоуренс легонько пожал руку Хоро.

- Легко поверить, что это тщательно продуманная уловка алхимика, призванная удерживать людей в стороне от горы, но вдруг то, что в легенде, действительно произошло?

Эльза смотрела на него, не моргая.

- Это... это про то, что железо из руды можно получать без древесного угля, так?

Железо стоит дорого из-за затрат на уголь. Отыщись ангелы, способные выплавлять железо без топлива, ремесленники взывали бы к их помощи до красных глаз.

- И где же этот ангел? Как ты его поймаешь?..

Это выглядело затруднительным.

- Ангел - это... птица такая? Такая, как ты? Конечно, некоторых языческих богов описывали как огнедышащих птиц... - спросила Эльза, похоже, подобрав самую правдоподобную возможность.

Но Хоро, осмотрев на Лоуренса, заявила:

- Ты так не думаешь.

- Я... я думаю, слово "ангел" алхимик использовал просто для удобства.

Суровое лицо бородатого мужчины было вырезано на всей поверхности диска, вероятно, чтобы произвести впечатление. И изображение его спутницы явно было вырезано не для сдерживания ангела.

Тания говорила, что алхимик не верит в Бога. И ещё про то, что когда она научится хорошо владеть стамеской и долотом, он вернётся научить её тайне врат. Если история про ангела - вымысел, вряд ли это случится.

- Думаю, под "ангелом" подразумевали использование особых навыков мудрых алхимиков.

- Навыков? - переспросила Эльза и, хмурясь, перевела взгляд на стол.

В руке она держала очки, воистину воплощавшие мастерство работы со стеклом. С их помощью даже люди с плохим зрением способны видеть предметы лучше и во всех подробностях. Лоуренсу по заказу издалека привезли очки для Селим, которая была поражена их волшебством.

Алхимик использовал какое-то редкое, никому не ведомое умение, а диск, называемый "вратами" мог быть тайным ключом к нему.

- Открыть врата, выпустить ангела, который дырявит колокол на колокольне. Существуют ли навыки, способные на такое?

Лоуренс пока не мог ответить. Но если и было решение, то он видел его только здесь.

По крайней мере, это практичней, чем ловить ангела совместными усилиями священницы, торговца и воплощения волчицы.

- Если речь идёт о выплавлении железа, это... ужасно жарко?.. - пробормотала Хоро.

Лоуренс и Эльза посмотрели на неё, хвост и уши той стояли торчком.

- Ты, этот ключ! Я поверну этот подземный ключ!

- Ээ? - растерянно произнесла Эльза, но Хоро уже бросилась бежать.

Увидев, как Хоро выскакивает из зала, Эльза и Лоуренс опомнились и бросились за ней, крича "куда ты?" и "что?"

Хоро дождалась у сокровищницы, пока Эльза не откроет дверь, и ворвалась внутрь. Затем стянула с колокола покрывало, встала у его бока на колени и приблизила нос к дырам.

- Так и думала, - сказала она, вставая.

Она схватила рукав Лоуренса, поднесла к носу, но вопреки обыкновению не стала высмаркиваться в него, а с силой вдохнула через рукав воздух.

- Эти дыры не продавливались силой. Их, как бы... Ну, будто сыр выдавили.

- Как сыр... но не силой?

Прозвучало её утверждение загадочно, но потом до Лоуренса дошло.

- То есть он размягчился?

- М-мм. Края дыр такие гладкие. Это нельзя сделать ни когтями, ни клыками, ни клювом ворона. Вот почему я не знала, как их проделали.

Хоро снова присела у колокола, просунула палец в дыру и погладила край.

Но если его размягчили, то как это можно было сделать? Здравый смысл Лоуренса подвергся серьёзному испытанию. Значит, если колокол размягчить, в нём можно сделать дыру, словно разогретым железным стержнем в сыре.

Причём просто раскалённый докрасна железный стержень с колоколом не справится.

И главное - такое не могло остаться в виде легенды.

- Вот и всё, что я могу из этого понять, - сказала с некоторым разочарованием Хоро и поднялась. - Всякие способы работы - это то, что принёс мир людей. Это сильное оружие, оборвавшее наше время и загоняющее нас вглубь лесов и гор.

Изобретательность и беспрестанные усилия людей породили множество разных инструментов, позволивших вырубить леса, высушить реки и срыть горы. Хоро пришла к парадоксальному выводу - если и есть способ спасти Танию, то он должен основываться на этих ненавистных способах работы и инструментах людей.

- Ну, кое-то из этого может быть и полезным, - засмеялась Хоро с ноткой отчаяния и указала на очки, эти два кусочка стекла, собранные вместе, их расстроенная Эльза прихватила с собой.

- Но всё же, ангел, выходящий из врат, изливающий судный свет, размягчающий колокол и выплавляющий железо? Какой-то такой инструмент... - произнёс задумчиво Лоуренс, почёсывая затылок.

Он отчаянно стал перебирать в памяти разговор с Танией в поисках каких-либо зацепок. Если счесть слова алхимика правдой, если он намеревался научить Танию этому таинственному "ангелу", тогда вверенный ей железный диск мог иметь определённый смысл. Он, несомненно, и должен был являться инструментом для вызова "ангела".

Врата. Железные врата.

- Для начала, почему этот диск - врата? - простонал Лоуренс.

Непонятно. Тания рассказала, что хозяин открыл врата, и оттуда вышел ангел.

Как же открылись врата? Ведь это просто железный диск.

Лоуренс достал серебряную монету из кошеля на поясе.

На одной стороне монеты было изображено суровое бородатое лицо, похожее на изображение на диске.

- Ты говоришь, что у всех вещей есть смысл?

- Это так...

Когда алхимик открыл врата, вышел "ангел". Помимо этого, после использования "ангела" он вырезал на другой стороне девушку-кошку, чтобы "ангел" никогда не вышел снова. Может ли это быть лишь отражением чувств и не содержать практического смысла?

Лоуренс покрутил серебряную монету, словно прикидывая, как можно было бы открыть врата.

- Мм, ты-ы... - недовольно протянула Хоро, щурясь, когда свет от свечи в руке Эльзы, отразившись от монеты, попал ей в глаз.

Лоуренс хотел тут же извиниться, но осёкся. В то время как Эльза забеспокоилась о Хоро, теревшей глаза рукой, взгляд Лоуренса не отрывался от руки Эльзы.

Кусок стекла, если ему придать нужную форму, сияет, когда на него падает свет, ярче серебряной монеты. Свет отражается серебряными монетами.

В голове Лоуренса что-то было готово соединиться.

- Ты... Эй?

- Господин Лоуренс?

Хоро Эльзой уже беспокоились о нём.

Лоуренс, будто подстёгнутый их голосами, посмотрел в потолок. Ответ был там.

- Тайна раскрыта.

Холо и Эльза устремили свой взгляд к потолку, прижимаясь друг к другу, как сёстры.

Там был всего лишь узор, сотканный светом. Узор, созданный отражением света свечи в руке Эльзы от блестящего колокола.

Однако помимо узора, напоминающего кольца, следовало учесть ещё один важный предмет. Это инструмент предназначен для разглядывания мелких предметов, но он имеет и иное применение.

Тания сказала, что изображение девушки-кошки выточили, чтобы ангел не появлялся. Всё, что говорила Тания, имело свой смысл.

- Госпожа Эльза, "ангел" найден, - объявил Лоуренс.

- А...

- Можно сказать, ты держишь в руке слёзы "ангела", - добавила Хоро.

Эльза озадаченно посмотрела на очки в своей руке, а потом на Хоро. Та первой пришла в движение.

- Ты, можешь с этим помочь?

- Если я неправ, можешь откусить мне голову, - ответил Лоуренс.

Хоро расширила глаза, потом пожала плечами и рассмеялась, показывая клыки, её уши и хвост заходили ходуном.

Как бы ни был уверен Лоуренс в догадке, проверить её можно было только после восхода солнца. Он так и сказал Хоро, но она оказалась куда нетерпеливей его и не позволила ему вздремнуть. Лоуренс попробовал что-то возразить, но она, сняв одежду, обратилась волчицей, легла животом на землю и уставилась на него.

Если бы он не полез ей на спину, она могла так и пролежать на земле до утра или просто схватить зубами и утащить.

- Будьте осторожны, - тревожно произнесла Эльза, деловито собирая снятую Хоро одежду, будто выполняя рутинную обязанность.

- Ты, напиши письмо насчёт продажи этой горы и жди, - сказала Эльзе Хоро и побежала прочь, не дожидаясь, пока Лоуренс окончательно устроится на её спине.

Свист ветра резал уши сильнее, чем в прошлый раз. Толчки, с которыми её лапы отталкивали землю, безошибочно отражали заинтересованность Хоро. Из-под шерсти, зажатой в руках Лоуренса, струился жар её тела. Она мчалась во всю мочь за всех тех, кого поглотило время.

Хоро отчаянно записывала в свои дневники каждодневные события, память о которых ускользала от неё. Может быть, над этим можно было посмеяться как над ничего не значащей царапиной.

Но Лоуренс и Хоро зашли очень далеко, поклявшись дорожить подобными вещами. И потому Лоуренс не жаловался на то, что Хоро прыжками мчалась по лесу, еле минуя деревья, перепрыгивала скалы, а в крутых местах отталкивалась задними лапами и цеплялась когтями передних лап за склон, словно забыв о том, что у неё есть кто-то на спине.

Тания обнаружилась рядом с диском. Это была первая безоблачная ночь за долгое время, и, похоже, она воспользовалась лунным светом для работы, пока её не сморил сон, пока она не заснула прямо на диске, не выпуская долото и зубило из рук. Сейчас же проснувшись, Тания скользнула взглядом по готовой скрыться за горизонтом луне, а потом, повернувшись, заметила Хоро, от всего тела которой поднимался пар.

Лоуренс соскользнул со спины Хоро и спросил растерявшуюся, смутившуюся белку:

- Ангел появился с этой стороны врат?

Он показал на изображение воплощения кошки, украшенное Танией цветочным узором.

- Ве... верно, но...

Верно.

А потом, по словам алхимика, изображение этой девушки должно было воспрепятствовать появлению ангела. Одно лишь не так: не изображение должно что-то делать, оно само по себе уже является препятствием для ангела.

- И прежде чем было вырезано изображение девушки, поверхность была чрезвычайно тонко отполирована. Не так ли?

Глаза Тании округлились, её нос несколько раз дёрнулся. Кажется, она что-то почувствовала.

- Ве-верно, всё так. Это... Не может быть.

Зубило и долото, которые Тания не выпустила даже во сне, выпали из её маленьких лапок. Лоуренс воспринял это как должное, как листья, опадавшие с деревьев, которые Тания выращивала десятилетиями.

- Да, я разгадал тайну ангела.

После этих слов маленький чёрный носик Тании задрожал, и она встала. За её спиной постепенно светлело небо, оттеняя очертания горы.

- Госпожа Тания, мне надо встать у врат.

- Д-да.

Тания ухватилась за край диска и с усилием подняла его.

В лиловом свете раннего утра появилась девушка, которая улыбалась, не размыкая губ.

- Само по себе это не составляет особой тайны.

Тания, поддерживавшая диск в том же положении, что и на картине в соборе, дёрнула подбородком и устремила на Лоуренса неожиданно пристальный взгляд.

- О-однако многих удивило, когда хозяин позвал ангела.

- Конечно. Но это всё равно что увидеть в лесу белку и принять её за медведя.

- Э?..

Лоуренс, улыбнувшись, пояснил:

- Когда видят то, что видели раньше, но в гораздо большем размере, это принимают за чудо.

Лоуренс смотрел, как проявляется тень у его ног, как она темнеет, предвещая прекрасный восход солнца, которое вот-вот откроет сегодняшний день.

Тания щурилась на свет, девушка на диске улыбалась и смотрела вниз.

Силы, предвосхищавшие то, что произойдёт.

- Из-за воплощения кошки я сомневаюсь, что ангел явится полностью.

Солнце словно дожидалось слов Лоуренса. Оно перевалило на горизонте за горный хребет, откуда начинается огромная равнина, известная как пшеничная житница.

Поток солнечного света льётся на вогнутую сторону диска с такой силой, что, кажется, будто он шумит.

- А, а-а! - не могла сдержать себя Тания, глядя на происходящее своими круглыми глазами, открытыми настолько, насколько она могла.

Свет, вливаясь в вогнутую поверхность, отражался в соответствии с устройством этого мира. Заглубление поверхности было тщательно выверено и, хотя изображение девушки мешало, свет устремлялся от диска конусом и сходился в одну точку.

- Те очки, Хоро, - сказал Лоуренс, и она, наблюдавшая лёжа животом на земле, поднялась. - Вот потому-то я предупреждал госпожу Селим об осторожности, передавая ей очки.

Он повернулся к Хоро лицом.

- Не оставляй очки на бумаге. Они могут собрать свет и поджечь её.

Хоро приоткрыла свою полную клыков пасть и посмотрела на сиявший диск, который Тания, похоже, полировала каждый день.

Испускаемый им отражённый свет создавал ощущение врат в другой мир, освещая те деревья, до которых ещё не добрались солнечные лучи.

- Если стекло очков хорошенько не отполировать, они не смогут ни увеличить буквы, ни заменить кремень для розжига огня. Надо полагать, это углубление в диске сработает лишь тогда, когда оно сделано умело и точно. Вот зачем после использования диска на нём вырезали изображение девушки.

Так можно будет отразить свет, не вызвав огня. Если очки, помещающиеся на ладони, способны поджечь бумагу, то возможные последствия солнечного света, собранного таким большим диском, заставили Лоуренса нервно усмехнуться.

Вполне можно размягчить бронзу колокола и выплавить железо из руды.

- А-а... а-а... - расплакалась Тания и выпустила диск из лап.

Огромный железный диск, вибрируя, рухнул, едва не придавив Лоуренсу ногу, благо Хоро спасла его, оттащив в сторону за воротник. Тания, осыпаемая мерцающей в лучах солнца опавшей листвой, поднятой в воздух падением диска, рыдала, сжавшись в комочек на земле. Странные слёзы, последовавшие за успешным раскрытием тайны врат.

Но Лоуренс понял их значение.

При своей легкомысленности Тания, конечно же, знала, как коротка жизнь человека. Лоуренс был уверен, что она старалась не замечать этого. Старалась не думать, что алхимик больше не вернётся. Оставлять тайну неразгаданной, хранить воспоминания ушедшего времени и никогда не перерисовывать в новом цвете то, что было врезано в прошлое.

Теперь же эти чары развеяны.

На миг Лоуренс усомнился, должен ли он был разгадывать тайну врат. Тания могла бы и дальше обманывать себя, вечно жить памятью о былом. И если даже ей пришлось бы покинуть эту гору, она могла бы уйти с диском на спине куда-нибудь туда, где она смогла бы спокойно жить.

Тайна осталась бы тайной, прошлое бы не ушло, а осталось навсегда, жить во сне, обманывая себя, что алхимик вернётся.

Посреди этих дум Лоуренс ощутил удар носа Хоро в спину. Затем, прежде чем Лоуренс успел возмутиться, Хоро приблизилась к Тании и размашистым движением лизнула её в мордочку.

Со стороны могло показаться, что волчица решила попробовать добычу на вкус, но Тания подняла голову и вдруг обняла переднюю лапу волчицы. Хоро лизнула спину белки, легла на живот и подтянула Танию к своему меху.

- Мы живём долго, - произнесла она, глядя на плачущую Танию, а потом перевела взгляд на Лоуренса. - Нельзя вечно жить сном.

То, что ты сделал, не было ошибкой, вот, что означали слова Хоро.

Лоуренс решил поверить на слово.

Он смахнул листья с одежды и посмотрел на девушку, вырезанную на диске, лежавшем на земле. Она со своей счастливой улыбкой была похожа на ангела.

Во время рассказа Лоуренса о тайне диска Эльза, с опаской глянув на свои очки, поспешила отодвинуться от света свечи.

После того, как тайна ангела горы была разгадана, Тания, постепенно успокоившись, стала делиться воспоминаниями об алхимике, она говорила о нём так долго, как хотела. А потом пришла пора вернуться в собор.

Но на сей раз на спине Хоро, кроме Лоуренса, приехала и Тания.

При виде огромной белки Эльза широко раскрыла глаза, но, похоже, она была ко многому готова. И её предложение испечь желудёвый хлеб вызвало неподдельную радость Тании. Было забавно наблюдать, как сердится Хоро, которой не удалось это пресечь.

К полуночи, прежде чем хлеб был готов, к шее Хоро привязали два письма - от Эльзы с предложением купить гору и от Лоуренса к Хильде.

Эльза предлагала Хоро дождаться, пока испечётся хлеб, но та поспешила убежать.

С лапами Хоро можно было бежать днём и ночью хоть до самой Ньоххиры, которую она и Лоуренс оставили уже довольно давно.

Использование железного диска при добыче металлов могло оказаться весьма ценным для Хильде, компания которого разрабатывала много рудников, и вследствие этого он мог приобрести гору за высокую цену. Нельзя было исключать того, что Хильде подобный способ мог быть известен, но Тания поспешила развеять беспокойство Лоуренса на этот счёт.

Что бы ни случилось с этой горой, она всегда будет тут. Первый ученик, девушка-кошка, может как-нибудь вернуться с воспоминаниями о хозяине.

Хоро сказала Тании, что сделает всё, чтобы кролик выложил золото, даже если придётся использовать для этого клыки. И Лоуренс в письме к Хильде просил сообщить, если Хоро будет на него давить.

Вот со всем этим Хоро с письмами исчезла в ночной тьме.

Лоуренс проводил её, вздохнул и посмотрел в небо.

Их история, уже ставшая легендой, продолжалась.

- Господин Лоуренс, хлеб испечён! - крикнула Тания, которая помогала Эльзе в человеческой форме, и Лоуренс оторвал взгляд от неба.

Он обернулся, Тания, обладавшая намного более налитым телом, чем Хоро, махала ему рукой. Она показалась ему ослепительной.

- Чтобы показать твою любовь к жене, ты должен съесть весь хлеб.

Горький, твёрдый желудёвый хлеб.

Как история, оставшаяся во тьме для мира.

Надо будет приберечь её для Хоро, подумал Лоуренс и улыбнулся.