小棉袄 (xiǎomián’ǎo) — фуфайка, стеганка; обр. в знач.: радость для родителей; опора для родителей (о дочери); послушная и внимательная дочь

На этот раз жители деревни по-настоящему убедились, насколько состоятелен их староста "А-Юэ". Эта процессия из домашних слуг серьезно повергла их в шок.

Они начали представлять, насколько велика первая резиденция Линь Ваньюэ, что нуждается в таком количестве слуг. Они никак не могли взять в толк, почему она отказалась от такой богатой жизни и поселилась в этой простой деревеньке.

Жители деревни не могли найти ответов, сколько бы ни ломали голову, но теперь они относились к семье Линь Ваньюэ с большим почтением.

Линь Ваньюэ продолжала вести себя, как раньше. Она попросила Сяо-Цы и Линь Байшуй остаться, в то время как остальных домашних слуг отправила временно жить в уездный город.

Чаньцзюань вернулась к своему привычному спокойствию, но самым счастливым человеком здесь был не кто иной, как Линь Байшуй. Она снова могла жить рядом со своими родителями. На каждый свой день рождения, после удаления Ли Сянь и Линь Ваньюэ с императорского двора, она загадывала это желание.

После того, как папа "скончался", а мама "стала монахиней", ее дядюшка-император со всем пылом заботился о ней. Он даже пожаловал ей возможность свободного передвижения по императорскому двору, но девочка все равно скучала по своим родителям.

Надо сказать, что решение Ли Сянь оставить Линь Байшуй на попечение Сяо-Цы было очень мудрым. Во время разговора Сяо-Цы часто затрагивала Линь Ваньюэ и прошлое Ли Сянь, чтобы сберечь память о них. Когда Линь Байшуй стала достаточно понятливой, Сяо-Цы рассказала ей об истинном положении вещей. Хотя они были разлучены на пять лет, Линь Байшуй не чувствовала отстраненность от Линь Ваньюэ. Напротив, та ей казалась роднее.

Как говорится, дочери — радость для своих отцов. Линь Ваньюэ и Линь Байшуй служили для этого очень хорошим примером.

Линь Ваньюэ в глазах Линь Байшуй всегда была великой героической фигурой. Воссоединившись спустя пять лет, девочка все время цеплялась за своего "папеньку". Ли Сянь в душе завидовала этому. Она осыпала свою дочь не меньшим вниманием, так почему же та не привязалась к ней в такой степени?

С тех пор у Линь Ваньюэ появился маленькая сопровождающая. Куда бы они ни ходила — за водой, порубить дрова или поработать на поле, — за ней увивался хвостик. Когда Линь Байшуй уставала, то начинала виснуть на Линь Ваньюэ. Хотя сказать ей не ходить следом было абсолютно невозможно.

Линь Байшуй с малых лет жила в довольстве и сытости и не знала ни о какой работе по хозяйству. Но что бы ни делала Линь Ваньюэ, это всегда вызывало у нее крайнее восхищение, что очень радовало и потешало Линь Ваньюэ.

В восемь лет Линь Байшуй была уже достаточно взрослой, чтобы пойти в школу. Можно сказать, она стала взрослее, и потому Ли Чжу, получив от Ли Сянь письмо, издал указ, разрешающий Линь Байшуй отправиться в храм Ганье и навестить мать.

Это прикрытие дало Линь Байшуй предостаточно времени.

Во дворе дома Линь Ваньюэ и Ли Сянь сушилось несколько шкур — добыча Линь Ваньюэ с охоты в горах. Внутри даже расстелили тигровую шкуру. В прошлом году одного деревенского лесоруба ранил свирепый тигр, и Линь Ваньюэ, как староста, не могла оставить это просто так. Она взяла свой трехстоуновый лук и поднялась на гору вместе с Цзы. Целый день и всю ночь они гнались за этим тигром и в конце концов вынесли его труп.

Кстати говоря, есть еще одна довольно интересная история: новость о том, что Линь Ваньюэ убила тигра, потрясла соседнюю деревню и долетела до уездного города. Какой-то простачок, местный богач, приехал на паланкине в Чаньцзюань и попытался выкупить эту тигровую шкуру за двадцать связок чжу.

Конечно, Линь Ваньюэ не стала ее продавать. После суток преследования она одним выстрелом попала тигру в глаз, что оставило шкуру неповрежденной, сняла ее, вымыла, а потом ждала, когда она просушится и пропитается благовониями, чтобы подарить своей Сянь-эр ковер. Какие, к черту, двадцать связок монет? Да она не продала бы шкуру, предложи он хоть гору золота!

Поняв, что шкуру не получится купить, богач решил попросту отобрать ее силой. На следующий день он привел более десятка слуг и вторгся в Чаньцзюань.

Когда подоспели Юй Сянь, Цинъянь и остальные, эти слуги, выбитые из сил, лежали ничком во дворе. Хотя Линь Ваньюэ покинула военную службу и влилась в деревенскую жизнь, солдатские привычки уже въелись в ее кости. Это был всего лишь десяток с лишним людей, и Линь Ваньюэ быстро с ними управилась.

Но так вышло, что она не рассчитала силу и нечаянно повредила руки нескольким человек. Богачу тоже досталось, и его унесли на паланкине.

Что произошло дальше, Линь Ваньюэ понятия не имела. С тех пор как она вернулась к деревенской жизни, ее душевное состояние становилось все более и более чистым, как будто она никогда раньше не сталкивалась с интригами и обманом.

А произошло вот что. Поскольку этот богач незаконно хранил у себя чугун, ему было приписано тяжкое преступление. Все его имущество конфисковали, а его самого сослали в бесплодные мерзлые земли Ючжоу…

Линь Ваньюэ с распластанной на ней Линь Байшуй лежала на тигровой шкуре. Девочка, упершись подбородком ей в грудь, смотрела на нее большими блестящими глазами, с изумлением и сосредоточенностью на лице слушая ее рассказ.

Ли Сянь вошла в комнату как раз когда Линь Ваньюэ рассказывала о происхождении этой тигровой шкуры. Она стояла у двери и спокойно слушала до конца. Ее губы дрогнули в слабой улыбке. Если бы она не пообещала А-Юэ не губить людей как вздумается, настигла бы этого богача такая легкая судьба?

Следует отметить, что Ли Сянь ничего не оставалось, кроме как наблюдать, как богач с силой бьет массивной деревянной дубинкой по спине Линь Ваньюэ. Ли Сянь так испереживалась, что прокусила нижнюю губу до крови.

Позже вечером она нанесла мазь на большой синяк на спине Линь Ваньюэ. Обуреваемая ненавистью, она много раз хотела пойти на убийство. Линь Ваньюэ же как ни в чем не бывало лежала на кровати, глупо ухмыляясь. Она утешила Ли Сянь, после чего счастливо вздохнула: хотя она уже давно покинула армию, мастерство не пропьешь*. Эта битва выдалась на славу.

*宝刀未老 (bǎo dāo wèi lǎo) — драгоценный клинок не старится

Из-за этой дубинки Ли Сянь еще много дней не находила себе покоя. И почувствовала себя немного лучше, когда синяк на Линь Ваньюэ полностью исчез!

Конечно, она ни в коем случае не рассказала бы Линь Ваньюэ о таких вещах, чтобы не подорвать ее героический дух.

— А... Син, Байшуй, пора кушать. Бегом руки мыть.

……

Несколькими месяцами позже пришло время второго обследования, проводившегося каждые три года. Ли Сянь и Ло И условились на таком распорядке, когда прощались в степях. Раз в три года Ло И приезжала в Чаньцзюань, чтобы проверить пульс Линь Ваньюэ и почтить память старого Царя лекарей.

Ло И появилась очень вовремя, так как в это время заболела Линь Байшуй.

Дети всегда очень быстро завязывают отношения друг с другом. После нескольких месяцев пребывания в деревне Линь Байшуй уже было не отлепить от Сяо-Доухуа, дочери Цинъянь и Цзы.

Сяо-Доухуа еще не исполнилось трех лет, так что она все еще была в том возрасте, когда ее кормили в основном молочными продуктами. В деревне содержали несколько дойных коров. Цинъянь надоила молока в маленький кувшин, вскипятила его в горшочке и добавила немного тростникового сахара. В воздухе разлился молочный аромат. Линь Байшуй искала Сяо-Доухуа, чтобы поиграть и, учуяв этот аромат, последовала за ним на кухню. Цинъянь, которая души в ней не чаяла, улыбнулась и дала ей чашу, полную молока. В ту ночь Линь Байшуй вдруг начали мучать диарея и рвота…

Линь Байшуй без сил лежала на кровати, ее маленькое личико горело. Ей накладывали на лоб смоченное в прохладной воде полотенце. Встревоженная Цинъянь почти не отходила от нее, а Линь Ваньюэ утешала ее и всячески уговаривала вернуться к домой.

Ло И на краткое мгновение прощупала запястье Линь Байшуй и сказала:

— Все в норме, это просто непереносимость. У маленькой госпожи немного слабый желудок, поэтому ее реакция выражается острее, чем у обычного человека.

— Что за непереносимость?

— Многие от этого страдают. Это незначительная проблема, после употребления в пищу молока или сыра появляются такие симптомы, как рвота и понос. Здесь даже незачем пить лекарства, достаточно обильного питья, и через несколько дней все будет в порядке. Просто будьте внимательны к ее еде и питью, а о здоровье не волнуйтесь.

Как и сказала Ло И, спустя пару дней Линь Байшуй поправилась. После завтрака она побежала в дом Цинъянь, чтобы поиграть с Сяо-Доухуа…

Ло И остановилась в деревне. Ли Сянь обратилась к ней с просьбой принять Линь Байшуй в качестве ученицы и обучить теории врачевания. Болезнь Линь Байшуй чуть не свела с ума Линь Ваньюэ и Ли Сянь.

Линь Ваньюэ придерживалась более простой позиции. Она была уверена, что если ребенок съел что-то не то, он вскоре поправится, и с ним все будет в порядке.

Но Ли Сянь думала шире. Линь Байшуй жила в столице, и, несмотря на неблизкое родство с сердцевиной императорского дома, не было гарантии, что ее не затронет новая волна придворной борьбы. Вспоминая свой опыт, Ли Сянь понимала, что правильно было оставить свою доверенную подчиненную, но для Линь Байшуй будет не лишним постичь основы врачевания. Она еще молода, и у нее много времени для того, чтобы чему-нибудь научиться.

Если она будет прямой ученицей Ло И до тех пор, пока не сможет по нюху чашки воды определить, что опасности нет, у Ли Сянь станет на один повод для беспокойства меньше.

Неожиданно Ло И ответила отказом:

— Дело не в том, что я не хочу. Мой характер просто не подходит для наставничества. Будь я хорошей целительницей, не разозлила бы своего шифу и не причинила бы столько неприятностей. Ты уверена, что будешь чувствовать себя спокойно, отдав мне в ученицы свою дочь?

— Но... Где найти в Поднебесной человека с навыками выше, чем твои?

— Мм, пока нигде. Но кто знает, возможно, через несколько лет этот человек объявится. Не буду скрывать, три года назад я встретила Юцинь, она врачевала в деревне. Я отдала ей жетон Царя лекарей. Если ты всерьез хочешь, чтобы Линь Байшуй овладела высокими навыками врачевания, я могу написать рекомендательное письмо, чтобы ее впустили в долину Яован. Там собрано огромное количество книг и свитков вместе с рукописями Царей лекарей предыдущих поколений. Даже если никто ее не будет учить, прочтения всего этого хватит для самозащиты на несколько лет.

— Вот как… Я не могу принять это решение самолично, сначала нужно обсудить с А-Юэ.

Ло И легонько изогнула губы. В ее улыбке сквозила горечь. Больше она ничего не сказала. Стоя, заложив руки за спину, она смотрела вдаль, на северо-запад.