Цзин Шао чуть повернул голову и смерил Графа Юнчана ледяным взглядом. На словах «суровое наказание» в глазах принца отразилась жажда крови. Не сумев найти, в чём придраться к нему, эта кучка гнусных мерзавцев нацелилась на Цзюнь Цина.

Император Хунчжэн сдержал улыбку и, не проронив ни слова, продолжил наблюдать за развернувшейся перед ним сценой, ожидая ответа Цзин Шао.

– Ванфэй действительно отправился в поход вместе с войсками, но им руководили отнюдь не эгоистичные побуждения, – произнёс принц. Ему вспомнились вчерашние предостережения Цзюнь Цина, и мужчина с некоторым усилием подавил свой гнев. – Ванфэй, обладая великой мудростью, выполнял обязанности военного советника при армии.

– Ваше Высочество, должно быть, шутит? – Граф Юнчана язвительно усмехнулся, уверенный в своей правоте. – Под Небесами ходит великое множество талантливых и опытных людей. Отчего же Ваше Высочество выбрал в советники своего прелестного маленького консорта, м?

Злобный умысел, скрытый за этими словами, был очевиден любому из присутствующих: говоривший прозрачно намекал на неуместную одержимость Принца Чэна красотой и в то же время насмехался над Му Ханьчжаном.

Цзин Шао стиснул кулаки, да так сильно, что хруст костяшек был слышен даже в многолюдном зале. Стоило прозвучать последнему слову, и принц больше не сдерживался – он ударил старого Графа Юнчана прямо в лицо.

– Следи за своим языком в присутствии этого принца!

Захваченный врасплох чиновник мгновенно оказался сбит с ног.

– Цзин Шао! – видя, как разворачиваются события, Цзин Чэнь поспешно шагнул вперёд и схватил его за руку. В то же время Герцог Мао бросился помогать Графу Юнчана, и весь двор погрузился в хаос.

– Всем умолкнуть, ради Чжэня! – холодно прикрикнул Император Хунчжэн, массируя рукой лоб.

– Молим Императора о прощении! – все придворные разом опустились на колени. Естественно, двое братьев, стоявшие в центре толпы чиновников, тоже исполнили поклон. Однако Цзин Шао при этом даже не пытался стереть со своего лица гневное выражение. Казалось, как только принц получит разрешение подняться, первым делом отвесит Графу Юнчана крепкого пинка.

Урезонив присутствующих парой фраз, Император Хунчжэн велел Цзин Чэню сопроводить брата на его место и проследить, чтобы тот стоял там смирно, после чего разрешил подняться всем остальным. Однако критика монарха коснулась лишь шума и гама, поднявшегося в зале – от начала и до конца Император ни словом не упомянул избиение Графа Юнчана Принцем Чэном. Все поняли, что благосклонность правителя на стороне Цзин Шао, так что никто из чиновников не осмеливался больше раскрывать рта и высказываться по этому поводу.

Цзин Чэнь осторожно подтолкнул брата локтем и бросил на него взгляд, намекающий «давай уже, надави на жалость».

Разгадав послание, Цзин Шао незамедлительно склонился перед ступеньками Императорского трона, его колени соприкоснулись с каменным полом с громким стуком.

– Отец-Император, этот принц не желает награды за усмирение вассальных владык. Этот принц просит лишь не наказывать его Ванфэй! Дабы защитить двадцать тысяч солдат армейского лагеря, Ванфэй не побоялся принять удар на себя, в результате чего был серьёзно ранен конными лучниками Юго-Востока. Его тело до сих пор не восстановилось, ему будет не по силам выдержать наказание! – для пущего эффекта Цзин Шао трижды поклонился до земли, голос его звучал сдавленно и хрипло. Перед глазами у него возникла сцена, как его Цзюнь Цин теряет сознание от боли, и принцу показалось, что ему в сердце вонзили тупой нож и безжалостно провернули.

Все чиновники притихли. Успех Цзин Шао в подавлении двух вассальных владык было поистине чудом, и, обладая статусом принца, получить более высокий статус он уже не мог. Однако предложение списать такие великие достижения в счёт необоснованного обвинения было слишком уж суровым. Если задуматься, Принц Чэн был законнорождённым сыном Императрицы Юань. В военном деле он всегда проявлял себя с наилучшей стороны, однако, несмотря на всю проявленную доблесть, был вынужден жениться на мужчине. Смирившись с подобной судьбой, принц даже вступался за своего Ванфэй и защищал его. Даже те придворные, кто старался придерживаться нейтралитета, невольно испытали сочувствие.

Император Хунчжэн всё сильнее хмурил брови, его глаза следили за каждым изменением в лицах подданных. Наконец, взгляд монарха опустился на Четвёртого принца, не проронившего за всё это время ни слова. Даже почувствовав на себе взгляд отца, тот не осмелился поднять головы.

– Этот принц считает, – размеренно заговорил Цзин Чэнь, увидев, что все вокруг погрузились в опасливое молчание, – что Чэн Ванфэй, являясь мужчиной, не должен быть обвинён за то, что покинул внутренний двор.

– Докладываю Императору, этот скромный слуга слышал, что два вассальных государства были подчинены за короткий срок в несколько месяцев, и немаловажную роль в этом сыграл Чэн Ванфэй, занимавший пост военного советника при армии, – когда чиновник Сунь, Министр Военных дел, увидел, как Цзин Чэнь вступается за брата, он тоже сделал шаг вперёд. Отчёты командиров трёх армий уже были переданы в столицу, и каждый из них содержал в себе похвалы в адрес военного советника.

– Император, Хао Дадао лишь необразованный солдат, не обученный ни правилам, ни этикету. Однако, если бы не мудрая тактика военного советника, этот генерал не смог бы прорваться через Тигриные Клыки, Журавлиный Клюв. Генералу Чжао тоже бы не удалось преодолеть перевал Шэн Цзин за каких-то пару дней, – Хао Дадао не удержался и тоже вышел вперёд вслед за Министром Военных дел.

– Этот подданный может подтвердить, что дело об армейских счетах было разрешено исключительно благодаря вмешательству Ванфэй, – новоназначенный Министр Доходов, Сяо Юань, не оставался в стороне. Своим повышением он был обязан военному советнику, который провёл инспекцию и расследование армейских счетов.

Все чиновники, за исключением Герцога Мао и Графа Юнчана, начали один за другим выходить вперёд.

– Чэн Ванфей покинул пределы столицы, имея на то особое разрешение, выданное лично Чжэнем, – спокойно произнёс Император Хунчжэн.

Граф Юнчана после этих слов выглядел так, словно его поразило молнией. Он бросил взгляд на четвёртого принца. Сун Ань в этот момент трясся, точно горсть просеиваемого от шелухи риса, а Цзин Юй побелел, точно полотно. Он знал, что его Отцу-Императору давно уже известно об отъезде Чэн Ванфэй из столицы, так что спланировал сегодняшние события так, чтобы дать Императору повод лишить Принца Чэна награды и тем самым сбить с Цзин Шао спесь. Однако, по всей видимости, Отец-Император был на стороне своего третьего сына и намеревался защищать его до самого конца.

– Чэн Ванфэй Му Ханьчжан сдал провинциальный императорский экзамен в возрасте семнадцать лет. Он обладает обширными знаниями, и Чжэнь распорядился, чтобы он помогал Принцу Чэну, – глубокий взгляд Императора Хунчжэна задержался на четвёртом принце, затем переместился на Графа Юнчана, считавшего себя умнее других, после чего монарх продолжил: – На этот раз два вассальных государства были подчинены за четыре месяца. Прежде всего, необходимо по достоинству оценить вклад Чэн Ванфэй, Чжэнь предлагает пожаловать ему статус маркиза. Министру Обрядов поручается выбрать титул и подобрать благоприятную дату для проведения церемонии.

Когда кто-то входит в императорскую семью посредством брака, его следовало считать наполовину наследником монаршего рода. Прославив себя выдающимися деяниями, такой человек мог получить титул. Однако со времён основания государства очень немногие члены императорской семьи брали в супруги мужчин, а если такое и случалось, никто из жён-мужчин не совершил подвигов, достойных особой похвалы. Со временем, люди уже почти позабыли про этот закон.

Пока императорский двор гремел и бурлил, точно набирающий силу шторм, в резиденции Великого Маркиза Севера царила не менее странная атмосфера. Му Ханьчжан спустился из своего экипажа и вошёл в поместье. Вокруг царила неестественная тишина, даже слуги передвигались мелкими и торопливыми шагами, словно что-то заставляло их сильно нервничать. Невольно нахмурившись, мужчина обратился с вопросом к Управляющему Ван, встретившему его у ворот:

– Что-то случилось?

Управляющий Ван отвечал за передний двор. Почему лишь он один вышел поприветствовать Му Ханьчжана? Где же все остальные слуги?

Управляющий Ван огляделся и тихо ответил:

– По правде говоря, Ванфэй, старший молодой господин серьёзно болен и в данный момент прикован к постели. Фужэнь в прескверном настроении.

Му Ханьчжан мгновенно понял, что Великая Маркиза сейчас, вероятно, весьма раздражительна. Попав ей под горячую руку, все слуги теперь ходили на цыпочках, опасаясь совершить какую-нибудь ошибку. Му Ханьчжан протянул управляющему медальон с нефритовым Буддой:

– Дядя Ван, в этот раз я принёс для вас подарок.

– Это очень щедро с вашей стороны, молодой господин, – Управляющий Ван тут же расплылся в улыбке и почтительно принял медальон обеими руками.

Уголки губ Му Ханьчжана слегка приподнялись, однако он ничего больше не сказал и продолжил свой путь к заднему двору поместья. В этот час Великий Маркиз Севера всё ещё должен быть на утреннем собрании, так что мужчина собирался сперва повидаться с Маркизой.

– Молодой господин, прошу сюда, – Управляющий Ван сделал приглашающий жест рукой и повёл его к кабинету Великого Маркиза.

– Отец не пошёл сегодня во дворец? – нахмурился Му Ханьчжан. Когда он увидел, что Великий Маркиз пребывает в добром здравии и преспокойно читает у себя в кабинете, его сердце невольно пропустило удар. Цзин Шао сегодня вернулся ко двору и должен был получить награды и благодарности за военные подвиги. И в такое радостное время отец неожиданно сказался больным и остался дома! Может ли быть… Все эти мысли мелькнули в его голове, породив тревогу за Цзин Шао.

Великий Маркиз Севера Му Цзинь был очень счастлив видеть своего сына. После продолжительного разговора Му Ханьчжан преподнёс своему отцу драгоценный меч.

– Это «Хуа Фэн»? – глядя на острый клинок в своих руках, Великий Маркиз пришёл в восторг. Он подошёл к стене и сравнил его с изображением на картине.

– Ваш сын не слишком умел в распознавании подобных вещей, но Его Высочество сказал, что это он, – с теплотой в голосе произнёс Му Ханьчжан.

– Хорошо, хорошо! – Му Цзинь долго с упоением изучал меч. Подняв взгляд, он увидел, что Му Ханьчжан уважительно стоит рядом с ним, потупив взор. Однако его осанка и манеры стали более благородными и сдержанными, чем в то время, когда он покидал отчий дом. Великий Маркиз невольно вздохнул.

– Что беспокоит отца? – Му Ханьчжан собственноручно налил ему немного чая.

На лице Му Цзиня отразилось несколько противоречивых эмоций, и он не смог удержаться от очередного вздоха.

– У нашей семьи сейчас не самые спокойные времена. Ступай, проведай свою мать. В полдень приходи и выпей со мной.

Му Ханьчжан ответил ему согласием. Как и сказал его отец, ему нужно выразить почтение Великой Маркизе. Та выглядела измождённой, но в разговоре с ним всё равно сохраняла властную осанку. И всё же во взгляде женщины, направленном на Му Ханьчжана, читалась настороженность и горькая обида!

Не желая оставаться в её дворике дольше, чем это было необходимо, Му Ханьчжан сказал несколько вежливых фраз, оставил принесённый им подарок и направился в покои своей родной матери.

Наложница Цю была повышена до законной супруги и теперь имела в распоряжении двух служанок, Янь Цуй и Цю Лань. Они были очень рады увидеть второго молодого господина.

– Где же матушка? – Му Ханьчжан нахмурился, не в силах унять растущую тревогу.

– Вторая госпожа чувствует лёгкое недомогание, – ответила Цю Лань. Видя, как мужчина помрачнел от её слов, она поспешно добавила: – С ней не случилось ничего серьёзного. Молодой господин, проходите и взгляните сами.

Зимой все двери и окна в доме были плотно закрыты, и в медной печке горел жаркий огонь. Занавес из полупрозрачной ткани тёплого оттенка отгораживал резную кровать от остальной комнаты. Супруга Цю сидела, оперевшись на спинку кровати, и вышивала кошелёк. В свете свечей её лицо, зрелое, но по-прежнему чарующее, выглядело очень умиротворённым и прекрасным.

Видя её такой, Му Ханьчжан наконец почувствовал, как его тревоги немного отступили.

– Матушка.

Супруга Цю подняла голову и увидела своего сына, который уже подошёл к её постели. На мгновение она замерла, но тут же просияла улыбкой:

– Ханьчжан, ты вернулся! Подойди, дай матушке посмотреть на тебя.

Му Ханьчжан присел рядом с кроватью и взял женщину за руку. Рука была мягкой и тёплой, а кожа лучилась здоровым блеском, благодаря чему он почувствовал немалое облегчение.

– Отчего ты чувствуешь недомогание? Ты приглашала лекаря? – когда члены семьи Великого Маркиза Севера заболевали, они могли пригласить императорского врача для осмотра. Однако штат Императорского Двора Врачевания был не особо многочисленным, и каждый лекарь был весьма нагружен. Так что, если не было неотложной необходимости, императорских врачей звали редко.

Услышав вопросы своего сына, Супруга Цю тихо и чуть неловко ответила:

– Приглашала, ничего серьёзного.

– Матушка! – заметив её колебание, Му Ханьчжан вновь начал переживать. – Скажи честно, что происходит?

Супруга Цю опустила взгляд и ничего не ответила. Вместо этого она сменила тему:

– На поле боя мечи не имеют глаз. Моё сердце всё это время не находило покоя, я боялась, что с тобой может приключиться какое-нибудь несчастье. Дай матушке посмотреть, всё ли с тобой в порядке?

– Я сейчас же приведу лекаря, – когда Му Ханьчжан понял, что его мать отказывается отвечать на его вопрос, он поднялся, собираясь выйти из покоев, но не смог – его удержали на месте.

– Ох, ну чему же ты научился у Его Высочества? Решил, что раз ветер дует, то непременно будет дождь? – Супруга Цю потянула его назад, мягко пожурив, но при этом на её лице вспыхнул румянец. – Я ещё не звала императорского врача, но догадываюсь, в чём может быть причина.

Му Ханьчжан нахмурился, вновь присев у постели. Он долго молча смотрел на свою мать, и вдруг что-то осознал:

– Матушка, у меня… будет младший брат или сестра?

Щёки Супруги Цю заполыхали ещё сильней. В её-то возрасте сообщать такие вести взрослому сыну было очень неловко.

– Похоже на то. Я ещё не уверена до конца. Не рассказывай пока никому, никто ещё не знает.

– Это добрые вести, – напряжение постепенно отпустило Му Ханьчжана, и его сердце наполнила радость. Раз его матушка смогла забеременеть в этом возрасте, это доказывало, что во время его отсутствия она жила хорошо, и её здоровье окрепло. Вдруг в его памяти всплыли слова Управляющего Ван. Му Ханьчжан успокоился и убрал с лица улыбку. – Похоже, в поместье сейчас отнюдь не мирно. Не сообщай об этом никому, завтра я приведу знакомого лекаря.

Услышав его слова, Супруга Цю тоже невольно сделалась серьёзной и тихо ответила:

– Именно об этом я и волновалась, потому-то и не смела приглашать императорского врача.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется