75 Семейный Банкет

Му Ханчжан не позволил сбить себя с толку. Он прищурился и на мгновение задумался.

– Я и без твоих объяснений знаю причину.

– Хм? – Цзин Шао поднял взгляд на супруга, в глазах которого плясали чертята, словно у кота, задумавшего какую-то пакость, и сердце принца забилось ещё быстрее.

– Ты, должно быть, сказал своему отцу, что у тебя не поднимается, поэтому, даже приняв наложниц, лишь выставишь себя на посмешище, – тихо сказал Му Ханчжан ему на ухо.

– ... – на мгновение Цзин Шао ошеломлённо застыл, после чего опасно прищурился. – Ты сомневаешься во мне?

– Я всего лишь предположил… ах!.. – не успел Му Ханьчжан договорить, как его одежды были грубо распахнуты, и внезапно он почувствовал тёплое, влажное и немного болезненное прикосновение к груди. За ним последовало одурманивающее удовольствие, которое заставило его тихо застонать.

Цзин Шао выпустил изо рта розовую горошинку и прижал руки вырывающегося супруга над его головой.

– Я позволю тебе лично проверить, поднимается у этого принца или нет.

– Не хулигань! Я сегодня ещё должен встретиться с братом Чжоу, мнн… – увидев, что Цзин Шао настроен серьёзно, Му Ханьчжан невольно отпрянул, но нависший над ним мужчина, похоже, не собирался его отпускать.

Невзирая на заверения его Ванфэй, что он и так верит в способности своего мужа, Цзин Шао настоял на немедленной проверке, и таким образом послеобеденный отдых обернулся для кое-кого сладкой пыткой.

– Угх… помедленнее… прошу, помедленнее... ах... – запрокинув голову от яростных толчков, Му Ханьчжан отчаянно вцепился в подушку. Его стройные ноги, обхватившие талию Цзин Шао, неудержимо дрожали.

Цзин Шао послушно замедлил темп, затем приподнялся, чтобы поцеловать супруга в слегка приоткрытые губы. Позволив ему немного отдышаться, принц медленно подался назад, так что кончик его члена оказался у самого входа, и затем внезапно вошёл на всю длину.

Му Ханьчжан судорожно скомкал простыни в пальцах. Каждый раз, когда Цзин Шао входил, его словно пронизывало током. Это чувство было настолько сильным, что его крики стали беззвучными. Повторив эти тягуче-медленные толчки дюжину или около того раз, Цзин Шао возобновил свой прежний быстрый ритм.

От бесконечного чередования быстрого и медленного темпа глаза Му Ханьчжана заволокло туманной пеленой. Пока его тело всё ещё содрогалось в экстазе, Цзин Шао поцелуями смахнул слезы, которые повисали на его ресницах, и нежно, вновь и вновь, гладил его по волосам. Нежась в последних отблесках наслаждения, лишь спустя долгое время супруги пришли в себя.

– Ну, что скажешь? Разве твой муж не способный? – Цзин Шао ухмыльнулся и прикусил изящную ключицу Му Ханьчжана.

Тот лишь зыркнул на него, не намереваясь отвечать. В этот момент, что бы он ни сказал, Цзин Шао использовал бы это как предлог, чтобы повторить всё с начала.

Несмотря на пронзительный взгляд, Цзин Шао не смог найти эти чуть покрасневшие глаза хоть сколько-нибудь устрашающими. Довольный собой, принц улыбнулся и неспешно отстранился.

– Мн… – Му Ханьчжан чуть нахмурился и выдохнул. – Так что произошло? Теперь ты можешь мне рассказать?

Цзин Шао улёгся на бок и притянул мужчину в объятия:

– Вот видишь, тебе всего-то и нужно было, что поцеловать меня в самом начале, сколько бы сил сэкономили, – с этими словами он протянул руку и похлопал по гладким и упругим ягодицам супруга.

Му Ханчжана мгновенно залился краской. Схватив шаловливую руку и выбросив её из-под одеяла, он отвернулся от Цзин Шао, всем своим видом выражая твёрдое намерение игнорировать его.

В ответ принц придвинулся поближе и обнял его сзади. Испугавшись, что на этот раз действительно обидел своего Ванфэй и сегодняшнюю ночь ему придётся провести в компании Сяо Хуана, он перестал валять дурака и посерьёзнел.

– Хорошо, я не буду дразнить тебя, – он уткнулся носом в шею мужчины в своих объятиях, жадно вдыхая его слабый аромат, смешанный с потом, и вкратце пересказал, что произошло сегодня при дворе.

– Ты хочешь сказать, что они хотят даровать мне титул маркиза? – медленно произнёс Му Ханчжан, ошеломлённый новостями.

– Да. Официальный титул ещё не определён. Я попросил старшего брата выбрать тот, который соответствует твоему темпераменту, но он непременно должен звучать внушительнее, чем «Великий Маркиз Севера»! – торжествующе сказал Цзин Шао.

Присвоение титула маркиза означало, что он будет допущен ко двору, что его талант был признан и что он имел право перевезти мать в свою резиденцию, чтобы заботиться о ней, когда его отца не станет… Выйдя замуж за Принца Чэна, он утратил право участвовать в императорских экзаменах на государственную службу, как ему тогда казалось – на всю жизнь. Позже, в книгах по истории, он будет упоминаться только как «Чэн Ванфэй» – словно бы приложение к другому человеку. Мог ли он тогда ожидать, что всё примет столь внезапный оборот!

Обменявшись признаниями с Цзин Шао и подтвердив взаимность своих чувств, Му Ханьчжан больше не тосковал так сильно по императорскому экзамену, но как мужчина, разве мог он не желать внести свой вклад и оставить след в истории?

После продолжительной речи Цзин Чжао так и не получил никакого ответа от супруга, поэтому он заглянул тому через плечо, надеясь разглядеть выражение его лица. Его взору предстало наполовину спрятанное в подушки лицо Ванфэй, на котором играла едва уловимая улыбка.

Глядя на такого Цзюнь Цина, Цзин Шао и сам не мог не улыбнуться. Однако его сердце кольнуло болью. С таким талантом, которым был наделён его Цзюнь Цин, он с лёгкостью мог бы стать маркизом или получить должность министра, но его крылья были неоднократно жестоко обломлены. Поначалу принц хотел подразнить супруга и сделать это ещё разок, но когда эта боль прошила его нутро, желание, которое он испытывал, поутихло, и принц обнял Му Ханчжана покрепче.

– Когда титул будет присвоен, я прикажу поменять табличку на воротах, чтобы там было написано «Дом Принца Чэна и маркиза такого-то».

– Угум, – пробубнил Му Ханчжан.

– О, и кроме того, Западный двор снесём и разобьём на его месте сад. Будут у нашего Сяо Хуана свои охотничьи угодья, – Цзин Шао нашарил ладонь супруга и принялся поигрывать его тонкими пальцами.

Му Ханчжан удивлённо приподнял брови. Разве Западный двор не следовало превратить в личную резиденцию маркиза? А если нет, то хотя бы в зал для приёма гостей. Как его можно было превратить в сад? Но Цзин Шао с такой радостью расписывал воображаемое им будущее, что Му Ханьчжан не стал ничего говорить.

Фестиваль фонарей, пятнадцатый день первого лунного месяца.

В этот день не было необходимости идти на утреннее собрание. Цзин Шао провалялся в кровати со своим Ванфэй, покуда солнце не поднялось высоко в небе, и их не разбудил прокравшийся в спальню Сяо Хуан.

– Авву! – Сяо Хуан плюхнулся рядом с кроватью, некоторое время наблюдал за лежащими на ней людьми, после чего приник к земле и... прыгнул!

Вскочив на широкую кровать, тигрёнок наклонил голову, потёрся о щёку Му Ханьчжана и вольготно развалился на груди Цзин Шао.

– Не видать нам спокойствия с этим парнем, – Цзин Шао привстал и отпихнул от себя маленького тигра. – Мой брат, быть может, отправится в Цзяннань в будущем месяце. Он мог бы заодно взять с собой и эту зверюгу, чтобы он воспитывался вместе со львом Гу Хуайцина.

Му Ханчжан тоже приподнялся и потрепал тигра за круглые ушки. Сяо Хуан тряхнул головой, перекатился на спину и мявкнул на него.

– Но если он целый год проведёт вдали от нас, то при следующей встрече уже не узнает меня, – за последние полгода мужчина так привык к тому, что маленький тигрёнок был рядом днями напролёт. Ему было трудно думать о том, чтобы отправить его к правителю Хуайнани.

– Я лишь предложил, – заметив, что его Ванфэй загрустил, Цзин Шао мгновенно размяк и сменил тон.

Вечером должен был состояться банкет в императорском дворце, так что, освежившись и приведя себя в порядок, супруги воспользовались свободным временем, чтобы сходить в ресторан «Хуэй Вэй».

– Вчера собрание затянулось, – небрежно произнёс Цзин Шао, - а сегодня ко двору идти не нужно. Разве Помощник министра Сяо не пожелал помочь в ресторане?

Сегодня в столице проходила ярмарка Фестиваля фонарей, и дела у заведения, несомненно, шли хорошо. В данный момент гости, желающие отобедать, ещё не начали занимать свои места. Босс Чжоу, одетый в ярко-розовое, раскатывал танъюани [1] в большом обеденном зале.

– У него редко выдаётся свободный денёк. Пусть он хорошенько отоспится дома, – Чжоу Цзинь улыбнулся и велел официанту подать им миску танъюаней.

[1] Танъюани – шарики из клейкой рисовой муки с разнообразной начинкой, как солёной (овощная, мясная), так и сладкой (паста из красных бобов, арахис, паста из лотоса).

– До меня дошли слухи, что граф Юнчана, вернувшись вчера вечером домой, разбил в гневе сервиз. Его жена заверяла, что пойдет к самой Императрице, чтобы потребовать справедливости, – Чжоу Цзинь с улыбкой поделился сплетней, которую он услышал вчера.

Му Ханьчжан проглотил полную ложку танъюаней.

– К Императрице она сегодня не попадёт. Нынче вечером во дворце состоится банкет.

– Ха, жена графа Юнчана славится своей настойчивостью. Учитывая, как Его Высочество обошёлся с графом Юнчана, конца этим разговорам не будет ещё, по крайней мере, полгода, – Чжоу Цзинь покачал головой. Если она не сможет войти во дворец сегодня, то пойдёт завтра, а не получится – так и вовсе каждый день будет ходить.

Цзин Шао это нимало не обеспокоило – он не считал, что одна пожилая леди сможет вызвать высокие волны.

Му Ханьчжан отметил это про себя, но ничего не сказал. Он подарил Чжоу Цзиню пару резных нефритовых фигурок бисе [2], которые привёз с юго-востока, в качестве пожелания удачи. Оба бисе были размером с яйцо, обладали красивым, глубоким цветом и идеально подходили для поясных подвесок.

[2] Мифологические звери, приносящие удачу и отгоняющие зло. Обычно описываются как львы с драконьей головой, крыльями и хвостом, ноги их оканчиваются копытами.

Чжоу Цзинь принял их без ложной скромности и подарил им в ответ горшок солёных утиных яиц.

Дворцовый банкет, назначенный на вечер пятнадцатого дня первого лунного месяца, был семейным торжеством. Размах, несомненно, был куда скромнее, чем у банкета в честь Нового года. Присутствовать могли только прямые родственники императорской семьи не далее второго колена.

Императрица сидела за столиком, располагавшемся на возвышении, многоцветные одежды феникса осеняли её величием. Она холодно взирала на супружескую пару, чьи руки были переплетены. Первоначально жёны должны были сидеть по правую сторону стола, но Му Ханьчжан был мужчиной, поэтому он сел с Цзин Шао за второй стол слева. Принц Жуй, Цзин Чэнь, уже сидел за первым столом.

Когда трое мужчин в великолепных нарядах сели вместе, в этом уголке сразу стало оживлённо. Несмотря на то, что эти трое редко разговаривали, беседы их звучали плавно и непринуждённо. С другой стороны, Цзин Юй, Четвёртый принц, который сидел за третьим столом, не говорил вовсе, и по его облику нельзя было предположить ни крепкой опоры под его ногами, ни силы под его рукой.

Тонкие брови Императрицы постепенно сошлись в одну линию. Первоначально она женила Принца Чэна на жене-мужчине, чтобы обратить этих братьев друг против друга. Цзин Шао, однако же, не возненавидел своего брата, и, вопреки всем её ожиданиям, полюбил своего Ванфэй. Теперь, когда этот Ванфэй вот-вот должен был получить титул маркиза, всё, что она по сути сделала – это преподнесла Цзин Чэню на блюдечке двух неоценимых помощников!

В начале дворцового банкета Император Хунчжэн сидел на своём троне и пил вино. Оглядев расстилающуюся перед ним сцену и заметив выражение лица Императрицы, он усмехнулся про себя. Даже спустя столько лет она всё ещё была слишком несдержанной, чтобы можно было выводить её в люди. Он вспомнил о достойной и добродетельной императрице Юань, которая каждый год собственноручно готовила горшок танъюаней для банкета в честь Фестиваля фонарей, а все принцы сидели за одним столом и ели вместе. Цзин Шао был самым озорным; съев полную чашку, он всё равно хотел ещё, но императрица Юань не давала ему добавки. Тогда Цзин Чэн подталкивал свою чашку к младшему брату. Теперь, глядя на холодную атмосферу дворцового пира, он вдруг остро ощутил собственное одиночество. Император не мог не вздохнуть.

Император, как обычно, вечером пятнадцатого числа первого лунного месяца должен был остаться в покоях Императрицы. Император Хунчжэн выпил ещё две чашки, и к тому моменту, когда он вошёл во дворец Фэнъи, единственным его желанием было принять ванну и поспать.

Императрица лично ухаживала за Императором и помогала ему переодеться. Она всё колебалась и колебалась, но в итоге не смогла сдержаться:

– Ваше величество, эта супруга знает, что ей не следует слишком много говорить о государственных делах, но у Цзин Шао до сих пор нет наследников. Если Чэн Ванфэй будет присвоен титул маркиза, Цзин Шао не сможет в будущем брать наложниц. Как же это допустимо, чтобы у мужчины не было ни сыновей, ни дочерей?

Император Хунчжэн, даже не глядя на Императрицу, с лёгкостью мог представить, какое у неё выражение лица. Он оттолкнул её руку, увенчанную изящным маникюром, и сам развязал застёжку под подбородком.

– Цзин Шао не любит женщин. Набивать его двор наложницами бессмысленно. Прежде в поместье Принца Чэна было много наложниц, и всё же у него за всё это время не родилось ни одного ребёнка.

– В ту пору он был ещё молод. Разве Вам не известно, что Цзин Юй вот уже как полгода женат на своей официальной жене, а благоприятных вестей всё нет? – Императрица тщательно обдумывала слова. – Более того, эта династия ещё не знала Ванфэй, которому пожаловали бы титула маркиза. Если он захочет присоединиться ко двору, разве это не будет…

– Довольно! – Императору Хунчжэну казалось, будто над его головой жужжит муха, и он нетерпеливо оборвал Императрицу. – Ты думаешь, Чжэнь всего этого не слышал? У Чжэня есть своё мнение о государственных делах; в твоих объяснениях нет необходимости.

— Ваше Величество, пожалуйста, простите меня! – Императрица шагнула вперёд и опустилась на колени. – Чэньци…

– Разве дело не в том, что ты просто не можешь смириться с присвоением Чэн Ванфэй титула маркиза? – Император Хунчжэн бросил свою мантию в лицо стоявшей на коленях Императрицы. – Если бы не твой любимый сынок, без оглядки наводящий суматоху, как бы всё дошло до присвоения титула Ванфэй?!»

Танъюани и бисе:

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется