– Ваше... Ваше Величество... – эти слова повергли Императрицу в шок. Она так растерялась, что некоторое время не могла собраться с мыслями. Она ошиблась в толковании намерений государя? Тогда почему же император так тяжко вздыхал, когда читал донесения о триумфах Цзин Шао? Однако она всё ещё сохраняла трезвый рассудок и понимала, что этот вопрос ей не следует задавать вслух.

Император Хунчжэн смерил её взглядом. В прошлый раз, когда Министерство Доходов присвоило средства, полагавшиеся солдатам, она оказалась замешана в этом. Хотя расследование не было проведено до конца, все улики смутно указывали на Четв`ртого принца. После того, как император наказал провинившихся чиновников, императрица и Цзин Юй казались более встревоженными, чем когда-либо. В прошлом, когда упоминали Цзин Шао, это была бы сплошная похвала или предостережение, но теперь клевета становилась всё более и более очевидной.

Императрица оторвалась от своих мыслей и украдкой взглянула на выражение лица императора, и её сердце тревожно заколотилось.

– Эта супруга была сбита с толку, – с этими словами она смиренно опустилась на колени.

Император Хунчжэн проигнорировал её и сел на кровать.

Императрица быстро встала и подошла к нему. Дворцовые слуги ретировались ещё при первых признаках ссоры. Она опустилась на колени и лично помогла императору снять обувь. Задыхающимся от эмоций голосом она сказала:

– Чэньцзе – всего лишь женщина. Я каждый день думаю только о Вашем Величестве и о детях. Цзин Юй молод, и у него ещё нет собственных сыновей или дочерей. Моя единственная надежда состоит в том, что три его брата, как члены императорской семьи, помогут ему наладить связи. Я никак не ожидала, что это повлияет на действия чиновников.

Император Хунчжэн промолчал, не давая понять, слышал ли он слова своей супруги.

– Мой бестолковый брат от кого-то услышал, что у Чэн Ванфэй ранее был спор с чэньцзе, и, не ведая, что император разрешил Ванфэй отправиться с армией, слишком резко высказался. Ваше Величество, пожалуйста, не обращайте на него внимания, – императрица достала свой носовой платок и тихо всхлипнула.

– Поднимись, – голос императора Хунчжэна звучал по-прежнему бесстрастно, в нём нельзя было расслышать ни радости, ни гнева. – На этом дело и закончится. В будущем не высказывай в присутствии Цзин Юя подобных идей, – в конечном итоге, она всё-таки была императрицей, и императору всё ещё необходимо было оставить ей достоинство, которого требовал её статус.

Императрица поспешно выразила согласие. Вставая, она осознала, что вся покрыта холодным потом.

На следующий день Цзин Шао дождался полудня, прежде чем лично сесть в экипаж, чтобы забрать супругу Цю из резиденции Северного маркиза.

– Цзюнь Цин слишком много выпил прошлой ночью. Сегодня утром у него воспалилось горло, но он отказывается принимать лекарство. Он только сказал, что хочет съесть варенье из груш, приготовленное его матерью, – беспомощно развёл руками Цзин Шао, но голос его был полон нежности. – Он неважно себя чувствует, поэтому этот принц решил лично пригласить вторую фужэнь погостить у нас.

Чтобы грушевое варенье успокоило воспалённое горло, его нужно было есть горячим, поэтому бессмысленно было готовить его здесь и везти в резиденцию принца. Ныне супруга Цю была побочной женой и имела право покидать стены поместья.

При таком оправдании Великий маркиз Севера, естественно, не стал чинить препятствий, но его представление о том, какой благосклонности Му Ханьчжан добился от своего супруга, поднялось на новый уровень.

Используя объяснение, предоставленное его Ванфэй, Цзин Шао успешно забрал супругу Цю.

Это была первая встреча супруги Цю с Цзин Шао. Из-за всевозможных слухов она считала его грубым мужланом, но на деле тот оказался красивым и благородным молодым человеком.

Великий маркиз задумчиво смотрел вслед удаляющейся карете. Четвёртого принца обеспокоили вести о том, что Му Линбао стал калекой, и он всячески намекал, что желает видеть семью Му среди своих соратников. Но сын Великого маркиза Севера был замужем за Принцем Чэном, разве будет фракция Четвёртого принца по-настоящему доверять ему? Они просто хотели использовать его как инструмент. В отчаянии он решил остаться дома под предлогом болезни. Теперь новость о присвоении Чэн Ванфэй титула маркиза распространилась по всей столице, Четвёртый принц не получил никаких выгод, а фаворитизм Принца Чэна по отношению к Му Ханьчжану нисколько не убавился со временем.

Борьба за трон уже набирала обороты. Принимая желаемое за действительное, он убеждал себя, что все его поступки были направлены на защиту своего положения. Его старший сын стал калекой, а внуки были ещё маленькими. Если он хотел сохранить семью Северного маркиза, отныне ему придётся положиться на второго сына.

Му Цзинь вздохнул, в будущем ему придётся занять твёрдую позицию.

– Ханьчжан, я слышала, тебе нездоровится? – едва сойдя с кареты, супруга Цю увидела своего сына, стоящего у ворот. Она невольно нахмурилась и попыталась уговорить его вернуться в дом.

– Мама, я в порядке. Наша сегодняшняя цель – показать тебя лекарю, – Му Ханьчжан улыбнулся и помог своей матери войти.

– Меня? – супруга Цю нахмурилась ещё сильнее и бросила взгляд на идущего по другую сторону Принца Чэна.

– Мама, не волнуйся. Его Высочество обо всём позаботился, – Му Ханьчжан знал, что тревожило женщину, поэтому быстро успокоил её.

– Да, мама, – Цзин Шао тут же последовал его примеру.

Супруга Цю: «…»

Му Ханьчжан: «…»

Цзин Шао был принцем империи, в то время как супруга Цю была всего лишь второстепенной женой. Даже будь она первой женой Великого маркиза Севера, ему не нужно было называть её матерью.

– Ваше Высочество, это неправильно! – супруга Цю собралась поспешно поклониться, но внезапно почувствовала головокружение.

– Мама! – Му Ханьчжан вздрогнул и кинулся к своей матери, которая лишилась чувств.

– Позволь мне, – Цзин Шао аккуратно подхватил свою тёщу, быстрым шагом прошёл в комнату и положил её на кровать, после чего велел слугам позвать императорского врача Цзяна.

Отделенный от пациентки ширмой, императорский врач Цзян на мгновение задумался, после чего изрёк:

– Мадам находится не более как на третьем месяце беременности. Она старше по возрасту, и если почувствует дискомфорт, у неё легко закружится голова. Ей стоит больше отдыхать.

Супруга Цю очень нервничала, когда Его Высочество лично забрал её сегодня. Хотя её сын, приезжая в гости, всегда говорил, что Его Высочество очень хорошо относился к нему, женщина не могла поверить в это всем сердцем. Вопрос о наследнике Великого Маркиза Севера всё ещё тревожил её мысли, и она боялась, что доставит неприятности своему сыну.

Цзин Шао принял рецепт на добавки и тоники при беременности и послал Юнь Суна за лекарствами. Затем он проводил императорского лекаря Цзяна, напомнив, что тому нельзя никому рассказать об этом деле, и вернулся в покои.

– Такой уж он есть. Он делает и говорит ровно то, что желает сделать и сказать, – из комнаты донёсся теплый и приятный голос Му Ханьчжана. Цзин Шао замедлил шаги, желая послушать, что скажет о нём его Ванфэй.

– Раз он назвал тебя мамой, значит, действительно искренне уважает тебя. Не терзай себя размышлениями на этот счёт.

– Но, в конце концов, он же член императорской семьи. Даже если это ваша собственная резиденция, ты должен быть осторожен в своих словах.

Цзин Шао улыбнулся. Эти слова звучали очень знакомо: Цзюнь Цин тоже часто напоминала ему об этом.

– Ты позабыл, что мама говорила тебе раньше. Независимо от того, насколько добр к тебе Его Высочество, ты не можешь вечно полагаться на его благосклонность и становиться высокомерным. Ты не должен забывать о правилах! – речи супруги Цю всё ещё были наполнены беспокойством. Они оба были ещё молоды, их брак заключён меньше года назад, и Цзин Шао, естественно, души в нём сейчас не чаял, но существует ли цветок, что за сотню дней не растеряет своей красы и свежести? Как только благосклонность исчезнет, всплывут прежние ошибки и промахи, которые можно будет использовать в качестве оружия.

Цзин Шао больше не мог спокойно стоять. Он вошёл и обнял своего Ванфэй на глазах у тёщи.

– Мама, не волнуйся. Этот Шао больше не примет ни одной наложницы до конца своих дней! Цзюнь Цин будет единственным в моей жизни! Ты его мать, поэтому, естественно, ты заслуживаешь, чтобы и я называл тебя так!

Его слова громом прогремели в тихой комнате, и супруга Цю в изумлении уставилась на Цзин Шао. Она никак не ожидала, что Принц Чэн произнесёт подобное.

Му Ханьчжан вырвался из объятий мужа, его уши пылали. Подобные проявления близости в присутствии матери вызывали у него неловкость, но он не мог избавиться от державшей его руки.

Супруга Цю некоторое время смотрела на него, затем её лицо осветила улыбка, полная той уникальной и нежной мягкости, которая характерна для женщин Цзяннани. Она была похожа на нежный и изысканный цветок абрикоса, но прекрасные глаза, похожие на глаза Му Ханьчжана, увлажнились от слёз.

В то же время графиня Юнчана, которая два дня кипела от злости дома, в конце концов не выдержала и отправилась в императорский дворец.

– Ваше Величество, какова бы ни была ситуация, мой муж – ваш родной брат. Ваше Величество приказали своему брату взять всё в свои руки. Если Император выдвинет против нас обвинения, поплатится весь дом Юнчан, – едва попав на аудиенцию к императрице, графиня Юнчан ударилась в слёзы.

Всю прошлую ночь напуганная императрица провела без сна, что можно было легко понять по слегка нездоровому цвету её лица. Услышав этот нескончаемый вой, она почувствовала лишь надвигающуюся головную боль.

– Цзин Юй не хотел заставлять своего дядю делать первый шаг. Однако то, что происходит на собраниях, предсказать невозможно. У нас связаны руки, разве можем мы в данный момент сделать что-то, что изменило бы ситуацию?

– Ваше Величество, безусловно, знали, что император даровал своё согласие, когда Чэн Ванфэй присоединился к армии. Почему вы позволили своему брату пойти на такой риск? – когда графиня Юнчана услышала подобные отговорки, то разозлилась ещё больше. Однако женщина перед ней была не только её невесткой, но и императрицей. Оставалось только подавить гнев и продолжать слёзно жаловаться.

– Всё уже случилось, какой смысл плакаться мне сейчас? – императрица раздражалась всё сильнее и сильнее, в итоге яростно стукнув чашкой, которую держала в руке, по столу.

– Ваше Величество… – графиня Юнчана вжала голову в плечи. Она быстро огляделась вокруг, прежде чем схватить свой носовой платок и сказать: – Принц Чэн ударил моего мужа. Вокруг глаза образовался синяк, и опухоль не спадет, что бы мы ни применяли. Речь ведь о младшем брате Вашего Величества. Принц Чэн ударил его, разве это не то же самое, что нанести пощёчину Вашему Величеству?

После этих слов она снова заплакала. Её жалобы, как и слёзы, текли бесконечно, но не переходили к существу вопроса. Сегодня графу Юнчана пришлось явиться в суд с синяком под глазом. Граф Юнчана принадлежал к старшему поколению, но Принц Чэн не сказал ни слова извинения, и император тоже не удостоил его и взглядом. Титул графа и без того был довольно низким, если так продолжится и дальше, кто из дворян будет уважать семью графа Юнчана? Четвёртого принца тоже никто не станет воспринимать всерьёз.

Услышав подобные разговоры, императрица тоже разозлилась, но император сейчас был недоволен Цзин Юем. То, что произошло прошлой ночью, поселило в ней глубокий страх. Лучше было бы какое-то время вести себя тихо, но она действительно не могла смириться с тоном, которым графиня разговаривала с ней. После минутного молчания она внезапно рявкнула:

– Какой смысл жаловаться мне? Если можешь, иди и поплачь перед вдовствующей императрицей или отправляйся в зал Фэнсянь и пожалуйся предкам династии Дачэнь!

Этот окрик ошеломил графиню Юнчана.

– Ваше Величество хочет сказать, что...

– Эта императрица и так достаточно занята управлением внутренним двором, я не могу заботиться ещё и об этом! – первая женщина страны вскинула брови и махнула рукой слугам, чтобы те проводили гостью.

Вдовствующая императрица была тётей по отцовской линии двоюродной сестры графини Юнчана. Она не была императрицей бывшего императора или матерью нынешнего. Однако, когда император Хунчжэн взошёл на трон, ему понадобилась вдовствующая императрица, поэтому он выбрал ту, которая была относительно высокого происхождения из ныне живущих членов предыдущего гарема. По этой причине вдовствующая императрица ни за что не отвечала, лишь обладала статусом. Если графиня Юнчана отправится к ней, чтобы поплакаться, это наверняка достигнет ушей императора. Если у неё ничего не получится с первого раза, она просто будет ходить туда и плакать каждый день. Император должен был, по крайней мере, сохранить ей лицо, верно?

Подумав об этом, графиня Юнчана приняла решение и направилась прямо во дворец вдовствующей императрицы.

Императрица некоторое время сидела тихо, прежде чем вскинула руку и отбросила чашу, которую держала. До чего же ненавистен был тот факт, что большая часть накопленных Цзин Юем связей в Министерстве доходов была уничтожена коррупционным скандалом. Многие годы подготовки были разрушены единственным промахом. Как она могла не волноваться? Но такова была сложившаяся ситуация, поэтому она должна была сохранять спокойствие!

Атмосфера во дворце Фэньи была мрачной, а в резиденции Принца Чэна царила благодать.

– Если родится мальчик, я обещаю сделать его наследником титула Великого маркиза Севера, – Цзин Шао улыбнулся и протянул лекарство своему Ванфэй.

Му Ханьчжан взял целебный отвар и подул на него. Убедившись, что температура приемлемая, он передал чашку матери.

Супруга Цю покачала головой.

– Я не прошу никакого титула, я лишь хочу, чтобы ребёнок родился здоровым.

Пара переглянулась между собой. Теперь, когда Му Линбао был в таком состоянии, если бы Великая маркиза узнала, что супруга Цю беременна, она могла бы совершить что-нибудь безумное.

Му Ханьчжан нахмурился.

– Я скоро отвезу маму обратно и заодно поговорю с отцом.

Варенье из груш:

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется