– По повелению Небес Император призывает Чэн Ванфэй, Му Ханьчжана, наукою богатого на целых пять возов [1] и находчивостью превосходящего прочих. Он совершил много чудесных подвигов на поле боя и принёс большую пользу государству. Как члену императорской семьи, ему дарован титул «Вэньюань» [2] и присвоена должность гражданского придворного чиновника. Церемония дарования титула маркиза состоится через семь дней. Таков указ Императора! – голос евнуха был пронзительным, но звучным и сильным, и каждое слово звучало отчётливо и веско.

[1] 学富五车 (xuéfùwǔchē) наукою богат на целых пять возов – образно о большом учёном

[2] 文 (wén)- иероглифы/ письменность/ изящная словесность/ культура и т.д. и т.п.

渊 (yuān) – бездна/глубокий водоём/хранилище

Итого мы имеем… «кладезь премудрости»? «бездна знаний»? «хранилище культуры»? О_О

– Этот подданный, Му Ханьчжан, принимает указ. Да здравствует Император! – Му Ханьчжан поклонился и принял свиток обеими руками.

Выражение лица дворцового евнуха, оглашавшего указ, смягчилось:

– Поздравляю, маркиз.

Цзин Шао, первым придя в себя, подскочил и поднял своего Ванфэй с колен. Лишь держа в руке сверкающий золотой свиток императорского указа, Му Ханьчжан осознал, что ему действительно собираются пожаловать титул маркиза. Он в неверии обернулся к Цзин Шао, и тот ободряюще улыбнулся ему в ответ.

Дофу уже принес золото и серебро, чтобы отблагодарить глашатаев за труды, и принц кивком велел отдать плату посланникам дворца.

Старый евнух и стоящие позади него молодые евнухи просияли от радости. Му Ханьчжан к этому моменту взял себя в руки и обратился к ним с улыбкой:

– Господа евнухи усердно потрудились.

– Благодарим вас, господин маркиз, за награду. Подобный труд нам в радость! – евнухи разделили полученное ко всеобщему удовольствию. Новый год только начался, и не многим людям предстояло получить титулы. За объявление такого указа в обычный день они не получали столь большой награды, даже если речь шла о назначении первого министра.

– Евнух Юань, я недавно видел, как старший брат, Второй принц, шёл в императорский кабинет после утреннего собрания. Как же вышло, что императорский указ издан так скоро? – Цзин Шао пригласил евнухов войти на чашку чая, но те спешили поскорее вернуться во дворец. Провожая их до ворот, Цзин Шао как бы невзначай задал интересовавший его вопрос.

– Ох, разве это не из-за тех двух мадам, которые подняли шум? – евнух Юань служил при императорском кабинете – естественно, он знал чуть больше остальных. Оглядевшись по сторонам, он прошептал: – Вдовствующая императрица была так встревожена, что убедила Императора поскорее разобраться с этим делом, чтобы никто больше не доставлял неприятностей. Как раз в это время Его Высочество Принц Жуй пришёл согласовать титул с императором, поэтому было решено сразу издать указ.

От слов евнуха уста Цзин Шао тронула улыбка, и он сунул посланцу маленькую золотую статуэтку Будды.

Снова и снова пробегаясь глазами по словам императорского указа, Му Ханьчжан испытывал глубокое потрясение и признательность. Он никогда бы в жизни не подумал, что титулом, который ему даруют, будет «Вэньюань». Это было имя, которое он когда-то получил на проводимой в столице поэтической встрече. После он его лишился, а теперь вновь обрёл, словно дерзновенность юности никогда и не покидала его.

Цзин Шао увидел, что Му Ханьчжан сосредоточился на чтении указа, поэтому не стал его беспокоить. Он просто нежно обнял мужчину, который тут же поднял на него взгляд и спросил:

– Разве тебе не нужно сегодня в военное министерство?

– Схожу днём, – Цзин Шао потянулся, чтобы взять у него императорский указ, и посмотрел на волдырь на его левой руке. – Моему Ванфэй скоро пожалуют титул маркиза. Я обязан буду сопровождать маркиза домой на обед.

Му Ханьчжан свирепо зыркнул на Цзин Шао, который использовал его как предлог для лени.

– После возвращения из похода ты становишься всё ленивей и ленивей. Будь осторожен, не то чрезмерное самодовольство своими достижениями превратит тебя в никчёмного человека.

Цзин Шао перешагнул порог зала, не выпуская сопротивляющегося супруга из объятий, и возразил:

– Если я внезапно стану деятельным и прилежным, тут же объявятся люди, стремящиеся погубить меня из опасений, что мною движет какой-то скрытый мотив.

Му Ханьчжан был вынужден мысленно согласиться с этим – намерения благородных семей было трудно предсказать. В равной степени нежелательны были и бурная деятельность, и чрезмерная леность. Лучше всего было придерживаться прежней линии поведения: поработать пару дней, а остальные – прогуливать.

После того, как этот негодяй утянул его в покои Восточного крыла, разговорам места уже не было.

Хотя Цзин Чэнь выступал за простоту церемонии, необходимый этикет всё ещё был громоздким.

В течение следующих семи дней люди продолжали приходить к их порогу с поздравлениями, а чиновники из Министерства обрядов частенько навещали поместье, чтобы справиться о некоторых вопросах. Даже сам Цзин Чэнь дважды нанёс визит.

– Я намерен перевести Сун Аня на юго-запад, – небрежно произнёс Цзин Чэнь, выпивая чашку чая.

Цзин Шао кивнул. За это время они накопали информацию, которая могла быть использована против Сун Аня и которой было достаточно, чтобы понизить его на три ранга и сослать в отдалённые владения, где он стал бы мелким чиновником. В конце концов, Сун Ань много сделал для них несколько лет назад, так что братьям не следовало перегибать палку.

– Сун Ань передал мне это, – Цзин Чэнь положил стопку писем на стол. – Его единственная просьба заключалась в разрешении забрать свою дочь.

Му Ханьчжан взял письма и взглянул на них. Он слегка нахмурился. В них содержались доказательства многих преступлений различных должностных лиц. Если бы они были обнародованы, то могли бы свергнуть многих людей. Мужчина вздохнул.

– Когда дело касается его дочери, Сун Ань не способен возразить.

Услышав его вздох, Цзин Шао понял, что тот вспоминает о поступках Великого маркиза Севера. Он придвинулся к супругу и взял его за руку.

– Именно из-за его потакания, приведшего к избалованности его дочери, всё и пришло к такому исходу.

Му Ханьчжан понял, что муж утешает его, и кивнул.

– Великий маркиз не наносил визит в последние пару дней? – Цзин Чэнь бросил взгляд вниз и заметил рядом с ногами Му Ханьчжана тигровый ковёр, которого ещё некоторое время назад там не было.

– Мой отец никогда здесь не был, – ответил Му Ханьчжан. Увидев, что Цзин Чэнь смотрит им под ноги, он опустил голову и обнаружил, что Сяо Хуан разлёгся рядом. Зверь сладко спал на спине, приоткрыв пасть.

– Это тот тигр, которого вы растите? – Цзин Чэнь окинул его внимательным взглядом. – Он довольно внушительный.

– Он ест больше, чем я, как же тут не быть внушительным? – Цзин Шао протянул руку, чтобы поднять тигрёнка за шкирку. Этот негодник уже очень вытянулся, и, встав на задние лапы, поравнялся бы с сидящим человеком; теперь его уже нельзя было просто так схватить и поднять.

– Авву! – Сяо Хуан был очень недоволен тем, что его побеспокоили. Он оскалил зубы на Цзин Шао и замахал большими мохнатыми лапами.

Му Ханьчжан увидел, что Цзин Чэню, похоже, понравился этот малыш, однако принц по-прежнему сидел неподвижно, сохраняя манеры, поэтому молодой человек протянул ему кусок вяленого мяса. Цзин Чэнь поначалу не понял смысл этого жеста, но затем маленький толстый комок шерсти быстро подскочил к нему, уперся передними лапами в его ногу и неотрывно уставился на лакомство в руке принца.

Цзин Чэнь на мгновение остолбенел. Он предложил тигрёнку мясо, и тот мгновенно вцепился в него, проглотив всё за один укус. Однако он так и не убрал лапы с колена мужчины, пытаясь выяснить, нет ли у него ещё кусочка.

– Брат, попробуй погладить его, – Цзин Шао посмотрел на застывшего статуей Второго принца и едва сдержал смех, вместо этого предложив пощупать детеныша.

Цзин Чэнь медленно поднял руку и коснулся головы тигрёнка. Он редко совершал подобные действия, оттого его движения, как и в прошлый раз, когда погладил Цзин Шао по голове, были очень неловкими.

В глазах Му Ханьчжана тоже играла улыбка, и, решив, что сейчас подходящий момент, он произнёс:

– Титул маркиза я получил благодаря инициативе старшего брата, этот младший брат не знает, как выразить мою благодарность.

– Если сумеешь хорошо позаботиться о Цзин Шао, это и будет лучшей благодарностью, – Цзин Чэнь ущипнул тигра за мягкие пушистые ушки и продолжил глубоким, хорошо поставленным голосом: – хотя этот титул не передаётся по наследству, он того же ранга, что и титул Великого маркиза Севера. После церемонии дарования титула ты сможешь явиться ко двору. Так уж получилось, что меня не будет в столице в течение третьего лунного месяца, поэтому тебе следует особенно внимательно присматривать за Цзин Шао во время собраний.

Цзин Шао: «…»

Почему это прозвучало так, будто брат решил доверить кому-то присмотр за неразумным ребёнком?

– В «Садах Шэшуй» живёт лев примерно того же возраста, что и наш тигрёнок. Если брат направляется в Цзяннань, то может заехать в Пинцзян, чтобы полюбоваться на льва, – зная, что Цзин Чэнь собирается повидаться с королём Хуайнани, Му Ханьчжан предложил ему заглянуть в «Сады».

Цзин Чэнь слегка кивнул. Экзамен на государственную службу начинался девятого числа второго лунного месяца, и у Министерства обрядов было больше работы, чем рабочих рук. Более того, он также хотел найти таланты среди новых кандидатов, поэтому попросил о поручении в Цзяннани только в третьем лунном месяце.

Церемония прошла ровно как планировалось, и Цзин Шао лично помог своему Ванфэй облачиться в новое одеяние, соответствующее его нынешнему статусу. Те, кто был удостоен третьего ранга или выше, носили пурпурные одежды, но положение Ванфэй приравнивалось к первому рангу, что превосходило статус маркиза. Поэтому красных журавлей, которые должны были быть вышиты на его мантии, заменили сложными и изящными облачными узорами.

Великий маркиз Севера тоже явился на церемонию. Он видел, как Му Ханьчжан преклонил колени на помосте, а Император Хунчжэн лично надел головное украшение на голову маркиза под звон колоколов и барабанный бой, и сотни чиновников поздравили его. Мужчина с сожалением подумал, что если бы титул Великого маркиза Севера перешёл к Му Ханьчжану, семья Му могла бы стать самой процветающей семьей в государстве Дачэнь. Но теперь было уже слишком поздно. В семье Му осталось совсем немного талантов. Если так и продолжится, род придёт в упадок уже через три поколения.

Цзин Шао не обращал внимания на то, сколько печалей и сожалений терзали Северного маркиза, его взгляд ни на мгновение не отрывался от стройной фигуры на платформе. Сегодняшний Му Ханьчжан стряхнул с себя подавленность и тревогу, что прежде были его постоянными спутниками. Молодой мужчина уподобился драгоценному мечу, извлечённому из ножен и сияющему великолепными красками. Даже несмотря на все выпавшие на его долю невзгоды, он не потерял своей остроты. Теперь это было ясно всем, и никто больше не посмеет запугивать его.

После церемонии Му Ханьчжан мог начать посещать собрания двора.

Когда-то он усердно учился более десяти лет, но не смог войти во дворец. Теперь же он имел право посещать любые собрания, но когда действительно оказался там, ожидаемой шумихи не возникло. В конце концов, тронный зал был отнюдь не тем местом, где дозволялось вести досужие разговоры и споры. Он не считал, что обладает достаточными знаниями об управлении государством, да и та информация, которой он владел, была вычитана в книгах, поэтому он редко высказывался. Он спокойно стоял рядом с Великом маркизом Севера и время от времени обменивался взглядами с Цзин Шао. Кроме этого, ничего особенного не происходило.

Высокопоставленные министры при дворе изначально настороженно восприняли этого маркиза Вэньюаня, появившегося из ниоткуда. В конце концов, помимо того, что ему был дарован титул, Император удостоил его должности гражданского придворного чиновника, что давало ему более высокий статус, нежели у чиновников, которые были приняты через императорский экзамен. Они опасались, что молодой маркиз начнёт противостоять им. Однако, видя, что Му Ханьчжан редко вступал в обсуждения, был терпим и вежлив и никогда не строил из себя всемогущего маркиза, они постепенно стали вести себя менее отстранённо.

В мгновение ока наступил второй лунный месяц. Беременность супруги Цю больше нельзя было скрывать. Му Ханьчжан попросил императорского лекаря Цзяна проверять её пульс каждые семь дней, а также на время приставил к матери Гэ Жои.

После получения Му Ханьчжаном титула положение госпожи Цю в поместье Му также улучшилось. В глазах многих слуг статус второстепенной супруги даже превзошёл власть официальной жены. В конце концов, Му Линбао был всего лишь наследником, в то время как Му Ханьчжан уже стал маркизом. Хотя Великая маркиза была разгневана, возразить она не могла. В конце концов, присланную маркизом служанку нельзя было отослать обратно.

Кроме того, Великий маркиз Севера неоднократно предупреждал всех в резиденции, чтобы они не вздумали ничего натворить, так что главная супруга оказалась бессильна. Каждый день отовсюду слышалось «госпожа Цю то, госпожа Цю сё», и Северная маркиза находила это невыносимым.

На седьмой день второго месяца столица уже была полна учёных, приехавших сдавать императорский гражданский экзамен. Чайные домики, рестораны и вообще все заведения вокруг были заполнены учёными и студентами. Конечно, среди этих студентов были и избалованные сыновья богатых родителей, которые развлекались в подобных местах круглый год, как, например, Принц Чэн, Цзин Шао, который слыл безответственным и никогда не выполнял свою работу должным образом.

– Родственник императора, получивший титул маркиза – да уж, это вам не десять лет напряжённой учёбы, – в ресторане «Хуэй Вэй» несколько молодых людей громко болтали, сидя за столиком.

– Судя по твоим словам, нам нет смысла сдавать императорский гражданский экзамен. Будет лучше найти члена императорской семьи и жениться, – в тон ему отозвался сосед по столу.

– Хм, если хочешь заключить такой брак, тебя должны считать талантливым или способным, – тот, кто первым поднял эту тему, завёлся ещё пуще. – Я прибыл в столицу сразу после Нового года, как раз к церемонии дарования титула маркизу Вэньюаню.

– Как выглядит этот маркиз Вэньюань? – поинтересовался молодой человек со слегка вульгарным выражением лица.

Говоривший глубоко вздохнул и огляделся, после чего медленно сказал:

– Я плохо разглядел.

Его ответ вызвал у всех вздохи разочарования.

– По-моему, он должен выглядеть... – мужчина понизил голос, и конец фразы произнёс практически неслышно. Мгновение спустя за столиком раздался взрыв смеха.

– Ублюдок! – Цзин Шао хлопнул ладонью по столу, отчего стоявшая на краю чаша с вином с грохотом упала на пол и разбилась на множество осколков. Он пришёл слишком поздно, чтобы заказать отдельную комнату. Сидя в большом зале, он прекрасно расслышал, как эти смельчаки отзывались о его Ванфэй, и с таким количеством неуважительных слов они заслуживали смерти!

Молодые люди обернулись на шум и увидели высокого мужчину в роскошной одежде, гневно смотревшего на них. Возмущённые и недоумевающие, они поинтересовались:

– Уважаемый брат, почему ты ни с того ни с сего ругаешь людей?

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод