***

Хотя я провела в Бертиуме всего лишь несколько дней, мне казалось, что прошло намного больше времени.

В ушах до сих пор стояли гул и гудение, заполнившие сокрушаемое взрывами поместье.

Я полностью погрузилась в свои мысли, пока мы находились в пути из Бертиума.

Шух.

Мои размышления прервало теплое прикосновение к моей щеке.

Когда подняла взгляд, я увидела сосредоточенно смотрящего на меня Касиса.

На участке кожи, к которому он прикоснулся, находился порез, оставленный Никсом.

Он уже зажил, но запекшаяся кровь никуда не делась.

Касис провел рукой, пальцами стирая красные пятна.

Затем он поочередно прикоснулся к остальным ранкам, не забыв и про пострадавшие первыми уши.

Мои руки, запачканные кровью Никса, тоже были тщательно вытерты.

Я молча наблюдала за его действиями, позволяя ему закончить начатое.

— Касис, — наконец заговорила я, — кто убил Ранта?

Пальцы Касиса, продолжавшие невесомо касаться моей кожи, вдруг остановились.

Наши взгляды встретились, и он отнял от меня свои руки, а после произнес:

— Я.

Ровным, лишенным любой интонации голосом он ответил:

— Я убил его.

Я предполагала, что Ранта убил либо Деон, либо Касис, вот почему совсем не удивилась, а только задала действительно интересующий меня вопрос:

— Каким был его конец?

Может, мне стоило быть осторожнее со своими словами.

Но…

Я никак не могла просто взять и проглотить весь тот яд, что глубоко проник в мое сердце, потому сказала правду:

— Надеюсь, в свои последние минуты он испытывал невыносимые страдания.

Касис накрыл мое лицо руками и посмотрел мне в глаза.

— Если есть что-то, что я могу для тебя сделать, – только скажи, — прошептал мягкий голос.

В искреннем прямом взгляде читалось обещание, что он, совсем не сомневаясь, сделает все, что бы я ни попросила.

Похоже, из разговоров в Бертиуме он в общих чертах догадался о том, что произошло.

Я прикрыла глаза, чтобы он не смог прочитать в них, какие мысли роились в моей голове.

Я хочу убить Ранта Агриче за то, что он убил Асиля и так подло обошелся с его телом…

Я хочу убить Ноэля Бертиума за то, что он нарушил покой Асиля, подняв его тело после смерти и превратив в куклу…

А еще я хочу убить себя за то, что как последняя идиотка заколебалась и не смогла уничтожить Никса.

Жажда убийства бурлила во мне.

Подумав о Никсе, которого сгрудили как багаж в конец повозки (до него было рукой подать), я почувствовала, как внутри поднимается буря…

— Возьми меня за руки.

Поэтому я попросила у Касиса то, что мне было нужнее всего.

Он быстро (даже слишком) протянул ко мне руки, но вместо того, чтобы обвить мои пальцы, притянул меня и заключил в объятия.

От плотно прижатого тела исходило приятное тепло.

В Бертиуме меня не покидало ощущение холода, въевшегося в самые кости, – теперь же оно наконец отступило.

Руки Касиса крепко обвились вокруг моей талии.

Медленные поглаживания по пояснице возвращали душевное равновесие.

Пусть мне и было так хорошо и спокойно в его объятьях, но я знала, что это не может длиться вечно.

Я многое хотела и должна была сделать. Значит, в ближайшее время у меня не будет времени на передышку.

— Касис.

На мой тихий зов он прижался к моим волосам щекой, поощряя меня продолжить свою речь.

— Я снова буду Роксаной Агриче.

После небольшой заминки руки Касиса легли на мой затылок.

На мой лоб опустился поцелуй, легкий, как перышко.

— Хорошо. Поступай так, как считаешь нужным.

Касис говорил, что никогда меня не отпустит, и я верила ему. Поэтому я не стала скрывать свои мысли.

— Даже так оставайся рядом со мной, — сказала я.

Хватка обнимающего меня Касиса стала сильнее.

— Конечно.

Касис по обыкновению произнес именно то, что я хотела от него услышать.

— Я буду рядом с тобой.

Я тоже крепче обняла Касиса. Раньше я всегда была одна – какое облегчение, что сейчас у меня есть он.