— Итак, надеюсь, что мы сможем поладить как одноклассницы, Клэр.

После занятий я привела дорогую сестру в нашу беседку. У Пипи и Лоретты хватило такта, чтобы поприветствовать её — плебейка даже глазом не моргнула. Господи... Я просто хотела провести время наедине вместе с сестрой... Кажется, она просто не способна читать атмосферу, не так ли?

Присмотревшись к дорогой сестре, я вновь поняла, что у неё довольно красивые черты лица. Кроме того, в отличие от большинства женщин того времени, ей удавалось сохранять короткую стрижку не будучи похожей на юношу. Её платиновые пряди были совершенно завораживающи — практически светились в сиянии солнца. Хоть она и сохраняла озорную манеру поведения, напоминая кошку, в её лице проглядывалось то хладнокровие. которое свойственно всем королевским особам.

Поприветствовав меня она повернулась к простолюдинке.

— Надеюсь, что мы и с тобой поладим, Рэй.

— М...

— Эй, плебейка! Ты понимаешь, что дорогая сестра удостоила тебя своим вниманием? Разве ты не можешь выглядеть посчастливее?

Сначала трое принцев нашего королевства, а теперь и... Непочтительность простолюдинки зашла слишком далеко!

— Но внимание госпожи Клэр осчастливит меня в сто крат сильнее.

— ... Конечно, продолжай говорить.

Казалось, она намеревалась играть в идиотку до самого конца. даже Релэр выглядела раздражённой, садясь на стол. Действительно, плебейка была такой беспокойной личностью.

— Ты не думаешь также, Лене?.. О...

Когда я обернулась по левое плечо и сказала это, я ещё раз поняла. что её больше нет со мной. Дорогая сестра выглядела сбитой с толку, а у Рэй было болезненное выражение лица.

— Лене... Эта девушка была твоей личной горничной, верно? Если подумать, то где она? Кажется, я её вообще не видела.

— Лене... была вынуждена уйти в отставку из-за... обстоятельств.

— ... Вот как...

Я была не в состоянии предложить ей хорошее объяснение событий, приведших к отъезду Лене — шрамы были ещё слишком свежи, чтобы называть их историей. Похоже, что сестра заметила это и решила больше не давить на меня.

— Ах. Точно, я остановилась в Аппалачах по пути в Бауэр и нашла там довольно своеобразный магазинчик. Они предлагают довольно уникальные сладости.

Пытаясь разбавить негатив, сестра сменила тему.

— О? Какие такие сладости?

Плебейка подхватила. Может, она тоже пыталась быть тактичной?.. Нет, зная её, это точно было не так.

Релэр тоже оживилась при упоминании сладкого. Она и вправду обжора, не так ли?

— Мне тоже несколько любопытно.

— Я так и думала, так что один из моих поваров выучил один из рецептов магазина. Погодите, я позову его.

Сказав это, сестрёнка что-то прошептала одному из своих слуг. Некоторое время мы просто наслаждались чаем, поданным простолюдинкой, пока один из слуг сестрёнки не вернулся, толкая пред собой маленькую тележку.

— А вот и оно. Это одна из сладостей, кажется, называется тирамису.

— Т-тирамису?!

— Что на тебя нашло, простолюдинка? Что-то случилось?

— А, нет... Ничего...

Хоть она и сказала так, но явно была удивлена. Но в то же время казалась... счастливой? Я не понимала, почему название этой сладости осчастливило плебейку, но казалось, что это действительно так и есть.

— Ну, почему бы тебе не попробовать и не сказать, что думаешь?

— Верно.

Прежде чем поднять вилку, я оценила эстетику блюда: поперечный размер показал, что оно состоит из слоёв бисквита и крема, аккуратно уложенных друг на друга, был порошок, напоминающий какао, посыпанный сверху для отделки. Не могу сказать, что дизайн особенно элегантный, но он действительно напоминал другие западные сладости, которые мне доводилось видеть.

Когда я проткнула его вилкой, та прошла практически без усилий. А когда я откусила первый кусочек, мягкий аромат сливок и сыра растёкся во рту. Затем последовал насыщенный вкус алкоголя, за которым последовала нежная сладость.

— Очень вкусно!

— Ха-ха, правда? Я была уверена, что тебе понравится, Клэр.

— Да, мне очень понравилось! Как называется кондитерская, где это приготовили?

Поскольку они создали этот тирамису, который честно соперничал с шоколадом Блюме, я была убеждена, что этот магазинчик очень многообещающий. Я хотела навестить их, пока они ещё не обрели известность — наверняка, они станут настоящей находкой. И тем не менее...

— Ху-ху, это секрет. Если бы я просто сказала тебе, я бы потеряла шанс отвести тебя туда самостоятельно, верно?

— Как несправедливо, дорогая сестра! Перестаньте меня дразнить и просто скажите!

— Ах-ха-ха, ну не знаю~ Что же делать?

— ... Тили тесто.

— Плебейка? Ты что-то сказала?

— Нет, ничего. Что важнее, дорогие леди, вы знаете, что означает «тирамису»?

Плебейка упомянула об этом, чтобы уклониться от моего вопроса.

— Нет, не могу сказать. Я достаточно уверена в своём словарном запасе, но не могу припомнить, чтобы раньше слышала это слово.

— И я не могу сказать.

— Вот как? Слово «тирамису» означает «поддержи, вознеси меня», поэтому я считаю, что оно идеально подходит для ситуации госпожи Клэр. Благодарю, госпожа Манария.

С этими словами простолюдинка низко поклонилась.

— Нет нужды заходить так далеко, Рэй. Не то чтобы я знала об этом, когда решила подать его.

— Вне зависимости от того, знали Вы или нет, это не отменяет того факта, что именно Вы причина того, что госпожа Клэр сейчас улыбается, госпожа Манария.

— ... Вот как?

— Да. Спасибо Вам. От всего сердца.

Простолюдинка подчеркнула свои слова.

— И что это значит, простолюдинка? Я действительно казалась тебе такой подавленной?

— Госпожа Клэр прекрасно поддерживает свой внешний вид, так что не думаю, что другие заметили, но...

— ... Ты говоришь невероятно дерзкие вещи. Словно утверждаешь, что понимаешь меня.

— Это потому, что я понимаю.

— М, если это действительно так, то что я сейчас чувствую? Скажи мне.

Когда я сказала это, чтобы спровоцировать её, плебейка вдруг расслабилась и сказала:

— Весы Вашего сердца колеблются меж тем, что было утеряно и тем, что было найдено.

А потом она предложила нежную улыбку.

— Ч-что ты хотела сказать такой чепухой...

Хоть я и была взволнована. увидев выражение лица, которое она обычно не показывала, я всё же накричала на неё. То есть, я не могла признать, что она попала в яблочко!

— Мм... А вы неплохо ладите, верно?

— Т-ты всё неправильно поняла! Я ничего не думаю о ней!..

— Да, у нас всё взаимно.

— Плебейка!

— Ах-ха-ха!

Когда обычные бредовые вставки плебейки привели меня в замешательство, сестра рассмеялась от души.

— Клэр.

— Что такое, дорогая сестра?

— Ты действительно нашла прекрасную горничную.

— Что?! Почему ты так говоришь, сестра?!

Слова сестры прозвучали так неожиданно, что я не могла не огрызнуться.

— Она не похожа на многих поверхностных слуг, на которых ты жаловалась в своих письмах и которые не отличались лояльностью. Так же, как и Лене — нет, возможно, даже больше — она прилагает усилия, чтобы понять тебя, Клэр.

— ...

Я могла сказать, что сестра сказала это не для того, чтобы подразнить меня. Её тон был искренним — нет, до краёв исполненным любовью и состраданием.

— ... Хм, как будто кто-то когда-то сможет полностью понять сердце другого человека.

— Возможно, но, Клэр... Даже если это и правда, я считаю, что важно продолжать. И Рэй, и я хотим понять тебя, И я уверена, что Лене тоже.

— Сестра...

Её слова вознеслись прямо к моему сердцу. Обычно мне было трудно принимать чужие слова, но сестра была исключением — моя привязанность и почтение к ней истончили стены, которые я воздвигла вокруг своего сердца.

— ... Выпендрёжница.

— Плебейка?! Ты такая!..

— Ах-ха-ха! Не могу отрицать, что мои слова, возможно, были чрезмерно драматичны. Но Рэй, иногда подобная элегантность необходима, чтобы завоевать сердце дамы.

— ... Хотите сказать, что мои методы не сработают?

— Я бы так не сказала. Твоя прямолинейность тоже эффективное оружие, но она не заведёт тебя далеко.

— М...

Не то чтобы это имело какое-то значение, но у меня были смешанные чувства по поводу того, что они обсуждали свою тактику перед моим лицом. Когда разговор зашёл в тупик, сестра сделала глоток чая, прежде, чем продолжить.

— Но на самом деле я рада, что Клэр наконец нашла того, с кем может быть откровенна.

— Нет, ты неправильно поняла!

— Вы действительно нас понимаете, госпожа Манария!

— Не могла бы ты помолчать?!

После этого наше весёлое чаепитие продолжилось. Сестра вела разговор, я отвечала, плебейка шутила — действительно спокойное, весёлое чаепитие.

Я, конечно, не могла сказать, что это было время, полное элегантности или соответствия моему статусу, но впервые за долгое время моё сердце было спокойно.