После долгого утомительного дня свадебных уроков и политических интриг мне приснился дом.

Палящая жара Аризоны охватывала со всех сторон, когда я непринужденно прогуливалась по улице, на которой находился мой жилой дом. Запах шалфея тяжело висел в воздухе, а от пота моя рубашка прилипла к спине.

Совершенно обычный день.

Моя квартира появилась в поле зрения и как только я открыла дверь, меня встретили все мои книжные полки, заполненные книгами в мягкой обложке и DVD-дисками.

Когда меня внезапно разбудила горничная, на моем лице были слезы. Проснуться в холодной каменной комнате, пусть и богато украшенной, было последним, чего я хотела.

Поскольку горничная помогла одеть меня в еще одну ограничительную клетку, мне удалось не рыдать, но слезы не переставали течь. Почему мне приснился дом? Это был самый жестокий сон, который я могла видеть.

Находясь в этом мире больше шести месяцев, я лишь раз плакала, когда Адель напомнила мне Эбби. Неужели стресс от попыток все исправить наконец-то докатился до меня?

Когда горничная поправила мне прическу и попыталась перейти к макияжу, она заметила, что я плакала.

─ Миледи, ваше лицо! Что случилось?

Рыдание, наконец поднялось к моему горлу:

─ Я хочу домой!

─ Миледи, ваша семья до сих пор находится в столице на осеннем заседании суда. Было бы легко пригласить их во дворец, ─ рассуждала она.

─ Нет!

Они не могли прийти сюда и увидеть меня в таком состоянии. Графиня только отругает меня. Граф, как обычно, проигнорирует, а Перси... он не поймет.

─ Дело не в людях, а в месте, ─ попыталась объяснить я.

Горничная, казалось, не поняла этого, но, к счастью, оставила эту тему, пытаясь скрыть отечность.

К сожалению, макияж может сделать только так много. За завтраком Ал заметил, что со мной что-то случилось, и потом встретился со мной в библиотеке, поскольку мадам Шалез была нездорова и дала мне выходной.

─ Сегодня утром вы были ужасно молчаливы. Что-то не так?

Мои предательские глаза снова начали слезиться, потому что кто-то потрудился показать мне беспокойство. Если вы пытаетесь утешить кого-то, кто плакал, он будет плакать еще больше, даже если кажется, что все закончилось.

При виде моих слез его озабоченное выражение исчезло с лица, и он растерялся. Было ясно, что у Ала не было никакого опыта утешать кого-либо.

─ Кэти? ─ нервно спросил он.

Моего имени ─ моего настоящего имени ─ было достаточно, чтобы дамба полностью прорвалась. Я сгорбилась и рыдала так, как не рыдала с тех пор, как попала сюда.

Сначала это были забавы и игры. Какое-то время я искренне наслаждалась жизнью здорового человека. Затем все накапливалось, и теперь я не видела выхода из ситуации, в которую попала.

Я понятия не имею, что делать, и, наконец, до меня дошло, что это моя реальность. Я застряла как Кэтрин Дюпон, и должна была решать как ее проблемы, так и свои.

Для меня это было слишком трудно, ни один человек в этом мире не знал правды. Мне пришлось справляться со всем этим в одиночку.

Ал поколебался, прежде чем нежно обхватить меня руками и потянуть к себе, чтобы мое лицо оказалось прижатым к его груди. Он ничего не сказал, но когда я начала рыдать сильнее, он крепче обнял меня и наклонился так, чтобы его лицо оказалось в моих волосах.

Я была слишком расстроена, чтобы заметить, когда он поцеловал меня.

Когда я, наконец, начала успокаиваться, у меня появилась икота. Ал мгновенно отпустил меня и налил чашку воды из ближайшего кувшина, молча протягивая ее.

Я шмыгнула носом и поблагодарила его, прежде чем выпить все одним глотком.

─ Теперь вы чувствуете себя лучше? ─ осмелился спросить он.

─ Не совсем, ─ сказала я подавленно.

Слезы ничего не исправили. Проблемы все еще были, и теперь я опозорилась перед Алом.

─ Эм... почему вы плакали?

Я потерла свои еще более опухшие глаза и устало выпустила все свое разочарование наружу, не беспокоясь о том, что он услышит. С меня хватит.

─ Я хочу домой. Я ненавижу это место! Я ненавижу быть использованной, я ненавижу необходимость перехитрять людей, я ненавижу, что никто не имеет в виду то, что говорит. А больше всего я ненавижу эти глупые платья, из-за которых больно дышать, сидеть или что-либо делать.

─ Я скучаю по своей сестре. Я скучаю по своей жизни! Она была скучной и однообразной, но я могла делать все что хотела, и никто ничего от меня не ожидал. Почему это должна быть я? Я никогда никому ничего не делала! Я не высовывалась, вовремя платила по счетам, была порядочным соседом. И вот что я получаю?! Моя жизнь ─ это шутка.

─ Я... не понимаю, что вы имеете в виду.

Конечно, он этого не понимал. Половина этого касалась моего разочарования от того, что я переродилась в этом романе после того, как так плачевно умерла в таком молодом возрасте, почти совсем одна во всем мире. Скучал ли по мне кто-нибудь, кроме Эбби?

Мои неустойчивые эмоции обернулись против него и внезапно все раздражение, которое я тайно таила с тех пор, как он объявил, что мы помолвлены, взорвались огненной яростью.

─ Ты! Это твоя вина! Я бы уже могла сбежать, если бы не ты! Тебе просто пришлось втянуть меня в свои проблемы, чтобы не оставаться в одиночестве. Ну, знаешь что! Никого не волновали мои проблемы, когда я была одна, так почему я должна беспокоиться о тебе?

Кого волновало, когда я болела, страдала от боли и не могла позволить себе доплату? Эбби была на другом конце страны. Она не знала всего, что со мной происходило, потому что я не хотела ее обременять.

Абсолютно никто не задумывался о жалких проблемах Кэти Пуллман.

По крайней мере, у него хватило совести выглядеть виноватым.

─ Кэти... я не имел в виду... у меня никогда не было намерения расстраивать вас.

─ Что ж, очень жаль, потому что ты это сделал, ─ огрызнулась я, чувствуя, как назревает головная боль. ─ Ты такой эгоист, Алфей Маклеод!

Я не хотела иметь с ним дело. Я не хотела ни с чем иметь дело. Я выбралась из этой клетки и возвращалась к кровати. Я тоже могу заболеть.

Я выскочила за дверь, как сердитый торнадо юбок и в ту секунду, когда добралась до своей комнаты, я проигнорировала горничных и самостоятельно вырвалась из глупой клетки.

Быстро стерев липкий макияж и накинув мягкую ночную рубашку, я сказала ближайшей горничной, что плохо себя чувствую, и что никто не должен меня беспокоить.

Я задернула занавески вокруг своей кровати с балдахином и уютно устроилась под одеялом, страстно желая, чтобы я умерла в той автомобильной аварии.

***

Пожалуйста, пишите в комментариях, если найдете какие-либо ошибки, выделяя все предложения, исправлю.

Спасибо, за чтение:)