Это было больше похоже на уведомление, нежели как на встречу.

Это уже было достаточно нелепо, но три дня спустя? Что это за бред?!

Из их уст полились слова, полностью затмившие их решимость держать рот на замке, насколько это было возможно.

— Прошло всего два года с тех пор, как Ваше Величество объявил об окончании войны. Почему мы снова начинаем войну?!

— Я объявил войну оконченной, потому что больше не было королевств, готовых восстать против нас. Но всего за два года уже появилось королевство, которое, похоже, забыло, как бояться Империи.

Королевство Иреон.

Когда император щелкнул пальцами, ожидавший его слуга разложил перед каждым дворянином документы. Те, кто прочитал их, слегка застонали.

Конечно, Империя не была в проигрыше. И все же, война? Разве они не теряют гораздо больше, чем приобретают?

Скрепя зубами на глупое Королевство, ослепленное выгодой, они думали о том, как убедить императора. Однако не успели они это сделать, как до их ушей донеслось нечто еще более шокирующее.

— И раз уж мы все равно собираемся воевать, я...

***

— Планирую продолжать двигаться дальше с целью завоевания всего континента.

—?!

— Я уже давно размышляю над этим. Было бы гораздо лучше покончить с этим одним махом, когда мы уничтожим Королевство Иреон.

— Ваше Величество! Но это...!

Эту цель он поставил перед собой, как только стал правителем, давным-давно. Что бы ни говорили министры, император не собирался отступать.

Кроме того, Королевство Иреон было не единственным королевством, которое проявило самоуверенность в такой ситуации.

После того как новость о ранении Деона Харта тихо разлетелась по всем уголкам континента, отношение других королевств к Империи также значительно смягчилось.

Именно столько веса имело имя "Деон Харт".

«Это понятно».

Бурные времена рождали Героев.

За восемь долгих лет войны родилось множество Героев. Однако их репутация погибла вместе с ними.

К концу войны в живых осталось только трое.

Деон Харт был последним из этих героев, достигших славы, и самым известным из них.

В отличие от других Героев, которые размещались в одном месте, он путешествовал по разным полям сражений на протяжении всей войны и играл на них активную роль в качестве авангарда.

Изначально они сделали это потому, что на тот момент это был лучший способ использовать Деона Харта, но вскоре это привело к неожиданному побочному эффекту.

Боятся не кого иного, как ‘Деона Харта’.

Его внешность - красные глаза и белые волосы - также была чрезвычайно уникальной.

Слухи о нем распространялись и искажались, в результате чего враги стали называть его самим дьяволом. Его внешность была не только уникальной, но и весьма привлекательной для союзников, что также сделало его знаменитым во многих отношениях.

В любом случае, одно его "печально известное" присутствие наполовину сбивало темп врагов, заставляя почти всех думать: "Деон Харт составляет больше половины военной мощи Империи".

Поэтому те королевства, которые склоняли головы при одном только упоминании о Деоне Харте, теперь поднимали их, узнав о его ранении.

«Ну, это не имеет значения, потому что это неправда».

Это раздражало.

Каждый раз, когда они обретали уверенность, императору приходилось топтаться по ним, а каждый раз, когда они поднимали голову, ему приходилось снова опускать их...

Его целью все равно было завоевание континента, так стоит ли делать что-то подобное снова и снова?

Именно поэтому он решил покончить с этим раз и навсегда.

К такому выводу он пришел.

Конечно, другие министры протестовали, выкрикивая что-то вроде: "Что это вообще значит?! Разве это не то же самое, что сказать, что человек купил бы целое здание, случайно зайдя в магазин?!"

Они должны были остановить это.

Они передумали. Даже если бы война с Королевством Иреон была неизбежна, они должны были предотвратить эту попытку завоевать весь континент.

Бледные и измученные вельможи пытались открыть рот.

— Еще слишком рано для завоевания всего континента! Нужно еще многое подготовить, а бюджет...!

— Все основные приготовления уже завершены.

Когда, черт возьми, он успел все это подготовить? Перед каждым благородным человеком лежал аккуратно составленный план бюджета.

— Война также нанесет большой урон Империи! Разве не могут враги проникнуть на нашу территорию и нанести ей огромный ущерб?!

— Вам не нужно беспокоиться об Империи. Думаете, я уже не подумал об этом?

— Мы еще даже не выкорчевали революционную армию! Слишком опасно начинать войну, когда в наших рядах еще есть враги!

— Вот почему я позвал вас всех сюда. Разве мы не должны все вместе разработать план, как с ними справиться?

— Мы все еще не до конца оправились от последствий, которые оставила после себя Восьмилетняя война. Народ будет волноваться, поэтому ради стабильности Империи…

— Хоть раз за время восьмилетней войны враги проникали в дома моего народа? На этот раз они снова будут в безопасности.

— Я имею в виду... психологическое беспокойство...

Большинство высказываний дворян было в том же духе.

Ради Империи, ради людей они хотели, чтобы он отложил завоевание континента или что-то в этом роде.

Дворяне прекрасно знали, что император ставит во главу угла.

Ответственность.

Эдуардо Дезер ценил долг и ответственность. С тех пор как он стал императором, он никогда не пренебрегал своими обязанностями и заботился о своем народе, даже когда ему не хотелось этого делать.

Эта черта противоречила его репутации тирана.

Поэтому они решили, что, если упомянуть Империю и ее народ, он, возможно, еще немного подумает над своим решением. Однако Император тоже был непробиваемой стеной.

— Для Империи?

Его холодный голос стал еще глубже.

Голоса, раздававшиеся с энтузиазмом, словно они не знали, как высоко находится небо, тут же стихли, когда император медленно поднялся со своего места. Его золотые глаза, окинувшие вельмож, сверкали яростно, как глаза зверя, чью гордость поцарапали.

Как только они поняли, что что-то пошло не так, император окликнул герцога, словно рыкнув на него.

— Герцог Иллюстер.

— Да, Ваше Величество?

— Как вы приветствуете императора?

...Ааа.

Уголки рта герцога приподнялись.

«Я не могу поверить, что он пытается разрешить ситуацию таким образом».

Он грациозно поднялся со своего места, приложил руку к груди и поклонился императору. Из его уст вырвался мягкий голос, смешанный с легким весельем.

— Став Иллюстер приветствует "Нынешнюю империю".

— Да.

Император отвернулся от него, как будто это было самой естественной вещью в мире. Он уставился на застывших вельмож и заговорил с ними так громко, что его слова, казалось, отдавались эхом в их головах.

— Я – Империя.

— Значит ли это, что вы считаете мои слова бессмыслицей, что вы повторяете их снова и снова, чтобы больше беспокоиться об Империи, хотя вы уже услышали мой ответ громко и ясно?

— Вовсе нет!

— Мы просто искренне переживаем...

Отчаянные ответы сыпались со всех концов комнаты, когда напряжение, которое, казалось, вот-вот лопнет, навалилось на них всей тяжестью.

Если бы император решил выместить свой гнев, головы бы посыпались. Они не преувеличивали. Это была их реальность.

Было более чем понятно, чего они боятся, поэтому император на некоторое время закрыл рот, а затем снова открыл его, и на его лице появилось спокойное выражение.

— Я прекрасно знаю о вашей преданности, господа. Однако если вы не хотите обидеть меня еще больше, вам лучше воздержаться от лишних слов.

— Мы будем иметь это в виду.

Дворяне склонили головы и проглотили вздох, который застрял у них в горле.

Они потерпели неудачу. О том, чтобы убедить императора, не могло быть и речи. Император также прекрасно понимал, о чем они думают.

Как всегда, после того как император закончил говорить, он поднялся со своего места и заговорил так, словно собирался закончить встречу именно так.

— Я проинформировал вас о войне. Мы проведем еще одну встречу позже, а пока вы должны придумать, как справиться с Революционной армией.

— Как прикажете.

— И, герцог Иллюстер.

Встретив взгляд императора, герцог молча приподнял уголки рта.

Заседание закончилось. Все дворяне разошлись с серьезными выражениями на лицах, оставив зал заседаний пустым.

Герцог, который должен был находиться среди них, теперь стоял перед императором в пустой комнате.

Видя, что герцог по-прежнему лишь молча улыбается ему, император медленно открыл рот.

— Герцог.

— Да, Ваше Величество?

— Благодаря вам мне удалось уничтожить Церковь спасения. Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас за это.

— Я к этому не причастен. Все сделал сэр Круэл.

Он все еще не раскрыл бы себя так просто. Император тихо нахмурился и открыто посмотрел на герцога. Герцог встретил его взгляд с улыбкой, не уступая ему.

Их взгляды, казалось, столкнулись в воздухе.

После того как никто из них не захотел отвести взгляд, император выкрикнул несколько слов в адрес герцога, продолжая смотреть на него.

— К сожалению, похоже, что человек, стоявший за этим, был членом Благородной фракции.

— Ну, дворяне остаются дворянами. Никто из них не приветствует потерю власти, в конце концов. Тем не менее, довольно позорно, что они были частью этой фракции.

Какое нелепое замечание.

Герцог никогда бы не отпустил никого, кто выступал против него. Он не мог открыто выбрать кого-то из Имперской фракции, поэтому, скорее всего, выбрал кого-то из Благородной фракции, которая была для него бельмом на глазу. Это было более чем очевидно.

Императору нужно было еще немного пообщаться с ним.

В зависимости от противника, Императору достаточно было просто надавить на него. Однако если бы он попытался сделать это с герцогом, тот бы просто сбежал. Как бы сильно он не давил на него, это мало что даст.

Несмотря на это, даже это может оказать влияние.

— Недавно я услышал кое-что очень интересное.

Император открыл рот.

— Император - это “грех”, а герцог – “спасение”.

— Это просто чепуха, которую несут эти невежественные люди, которые ничего не знают. Теперь, когда Церковь Спасения разрушена, неужели вам нужно больше уделять этому внимание?

Шиииг!

Это вырвалось в одно мгновение. Герцог тут же закрыл рот, спокойно опустил взгляд и посмотрел на свою шею, прежде чем снова взглянуть на императора.

Император выхватил меч Немезиуса, стоявшего позади него, и приставил его к горлу герцога.

Он приподнял уголки рта, демонстрируя редкую саркастическую улыбку, и слегка приподнял меч. Герцог в это время тоже поднял голову.

— Конечно это глупости. В конце концов, я был бы скорее бедой, чем грехом. Разве я не прав, герцог?

Когда он закрыл рот, выражение лица императора мгновенно изменилось.

Теперь на нем был убийственный взгляд, словно он был готов убить его, и его прежний смех казался ложью.

— Должно быть, я выглядел очень смешно в ваших глазах.

Над герцогом разнесся жуткий голос, полный ни с чем не сравнимого гнева. Давление, исходящее от тела императора, сжимало воздух.

Кап. Кап.

Из того места, где его меч вонзился в шею герцога, потекла струйка крови. Его фиолетовые глаза слегка опустились вниз, чтобы проверить повреждения. Вскоре они снова сфокусировались на императоре.

Герцог все еще улыбался.

— Ваше величество, вы не можете меня убить.

Император ненавидит лжецов. Однако у императора были люди, которых он прикрывал.

Именно поэтому он осмелился жаждать власти. Споры были бесполезны против Императора, но они работали против него.

— Герцог, кажется, часто забывает, что я уже поверг в прах одну герцогскую семью.

— Как я мог?

— Думаешь, я буду колебаться, потому что вы - последний оставшийся герцог?

— Вы не стали бы колебаться по такой простой причине. Однако даже в этом случае вы не можете меня убить.

Даже если бы это было не так, существовало множество других причин, которые не позволили ему убить герцога.

«Думаете, я не смогу вас убить?»

«Вы не можете меня убить».

Они обменялись бесчисленными взглядами. Встретившись с яростными золотыми глазами императора, полными гнева, герцог гордо улыбнулся.

Если он убьет герцога, это будет весьма неприятно для Императора. Он заслужит гнев многих дворян. Кроме того, существовал предел, когда можно было управлять силой дворян.

Он хотел воевать. Ему нужно было завоевать континент. Однако для этого ему нужна была внутренняя стабильность.

По этой причине он не мог убить герцога.

«Даже если бы он попытался это сделать, он бы сделал это во время войны».

Конечно, даже в этом случае ему будет нелегко.

Должен ли он отвести меч или отрубить ему шею вот так?

Долго размышляя над этим вопросом, император в конце концов выбрал первый вариант.

Он взял меч и передал его обратно Немезиусу. Он выплюнул свои следующие слова.

— Вы сказали, что я - грех, верно? Однако есть еще один грех.

Спасибо за прочтение!

Если вы нашли в главе ошибку — смело пишите о ней в группе в вк (@akumateamnovel), чтобы я мог её оперативно поправить. Так же в группе вк можно прочесть следующие главы и помочь с исправлением ошибок на стадии перевода.Поддержать на бусти: https://boosty.to/akumateamПоддержать в группе вк: https://vk.com/akumateamnovel