Сильный ветер чуть ли не сбивал меня с ног.

В Токийском заливе, особенно в районе Чибы, от него мало что могло защитить. Всё рукотворное здесь разрушено и заброшено очень давно, и ветер с моря гуляет совершенно свободно. Но благодаря тому, что многие из построек почти сравнялись с землёй, офис производственного отдела — небольшое, но высокое здание в глубине залива — последним из могикан гордо возвышается над морской гладью.

Около тридцати лет назад это место считалось новым городским центром. Здесь когда-то стояли многовековые здания и огромные развлекательные центры. Город ни на секунду не затихал, а компании еле успевали подсчитывать прибыль. В те дни многие считали Чибу новой столицей, хоть официально она ею ещё не стала. Если бы я спросил об этом высоколобую девушку по имени Цурубе Асагао, она бы ответила как-то так: «Чего и следовало ожидать от моей Чибы… Показывала всем кузькину мать даже в былые, бородатые деньки. Чиба всегда была номером один!» Однако былое величие Чибы, как и всего мира, давно стёрто в пыль...

Всему виной эта война. Радиация, адское пламя, кровь и трупы. Всё, что только можно представить, дождём выпало на побережье, и оно изменилось. Уровень моря в заливе поднялся, и многие районы города ушли под воду. Говорят, что там, где-то на дне, под галькой дремлют реликвии далёкого прошлого, хранящие историю человечества.

Всё человеческое сгорело в огне. Память о людях рассыпалась в прах, который развеял тот же ветер, что чувствовал я.

А после того как этот кошмар наконец-то закончился, «Мир» проснулся.

Прямо перед войной была разработана технология «холодного сна». С её помощью детей поместили в стазис и спрятали. Спустя годы эти дети стали парнями и девушками, живущими здесь, — нами.

Двадцать лет назад человечество ценой ужасных жертв взяло преимущество в войне. Нам удалось оттеснить наших врагов, прозванных «Неизвестными», и люди наивно поверили в свою победу. За победой последовал мнимый мир. Но человечество не знало, признали ли тот мир «Неизвестные». Мы не могли общаться с пришельцами, не говоря уже о взаимопонимании.

Все наши знания о тех временах основываются лишь на слухах. Но сражения продолжаются и по сей день, а значит, война ещё не окончена.

Именно поэтому мы здесь. Временное правительство возвело пограничные города Токио, Канагава и Чиба с единственной целью — обезопасить Токийский залив, где появилось большинство «Неизвестных». И дети, проснувшиеся от криосна, сражались здесь. Ибо лишь мы по-настоящему могли сражаться с пришельцами.

Проснувшись от криосна, дети получали сверхспособности, которые прозвали позже «Мирами». И эти способности уберегли человечество от неминуемой гибели. Некоторые научились управлять огнём, другие получили дар телепатии или телекинеза, а кто-то даже улучшил свои физические характеристики. Но появились и неприменимые в сражениях способности. К примеру, некоторые дети приобрели способность заваривать вкуснейший кофе, предсказывать погоду или моментально считать сдачу в магазине. Другими словами, «Миры» вполне могли оказаться бесполезными.

И те, кто обладает подобными способностями, используют их в гражданских подразделениях, чтобы обеспечить дальнейшее существование человечества. Но, к сожалению, они — всего лишь мелкие болтики в огромной машине или, чего хуже, — смазка для этих болтиков. Их выбрасывают, как только те обесцениваются. Не имея возможности раскрыть свой потенциал, «бесполезные» поддерживают бесконечную войну в тылу. Я один из этих одноразовых болтиков. Маленький болтик в огромной машине, серая лошадь в большой упряжке. И я тружусь изо дня в день.

Я ждал Урушибару, который должен был забрать меня на встречу с военным отделом на фургоне компании, и вглядывался в морскую гладь. Вдалеке кричали чайки.

В отличие от моря, в городе редко встретишь хоть какую-то живность. В Чибе располагается множество продовольственных предприятий. Мы обеспечиваем практически весь Южный Канто, поэтому санитарные нормы запрещают держать в городе животных. Чтобы завести питомца, жителям приходится заполнять целую гору различных бумажек, а самих животных тщательно проверяют. Поэтому большинство даже не думает о питомцах. Слишком уж это хлопотно.

Я мирно слушал дружный ор крылатых крыс, как вдруг со стороны послышались чьи-то шаги.

— Давно я уже не видела Нацуме, — прозвучал голос.

— Тоже, — не оборачиваясь, ответил я. — С тех пор, как она сообщила мне о переводе.

Я узнал бы этого человека при любых обстоятельствах. Немногие говорили со мной так доброжелательно, особенно снаружи. Не то чтобы она была ангелом, посланным небесами, чтобы вытащить меня из глубин преисподней. По её тону я понял, что этот разговор не приносит ей особого удовольствия.

— Хотя тот раз даже встречей назвать сложно, — добавил я.

Цуцуджигаока Ренге вышла на обочину и поравнялась со мной.

— Ха-ха. Полагаю, так и есть, — весьма самокритично произнесла она. — Мы ведь были обычными рядовыми.

Я взглянул на неё, и она тут же попыталась скрыть свои чувства за улыбкой. Её обсидианово-чёрные волосы развевались на ветру и искрились в лучах тлеющего заката. Вокруг неё будто сиял ореол. Я не смог на это смотреть и быстро отвёл взгляд. Не нравятся мне ангелы. Они слишком красивы и чересчур удивительны. Эти существа не знают ни грязи, ни отчаяния.

Я вспомнил, как кто-то очень давно сказал мне: «Я твой ангел, Касуми. Усёк? Пока ты слышишь меня, что бы ни случилось, не двигайся, хорошо? Как приказы королей и предсказания пророков, мои слова абсолютны!»

Небо обернулось багровым шёлком, а закат манит своим сиянием, будто опасный хищник из глубин океана. На их фоне девушка, будто сама ночь: её волосы, как чёрные крылья, скрывают мир от божественного света солнца и перьями ворона тонут в ночи. На её щеках тлеет багровый закат. Свет перед лицом — тьма за спиной. Она словно делит сей мир надвое. Непохожая ни на что, совершенно чуждое этому миру создание: не то явь, не то сон.

Правда, у женщины из моих воспоминаний не было этой улыбки.

— Кстати, спасибо тебе, — поблагодарила меня Цуцуджигаока.

Я слегка мотнул головой и ещё раз взглянул на девушку.

— За что? — спросил я и уставился прямо на неё.

Она напряглась и натянуто улыбнулась.

— Ну, ты всегда присматриваешь за мной и заступаешься за меня. Немного стыдно переводиться в другой отдел, правда?

— Думаешь? — спросил я. Впрочем, мне и самому было стыдно.

В отличие от меня Цуцуджигаока справляется со своей новой должностью куда лучше. Её не держит на поводке Урушибара, девушки из отдела хорошо к ней относятся. Она дружит с нашим боссом Цурубе Асагао, и даже Ватами не скалит перед ней зубы.

Но Цуцуджигаока, похоже, не разделяла мой оптимизм.

— Да, уверена, — угнетённо ответила она и опустила взгляд. — Люди всякое говорят…

Интересно, кого она имела в виду? Это вполне могут быть работники как производственного, так и других отделов. Да и военные тоже.

Военный отдел — самая закрытая структура в городе. Лишь немногие знают хоть что-то об их деятельности. У них огромное влияние, нерушимый авторитет и мощное оружие. Люди испытывают к военным весьма смешанные чувства. Жители города одновременно восхищаются и поддерживают их, ненавидят и боятся.

Этот отдел кардинально отличается от остальных. Он возвышается над другими и нарочито подчёркивает свои успехи, живёт в своём мирке и презирает «чужаков». Другие же отделы — это простые крепостные, которые кучкуются где-то на дне. Они уважают военных, завидуют им и боятся их мощи.

Я всегда гадал, куда могут перевести людей из военного отдела. Ведь однажды те стояли на вершине пищевой цепи. И даже если система переводов у военных работала так же, как и в остальных отделах, они совершенно отличались от простых служащих.

Вот и мы с Ренге здесь белые вороны. Ярлык «военный» не оторвался от нас даже после официального лишения статуса. Унижение отпечаталось на наших телах и сердцах. Словно птицы, отбившиеся от стаи. Нас с позором изгнали. Наши перья общипали. Нас оставили на произвол судьбы. Поэтому те «все», о которых говорит Цуцуджигаока, возможно, в прямом смысле все, а не какие-то отдельные личности.

— Поэтому я очень рада, что ты здесь, Чигуса. Поэтому… я благодарю тебя, — с грустной улыбкой произнесла Ренге. — Мы вместе сражались, а теперь вместе работаем в этом отделе. Мне намного спокойнее рядом с тобой.

Воистину. Мы с Цуцуджигаокой через многое прошли вместе. Год назад нас поставили в пару снайпер — корректировщик, и с тех пор, так или иначе, мы шли одним путём. Но как бы долго мы ни шагали вместе, наши цели совершенно отличались.

Я почесал затылок и отвернулся от Цуцуджигаоки.

— Ты излишне идеализируешь, — ответил я. — Даже не будь меня тут, тебя бы всё равно все обожали, Цтуцу… Чуцужига… Цуцукакушичужига… Чучу… Ну и сложная у тебя фамилия.

С энной попытки я таки промычал её правильно. Я редко звал Цуцуджигаоку по фамилии, поэтому произносить её вслух было сложно.

Она покраснела и нервно засмеялась.

— И-и то верно! Прости! Даже мне иногда непросто… — сказала она, накручивая прядь волос на палец. Она взглянула мне прямо в глаза. — Так что можешь звать меня просто Ренге! Я не против! Нет. Прошу, зови меня Ренге!

— Ренге, да? Так и правда легче. Не запутаюсь, — протараторил я, чтобы скрыть смущение. Не привык я так фамильярничать с прекрасным полом. Не помню, чтобы когда-нибудь хоть одну девушку звал по имени.

Ренге широко улыбнулась.

— Да! — бодро произнесла она и вдруг притихла. Ренге немного потопталась на месте, застенчиво взглянула на меня снизу вверх и спросила: — М-можно звать тебя Касуми?

— Да пожалуйста, — ответил я.

Она боязливо протянула мне руку.

— Что ж... Тогда... Буду звать тебя Касуми!

На секунду я замер, не в силах отвести взгляд от её длинных хрупких пальчиков, гладкой кожи и изящного стана. И хоть идеальный момент для рукопожатия уже прошёл, я протянул ей свою руку. Как вдруг. Сзади донёсся звук клаксона. Я обернулся и увидел похожую на коробку машину. Её внутренности ревели, а передняя и задняя часть чуть ли не подскакивали. Голубые мигалки освещали всё вокруг так, что любой человек на приличном расстоянии мог бы спутать это корыто с рыбацкой лодкой. Такое даже люди прошлого назвали бы старой колымагой.

«Какой интересный служебный автомобиль...» — подумал я про себя.

Я услышал, как кто-то обратился ко мне:

— Чигуса! Шевели булками и полезай в машину!

— Ладно, — согласился я. Как только Ренге тоже повернулась, Урушибара высунул голову из окна.

— Ну что ж, по коням. — Я поднял руку, которую ранее протянул к девушке и указал большим пальцем на машину.

— Угу! — радостно ответила Ренге и улыбнулась. После чего мы сели в служебный автомобиль. Что ж, у нас будет ещё много возможностей пожать друг другу руки.

Урушибара вёл нашего железного скакуна вдоль береговой линии, и спустя некоторое время мы наконец добрались до военной базы Касаразу.

«Врата», через которые появлялось большинство «Неизвестных», находились в океане напротив Токийского залива, поэтому управление Чибы разместило основные силы военных именно здесь. Как только приборы замечают «Неизвестных», срабатывает тревога, и бронированный поезд с крупнокалиберными турелями выдвигается на стратегическую защитную точку — Токийский Водный Рубеж. Здесь и только здесь человечество даёт первый бой захватчикам.

Мы припарковались у входа в комплекс и вышли из машины.

— Итак, Урушибара. Я пойду поболтаю с Нацуме, а ты пока разберись с этими двумя, — скомандовала Цурубе, указывая пальцем на Урушибару. — Запомни: мы не можем обеспечить их ресурсами, поэтому, что бы они ни предлагали, не соглашайся.

На повестке сегодняшней встречи материально-техническое снабжение на текущий и последующие периоды. Военные потребовали увеличить объём поставок на двадцать процентов. Я лишь недавно перевёлся и пока что плохо представляю специфику работы производственного отдела. Но раз босс сказал, что увеличить поставки невозможно, поверю на слово. Я бы мог засомневаться, но перекошенная физиономия Урушибары ясно давала понять: ловить военным у нас нечего. Как говорится, пушек нет, но вы держитесь.

— Так точно. Эй, Чигуса, пошли, — резко скомандовал Урушибара, взглянув на меня. Затем улыбнулся Ренге и мягко произнёс: — Можешь положиться на меня, Ренге.

Я, конечно, понимаю: своим — всё, чужим — ничего, но не так же откровенно. Такое чувство, что у Урушибары для каждого человека своя маска.

Пока я размышлял над этим, наша группа уже зашла в здание. Мы прошли контрольно-пропускной пункт и двинулись по длинному коридору. Спустя минуту перед нами показалась небольшая группа людей. Я инстинктивно отошёл в сторону, чтобы дать им пройти, но, когда компания подошла ещё ближе, я отчётливо услышал чьё-то презрительное «тц». Я обернулся и увидел ужасно кислую мину Урушибары. Вау, у него и такая маска имеется? Какой невероятный ассортимент.

— Уа-а! Разве это не малыш Уру-уру? — удивлённо выкрикнул один из компании, заметив нас.

— В чём дело, бро? — спросил другой.

У первого парня были светлые, блестящие от геля для укладки волосы, торчащие кверху, загорелая кожа и пирсинг в носу. Второй носил дреды и татуировки на обеих руках. Парочка развернулась и пошла к нам. За ними тут же пристроился ещё один, с короткими серебристыми волосами и в солнечных очках.

Урушибара нахмурился и пробормотал:

— Похоже, быть беде...

Судя по всему, он и тот загорелый знают друг друга. Это «Уру-уру» больше походит на кличку маскота, чем на нормальное имя.

— Кто они? — спросил я. Урушибара закусил губу.

— Ты ведь раньше служил у нас, насколько я помню, — ответил один из парней. — Мы — элита элит, чувак.

Я безразлично взглянул на него.

— Правда?.. Да я и на передовой-то почти не появлялся. Так что…

— И я тоже… — добавила Ренге.

Большинство наших с Ренге миссий сводились к поддержке в тылу. Мы мало знали о тех, кто сражался на передовой. Поэтому я замолк и уставился вперёд. Тем временем загорелый блондинчик подскочил к Урушибаре и с визгом обнял его за плечи.

— Какого чёрта, Уру-уру? — дразнил он Урушибару. — Мы ведь та-а-ак давно не виделись!

— Не говори со мной, — раздражённо ответил Урушибара. — У меня работа.

Однако шоколадный не сдвинулся ни на йоту. Он опёрся на Урушибару, положив руку ему на плечо.

— Работа? Эй, Уру-уру, да разве это работа? Слушай, мы сейчас встречаемся с девчонками и парнями с инженерного курса. С нами не хочешь? Поверь, там всё будет.

— С инженерного?

— Ага, так точно. Хотя стоп. Пьетро, у нас сегодня разве не экономистки?

— Чего? Лео, экономистки вчера были. Соберись, братан.

— Шутишь? Лол, я реально не помню! — Загорелый парень с пирсингом, которого, как оказалось, звали Лео, склонил голову и задумчиво почесал затылок. И что за имя у другого парня, Пьетро?.. Он не отсюда? Выглядит как японец…

Так или иначе, эти парни, кажется, весьма популярны. Оно и не удивительно для элитных бойцов военного отдела, которые родились и выросли в Чибе. После выпуска кто-то из них может даже отправиться на «большую землю», вглубь страны. Уверен, многие хотели бы быть похожи на этих придурков. Но мне не особо нравится общаться с такой элитой. Мы с ними дышим разным воздухом.

Я ещё раз посмотрел на эту компашку. Никто из них мне не нравится. Ни Лео, ни Пьетро, ни даже Урушибара. Цурубе тоже стало интересно посмотреть на этих ребят.

— Инженеры, говорите, — пробормотала Цурубе. — Урушибара.

Тот моментально отозвался:

— Что, Асагао?

— Планы поменялись, — холодно ответила она. — Я присмотрю за нашими детками, а ты иди вперёд. Позаботься там обо всём.

Вау, ну и дела. Она что, подбадривает его? Думаю, любой захотел бы вместо работы пойти на подобную вечеринку.

Урушибара напрягся и кивнул.

— Принято, — глубоко вздохнув, ответил он. Урушибара определённо не похож на тех повес, которые обычно ходят на корпоративы и тусовки. Но вдруг он широко раскрыл глаза и рассмеялся, показав два ряда ярко-белых зубов, которые резко выделялись на фоне его тёмной кожи. Если честно, от его вида мне стало как-то не по себе. Особенно от этого «танцующего» шрама на лбу. Расслабься немного, а.

Образованный гангстер окликнул ребят:

— Стойте!.. Лео, ты правда меня приглашаешь? — с радостной улыбкой спросил он. — Я уже сто лет туда не ходил!

Йолки-палки… Вот это поворот. Почему тогда он был таким неприступным ещё минуту назад? Лео и компания не обратили внимания на его внезапную перемену.

— Чувак, мы обязаны пойти, — самодовольно произнёс Лео. — Я захватил с собой кое-какие капсулы и глазные капли и ещё всякого добра в придачу.

— Офигеть! Чего же мы ждём?! — хлопнув в ладоши, ответил Урушибара. Пьетро повесился на него.

— Эй, йо! Да это же возвращение тусовщика Уру-уру! А ну, покажи нам всем, кто батя в здании!

— Уру, давай повторим ту штуку! Шесть сверхзвуковых стежков крови и пепла! Это такая умора! Девчонки от такого улетят!

— Угх! Пьетро, Марс. Вы, ребята, вообще без тормозов! Я не буду этого делать!

Урушибара выдавил улыбку Моны Лизы. Сребровласый шлёпнул его по спине, но тот был непреклонен:

— Да нет, так не пойдёт.

Однако троица не сдавалась:

— Ты ведь сделаешь это, правда? — спросили они в один голос. Урушибара внезапно притих, но его старые знакомые не терпели сомнения. Они подступили к Урушибаре ещё на шаг. Теперь они стоят так близко, что чуть ли не стыкуются лбами. Наш образованный гангстер понял, что его загнали в угол. На лбу Урушибары выступила и стекла вниз по лицу крупная капля пота. Его губы дрожат, а шрам на лбу изгибается, словно хочет сбежать.

Троица спросила снова:

— Ты же сделаешь это, правда?

— Хорошо, хорошо! — выкрикнул Урушибара. — Сегодня будет не шесть, а восемь! Таги-и-ил!

— Таги-и-ил! — вторили ему парни. Они громко расхохотались, похлопали Урушибару по плечу и пошли прочь.

«Нелегко тебе, Урушибара», — подумал я.

Цурубе наблюдала за ребятами, пока те почти не скрылись из виду.

— В бизнесе и такое тоже нужно уметь, хех, — кивнув, сказала она. — К тому же тот шрам на твоём лбу — какой-никакой, а повод для уважения. Хм-м, воистину.

Мне кажется, эти «шесть сверхзвуковых стежков» уже как-то поранили тебя. Серьёзно, лучше уж остаться без работы, чем такое.

Урушибара ушёл, поэтому на встречу с военными пошли только я, Ренге и Цурубе. В любом случае вряд ли от него была бы хоть какая-то польза. Выбирай я самого важного члена группы, им бы в любом случае оказался наш босс, Цурубе. Она всегда поддерживала меня в обсуждениях, и с ней я чувствовал себя намного увереннее.

Моя задача на этой встрече заключалась в том, чтобы осторожно отклонять требования военных. И почему-то этим из отдела занимался только я.

В конференц-зале не продохнуть. Бравые ребята расселись на диване, на полу, а некоторые даже заняли столы. Мы же выглядели как обычные горожане, которых закинули в чёрную машину и притащили в логово якудза. Если имеешь дело с военными, придётся привыкнуть к этой особой атмосфере.

Мы сели на диван напротив: я посередине, Ренге справа, а Цурубе слева.

— Приносим свои глубочайшие извинения за то, что занимаем ваше время, — начал я разговор. — Я получил ваш запрос на поставку продовольствия и прибыл сюда, чтобы обсудить некоторые нюансы, связанные с логистикой. Честно говоря, мы не в состоянии обеспечить вас таким количеством припасов.

— Чего-о-о? — прорычал один из отморозков и уставился на меня. Его причёска чем-то напоминала самурайскую, когда те собирали волосы в хвост.

Я проигнорировал его и продолжил:

— По правде говоря, мы хотели бы настоять на уменьшении объёма поставок продовольствия.

— Какого чёрта ты несёшь, сопляк?! — злобно проорал тот же «самурай».

Естественно, такого ответа военные не ожидали. «Cамурай» от злости даже пнул ни в чём не повинный стол. Ренге испуганно вскрикнула, а Цурубе нахмурилась и холодно взглянула на хулигана. Я тоже немного удивился, но смог сохранить самообладание.

— Взгляните вот сюда. — Я передал некоторые документы военным. — Мы считаем данный объём поставок более чем обоснованным. В документах есть детальное пояснение к каждой предложенной нами цифре.

Документы содержали таблицы, графики и круговые диаграммы с подписями и пояснениями. К ним также прилагалось множество иллюстраций и рисунков, а текст присутствовал лишь в самых важных местах, чтобы максимально облегчить чтение. При желании даже первоклассник разобрался бы.

Я сделал глубокий вдох.

— Эта диаграмма показывает изменение количества личного состава за последнее время, а это — количество наших поставок. Как видите, сейчас спрос полностью удовлетворён. Поэтому мы не сможем повысить его, даже если увеличим предложение. Мы считаем нецелесообразным расширение ассортимента при такой насыщенности рынка. Намного более разумным ходом в этой ситуации будет использовать уже доступные нам ресурсы. Также мы не должны забывать о том, что в последнее время личный состав военного отдела сократился.

— Ха-а? — прервала меня наглая на вид блондинка со стрижкой под горшок, кислым лицом и длиннющей юбкой.

Но и её я проигнорировал и продолжил:

— С другой стороны, если мы перенасытим рынок, пострадают обе стороны. Наши ресурсы отнюдь не бесконечны.

Мне показалось, что я смог донести свои мысли. Но парень-самурай и блондинка вдруг притихли и задумались, пытаясь осознать всё, что я сейчас сказал. Что ж. Такой реакции я тоже ожидал.

Внезапно я услышал рядом с собой тихое «ха-а-а», напоминающее то ли вздох, то ли зевок. Я повернулся и увидел, как Ренге пялится на меня с отвисшей челюстью. Цурубе же лишь тихонько зевнула. Ей явно хотелось поскорее убраться отсюда.

— Касуми, я впервые слышу, чтобы ты так говорил, — восхищённо произнесла Ренге.

— На самом деле я часто так говорю, — ответил я. — Ну, знаешь, дома, или когда остаюсь один.

— Он не настолько бесполезен, — безразлично добавила Цурубе и снова сладко зевнула. — Думаю, получилось весьма действенно, хоть и чересчур затянуто, как по мне.

Похоже, Цурубе уже поняла мой анализ и объяснение. Уж прости за скучное содержание… Но было бы намного лучше, пойми и люди напротив хоть что-то.

— Что ты за пургу несёшь, парень? Излагай понятнее, чтоб тебя! — закричал парень-самурай. Очевидно, он совершенно ничего не понял, хоть и пытался криком показать свою важность.

Блондинка же просто достала сигарету, затянулась и отрешённо выдохнула облако густого дыма. По комнате разнёсся запах ментола. Девушка немного поиграла с волосами, взглянула на меня и сказала:

— Эй, ты. Мы тут тоже не дурака валяем, знаешь ли.

— Я знаю.

— Это значит, шо мы тратит дофига сил, так?

— Так.

— Значит, нам нужен хавчик.

— Само собой.

— Значит, ты понимаешь, почему нам нужно именно столько.

— Конечно, понимаю.

Ничего не отрицая, я кивнул и притворился, что мне жаль. Она же закончила говорить и сделала глубокую затяжку.

— Так? — спросила она и хитро усмехнулась.

— Да понял я, понял, — ответил я и покорно кивнул. — Значит, снижение поставок сильно по вам ударит, ребята. Ясненько.

Парень-самурай засмеялся.

— Отлично! Раз ты понял, знач, всё по красоте, — прокричал он и снова громко засмеялся. Похоже, мои ответы его устраивали.

Я напрягся и снова кивнул.

— Я понимаю. Значит, мы поставим соответствующий объём продовольствия.

— Вперёд и с песней, — дружно ответили самые активные.

Я встал.

— Ну, а теперь, если позволите… — начал было я, но тут кто-то схватил меня за рукав. Ренге.

— Эм… Это… Что будешь делать, Касуми? — склонив голову на бок, растерянно спросила она.

Я ответил быстро и без запинки:

— Что ж, переговоры окончены. Я не стану уменьшать объём поставок.

Но и увеличивать его тоже не буду.

Похоже, текущий расклад их вполне устраивал. Осталось только доставить всё как можно скорее. Если же возникнут какие-то недоразумения, я просто буду извиняться снова и снова и игнорировать все их жалобы.

Непоколебимость — важнейшее качество любого предпринимателя. С какими бы трудностями ни столкнулся, он не примет решение под влиянием момента. Хороший предприниматель может скрыть или даже отбросить свои эмоции.

Я вот не очень хорош в общении, но могу без проблем спланировать всё, что мне нужно сказать. Я подбираю слова под любую ситуацию и говорю их согласно плану. Выражения восхищения, удивления и беспокойства в конце концов всего лишь маски. Даже если я реагирую или веду себя определённым образом, внутри я всегда бесчувственный и безразличный.

Все разговоры так или иначе сводятся к обмену эмоциями. Нужно прикладывать определённые усилия: пытаться понять, о чём думает собеседник, не говорить ничего странного или даже сохранять зрительный контакт. Некоммуникабельные люди во время разговора могут стыдиться или даже ненавидеть своего собеседника, но при этом постоянно переживают о его чувствах. Неудивительно, что они колеблются, испытывая такие противоречивые чувства.

Но в бизнесе всё это не имеет значения. Эмоции ни к чему. А без эмоций люди не могут обмениваться своими чувствами, что очень помогает в переговорах. Лучшие предприниматели всегда расслаблены. Поэтому лучшие переговоры — переговоры, в которых обе стороны расслаблены.

Но Ренге, которая, скорее всего, не поняла, что я сделал, не могла примириться с результатом:

— Чего?.. Что? Чего? А это нормально? — растерянно спросила она.

Солдафоны тоже почуяли неладное и, как и Ренге, оглядывались по сторонам и друг на друга. Затем, проделав титанический в их понимании интеллектуальный анализ, они подозрительно уставились на нас.

«Дело дрянь…» — подумал я. Атмосфера в комнате ощутимо накалилась. Если военные предпочтут решать проблемы дипломатии силой, быть беде.

— Давай закругляйся уже… — пробубнила в этом балагане Цурубе. Она поудобнее уселась на диване и ещё раз окинула взглядом группу напротив.

— Тогда позволю себе оставить данный вопрос на удержании, — быстро сообразил я. — Мы свяжемся с вами, как только достигнем консенсуса и утвердим новый план.

— К-конечно, — неуверенно промямлили те.

Я не дал им толком обдумать всю ту информацию, которую без задержки выдал. Мои тщательно подобранные ответы оглушили их, словно цунами, и бедняги до сих пор ещё не оправились от удара. Судя по всему, тут я свою работу выполнил.

— Что ж, тогда до следующего раза! — выкрикнула Цурубе и невероятно мило улыбнулась. Словно распустившийся цветок, её улыбка покорила всех в комнате. Служивые явно предпочитали другой тип девушек, но невинная улыбка Цурубе вмиг стёрла любые их подозрения. Все облегчённо выдохнули. — Ну, вот мы и пришли к соглашению, — быстро продолжила она. — У меня ещё остались некоторые дела с Нацуме. Не могли бы вы позвать её?

Мальчик-самурайчик кивнул.

— А-а, хорошо. Мы сейчас же позовём её, — ответил он. Тем для обсуждения не осталось, и он наконец готов был двигаться дальше.

Прозвучала команда «Вперёд!». Все солдаты тут же встали и вслед за своим лидером по одному покинули конференц-зал, шушукаясь между собой.

— Эй, а что означает это «на удержании»?

— Наверное, это… Ну, знаешь, та штука в автомате для напитков.

— А-а-а, ты о той фигне, которая в розетку подключается?

— Вау, ну ты башка, Шо. Так вот почему у тебя есть девушка?

— Что? Нет. Он сказал «недержание», идиоты.

— Ха?

— О?

— ?!

— Ты к чему, мразота, клонишь?

— Какого чёрта?

— Ты быковать на меня решил, а?

— ?!

Парни нашли повод поцапаться. Они так упорно глядели друг на друга, что на их лбах выступили вены. Похоже, этот спор двигался в никуда.

Спустя некоторое время комната опустела. И Цурубе, которая всё это время стояла рядом со мной, громко выдохнула.

— Ха-а… Ренге, деточка, ты слишком честная, — заключила она с очень кислым лицом. От прежней сияющей улыбки не осталось и следа.

Ты ведь просто играла на публику, правда?.. Я не знаю, насколько улыбка была полезна в бизнесе, но она явно сработала. Улыбайся, когда сложно, улыбайся, когда тошно. Наверное, это и есть великое «дао» бизнеса.

— П-прошу прощения. Я лишь переспросила, всё ли в порядке… — стыдливо опустив голову, ответила Ренге.

— Да всё нормально. Правда, — утешила её Цурубе. Она взглянула на терзающуюся Ренге, внезапно улыбнулась и добавила: — Думаю, это всё ещё одно из твоих самых положительных качеств.

На первый взгляд могло показаться, что Ренге была старше Цурубе, но в такие моменты наш босс казалась куда взрослее.

— С-спасибо… — ответила Ренге и закрыла лицо ладонями. Ей всё ещё было очень стыдно. Цурубе утвердительно кивнула.

Тут она взглянула на меня, и весь её тёплый настрой тут же исчез.

— А ты, Чигуса, не теряй фокус. Выдать парочку вопиющих утверждений, чтобы спровоцировать их реакцию, — хороший ход. Неплохо, что ты дал им выговориться после этого. Правильно сделал, что игнорировал их всё это время и не отвечал по существу. Но если уж хочешь запутать военных, будь добр, соберись и доведи дело до конца.

— Ладно… — ответил я.

Она сделала парочку действительно справедливых замечаний, поэтому я не мог и не хотел спорить с ней. То, как я вёл переговоры, было похоже на то, как я разбирался с жалобами. Я давал людям выговориться, прежде чем навязать им свои аргументы. Если отвлечь их от темы переговоров и дать каждому желающему возможность высказаться, большинство недовольных в конце концов согласятся практически с любым исходом. Личная выгода превыше всего. Но в этот раз из-за моей медлительности всё чуть не обернулось катастрофой. Не будь здесь Цурубе, так легко я бы не отделался.

— Виноват, Цурубе. Спасибо, что выручила, — сказал я. Но ни мои извинения, ни благодарность не обрадовали нашу железную леди. Может, есть что-то ещё, о чём она мне не сказала? Надеюсь, что нет...

К счастью, она лишь тихо вздохнула и сказала:

— Не зови меня Цурубе. Я Асагао.

Ренге подалась вперёд.

— Да-да! Асагао! Мне нравится звать её так, знаешь!

Ренге придвинулась, чтобы поговорить с Асагао. Она наклонилась близко… слишком близко. Я попытался отодвинуться, но с другой стороны мне препятствовала Цурубе. Угх… Слишком близко и слишком тесно… Ой, беда. Ренге всё приближалась. Приятный аромат девушки ударил мне в нос, и уже через секунду я слышал её нежный голос возле своего уха. Более того, Ренге немного подвинулась, и её оголённые ноги коснулись моего колена. Я аж вздрогнул.

Она продолжила:

— Поэтому… Касуми… Попробуй и ты звать её Асагао!

— Э-э-э, — выдавил я. Знаю, что Цурубе Асагао ненавидит, когда её зовут по фамилии, но обращаться к девушке по имени… Мне откровенно неловко делать это.

— Да ладно тебе! Попробуй! — подбодрила она и играючи подтолкнула меня к Цурубе.

Мы столкнулись плечами.

— Ой, прости… Асагао… — с запинкой извинился я. Слыша так много «Асагао» в исполнении Ренге, я ненароком и сам обратился к ней по имени. И, как я и думал, мне стало очень неловко. Я прямо чувствовал, как мои щёки краснеют.

Словно это передавалось воздушно-капельным путём, Цурубе тоже залилась краской.

— Да всё нормально… Не переживай об этом… — выдавила она и тут же отвернулась от меня. — Впредь так и зови меня… — Её волосы качнулись от резкого движения, и я ощутил лёгкий цитрусовый аромат то ли от шампуня, то ли от парфюма. Что именно это было, я не знал, но аромат прекрасно ей подходит.

— Скажи, ведь так намного лучше, правда? К тому же это так мило! — добавила Ренге. Кажется, ей нравится, что мы трое немного сблизились.

— Ну, да, наверное… — кивнув, ответил я.

Асагао внезапно повернулась к нам.

— М-ми… Ха? О чём ты вообще?!

Ренге невозмутимо взглянула на Асагао.

— О том, что у тебя милое имя? — ответила она, склонив голову набок.

Никогда не видел такого выражения на лице Асагао. Но, заметив игривую улыбку Ренге, наш босс быстро успокоилась. Накручивая на палец прядь волос, она неуверенно спросила:

— Т-ты правда так думаешь?

— А как же! — ответила Ренге и повернулась ко мне. — Правда, Касуми?

«Пожалуйста, только не втягивай в это меня», — подумал я. Любой мой ответ вызовет неловкость. Потому я выкрутил неопределённость на максимум.

***

— Ну, наверное… — мягко произнёс я.

Я мог сколько угодно говорить о том, во что совсем не верил, но у меня никогда не хватало слов, чтобы выразить что-то настоящее. За этой невозмутимостью всегда скрывался застенчивый мальчишка.