Из вестибюля входим в комнату №6, Асагами-сан. Отсюда — №5, №4, №3, идем по номерам, как по коридору, и вот пришли в желаемое место, комнату №2.

Как только вошли, сразу отвели глаза от трагедии.

Вся комната была черной.

Или, если точнее, обгоревшей.

Напоминает белый холст, закрашенный древесным углем… Кстати, это, вроде бы, уже не первый пожар в академии.

— Она вся обгорела, и по лицу не поймешь, но можно прикинуть по размеру тела. Рост Конно-сан — 176 сантиметров. Совпадает, — глядя на что-то вроде останков, говорит нам Кокуто Азака.

В середине сгоревшей комнаты лежит то, что осталось от Конно Фумио.

Ее тело полностью испарилось; в том месте, где, как мы думаем, она упала, — серовато-черный сгусток. Будто скопившаяся на полу сажа, как кто-то прошептал. Хорошая баскетболистка Конно-сан — первая-вторая по росту среди учениц. Среди нас таких высоких нет, поэтому это, скорее всего, именно она.

Мы без слов осмотрели обстановку в комнате.

Даже тихони Асагами-сан и Миядзуки-сан¹ увлеклись детективной работой. Понятно, что они не упустят в этой комнате улик, что выведут на след преступного пиромана.

— Причина смерти неясна, но по виду этого пепелища сам пожар имел место в районе четырех-шести часов вечера, — ровно говорит Реги-сан.

— О! Значит, мы не уверены, что смерть наступила от огня? — спрашивает Одзи-семпай, этак осторожно изучая останки несчастной жертвы. Ее недавняя ветреность, конечно, просела.

— Вполне вероятно, что она умерла до возгорания. Она могла упасть после удара холодным оружием или отравиться чем-нибудь, после чего сгореть.

— Да, Шики-тян права. Давайте не будем решать заранее. Мы не детективы и можем только предполагать варианты.

Конечно, я знала будущее и без всех предположений, но не стала говорить об этом.

В этой ситуации слова вроде «я вижу будущее» только навлекли бы подозрения. Сейчас о том, что Сео Сидзунэ знает будущее, в курсе одна лишь любимая сестра по вкусам Одзи Мисая.

— Верно, мы не можем определить способ убийства. В такой черноте даже вскрытие даст не больше, чем препарация лягушки… Впрочем, у нас есть первый подозреваемый. Правда, Кокуто-сан?

Асагами Фуджино хихикнула и с улыбкой взглянула на Кокуто Азаку.

Даже у меня, просто стоявшей рядом, пробежали по спине мурашки от этой чарующей улыбки.

— Это в каком смысле? Я — убийца, Асагами-сан?

— Просто излагаю понятную любому ситуацию… В этом особняке можно свободно попасть только в следующий либо предыдущий номера. На место преступления — №2 — могли попасть либо Миядзуки-сан из №3, либо Кокуто-сан из №1, верно?

Действительно, это — непреложное свидетельство… или очевидная дедукция. Мотива и способа убийства мы не можем определить, но по «тем, кто мог сюда попасть» можно кое-что понять. Безумное устройство особняка оставляет нам лишь двоих подозреваемых.

— Ха, не глупи, Асагами-сан, — отвечает Миядзуки. — Давай конкретнее. Во вторую комнату могут попасть либо я, которую Фумио должна была еще впустить, либо Кокуто-сан, которая могла в любой момент, не спросив Фумио, открыть дверь и тихо войти, — так и скажи.

— Да. Об этом я не подумала. Хорошее внимание к деталям, Миядзуки-сан.

— М-м… Ну да, это так, но постойте. Неужели никто, кроме них, не мог оказаться в комнате №2?

— К сожалению, Кокуто-сан, протест отклоняется. Я была в №4 и могу сказать точно: с четырех вечера до сего момента через мою комнату никто не проходил. Я была голодная, как волк, и все ходила кругами, поэтому никто не мог прокрасться мимо.

— Значит, с семи вечера к Одзи-семпай пришли Миядзуки-сан и Кокуто-сан, так? Появились из №3, крича, что Конно-сан мертва?

— Да. Обе с бледными лицами говорили, что творится бог весть что, что надо быстро всем собраться. Поэтому пришлось дойти до вестибюля, позвать Асагами-сан и Реги-сан.

— Минутку, Одзи-семпай. Почему меня не позвали?

Вот-вот. Я случайно услышала крики в тот момент, когда прервалась музыка… видимо, крики обнаружившей тело Миядзуки-сан. А могла бы до сих пор сидеть смотреть на зомби.

— Нет, ну… Это, как бы…

— Чего? Одзи-семпай подозрительнее нас обеих? Вообще, зачем было так беспокойно кружить по комнате? Какой там волк, больше похоже на хомяка в колесе.

— Уф, м-м… Я все раздумывала, идти смотреть кино с Сидзунэ или нет. Она же приглашает, как я откажусь? Но фильмы ужасов — не по мне… в образовательном смысле…

— А-а, испугалась. Одзи-семпай трусишка, только на словах Лев Толстой.

— Ага, она очень не хотела сюда приезжать, кстати.

— Ну и хорошо, Одзи-семпай так хитро строит милую девочку, всем младшим нравится. Хотя иногда просто бесит.

— Да уж, мастер.

— Хи-хи, мастер!

— Вы издеваетесь надо мной?!

Ой. Нашли время подтрунивать.

Надо сообщить в полицию… вот только как? Здесь нет телефона. Единственная связь с реальным миром — это один телефон в директорской. Причем сейчас мы не выйдем наружу. По некоторым причинам было единогласно решено не покидать помещение.

— Нам бы только ночь продержаться, а наутро пойдем искать спасения наружу, как считаете?

— Да уж. Поддерживаю. Только что делать с поиском преступника? Подозрительных накажем, и все?

— Накажем — это свяжем веревкой и под замок?

— Стоп, это уж точно будет убийство! Сейчас связывать и бросать — это как отправлять ягненка на заклание! Хотите меня сделать второй жертвой?!

Может, из-за любви к детективам, но Кокуто-сан высказывает здравую мысль.

— Но это лучший способ свернуть данную ситуацию, согласись. Если тебя связать, мы будем спать спокойней, — Асагами-сан безжалостна.

И тут Миядзуки-сан поднимает руки и говорит:

— Знаете что. Давайте вот как. Мы с Кокуто-сан спим с этой стороны. В смысле, со стороны первого и третьего номера. В №4 у Одзи-семпай вы приставляете какой-нибудь шкаф и до утра нас закрываете. Мы с Кокуто-сан… ну да, я буду в первом номере. Кокуто-сан заночует в третьем. Так главный подозреваемый не сможет выйти из третьего номера. Я утром открою первую комнату и буду в третьей. Годится? Будет совсем уж запертая комната. Сео-сан и остальные будут спать спокойно, и я не буду волноваться.

Понятно, да, это хороший план. Особняк устроен так, что комнаты можно открывать только с внутренней стороны, здесь мы это используем и временно делаем третий номер одиночной камерой… Вот только все так запутано, что хочется взять нормальный план и посмотреть.

— Кокуто-сан это устраивает?

— Раз Миядзуки-сан предложила, мне остается только согласиться. Обе подозреваемые. Ладно, я заночую в третьем номере. Только утром откройте дверь.

Кокуто-сан мрачно смиряется.

И вот мы разделяемся.

Миядзуки-сан переезжает в первый номер, Кокуто-сан остается в третьем.

В четвертом номере баррикадируем дверь шкафом, полками и прочим, а потом идем дальше общаться на второй этаж в общий зал.