Мы и не заметили, как часы пробили десять.

Непредсказуемое развитие событий заставило нас задержать дыхание.

Точнее, от битого часа постоянных разговоров у нас в горле пересохло.

— Ох. Ладно, давайте теперь я заварю чай.

Асагами-сан поднялась и исчезла на кухне в глубине второго этажа.

После нашей беседы отвага Фуджино-сан, которая может запросто гулять одна, кажется странной.

— Шики-тян, не надо ли ее проводить?

— Да ладно, такая терминаторша. Давайте продолжим, Одзи-семпай. Почему Миядзуки-сан должна знать обстоятельства семьи Конно-сан?

Реги-сан подалась вперед в ожидании ответа. Словно в ней что-то включилось.

— Миядзуки-сан и Конно-сан жили в одной комнате. Они… скажем так, крайне близки. При таких отношениях разделяют любые проблемы на двоих, как Конно-сан мне утром хвалилась.

— Медовый месяц, что ли? — с искренне скучающим видом пошутила Реги-сан.

— Но тогда Миядзуки-сан не видела бессмертную девушку лично. Пожалуй, одна Конно-сан за мгновение до смерти точно могла знала, есть ли она на самом деле или нет. А значит, остается…

— …Номер, куда никто не заходил. Куда никто не может зайти, комната №0. А придется.

В центре Нацуми-кан — вечно закрытая дверь номер ноль.

Когда мы вместе расселялись по номерам, дверь №0 была заперта.

Тогда мы просто подумали, что она совсем закрыта, но сейчас срывались покровы.

Гостевые номера можно запереть только изнутри.

Если оно до сих пор живое, кто запер замок №0, и что происходит внутри?

— Спросим у Миядзуки-сан. Может, она еще не спит. Она же не спит? — Реги-сан вскочила.

— Постой, постой. Подождем Асагами-сан. Ей вряд ли будет приятно обнаружить по возвращении пустую комнату.

— Она же бой-баба, что ей до… Хотя стоп. Почему она вообще здесь ночует?

— Что? — мы дружно недоумеваем.

Асагами Фуджино в Нацуми-кан потому, что… э-э, а правда, почему?

— Вот и я не знаю. Одзи-семпай?

— Понятия не имею. А Реги-сан и Сео-сан? Вы-то почему сюда пришли? Лично я здесь коллекционирую насеко… то есть подытоживаю работу в поле, а вы?

— Я по приглашению Шики-тян, мол, давай на выходных тут поживем.

— Именно так. Мне знакомый сказал, что можно попользоваться, потому что в эти выходные здесь никого. Вот это приглашение.

— О, директорская печать. Действительно, все честно. Остальные?

— Я и не проверяла. Когда пришла, все уже были на местах, и я подумала — здесь сегодня такое собрание.

— Ну, а Асагами-сан… кажется, появилась еще до Одзи-семпай.

— Да, после полудня. Я заблудилась, и Конно-сан проводила меня сюда.

Вернулась Асагами-сан, держа поднос с чашками.

Она поставила его на стол и со своей тихой улыбкой повернулась к нам.

— Чего вы вдруг?

— Да. Заблудилась. Тогда я — последняя гостья… Значит, Асагами-сан. Ты не замечала странностей в поведении Конно-сан? Например, беспокойство от появления непредвиденных гостей.

— Не знаю. Я ее почти не знала и вряд ли что-нибудь заметила бы. А хотя… Она была в хорошем настроении. Кажется, весело заговаривала с Миядзуки-сан. О чем, хм… «Наконец нашлось лекарство, теперь я могу ей помочь», как-то так. На тот момент я пропустила это мимо ушей, но, учитывая наш недавний диалог, эти слова кажутся мне довольно важными.

— Кажутся? Да это же прямой ответ! — восклицаем мы.

— Если эта Исидзуэ-сан правда существует, Миядзуки-сан и Кокуто-сан в опасности! Обе не могут удрать из-за баррикады в комнате №4!

— Я так больше не могу. Скорее идем в номер ноль.

Мы гурьбой сбежали по лестнице в вестибюль.

Второй этаж с первым соединяет только лестница через зал отдыха. Это важно, поэтому я обрисовываю это в деталях.

— Кокуто-сан, вы спите?! — только вбежав в №4, восклицает Одзи-семпай.

Нет ответа. Мы содрогаемся и разбираем баррикаду, открываем третий номер. Не заперто. Кокуто-сан не стала закрываться изнутри.

Прежде всего, бросилась в глаза сидящая посреди комнаты кошка, свернувшаяся калачиком.

А, нет, это человек.

Кокуто Азака сидела на пятках, колени на полу, обе руки впереди, и не дышала.