«Эта красивая леди — девушка Казетани-куна?..»

Хиюки бежала, словно убегала от Ао, и вернулась в свой старый особняк. Она сидела за своим старым столом на татами и дулась.

«Не школьница… она учится в колледже?.. Возможно, она работающий взрослый… Старше, чем Казетани-кун, у неё такая большая грудь, и выглядит она симпатично… У неё красивая и необычная одежда… А также у неё сладкий и приятный голос… И она обращалась к Казетани-куну «Ао-кун».

Когда Ао пригласил Хиюки в океанариум, она чувствовала себя, будто находилась во сне.

Она весь день думала, во что нарядится. Должна ли она приготовить бенто? Они будут долго ехать на поезде, о чём она будет говорить с Казетани-куном? Она сильно волновалась и была возбуждена, но не смогла смотреть ему в лицо, когда он появился с яркой улыбкой, она почувствовала, как её сердце собиралось выпрыгнуть из груди.

«Казетани-кун выглядит не так, как в школе».

Он просто переоделся в повседневную одежду, но даже это заставило сердце Хиюки биться быстрее.

В поезде Ао беспокоился о Хиюки и пытался найти темы для разговора с ней, но она ни разу не ответила, и выражение её лица становилось всё жёстче и жёстче. Она ненавидела эту часть себя и не знала, что делать, в итоге она просто выплеснула все те эмоции на Ао.

Хиюки была уверена, что Ао думает о ней, как о неприятной и капризной девушке. Он, должно быть, жалеет о том, что пригласил её в океанариум. Он точно не пошёл бы с ней на свидание ещё раз.

Из-за своих отрицательных эмоций и боли в груди, она была уже на грани, когда Ао извинился первым.

«Казетани-кун… действительно нежен».

Такой, как и обычно.

Всегда спокойно улыбается, громко здоровается со всеми, счастливо слушает других и отвечает так, чтобы собеседнику было удобно продолжить рассказ.

Именно поэтому одноклассники вокруг Ао всегда были такими счастливыми, и парни, и девушки всегда будут с ним разговаривать.

Ао не говорил ничего обидного или относился к кому-то по-особенному. Он был весел, нежен и справедлив со всеми.

Именно потому, что Ао был таким человеком, он смог принять Хиюки, которая была изгоем класса.

«Хиномия-сан использовала псевдоним Самейорой и подала свою работу «Одинокий я, прибыл в другой мир, стал героем, королём демонов и императором гаремного рая» на конкурс… Я видел эту рукопись, когда работал скринером».

Когда Хиюки услышала то, что сказал Ао, она была потрясена и чувствовала себя смущённой, поэтому ответила: «Ты обознался», — и убежала. После школы она ждала Ао у велосипедной стоянки и, собрав всё своё мужество, чтобы поговорить с ним, получила в ответ его доброту.

«Даже одной работы хватит, пожалуйста, научи меня, как писать лайт-новеллы», — даже такую бесстыдную просьбу он принял с улыбкой. Они договорились встречаться после уроков в кафе в течение двух следующих месяцев, где Ао будет учить её написанию новелл.

«Казетани-кун… он действительно добр, и у него светлое и нежное сердце… Он сказал, что я могу свободно использовать изменяющийся размер шрифта, повторяющуюся пунктуацию, ономатопею и пустые страницы…»

Несмотря ни на что, Ао никогда не откажет другой стороне напрямую, и сначала с ней согласится.

Не только лайт-новеллы, он относился так ко всему в своей жизни, которая казалась настолько яркой. Даже при том, что она так думала, боль в её груди не унималась.

«Казетани-кун и я… полные противоположности…»

В кафе, которое они тайно от других посещали, Хиюки всегда заказывала чай с хризантемой, в то время как Ао всегда менял свой напиток.

Они различались даже в этом, что заставляло Хиюки страдать. Ао определённо не знал этого.

Хиюки так сильно тосковала по Ао, а комплекс неполноценности продолжал её мучить.

— Казетани-кун… Ты… человек с широким кругозором.

Когда она пробормотала эти слова, она почувствовала насколько от него далека, и как она одинока.

«Но я почувствовала себя настолько близкой к Казетани-куну в океанариуме, это было так весело».

Они вместе наблюдали за акулой, кушали в подводном ресторане и кричали на шоу дельфинов.

Она чувствовала себя настолько счастливой, после того как так много сделала впервые в своей жизни.

Так приятно и так печально.

Под синим сиянием океанариума, Ао рядом с ней был окрашен в тот же цвет, что и она.

«Кажется… что мы сейчас на дне моря».

«…Да».

В этот момент она подумала, что была в том же месте, что и Ао, и видела тоже самое, что и он, с теми же эмоциями. Она думала, что если они снова вернутся на землю, то снова отдаляться друг от друга. Мысль об этом терзала её сердце.

«Я… не хочу идти домой…»

Она сказала нечто ужасное.

«Я просто хочу… остаться здесь».

«Это так смущает, как я могла сказать такое?»

Она быстро придумала отговорку со сценой для новеллы, чтобы скрыть это. Даже при том, что Ао с улыбкой принял это, Хиюки всё ещё чувствовала, что её лицо было горячим, как оно будто пылало огнём.

И после этого, возвращаясь домой на поезде, она хотела стать с Ао ближе, перед тем как они расстанутся, поэтому она спросила какие новеллы он любит.

«Ну… Думаю, истории с предзнаменованием».

Ответил Ао, и Хиюки решила про себя, что станет той, кто сможет хорошо использовать предзнаменование, чтобы Казетани был счастлив, прочитав её работу с удовольствием. И поэтому она сказала:

«Я буду упорно трудиться… и напишу историю с прекрасным предзнаменованием».

«Я надеюсь, что… Казетани-куну… она понравится».

Это было признание, на которое Хиюки потратила все свои силы.

«Я не могла сказать, что надеюсь понравится ему как человек… это слишком… по крайней мере я надеюсь, что ему понравится моя новелла, которую я пишу…»

Какой жалкий и пугающий образ мышления.

«Я на самом деле сказала это Казетани-куну».

У Ао было обеспокоенное выражение лица.

Кажется, ему было сложно подобрать слова. Когда он уже собирался что-то сказать, та женщина позвала его сладким голосом и обняла.

Ао назвал её Аека-сан.

Он назвал бы женщину, которая не была бы ему близка по имени?

И обняла бы женщина парня, с которым не встречается?

Казалось, Ао не возражал и смотрел на эту женщину с тревогой. Как будто он не хотел больше видеть Хиюки.

Увидев Ао, который был так близко с другой женщиной, Хиюки стало больно, и она убежала, сказав только: «извините».

Вернувшись домой, она немного опоздала ко времени своего комендантского часа. Её бабушка, которая ждала у входа, серьёзно спросила Хиюки:

— Почему ты так поздно? Что ты делала? Это действительно были школьные дела?

Бабушка не оставила бы это просто так, только если бы она не понимала и не знала расписание Хиюки. Она всегда носила своё кимоно правильно, была выше, чем женщины своего возраста, и всегда держала спину прямо. Бабушка впилась в Хиюки взглядом, с её обычной властной аурой, напряжённый лицом и острыми глазами. Тело Хиюки ослабло само по себе, и её тихий голос стал ещё слабее.

Хиюки сказала, что некоторое время отдыхала в магазине, потому что плохо себя чувствовала. Бабушка упрекнула её за то, что не вернулась раньше, раз почувствовала себя плохо.

— Ты до сих пор чувствуешь себя плохо?

— Просто небольшая головная боль… Но, это… уже всё хорошо.

Ответила Хиюки, а затем, как обычно, помогла своей бабушке приготовить ужин. Ужин они ели в тишине, Хиюки, сидящая напротив бабушке, нервничала. Бабушка слегка заправляла еду специями, но она не могла вспомнить, какой у еды был вкус сегодня.

Бабушка сидела с прямой спиной и изящно держала палочки морщинистой рукой. Хиюки поклонилась и наполнила рот безвкусной едой.

Она помыла посуду и, вернувшись в свою комнату в одиночестве, глубоко задумалась о том, что произошло, когда она расставалась с Ао.

Хиюки печально смотрела на фотографию в своей руке.

Когда ей было печально и невыносимо, она всегда смотрела на эту фотографию.

На ней была трёхлетняя Хиюки, одетая в симпатичную кружевную блузку, розовое короткое платье с сумкой за спиной, на которой был вышит цветок.

Хиюки с немного взволнованным лицом держала руку своей матери.

На фотографии не было видно лица матери, только её длинное платье и изящная рука. У её матери была бледная и тонкая кожа, в солнечные дни она носила чёрные перчатки, чтобы спрятать кожу от ультрафиолета. На фотографии она тоже их носила. Хиюки очень любила эти пахнущие матерью перчатки и часто их надевала.

Фотография захватила аквариум, в котором был виден серый хвост с белой кромкой. Это была акула китефин.

Были и другие фотографии, на которых они были вместе, и на них они так же счастливо улыбались. Но Хиюки продолжала смотреть на эту фотографию, потому что это был последний раз, когда они гуляли вместе. Поэтому она и не могла забыть то, что её мать сказала ей перед аквариумом с акулой китефин.

С большими глазами на выкат, покрытая серой кожей, с полным ртом острых, как бритвы, зубов для маленькой Хиюки она выглядела злой и страшной.

— Эм, мама, она страшная…

Хиюки ненавидела и боялась этот аквариум, но её мама, которая всегда была нежной, сказала ей твёрдым и строгим голосом, что акулы китефин были сильными существами, которые жили в одиночестве.

— Ты должна быть сильной, как акула китефин.

Должно быть, её мать сказала ей это только потому, что знала, что скоро ляжет в больницу и не долго пробудет на этом свете.

Год назад отец Хиюки полюбил кого-то ещё и развёлся с её мамой. Мама отправила её в службу присмотра за детьми и начала работать. Но у мамы было слабое здоровье, и это измотало её, поэтому они пошли в дом её бабушки вместе с Хиюки.

Бабушка Хиюки жила одна в этом большом холодном особняке. По началу Хиюки жила со своей матерью и бабушкой. Но, после того как здоровье её матери ухудшилось, она слегла в больницу, и Хиюки начала жить вместе со своей бабушкой. В итоге её мать не вернулась из больницы.

Хиюки думала, что её мать знала, что у неё мало времени, поэтому в тот день сказала ей перед аквариумом с акулой китефин: «Ты должна быть сильной».

Возможно, голос её матери был строгим и холодным, но он казался очень печальным.

После того как её мать скончалась, всякий раз, когда она смотрела на фотографию, которую они сделали тогда, Хиюки думала, что теперь она одна и должна быть сильной.

Так же, как акула китефин в глубоком море, она могла выжить без других.

Её бабушке было за семьдесят, и она была строгим человеком. После того как мать Хиюки скончалась, она взвалила на неё много работы по дому.

Натирать пол, протирать окна, пропалывать траву на заднем дворе. В просторном особняке со множеством комнат это была трудная задача.

Вдобавок к этому Хиюки приходилось помогать на кухне. По началу она часто резалась кухонным ножом, и бабушка сказала:

— Это лишь потому, что ты используешь нож неправильно, это твоя ошибка, что ты порезалась, так что не плачь и не проси сочувствия у других.

Бабушка упрекнула её.

Когда маленькая Хиюки боялась спать в большой комнате.

— Я считаю тебя взрослой, а взрослый, который показывает свою слабость — противен. Я не буду слушать твои жалобы, так что готовься к этому.

Холодно ответила ей бабушка.

Бабушка всегда её ограничивала, ты не можешь сделать это, ты не можешь сделать то, она всегда говорила о вещах, которые нельзя делать. Даже то, как она держала палочки для еды и сидела на татами — всё было строго определено. [1]

В детском саду, когда она шла с другими детьми к другу домой поиграть, по возвращению домой её бабушка подробно расспрашивал то, во что они играли и что ели. После этого она посещала дом, в котором они играли, и приносила дорогую еду.

— Спасибо, что заботитесь о моей внучке. Я слышала, что она съела много закусок, но дети из моего дома не должны есть сладости и пироги, купленные в магазине, поэтому впредь, пожалуйста, не кормите мою внучку.

Это происходило снова и снова, и в итоге другие дети перестали приглашать Хиюки в свой дом поиграть.

— Мама, ты не должна предлагать Хиюки покушать.

— Бабушка Хиюки очень строга. Детей, которые пошли поиграть к ней домой, ругали: «Ставьте обувь правильно!» Так страшно. И единственные закуски, что там были, это булочки и чёрные бобы, которые совсем не сладкие и не вкусные.

Дети больше не хотели идти к Хиюки домой. В начальной школе с Хиюки никто не говорил в классе.

Хиюки постепенно становилась интровертом, и не знала, как себя вести, когда рядом были люди.

Она не успела понять, что для неё стало естественно сидеть на уроке с напряжённым лицом и плотно сжатыми губами.

В средней школе ничего не изменилось, проводя дни ни с кем не общаясь, лицо Хиюки становилось всё более холодным и более жёстким.

Зимой третьего года средней школы она случайно обнаружила для себя лайт-новеллы, что стали для неё лучом света в её серой жизни.

После долгих колебаний из-за своих ограниченных знаний, она выбрала книгу и после покупки прочитала её не один раз.

Бабушка считала, что такие вещи, как аниме и манга, приведут только к нищете. Когда во время спортивных соревнований в младшей школе Хиюки получила тетрадь с персонажем манги на обложки, бабушка сдвинула брови и серьёзным тоном приказала: «выброси это».

Если бы её бабушка узнала, что Хиюки читает лайт-новеллы с обложками в аниме стиле, то она точно запретила бы их. Все книги, которые были важны для Хиюки, были бы выброшены.

Именно поэтому Хиюки осторожно скрывала свои лайт-новеллы и рукописи, и никогда не читала или работала дома.

Хиюки решила, что она будет читать и писать лайт новеллы вне дома, и всегда придерживалась этого принципа.

Скорей всего, она подала свою рукопись на конкурс новичков только потому, что она хотела, чтобы другие знали. Она надеялась, что кто-нибудь узнает, что она, та, кто выглядит мрачной, холодной и скучно, тоже может написать яркую и весёлую историю.

Она желала, чтобы другие узнали это, даже при том, что она никогда не обменивалась письмами с друзьями, она всё же знала, как использовать изменяющийся размер шрифта, смайлики и многократную пунктуацию.

Но комментарии, что она получила, говорили, что главный герой неприятен, история и сеттинг были дешёвыми и неинтересными. Только неприятный человек мог написать такую неприятную историю. Чтобы бабушка не услышала её, она сдерживала свой голос и тихо плакала в одиночестве.

Для Хиюки, у которой не было свободы и признания, был только один человек, который смог принять её, и это был Ао.

«Казетани-кун нежен не только со мной…»

Ао был добр ко всем.

Он всем нравился. Потому что он никогда не причинял никому боль и всегда находил их достоинства. Рядом с ним чувствуешь себя действительно счастливым.

Если Хиюки была акулой китефин в глубоком океане, то Ао, должно быть, — бесконечное широкое голубое небо.

«Казетани и правда широк».

«Но я ограничена».

Ао не понравится кто-то, как она. Он предпочитает милых, весёлых девушек, которые были похожи на него. Как человек, который сегодня разговаривал с ним сладким голосом и обнимал его.

«Я просто… надеюсь на что-то для себя…»

Она чувствовала, что не была достаточно хороша для Ао, который был любим всеми. Так она думала, но, возможно…

— Хватит и того, что Казетани-кун поможет мне в написании рукописи, мне этого достаточно…

Пробормотала она, глядя на фотографию своей матери, которая держала её за руку. Её глаза медленно закрылись и больше не открывались.

На следующее утро Хиюки, как обычно, пришла воспользоваться компьютером, чтобы поработать над своей рукописью. Но, после того как она набрала одну фразу, её руки застыли, прошло время, а прогресса не было.

«Я должна идти в класс…»

Она выключила монитор, открыла дверь компьютерного класса и увидела Ао, робко стоящего там.

— Доброе утро, Хиномия-сан. [2]

Ао всё это время простоял здесь, чтобы поздороваться с выходящей Хиюки. Но она, сразу же вспомнив о вчерашней женщине, не смогла ответить правильно.

— …Утро.

Пробормотала Хиюки мрачным голосом, который повесил неуклюжую и неудобную атмосферу. Они замолчали и наступила тишина, но Ао снова взял на себя инициативу заговорить.

— Извини за вчерашнее, наверное, ты была удивлена незнакомкой, которая вчера появилась. Это знакомая по работе моего дяди. Из компании, делающей игры, для которой он писал сценарий, как раз, когда я стал скринером.

Для Хиюки слова Ао были больше непонятными, чем обычно.

«Знакомая по работе внезапно обнимает твоего племянника?..»

Когда она вспомнила женщину с чувственной грудью, Хиюки почувствовала удар в районе её скромной груди. [3]

— …Понятно.

Она тихо пробормотала:

— …Самообучение вот-вот начнётся.

И пошла вперёд.

Ао чувствовал себя противоречиво, поскольку он не смог объяснить Хиюки о той женщине.

«Сегодня Хиюки, кажется, дистанцировалась от меня, я чувствую себя странно…»

Той ночью Ао читал рукописи в доме Саку Таро.

На этот раз издатель прислал коробки с рукописями в дом Саку Таро, поэтому Ао читал их там.

Обычно, он полностью погрузился бы в работу, но сегодня Ао продолжал думать о Хиюки.

Когда он утром пошёл поздороваться с ней в компьютерном классе, её лицо было холодным, и она не смотрела ему в глаза.

То же было и в кафе после школы. Хиюки, которая обычно заказывает чай с хризантемой, выбрала чай с розой.

— Ара, ты сегодня пьёшь не с хризантемой?

Когда Ао сказал это, Хиюки заволновалась.

— …И-иногда я хочу попробовать что-то другое.

Ответила она жёстким голосом.

Ао посмотрел на рукопись Хиюки.

— Сцена, где Субару и Циан узнают о чувствах друг друга, очаровательна, — замечательная концовка. Я думаю, что было бы лучше, если добавить больше сути. Например, объяснить читателю, что их привлекает друг в друге.

Сказал Ао, но Хиюки показала холодное и мрачное лицо.

— Эм, слишком сложно?

Спросил Ао.

— …Ты можешь быть более определённым? Что ты имеешь в виду?

Сказала Хиюки с опущенными глазами.

Ао удивился, впервые услышав ответ таким ледяным тоном.

— Как насчёт перечислить причины, почему они нравятся друг другу. Если ты сможешь точно это описать, то развитие их взаимной любви было бы более убедительным. Первое, почему Субару нравится Циан?

— Потому что, когда он был совершенно один, Циан нашла его.

— Да, после того как Субару внезапно попал в другой мир, первым кого он встретил была Циан. Это серьёзная причина. Что-то ещё?

— Циан добрая и помогает ему.

— Да, это легко понять.

— …Когда все отвернулись от Субару, считая, что он «отличается» от них… Только Циан приняла его и общалась с ним.

— Понятно, естественно, она тебе понравится.

— …Потому что Циан многому его научила. [4]

— Да, это правильно.

Ао кивал с улыбкой.

— Циан популярная, весёлая, добрая…

Хиюки подняла взгляд. Глаза, которыми она смотрела на Ао, казались очень подавленными и печальными. Когда Ао увидел это, у него немного заболело в груди. В этот момент Хиюки задвигала губами, под которыми была маленькая родинка, и тихо сказала:

— Её улыбка… похожа на синее небо.

____________

1. Пр: вот ж стерва-то.

2. Пп: все же яйца у него из титана, как минимум.

3. Пр: не печалься! небольшие, но изящные, они все хороши!

4. Пп: а потом пришла сисястая акула и обняла его! пр: верно, верно!

5. Пр: она, и правда, милая, но…

6. Пр: majikoi? кадзуко, я люблю тебя!

7. Пр: чувак, ты даже сам всё высказал, и до тебя всё ещё не дошло, как?

8. Пр: два сапога пара.

9. Пп: девушки, вы всегда так, да?

10. Пп: тут используется термин ntred — замутить неторэ, или как правильно, один из жанров хентая.

11. Пр: чувак давай! ты сможешь!