Дождь, начавшийся ещё на рассвете, казалось, не собирался кончаться и после полудня; скорее, он стал ещё сильнее.

Бесконечный поток дождевых капель создал в воздухе туманную дымку. С приходом марта стало теплее, но подобная погода смогла поколебать даже весну.

Ей действительно не стоило выходить куда-либо в такую погоду. Маюко, сожалея о своём решении, шла по дорожке для прогулок, что лежала вдоль реки. Дождь проник в её кроссовки, заставляя её чувствовать себя неуютно.

Во-первых, это Мики была виновата в том, что позвала её погулять в столь непогожий день. Она сказала, что ей одиноко из-за её разбитого сердца, но когда Маюко подумала об этом, это было уже её четвёртое разбитое сердце за этот год.

В конце одного времени года ей разбивают сердце, а к началу следующего она влюбляется вновь. Она была предсказуемым человеком. В любом случае, она просто влюбится ещё раз, стоит весне воззвать к ней.

Чем больше Маюко думала об этом, тем более глупой себя ощущала. Она остановилась перед воротами, ведущими к берегу, и зажала зонтик между плечом и шеей так, чтобы она смогла подышать на свои ладони.

Дам-м-м.

Звук, будто исходящий из-под земли, достиг её слуха. Маяка, двигая лишь глазами, осмотрела окрестности. Она немедленно нашла источник шума. Это была река, бурлящая, словно поглощающая землю с песком.

Уровень воды повысился, и коричневая сейчас река стала похожа на стадо взбесившихся быков. Маюко ошеломлённо наблюдала за яростно бегущим потоком. Внезапный порыв ветра обдул её.

— А! — когда она выкрикнула, было уже слишком поздно. Ветер, дунувший снизу, унёс её белый пластиковый зонт, и он, покружившись, упал на набережной.

— О, да ладно, — недовольно пожаловалась Маяко, не обращаясь к кому-то определённому, и побежала за своим зонтом. Она попыталась спуститься на прибрежную лужайку, но её нога увязла в рассыревшей грязи, и в конечном итоге она попала туда, куда направлялась, упав при этом на свою заднюю точку.

— Да что ж такое! Просто ужасно! — сопротивляясь желанию кричать о том, насколько она была несчастна, Маюко, опираясь на обе руки, встала. Её спина и локти пульсировали и болели. Она, должно быть, задела их.

Ветер бросал зонтик по берегу реки из стороны в сторону. Вода капала с чёлки Маюко. Думая, что сейчас было уже слишком позно, она всё же начала подбираться к зонту.

— … та…. вись…

Когда Маюко уже практически ухватилась за него, она услышала чей-то голос.

— Кто здесь? — она попыталась спросить, но никто не ответил. Она, должно быть, спутала вой ветра с чьим-то голосом. Всхлипнув, Маюко наклонилась, чтобы поднять зонт.

Послышался свист. Вновь поднялся ветер.

— А, — зонт ускользнул из-под её пальцев и упал в реку, где его, наконец, поглотили грязные потоки воды. Маюко, совершенно ошеломлённая, могла лишь смотреть.

«Мне и правда не везёт…»

Уж лучше она пойдёт в ближайший мини-маркет и купит себе новый зонт.

Она решила махнуть рукой на сегодняшний поход к Мики. Ей следовало поспешить домой и принять тёплый душ.

— …Остано… вись.

Когда она уже отвернулась от реки и сделала один шаг, она услышала тот голос. Она не ослышалась. Кто-то обращался к ней.

— Кто здесь? — спросила Маюко, обернувшись. Но ответа не последовало.

— Пожа… луй… ста, — она услышала голос, волнами доходящий до её слуха. Кто это был? Где они находились? Маюко оглядывалась в поисках источника голоса. Её сердце часто билось. У неё появилось невероятно плохое предчувствие.

Наконец, глаза Маюко заметили кое-что невероятное.

Она никак не могла восстановить задержанное дыхание. Посреди реки… Посреди того яростного грязного потока стоял человек. Девочка возраста средней школы. Она была по плечи в воде и покачивалась в такт волнам. Её руки были подняты к небу, словно она боролась. От берега реки до неё было около пятидесяти метров. Это расстояние было слишком большим для Маюко, не уверенной в своём мастерстве плавания. Даже если бы она осмелела и прыгнула бы в реку, чтобы спасти её, это привело бы к двум трагедиям.

Маюко закричала так громко, как могла. Будто бы высмеивая её усилия, грязные воды зарычали.

— Я позову тебе на помощь, так что продержись ещё немного! — Маюко обращалась к девочке в реке. Девочка подпрыгнула, точно отвечая ей. Поначалу Маюко подумала, что её глаза сыграли с ней злую шутку, но она ошибалась.

Плечи, грудь и талия девочки медленно, но верно выходили из воды, пока она, наконец, не встала над её поверхностью в полный рост.

—И-ик! — невероятное видение врезалось в сознание Маюко. Она не могла точно рассмотреть лицо девочки, лишь могла сказать, что у неё были длинные чёрные волосы, завязанные в конский хвост, и что она носила школьную форму с блейзером. Девочка начала медленно идти по воде в сторону Маюко.

«Как она может так идти? Люди не способны ходить по воде…» Маюко была изумлена этими действиями, противоречащими её представлению мира, и её тело застыло — она не могла сделать ни шага.

А девочка всё приближалась.

— Нет! Не подходи! — закричала Маюко столь громко, что, казалось, её горло может разорваться. В это же мгновение видение девочки исчезло. Осталась лишь неистовая река, будто девочки здесь и вовсе никогда не было.

«Это был обман зрения? Сон?» Маюко прижала ладонь к груди и глубоко вдохнула, попытавшись успокоить свои беспорядочные мысли.

Бульк.

Звук исходил у неё из-под ног.

Буль-бульк.

Пузыри вздувались на берегу реки. «Что? Что это?»

Плесь.

Что-то коснулось ноги Маюко. Оно было холодным. Казалось склизким. Могло ли это быть…

Маюко робко опустила взгляд на свою ногу. Из реки вытянулась, схватив её за ногу, красная прогнившая человеческая рука.

— А-а-а! — испуганный крик Маюко был заглушён звуками дождя.

Хотя дождь уже перешёл в морось, не похоже было, что он собирался останавливаться.

Хиджиката Макото выглянула из-под зонта в небо, ожидая, когда цвет светофора на перекрёстке изменится. Оно было абсолютно серым и создавало гнетущее настроение. Но не только дождь послужил причиной расстройств Макото. Сегодня она не смогла собрать никакой информации. Когда она вернётся в офис, её босс наверняка начнёт ворчать. Он был так щедр на ругань, что не проигрывал даже этой погоде.

Так как в этой компании она была новым работником, приступившим к обязанностям только два года назад, она ничего не могла поделать с его ворчанием. Однако она ненавидела, когда к разговору примешивали отца. «Я нанял вас, потому что вы — дочь начальника полиции, а вы говорите мне, что не смогли раздобыть никакой информации?» — эта фраза портила Макото жизнь.

Она не упоминала, что является дочерью начальника полиции, ни разу во время собеседования. Она не могла вспомнить ни одного случая, где утверждала бы, что будет использовать своего отца как источник информации. Могло показаться, что она просто уклоняется от ответственности, но компания сама надумала себе это. Даже при том, что она — его дочь, начальник полиции просто не может болтать с ней о своей работе. Макото не могла даже вспомнить, чтобы отец хоть раз разговаривал о чём-то, связанным с работой, дома.

Если смотреть с точки зрения полиции, то нет ничего более неприятного, чем дочь начальника, работающая репортёром новостной газеты. Они не могли делиться информацией, но в то же время не могли и держать ситуацию под контролем. Главный детектив Идеучи, к примеру, просто убегал, не таясь, стоило ему увидеть её лицо.

Был лишь один детектив, игнорирующий её позицию дочери начальника. Внешность у него будто была создана для работы детектива — это был грубоватый человек по имени Гото.

Хотя он и пренебрегал её статусом, это не значило, что он делился с ней сведениями. «Раздражаешь!», «Я не знаю!», «Уйди в туман!» — и это лишь малая часть его репертуара. Однако это всё же было лучше, чем отношение к ней, как к хрупкой журналистке.

Говоря об этом, она в последнее время не видела там детектива Гото. Согласно слухам, он попал в аварию, преследуя преступника, поэтому был переведён на работу, где не нужно было ничего ничего делать.

Визг!

Послышался звук металла, трущегося о металл, и Макото вернулась в действительность. Вслед за звуком столкновения послышалось, как что-то упало…

Когда она посмотрела в сторону источника шума, она увидела окровавленную фигуру человека, упавшего посреди перекрёстка. Макото в ту же секунду отбросила зонт в сторону и побежала к нему, лежавшему лицом вверх.

Это был парень двадцати лет. У него были утончённые черты лица, но он был болезненно-худым, а впалые глаза потеряли свой свет. Его затылок был вдавлен внутрь, а из пореза, бежавшего, словно трещина, по его щеке до носа, текла кровь.

Макото встала на колени на асфальте и спросила:

— Вы в порядке? — в эту же секунду она вынула носовой платок и прижала его к ране на щеке парня. — Пожалуйста, держитесь, — она потрясла его за плечи, но он не ответил. Она припала ухом к его груди, но не услышала ни дыхания, ни сердцебиения.

«Уже слишком поздно…» — подумала Макото и, вытащив мобильный телефон из сумки, набрала 119, чтобы вызвать скорую. [1]

Вдруг она заметила, что кто-то стоял позади неё. Возможно, это был водитель, сбивший его. Макото обернулась, всё ещё сжимая телефон в руке.

Там действительно стоял парень. Худой, с кровоточащим порезом на щеке.

— Э?

Это был тот же человек, который лежал перед ней. «Почему здесь два одинаковых парня?» Макото была изумлена, но тут же вспомнила историю, которую услышала от старшего коллеги по работе. Когда он попал на место аварии, чтобы собрать информацию, он увидел человека, который, предположительно, был мёртв, слоняющимся там без дела. Его душа ещё не осознала, что он умер, и продолжала ходить по земле.

Скучная история, выдуманная, чтобы удивить новичка. Так она подумала в тот раз. Но…

Губы парня изогнулись в ухмылке, обнажая острые белоснежные зубы. Это была улыбка, полная неприязни и холода. Кровь капала с его подбородка на щёку Макото.

Кап. Кап.

Ей нужно было убегать. Быстрее. Ей нужно было бежать отсюда.

Не имело значения, о чём она думала, её тело не двигалось, будто его прибили к земле цепями.

Что-то вошло в Макото. Что-то чужое. Что-то, что ей не принадлежало.

— Я не хочу, — послышался голос. Мужской голос. Звучал он так, будто раздавался прямо у неё в голове. — Я не хочу умирать.

Её тело пощипывало, словно насекомые бегали по нему.

<Да, 119>, — она услышала голос оператора из мобильного телефона. Она пыталась ответить, но рот не подчинялся ей.

— Я не хочу умирать.

Силы покинули её, и телефон выпал из её руки.

<Алло? Что-то не так? Алло…> — голос оператора звучал будто издалека. Сознание Макото погрузилось во тьму.

Примечания:

[1] — 119 — номер скорой помощи в Японии (а также в других азиатских странах, например, в Гонконге).

Одзава Харука сидела на скамье в парке. Он был маленький и располагался около национального шоссе. В нём не было ничего, кроме этой скамейки. Когда она подняла взгляд, она увидела высокую горную цепь Тогакуши.

То самое место. Детская площадка рядом с её домом в префектуре Нагано.

Свет солнца дарил тепло. Бледно-розовые лепестки вишни, что росла на краю парка, мягко опускались на землю. Две девочки играли с футбольным мячом. Они были близнецами.

«Одна из них — я. Другая — моя сестра, Аяка. Так это сон… Воспоминания из моего прошлого…»

Она знала, что сейчас произойдёт. Она не сможет поймать мяч, который бросит ей её сестра, Аяка, и она быстро побежит за ним. Её сестра улыбнётся.

— Ты должна хорошенько следить за мячом, — вот, что скажет её сестра. Она — девочка, что помладше, — молча посмотрит на неё и поднимет мяч.

Она злилась. Её сестра хорошо ловила мяч, но у неё самой никак это не выходило.

— Харука, скорее.

Она подняла мяч, будто собираясь бросить его.

— Ты не можешь! Остановись! Ты не смеешь бросить этот мяч! — Харука встала и закричала на маленькую себя. Однако её голос не достиг её. — Нет! — закричала Харука, побежав.

Время тянулось, будто на замедленной записи. Мяч летел выше, чем обычно. Её старшая сестра подпрыгнула, чтобы поймать его, но не дотянулась. Мяч вылетел за пределы парка и выкатился на дорогу. Её сестра пошла туда, чтобы подобрать его.

— Ты не можешь подобрать этот мяч! — крик Харуки никак не мог достигнуть её.

— Даже моя старшая сестрёнка не может поймать мяч, — сказала она-младшая.

«У меня не было никаких злых намерений. Я просто хотела, чтобы и у неё было немного затруднений. Вот и всё…»

Её сестра подобрала мяч, выкатившийся на дорогу. Белый минивэн приближался к ней. Харука неосознанно закрыла глаза.

Послышался визг шин, звук столкновения и удара о землю.

В её виске начало болеть. Силы покинули её ноги, и она упала на землю.

«Я знала, что это сейчас произойдёт. Поэтому я сказала остановиться…» Не важно, как громко она кричала, прошлое нельзя было изменить.

Её ладони вспотели. Она открыла глаза.

— Нет! — Харука, сама того не понимая, закричала. Её ладони были покрыты кровью. Она просачивалась сквозь её пальцы.

— Харука. Ты намеренно бросила его так далеко, — перед ней стояла её сестра. Из раны на её виске нескончаемым потоком текла кровь, окрашивая воротник её белой рубашки в красный.

— Прости. Я не думала, что всё так закончится… Прости…

— Уже слишком поздно просить прощения.

— Всё не так. Это не извинение.

— Я мертва… По твоей вине… — в тот же момент, когда Аяка произнесла это, её тело раскололось на бесчисленные кусочки, словно стекло.

— Нет! — Харука подпрыгнула и в ту же секунду проснулась. Её сжатые в кулаки ладони были покрыты потом, а дыхание сбилось.

«Мои воспоминания возвращаются. Возмездие за мою ревность к сестре.

Мой грех никогда не будет прощён…»

Когда солнце ещё не успело полностью выползти из-за горизонта, местность перед свалкой с отходами была переполнена людьми. Только забор да сеть отпугивали кружащих сверху, напротив телефонного столба, ворот — место было не особо примечательное.

Само собой разумеется, люди собрались здесь не для того, чтобы выкинуть мусор. В этом месте определённо было нечто, что не должно было находиться на свалке.

Труп девушки — ученицы средней школы. Её нашёл бизнесмен, приехавший сюда перед работой, чтобы выкинуть мусор.

Хата Хидеёши встал на колени и опустил взгляд на лицо ещё не взрослой женщины. Её глаза были открыты, а лицо застыло с выражением удивления.

Мацумото Михо-тян. Её местонахождение было неизвестно со вчерашнего дня. Знала ли она, что вскоре умрёт болезненной смертью? Он внезапно подумал об этом.

В обязанности патологоанатома входило послушание полиции и проведение вскрытия.

Люди напрасно боялись трупов. Однако сам Хата никогда не испытывал этот страх, даже завидев самый окровавленный из трупов. Он руководствовался простым любопытством. Сколько может вытечь крови? Откуда? Какое воздействие потребуется для этого? Какие можно вынуть органы…

…прежде чем человек умрёт?

Если у людей есть душа, то смерть является процессом отделения её от тела. Что, собственно говоря, связывает тело с душой? В какой момент они отделяются друг от друга?

Люди называли его извращенцем, но для Хаты подобное не казалось чем-то странным. Разве они сами не хотели бы знать, что разделяет жизнь и смерть?

— Взгляни-ка, серийная, — сказал один из детективов. Хата, услышав эти слова, почувствовал неудобство.

— Что заставило тебя подумать о том, что здесь замешан серийник?

— Сам посуди. Я имею в виду несчастный случай в прошлом месяце.

— А, тот задушенный и сброшенный в реку труп, — Хата тут же припомнил то дело. Оно тоже было достаточно жестоким. Тогда погибла девушка по имени Киношита Аяка, которая ходила в среднюю школу — если он правильно помнил, она была дочерью доктора. С тех пор, как она рассталась со своими подругами, с которыми шла домой со школы, её местонахождение было неизвестно. Полиция расследовала это дело в качестве похищения, однако, когда через несколько дней так и не пришло требования о выкупе, её труп нашли у водяного затвора в реке Тама. Считалось, что её сбросили в воду после того, как задушили; после этого её тело потрепало в сильном течении, поэтому на нём было множество мелких царапин.

Эта девушка тоже исчезла несколько дней назад, и полицию попросили отыскать её. Требований о выкупе и в этот раз не поступало, а тело её было обнаружено в реке. Но на сей раз, однако, девушка умерла, захлебнувшись. Причины смерти по-странному разнились, но место происшествия, образ действий, нацеленность на учениц, возвращающихся домой со школы, — всё это определённо сходилось.

— Похоже, есть ещё одна девушка, местонахождение которой неизвестно.

— Ещё одна?

— Да, я уже получил подтверждение. Она ходит в одну школу с Михо-тян, нашей жертвой, и её зовут Като Кейко-тян. Со времени её исчезновения требований о выкупе не поступало.

— Не поступало…

Если в этом было дело, то они столкнулись с серийным убийцей, поимка которого стала бы в таком случае главной целью. Что за неприятное дело…

Хата встал и покинул место преступления, отгороженное голубыми листами. Тут было не место проведения фестиваля, так почему же полиция так выделывалась? Если они не хотели видеть что-то столь ужасное, то могли бы просто оставить всё на них. Тогда люди, поднявшие столько шума, сразу бы умолкли.

Вдруг Хата почувствовал на себе взгляд, очевидно отличающийся от простого любопытного зеваки.

Высокий мужчина в солнечных очках. Посреди шумной толпы был лишь один человек, лицо которого украшала тонкая ухмылка.

«…Преступник всегда возвращается на место преступления».

Хата внезапно вспомнил то, чему так упорно обучали полицию.

Иши Ютаро, в который раз поправив галстук, стоял перед дверью. От волнения сердце громко стучало в ушах. «Успокойся, первое впечатление — самое важное», — пока Иши сам себя убеждал в этом, он смотрел на табличку, что висела на двери.

<Уголовный спец. отдел по расследованию нераскрытых дел>. Начиная с сегодняшнего дня он, Иши, будет работать в этом только месяц назад созданном месте. Он и не думал, что когда-нибудь настанет этот день. Иши так нервничал, что никак не мог успокоить своё ускорившееся сердце. По другую сторону двери сидит легендарный детектив, раскрывший множество трудных дел. Специфическая точка зрения и выдающиеся дедуктивные способности; и, ко всему прочему, необычные источники информации. Поговаривали, что сведения ему предоставляют души умерших жертв. Все знали его как детектива-медиума.

Поначалу его презирали. Однако, однажды презрение сменилось восхищением, и теперь даже полиция признавала его силу. Так родился Уголовный спец. отдел по расследованию нераскрытых дел. Слухи о нём ходили самые разные, но Иши думал, что всё было именно так.

Полиция была вынуждена преклониться перед силой великого детектива-медиума, Гото Кадзутоши.

Иши всегда нравилось всё паранормальное. Когда он был в средней школе, он смотрел шоу про то, как ясновидцы искали исчезнувших людей, и это восхищало его до самой глубины души. Его глубоко тронула встреча с загадочными силами, которыми обладали люди. И с тех пор он прочёл огромное множество книг, связанных с оккультизмом. Ясновидение, телепатия, встречи с духами, особенные силы, которые не может объяснить наука, — он верил в их существование. Для Иши, так сильно восхищавшегося паранормальным, Гото был настоящим объектом поклонения. Он даже использовал втайне сделанную фотографию Гото как амулет и хранил его в записной книжке. Он мечтал однажды побеседовать с ним; поэтому перевод на должность, где нужно было служить вместе с Гото, заставил его отбросить все сожаления по поводу того, что он стал детективом.

«Так, хорошо, я вхожу», — мысленно пробормотав эти слова, он постучал.

Ответа не последовало. Его это немного озадачило, но вскоре он отбросил эти чувства.

Он был здесь не гостем. С сегодняшнего дня он будет работать здесь в качестве детектива. Для чего ему нужно было дожидаться ответа?

«Постарайся, Иши Ютаро», — он сам ободрил себя и решительно открыл дверь.

— Прошу прощения. Меня зовут Иши Ютаро, я полицейский, который будет работать здесь с сегодняшнего дня. У меня мало опыта, поэтому я надеюсь на вашу поддержку, — выпалив это, он поклонился.

Ответа всё так же не было. Комната была погружена в абсолютную тишину. Иши оглянулся; это была широкое помещение площадью в восемь татами без единого окна и двумя столами, стоящими вплотную друг к другу узкими краями. Здесь никого не было.

«Точно». Он появился на работе в самое занятое время. Гото был достойным детективном — он наверняка уже ушёл на расследование.

«А, что же делать…» Иши проклинал собственную глупость, когда вдруг раздался звук, похожий на рычание зверя. «И что это за…» Он неуверенно шагнул вперёд, чтобы найти источник шума.

— А, — за столами были приставлены друг к другу два стула, и кто-то спал на них, словно на кровати. Будто бы отделившись от мускулистого тела, его рука была небрежно опущена на пол, а из широко открытого рта исходил храп.

«Детектив Гото…»

Его лицо уже давно не встречалось с бритвой, а рубашка вся пожелтела. Сейчас его с трудом можно было отличить от пьяницы, уснувшего на скамейке у станции.

«Нет, всё не так. Детектив Гото просто отдыхает после тяжёлого рабочего дня. Если так, то я не могу оставить всё на самотёк».

— Э-эм… Простите… — Иши подошёл к спящему Гото и потряс его за плечи. Гото отмахнулся от его руки, не открывая глаз, и перевернулся на другой бок.

Но тут же упал со стульев.

Удивившись, Иши быстро отступил от него на шаг.

Огочи, читающий в университете лекции по английскому, протянул фото студенту, сидящему перед ним. Его звали Сайто Якумо. Глаза его носили сонное выражение, а рука его неряшливо свешивалась со спинки стула. Весь его вид выражал безразличие. Волосы у него были взлохмаченные, словно он только что проснулся, но, возможно, у него просто был такой стиль. Носил он изношенные джинсы и белую рубашку. Этот парень превосходно умел владеть собой, несмотря на свой возраст, или же, быть может, дело было в окутывающей его загадочной атмосфере.

Огочи не мог успокоиться — он чувствовал, как Якумо заглядывает в самые укромные уголки его сердца. Бросив взгляд на фото, Якумо ухмыльнулся, будто бы всё понял.

— Ясно. Мне было интересно, с какой просьбой вы пришли ко мне; вот оно как.

— Становится немного жутко, — сказал Огочи, слабо улыбаясь.

Он дал Якумо фотографию, снятую во время их с дочерью поездки в дом отдыха. Его улыбающаяся дочурка, Сатоко, стояла перед буковым деревом. На первый взгляд на фото не было ничего особенного. Однако, когда он пристраивал его в альбоме, он кое-что заметил.

Из ствола бука выглядывало нечто, похожее на человеческое лицо.

Студент по имени Айзава рассказал Огочи слухи о Сайто Якумо, владеющем всеми паранормальными способностями и решившем дело об убийстве в прошлом году, ставшим позором для университета. Огочи был уверен лишь наполовину, но он знал, что дядя Сайто Якумо был главным священником в храме, поэтому он решил проконсультироваться с этим парнем просто на всякий случай.

— И? — Якумо, широко раскрыв рот, зевнул.

— Я слышал, что ты — эксперт в подобного рода делах.

— Так как я — студент, моя компетентность распространяется только на учёбу.

— Ну, так-то оно так, но… Эм, я просто хотел поинтересоваться, что ты можешь сказать об этом фото, как эксперт.

— Вот как, — пробормотав это, Якумо ещё раз взглянул на фотографию и поместил указательный палец на лоб, задумавшись.

— И что там? — Огочи не смог выдержать тяжёлую тишину и раскрыл рот. Якумо поднял на него взгляд и вдохнул, высвобождая задержанное дыхание.

— Профессор. Это чрезвычайно опасно.

— Опасно?

— Да. Ничего странного в последнее время не происходило?

— Странного?

— Любая мелочь может иметь значение.

Огочи стал вспоминать последние несколько дней, но на ум ему не пришло ничего особенного.

— Нет, ничего такого…

— Пожалуйста, попытайтесь вспомнить. Я чувствую сильное чувство сожаления, исходящее от этого фото.

— Если подумать, то вчера я упал на лестнице и поцарапал колено. Но это просто…

— Это оно! — Якумо поднял голос и указал пальцем на кончик носа Огочи, прервав его. На мгновение Огочи опешил.

— Но это просто мелочь…

В этом не было ничего особенного. Подскользнуться на лестнице — это могло произойти с кем угодно и когда угодно.

— Если вы продолжите не обращать на это внимания, то в конечном итоге это приведёт к катастрофе. В подобной ситуации даже жизнь вашей дочери может оказаться под угрозой, — сказал Якумо, всмотревшись в Огочи. Голос его звучал равнодушно. Но от этого беспокойство Огочи лишь возросло.

— Правда…

— Вы не можете относиться к этому легкомысленно. После сожалеть будет уже поздно.

Огочи определённо думал, что дело тут нечисто, но чтобы это был вопрос жизни и смерти…

— Ч-что же мне делать…

— Я изгоню призрака. Я не могу игнорировать это, зная, что может произойти нечто ужасное.

— Но…

Якумо поднял ладонь, чтобы остановить Огочи.

— Я не буду просить заплатить мне. И не буду никому ни о чём рассказывать. Однако…

— Что?

— Официально я учусь в вашем классе, но на самом деле я ни разу не показывался на уроках.

— Правда?

— Вы же поняли, на что я намекаю, верно? — Якумо сказал это как бы между прочим. Стоило Огочи кивнуть, как губы парня растянулись в тонкой улыбке.

— Эм, детектив Гото, — Иши, расположившийся на стуле напротив Гото, нерешительно заговорил с ним. Гото проигнорировал его и повернул свой стул, поэтому теперь перед Иши находилась его спина.

Таков был первый день следователя Иши на новой работе. Он всё делал неправильно. С его по-женски деликатным лицом очки в серебристой оправе смотрелись жеманно. С той самой минуты, как он зашёл в комнату, он лишь ёрзал на месте, посматривая на Гото. Стоило ему открыть рот, из него вылетали вещи вроде «Чем вы интересуетесь?» или «Какая ваша любимая еда?» — а ведь это было не свадебное интервью. Гото начинал подозревать, что Иши был геем. Даже раньше Гото умирал от скуки в этом глупом, только что учреждённом месте, а появление здесь этого парня вгоняло его в тоску ещё больше.

Хотя новоучреждённая должность звучала впечатляюще, по сути, начальство просто избавлялось от проблемных работников. В настоящее время процент решённых дел не достигает и значения двадцати. В обязанности этого места входит расследование этих самых дел. Всё это звучит прекрасно, но лишь на первый взгляд. В конечном итоге всё сводилось к простой раскладке файлов. Слишком глупое занятие.

— Эм, детектив Гото, могу я кое-что спросить? — задавая этот вопрос, Иши нагнулся вперёд. Даже при том, что Гото изо всех сил его игнорировал — он просто не понимал намёков. Как только Гото цокнул языком, зазвенел телефон, что было очень вовремя. Он поднял трубку после первого же звонка.

— Алло, это какой-то там отдел полиции по расследованию каких-то там дел.

<Произноси наименование своего рабочего места должным образом>, — это был его босс, главный следователь Идеучи. Глаза у него были вытаращенные, а сам он вспыхивал по любым мелочам. Он был раздражающим, высокомерным человеком, хотя сам когда-то был таким же простым рабочим.

— Какое оно там было?

<Э?>

— Название этого места.

<Уголовный спец. отдел по расследованию нераскрытых дел>, — Идеучи, казалось, был раздосадован.

— А, да, точно, оно. Нельзя было его сделать покороче?

<Бог мой… Ладно, неважно. Сейчас же пройди в конференц-зал>.

— Мы будем играть в сёги? [1]

<Очевидно, что мы будем говорить о работе!>

Из-за пронзительного крика Идеучи Гото рефлективно оторвал телефон от уха. Истеричные мужчины действительно вызывают отвращение.

— Да, да. Я уже иду. Мне всё равно нечего делать.

<И прихвати с собой новичка>.

Гото повернулся и посмотрел на Иши. Наклонившись вперёд, тот легкомысленно улыбнулся. Если бы у него был хвост, он наверняка сейчас вращал бы им во все стороны.

— Это немного…

<Немного что?>

— Я не очень хорошо лажу с такими парнями.

<Прекрати жаловаться и выйди уже оттуда!> — звонок с щелчком прервался.

— Что за гемор, — ворча, Гото захватил пиджак, который повесил на спинку стула, и встал.

— Э-эм, детектив Гото, — Иши взволнованно соскочил со стула.

«Боги, какой раздражающий парень».

— Ты так и будешь тут стоять? Пошли.

— Так точно! — Иши ответил энергично, но тут же споткнулся о свою же ногу и упал. Гото мог сказать, что ладить с ним и дальше будет тяжело.

—

Они поднялись по лестнице на четвёртый этаж и открыли дверь в конференц-зал в самом конце коридора. Идеучи сидел за столом, выглядя измождённым от ожидания.

— Так что такое?

— Ну, присядь.

Гото сел на стул, как и было сказано. Иши пристроился рядом с ним. Почесав лысину, Идеучи вздохнул. Из этого можно было сделать вывод, что хороших новостей не предвещалось.

— Хорошо — не говорите кому попало о том, что я сейчас собираюсь вам рассказать.

Идеучи разговаривал пониженным тоном, что резко отличалось от прошлого телефонного звонка. Так как ему приказали пройти весь этот путь до конференц-зала, Гото подумал, что, возможно, это будет нечто тайное, но, похоже, всё было даже серьёзнее, чем он предполагал. Может даже…

— Это о серийных похищениях с убийствами? — спросил Гото, пододвинув своё лицо ближе к Идеучи.

Недавнее дело о серийных убийствах, которое попадало под их юрисдикцию. Отвратительные преступления происходили по одной и той же схеме — ученицу средней школы похищали по дороге домой, а затем обнаруживался её труп, прежде чем поступали какие-либо требования о выкупе. Было убито уже две девушки, а другая внезапно исчезла.

— Я ни за что не позволю такому, как ты, расследовать такое важное дело, — слова Идеучи прозвучали столь грубо, что Гото разозлился.

— Если не для этого, то для чего?

— Это прямой запрос от Шефа Хиджикаты.

— А, того кокеши. [2]

Лицо начальника Хиджикаты тут же всплыло перед глазами Гото.

Любой, кто видел его однажды, согласился бы с его словами. Начиная с формы его лица и заканчивая строением тела — он во всём походил на кокеши. Иши, сидящий рядом с Гото, прижал ладонь ко рту. От смеха его плечи затряслись.

Стоило Идеучи деликатно кашлянуть, как Иши немедленно прекратил смеяться. Идеучи пробормотал «Бог мой», прозвучавшее так, будто он был сыт этим по горло, а затем продолжил рассказ.

— Вы ведь знаете, что у него есть дочь, верно?

— Да, новый журналист в Газете Хокуто. Для женщины у неё кишка не тонка, и, похоже, ей светит большое будущее, — Гото вспомнил, как она выглядела. Она не красилась, а её длинные волосы были откинуты за спину. Она носила тёмно-голубой костюм с кроссовками и отчаянно носилась повсюду, но несмотря на все её старания никто не делился с ней никакой информацией. — Но она не откупится тем, что у неё папаша-кокеши, — сказал Гото, не подумав.

— Он не кокеши. Он шеф, — сказал Идеучи, стиснув зубы.

— Хоть шеф, хоть правительственный секретарь, кокеши остаётся кокеши.

— Хватит уже повторять это «кокеши»! Никто себе такого не позволяет!

Не позволяет, как же. Печальная история о среднем звене, которое не может сказать подобное, даже если думает так же.

Вытаращенные глаза Идеучи выглядели умоляюще. Хотя он не произнёс ни звука, Иши еле сдерживал смех.

— Что смешного? — не сдержав гнева, Идеучи выплеснул его на Иши. Тот сжался, вытянул шею и выпрямил своё тело по струнке.

— Так что там с его дочерью? — Гото подождал, пока Идеучи успокоится, прежде чем возобновить разговор.

— Ну, возникли некоторые трудности…

— Она вызвала несчастный случай?

— Нет, не то, но… эм… — хотя именно Идеучи поднял эту тему, он не мог сказать всё, как есть.

— Повторите, пожалуйста, почётче.

— Его дочь одержима.

— Под «одержима» вы имеете в виду…

…призраком?

— Я не видел этого своими глазами, но его жена, по крайней мере, так и думает.

— Так, ещё раз, обо всём, что произошло с дочерью шефа полиции. Если по журналам пойдут слухи, то они могут написать что-нибудь интересное.

— Если информация вырвется наружу, первым под подозрение я поставлю тебя, — Идеучи серьёзно уставился на него.

— Так что вы от меня хотите?

— Ты эксперт в подобных делах, так что пойди и взгляни.

— Я не эксперт. Во-первых, вы и сами не верите в призраков, не так ли, шеф Идеучи?

— Хватит жаловаться. В чём бы ни было дело, с её поведением определённо что-то не так. В этом заключена суть проблемы, — Идеучи продолжал говорить до тех пор, пока его щёки не покраснели. Возможно, дело было в странной истории, которую на него свалили, но Гото чувствовал то же самое. Он не был медиумом, способным видеть духов, и даже если бы он пошёл, он ничего не увидел бы. К тому же…

— Я ничем не могу помочь.

— Нет, можешь! Это приказ! — Идеучи стукнул двумя ладонями по столу и встал. Его вытаращенные глаза вылупились ещё больше, будто пугая. «Ну, делать нечего».

— Понял. Будет просто прекрасно, если я пойду, верно?

Всё это, похоже, действительно будет затруднительно.

Примечания:

[1] — Сёги — японская стратегическая игра, чем-то похожая на шахматы, но по уровню сложности правил во много превосходящая известную всем нам игру. Есть очень хорошее аниме про этот вид интеллектуального спорта, «Шион и король», если вам интересно.

[2] — Кокеши — японская деревянная кукла, покрытая росписью. (По форме напоминает скалку, у которой только одна круглая ручка вместо головы.)

Харука отсутствующе смотрела в окно музыкального класса университета. Солнечный свет был приятным. Утром было прохладно, и она жалела, что надела лишь тонкую куртку с мехом, но теперь, похоже, стало теплее.

У сакуры во дворе уже появились маленькие зелёные листья. Плотно закрытые сейчас почки, возможно, раскроются уже к концу недели.

В университете уже наступили весенние каникулы. Сегодня в оркестровом кружке, в котором состояла Харука, была последняя в учебном году репетиция. [1] Стоящий на платформе дирижёр подводил итоги прошедшего года. Хотя Харука слышала его пылкую речь, она проходила сквозь её сознание прежде, чем девушка могла что-либо понять. Она не могла сконцентрироваться во время репетиции и наделала множество ошибок.

И она знала, почему.

Задумавшись об этом, она поняла, что впервые увидела сестру во сне за всё это время. Когда же это было в последний раз? Если она правильно помнила, то это было, когда она запуталась в деле с заброшенным зданием и впервые повстречала его. На лице он всегда носил сонное выражение, был грубым, ни капли не милым и вполне симпатичным, если бы только не рушил всё своим цинизмом. С помощью его красного глаза, который мог видеть души умерших, она встретилась со своей сестрой вновь и смогла почувствовать, что её грех был прощён.

Даже при том, что искупить его просто невозможно…

Чем он сейчас занимался? Наверное, тем же, чем и обычно. Она хотела бы увидеться с ним. Возможно, после этого ей немного полегчает.

Верно. После того, как закончится репетиция, она встретится с Сайто Якумо.

Он, возможно, широко зевнёт и спросит: «И зачем ты пришла?» — а взгляд его при этом останется таким же сонным. Харука посмеялась, просто представив это.

— И что же тебя так развлекло? — дирижёр указал на неё пальцем, и она быстро замолкла. Другие люди тут же начали посмеиваться.

После того, как был дан сигнал о конце репетиции, Харука быстро закончила уборку и покинула музыкальный класс. Сейчас, когда она задумалась об этом, она вспомнила, что дала Якумо в прошлый раз обещание, поэтому она заглянет к нему даже при том, что ничего её не беспокоило. Похоже, что в этом случае обещание будет выполнено.

Её походка была легка, будто и не было всех тех тяжёлых мыслей, что копились в ней с самого утра.

— Харука-тян, — она уже почти покинула здание университета, когда кто-то подозвал её. Это была Маюко, состоявшая с ней в одном клубе. Харука играла на флейте, а Маюко — на виолончели. Так как у них были разные партии, прежде они разговаривали лишь пару раз.

— Что такое?

— У тебя есть немного времени?

— Для чего?

— Если честно, я хочу спросить у тебя совета…

Харука была недостаточно дружелюбна с Маюко, чтобы та могла посоветоваться с ней, и она не знала её хорошо для того, чтобы самой к ней обратиться. Но всё же она не могла отказать и неопределённо ответила: «А, хорошо». В конечном итоге они устроились на скамье во дворе.

— Это произошло около трёх дней назад, но…

Подобное начало говорило о том, что Маюко, похоже, хотела посоветоваться вовсе не о любви или выборе будущей профессии. Она рассказывала об ужасном явлении призрака, которое она засвидетельствовала. Одним дождливым днём на берегу реки она столкнулась с духом девушки. В тот раз она в панике убежала, но с того случая с ней продолжали происходить странные вещи. Она не могла шевелиться, когда просыпалась, и чувствовала чьё-то присутствие в своей комнате. Она слышала голос девушки, гласящий: «Я прокляну тебя…»

— Прошу. Помоги мне, — закончив свою историю, Маюко сказала это; её глаза были полны слёз, а губы дрожали. Харука могла понять её чувства, но…

— Почему ты просишь об этом меня?

— Я спросила об этом Мики, и она сказала, что Харука-тян решит любую проблему, связанную с духами.

«Я должна была догадаться, как только выслушала рассказ Маюко, но это и правда была Мики… Она всё переврала. В какой-то момент меня успели наделить духовными способностями».

— Я ничего не могу поделать.

— Но ты ведь решила проблему Мики. Она сказала, что ты умеешь изгонять духов.

Она действительно безответственная. Её проблему разрешила вовсе не она, а Сайто Якумо. Его левый глаз, красный от рождения, имел одну особенность — он мог видеть души умерших. Якумо докопался до истины с его помощью. Однако он лишь видел призраков и, следовательно, не мог их изгонять. Всё, что он делал, — это просто выслушивал мёртвых, выявляя причину, по которой они задержались на земле, и устранял её.

Харука открыла рот, чтобы объяснить это, но так ничего и не сказала. Якумо терпеть не мог свой красный глаз. Из-за этого его называли чудовищем, и даже его собственная мать пыталась убить его. Она не могла свободно рассказывать о том, что можно назвать его душевной травмой.

Пока Харука принимала решение, Маюко сложила свои ладони вместе и сказала:

— Пожалуйста. Я сделаю что угодно.

Харука лучше кого бы то ни было знала, что она принадлежала к тому типу людей, которые не могут отказать. Разбитая, она в конечном итоге со вздохом ответила: «Ладно». Маюко несколько раз склонила голову, приговаривая: «Спасибо, правда, спасибо тебе», — и заплакала от облегчения. В подобной ситуации Харуке было уже слишком поздно говорить «нет».

Сейчас ей придётся нарушить обещание и пойти к Якумо со своими проблемами.

— Это может немного помочь, — сказав это, Маюко протянула сложенный носовой платок. Харука приняла его и раскрыла у себя на ладони. Внутри лежал брелок для мобильного телефона. Пять кубиков, похожих на те, что использовались для игры в кости, и из букв, написанных на каждом из них, складывалось:

<AYAKA>

Харука почувствовала, как на сердце у неё потяжелело.

— В тот день, когда я встретила призрака, я нашла это на пуговице своей кофты, когда вернулась домой.

Голос Маюко доносился словно издалека. То же имя, что и у мёртвой сестры Харуки. Возможно, это было лишь совпадение. Даже при том, что Харука знала это, она не могла прекратить об этом думать.

Примечания:

[1] — В университетах Японии есть кружки и клубы. В общих чертах, кружки более свободны для посещений и собираются редко, в то время как в клубах жёсткие правила и часто занятия бывают даже на выходных и каникулах.

Иши ликующе сел в водительское сидение белой полицейской машины. Наконец-то. Наконец-то он сможет засвидетельствовать умения детектива Гото. Ко всему прочему, стоило ему представить, как он спасёт одержимую призраком женщину, он весь начинал гореть в предвкушении.

Гото лениво устроился в пассажирском кресле и, положив одну ногу на другую, зажёг сигарету. Этот бесцеремонный жест очаровал Иши. Какой человек. Было дикостью то, как выглядывала его оголённая грудь из-под ослабленного галстука. Если говорить об этом, то Иши был довольно слабоволен и не мог начать действовать. Он всегда сомневался в реакции других и в конечном итоге действовал из соображений того, что они о нём подумают. Гото же был противоположностью Иши — у него была сильная воля. За это Иши восхищался им, как и в прошлый раз, когда тот разговаривал с шефом Идеучи. Не важно, с кем Гото имел дело, он придерживался своих убеждений, подобно Шинсенгуми, работающим вопреки воле сёгуната Токугавы. [1]

— Вначале мы поедем на место преступления, верно? — спросил Иши, повернув ключ зажигания и включив машину.

— Не совсем, — заговорил Гото, искоса посматривая на него сквозь дым.

— Э?

— Сперва нам нужно кое-куда заехать.

— Куда?

— Хватит обо всём спрашивать. Раздражаешь.

— Даже если вы так говорите, мы никуда не сможем уехать до тех пор, пока вы не покажете мне направление, ведь за рулём сижу я.

Щёки гото дёрнулись, как у разозлившейся кошки, и он цокнул языком. Почему детектив Гото злился? Неужели Иши сделал что-то не то?

— Направляйся к университету.

— К какому именно университету вы бы хотели, чтобы я вас подвёз?

— Университету Мейсей.

— Тот, что на вершине холма?

— Если знаешь, то поспеши и едь уже.

— А, так точно, сер, — Иши незамедлительно нажал на газ и поехал вперёд. Что только было в этом университете? Обычно в подобной ситуации направляются сразу на место преступления. Но так как это был детектив Гото, он, должно быть, решил, что в университете находится некая подсказка для решения дела, как и говорил ранее шеф Идеучи.

— Детектив Гото, могу я задать вопрос? — спросил Иши. Ответа не последовало. Гото просто смотрел перед собой, будто не услышав его, и дым от его сигареты разлетался по салону. Приняв это за знак согласие, Иши продолжил говорить.

— Детектив Гото, вы уже решили множество дел.

— Э?

— Я знаю, что вы раскрыли их с помощью духовной силы. Однако каким именно типом силы вы обладаете, детектив Гото?

— О чём ты только говоришь? — Гото нахмурил брови, словно увидев нечто неприятное, и кинул сигарету в пепельницу.

— Нет смысла скрывать это.

— Ничего я не скрываю.

— Вы можете видеть призраков? Говорить с ними? Вас тренировали? Или это наследственное?

— Ты смеёшься?

— Нет. Я серьёзен, — прямо ответил Иши. Чтобы вести расследование вместе, ему придётся понять, какую силу имел детектив Гото.

— Отлично, новичок. Я не знаю, что ты там себе напридумывал, но у меня нет никаких духовных сил.

Возможно, детектив Гото просто не хотел выставлять на показ свои силы. Однако…

— Нет нужды скрывать это. Все знают, что вы — детектив-медиум, детектив Гото.

Он раскрыл множество дел. Это не то, что можно просто так скрыть.

— Чёрт, раздражаешь! Заткни варежку и веди тачку, лысый!

— Лысый? Простите, но я ещё совсем не полысел, хотя у моего отца меньше волос, чем у большинства. Однако отец моего отца — то есть, мой дедушка, — не лысел до самой своей смерти. Это называется «атавизм». На начальной стадии ещё слишком рано выяснять, полысею я или…

Только он подошёл к концу своей речи, как что-то прилетело в его макушку. Перед глазами у него начали бегать звёздочки.

— В следующий раз, когда ты начнёшь болтать без умолку о глупых вещах, я запущу в тебя камень, сказал Гото, протянув свой сжатый кулак. Он сам должен выяснить то, что хотел, вместо того, чтобы спрашивать. Возможно, именно это хотел сказать Гото.

Иши интерпретировал это именно так и тут же замолчал.

Примечания:

[1] — Шинсенгуми — японский военно-полицейский отряд времён позднего сёгуната Токугава (бакумацу), сформированный сёгунским правительством в 1863 году и продолжавший действовать до 1869 года. Во время бакумацу и дальнейшего восстановления императорской династии на престоле Синсэнгуми сражались на стороне сёгуна против сторонников императора (Исин Сиси).

Харука направилась к сборно-панельному двухэтажному зданию позади Здания Б. На каждом этаже располагалось десять маленьких комнат примерно в четыре с половиной татами, которые университет выдавал ученикам для клубной деятельности. Харука встала в самом конце первого этажа перед дверью; табличка, висящая на ней, гласила: <Кружок исследователей кино>. Но называть его так — значило нагло соврать. Он одурачил университет, одолживший ему комнату, которую он использует в качестве своих апартаментов. Это — его секретное убежище.

Она всё же пришла сюда, но… Некоторое время Харука то протягивала руку к двери, то одёргивала её. Возможно, ей стоило просто остановиться. Она действительно просто хотела показаться ему и поговорить, но из-за Мики она попала в странную ситуацию. После последнего дела она пообещала Якумо не приносить ему неприятности, но именно это она и собиралась сейчас сделать.

— Что я только творю? — её плечи поникли, и она горько улыбнулась.

«Я просто уйду сегодня домой, не навестив Якумо». Хотя это значило, что она проигнорирует просьбу Маюко, она хотела выполнить своё обещание. Она чувствовала, что лишь откладывала проблему на потом, но ничего не могла с собой поделать.

— Так ты войдёшь или нет? Решай уже.

Как только Харука повернулась спиной к двери, послышался чей-то голос.

— Э? — она инстинктивно обернулась, но дверь всё ещё была закрыта. Рядом никого не было.

— Чего ты так беспокойно оглядываешься? Ты действительно подозрительная. Я отправлю тебя в участок, — этот полный вялости голос определённо принадлежал Якумо. Он доносился из-за двери, но как он смог увидеть её? Ясновидение? Невозможно.

В любом случае, если Якумо знал, что она здесь, то она не могла так просто уйти.

Харука с колебанием открыла дверь. Якумо был там. Как и обычно, на голове у него был хаос, а глаза казались сонными. Он выглядел так, будто только что проснулся, и сидел на стуле позади прямоугольного стола, что стоял посреди комнаты.

— Твоя нерешительность разрушительна, — он внезапно заговорил о том, что её больше всего волновало.

— Я не нерешительная.

— Тебе никто не сможешь помочь, если ты сама не определишь проблему, — хотя они встретились впервые за столько времени, он просто говорил, что хотел.

— Не нужна мне твоя помощь, — хотя она говорила грубо, Якумо совсем не возражал. Он широко зевнул и провёл ладонью по волосам, словно кот. И всё же…

— Эй, а как ты узнал, что я была снаружи? Ясновидение? — спросила Харука, устроившись на раскладном стуле напротив него.

— Ты, кажется, поглупела с тех пор, как я в последний раз тебя видел.

— Называть меня глупой — это уже слишком.

— Тогда я изменю формулировку. Как насчёт простачки? Это тебе прекрасно подходит.

«Он действительно не знает, когда стоит остановиться…»

— Забудь.

— Посмотри назад, — сказал Якумо, указав на дверь. Проследовав за ним взглядом, Харука сконцентрировала своё внимание на двери.

— А, — стоило ей понять, всё тут же оказалось весьма просто. Лишь посмотреть на дверь было недостаточно, но если присмотреться, то рядом с прикреплённым на неё постером фильма «Афера» была дыра размером с кулак. Перед ней находилось зеркало, в котором отражалась другая сторона двери.

— Это глазок, — гордо сказал Якумо, сложив руки на груди.

— Разве не обычная дырка? Ты не можешь видеть дверь через глазок.

— Не волнуйся о подобных мелочах.

Это вовсе не было мелочью.

— Так какие неприятности ты принесла мне сегодня?

Он всё выяснил. Она в самом деле собиралась прийти к нему просто чтобы поговорить, но даже если она скажет ему об этом, он едва ли поверит ей. Внезапно она вспомнила слова Якумо: «Для меня в этом мире существуют два типа людей: те, кто боится моего глаза, и те, кто использует его». Когда она услышала это, ей захотелось по крайней мере попробовать относиться к этому по-другому.

Поэтому она решила промолчать насчёт Маюко.

— Я лишь хотела прийти туда, где меня не было какое-то время. Мне интересно, как ты тут.

— Ты врёшь хуже, чем ты думаешь, — сказал Якумо, откинувшись подбородком на руки. Она знала об этом и без его замечаний.

— Эй, так чем ты занимаешься? — Харука сменила тему, прежде чем Якумо успел что-либо сказать.

— Изучаю английский, — Якумо указал на фотографию, лежащую на столе. На ней была улыбающаяся женщина лет двадцати с небольшим. Она была довольно пухлой, но улыбка её сильно красила. Возможно, фото было сделано где-то на вилле в горах.

— Это твоя девушка, Якумо-кун?

— Винты в твоей голове явно стали работать хуже, чем в последний раз, когда я тебя видел, — Якумо вздохнул так, будто увидел конец света.

— Винты? Совсем они не ухудшились!

Он всегда говорил слишком много. Его не заботили её чувства по этому поводу. Она была дурой, раз переживала об этом.

— Присмотрись получше, — сказал Якумо, указав подбородком. Харука пододвинула фотографию поближе и стала рассматривать её, но так и не увидела ничего необычного.

— Что с этим не так? Прекрати важничать и объясни.

— В стволе дерева есть нечто, выглядящее, как человеческое лицо, — ответил Якумо, зевая.

Она смотрела на него невнимательно и потому не заметила, но тут же поняла, стоило Якумо сказать об этом. У дерева на заднем фоне действительно было нечто, похожее на лицо человека. Его рот был широко открыт, и оно выражало страдания, как на картине Мунка «Крик».

— Значит, фото призрака.

— Нет, ты просто придумываешь.

— Э? — это противоречило тому, о чём он говорил ранее. Она почувствовала себя так, словно её обвели вокруг пальца.

— Искривлённый ствол дерева просто стал похож на лицо из-за освещения.

— Правда?

— Когда человеческий мозг распознаёт что-либо, он сравнивает это с другими похожими вещами и таким образом определяет их.

— Это так, — интуитивно она понимала это. Это было схоже с тем, чтобы увидеть кролика на луне. [1] Затенённые части луны напоминали кролика, поэтому люди и видели его.

— Если форма похожа, то ты неосознанно примешь это за лицо, даже если оно лишь похоже на него. Более того, если кто-нибудь скажет, что здесь есть лицо, то это заставит тебя думать также, дав мгновенный эффект.

— Но это…

— Так это работает. Разве ты сама только что не доказала это? Просто посмотрев, ты ничего не увидела, но в момент, когда ты услышала, что здесь есть человеческое лицо, ты увидела его в стволе дерева, не так ли?

Всё это было правдой. Теперь, когда он сказал об этом, всё так и было.

Фотографии призраков часто показывали в телевизионных шоу, однако поначалу она не смогла бы сказать, что было на них изображено. Но стоит рассказчику сказать, что в верхнем левом углу есть что-то, напоминающее лицо, она внезапно увидит его. Но…

— Каким боком это изучение английского?

— Ты ведь знаешь Огочи, профессора по английскому?

— Да. Похожий на американца человек, верно?

— Мне выдался отличный случай. Женщина на изображении — его дочь, Сатоко.

— Поэтому ты согласился взглянуть на фото, чтобы узнать, нет ли здесь связи с призраком.

— Именно.

— Для тебя довольно необычно заинтересоваться подобным, Якумо-кун.

— У меня есть на то причины, — сказал Якумо, ухмыльнувшись. Взглянув на выражение его лица, она поняла, что толкнуло его на это.

— Только не говори, что ты сделал это ради того, чтобы откупиться от преподавателя?

— Ты отгадала с первой же попытки, — Якумо откинулся на спинку стула, высокомерным жестом сложив руки.

— Но разве это не обычная оптическая иллюзия?

— Здесь нет проблемы. Так как я сказал, что это превратится в катастрофу, если не изгнать призрака прямо сейчас.

— Это же мошенничество! — когда она услышала о подобной подлости, её голос неожиданно стал резче.

— Мошенничество? Послушай — если бы я сказал, что это просто оптическая иллюзия, он бы мне не поверил. Он бы только ещё больше разволновался и обратился бы к более подозрительным экзорцистам, чем я. Разве не будет лучше, если за дело возьмусь я и скажу, что изгоню из него призрака?

— Ни капли не лучше! — Харука, потеряв терпение, встала. Якумо заткнул уши пальцами, чтобы показать, насколько громко она кричала.

Это была глупая причина. Почему она только захотела с ним встретиться? Она почувствовала, как злится всё больше и больше.

— Теперь я понимаю, почему люди говорят, что молодёжь в наши дни стала более раздражительной. У тебя, должно быть, дефицит кальция.

— Я не злюсь. Я критикую тебя за мошенничество. Ты думаешь, что вот так вот дурачить людей, — это нормально? — Харука указала пальцем на кончик носа Якумо, продолжив обвинения. Однако, на Якумо это не коим образом не действовало. Он был абсолютно безэмоционален, как будто это к нему никаким образом не относилось.

— Прошу, хватит говорить вещи, которые вредят моей репутации. Я продаю свои мозги. Это просто прекрасный метод вести бизнес.

Опять его двуликая логика…

— Простите, но я прерву ваш влюблённый спор.

Внезапно открылась дверь, и в комнату зашёл похожий на медведя человек. Это был детектив Гото.

— Попрошу вас не входить в помещение, если вы знаете, что мешаетесь, — тут же без запинки ответил Якумо. Огромное лицо Гото дёрнулось. Однако его выражение тут же пришло в норму, и он сел на раскладной стул рядом с Харукой.

— Харука-тян, давно не виделись. Ты всё ещё видишься с этим упрямым идиотом? Если ты не порвёшь с ним, ты никогда не выйдешь замуж.

— Хотя вы и говорите так, в том, что у этой женщины нет парня, я не виноват. Проблема в её характере, — Якумо без промедления ответил на легкомысленную реплику Гото. Он действительно говорил, что хотел, прямо перед человеком, которого оскорблял.

«И у кого только проблемы с характером? И он просто называет меня „эта женщина“. К тому же, несмотря на то, что никто из них не спрашивал, есть ли у меня парень, они оба рассуждают так, будто я не…»

У неё возникло множество мыслей, которыми она могла бы ответить ему, но она не испытывала ни малейшего желания открывать рот.

— Эм, детектив Гото… — она услышала голос настолько слабый, что он постепенно исчезал. Приглядевшись, она заметила другого человека, стоявшего перед дверью.

Это был мужчина с неопределёнными тонкими чертами лица. Он казался достаточно умным, но в то же время производил впечатление чувствительной личности. В отличие от Гото, он носил накрахмаленную рубашку с должным образом завязанным галстуком.

— Кто это? — Якумо обменялся взглядами с Гото.

— А, мой подчинённый, Иши, — ответил Гото, взглянув на человека, стоящего у двери.

— Меня зовут Иши Ютаро, — Иши вежливо поклонился. Он казался полной противоположностью Гото. Якумо молча опустил голову, будто говоря: «Рад познакомиться». Повинуясь ситуации, Харука тоже поклонилась.

— Так ты — помощник Гото-сана? Не буду говорить ничего ужасного, но тебе следует сейчас же сменить место работы.

— Сменить место? — на внезапные слова Якумо Иши ответил взволнованно.

— Если будешь с Гото-саном, то извилины в твоём мозгу превратятся в мышцы. Ты потеряешь способность думать и превратишься в животное. Ты должен найти новую работу, пока можешь.

— И чьи же извилины ты называешь мускулами?! — злобно сказал Гото, стукнув по столу. Иши не знал, что происходило, и начал волноваться. И не мудрено — любой бы изумился, если бы увидел подобную сцену. Даже Харука сначала испугалась.

— Так какие трудности вы подготовили для меня на этот раз? — в отличие от раздражённого Гото Якумо, как обычно, разговаривал лениво.

— О, точно. Стоит мне прийти, ты сразу говоришь о трудностях.

— У вас нет других причин обращаться ко мне, разве не так, Гото-сан?

— Это так. Я хочу, чтобы ты кое-куда со мной сходил.

В Гото не было и капли робости. Харука не могла сразу же перейти к делу так же, как он.

— Хорошо.

— Э? Хорошо? — Гото удивил неожиданный ответ Якумо. Харука, просто слушавшая их разговор, тоже подумала, что Якумо согласился слишком легко.

— И что это? Вы чем-то недовольны?

— Нет, не то — я просто подумал, что ты пугающе услужлив.

— В обмен, пожалуйста, забудьте о прошлом разе.

— Так ты понял, — Гото ухмыльнулся. Иши всё ещё стоял, побледнев. Он мог даже не знать, почему его привели сюда.

— Однако сегодня я не могу.

— Почему? Я думал, и сейчас пойдёт.

— У меня есть ещё одна проблема, которую я должен решить, — Якумо встретился взглядом с Харукой. Она собиралась скрыть это, но, как и ожидалось, он видел её насквозь. Она почувствовала тяжесть в груди. Она не хотела быть среди тех, кто просто использовал глаз Якумо. Она совсем не воспринимала Якумо так.

— Я просто пришла тебя проведать, так как долго не заходила. Я сказала, что я не буду доставлять неприятности в следующий раз, когда приду. Хотя я и забыла горячий шоколад, — быстро ответила Харука.

Якумо сузил глаза, уставившись на неё. Он смотрел на неё скептически, словно говоря: «Это неправда».

— Ну, тогда я пойду, — Харука знала, что мышцы её лица затвердели, и улыбнулась перед тем, как покинуть <Кружок Исследователей Кино>. Возможно, она лишь заставила его ещё больше её подозревать. Это была не жалость — она хотела довериться Якумо не как та, кто поражался его красному глазу или хотел использовать его.

Харука почувствовала ликование, будто она выиграла что-то, и продолжила идти, глядя на абсолютно чистое небо.

Примечания:

[1] — В Японии, как и в Китае, существует поверье о кролике, который живёт на луне. В Китайском варианте это кролик, получивший от Будды бессмертие и отправленный жить на луну, в Японии же существовало поверье, что на луне живёт кролик, который толчет в ступке рис, чтобы сделать «мочи» — рисовую лепёшку; на самом деле это была просто игра теней.

Это поверье берёт своё начало из легенды о кролике, лисе и обезьяне, которые жили в горах. Если говорить вкратце, эта троица однажды натолкнулась в горах на немощного старика и решила накормить его. Лиса с обезьяной смогли раздобыть пищу, однако кролик ничего не нашёл и попросил лису с обезьяной развести костёр. Кролик прыгнул в него, чтобы предложить себя в качестве обеда. Стариком на самом деле оказался Сакра, лорд Див, (в другой версии — сам Будда) и, восхищённый его готовностью пожертвовать собой, он отправил кролика на луну и даровал ему вечную жизнь.

Существуют и другие версии этой истории; эту любезно предложил нам переводчик на английский.

После полудня проводилось собрание, на котором объявляли результаты вскрытия. Хата стоял на трибуне и читал их вслух; его голос разносился по широкому конференц-залу, где собралось около пятидесяти членов команды, ведущей расследование.

— Причиной смерти первой жертвы, Аяки-тян, послужило удушение, вызванное давлением на её шею, как и говорилось прежде. У второй жертвы, Михо-тян, не было очевидных повреждений, но её лёгкие были заполнены водой. Мы посчитали, что она была утоплена.

Прежде тихое помещение заполнили звуки человеческих голосов. Вторая жертва была найдена на свалке, но умерла в воде. Возможно, люди почувствовали, что что-то было не так.

— И так же у второй жертвы в лёгких были найдены водоросли и пресноводные бактерии.

— Значит, она утонула где-то в реке неподалёку? — один из членов команды расследования поднял руку и задал этот вопрос.

— Хотя мы всё ещё не можем говорить об этом точно, но вероятность этого чрезвычайно высока, — Хата на мгновение замолчал, прежде чем вновь начать объяснение. — Хотя причины смерти у них разные, у них обеих есть раны на лодыжках, похожие на следы связывающих их верёвок. Это объединяет дела двух этих девушек.

— Насколько высока вероятность того, что был тот же преступник? — подошёл новый вопрос. Хата подумал, что говорить об этом следовало самой полиции, но сейчас, быть может, эта мысль была неуместна.

— На настоящий момент не было найдено никаких следов убийцы — ни его крови, ни волос, — Хата увильнул от вопроса и закончил объяснение. Он передал слово Хиджикате, шефу полиции, и сел на одно из мест у стола, сидя за которым, все члены команды расследования могли видеть друг друга. Внезапно его захлестнула усталость, будто выпустилась на свободу его нервозность. Он действительно не любил выступать перед публикой. Он так же подумал, что в нём не было нужды, как в патологоанатоме, так как он просто прочёл отчёт.

— Пойдём далее, как проходит расследование?

Чтобы ответить стоящему у трибуны Хиджикате, главный детектив Идеучи тоже встал со своего места.

— В настоящее время мы собираем информацию неподалёку от места, где было найдено тело, но ничего стоящего мы всё ещё не выяснили, — Идеучи прикусил нижнюю губу. Хата не смог понять, было ли это выражением злости по отношению к отвратительному убийце или же сожаления о том, что он не мог достойно ответить начальнику полиции.

— Аяка-тян, первая жертва, и Михо-тян, вторая жертва, а так же пропавшая Кейко-тян. Все трое исчезли по дороге домой из школы, таким образом, мы полагаем, что преступник выслеживает девушек из соседних школ.

«С какой целью?» — Хата пробормотал это про себя.

— Теперь мы будем собирать информацию, фокусируясь на ближайших школах. И так же мы сузим круг подозреваемых до тех, кого задерживали за приставания и другие непристойные действия.

Хата понимал, что они могли положиться лишь на показания свидетелей, так как не было найдено ни одного отпечатка или волоса. Однако…

— Помимо этого, так как мы не можем отрицать возможность того, что жертвы были вовлечены из-за участия в компенсированных свиданиях, нам так же необходимо исследовать их повседневную жизнь. [1]

На секунду в голове Хаты проскользнула мысль о том, что понятие «компенсированных свиданий» не подходило для учениц средней школы. Всего несколько лет назад в них участвовали только старшеклассницы, однако недавно возрастная группа понизилась, и Хата даже слышал, что сейчас подобные мероприятия приобрели бОльшую популярность у учениц средних школ.

Девочки велись на мужчин среднего возраста, у которых уже были дочери их возраста. Отцы могли таким извращённым образом вымещать своё негодование от того, что не могут обращаться так с собственными дочерьми, на них.

Мир действительно полон загадок.

— Как проходит опрос родственников погибших? Вчера отец второй жертвы, Михо-тян, заявил в телевизионном обращении, что полиция не принесла им никаких соболезнований.

При словах шефа Хиджикаты конференц-зал оживился. Хата тоже видел тот прямой эфир. Пока отец выражал своё негодование полицией, сгорбленная мать не прекращала рыдать. Реальность произошедшего никогда не покинет их. Эта семья будет нести скорбь от несообразной и внезапной утраты своей дочери, и, возможно, с каждым годом их жизни этот стресс будет лишь увеличиваться. Так казалось Хате.

В любом случае, пока они не выяснят цель убийцы, они не смогут сузить круг подозреваемых. Если смотреть на это с точки зрения патологоанатома, хотя он навряд ли рискнул бы сказать это вслух, то расследование, по его мнению, ужасно отклонилось от изначального курса. Даже если они будут концентрироваться на преступниках или компенсированных свиданиях, они наверняка не получат никаких результатов, так как у жертв не было никаких признаков сексуальной активности. Однако это значило, что они не знают мотива преступника.

«Кажется, нас ждёт долгая битва», — Хата мысленно пробормотал это.

Примечания:

[1] — Компенсированные свидания, или энджокосай (援助交際). В Японии это такой тип свиданий, когда женщина платит за то, чтобы сопровождать мужчин на свиданиях.

Иши, управляющий машиной, то и дело бросал взгляд на отражающегося в зеркале заднего вида молодого парня по имени Якумо, сидящего позади. Он выглядел чрезвычайно усталым и постоянно зевал, посматривая в окно. Однако Иши думал, что подобное поведение может быть лишь игрой. Он чувствовал, что у этого юноши был не самый простой характер.

Почему детектив Гото в первую очередь взял его с собой? Похоже, эти двое знали друг друга, но Иши совсем не понимал их отношений. Казалось, что детектив Гото обращался с Якумо, как с другом, в то время как Якумо, притворяясь вежливым, на самом деле был груб — получалось, что Якумо просто подшучивал над детективом Гото даже при том, что тот был полицейским. Более того, Иши смущало то, что они везут с собой на расследование гражданского.

Строго говоря, почвы для расследования ещё не было, однако у их работы была тайная сторона, и если что-нибудь произойдёт, то ответственность падёт на них. Иши пытался возражать множество раз, но Гото попросту игнорировал его, и, в конечном итоге, всё свелось к этой ситуации, так и не получившей объяснения.

О чём только думал детектив Гото…

Ему придётся подождать ещё немного. Вскоре всё должно проясниться.

— Якумо, вот так отпускать Харуку-тян — точно нормально? — заговорил Гото, нарушая тишину.

«Харука» — имя той девушки, которая была в той комнате? Иши стал вспоминать, как она выглядит. Он всё ещё мог ясно представить её.

Она была очень милой молодой девушкой. Глаза у неё были слегка опущены, и ещё больше её украшала приятная улыбка. Её ребяческая одежда, состоящая из парки и джинсов, подходила к её коротким волосам, которые едва прикрывали её шею. Если говорить об этом, она не производила впечатление грубой, невоспитанной девушки. Её женская утончённость — или ему стоит сказать, каждый её жест — приковывала взгляд.

Стоило ему начать думать о ней, как в груди у Иши кольнуло.

— Не знаю, — сказал Якумо, зевнув, будто ему было скучно.

— Какой ты холодный.

— Я просто выказываю уважение её намерениям.

— Такими темпами ты её просто упустишь, — Гото, поддразнивая его, захихикал.

Если судить по их разговору, то Харука-тян была девушкой Якумо?

— Я говорил это много раз — она просто та, кто приносит проблемы.

— Твои слова только доказывают твою заинтересованность в ней.

— Она — не мой тип, — Якумо фыркнул.

Это было хорошим знаком. Какими бы ни были истинные чувства Якумо, похоже было, что эти двое не встречались.

— Говори — да не заговаривайся. Тогда спрошу вот что: какой тип — твой? — заговорив на эту сплетническую тему, Гото обернулся к заднему сидению и ухмыльнулся. Якумо, однако, не выглядел заинтересованным.

— Я не буду возражать, если вы расскажете мне, как вы впервые повстречали свою жену, Гото-сан.

— И-идиот, как будто я могу говорить о подобном!

Смущённое выражение на лице Гото показалось Иши столь забавным, что он разразился смехом.

— Что смешного? — глаза Гото враждебно блестели. Иши тут же замолчал и сконцентрировался на вождении.

— Ну, вы заставили меня сесть в машину без единого объяснения, так какую проблему вы припасли для меня на этот раз? — как раз когда они достигли широкой улицы перед станцией, Якумо заговорил, погрузив руку в волосы.

— А, кстати, об этом, я ведь не рассказал, — Гото вытащил портсигар и достал из него одну сигарету, поместив её в рот.

— Если вы её подожжёте, я в тот же момент покину эту машину.

— Я просто положил её в рот, — ответил Гото, возвращая сигарету на своё прежнее место, и начал объяснять: — Похоже, женщиной овладел дух или что-то в этом роде.

— Почему этим занимается полиция? — Якумо поднял одну из своих аккуратных бровей, выражая непонимание.

— В обычной ситуации полиция бы и не стала браться за подобное дело.

— Так почему?

— Та женщина — дочь шефа полиции.

Он сказал это. Иши мог принять то, что Гото говорил, не упоминая имён, но он не смог промолчать, когда Гото перешёл границу дозволенного.

— Детектив Гото, это станет проблемой, если вы будете делиться информацией о расследовании с гражданским.

— Всё под контролем, так что заткни варежку и веди тачку! — злобно ответил Гото на протест Иши.

— Но шеф полиции просил оставить это в тайне…

— Этот парень — исключение! Я сказал, что всё в порядке, значит, всё так и есть! — если Гото так настаивал, то Иши нечего было говорить в ответ.

— Всё в порядке. Я сохраню этот секрет, так что у вас из-за меня не возникнет никаких проблем, Иши-сан.

Якумо говорил это, хотя именно он был причиной спора. Обстоятельства становились всё страннее и страннее. Несмотря на то, что Иши всё ещё не согласился, он мог лишь покорно сконцентрироваться на вождении.

— К тому же, похоже, эта женщина круглые сутки говорит бредовые вещи.

— Как вы, Гото-сан?

На подкол Якумо Гото ответил: «Умолкни», — и вновь возобновил объяснения.

— Жена шефа сильно обеспокоена странным поведением дочери, поэтому она обратилась к экзорцисту. К счастью, этот медиум испугался и убежал. Так что…

— Вам приказали всё прояснить до того, как что-либо станет известно общественности?

— Ну, можно и так сказать.

— Вас используют прямо как горничную.

— Эй! По чьей вине, как ты думаешь, всё так обернулось? — Гото, крича, обернулся и склонился к Якумо, но тот был, как и обычно, отчуждён.

— Проблема в вашем стиле вождения, послужившем причиной того случая, Гото-сан. Я не несу за это ответственности.

— Наглый мальчишка! Я вышвырну тебя из этой машины!

— Я не буду сильно возражать, — Якумо ухмыльнулся, возможно, чтобы ещё больше разозлить детектива.

Иши слушал их ссору в немом изумлении. Его смущала пропасть между реальностью и тем, что он себе представлял, и он чувствовал неописуемое беспокойство от того, что не мог себе вообразить, чем всё окончится.

Покинув секретное убежище Якумо, Харука шла по асфальту, смотря себе в ноги. Сильный ветер, заставивший её почувствовать приближение весны, дул ей в лицо, отчего её чёлка взлохматилась бы и пыль попала бы ей в глаза, если бы она не смотрела вниз.

Но правда ли дело было в этом…

Она чувствовала, что ветреный склон, ведущий к станции, длится дольше, чем обычно. Она останавливалась множество раз, чтобы вздохнуть.

Ей придётся сказать Маюко, что она не сможет ничего поделать. Теперь, когда она не имеет возможности попросить совета у Якумо, она не может ничего изменить. Ведь она, в отличие от Якумо, не способна видеть души мёртвых. Даже если она отложит проблему, это будет лишь трата её времени.

Но как ей следует отказать?

Даже если это в первую очередь было недопонимание, она уже согласилась помочь. Она вспомнила, как облегчённо тогда выглядела Маюко, как она несколько раз поклонилась, при этом плача и благодаря Харуку. «Будет трудно сказать ей…»

Харука вновь вздохнула. Почему она всегда влезает в истории, будучи не обязанной ничего делать? Почему тогда она ответила Маюко именно так?

Она знала причину.

С тех пор, как умерла её сестра-близнец, она всегда изо всех сил старалась быть хорошей девушкой. Притворяясь легкомысленной, она обращала много внимания на то, как смотрят на неё люди. Она не жаловалась о вещах, которые ей не нравились, она не давала своей улыбке исчезнуть ни на секунду, и она всегда запирала свои желания и мечты в глубине своего сердца.

«Я боялась… Что кто-то скажет: «Было бы лучше, если бы ты умерла».

Именно поэтому она с вниманием относилась к мнению других людей о себе и старалась, чтобы её не ненавидели. Однажды её существование могут начать отрицать. И, думая об этом…

Она, возможно, хотела, чтобы кто-нибудь сказал ей это. «Было бы здорово, если бы ты продолжила жить…»

Харука внезапно остановилась и вытащила брелок из своей бежевой сумочки. Его она получила от Маюко. Имя, сложенное на нём — Аяка — то же, что и у её сестры. Если этот брелок принадлежал призраку, которого увидела Маюко, то эта девушка, вероятно, была мертва. Почему, утратив свою жизнь, она всё ещё бродила у реки?

Якумо уже говорил об этом. Призраки — это не демоны и не новая форма жизни. Они просто привыкли быть людьми. Отчего они умерли? Отчего они не покинули землю? Если понять причину, можно освободить их.

— Что испытала моя сестра?

Харука крепко сжала брелок в своей ладони. Она не могла видеть души мёртвых, но всё ещё могла кое-что чувствовать.

Она отправится на реку, где Маюко встретилась с призраком. В конце концов, отказывать было уже слишком поздно.

Харука подняла голову, сказав себе, что не проиграет сильному ветру, и, глубоко вдохнув, начала идти.

Гото стоял перед зданием, которое находилось примерно в десяти минутах езды от станции. Вход у него был со стороны улицы. Среди множества однотипных домов этот, окружённый белыми стенами, с черепичной кровлей и широкими дверьми, производил удивительно яркое впечатление. Это был особняк, который не смог бы заполучить ни один бизнесмен, как бы усердно он не работал.

— Чёрт, строить такую громадину на деньги налогоплательщиков… — Гото сплюнул на асфальт.

— Вы так говорите, Гото-сан, несмотря на то, что само ваше существование — это пустая трата денег налогоплательщиков, — Якумо, стоящий рядом, кинул на Гото мимолётный взгляд.

— Что ты сказал?! Только повтори!

Не было смысла раздражаться после того, что говорил Якумо. Он знал об этом, но у него не было причин терпеть это.

— Я говорю о том, что вы должны отрабатывать свою зарплату.

— Это и тебя касается — почему ты не отрабатываешь стоимость своего обучения?

— Если бы на меня не навешивали дела полиции, я бы появлялся на уроках гораздо чаще.

Он всегда нажимал на больные мозоли. Гото нечего было ответить на это.

— Простите, опоздал. Я заблудился.

Иши, уехавший припарковать машину, вернулся, при этом бегая, как девчонка. Почему он вообще решил отыскать парковку? Мог бы просто оставить автомобиль на дороге.

— Медленно! Как далеко ты ушёл?! — Гото направил злость, возникшую после разговора с Якумо, на Иши.

— Но для того, чтобы дойти до ближайшей парковки, нужно пять минут, и я не мог не потеряться, ведь я здесь впервые, — ответил Иши. Он глубоко вздохнул и пальцем поправил очки. Подобные жеманные жесты плохо действовали на нервы Гото.

— Мог бы по крайней мере выяснить, где находится парковка, до этого.

— Но мы приехали сюда внезапно, и у меня не было времени…

«Он продолжает оправдываться. В моё время, если бы старший настаивал, что у меня кровь голубого цвета, я бы тут же признал это. Ну, как бы то ни было…»

— Идём, — Гото настроил себя на нужный лад прежде, чем успел впасть в уныние, и первым подошёл к двери. Когда он нажал на кнопку звонка, раздвижная дверь отворилась, и появилась женщина на вид лет пятидесяти. Она была настоящей японской красавицей. Элегантно одетая, она будто бы была готова в любой момент появиться на солидной встрече. Это была, вероятно, жена шефа полиции.

— Я — Гото, детектив, — Гото достал записную книжку из внутреннего кармана своего пиджака и показал удостоверение. Иши повторил его действия и тоже представился: «Меня зовут Иши Ютаро».

— Мы ждали вас. Я слышала от своего мужа, что вы придёте, — жена шефа полиции вежливо поклонилась, согнув талию, и пригласила их войти.

Гото перешагнул порог.

— Какой огромный. Не сравнить с моей комнатой, как моя комната, — громко восхищался Якумо, последовав за ним и при этом оглядываясь.

— Прошу прощения, но кто вы? — жена шефа полиции посмотрела на Якумо с недоверием. Её опасения были естественны. Это могло быть нормальным для телевизионных сериалов, но в реальной жизни ни один детектив не носил рубашку и джинсы. Это было не тайное расследование.

— А, это профессор по изучению духов. В настоящее время он сотрудничает с нами.

Гото было неловко лгать жене шефа полиции, но он не мог просто заявить, что Якумо — обычный студент, способный видеть призраков.

— Э? Так ты — профессор? — Иши обернулся, сильно удивившись. Если он продолжит так себя вести, ложь Гото раскроется.

— Заткнись, — Гото посмотрел на Иши.

— Меня зовут Сайто. Рад познакомиться.

В отличие от Иши, Якумо знал, как стоит реагировать в таких ситуация, поэтому формально наклонил голову, не меняя своего выражения. Странно, но его достойное поведение заставляло верить в эту сумбурную ложь.

— Тогда полагаемся на вас, профессор.

Жена шефа полиции поприветствовала Якумо, ничего не заподозрив, а затем провела их вниз по коридору, говоря: «Прошу, следуйте за мной». Гото шёл по коридору вместе с Якумо, в то время как Иши, всё ещё не понимая происходящего, молча шёл за ними. Когда они поднялись по лестнице и подошли к двери справа от них, жена шефа полиции тихо сказала: «Здесь». Возможно, всё дело было в освещении, однако она казалась побледневшей. Она сложила руки на животе, словно сильно замёрзла.

— Можем мы войти? — когда заговорил Гото, жена шефа полиции выглядела удивлённой. Она впала в небольшое затруднение, но затем пробормотала слабым голосом, который, казалось, мог вот-вот исчезнуть: «Пожалуйста».

— Якумо.

— Идём, — Якумо кивнул. Он будто чувствовал странную атмосферу, царившую за дверью, а выражение его лица было более напряжённым, чем обычно.

— Мы входим, — Гото открыл дверь и вошёл внутрь. В тот же момент воздух вокруг переменился.

Было трудно дышать. Он чувствовал себя липким. Мурашки пробежали по его спине.

Свет был выключен, а шторы занавешены. Комната была погружена во тьму.

На кровати у окна сидела женщина. Это была…

Будто все силы покинули её, её руки мягко спускались вдоль тела, а голова была наклонена, отчего Гото мог разглядеть её макушку. Волосы скрывали её лицо. Казалось, будто она потеряла сознание того, кем она является.

Возможно, виной тому было то, что он не мог разглядеть её лица, но Гото не понимал, была ли женщина перед ним Макото. Он встречался с ней множество раз, когда она работала репортёром. Она была по-наивному радостной, но в то же время амбициозной женщиной с сильной волей. Однако та, кто сидела сейчас перед ним, была похожа лишь на куклу.

— Это оно?

В какой-то момент Якумо встал рядом с ним. Он заговорил, поглаживая подбородок:

— Да, похоже, что так.

— Э-эм, детектив Гото, я… — Иши встал перед дверью и с опаской заглянул внутрь.

— Оставайся там.

— А, хорошо.

«Боже, если он нервничает уже сейчас, когда ничего не произошло, от него не будет никакой пользы».

— Так Якумо, что там?

Якумо не ответил на вопрос Гото. Глубоко вдохнув, он подошёл к кровати и встал перед Макото.

— Кто ты? — его голос был спокоен, когда он задавал этот вопрос Макото. Нет, возможно, его слова предназначались призраку, что сидел внутри неё…

Ответа всё не было.

— Ответь, пожалуйста. Кто ты? — глаза Якумо прищурились, и он повторился.

Внезапно Макото подняла голову. Её волосы покрывали лицо, словно бамбуковая ширма, сквозь которую были видны красные, воспалённые глаза.

— Кто т…

— Аааоооо! — бешеный крик Макото прервал Якумо. Обнажившая зубы и поднявшая брови, она была похожа на демона. Слюна стекала из её рта.

— И-ик! — он услышал короткий вопль. Это был Иши. Он упал на пол, прикрыв рот дрожащими руками.

— Тише ты, — Гото подпнул его и вновь повернулся к Макото. Её тело билось в конвульсиях. Это было похоже на сцену из фильма ужасов. Несмотря на то, что он отругал Иши, сам Гото был напуган не меньше него.

— Ты не можешь говорить? — Якумо был единственным, кто не встревожился. Он говорил тем же тоном, что и раньше, продолжая задавать вопросы.

— Ухоооодииии, — в этот раз Макото не закричала, а ясно проговорила слова. Услышав эти отдавшиеся в его желудке звуки, Гото почувствовал, что женщина перед ним определённо не была репортёром Хиджикатой Макото, но тем-то абсолютно другим.

— Как долго ты находишься здесь? — Якумо невозмутимо продолжал. В ответ тело женщины начало понемногу дрожать. А затем слёзы побежали из её раскрасневшихся глаз. Её челюсть дрожала, заставляя зубы постукивать.

— По… мо… ги… мне… — Слабый, хриплый голос, полностью отличный от прежнего. Возможно, он принадлежал настоящей Хиджикате Макото.

— Замооолчииии! — и вновь раздался звериный крик, и её голова резко склонилась назад. Она упала на кровать. Гото подошёл к постели и взглянул на Макото. Она упала в обморок, но всё ещё дышала, и у неё был пульс. Была ли это потеря сознания?

— Эй. Что это было?

Якумо не ответил и лишь приложил ладонь ко лбу, глубоко дыша, будто ему было больно.

— Эй, Якумо. Что не так? — Гото попробовал заглянуть в его лицо, но Якумо тут же отвернулся.

— Ничего, — спокойно ответил Якумо, а затем, извинившись, быстро вышел из комнаты.

Встревоженная жена шефа полиции спрашивала, что произошло, но Гото отмазался от неё и последовал за Якумо к выходу из дома. Выйдя на улицу, он наткнулся на Якумо снова. Он сидел, облокотившись на телефонный столб, и сжимал левый глаз обоими ладонями. Холодный пот стекал по его щекам. Гото до этого видел Якумо в подобном состоянии несколько раз.

— Ты в порядке?

— Так даже вы беспокоитесь о других людях, Гото-сан, — хрипло проговорил Якумо. И так он тоже уже говорил. Пытался выглядеть сильным. И горько улыбался.

— Что случилось?

— Это было небольшое воздействие.

— Воздействие?

Якумо встал, используя телефонный столб, как поддержку.

— Я уже говорил, что души похожи на сгустки чувств людей.

— Ага.

— Мой левый глаз может видеть эмоции людей. Естественно, я вижу их по-разному, и это зависит от силы этих чувств. Соответственно, чем сильнее эмоции, тем больше приходится выносить моему глазу. Это похоже на боль, которую испытываешь, глядя на яркий свет.

«Я вроде понял, а вроде и нет…»

Нет, он никак не мог понять. Не важно, сколько Якумо использует слов, боль от общения с призраками — это крест, который Якумо нужно будет продолжать нести в одиночку. Он почувствовал, как сердце словно укололо иглой.

— Ч-ч-ч-что произошло? — Иши, сильно опоздав, вылетел на улицу. Причины для спешки были разные. Даже будучи столь заинтересованным, он начинал паниковать, когда дело доходило до действий.

— Всё хорошо, так что быстрее тащи сюда машину.

— Т-так точно, — ответив, он тут же отчаянно побежал так, будто его преследовал медведь в лесу.

— Так что это было? — Гото снова повернулся к Якумо.

— Той женщиной овладел дух мёртвого. Хотя снаружи она выглядит, как женщина, внутри неё сидит мужчина. К тому же, ситуация ещё более серьёзна.

— И что ты имеешь в виду? — он подошёл ещё ближе к Якумо.

— Я прежде видел людей, которыми овладевали духи, но я первый раз встречаюсь с настолько разъеденным телом.

— Разъеденным?

— Проще говоря, дух пытается присвоить тело другого человека.

— Это возможно? — сигарета выпала изо рта удивлённого Гото.

— Ну, возможно, это и невозможно. Даже если тело — это сосуд духа, не похоже, что он может что-либо сделать. Это похоже на отторгаемые во время пересадки органы.

— Что? Тогда всё в порядке, да? — Гото поднял упавшую сигарету и поджёг её. Судя по словам Якумо, всё не обернётся фильмом ужасов, в котором тело отбирал призрак и человек полностью менялся.

— Нет, ни капли, — резко сказал Якумо, что было для него необычно.

— Что?

— Из-за одержимости её тело начало разъедаться. Она уже не может как следует питаться.

— И к чему это может привести?

— Она просто переутомится — и умрёт.

— Правда?

— Но это лишь вероятность.

Это дело вновь стало затруднительным. Им следовало бы что-нибудь сделать, но…

— Что ты собираешься делать?

— Кто ею овладел? Для начала, мне нужно узнать это.

Якумо прислонил указательный палец левой руки ко лбу.

«Я понимаю, о чём он, но…»

— И как ты намереваешься это сделать?

— Вы не знаете, когда это с ней случилось?

— Если я правильно помню, после того, как она упала в обморок на месте аварии.

— Она была вовлечена в этот случай?

— Нет. Человека сбили на машине, и она попыталась спасти его, но внезапно упала.

— Кем был тот человек?

— Он умер на месте…

«О — это оно!» Это был человек, погибший в аварии!

— Нам необходимо разузнать про него всё. Это не просто возмущение от того, что кто-то погиб в аварии. Причины здесь гораздо глубже. Это желание жизнь настолько сильное, что граничит с жадностью…

Слова Якумо эхом отразились в его сердце.

— Так что нам делать?

— Вначале — сбор информации. Я хочу знать как можно больше, включая время аварии.

Если дело не в этом, было бы лучше поговорить с тем стариком… Нет, он действительно не хотел этого, но ничего другого не оставалось.

Как раз вовремя к ним подъехала машина с Иши за рулём. Гото заглянул в окно на втором этаже, шторы которого были задвинуты. Он думал, что сможет быстро разобраться с этим, но, похоже, эта проблема не могла разрешиться сама собой.

Харука шла по набережной реки Тама, где Маюко увидела призрака. На спуске, покрытом зелёным газоном, сидели парочки. Лодка с радостным отцом и сыном плыла по поверхности реки. Это был расслабляющий пейзаж, совсем не подходящий под место, где появлялся призрак.

Проехав на поезде, а потом пройдя пешком ещё пять сотен метров, она, наконец, увидела водные ворота. Огромные железные двери, регулирующие уровень воды в реке. На середине реки находилась плавающая башенка, похожая на указатель. Над ней летали белые цапли.

— Это должно быть где-то здесь, — Харука спустилась к реке. В этом месте лежал складной пластмассовый зонт. Осторожно осматривая всё вокруг, она заметила камени, торчащий из воды примерно на пятьдесят метров от суши. Они были гладкими, но сырыми от воды и покрытыми мхом. Харука попыталась подобраться к ним поближе. Она оставила сумку на берегу и начала подходить туда.

— Эй, дорогуша. Что ты там делаешь? — она обернулась на голос и увидела мужчину средних лет в рабочей форме и с ведром в руке. Если судить по его снаряжению, он, вероятно, работал в управлении водными воротами. Рядом с ним стоял ещё один человек того же возраста в серых широких брюках и белой футболке.

— Я кое-что ищу.

Она не могла сказать, что пришла, чтобы увидеть призрака.

— Что ты ищешь? — спросил мужчина в белой футболке. У него были полные щёки и круги под глазами. Он выглядел бледным. Возможно, он по какой-то причине чувствовал себя больным.

— Ум. Эм, мой телефон…

В памяти у неё внезапно всплыл брелок, и она тут же соврала.

— Тут глубоко, так что будь осторожна, — сказал человек в футболке.

— А, хорошо.

— Сдайся — лучше вернуться домой до того, как стемнеет, — мужчина в рабочей одежде дал ей этот совет и направился обратно к офису вместе со своим напарником.

Подняв взгляд к небу, она заметила, что уже начинало темнеть, как и сказали те двое. Сегодня она надела туфли. Она осторожно шла по камням, стараясь не поскользнуться. Слегка наклонившись, она посмотрела на реку.

Мужчина в белом сказал, что здесь довольно глубоко. Неясная поверхность воды медленно колыхалась.

Харука вынула брелок от телефона из кармана джинсов.

— Тебя зовут Аяка-тян?.. — она попыталась обратить свой вопрос к воде, но ей никто не ответил. Как она и ожидала, нельзя было решить вопрос, просто придя сюда, ведь она не может видеть призраков.

— Хва… ит… — она услышала голос, но не поняла, откуда он шёл. Она стала оглядываться по сторонам, но никого поблизости не было.

— Остановись…

Снова…

Она не могла сказать направление или расстояние. Голос будто звучал прямо в её голове.

— Откуда он? Где ты? — Харука сжала брелок и в ладони и, прижав её к груди, отчаянно заговорила. Внезапно она ощутила чьё-то присутствие…

Оно исходило из-под её ног. Она медленно опустила взгляд.

«Бульк. Бульк».

Пузырьки всплывали на поверхность воды.

«Плесь».

В тот же момент, как раздался этот звук, из реки вытянулась рука. Сгнившая фиолетовая рука. Маленькая, ещё не доросшая до размеров взрослой ладони, она обхватила лодыжку Харуки.

— А-а-а! — она пыталась сохранить равновесие, но было уже слишком поздно. Она упала прямо в реку перед ней…

В воде было холодно.

Поражающая боль пробежала по всему её телу. Она глотала воду. Но не могла дышать. Её тело потяжелело. Она взмахивала руками, пытаясь найти вещь, за которую можно было ухватиться, но ничего не нашла.

Лицо девочки всплыло перед Харукой. Она выглядела так, будто могла заплакать в любой момент. Девочка медленно опускалась ко дну реки.

Ей нужно спасти её. Спасти эту девочку.

В отчаянии Харука протянула к ней руку, но не могла достигнуть её.

И в этот момент перед её глазами всё побелело.

Это был человек. Она не могла рассмотреть его лицо. Кто? Кто это был? Человек сдавил её шею. Было больно.

«Он душит меня. Я не вижу его лица, но я знаю — он смеётся.

Прекрати. Больно. Спасите. Кто-нибудь. Якумо-кун. Спаси меня…»

Её сознание затуманилось. «Я собираюсь умереть. Интересно, смогу ли я пойти туда же, где есть моя сестра…

Якумо…»

— Остановись. Пожалуйста, хватит.

Харука услышала голос девочки и в ту же секунду потеряла сознание.