Хиджиката Макото остановила такси перед многопользовательским зданием, увидев маленькую табличку с подсветкой, надпись на которой гласила: <Змея>. Заплатив, Макото быстро спустилась по лестнице в подвал.

С назначенного времени прошёл почти час. Её работа всегда затягивалась надолго, как и в этот раз. Раздражённая, Макото открыла тяжёлую деревянную дверь и вошла в бар.

Здесь стояло четыре столика со стульями и стойка, за которой могло поместиться пять человек. По бару разносились звуки джаза и голубая подсветка, поэтому, что создавало хорошую атмосферу, несмотря на небольшой размер помещения.

Макото оглянулась и совсем скоро обнаружила Асами, с которой она и должна была встретиться. Та курила тонкую сигарету за столиком возле входа.

— Прости за опоздание… — Макото хлопнула Асами по плечу.

— За сильное опоздание, — та обиженно надула свои пухлые губы.

В последний раз они виделись довольно давно. Макото почувствовала, что Асами сильно изменилась. В университете она не курила и производила впечатление сильной, крепкой девушки. Быть может, дело было в макияже, но теперь казалось, что повсюду на её теле появились нездоровые тени.

Однако кое-что в ней не переменилось — её красота.

— Правда, прости, — Макото сложила ладони, прося прощения.

— Всё в порядке. Другое дело, если бы ты опоздала из-за мужчины, но у тебя была работа, верно?

— Ну, да.

— Это и было твоей целью, так ведь? Работать в газете.

Макото кое-как улыбнулась, но так и не смогла сделать это искренне. Было трудно признаваться в том, что, хотя она и работала в новостном агентстве, её приняли туда только потому, что её отец был шефом полиции, а не за её собственные заслуги.

— В любом случае, мы и правда давно не виделись. Когда это было в последний раз? — Макото сменила тему.

— Хм, в университете?

Сейчас, когда Асами сказала это, Макото поняла, что она была права. После выпуска Асами вернулась домой, в Нагано, и с тех пор они не встречались, хотя и присылали друг другу письма и новогодние открытки. Это значило, что с их последней встречи прошло три года.

— Так в последний раз мы были вместе на церемонии выпуска?

— Я не пошла на неё, так что… — выражение Асами стало немного жёстким. Макото стала перебирать воспоминания.

Всё было верно. Если вспомнить поточнее, Асами взяла месячный отгул как раз, когда дело близилось к выпуску, из-за проблем со здоровьем, и потому пропустила церемонию. Макото затронула нежелательную тему.

— И правда. Прости.

— Не волнуйся, — беспечно ответила Асами, поместив свою сигарету в пепельницу.

— Так когда ты вернулась сюда?

— В прошлом месяце. Из-за работы.

— Вот оно что. Значит, мы сможем снова встретиться и выпить вместе. Я не дам тебе так просто уйти.

Асами просто улыбнулась. В прошлом она бы громко засмеялась. Люди действительно могут сильно измениться за три года.

— В любом случае, присаживайся, — Асами сказала Макото сесть, но на противоположных местах уже сидели двое мужчин, которых она не знала. Первому было около тридцати; одетый в бежевую куртку с джинсами, он производил небрежное впечатление. Второй был помоложе; возможно, ему было около двадцати, и одет он был в стиле хип-хоп. Вдвоём они казались несколько контрастной парой.

— Добрый вечер.

Мужчина в куртке вежливо поклонился. Юноша в хип-хоп стиле тоже кивнул, повторяя за старшим.

Сев рядом с Асами, Макото прикоснулась к ней логтем, прося объяснений.

— А, точно, — Асами стала представлять их.

Мужчину в джинсах звали Шиничи. Он работал в компании по организации мероприятий. Второго, что был помоложе, — Юя. Он был приятелем Шиничи и учился на третьем году университета. Похоже, он подрабатывал в компании Шиничи.

Макото так же кратко представилась.

— Мы познакомились, пока я ждала тебя, Макото. Ты ведь не будешь против, если они присоединятся, верно?

— Совсем нет, — ответила Макото, хотя и пребывала в затруднении. В университете Асами не стала бы пить с незнакомыми мужчинами в баре. Но, так как она уже не была наивной студенткой средних курсов, волноваться было не о чем.

— Что вы будете заказывать? — длинноволосый бармен в чёрном переднике, дождавшись окончания разговора, принёс им меню. Он был невыразительным и спокойным.

Макото просмотрела меню, но в конечном итоге взяла, как и обычно, джин.

Тогда она ещё даже не представляла, что собирается случиться после этого…

Гото откинулся на кресле автомобиля и, зажав сигарету зубами, попытался завязать галстук. Сидящий на пассажирском кресле Иши громко пережёвывал гамбургер, из-за чего по машине разносился запах еды. Гото был уже готов начать жаловаться, но передумал. Разговаривать с Иши было не менее утомительно, чем с Якумо.

<Я рассчитываю на вас, так что сосредоточьтесь>, — он услышал голос из своего беспроводного наушника. Даже при том, что она была женщиной, она обладала голосом, отдающимся коликами в животе. Звали её Шимамура Эрико.

Если смотреть с позиции Гото, припарковавшемся на дороге перед парком, она находилась от него по другую сторону диагонали. Он мог видеть её, шагающую в лес позади парка.

По своей фигуре, размеру и поведению — по всем параметрам она была тяжеловесом. Видно её было предельно чётко.

— Ты кому это говоришь?

<Тебе, конечно>, — тут же парировала Шимамура.

Почему его окружали только нахалы? Гото цокнул языком.

<Я тут единственная, кому хочется цокать. Мне действительно нужно, чтобы ты сконцентрировался, ведь у тебя всегда не хватало винтиков в голове. Ты такой же, как Ацуко, разве нет? >

— Умолкни! Это не имеет к тебе никакого отношения! — закричал Гото, вспылив. Она постоянно разговаривала о не имеющих значения вещах. С чего бы она стала упоминать в разговоре его жену?

<Нет, имеет. Кто, как ты думаешь, познакомил вас? >

— И я искренне сожалею об этом.

Гото встретился со своей женой, Ацуко, благодаря Шимамуре, обучающейся в полицейской академии вместе с ним.

Лучшая подруга жены и по совместительству его коллега. Из-за этого его личная жизнь в полиции становилась публичной. И не только на работе. Даже Якумо знал обо всём через старика Хату.

<Да что ты говоришь? Об этом больше всего сожалею именно я>.

— Что ты сказала?

<Я говорю, что мне не стоило вас знакомить>.

— Что ты имеешь в виду?

<Каждый раз, стоит ей с тобой поругаться, она бежит плакаться ко мне — это затруднительно, знаешь ли. Когда закончим с этом делом, поезжай и забери её>.

Через наушник он услышал смешки других членов следовательской команды.

Эта Шимамура. Она делала это только для того, чтобы скоротать время. Гото прикусил губу и, жаждя возмездия, ударил Иши по голове.

— Д-д-детектив Гото, что вы делаете? — из бургера Иши выпал помидор.

— Заткнись! — он впился в Иши взглядом. Гото мог сказать, что и дальше всё не будет идти как по маслу.

— Почему нас заставили работать над тем, что находится вне нашей юрисдикции? — проворчал Гото.

— Но ведь у нас правда нет другой работы. Мы по крайней мере смогли предложить свою помощь в качестве помощников, — ответил Иши, с его по-обычному глупым усердием.

— Да знаю я.

Как и сказал Иши, их «Уголовный спец. отдел» был назван так, потому что они были ответственны за раскрытие нерешённых дел, но суровая реальность была такова, что они просто перебирали несортированные документы. Ко всему прочему, другие подразделения считали, что у них была масса свободного времени, позволяя себе частенько давать им дополнительную работу.

И на этот раз их приставили в углу парка этой жилой улицы из-за дела о серийных нападений на женщин — хотя это и был всего лишь извращенец, режущий юбки ножницами.

«Это то же самое, как если бы нас выгнали из дома на холод… — подумал Гото, фыркнув. — К тому же, это размещение. Если преступник начнёт бежать, они не смогут перекрыть его маршрут». Если забыть о карьере этого человека — почему он должен был повиноваться такому молокососу, который был младше его? Это его взаправду раздражало.

<Мы нашли кого-то, похожего на подозреваемого… Рост около ста шестидесяти. Зелёный джемпер, чёрная вязанная шапка… Это соответствует описанию, — нервный голос задребезжал через наушник. — Сейчас он возле общественных туалетов>.

Гото посмотрел в указанную сторону.

Он был там! Прямо перед его глазами находился подозрительный человек, стоявший, прислонившись к стене туалетов спиной и внимательно наблюдая за дорогой.

<Шимамура. Подойди к нему со стороны и опроси>.

<Принято>.

<Гото, Иши — ждите в машине>.

— Что ты имеешь в виду? Если она начнёт обходить его, то откроет ему проход, — возразил Гото, помещая сигарету в пепельницу. Открыв дверь, он выбежал наружу.

— Детектив Гото, вам ведь сказали ждать здесь, — всё ещё с бургером в руках, Иши крикнул это Гото.

— Раздражаешь. И без тебя знаю.

— Тогда…

— Тебе известно слово «адаптация»?

— Да. Оно означает способность подстраиваться под ситуацию. Так написано в Коуджиэне. [1]

— Сейчас — такая ситуация, — сказал Гото, направляясь к лесу позади парка. Перемещение Шимамуры было ужасной ошибкой. Они действительно думали, что преступник просто побежит к дороге?

— Детектив Гото, это плохо, — Иши, колеблясь, последовал за ним, словно щенок.

— Возвращайся в машину, если ты так думаешь.

— Н-но…

Честно, что за бесполезный парень.

— Не подходи! — раздался вопль. Гото посмотрел в сторону общественных туалетов. Подозреваемый, крича, начал возбуждённо размахивать ножницами, пока члены команды расследования окружали его с двух сторон. Оглянувшись налево и направо, он отвернулся от дороги и понёсся в сторону леса, словно испуганный кролик.

— Стоять! — закричал один из полицейских. «А я о чём говорил?»

— Иши, идём! — Гото в ту же секунду ринулся вслед за мужчиной.

— Ай! — Иши споткнулся.

«Этот идиот!» Проигнорировав его, упавшего на землю и потирающего ушибленное место, он продолжил преследовать преступника с преувеличивавшимся упорством.

— Стой! Я тебя убью сейчас! — мужчина обернулся на крик Гото.

— Н-не подходи! — закричал он с таким видом, будто мог в любой момент заплакать. Этот мужчина был из тех робких и полных людей средних лет, которые становились источником вони в переполненном транспорте. Его лицо по-правде было жалким, из-за чего похоже было, что Гото нападал на него.

— Чёрт! — догнав мужчину, он схватил его за грудки и повалил на землю. Тот, привстав, начал откашливаться. Забравшись на него, Гото замахнулся кулаком правой руки.

Словно мгновенно потеряв всякое желание сопротивляться, мужчина прижал ладони к лицу и, зарыдав, стал повторять: «Простите меня, простите…» Гото, пробормотав: «Чёрт тебя дери», — ударил кулаком землю, не сумев сдержать злости.

Если он изначально собирался плакать, почему он не отказался от этой затеи ещё в самом начале?

А первыми словами новичка-офицера, опоздавшего на место, были…

— Почему вы покинули свою позицию?

«Вот правда, все они просто…»

Примечания:

[1] — Коуджиэн (広辞苑, что в буквальном переводе значит «обширный сад слов») — это японский словарь, дающий определение словам. Его можно назвать эквивалентом нашего «Толкового словара» Даля или «Оксфордского словаря английского языка».

С тех пор, как Макото прибыла в бар, прошёл почти час. Так как она не виделась с Асами довольно долгое время, а Шиничи и Юю и вовсе до этого не знала, поначалу их разговор проходил по системе «вопрос-ответ», но сейчас напряжение немного ослабло.

С мужчиной по имени Шиничи разговаривать было легко. Он был хорошим слушателем; если говорить точнее, в конечном итоге она обо многом рассказала ему. Юя же, взамен поддержанию разговора, мог вовремя засмеяться или ответить на какой-нибудь вопрос. Несмотря на внешность, он был довольно серьёзным юношей.

— Я отойду в уборную, — когда разговор затих, Асами, взяв сумку, встала.

— Макото-сан, вы с кем-нибудь встречаетесь? — после того, как Асами отошла, Шиничи задал ей этот вопрос, заглядывая ей прямо в глаза.

— Нет.

— Правда? — с недоверием уточнил Шиничи.

— Правда. Сейчас у меня завал на работе. К тому же, мне не везёт с мужчинами, — Макото пожала плечами. Хотя сейчас парня у неё не было, был один человек, к которому она питала чувства, однако она не стала говорить об этом вслух. Он работал детективом и был до глупости серьёзным. Она пыталась связываться или встречаться с ним при малейшей возможности, но он совсем не замечал этого, при этом и не отвергая её.

Постепенно Макото исчерпала все оправдания, поэтому не виделась с ним в последнее время.

— Вот как? Будь это я, я бы не оставил вас одну, Макото-сан, — прямо заявил Шиничи, используя слова, как наживку.

— Вы, должно быть, говорите так каждой встречной женщине.

— Конечно же нет. Не так ли, бармен? — когда Макото отклонила его намёк, переведя всё в шутку, Шиничи обратился подошедшему бармену. Тот дал неопределённый ответ и сбежал, отойдя обратно к стойке.

— Юя, ты ведь тоже думаешь, что Макото-сан весьма красива, правда? — Шиничи ткнул Юю в плечо. Тот, тем временем попивающий виски в стакане, просто улыбнулся и ничего не сказал. Возможно, его это смущало, так как он посмотрел на свои наручные часы и перевёл разговор:

— Асами-сан задерживается…

И сразу после этого…

— А-а-а! — Макото услышала крик Асами из туалета позади бара.

— Асами? — она тут же встала и побежала в ту сторону. — Что произошло? — закричала она.

Ответа не последовало. Обеспокоенные Шиничи и Юя тоже пошли за ней.

— Эй, Асами. Что такое? — снова спросила Макото, стуча в дверь. Однако она всё так же молчала, словно её вовсе не было в кабинке. Макото приложила ухо к двери, прислушиваясь к звукам внутри, но это оказалось бессмысленно.

— Прошу прощения, — сказал бармен, пробравшись через них. Быстро достав ключ из кармана, он открыл дверь, попутно предупреждая об этом сидящую в кабинке Асами.

Свет в тусклой кабинке был выключен. Асами сидела на выложенном плиткой полу и дрожала, обняв себя за плечи.

— Асами, с тобой всё в порядке? — Макото зашла внутрь и стала трясти Асами за плечи. Краска отлила от её лица, прежде красного из-за алкоголя, сделав его чрезвычайно бледным. — Эй, что случилось?

При вопросе Макото Асами дрожащим пальцем указала на зеркало перед собой. Все присутствующие, следуя её указанию, перевели взгляд на его тёмную поверхность.

И в эту же секунду…

Внутри зеркала появилось слабое изображение женщины. Длинные тёмные волосы свисали с её головы, а левая половина лица была покрыта кровью. Её тело дрожало, словно кто-то тряс её.

Её потрескавшиеся фиолетовые губы зашевелились.

— Умри, — её низкое рычание заставило воздух вздрогнуть.

Ни один человек не смог остаться в здравом уме, и их крики эхом отразились от стен бара.

Харука, отсидев лекции, направилась к сборному корпусу позади Здания Б. Здесь находилось десять комнат размером примерно четыре с половиной татами, которые выдавались студентам для клубной деятельности.

Она собиралась встретиться с представителем всех японских упрямцев, Сайто Якумо. На этот раз у неё не было для него никаких неприятностей. Она хотела просто проведать его. Харука подумала, что это был потрясающий прогресс. Нет, вернее, стоило сказать по-другому. Всё, что она делала прежде, было странным. Каждый раз, стоило ей пойти к нему, её сопровождали проблемы. Якумо использовал это как причину бросаться в неё саркастичными фразочками и заставлять её расстраиваться при каждой встрече. «Но сегодня всё в порядке».

Харука встала перед дверью в конце первого этажа. На ней висела табличка с надписью <Клуб Исследователей Кино>. Однако это была ложь. Якумо обманывал университет, чтобы одолжить эту комнату и использовать её в качестве своего убежища.

— Эй, — сказала Харука, открывая дверь. В ту же секунду она столкнулась с потоком горячего воздуха. Преодолевая желание закашлять, она заглянула внутрь.

— Снова ты?

Как и обычно, волосы его были растрёпаны, будто после сна, а глаза носили сонное выражение. Якумо, качавшийся перед ней на стуле, разговаривал как всегда раздражённо. Расстегнув верхние три пуговицы рубашки, он обмахивался веером. Его всего, начиная от лба и заканчивая шеей, покрывали бусинки пота.

— Я просто скажу это, но в этом месте тебе меня не убить.

— У меня нет столько свободного времени, как ты думаешь, Якумо-кун. Мне нужно готовить доклады и у меня есть подработка, и меня часто приглашают на…

Она остановилась. Он всё равно не слушал её. Якумо вытянул шею и широко зевнул, почёсывая затылок. Его движения были абсолютно схожи с кошачьими.

Харука зашла внутрь и, вынув бутылку чая из холодильника, что стоял в углу комнаты, отпила из неё.

— Когда ты успела принести это сюда? — недовольно сказал Якумо.

— Когда пришла в прошлый раз. Тут и шоколад есть. Хочешь? — Харука вытащила коробку с миндальным шоколадом и показала её Якумо.

— Это моя комната. Не используй её, как свою.

— Это комната Клуба Исследователей Кино.

— Ты в нём не состоишь.

Она предугадала подобное развитие событий. Представив в голове, как она встаёт в победную позу, она сказала:

— К огромному сожалению для тебя, я тоже являюсь членом этого клуба.

— Что?

— Вчера я обратилась в офис по делам студентов и вписала своё имя в бланк регистрации.

Даже Якумо, изумлённо открывший рот, не нашёлся, что ответить.

«Ну и как тебе? На этот раз я тебя подловила, не правда ли?»

— Зачем тебе делать что-то…

— Ладно, ладно, — Харука прервала его и села на стул. Она чувствовала себя победительницей. — И всё же, как ты можешь находиться в такой духоте? У тебя нет кондиционера? — вытащив из сумки платок, она стала протирать свой лоб. Хотя она только вошла, её уже успела покрыть испарина.

— Вентилятор сломался, — Якумо указал веером на угол потолка. Оттуда свисал покрытый паутиной электрический вентилятор.

— Ты мог бы просто купить новый.

— У меня нет на это денег.

— Как ты собираешься выживать этим летом? Потом станет ещё жарче, — копируя Якумо, Харука достала из сумки тетрадь и стала обмахиваться ей.

— Не могла бы ты пойти домой, если тебя это так не устраивает?

— Что? А ведь я прошла весь этот путь, чтобы навестить тебя.

— Не припоминаю, чтобы я просил тебя об этом.

— О, и правда, — Харука, стиснув зубы, угрожающе посмотрела на Якумо.

Затем послышался стук. На секунду Харука подумала, что это был детектив Гото, но, будь это так, он бы без стука, сказав лишь: «Я вхожу», — ворвался бы внутрь.

— Входите. Дверь не заперта, — Якумо запустил ладонь в волосы и выкрикнул это в сторону двери.

— Прошу прощения, — вошла красивая девушка с длинными волосами в тёмно-синем костюме.

— Кто ты и откуда?

— Я студентка четвёртого курса. Меня зовут Иида Мизухо, — твёрдо ответила она на вопрос Якумо. Она казалась слишком взрослой для студентки университета.

Харука подала Мизухо раскладной стул, до того покоящийся в углу комнаты, и та села рядом с Якумо.

— Так что я могу для тебя сделать?

— Эм, простите за столь грубый визит. На самом деле я хотела бы обсудить кое-что, и подумала, что могу показаться надоедливой, но…

— Опусти вступление и переходи сразу к делу, — кратко отозвался Якумо, прерывая Мизухо.

«А, как и со мной в первый раз». Харука сразу вспомнила её первый визит к нему, произошедший несколько месяцев назад.

— А, да. Правда в том, что мне доставляет проблемы один призрак…

— Призрак? — Якумо, причёсывая волосы пальцами, нахмурился.

— Вы выслушаете мою историю?

— Я не возражаю просто слушать.

Услышав согласия Якумо, Мизухо вдруг посветлела. После этого она рассказала о духе женщины, появляющемся перед многоэтажкой.

«Почему я не могу умереть?» — продолжая бормотать это, она спрыгивала с крыши здания. Спустя какое-то время она вставала и волочилась обратно к зданию. А затем…

Прыгала вновь.

Призрак женщины, продолжающей совершать самоубийство… Почему она столь сильно хотела умереть? Харука ни за что бы этого не поняла.

Мизухо вежливо поведала Якумо о том, что после настолько ужасного видения она не могла спать по ночам, и умоляла его расследовать этот случай.

Так как это был Якумо, он определённо холодно скажет что-то вроде: «Это не моё дело» или «Постарайся разобраться с этим сама».

«А, бедняжка». Харука с сожалением посмотрела на Мизухо. Однако ответ Якумо разительно отличался от того, что она себе представляла.

— Должно быть, это тебя беспокоит. Я понимаю. Пожалуй, я возьмусь за твою просьбу.

«Э? Погодите-ка. Что? Ты вёл себя полностью противоположно, когда я просила тебя». Харука проглотила эти слова, чуть не выпалив их вслух.

— Вы мне поможете? — на секунду Мизухо удивилась, но затем расслабилась, словно она была истощена.

Харука была единственной, кому следовало удивляться.

— Однако это не значит, что я сделаю это бесплатно.

— Как много я вам должна? — спросила Мизухо, выжидательно глядя на него.

— Тебя устроит обычная цена в двадцать тысяч плюс дополнительные расходы?

«Разве это не дешевле, чем было у меня? Какого чёрта он…»

— Да, спасибо большое, — Мизухо низко поклонилась.

Было ли для неё нормально доверять такому безответственному парню? Ей следовало быть более подозрительной.

Он был подделкой, использующий слабости людей в свою пользу.

Так как Мизухо не могла слышать мысли Харуки, она написала адрес дома, рядом с которым увидела призрака, и свою контактную информацию. А затем, снова поклонившись, она ушла.

— Ты принял её довольно легко, — в момент, когда дверь закрылась, она положила подбородок на руки и сказала это. Так как ей приходилось сдерживаться, её тон был довольно резок.

— Я хочу нового поклонника, — сказал Якумо, зевая.

Ну, было бы трудно пережить лето в сборном здании без нового вентилятора, но…

— Оплата меньше той, которую ты предлагал мне.

— Сейчас у меня есть подход.

— Подход давать скидку хорошеньким девушкам. В конце концов, я…

— Что заставило тебя впасть в такое ужасное настроение?

«И правда, Якумо прав. О чём я только говорю?» Даже при том, что Харука думала так, она не смогла удержать языка за зубами и проговорила:

— У неё слишком большая грудь.

— Что — ты хочешь начать хвастаться своей маленькой грудью?

— Маленькой?!.. У меня третий размер, чтоб ты знал!

— Это что, шутка такая? — Якумо приподнял бровь.

— Нет, не шутка! Ты даже не посмотрел на них!

— Я могу сказать это, даже когда ты носишь верхнюю одежду.

Неужели он не знал слова «деликатность»? Честно, она была невероятно зла!

Игнорируя внутреннее смятение Харуки, Якумо, вытянув руки сзади, начал потягиваться.

— Что вы вообще творите?! — крик Идеучи оглушил Иши. От злости его лоб с лысиной стали ярко-красными; он был похож на варёного осьминога.

Когда Иши позвали в конференц-зал, он был уже подготовлен к разносу, но негодование Идеучи превысило его ожидания. Они и правда не подчинились приказу, однако благодаря их неповиновению удалось поймать преступника — Иши надеялся, что Идеучи учтёт это.

— Руководитель — молокосос, — вместо испуга в ответ на гнев Идеучи Гото вспылил.

— Следи за языком!

— Я просто называю вещи своими именами.

— Знай своё место! — их разговор стал накаляться. Так происходило каждый раз. Гото вёл себя невежливо по отношению ко всем подряд. Тем не менее, по наблюдениям Иши, во время диалогов с Идеучи Гото действовал ещё более грубо, чем с другими людьми.

Они действительно не очень хорошо ладили.

— Ты хоть немного подумал над тем, что сделал?!

— Ну уж простите, что арестовал преступника! — заявил Гото с ноткой сарказма в голосе и поклонился. Он действовал как взбунтовавшийся ребёнок. Иши уже в который раз открыл рот, чтобы встрять в их разговор, но он был слишком взволнован и подавлен их повышенными тонами.

— Подумать ты должен был над тем, что нельзя не подчиняться приказам!

— Так вы говорите, что было бы лучше, если бы послушался приказа молокососа, продолжил ждать в машине и упустил преступника? — хотя возражение Гото было экстремальным, на этот раз он был прав. В ситуациях, требующих адаптации, рисовка была необходима. Если отставить в сторону вопрос о том, смог бы он сам поступить так, то даже Иши хорошо понимал его.

— Я этого не говорил.

— Тогда что вы говорили?

— Я говорю, что ты тоже член полиции, так что не смотри на людей выше тебя свысока. Это тоже твой долг.

— Работа полиции состоит в сохранении порядка, а не в вылизывании сапог босса.

— Иногда, чтобы заставить организацию работать, это необходимо.

— Не навязывайте мне свои рассуждения! — голос Гото был настолько громким, что стекло в окне затряслось. Идеучи потерял дар речи и посмотрел на Гото так, словно тот был иностранцем.

Он не преувеличивал. Их способы мышления слишком сильно различались; по крайней мере, Иши так думал.

— Забудь об этом. Возвращайся к работе, — помолчав какое-то время, Идеучи потряс головой и сказал это, сдаваясь.

— Потратить моё время на что-то настолько бессмысленное… — пробормотал Гото, вставая.

— Если продолжишь себя так вести, то в жизни не получишь повышения, — добавил напоследок Идеучи, когда Гото уже выходил из зала.

— Я никогда не хотел этого, с самого начала, — ответил Гото, а затем вышел.

— Не везёт тебе, — сказал Идеучи, с жалостью посмотрев на Иши. Иши не видел причин смотреть на него так.

— На самом деле я…

— Если хочешь, то ты можешь рассчитывать на перевод, — Идеучи прервал возражение Иши.

— Перевод? Но зачем? — Иши приподнял брови и поправил свои очки в серебряной оправе.

— Твоё будущее не должно встать под угрозу из-за того, что ты находишься в подчинении у Гото.

Иши не понимал, о чём говорил Идеучи. Он никогда не сожалел о работе в качестве подчинённого Гото.

— Я не против работать там же, где и сейчас, — твёрдо ответил Иши. А затем, извинившись, он встал, поклонился и принялся догонять Гото. А затем…

Он упал.

***

Покинув конференц-зал, Гото пнул стену.

«Я по-настоящему взбешён. Но чем? Идеучи?» Нет, он здесь был ни при чём. Он злился на самого себя.

Он не был таким, когда впервые вступил в ряды полиции. Быть может, он вёл себя по-детски, но его переполняло чувство справедливости и долга. Голова его была забита фантазиями, которые могли бы посоперничать с Иши. Он верил в то, что может спасать многих людей, не ставя свою веру под сомнения.

Однако эти мечты разбились всего через несколько лет.

Нет, не так. Он с самого начала был слишком наивен. Невозможно раскрывать каждое дело, словно крутой аниме-герой.

Если бы каждый человек, совершивший преступление, был бы отвратительным злодеем, было бы намного легче…

Реальный мир не вознаграждал добро и не наказывал зло. У людей было разное мировоззрение и мышление. Дело не ограничивалось преступниками и жертвами — они отражались и на окружающих людях. Каждый день они поддавались злости, негодованию, грусти, жадности — любой существующей негативной эмоции.

Старшие детективы часто говорили ему: «Не волнуйся так. Если просто не примешь всё, как оно есть, то единственный будешь страдать». Гото думал, что всё так и есть.

Однако он не мог так.

Он чувствовал то же самое, что и вовлечённые в преступление люди, и отзывался на их злость и печаль. И таким образом он впился ногтями в неизменное общество. Это было восстание против огромной организации — полиции, знающей, что что лежит в их руках, и в конечном итоге отдалился ото всех.

Даже так, он не мог уволиться.

Повышения были простой показухой. Если им это нравилось, то следовательская команда могла напрягаться ради них, но они не могли вовлекать преступников и жертв.

С этим отъявленным карьеризмом, не имело значения, как он будет стараться сотрудничать с офицерами, пытающимися проложить себе дорогу, всегда происходило одно и то же. Борьба за власть.

Не было смысла в стремлении к вершине организации, существующей только на публике и забывшей о своих обязанностях.

В конечном итоге, скандалы внутри полиции, продолжавшиеся один за другим все эти годы, привели к крайнему повышению числа самоубийств.

«Такая организация вскоре просто развалится, — Гото искренне так думал. — Почему я всё ещё состою в ней, если думаю так…» Он не знал. И поэтому он злился.

— Чёрт возьми!

Даже на работе Макото не могла выкинуть произошедшее той ночью в баре из головы.

Длинноволосая женщина, отразившаяся в зеркале уборной… Если бы она единственная увидела её, она бы подумала, что это был простой обман зрения, однако в тот раз это увидели сразу пять человек. Сколько бы она не отрицала это, тот страх, что она испытала несколько месяцев назад, вернулся к ней.

В тот раз Макото охватила душа мёртвого мужчины и поглотила её разум. Сколько бы она ни пыталась, она не могла забыть то чувство ужаса.

Если это был призрак, то, возможно, кто-то умер в этом баре в прошлом.

Чтобы хоть узнать хоть немного об этом явлении духа, когда на работе выдалась свободная минута, Макото получила доступ к базе данных компании и попыталась найти информацию о женщинах, умерших поблизости, но ничего не нашла.

Из-за зацикленности на произошедшем тогда по непонятной причине явлении она не могла как следует сконцентрироваться во время работы и наделала множество ошибок. Её босс не оставил этого просто так, и в конечном итоге закончил всё теми же словами: «И ты называешь себя дочерью шефа полиции?!»

Не имело значения, куда она приходила — имя её отца всплывало повсюду. В университетские времена, парень, который ей нравился, перестал общаться с ней, стоило ему узнать о профессии её отца, а друзья начали отдаляться от неё.

— Вы какая-то бледная. Почему бы вам не пойти сегодня домой пораньше? — сказал Казу, секретарь, сидящий рядом с Макото. Она не сказала бы, что чувствует себя плохо, но если она объяснит настоящую причину своего беспокойства, её определённо засмеют.

Вдруг зазвонил её телефон. Это была Асами.

— Думаю, будет неплохо отдохнуть немного, — ответила Макото с улыбкой. Взяв свой телефон, она направилась к уборной. Когда она вошла внутрь, Асами уже прервала звонок, но стоило Макото перезвонить, она взяла трубку после первого же гудка. — Привет, это Макото.

Но ответа она не услышала даже после того, как начала говорить. Она слышала лишь тяжёлое дыхание.

— Алло, Асами? Ты меня слышишь?

<…Мне страшно>, — до её слуха дошёл её дрожащий голос. Она была напугана…

— Что не так? Что-то случилось?

<Мне страшно. Пожалуйста. Помоги мне>, — быстро заговорила Асами.

— Успокойся. Что произошло? — Макото специально разговаривала спокойно, пытаясь хоть немного облегчить волнение Асами.

<Кто-то есть в моей комнате>, — она была готова заплакать в любой момент.

— Кто-то… Что ты имеешь в виду? — Макото не могла сразу же понять её.

<Я не вижу их, но я чувствую, что там кто-то есть>.

— Чувствуешь?

<Да. Я слышу шаги или звуки льющейся воды. Это так жутко. Я не выдержу этого…>

Макото внезапно побледнела.

На то не было определённых причин. Всё это могло быть воображением Асами. Однако Макото так не думала. Она на себе испытала ужас умершего человека. Ко всему прочему, если прибавить произошедшее прошлой ночью…

— Эй, Асами. Ты сейчас дома?

<Нет, снаружи. Мне слишком страшно оставаться дома. Прошу, Макото. Я не могу выносить этого. Пожалуйста, приди>, — голос Асами звучал так, будто она достигла предела. Макото никак не могла оставить её одну.

— Поняла. Я завершу работу по возможности быстро и приду к тебе.

<Хорошо>.

— Не возвращайся в квартиру до тех пор, ладно? Побудь где-нибудь ещё, — сказав это, Макото сбросила трубку.

«Кое-кто думает, что мне нездоровится, так что я буду следить за временем и уйду так быстро, насколько это возможно».

Харука последовала за Якумо и поднялась по лестнице в парк. Это место находилось в пятидесяти минутах ходьбы от станции. Нужное им здание возвышалось вдали; до него оставалось лишь несколько крутых ступенек. Из-за головокружительного солнечного света подниматься было утомляюще.

— Эй, ты не можешь идти чуть помедленнее? — пожаловалась Харука, вытирая пот со лба.

— Ты черепаха?

— В конце кролик проигрывает черепахе.

— Я не могу даже представить, чтобы ты меня обогнала.

— И поэтому я прошу тебя немного замедлиться.

— Почему ты вообще идёшь за мной? Не припоминаю, чтобы просил тебя об этом, — Якумо даже не собирался оборачиваться к ней или замедлять шаг. Он и правда ни о чём не просил её, но он так же и не говорил, что она не может этого делать. Харука просто перевернула его слова в свою пользу и пошла за ним.

Добравшись до самого верха, она увидела парк прямо перед собой. Здесь расстилался газон, окружённый скамейками. Несколько малышей, восхищённо визжа, бегали по нему. В стороне от парка в диагональную линию выстроились пять семиэтажных зданий.

Якумо встал перед входом в одно из них и поднял взгляд на крышу. Выглядел он необычайно серьёзно.

Харука встала рядом с ним и тоже посмотрела наверх. Она могла видеть лишь блестяще-голубое небо и бегущие по нему кучевые облака, похожие на столбы дыма.

Однако Якумо сейчас наблюдал другую картину: он владел красным глазом, умеющим видеть души мёртвых. Он ненавидел свою уникальную способность и постоянно прятал глаз под чёрной контактной линзой. Этот дар послужил самой главной причиной упрямого нрава Якумо. Даже его мать пыталась убить его, а окружающие его люди находили красный глаз неприемлемым, поэтому он в конечном итоге закрыл своё сердце.

Этот глаз связывал его со множеством полных одиночества, но всё же тёплых воспоминаний.

— Эй, ты что-нибудь видишь?

Якумо не ответил. Что ж, она с самого начала не рассчитывала на то, что он что-то скажет.

— Там стоит женщина с длинными волосами.

Внезапно она услышала голос. Это был не Якумо. В доказательство этого Якумо тоже удивился. Харука обернулась в сторону, откуда исходил голос, и увидела стоящего там мужчину. На нём был чёрный костюм и белая рубашка, не соответствующие сезону. У него не было галстука, а его длинные волосы ниспадали вниз. Своими широкими плечами и тёмной кожей он походил на сёрфингиста, а изящные черты лица делали его непохожим на японца. И, хотя у них была разная внешность, атмосфера вокруг него витала та же, что и вокруг Якумо. Харука почувствовала это, хотя и не знала причины.

— И вы тоже? — Якумо сузил глаза, словно оценивая его.

— Прошу прощения, что прерываю вас столь внезапно. Меня зовут Камияма. Я экзорцист, — Камияма улыбнулся и протянул Якумо визитную карточку. «Так он экзорцист». Этот человек выглядел совсем не так, как Харука представляла себе экзорцистов.

Экзорцизм был наиболее ненавистным видом деятельности Якумо. Он, на самом деле умеющий видеть души мёртвых, рассматривал призраков как пучки эмоций. Потому он думал, что изгнание духов с помощью глупых бормотаний — это нецивилизованный подход; это то же самое, что выгонять кого-то силой.

— Ты думаешь, что я подозрителен. Что ж, это не так уж неожиданно, — Камияма горько улыбнулся, когда Якумо даже не шевельнулся для того, чтобы взять его карточку. Говорил он спокойным, низким голосом. — Я не могу ничего поделать с тем, что ты сомневаешься во мне, но я взаправду вижу их. Души мёртвых.

— Э? — заговорила, не подумав, Харука. Камияма только что сказал, что может видеть призраков. Если он не врал, то это значило, что он владел той же способностью, что и Якумо.

Но кто угодно может с лёгкостью заявить подобное. С другой же стороны, если экзорцист не мог видеть призраков, то он не мог бы и зарабатывать на своём поддельном бизнесе.

Как думал Якумо? Повернувшись, Харука посмотрела на него. Его выражение не изменилось — он продолжал молча смотреть на Камияму.

— Она убивает себя… — проговорил тот, поднимая взгляд к зданию. Якумо ни подтвердил, ни отрицал этого. Камияма тут же продолжил: — Женщина, ей где-то двадцать. Она, достигая пределов своего отчаяния, прыгает отсюда вниз.

Камияма указал на угол крыши здания. Якумо медленно открыл рот. Харука не знала, что он собирается сказать.

— Она поглощена сильной ненавистью. Настолько глубокой, что от неё нельзя избавиться, даже умерев… Она во тьме.

Камияма закрыл глаза и глубоко вздохнул, снова поворачиваясь в сторону Якумо.

— Ты ведь тоже видишь их, не так ли? Те же вещи, что и я.

Взгляд Якумо стал острым, но его губы всё так же были плотно сжаты.

«Говорит ли этот экзорцист правду?» Харука удержалась и не стала спрашивать этого.

— Ты не думаешь, что иногда способность видеть их бывает жестока?

Хотя Якумо не отвечал, он рассерженно сузил глаза. Харуке казалось, будто он взглядом говорит ему что-то, однако Камияма продолжил говорить, принимая молчание Якумо за согласие.

— Ты знаешь вещи, о которых не должен знать. Души мёртвых — это страсти людей, освобождённые от морали. Смотреть прямо на них слишком больно. Каждый раз, когда я вижу их, моё сердце разрывается на части.

Пристальный взгляд Якумо встретился с глазами Камиямы, и в воздухе повисло напряжение. Харука, наблюдая за ними, задержала дыхание.

Помолчав, Камияма горько улыбнулся и сказал:

— Прошу прощения, что столь внезапно поднял такую странную тему.

Харука, наконец, смогла выпустить задержанное дыхание.

— Нет, совсем нет, — Якумо запустил ладонь в волосы.

— Мне кажется, что мы ещё встретимся, — Камияма, оставив вслед за собой эти последние слова, лёгким шагом направился вдаль от здания. Харука осознала, почему атмосфера вокруг Камиямы так напоминала ей Якумо, когда увидела его удаляющуюся спину. Казалось, будто над ним нависла тяжёлая, скорбная тень.

Когда Камияма скрылся из вида, глаза Якумо вновь приобрели обычное сонное выражение, и он широко зевнул.

— Эй, Якумо-кун. Тот мужчина сказал…

На мгновение лицо Якумо при словах Харуки изменилось. Хотя она не знала, какие эмоции он скрывал, это выражение было сложным — таким, какого Харука не видела прежде.

— Если отставить в сторону вопрос о том, настоящий он экзорцист или нет, здесь, как он и сказал, есть дух мёртвой женщины.

Значило ли это, что он и в самом деле был экзорцистом…

Если подумать, Якумо говорил об этом прежде. «Моя способность видеть призраков — просто часть моего характера». Если дело было в этом, то не было бы ничего странного в том, чтобы были люди с такой же чертой.

— Якумо-кун…

Проигнорировав её, Якумо начал набирать номер на своём мобильном.

Когда Иши вернулся из конференц-зала в «Уголовный спец. отдел», он застал Гото громко храпящим, откинувшись на стуле. Похоже, ссора с Идеучи его не сильно задела.

«Было глупо беспокоиться». Иши глубоко вздохнул.

Они с Гото были единственными, приставленными к «Уголовному спец. отделу по решению нераскрытых дел», используемому в качестве склада. Так как их никто не видел, некому было обвинять их в том, что они спали на работе. Иши не знал, как следовало относиться к храпу, раздающемуся прямо посреди дня, но у него не хватило храбрости разбудить Гото. В подобной ситуации он мог делать лишь одно — посвятить себя коротанию времени. В последние дни он стал просматривать отчёты о нерешённых делах, произошедших в прошлом, и пытался самостоятельно выявить преступника. Так как он не мог никому об этом рассказать, его новое хобби можно было бы назвать самоудовлетворением. В процессе расследования он чувствовал себя знаменитым детективом, таким как Шерлок Холмс, так что занятие это представлялось довольно интересным.

Вдруг послышался телефонный звонок. Гото, всё ещё полусонный, встал и взял трубку, даже не проверив номер звонившего.

— Кто там?

Неужели детектив разговаривал так со всеми? Иши подумал, что ему, как взрослому мужчине, следовало вести себя более вежливо. Однако он ни за что не смог сказать этого вслух.

— Э? Когда это я успел стать твоим мальчиком на побегушках?

У человека, с которым разговаривал детектив Гото, должно быть, были стальные нервы, если он обращался так с ним. Возможно…

— Ты хочешь, чтобы я предоставил… Это и правда всё, на что ты можешь рассчитывать… Понял, — параллельно жалобам Гото по какой-то причине начал делать заметки. — Умолкни. Мне не нужно твоё беспокойство, — и, высказав эту колкость, он сбросил трубку.

— Что это было? — спросил Иши, поддавшись любопытству.

— Работа, — сказал Гото, протягивая Иши записку с написанным на ней адресом.

— Что это?

— По этому адресу находится многоэтажка — проверь, не умирал ли кто-нибудь в той округе в прошлом.

— Не умирал ли там кто-нибудь?

— Убийства, аварии, суицид. Подойдёт всё — главное, чтобы был труп, — это было ужасно невнятное пояснение.

— Это всё?

— Если кто-то умер, то внимательнее изучи его личность и биографию.

— Для какого это дела?

— Это не для дела, — прямо сказал Гото.

— Не дело?

— Меня попросил тот сопляк.

«Под „сопляком“, должно быть, он имел в виду…»

— Сайто Якумо-ши? [1]

— Ага. В том здании поселился призрак.

Так это был тот демоноподобный парень. В голове Иши тут же всплыли ужасающие воспоминания месячной давности, и холодок пробежал от кончика его носа до пальцев ног. Не хотел бы он почувствовать подобное вновь.

— Я безоговорочно не согласен на это.

— Хватит хныкать. Иди ищи, — кулак Гото врезался в голову Иши.

* * *

— Так ты что-то выяснил? — спросила Харука у Якумо, завершившему свой разговор. Тот посмотрел на неё так, будто она его высмеивала.

— Ты совсем не прогрессируешь, как и обычно.

— Что?

— Всё, что я сейчас знаю, — то, что здесь есть призрак женщины. Я бы не смог ни к чему прийти за столь короткое время.

— Разве тот экзорцист не говорил, что она убивает себя?

— Ты ему веришь? — Якумо колко посмотрел на неё. Харука не владела способностью видеть души мёртвых, поэтому никак не могла судить о том, говорил Камияма правду или же нет.

— Не знаю.

— И я тоже не знаю…

— Тогда…

— И именно поэтому мы не можем позволить заманить себя в ловушку предвзятости прежде, чем выясним, лгал он или нет, — когда Якумо договорил, его губы сомкнулись в тонкую линию.

Где-то далеко тишину нарушило жужжание комара. Нагретый солнцем асфальт казался таким горячим, что словно мог прожечь кожу.

Аргумент Якумо привёл весомый. Однако…

— Что ты будешь теперь делать?

— Вернусь. А потом дождусь результатов расследования, — сказав это, он быстрым шагом стал уходить в сторону. Харука поспешила за ним. Как она и думала, после встречи с тем экзорцистом Якумо вёл себя немного странно. Она не могла сказать, в чём конкретно проявлялась эта странность, но больше она не видела в его взгляде решимости.

«Он озадачен».

Когда они спустились по лестнице перед зданием, Якумо вдруг остановился.

— Когда человек начинает задумываться о самоубийстве? — спросил Якумо, оборачиваясь. Его глаза были сужены. «Это от солнечного света или…»

Харука не могла дать ответ на столь резкий вопрос. Несмотря на это, она напряглась и придумала один:

— Может, когда хотят убежать… — она сказала первое, что пришло ей на ум.

— Убежать.

— Думаю, у каждого свои причины, но, может быть, люди убивают себя, пытаясь сбежать или, скорее, освободиться от боли или грусти, которую они не могут вынести.

Якумо слушал её необыкновенно спокойно. Харука подумала, что его глаза выглядят так, будто за ними таится непонятная скорбь, но, возможно, это было лишь её воображение.

— Смерть не принесёт облегчения, — он сказал лишь это. Харука была согласна с ним.

Если у людей есть души, то даже после смерти их эмоции не исчезают. Выбирая смерть, как способ побега, они совершают большую ошибку. Будь то жизнь или же её окончание, люди не способны убежать от самих себя.

И всё же, число людей, решивших отбросить свои жизни, бесконечно. Такова была печальная правда.

Подул влажный ветер.

— Побежали. Сейчас пойдёт дождь, — Якумо внезапно сорвался с места. Харука тут же побежала за ним, и в ту же секунду начался шумный, сильный ливень.

Примечания:

[1] — Суффикс «-ши» («-shi») обозначает вежливое обращение к мастеру, наставнику. (Как, например, «Mushi-shi» в «Мастере муши»).

Покончив с работой, Макото поспешно направилась к месту, где договорилась встретиться с Асами. Хотя этот семейный ресторан находился в пяти минутах ходьбы от станции, в конечном итоге из-за льющего словно из ведра ливня ей пришлось вызвать такси.

Войдя в ресторан, Макото нашла Асами за столиком возле окна. Она оглядывалась по сторонам так, будто не могла успокоиться и опасалась чего-то.

— Прости, я хотела подойти пораньше, — сказала Макото, садясь напротив Асами. Посмотрев на неё, та сильно затрясла головой и закрыла лицо руками, бормоча: «Мне правда было страшно… Я больше не могу находиться дома…»

Макото хорошо понимала страх Асами, хотя их обстоятельства и разнились. Несколько месяцев назад она была одержима призраком. Душа, не принадлежащая ей, насильно вгрызалась в её разум. Возможно, она никогда не сможет забыть испытанный тогда ужас.

— Всё хорошо, хорошо, — Макото пересела к Асами и крепко обхватила её за плечи, отчего та тут же разразилась слезами. Макото гладила её по голове и спокойно ждала, пока она перестанет плакать. Спустя какое-то время Асами немного успокоилась и начала обрывчато рассказывать о том, что с ней творилось.

— Я постоянно ощущаю чьё-то присутствие.

— Присутствие?

— Мм… Я слышу шаги за спиной, когда сажусь на диван, а когда принимаю душ, кто-то касается моих волос… — пока Асами говорила, Макото держала её за руку. — Но я убеждала себя, что мне просто кажется. Когда же я легла спать, я услышала чей-то голос и выглянула в окно…

После такой долгой речи дыхание Асами сбилось. Макото могла понять её нервозность и страх. Она больше не хотела слышать этого. Думая так, она всё же попросила Асами продолжить:

— И потом?

— Она была там.

— Кто?

— Та женщина. Та же, что и в туалете в баре той ночью… — сказав это, она крепко сомкнула веки. Макото тоже хорошо помнила то покрытое кровью лицо, отразившееся в зеркале уборной; холодок пробежал по её спине. — Я живу на девятом этаже, но она стояла за моим окном и улыбалась…

Асами сжалась и прижала руки к груди; её плечи дрожали от неустойчивого дыхания.

— Всё в порядке. Успокойся и глубоко вдохни, — Макото потёрла Асами по спине и сама спокойно сделала глубокий вдох, служа ей примером. Спустя пару минут Асами вернула своё самообладание и, подняв голову, продолжила говорить:

— Я была так напугана, что наняла экзорциста.

— Экзорциста?

— Да.

— Ты можешь ему доверять?

Обычные люди не могли видеть призраков. Следовательно, будет довольно трудно судить о том, настоящий это медиум или он — просто подделка. Несмотря на то, что существовали примеры успешно спасённых ими людей, нельзя отрицать и тот факт, что в этом деле встречалось немало мошенников.

— Так как я просто услышала его имя от друга… Макото, я хочу, чтобы ты увиделась с ним вместе со мной.

— Если ты так говоришь, не значит ли это, что ты собираешься встретиться с ним прямо сейчас?

Асами кивнула, не отводя глаз от Макото.

— Прошу прощения. Вы случайно не Иноуэ Асами-сан?..

Пока Макото колебалась, не отвечая на её предложение, кто-то внезапно подошёл к ним. Оглянувшись, у их столика она увидела мужчину в чёрном костюме. У него были тонкие черты лица, а его длинные волосы были откинуты назад; выглядел он спокойным.

Асами ответила: «Да, именно».

— Меня зовут Камияма. Вы звонили мне, — представившись, мужчина поклонился. «Так он — тот экзорцист, которого наняла Асами…»

Асами снова повторила свой рассказ о явлении призрака для Камиямы, однако на этот раз её смятение было более явным, чем прежде, отчего в её словах появилось много несвязанности. В конечном итоге объяснять произошедшее вчера в баре пришлось Макото.

Когда она закончила говорить, на лице Камиямы появилась улыбка, и он сказал: «Ясно. Я понял большую часть истории». Асами опустила голову, и её пристальный взгляд обеспокоенно забродил. Сейчас она не могла спокойно принимать решения. Ответственность за выявления того, является ли он настоящим экзорцистом, из-за этого переходила к Макото — так ей казалось.

— Судя по вашим словам, я считаю, мы можем иметь дело с блуждающим духом.

— Блуждающий дух? — переспросила Макото. Она уже где-то слышала этот термин, но не знала его точного значения.

— Существует огромное множество видов призраков с различными особенностями. Многих экзорцисты признали, однако для простоты их условно разделили на привязанных и блуждающих.

— Блуждающие и привязанные духи… — она не могла сказать, в чём состояло различие между ними.

— Да. Привязанные духи, как и следует из названия, — это духи, которые остались привязаны к какой-либо вещи или месту после своей смерти.

— Привязаны?

— Да. Будет проще понять, если представить, что они охвачены своими эмоциями. Глубокая ненависть, печаль, злость — эти чувства держат их в этом мире.

— Мучительные эмоции, не имеющие окончания…

— Верно. Часто это либо совершившие самоубийство, либо убитые люди. Считается, что привязанные призраки могут избавиться от привязанности, завладев телом живого человека.

Значило ли это, что в прошлый раз Макото охватил привязанный дух…

— Другой вид, блуждающие духи, также представляют из себя то же, о чём говорит их название. Это духи, неспособные найти покоя, отчего они подаются в блуждания. Бывают случаи, когда духи не осознавали, что они были мертвы, или хотели, чтобы кто-то знал, что они есть здесь.

Камияма объяснял столь просто и последовательно, будто Макото посещала школьное занятие. Более того, он не говорил ничего, чтобы приятно удивить их или развеселить.

— Они блуждают…

— Вероятнее всего, блуждающий призрак случайно появился в баре, когда вы двое и увидели его. А затем, пока Асами-сан не заметила этого, она перенесла этого духа себе домой.

— Со мной всё будет в порядке? — Асами приблизилась к Камияме и крепко сжала его руку. Камияму это не встревожило и он добродушно сказал:

— Прошу, успокойтесь. Блуждающие призраки просто блуждают, потому они не причинят вам вреда.

— Правда?

— Да. Если вас это не убедило, то я могу проверить вашу квартиру прямо сейчас, Асами-сан, и изгнать духа.

— Пожалуйста, сделайте это, — немедленно ответила Асами на предложение Камиямы. Затем она обхватила руку Макото и сказала:

— Макото, ты пойдёшь с нами.

Та ответила ей кивком — она ни в коем случае не могла отказать ей сейчас.

«Зачем мне нужно заниматься этим…» Иши с несчастным видом просматривал данные на ноутбуке. Он никогда не слышал о специальных расследованиях по просьбе гражданского, тем более — студента университета.

Сайто Якумо — для Иши он был непонятной загадкой. Из-за отчуждённости Якумо у Иши не было возможности как-то контактировать с ним. Он понятия не имел, как с ним можно было связаться. Ко всему прочему, этот красный глаз… Его тело вздрагивало само собой при одном лишь воспоминании.

Величайшей загадкой для Иши оставался вопрос, почему Харука была вместе с этим демоноподобным парнем. Он не знал, что думать о Якумо, руководившем полицейскими так, будто это было естественно, но ещё больше его озадачивало то, что Гото с лёгкостью соглашался выполнять его просьбы.

Сейчас этот самый Гото, покачиваясь на стуле позади него и насвистывая мелодию, дёргал волосы у себя из носа. Мало того — он рассыпал эти волосы из ноздрей по полу, который…

Пока Иши перебирал эти мысли у себя в голове, данные, которые он искал, высветились на экране ноутбука.

— Детектив Гото, я нашёл его.

Откликнувшись на его голос, Гото заглянул в монитор из-за спины Иши.

— Апрель, пять лет назад — труп женщины обнаружили в парке у дома, — Иши вслух прочитал то, что выдал ему поиск.

— Убийство? — Гото потёр щетину на своём подбородке.

— Хотя никой записки не было найдено, из-за косвенных улик случай был расценён, как самоубийство.

— Косвенных улик? — Гото нахмурился и вытащил сигарету.

— Да. За полгода до самоубийства она стала жертвой изнасилования.

— Изнасилования? — голос Гото сорвался. Он был явно расстроен. Иши находился в том же состоянии. Нападения на женщин были одними из наиболее противных преступлений. Совершающий подобное не был озлоблен конкретно на свою жертву. У него в принципе не было никакой причины на то, чтобы делать это. Это был отвратительный поступок, причиняющий боль женщинам и односторонне удовлетворяющий жажду преступника.

— Жертва доложила об этом в полицию.

Суицид из-за психологического шока… Хотя Иши не знал, какой она была, если задуматься о её чувствах, становилось не удивительно, что она думала о самоубийстве. Он неоднократно слышал о девушках в том же положении, убивших себя.

— Как её звали?

— Эм. Савагучи Рика. Ей было двадцать два в то время.

Когда Иши произнёс это имя, Гото напрягся.

— Не могу поверить, что это то самое дело… — заговорил он тихо, почти неслышно.

— Простите, детектив Гото…

— Напечатай это мне, — быстро проговорил Гото, прерывая Иши. Тот немедленно сделал, что ему было велено, и протянул распечатки Гото.

— Прошу прощения, детектив Гото…

«Вы знаете эту женщину?..» — Иши хотел продолжить, но Гото успел покинуть комнату перед этим. В его бормотании ему послышались серьёзные нотки.

— Прости, что потревожил, — Гото открыл дверь секретного убежища Якумо. Поток горячего воздуха врезался в его лицо. Как кто-то вообще может находиться в такой бане?

Якумо, с сонными, как и обычно, глазами, сидел на стуле перед ним.

— Если вы и без того знаете, что тревожите меня, то, пожалуйста, отправляйтесь домой, — сказал он, даже не взглянув на него. «Ну и замечаньице».

— Именно ты позвал меня сюда.

— Я просто сказал, что хочу кое-что исследовать.

— И я принёс документы, о которых ты спрашивал, — Гото сел на стул напротив Якумо и бросил в него конверт.

— Я ценю ваши усилия, — Якумо, наконец, поднял взгляд. Вынув из конверта документы, он разложил их в линию на столе. — Так в этом здании и правда совершила самоубийство женщина… — сказал он, изучая бумаги.

— Да, — кратко отозвался Гото, опустив глаза к ногам и вытаскивая сигарету.

— Гото-сан…

— Знаю. Я не буду её поджигать, — Гото перебил Якумо прежде, чем он успел что-то сказать.

— Вы в плохом настроении, — сказал Якумо, зевая. Гото попытался найти слова в опровержение, но не смог. «Я злюсь, потому что ничего не могу с этим поделать. Живот выворачивает, как от похмелья.

Это злость на самого себя… »

— Её смерть частично — моя вина, — сказал Гото, хотя намеревался ответить совсем другое.

— Вы что, совершили прелюбодеяние?

— Нет.

И он умудрился проговориться перед самым проблемным в мире парнем.

— Что произошло? — Якумо посмотрел на Гото серьёзно. Возможно, он понял всю трудность ситуации. Гото не смог продолжать держать рот на замке теперь, когда зашёл так далеко. Он ударил себя ладонью по щеке, чтобы прийти в себя.

— За полгода до суицида она стала жертвой изнасилования. Она была четверокурсницей университета и вскоре бы выпустилась.

Как Савагучи Рика представляла своё будущее?.. Быть может, она уже приняла окончательное решение по поводу своей работы. Возможно, у неё был парень, с которым она обсуждала его.

Чем больше Гото думал об этом, тем труднее ему становилось дышать.

— И затем?

— Её схватили по дороге с подработки домой и изнасиловали. Она, должно быть, яростно сопротивлялась. На лице у неё остались следы от нескольких ударов. После изнасилования её просто выкинули в парке. Это было ужасно.

Хотя Якумо никак не изменился в лице, Гото мог сказать, что сейчас он стискивал зубы. Гото чувствовал то же самое. Любой мужчина, хоть единожды по-настоящему любивший женщину, никогда не совершил бы подобного. Если бы это произошло с женщиной, которую он лелеял, он никогда не смог бы так просто простить этого.

— Так что она сделала? — надавил Якумо, запуская пальцы в свои волосы.

— В смысле?

— Изнасилование — это преступление, о котором становится известно только после официального заявления, верно?

Он был и правда проницателен. Якумо был прав. Чтобы наказать насильников, необходимо официальное заявление от жертвы. Будь тут хоть многократная цепь изнасилований, полиция и пальцем и пошевельнёт, пока кто-нибудь на них не надавит.

Иногда это представлялось затруднительным. Большинство жертв в конечном итоге сохраняли молчание, пытаясь отстраниться от своих мерзких воспоминаний. Они просто желали забыть этот опыт настолько быстро, насколько это было возможно, и вернуться к своей повседневной жизни. В этом не было ничего плохого. Напротив, думать подобным образом было естественно. Однако по этой причине множество изнасилований оставались нераскрытыми. И преступники, конечно же, предвидели это.

— Мы уже почти сдались, когда она согласилась сотрудничать.

— Вы тогда были одним из ответственных за расследование, Гото-сан?

— Если точнее, это была моя партнёрша — детектив Шимамура; именно она связывалась с ней.

Обычно за дела с изнасилованиями отвечали следователи-женщины. Что ж, этого следовало ожидать. Это значило, что на деле этот Гото ни разу не говорил с Савагучи Рикой напрямую. Он лишь видел её фото в документах.

Но он не мог забыть это изображение даже сейчас.

Фиолетовый фингал красовался на её левом глазу. На щеке была рваная рана, словно её волокли лицом по земле, и кровь сочилась из уголков её рта. Это была фотография, от которой невольно хотелось отвернуться. Однако Рика на фото не была напугана и не прибывала в ужасе.

Её напряжённый взгляд был направлен вперёд. Её воля не была сломлена.

Она собиралась во что бы то ни стало покарать преступников. Тогда Гото дал клятву…

— Так она сотрудничала.

— Да.

— Почему такой человек совершил самоубийство…

Якумо сильно сомневался. Существовала огромная разница между выдвижением обвинения и молчанием. Жертвам изнасилований наносились неизлечимые душевные раны; они проходили через потерю памяти о произошедшем, а порой они переживали этот опыт снова и снова в своих воспоминаниях, страдая бессонницей — существует множество вариантов постравматических стрессов. Бывают случаи, когда люди начинают чрезмерно винить себя, считая, что сами навлекли на себя беду.

Изнасилования вызывали у женщин ужасающие психологические травмы.

И тем не менее, она, скрепив сердце, смотрела произошедшему в лицо, пытаясь преодолеть это несмотря на ранения. Это было видно по её взгляду. Но…

— Ты слышал о такой вещи, как «повторное изнасилование»?

— Да. Это вид психологических изнасилований, которые происходят из-за опросов полиции и клеветы недалёких людей.

Этот парень действительно отличался от таких людей, как Иши — разговор с ним проходил быстро.

— В точку. Для неё причиной послужило расследование полиции.

— Худшее развитие событий.

— Именно. «Ты не девственница, так что сама навлекла на себя проблемы, не так ли? Что за цвет у твоего нижнего белья? Ты в курсе, что его видно? Что насчёт твоего первого сексуального партнёра?» Это совсем не похоже на верный метод разговора с жертвой, — Гото с возрастающей злостью стукнул по столу кулаком. Даже у бесчувственности был свой предел. Они полностью игнорировали эмоции жертвы. Они будто изрезали её слабеющее сердце хлыстом.

Это можно было назвать полицейским преступлением.

— Вы не были одним из тех, кто задавал подобные вульгарные вопросы, Гото-сан.

— Конечно же нет!

— Значит, вас не включили в расследование ещё на его начальной стадии.

Гото не мог ответить на это утверждение и крепко сжал кулак. В груди заболело, словно в неё всадили иглу.

— Спустя день сразу после этого её труп нашли на квартире.

— И вас отстранили от этого дела?

Идеучи уже тогда был его боссом. Не понимая этого, Гото, естественно, противился. Однако, Идеучи с ним не считался. Тогда он сказал: «Если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда, слушай мои слова: расследование — это командная работа».

С точки зрения полиции такое решение было разумным. У них не было достаточно людей, чтобы выполнять работу в равной степени. У них не было выбора, кроме как распределять дела по их приоритету.

И сейчас было слишком поздно жалеть о чём-либо.

— Меня с той Шимамурой отстранили и назначили на дело двух новичков…

— И тогда она совершила самоубийство.

Якумо сказал лишь это, и внезапно сердце Гото застучало.

«Верно, она убила себя. Но почему я сдался? Она могла бы умереть ещё когда я расследовал это дело, но я мог бы приглядывать за ней получше.

Нет, не так. Она не умрёт и продолжит жить в моём сердце. Вот, что я подумал в тот момент…»

Сколько бы грандиозных слов он не выстроил бы рядом в ряд, правда состояла в том, что он не понимал истинных чувств жертвы. Тяжесть сожаления навалилась на Гото, и хотя сейчас он мог вынести её, она никуда не денется и спустя годы.

Думая об этом сейчас, Гото понял, что именно с этого случая началось его с Идеучи противостояние. Гото перестал подчиняться приказам и при любой возможности вставлял ему палки в колёса, всё это время навязывая свою волю следователям, которым доверял. Если бы он мог вернуться в то время, он, возможно, взял бы на себя ответственность за её дело, даже если бы ему пришлось нажать на Идеучи. Но разговор шёл лишь о вероятности. Прошлое нельзя было изменить.

— Гото-сан, сейчас уже слишком поздно сожалеть об этом. Давайте по крайней мере спасём её душу.

«Да этот парень важничает.

Но он прав. Потерянную жизнь уже не вернёшь, но хотя бы…»

— Не нужно говорить мне об этом, — сказал Гото, фыркая.

— Чтобы сделать это, мы должны выяснить причину, по которой её дух блуждает.

— Понял.

— Преступник был арестован?

— Да, но после её самоубийства. Иронично, но её родители использовали смерть дочери, чтобы рассказать прессе, как ужасны были действия полиции. Они сказали, что именно полиция убила её… Пресса нашла это забавным и навела шумиху. После этого расследование пошло в полную силу, — сказав это, Гото почувствовал во рту невыносимо противное послевкусие.

— Значит, расследование принесло свои плоды.

— Нет. Хотя по преступнику была информация, его поймали абсолютно случайно. Оори Казуши. Ему в то время было двадцать пять. Обычный рабочий. Когда его проверяли на то, был ли он пьян, он вёл себя немного подозрительно, и во время осмотра машины у него нашли фотографию, сделанную, вероятно, во время изнасилования.

— Если преступник найден, у неё должна быть другая причина.

— Например?

— Быть может, осталось что-то, что она хотела бы рассказать родителям… Что с ними произошло?

В этот момент Гото вновь почувствовал тяжкий груз, навалившийся на его плечи.

— Её мать погибла от сердечного приступа сразу после поимки насильника. Должно быть, из-за волнения. Её отец съехал с квартиры и живёт сейчас на съёмной.

— Вот как? — Якумо поместил свой палец на лоб; по его взгляду казалось, будто он думает о чём-то, но вскоре он истощённо поднял его к потолку, будто его мысли не собирались воедино.

— Ну, это будет энергозатратно, но, похоже, сейчас мы можешь лишь ещё раз пересмотреть дело, — помолчав, Якумо сказал лишь это.

— Да.

Как и сказал Якумо, другого пути решения этой проблемы у них не было.

Квартира Асами находилась на большой улице. Здание в форме смотрящей влево квадратной скобки было высотой в девять этажей. На пересечении его голых бетонных стен и земли была нарисована красная линия. Сейчас подобные дизайнерские дома имели большую популярность.

Следуя за Асами, Макото и Камияма поднялись на лифте на девятый, самый высокий этаж, и вместе с Асами, показывающей путь, прошли по коридору, что находился под открытым небом. Похоже, лифт здесь был лишь в один конец, так что им пришлось спускаться по нему. Сделав два поворота, они добрались до располагающейся в самом конце квартиры.

Хотя до этого Асами была в порядке, стоило ей открыть дверь, она начала дрожать и отвернулась, отказываясь входить внутрь.

Макото тоже была напугана, но из-за того, что Асами находилась в подобном состоянии, она смогла перебороть себя.

— Прошу прощения за вторжение, — промолвил Камияма, входя и включая свет.

— Жди здесь, — сказала Макото Асами и последовала за Камиямой внутрь. Так как вчера они встретились впервые за долгое время, она прежде не видела квартиру Асами.

Макото сняла свои туфли-лодочки на входе, представляющем из себя комнату, места в которой хватало только чтобы стоял один человек, и вошла в зал, использующийся также в качестве кухни. Дверь в конце зала вела в комнату размером в восемь татами. Асами говорила, что въехала совсем недавно, и похоже, это была правда — комната совсем не казалась обжитой.

Бормоча что-то себе под нос, Камеяма медленно оглядывал комнаты, веранду, ванную и чулан. Это было больше похоже на осмотр квартиры, чем на поиск в ней призраков.

— Всё так, как я и думал, — после окончания обхода, Камияма скрестил руки на груди с таким видом, будто что-то понял.

— Вы что-нибудь обнаружили?

— Да. То, что проблем здесь никаких нет, — дав краткий ответ на вопрос Макото, он быстрыми шагами направился ко входу.

— Асами-сан, ничего страшного, если вы войдёте вместе с нами.

Когда Камияма подозвал её, Асами удивлённо обернулась.

— Всё правда будет хорошо? — Макото заговорила вместо сомневающейся Асами.

— Как я уже сказал, дух в квартире Асами-сан, вероятно, блуждающий.

— Так всё в порядке, потому что это блуждающий призрак? — Макото подошла к Камияме.

— Он никак не навредил лично Асами-сан. Она пережила явление призрака, так что его цель была достигнута. Вот и всё.

— Это правда? — Асами вцепилась в Камияму взглядом. Тот был непереубедим и спокойно ответил: «Всё хорошо». Должно быть, от облегчения, Асами со стуком упала на пол, словно в обмороке.

Но по какой-то причине Макото чувствовала себя обманутой.

Возможно, она всё ещё отходила от пережитого, ведь была напугана больше, чем следовало. Однако она не могла отрицать и тот факт, что где-то в глубине её подсознания распространялось большое, но смутное беспокойство.

Правда ли это был конец…

Когда Харука вышла из душа и вернулась в свою комнату, зазвонил её телефон.

Это было редкое явление. Нет, вероятно, такое происходило впервые. Звонившим ей человеком был Якумо.

Если она ответит сразу же, будет казаться, что она ждала его звонка. Только высушив волосы и потянув тем самым время, она перезвонила ему.

— Прости, я принимала душ. Что такое?

<О том здании, к которому мы сегодня ходили>, — Якумо, опустив обмен приветствиями, сразу перешёл к делу. Гото-сан, должно быть, уже поделился с ним результатами расследования. Подумав об этом сейчас, Харука поняла, что Якумо не стал бы звонить ей за просто так.

Что ж, было приятно и то, что он разъяснял ей подробности дела без предварительных просьб.

— Ты что-то выяснил?

<Да. В том здании на самом деле совершила самоубийство женщина>.

— Всё-таки это так?

Это значило, что тот экзорцист, Камияма, сказал правду. Однако Харука не осмелилась высказать свой вывод вслух.

<Её звали Савагучи Рика. Я также знаю предположительную причину её суицида>.

— Предположительную?

Почему-то тон Якумо показался ей небрежным.

<И поэтому я хотел бы услышать твоё мнение, как женщины>.

— Если ты не против, — Харука была счастлива услышать от Якумо выражение «как женщины». Однако она не озвучила этой радости и никак не показала её в своём поведении, ведь тогда бы Якумо определённо сказал бы что-нибудь саркастичное и всё разрушил. «Только биологически» — что-нибудь вроде этого.

<За несколько месяцев до самоубийства её изнасиловали>.

Харука почувствовала, как что-то сжимается у неё в животе. Для женщин это слово отдавало холодом и тяжестью. Возможно, каждая девушка задумывалась об этом хотя бы однажды.

«Если бы это произошло со мной…»

— Так поэтому она убила себя?

<Ну, так гласит официальная версия. Но кое-что не сходится>.

— Что? — Харука не понимала, в чём сомневался Якумо. Задумываясь о том, что бы она чувствовала, если бы её изнасиловали, она прекрасно понимала женщин, желающих умереть, и, к тому же, число на самом деле совершивших суицид было вовсе не мало. Физические повреждения от произошедшего заживут, однако с душевной раной, нанесённой изнасилованием, женщинам приходится жить до своей смерти.

<После изнасилования она сотрудничала с полицией>, — так ответил Якумо на сомнения Харуки.

Она понимала, что он имел в виду. Сотрудничество с расследованием означало, что она хотела официально заявить о произошедшем. Следовательно, у неё было на то достаточно смелости. Должно быть, эта женщина была очень сильна духом.

И такая, как она, совершила самоубийство…

Теперь ей стало ясно, что для Якумо «не сходилось».

<Во время расследования полицейские, похоже, наговорили ей ужасных вещей. Вполне вероятно, что именно это довело её>.

Харука слышала о подобных случаях. Немного ей рассказывали на лекции по криминалистической психологии. Это было ментальное осквернение, называемое «повторным изнасилованием».

Почему жертвы должны были вновь вспоминать все ужасы случившегося с ними, словно соль сыпали на их раны?

— Это непростительно, — сказала Харука, не подумав, поддавшись приступу злости.

<С точки зрения женщины, как ты думаешь, какова была причина для её самоубийства?>

Слова Якумо прозвучали для Харуки ужасающе забавными. Хотя винтики в его голове вращались и правда быстро, он рассматривал человеческие эмоции как химические реакции, должно быть, оттого, что сам закрыл своё сердце.

Чувства людей нельзя было обосновать фиксированными законами логики.

— Не думаю, что у неё была на это только одна явная причина.

<Что ты хочешь этим сказать?>

— Ни один из этих факторов не приведёт к самоубийству, если рассматривать их по отдельности, но, кажется, я могу достаточно хорошо её понять, если сложу всё вместе, — так как Якумо сохранял молчание, Харука продолжала: — Например, выслушивая историю о том, почему парочка рассталась, ты обычно не выявляешь на то определённой причины — быть может, какая-то из них и послужила последней каплей, но в конечном итоге получается, что подтолкнули их на это самые разные вещи.

<Так её прижала к стенке смесь второстепенных факторов?> — слова Якумо звучали как трудная для понимания математическая формула.

— Ну, что-то вроде того. По-моему, люди достигают своих пределов внезапно.

<Ясно>.

— Но, возможно, был какой-то фактор, о котором мы не знаем, — Харука не хотела думать об этом, но существовала вероятность того, что она забеременела после изнасилования. Мужчины не смогли бы понять, как много боли женщины испытывают в этом случае.

<Всё, как ты и сказала. Раз так, мы не можем отбросить возможность того, что это был не суицид>.

«Правда что ли? Значит, Якумо не рассматривает это дело как самоубийство? Разве может это быть замаскированным убийством?» Слова экзорциста всплыли в голове Харуки: «Она испытывает неистовую ненависть». Если её действительно убили, это объясняло её чувства.

Якумо, должно быть, думал о том же.

<Спасибо. Это было полезно>.

Харука не верила своим ушам. Этот Якумо сказал ей «Спасибо». Пересилив желание начать прыгать от радости, она ответила чрезвычайно обыденным голосом: «Без проблем».

<И ещё. У меня к тебе есть просьба>.

— Какая?

<Ты мне уже помогала в этом раньше. Простенькое расследование>.

Не было ничего плохого в том, что Якумо просил её об одолжении, и всё же отчего её накрыло невероятно дурное предчувствие?

Гото подошёл к двери квартиры и одёрнул руку, чуть было не нажав на кнопку у входа. Как и сказал Якумо, был лишь один способ спасения её души, а именно — пересмотр дела. Он знал, что разговор с Шимамурой Эрико, бывшей первой ответственной за это дело, пройдёт быстро. Причиной, по которой он колебался, была его жена, Ацуко — она вполне могла находиться за этой дверью.

На этот раз она ушла из дома из-за того, что Гото забыл про годовщину их свадьбы. Но он не забывал. На самом деле он ясно помнил её. Однако, это не значило, что он мог покупать ей цветы и приносить их домой. Это было не в характере Гото.

Возможно, всё было бы в порядке, если бы он честно извинился, но мужчины были не такими созданиями. Даже если бы он придумал какие-нибудь оправдания, в конечном итоге высказывать их было бы слишком стыдно.

Хотя он и не помнил дату их первой встречи, он всё ещё мог ясно представить, в какой в тот день Ацуко была одежде и с какой была причёской. Впервые повстречавшись с ней, он подумал: «Я женюсь на этой женщине». Что заставило его мыслить так? У него не было причин привязывать себя к собственной жене.

Гото потряс головой, отгоняя от себя эти мысли, и нажал на кнопку.

— Да? — дверь тут же открылась, и из неё выглянула огромная женщина. Это была Шимамура Эрико. Характер у неё был такой же откровенный, как и её внешность. Ацуко как-то сказала, что Гото и Эрико словно брат и сестра.

Гото поднял руку и промолвил: «Привет».

— К сожалению, Ацуко вернулась домой. Кое-какой макияж прибудет в посылке.

Гото испустил вздох облегчения. Его жены не было здесь, она вернулась домой. Обе эти новости его обрадовали.

— Честно, вы двое должны сделать перерыв. В твоём-то возрасте ты не должен так петушиться, — проворчала Эрико.

«А она всё продолжает. Поэтому-то её муж от неё убежал». Что ж, Гото находился не в том положении, чтобы говорить что-то подобное.

— Что более важно, я хочу поговорить с тобой о работе.

— Что? Ты думаешь сменить работу?

— Я серьёзно.

Эрико широко открыла дверь и пригласила его внутрь, должно быть, потому что увидела, насколько суров был его взгляд. Они прошли через гостиную, по которой были разбросаны бутылки из-под алкоголя и коробки с конфетами. «Они и правда отрывались». Даже мужчина, живущий один, не наделал бы такого бардака.

— Почему бы тебе не убраться немного.

— Я хотела сказать об этом, но всё это — работа твоей жёнушки. И убираться за ней придётся мне.

Гото хотел было сказать что-нибудь саркастичное, но в ответ получил такой вот жёсткий наезд. Стоило ему подумать о двух женщинах, обсуждающих плохие стороны своих мужей, у него заболела голова.

Эрико скинула журналы с дивана на пол, чтобы освободить себе место.

— Так о чём ты хотел поговорить?

— Ты помнишь это дело? — ответив ей вопросом на вопрос, Гото сел на подушку на полу, скрестив ноги.

— Какое? Ты никогда не объясняешь как следует. Поэтому-то Ацуко…

— Савагучи Рика.

Стоило Гото назвать это имя, лицо Эрико напряглось. Как он и думал, Шимамура тоже не забыла. Дела с плохим послевкусием остаются в твоём сердце навсегда.

— Почему ты заговорил об этом сейчас? — её подозрения были естественны. Дело было уже закрыто, ведь жертва совершила суицид, а преступник был арестован; это было его окончанием.

«Мне придётся рассказать о Якумо, чтобы объяснить всё в целом, но поверит ли она мне?..» Хотя именно Гото поднял эту тему, он терялся с ответом.

— Может ли это быть связано с твоим знакомым юношей, умеющим видеть призраков? — Эрико заговорила первой, наблюдая за его блуждающим взглядом.

Это было неожиданно.

— Эй, откуда ты знаешь о Якумо?

— Слышала от Хаты-сана.

Хата был старым извращенцем, утверждающим, что его работа патологоанатома являлась также его хобби. Гото работал вместе с ним над несколькими делами, и так он узнал о Якумо. Хотя его навыки были превосходны, он был тем ещё болтуном, да и, к тому же, крайне странным.

— Этот старик, разболтал всё…

— Эй, так это правда? — от колоссального любопытства Эрико наклонилась вперёд.

— Что правда?

— Что тот парень может видеть призраков.

Он не смог отрицать этого после того, как всё зашло столь далеко.

— Правда. Ты можешь этому не поверить, но мы с Якумо почти неразлучны. Он с помощью своей способности помог мне раскрыть пару дел.

Гото поджёг сигарету. Эрико выглядела недовольно, но всё же поставила перед ним пустую банку.

— Я тебе верю. Когда ты выполняешь подобную работу, тебе приходится переживать соответствующие вещи, даже если не хочешь, — шутливо ответила Эрико.

— Тогда объяснение будет коротким.

— Так ты думаешь, что в этом деле всё ещё есть другая сторона?

— Не знаю, но Якумо говорит, что призрак этой девушки всё ещё блуждает…

— Блуждает?

— Да. Я бы тоже хотел знать причину. С тех пор ушло уже пять лет, так почему же она до сих пор здесь?

Взгляд Эрико начал блуждать, будто она задумалась о чём-то, отпивая из банки с пивом в своих руках.

— Это дело было полно непонятных мне вещей с самого начала. Оно было неестественным.

— То есть?

— Разве нет? Почему нас отстранили от расследования? — Эрико явно была взволнована.

— Нам дали другое дело.

— Но в том, чтобы ставить двух новичков-детективов, тем более мужчин, на дело об изнасиловании, нет здравого смысла.

— Верно.

— К тому же, в документах сказано, что она не оставила никакой записки, но один из участников расследования, бывший на месте преступления, говорил, что видел её. То, что записка исчезла, ставило всех в неловкое положение.

— Правда что ли… — Гото впервые слышал об этом.

— Более того. После её самоубийства родители назвали убийцами полицию, так? Преступника поймали сразу после этого, хотя до того расследованию не уделяли должного внимания. Уж слишком всё вовремя! — Эрико с силой ударила кулаком по столу. Её дыхание сбилось. Казалось, словно она выпускала негодование, которое до сих пор скрывала.

В полиции была иерархичная система, при которой вам приходилось подчиняться людям с более высоким положением, даже если вы совершенно этого не понимали.

В добавок ко всему, количество дел росло. Даже не понимая ситуацию, вы вынуждены были отбрасывать свои чувства. Возмущение накапливалось вне зависимости от вашего собственного желания.

Гото и сам испытал множество трудностей…

В любом случае, слова Эрико заставили подозрения Гото возрасти в десятки раз.

— Эй, я хотел бы попросить тебя об одолжении, как в старые-добрые времена.

— Ты хочешь, чтобы я пересмотрела это дело?

— Да. А я изучу его подоплёку. Разузнай про косвенно ответственных в то время детективов для меня.

Эрико прикусила свою пухлую губу. «Она колеблется?»

— Ты не хочешь?

— Конечно же я сделаю это, — ответила она, выпятив грудь. Хотя в этой женщине не было никакого очарования, на неё можно было положиться.

Юя развалился на диване, отсутствующе слушая музыку. Он не занимался ничем определённым и ни о чём не думал — ему просто нравилось это ощущение покачивания, словно он плыл по воде. Хотя его дом находился неподалёку, он туда не возвращался с тех пор, как встретил Шиничи. Он уже чуть ли не поселился в его квартире.

Юя не ладил с отцом. Особенно после смерти матери они стали нападать друг на друга всё чаще, что ухудшало ситуацию. Не то чтобы они крупно ссорились. Юя и не знал, что и говорить об этом. Должно быть, его отец думал также.

Именно поэтому он не жаловался на то, что его сын не возвращался домой.

«Так как жить одному в 2LDK — скучно». Шиничи быстро принял Юю и любил его, словно младшего брата.

Подул лёгкий ветер. Оглянувшись, Юя увидел развевающиеся занавески. «Разве окно было открыто?» Юя поднял голову и взглянул на окно, соединённое с верандой.

Послышался треск. Что-то прошло позади него. «Э? Но Шиничи-сан ещё не должен быть дома». Юя поднялся. На этот раз он почувствовал, что что-то было за окном. «Что это может быть?» Юя встал, медленно подошёл к окну и одёрнул занавески.

Внезапно свет в комнате погас.

В полутьме слабый свет отражался от оконного стекла.

…И в этом свете стояла фигура человека.

— А-а-а! — Юя, крича, упал на спину. За окном находилась женщина. Женщина с лицом, красным от крови. Та самая, что отразилась в зеркале уборной бара прошлой ночью.

Юя подполз к выходу, намереваясь покинуть комнату. Стоило ему достигнуть двери, та вдруг открылась, и внутрь вошёл Шиничи.

— Помоги. Там женщина — женщина, — умолял Юя, прижимаясь к его ногам.

— С чего это ты такой взбаламошенный?

Шиничи потряс Юю за плечи, но тот, пребывая в столь подавленном состоянии, не давал ему определённого ответа.

— Ты тоже умрёшь! — неожиданно их достиг чей-то голос. На мгновение Шиничи с Юей оцепенели. А затем, посмотрев друг на друга, закричали и суматошно выбежали из комнаты.

* * *

Бармен, прикуривая, убирал бар <Змея> после его закрытия на ночь.

Избытка в наёмных рабочих он не испытывал. С финансовой точки зрения бар еле-еле держался на плаву. Всего несколько лет назад такого не было. Он мог получить столько денег, сколько хотел, стоило ему только попросить родителей. Даже не работая, он мог наслаждаться беззаботной, величественной жизнью.

Сейчас же ему приходилось полагаться лишь на себя, обслуживать клиентов и даже самому чистить магазин.

Он знал, что жалобы не вернут ему прежнюю жизнь. Совсем недавно он получил необыкновенно высокий доход. Он и не думал, что нечто, унаследованное из прошлого, может принести столько пользы. Если израсходовать все полученные деньги сразу, это может принести трудности в будущем. Он выжидал верное время для того, чтобы заработать немного.

Лязг! Что-то упало.

— Что там? — бармен вышел из-за стойки и оглядел бар. Это была швабра, до того стоящая у стены. Похоже, он забыл убрать её. Бармен поднял швабру и открыл шкафчик рядом с уборной.

…От удивления его дыхание застряло в глотке; он едва мог дышать.

В шкафчике была женщина.

Её лицо было покрыто кровью, а длинные волосы обмотали лицо.

— Умри! — сказала она.

— А-а-а! — бармен мгновенно закрыл дверь шкафчика и отпрыгнул. Его глаза, должно быть, обманывали его. Он пробормотал это самому себе. Видимо, шумиха с прошлой ночи сказалась на его нервах. Всё прояснится, стоит ему ещё раз открыть шкафчик.

— Умри.

…Как только он поместил ладонь на дверную ручку, он услышал доносящийся сзади голос. Холодный пот покрыл всё его тело.

Он осторожно обернулся.

Там стояла всё та же покрытая кровью женщина…

— А-а-а! — бармен упал, а затем, карабкаясь по полу на руках и коленях, стремительно вырвался из бара.

Иши покинул полицейский участок и направился к располагающейся позади него парковке. Он прождал до тех пор, пока ровно в полночь сменилось число, но детектив Гото так и не подошёл. Он попытался позвонить ему несколько раз, но так и не получил отклика, так что ему ничего не оставалось, кроме как пойти домой.

Но в последнее время он стал задумываться, действительно ли это было нормально. Другие следователи усердно работали, забывая о сне…

Тем не менее, он не любил такие напряжённые дела, как расследование серийных похищений с прошлого раза; волнующие и захватывающие дела.

Как только Иши открыл дверь машины на водительском сидении, внезапно кто-то окликнул его:

— Прошу прощения, Иши-сан.

— И-ик! — он неосознанно выкрикнул.

— А, простите. Это я, Макото, — женщина встала перед ним и поклонилась.

— А-а, Макото-сан. Что вы делаете здесь так поздно? — хотя Иши разговаривал по мере своих возможностей спокойно, его сердце яростно билось. К тому же, травма, нанесённая ему Макото в то время, когда ею овладел призрак, всё ещё не прошла. Хотя он конечно же осознавал, что в том не было её вины, его всё ещё пугал один лишь её вид.

— На самом деле, я бы хотела проконсультироваться с вами в одном вопросе, Иши-сан, так что я решила подождать вас.

— Даже до поздней ночи?

— Простите, я, должно быть, вас обременяю, — Макото опустила свои миндальные глаза.

— А, нет, всё не так. Я просто имел в виду, что если бы вы позвонили мне, вам не пришлось бы ждать так долго, — быстро объяснил Иши, преодолеваемый странным чувством вины.

— Я подумала, что будет грубо прерывать вас во время работы. К тому же, это дело личного характера.

— Личного характера… вот как?

— Да. Я не отниму у вас много времени, — Макото вновь поклонилась.

— Если вы согласны, чтобы это был я, то говорите. Так как уже поздно, я подвезу вас до дома.

Макото была дочерью шефа полиции. Он не мог так просто отмахнуться от её просьбы. Ко всему прочему, будет плохо, если он оставит её одну посреди улицы в столь позднее время.

— Простите за это.

— Прошу, не беспокойтесь об этом.

Подождав, пока Макото сядет на пассажирское сидение, Иши завёл машину.

— Так о чём вы хотели поговорить? — спросил Иши, положив ладони на руль.

— По правде говоря, я хотела спросить ваше мнение по одному вопросу, Иши-сан.

— Мое мнение?

— Да, — кивнув, она начала рассказывать о явлении призрака в баре и о экзорцисте, которого повстречала этим вечером.

Сам того не понимая, Иши втянулся в её историю. Ему и правда нравились подобного рода рассказы. Однако испытывать это на словах и на деле — вещи разные. Он понял это во время прошлого дела. Он наслаждался историей только потому, что слушал её в качестве постороннего.

— Что вы думаете, Иши-сан? — закончив говорить, Макото задала этот вопрос.

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Я не могу объяснить точно, но у меня по какой-то причине возникло крайне плохое предчувствие, — вздох сорвался с глянцевых губ Макото. Она понуро опустила голову. Задняя часть её бледной, очаровательной шеи отражалась в глазах Иши.

— Однако, тот экзорцист сказал, что не стоит больше волноваться, так как это был блуждающий призрак.

— Да, но…

Иши прекрасно понимал, что пыталась Макото. С чем-то подобным было трудно согласиться так сразу, сказав: «Да, ясно», — только услышав «Сейчас всё в порядке».

— Правда ли всё хорошо? — Макото взволнованно взглянула на Иши и схватила его руку.

Её ладонь была холодной. На краю сознания Иши проскользнул его прежний ужас.

— И-ик! — инстинктивно вскрикнул Иши и надавил на тормоза. На какое-то мгновение сознание его опустело. Холодный пот стекал по его лбу.

— Что-то случилось? — Макото смотрела на него с удивлением.

— А, нет, э, просто кошка внезапно… — он быстро вытер пот со лба и поправил очки указательным пальцем.

— Кошка? Разве она была там?

— А, нет, ничего. Ахаха, — пока Иши терялся с ответом, зазвонил телефон. Макото вытащила его из сумки и, пробормотав: «Прошу, подождите немного», взяла трубку.

— Асами? Что такое?

«Асами… Это та женщина из её рассказа, увидевшая призрака?»

— Эй, успокойся, — Макото, казалось, была в затруднении. — Покинь эту комнату как можно скорее… э, ты не можешь?..

У Иши появилось чрезвычайно плохое предчувствие.

— Поняла. Я сейчас же прибуду, — Макото бросила трубку сразу же. — Иши-сан, простите. Спасибо за сегодня.

Иши остановил её прежде, чем она открыла дверь. Конечно, никакого официального заявления не было, но, похоже, происходило что-то серьёзное. «Я полицейский, так что не могу всё так оставить». Как сказал однажды Гото: «нужно адаптироваться…»

— Пожалуйста, назовите адрес.

На мгновение Макото озадачилась, но тут же кивнула и назвала место, добавив: «Прошу вас».

Предварительно высадив Макото перед зданием, Иши проехал на парковку, где оставил машину и после того немедленно последовал к ней. Макото сказала что-то в домофон на входе в дом. Хотя обычно она казалась спокойной, сейчас она была явно обеспокоена, а её голос был полон истерики.

А затем к ним подошёл мужчина в чёрном пиджаке.

Увидев его, Макото испустила вздох удивления. Мужчина также кивнул, словно они знали друг друга.

— Макото-сан, верно? Вы тоже пришли, чтобы увидеться с Асами-сан? — спросил он её; его дыхание тоже было ослабшим.

— Да, — когда Макото ответила, раскрылась стеклянная автоматическая дверь.

— Меня тоже вызвала Асами-сан, — мужчина вытер со лба тонкий слой пота и вошёл внутрь. Иши и Макото последовали за ним.

Нажав кнопку единственного доступного лифта и глубоко вздохнув, мужчина посмотрел на Иши. Его пристальный взгляд был пронзителен. Хотя Иши не сделал ничего такого, он почувствовал себя неловко.

— Иши-сан, это тот самый экзорцист, о котором я недавно упоминала… — уловив витающее настроение, Макото представила мужчину. «Так этот человек — экзорцист…»

— Меня зовут Камияма, — мужчина вежливо поклонился.

— Меня зовут Иши. Я детектив, — Иши поклонился вслед за Камиямой.

— Полиция? — он спрашивал так, будто не расслышал. «Что здесь делает полиция?» — казалось, этот вопрос так и вертелся у него на языке.

Стоило Макото открыть рот, чтобы дать объяснение, зазвонил её телефон.

— Асами! — она ответила сразу же. — …Ты в порядке? Я уже почти вошла в лифт…

В ту же секунду лифт, наконец, пришёл. Макото, Иши и, наконец, Камияма вошли внутрь, и он нажал кнопку девятого этажа.

Послышался звук лебёдок, и лифт начал подниматься.

— …Алло? Алло?

<А-а-а! > — крик женщины раздался из динамиков телефона Макото.

И сразу же после этого звонок оборвался.

Крепко сжав телефон, Макото с беспокойством подняла взгляд к потолку.

— Извиняюсь. Я ответственен за это, — Камияма сказал это, также взглянув на потолок. С кем он разговаривал? Камияма прикусил нижнюю губу с таким видом, будто пересиливал боль.

В этой полной напряжения атмосфере Иши казалось, будто его одного оставили позади.

Когда дверь лифта открылась, первым выбежал Камияма. За ним последовала Макото. Иши не совсем понимал, что происходит, но всё же побежал вслед за ними.

Этот отрывок дороги был довольно узким, так что в нём мог свободно идти только один человек. Пройдя прямо через внешний коридор мимо трёх комнат, они свернули направо и спустя ещё три комнаты вновь повернули направо.

Внезапно Макото остановилась. Иши чуть не врезался в неё, но вовремя остановился. Они стояли перед дверью в квартиру в самом конце коридора.

— Асами-сан. Вы в порядке? — спросил Камияма, нажимая на кнопку у входа и дёргая дверную ручку.

— Асами, как ты? — Макото не смогла выносить этого и вмешалась.

Споткнувшись и потеряв равновесие, Камияма упал на колени. Однако Макото, казалось, не замечала этого — она продолжала дёргать ручку двери и стучать по ней. Иши просто смотрел, не зная, что делать.

— Асами, ты там, верно! Поговори со мной! — Макото закричала. Однако в ответ не услышала ни слова.

— Асами-сан! Ты в порядке? Асами-сан! Асами-сан! — встав, Камияма поменялся местами с Макото и, крича, постучал в дверь. Макото вытащила свой телефон и позвонила.

— Тихо, — скомандовала она. Хотя он был приглушён, из квартиры доносился звонок телефона.

Иши понял. Макото звонила Асами. Теперь они могли сказать точно, что она была внутри.

— Иши-сан, не могли бы вы одолжить ключ? — предложила Макото. Ситуация была чрезвычайная. Он вполне мог спуститься к офису дом. управления и показать своё удостоверение, чтобы взять ключ.

— Понял, — кивнув, Иши побежал.

Однако что, спрашивается, происходило? Иши не особо нравилось проходить через подобное, и сложившаяся ситуация не сулила ему ничего хорошего.

Вызвав лифт и спустившись на первый этаж, он прошёл к офису дом. управления и представился как полицейский. Объяснив ситуацию, он одолжил дубликат ключа. Вернувшись на место, он под пристальными взглядами Макото и Камиямы вставил его в дверную ручку. Казалось, времени у него не хватало даже на дыхание. Холодный пот медленно стекал по его лбу.

— Я не могу открыть эту дверь.

Он услышал чей-то голос. Это была его другая, трусливая сущность. Однако убегать было уже поздно.

— Открываю, — объявил Иши и повернул ключ. Послышался щелчок, и дверь отворилась.

— Но мне страшно. Так страшно…

Что же ждало его за этой дверью? Пока Иши обдумывал это, со стороны подошла Макото и с силой отворила дверь. Хотя на этот раз Иши не вскрикнул, он тут же отпрыгнул назад.

— Асами! — Макото вбежала внутрь. Камияма последовал за ней. Иши просто не мог оставаться снаружи.

Медленно пройдя внутрь, он со входа осмотрел комнату. Свет был включён. Не было никаких признаков борьбы. Но в комнате не было и признаков того, что та женщина, Асами, была здесь. Она была абсолютно пуста.

— А! — голос Макото повысился.

Времени на страх не было. Сняв обувь, Иши прошёл внутрь и подошёл к Макото. Та указывала куда-то на пол. На край угла у кровати.

Там лежал красный от крови упавший телефон. Он еще не высок. «Свежая кровь…» От шока Иши не смог проронить ни слова.

— Асами! Асами! — Макото чуть ли не кричала. Но ей никто не отвечал.

Иши совсем не мог понять.

Прямо перед их приходом Макото разговаривала с Асами по мобильному. Звонок прервался на полуслове, пока они ехали в лифте, но на то, чтобы дойти до её квартиры, у них ушло меньше минуты. После этого Иши сходил за ключом, но Макото с Камиямой всё это время находились перед входом. Естественно, никто не мог ни войти в квартиру, ни выйти из неё.

— Асами исчезла… — сказала Макото, падая на колени.

«Это смехотворно…» Иши ревностно осмотрел комнату, чтобы найти доказательства, которые бы отогнали его невероятные мысли. На столе лежал ключ. Окно, ведущее на балкон, тоже было закрыто изнутри. Не было здесь и места, в котором можно было бы спрятаться, — ни в ванной, ни в шкафу, ни под потолком.

Надежды Иши рушились.

«Эта ситуация… Женщина, исчезнувшая из закрытой комнаты…

Бессмысленно. Невозможно».

— Если бы я раньше заметил… — Камияма, прикусивший губу, словно был полон раскаяния.

«Заметил? О чём он говорит?» Камияма продолжил говорить, будто отвечая сомнениям Иши:

— Это был не блуждающий призрак, преследующий Асами-сан. Это был остаточный дух с сильной и глубокой ненавистью…

Слова Камиямы эхом прозвучали в ушах Иши. «Так, значит, это работа призрака…»

Гото припарковался перед входом в здание, о котором ему рассказал Иши. По форме дом был довольно странным: в виде смотрящей влево квадратной скобки, прочно прикреплённой к узкому участку земли. Подозвав дом. управителей, чтобы те открыли ему дверь, он вызвал лифт.

— Чёрт возьми, вызвать меня в такое время… — проворчал Гото в потолок. Однако в самой глубине его сердца томилось волнение. Голос напуганного Иши, который он услышал по телефону, не был нормальным явлением. Сколько бы Гото ни кричал на него и ни говорил успокоиться, Иши продолжал с криками настаивать, что кто-то исчез и какой-то мстительный дух добрался до него.

Поднявшись на девятый этаж, Гото прошёл по внешнему коридору и, дойдя до квартиры, в которой находился Иши, нажал кнопку звонка.

— Эй. Тебя тоже в это ввязали? — на слова Гото Макото только серьёзно кивнула.

«Почему у всех такой вид, словно они только что вернулись с похорон?» Несмотря на недовольство, Гото прошёл в комнату. Иши сидел на полу, обнимая свои колени.

— Эй, что произошло? Объясни поподробнее, — Гото слегка ударил Иши по голове. Обычно он бы жалостливо сказал: «Что вы делаете?», — но на этот раз Иши лишь медленно поднял взгляд на Гото и молча уставился на него. Такого никогда прежде не случалось.

— Мне плевать, кто это будет — но объясните мне уже, — когда Гото громко сказал это, кто-то появился у окна, связанного с верандой. Это был мужчина далеко за тридцать с длинными ниспадающими волосами в чёрном костюме.

— Позвольте мне, — мужчина говорил спокойно, но ясно.

— Пойдёт, но вы кто?

На его лице появилась смущённая улыбка, словно он почувствовал себя беспечным. Он протянул визитную карточку.

<Экзорцист, Камияма Эйджи…> — так было написано на ней.

Детектив, журналист и экзорцист. «Ну и сочетание…»

— Я детектив…

— Детектив Гото, верно? — прервал его Камияма.

— Откуда вы знаете?

— Спросил у Иши-сана.

Почему-то этот парень казался подозрительным. Гото хотел многое ему сказать, но вначале нужно было прояснить ситуацию.

— Так что произошло? — Гото попросил Камияму продолжать.

— Сегодня Иноуэ Асами, хозяйка этой квартиры, консультировалась со мной по поводу явления призрака, произошедшего в её комнате.

— Явление призрака?

— Да. Асами-сан и Макото-сан были университетскими друзьями, так что мы трое встретились вечером, и тогда я ради расследования пришёл сюда, — в отличие от Иши, Камияма давал безучастное и точное объяснение.

Гото взглянул на Макото, стоящую в углу комнаты. Та тихо кивнула, подтверждая слова Камиямы.

— И затем? — Гото казалось, что рассказ будет долгим. Сев на пол и скрестив ноги, он поджег сигарету.

— В тот раз я не смог найти признаков пребывания призрака и ушёл. Однако, спустя примерно час Асами-сан связалась со мной. Она сказала, что вновь увидела призрака и хотела, чтобы я спас её. Я поспешил сюда и встретился с Макото-сан и Иши-саном на входе.

— Иши, а ты почему тут был? — Гото пристально посмотрел на него. Теперь он понимал причину пребывания здесь Макото и экзорциста Камиямы, но повода для Иши не знал. Плечи Иши затряслись, когда он попытался сказать что-то, но слова из него так и не вышли.

— Эм, я пришла к Иши-сану, чтобы спросить его о явлении призрака, — вмешалась Макото. Гото решил, что было бы грубо спрашивать, почему она обратилась именно к нему.

— И?

— Когда мы разговаривали, Асами позвонила и стала просить о помощи… — после этого Макото затихла.

— Так где та хозяйка квартиры?

— О-она исчезла… — сказал Иши с таким видом, будто вот-вот заплачет.

— Отвечай серьёзнее! — Гото ударил Иши по голове.

— Нет, он говорит правду, — сказал Камияма, выпятив грудь, словно гордился этим. Этот экзорцист вёл себя весьма нескромно даже при разговоре с полицией.

— Даже дурак бы подумал тщательнее, прежде чем заявлять такое.

— Нет, это правда, — настояла Макото.

Все говорили одно и то же…

— Невозможно, чтобы кто-нибудь просто взял и исчез.

— Почему вы не можете допустить этого? — Камияма посмотрел на Гото сверху вниз, сузив глаза.

Гото не нравилось, когда на него смотрели подобным образом. Встав, он впился в экзорциста глазами.

— Расскажите подробнее об этом, — недолго посмотрев на Камияму, Гото перевёл разговор к Макото. Раз уж Иши пребывал в подобном состоянии, Макото здесь лучше всех подходила для объяснения.

— После того, как Асами позвонила мне, мы с Иши-саном пришли сюда. На входе мы столкнулись с Камиямой-саном.

— Сколько было времени?

— Думаю, около двенадцати тридцати. Мы позвонили по домофону, и Асами открыла нам дверь.

— Так тогда та женщина, Асами, была в своей квартире.

— Да. Пока мы ждали лифт, Асами позвонила мне на мобильный. Она закричала и сбросила, пока мы ехали на лифте.

— И затем?

— Мы дошли до квартиры, но дверь была закрыта. Я попросила Иши-сана одолжить запасной ключ в офисе дом. управления. Когда мы открыли дверь и зашли внутрь, Асами там не было… — сказав это, Макото протянула Гото что-то, завёрнутое в платок.

— Что это?

— Она оставила это в комнате.

Гото взял платок и развернул его.

Это был раскладной телефон. На нём красовалось тёмно-красное пятно; пятно крови. Приглядевшись получше, он также заметил на нём кровавый отпечаток. «Неужели и правда…»

Гото медленно оглядел лица присутствующих. Он сильно подозревал, что это была просто безвкусная шутка, и кто-нибудь вот-вот рассмеётся. …Однако каждый из них выглядел одинаково серьёзно.

— Что с ключом? Она не могла просто выйти?

— Это… — Макото посмотрела на стол. Там лежал ключ с брелком в виде маленького животного — кошки или собаки. Такие ключи подходили к замкам с барабанным механизмом. Метки на нём были в сложной эллиптической форме, которую было трудно скопировать.

— Она не вышла через окно?

— Нет, оно тоже было закрыто изнутри, — Макото отклонила идею Гото.

— Более того, даже если бы она прошла на веранду через окно, тут девятый этаж. С такой высоты она не смогла бы спрыгнуть. Я уже проверил, что её веранда не связана с соседской, — пояснил Камияма; сейчас он намного больше был похож на детектива, нежели Иши.

«Значит, должно быть другое объяснение. Совершенно невозможно, чтобы кто-то испарился без следа».

— Не мог кто-то вывести эту женщину из квартиры, пока вы ехали на лифте?

— Между тем, как мы потеряли связь с Асами-сан, и тем, как подошли к комнате, прошло максимум три минуты. Думаю, вы, детектив Гото, лучше нас понимаете, что этого времени не хватило бы, чтобы вывести сопротивляющегося человека из квартиры и пройти мимо нас незамеченным, — незаинтересованно ответил Камияма. Возможно, он и не хотел добиться подобного эффекта, но его слова прозвучали для Гото саркастично.

— Знаю я. Я просто рассматриваю все возможные варианты. И, кстати об этом, вы тут наиболее подозрительны. Большинство экзорцистов — простые мошенники, так ведь?

— Всё верно.

Гото был не готов к неожиданному ответу Камиямы.

— В-вы…

— Как вы и сказали, детектив Гото, существует множество экстрасенсов-мошенников. В частности, крайне подозрительны те, кто связан с религией.

— Почему? — Гото казалось, что всё было наоборот.

— Так как в буддизме и христианстве считается, что души мёртвых не могут блуждать, — он просто уходил от темы и противоречил сам себе.

— Так что насчёт вас?

— Я не являюсь приверженцем ни одной религии. Однако, как экзорцист, в некотором смысле я могу быть мошенником.

— Что?

— Мой метод изгнания сильно отличается от прочих.

— Разве не должны методы каждого человека отличаться?

— Нет. Я не знаю, поверите ли вы мне, но я не изгоняю духов с помощью заклинаний или песнопений.

— И как вы это делаете?

— У меня есть способность видеть призраков. Я говорю с ними и выясняю причину их пребывания здесь. Иначе говоря, я их уговариваю.

— Ч-что… — Гото потерял дар речи. Он уже не раз слышал то, что сказал Камияма. Его теория ни капли не отличалась от той, которой придерживался Якумо.

В ту же секунду свет внезапно выключился, и комната погрузилась во мрак.

— И-ик! — выкрик Иши разрезал воздух.

«Что за? Что происходит?..»

В суматохе что-то внезапно попало в поле зрения Гото.

Женщина с длинными волосами…

Половина её лица была покрыта кровью. В сумраке комнаты казалось, будто она испускает слабый свет.

— Умри, — её ломкий голос эхом отражался от стен.

— Ты… — когда Гото сказал это, лампочки вновь загорелись. От резкого света он закрыл глаза, а затем вновь открыл их, но той женщины здесь больше не было.

«Куда? Куда она ушла? Она стояла рядом с окном веранды». Гото открыл окно и выбежал наружу. Однако не обнаружил там никаких признаков чьего-либо пребывания.

— Нет смысла её преследовать. Ведь у неё нет тела, — невыразительно сказал Камияма. Казалось, будто его происходящее ни капли не затрудняла.

Неужели кто-то мог вот так просто исчезнуть по своей прихоти, как и сказал Камияма?