— Старик, ты здесь? — Гото с силой открыл дверь и тут же обнаружил человека, которого искал. Тот пил чай за своим столом у окна в этой комнате размером где-то в четыре с половиной татами. Это был Хата Хидэёши, старый извращенец, воспринимающий свою работу в качестве патологоанатома как хобби.

Стоило Хате увидеть лицо Гото, он испустил показной вздох.

Гото был окружён такими вот личностями. «Ну неужели нет тут никого более честного и серьёзного?» Само собой в сознании Гото всплыло лицо Иши. Но он был бесполезен. Хотя этот парень был серьёзен, у него были явные проблемы с уровнем этой серьёзности.

Потряся головой, Гото сел на круглый стул напротив Хаты.

— И что тебе от меня нужно так рано утром? У меня нет времени с тобой нянчиться, — заявил Хата, насупив своё морщинистое лицо.

«Раздражает». У Гото не было времени попивать чай с такими демонами, как он.

— Я хочу, чтобы ты кое-что разузнал.

— Если это расследование, то проси моей помощи через соответствующие каналы. В прошлый раз я влез сам, да? И со мной провели беседу на эту тему, — Хата пискляво захихикал, и его смех совсем не походил на человеческий.

«Нет у нас времени на шутки. Это жутко, так что не мог бы прекратить, демонический ты старикан…»

— Я пришёл сюда именно потому, что это такая просьба, о которой я не могу попросить через соответствующие каналы.

— А ты любишь находить себе и другим проблемы, не правда ли?

«Как будто бы я хочу этого». Пересиливая раздражение, Гото положил пластмассовую коробочку с мобильным телефоном внутри на стол Хаты. Прямо сейчас этот испачканный в крови мобильный, оставленный Асами в своей комнате, был их единственной зацепкой.

— Что это?

— Мобильный телефон.

— Это я понял. Я спрашиваю, что за ним скрывается. Ты и правда дурак.

«Он просто говорит, что хочет». Гото ужасно хотелось сломать ему шею, однако на то у него сейчас времени не было.

— Вчера женщина внезапно исчезла из дома, в котором жила.

— Исчезновение? Тогда почему бы тебе не расследовать его по-нормальному?

— Ситуация тут довольно непонятная.

— Непонятная?

— Да. Похоже, Иши тоже присутствовал на месте преступления. Та женщина говорила с ними по телефону, пока они не добрались до квартиры, но дверь была закрыта.

— То есть…

— Это дело в запертой комнате.

Если бы Гото заявил кому-то другому, что человек исчез из запертой комнаты, над ним, должно быть, посмеялись бы, — но это старик — и лишь он один — отличался от прочих. От услышанного в глазах Хаты загорелись искорки, словно у ребёнка.

— О! Так этот телефон оставили на месте преступления. Интересно.

— Не радуйся так, старикан. Будь поскромнее.

— Но разве это не интересно? Редко можно увидеть подобное, — Хата испустил очередной писклявый смешок.

— Сейчас я ещё не могу сказать ничего наверняка. Всё это запросто может оказаться чьей-то шуткой.

— Но Иши-кун тоже был там, нет? Если бы это была шутка, он бы наверняка заметил.

— Этот идиот, как декорация. Он бы не заметил, даже если бы убийца появился прямо перед ним.

Гото чувствовал утомление при одном только воспоминании о напуганном лице Иши. Если бы он был более надёжным, то Гото смог бы услышать от его лица другую историю, однако так как Иши был дураком, информацию приходилось выуживать из Макото и экзорциста Камиямы, и он не мог знать, не искажали ли они правду.

Гото припомнилось явление призрака, засвидетельствованное им в той квартире, но он решил не упомянать об этом.

Что противоречило его профессии, Хата проявлял чрезвычайный интерес к оккультике. Быть может, именно это делало его столь странным.

— Так чем Иши-кун занимается сегодня?

— Я заставил его ждать снаружи. Нам нужно поскорее двигаться к следующему пункту.

— Ясно. Так мне просто нужно проанализировать кровь на этом телефоне.

— В яблочко. Всё быстро разъяснится, если кровь окажется не человеческой.

Приподняв пластмассовую коробочку, Иши посмотрел на неё рыбьими глазами. Казалось, будто он тут же высунет длинный язык и поглотит её, стоит Гото отвернуться.

— Ну, как бы то ни было, я прошу только об этом, — наконец сказал Гото и покинул помещение.

«И теперь, следом за демоническим старикашкой идёт кот-изверг».

— Я вхожу, — Гото открыл дверь <Клуба Исследователей Кино>.

Якумо, свернувшись, спал в углу комнаты. Он и правда походил на кота.

— Эй, просыпайся! — сказал Гото, присев и похлопав в ладоши. Якумо беспокойно зашевелился. Только открыв правый глаз и посмотрев на Гото, он сразу же закрыл его.

— Эй!

— Гото-сан, вы меня просто разбудили, но уже разрушили весь мой день, — сказал Якумо всё в той же позе.

«Честно. Этот парень всегда такой, когда проснётся?»

— Меня не колышет, так что давай вставай! — приказал Гото, подавляя злость. Однако всё ещё не было похоже, чтобы Якумо собирался вставать.

— Да хватит уже.

— Я ещё хочу спать. Вы хотите сказать что-то, верно? Так что вперёд и с песней — я выслушаю и в таком положении.

Гото поднял кулак, подготовившись ударить его, но остановился. В его животе образуется дыра, если он попытается справиться с Якумо в честном бою.

«Ну и ладно». Якумо и старик Хата были слеплены из одного теста. Если он начнёт говорить о деле, Якумо тут же заглотит наживку.

— Эй, Якумо. В этом мире существуют разные таинственные вещи.

— О чём вы там бормочите?

— Прошлой ночью кто-то исчез из закрытой комнаты в одной многоэтажке.

— Я думал, что вы немного выросли, но был слишком наивен.

— Я не шучу. Кое-кто правда исчез. Есть свидетели. Ко всему прочему, похоже, это работа призрака…

Якумо выгнулся, словно зомби. «Вот кот-монстр и клюнул». В приподнятом настроении Гото в деталях расписал то, что произошло прошлой ночью, включая Камияму, экзорциста. Когда он закончил, Якумо сел на стул напротив него, всё ещё в футболке и фуфайке, запустив пальцы в свою взлохмаченную после сна шевелюру. Его левый глаз, сейчас без линзы, открывал свой истинный красный цвет.

Он и правда не зря не привёл Иши. Тот бы снова наделал много шума.

— Так что ты думаешь? — спросил Гото у Якумо, протирающего свои глаза, словно умывающийся кот.

— Я никогда не видел ничего подобного, даже в самых крайних случаях.

— У меня такое тоже впервые.

Если честно, Гото всё ещё не верил в это. Ощущение, словно его обвели вокруг пальца, так и не покинуло его.

— Согласно моей логике, невозможно, чтобы дух мёртвого заставил кого-то живого исчезнуть.

— Ведь призраки — пучки человеческих эмоций, не имеющие физического влияния… — сказал Гото, вспоминая то, что часто повторял Якумо.

— Да. Но мои теории не подтверждаются научными методами. Проще говоря, это лишь догадки, — сказал Якумо, горько улыбнувшись.

— Так ты говоришь, что это всё-таки возможно.

— Я не стал бы заходить так далеко, но было бы неправильно думать, что то, во что ты не веришь, не существует. Даже я бы поменял свою точку зрения, если бы увидел чёткие доказательства.

— Ясно.

У призраков всё ещё есть много не нашедших объяснения черт. Так как о них можно судить лишь по своему опыту, оставалось ещё бесчисленное множество вариантов.

— Ну, если отложить в сторону вопрос о том, происходило ли это на самом деле, недавно я встретился с этим экзорцистом.

— Ч-ч-что ты сказал?

— Прошу, сейчас утро, не разговаривайте так громко, — сказал Якумо, закатывая глаза.

— Где и когда это случилось?

— Вчера, когда я расследовал дело около многоэтажки, где появлялся призрак, о котором я упомянал.

— Так что ты думаешь? Ты видишь в нём настоящего экзорциста?

— Не знаю. Даже если он говорит, что видит призраков, проблема лишь в субъективности, так как никто не может заглянуть в его мозг.

— Как уместно.

— Однако, факт в том, что в том месте, на которое он указал, действительно был призрак, — сказал Якумо, наморщив лоб. Что бы он ни говорил, он всегда выглядел уверенно. Что ж, в противном случае это было бы странно для Якумо.

— Что значит, что он такой же, как ты.

— Значит, в этом дело, — сказал Якумо незаинтересованно, и затем широко зевнул.

— У нас нет времени беспечно зевать.

— Почему же?

— Ну, может, потому что есть парень с такой же силой, как и у тебя!

— И?

— «И», говоришь…

В отличие от возбуждённого Гото, Якумо просто вздохнул, словно говоря: «Вот честно…»

— Я уже упоминал об этом, но способность видеть духов мёртвых — просто часть моего характера.

Сейчас, когда Якумо сказал это, всё было именно так. Конечно же, Якумо не был единственным в этом мире, кто мог видеть души мёртвых. На самом деле, Гото знал и другого такого человека.

Мужчину с двумя красными глазами. Того, кто называл себя отцом Якумо.

Хотя, безусловно, было множество подозрительных экзорцистов, но Гото не мог утверждать, что все они были мошенниками.

— Так что вы теперь хотите делать, Гото-сан? — спросил Якумо, потягиваясь.

— Что, спрашиваешь? Хочу выяснить, почему кто-то исчез.

Увидя отношение Якумо, он почувствовал своё прежнее волнение глупым.

— Разговоры тут бессмысленны. Такими темпами, место, в котором…

— Идём, — перебил Гото.

— Я сделаю вам одно одолжение.

«Честно, на этого парня можно положиться только в этом».

Иши, ожидая ушедшего к Якумо Гото, сидел на белой скамье неподалёку от ворот университета Мэйсэй. По правде, ему стоило пойти вместе с ним. Однако Иши понятия не имел, как вести себя с тем парнем.

Нет, такая фраза не совсем подходила. Честного говоря, он боялся его. По возможности он не хотел бы иметь с ним ничего общего. Однако для этого дела помощь Якумо была им необходима.

В его голове всплыли воспоминания о прошлой ночи. Сколько бы он прокручивал произошедшее в голове, он не находил ничего подозрительного.

Кто-то исчез из закрытой комнаты прямо под носом у всех них. Он вспомнил ужастик, который смотрел прежде. Мстительный призрак утаскивал людей одного за другим во тьму. Это было ужасно. Он мог стать следующим.

Иши услышал, как кто-то подбежал к нему.

— А, Иши-сан, не вы ли это? — перед ним, повернувшимся на её голос, стояла Харука.

— Х-х-харука-тян.

— Давно не виделись, — Харука с улыбкой поклонилась. Она поправила свою джинсовую мини юбку с розовым камзолом. Её наряд был лёгок и живителен. Иши был очарован её шеей, блестящей от тонкого слоя пота. — Что такое?

— Нет, ничего, — его лицо покраснело, и Иши быстро опустил взгляд

— Зачем вы пришли сюда? — спросила Харука, подсаживаясь к Иши. От волнения горло Иши свело. Освежающий аромат цитрусовых защекотал его нос.

— А, я, ум, детектив Гото спрашивает, что Якумо-ши, эм…

— Значит, что-то случилось. И поэтому он пришёл к Якумо-куну, — Харука слегка откинулась назад и взглянула на лицо Иши.

«А, нехорошо, Харука-тян». Она была столь беззащитна. В такой позе он мог видеть её нижнее бельё.

— Ну, да. Верно, — Иши, не зная, куда смотреть, бесцельно поднял взгляд к небу.

— А вы не собираетесь идти, Иши-сан?

Было больно слышать от неё такие слова.

— Эм, я, ум…

— Может быть, вы боитесь Якумо-куна?

— Нет, э… — он не смог ничего сказать, так как она попала прямо в точку.

— Может быть, вы его действительно настолько боитесь? — сказала Харука, будто это было для неё неожиданностью.

Однако ничего непредсказуемого в этом не было. Было бы странно, если бы, напротив, Иши мог нормально общаться с ним.

— Харука-тян, эм, а тебе разве не страшно?

— От Якумо-куна?

— Да.

Харука отвела взгляд вдаль, словно думая о чём-то. И Иши показалось, что в тот момент её молодое лицо приобрело взрослое, зрелое выражение.

— Не-а. Я никогда не боялась его.

— В-вот как.

— Хотя я много раз думала, что он ударит меня, — сказала Харука, поднимая сжатую в кулак правую руку, имитируя его.

«Как я и думал, Якумо мучает Харуку-тян. Это…»

— Это непростительно. Я избавлю тебя от твоего врага, Харука-тян, — сказал Иши, вскочив от раздражения.

На секунду, лицо Харуки опустело, а затем она, вдруг прикрыв рот ладонью, залилась смехом.

— Иши-сан, а вы интересный.

Иши совсем не понимал, что в нём было интересного.

— Интересный, говоришь?

— Простите. Было грубо говорить что-то подобное.

— Нет, ничего. Я не то чтобы…

Атмосфера между ними стала довольно неловкой. Ему и правда были непонятны женские мысли. Плечи увядшего Иши поникли, и он вновь сел на скамью.

— Иши-сан, мне кажется, вы определённо неправильно воспринимаете Якумо-куна, — Харука вдруг начала говорить. Хотя она улыбалась, голос её был твёрд и серьёзен.

— Не так… воспринимаю?

— Да. Из-за своей способности Якумо пришлось вынести такие страдания, которые мы не можем себе и вообразить, и поэтому он ведёт себя, как мизантроп.

Иши тоже чувствовал это. Словно перед Якумо была возведена стена, не позволяющая другим людям приближаться к нему. Не показывая никому своего сердца, он наблюдал за остальными изнутри.

— Но… именно поэтому он прямолинеен и может быть очень добрым.

«Добрым? Он?» Для Иши было трудно поверить в слова Харуки, пока он всё ещё сомневался в наличии у Якумо чувств. Скорее, это Харука была слишком доброй, раз уж принялась защищать того, кто так относился к ней.

— Так ли это?

— Но из-за того, что он не искренен, он так себя и ведёт. Когда привыкаешь к этому, неожиданно можно увидеть его милые черты.

Харука счастливо улыбнулась.

Иши не видел в Якумо ни грамма прелестности, но он в полной мере мог понять, насколько очаровательным было улыбающееся лицо Харуки.

— И чего ты так ухмыляешься? Это жутко, — кулак Гото приземлился на макушку осчастливенного Иши.

— Д-детектив Гото, — тот инстинктивно встал. Позади Гото был и Якумо. По его как обычно сонным глазам Иши совсем не мог определить, о чём тот думал.

Не имело значения, что Харука говорила о его доброте, Якумо оставался для Иши загадкой.

— Гото-сан, давно не виделись, — Харука встала и поклонилась.

— О, Харука-тян. Так вот почему Иши так ухмылялся.

— Нет, ничего такого… — Иши начал оправдываться, но умолк под взглядом Гото.

— Вы опять принесли неприятности для Якумо-куна? — угрюмо произнесла Харука, надув щёки.

И это её выражение было милым. Иши просто не мог вновь не улыбнуться.

— Ты не можешь говорить этого о других.

— Пожалуйста, не ровняй нас, ведь на этот раз у меня нет никоких трудностей, — Харука с гордостью выпятила грудь.

— А, вот как? — Гото фыркнул и вытащил сигарету.

— А, Гото-сан. Курение запрещено школьными правилами.

— Не заморачивайся так. Ты становишься всё больше похожей на Якумо. Такими темпами замуж тебя никто не возьмёт, — опустив это колкое замечание, Гото быстро пошёл дальше. Вздохнув, Якумо последовал за ним.

— А, погоди, Якумо-кун. Ты уходишь?

— Ага, — Якумо ответил на её вопрос категорично.

— О твоей просьбе…

— Как оно?

— Всё, как ты и ожидал, Якумо-кун, — Харука с гордостью подняла большие пальцы. Якумо на какое-то время задумался, а затем приподнял бровь.

— Тогда, я хотел бы, чтобы ты расследовала ещё кое-что.

Подойдя к Харуке, Якумо поднёс своё лицо близко к её лицу и стал что-то тихо говорить.

«Очём они только разговаривают?» Иши наклонился к ним, насторожив уши.

— Э, это невозможно, — когда объяснение было окончено, Харука громко возразила, но Якумо продолжал разговаривать с видом, будто его это не заботило.

— Адрес есть в документах в моей комнате, так что возьми его там.

— Как я и сказала, для меня это невозможно.

— Не думай, что это так трудно. Тебе нужно лишь взглянуть.

— Но что мне делать, если меня поймают?

— Просто извинись и беги.

— Это…

Проигнорировав волнение Харуки, он слегка хлопнул ей по плечу, сказав: «Рассчитываю на тебя», — а затем ушёл за Гото.

«О чём он вообще её попросил?» Иши хотел знать. Ведомый этим импульсом, Иши попытался подозвать Харуку.

— Иши! Мы уходим! — издалека раздался грозный голос Гото. Иши не знал, как стоило расставить приоритеты, но у него было недостаточно храбрости, чтобы заговорить с Харукой, поэтому он, последовав команде Гото, побежал к ним.

…И упал.

Чтобы переменить своё настроение, Макото отложила работу и пошла в столовую. Хотя ей нужно было сделать ещё целую гору вещей, таких как проверка рукописей, события прошлой ночи продолжали прокручиваться в её голове, из-за чего она не могла сконцентрироваться.

Она вздохнула, глядя на своё отражение в зеркале у раковины.

«Куда ушла Асами…» Если кто-то похитил её, то как они вытащили Асами из запертой комнаты? Неужели её, как сказал Камияма, унёс с собой призрак?

Она ничего не понимала. Ей хотелось найти Асами как можно быстрее, но сейчас она могла лишь доверить расследование Гото с Иши. Она злилась сама на себя за то, что не смогла ничего сделать, когда её подруга страдала.

Вздохнув уже в который раз, она почувствовала, как что-то вдруг прошмыгнуло позади неё.

Холодок пробежал по её спине.

Она не видела ничего такого, но чувствовала это.

Прекратив дышать, Макото робко обернулась, однако никого не обнаружила. Должно быть, она просто ошибалась. Скорее всего, её нервы слишком перенапряглись.

Освободив дыхание, она снова посмотрела в зеркало, когда зазвонил её телефон. Хотя номер был скрыт, Макото быстро ответила, думая: «Может ли это быть…»

— Алло, — из трубки она услышала шум, напоминающий звуки дождя. — Алло. Асами? — Макото позвала её, но ответа не было. Однако, она ощущала чьё-то присутствие на другом конце. — Эй, кто это? Ответьте… — вновь заговорила Макото, однако её прервал стон собеседника.

Она не могла сказать, принадлежал голос женщине или мужчина. Зловещий голос, звучащий, словно кто-то пересиливал боль…

— …Кто это? — хотя она дрожала от ужаса, Макото продолжала говорить.

<У-у-умри-и-и>, — хриплый голос достиг её барабанных перепонок.

На этот раз она могла сказать точно. Это был голос женщины.

В порыве эмоций Макото отбросила свой телефон, и он приземлился на покрытый кафелем пол. Её сердце стучало столь яростно, что казалось, будто оно вот-вот вырвется из груди; всё её тело покрылось холодным потом.

Макото присела на пол. Хотя она хотела убежать, она не могла и двинуться. «Сколько прошло времени?» Её мобильный вновь зазвонил.

Парализующий страх пробежал по её телу. С опаской она подняла телефон с пола. Номер, отразившийся на дисплее, принадлежал экзорцисту Камияме.

«Должно быть, он что-то выяснил». Вытерев с себя холодный пот, она взяла трубку.

— Алло?

<Это я, Камияма. Вы не возражаете, что я звоню вам, Макото-сан? > — она слышала характерный для него спокойный голос.

— Совсем нет.

<Дело в том, что у меня есть к вам просьба>.

«Просьба…»

— Ко мне?

<Да. Вы упомянали, что впервые призрак появился в баре>.

— Да, всё верно.

<Тогда представляется ли возможным собрать всех присутствующих тогда на месте происшествия людей?>

Так как она обменялась почтой с Шиничи, она могла связаться с ним. Ей оставалось только попросить его договориться с Юей.

— Думаю, это возможно.

<Если мы решим загадку, кроющуюся за явлением призрака, мы сможем спасти Асами-сан>, — голос Камиямы был полон уверенности.

С сигаретой в зубах Гото поднял взгляд к многоквартирному дому, из котого исчезла Асами. Из-за произошедшего ему казалось, что тяжёлая атмосфера нависла над этим местом и его окружением.

Якумо рядом с ним смотрел на дом с тем же выражением. Гото никак не мог знать, что отражалось сейчас в этих глазах, суженных, будто они были ослеплены ярким светом.

— Что-нибудь видишь?

— Небо и облака, — прямо ответил Якумо.

— Это я знаю и без твоих замечаний.

— Тогда, пожалуйста, не спрашивайте.

Как обычно, он умело сыпал колкостями, при этом полностью игнорируя суть вопроса.

Гото цокнул языком и обернулся, чтобы посмотреть на Иши, у которого уже сейчас навернулись слёзы на глазах от ужаса. «Честно, что за бесполезный парень». Как бы то ни было, человек просто не мог исчезнуть просто так.

— Так это правда не розыгрыш? — Гото посмотрел на Якумо, ожидая подтверждения.

— Если в этом дело, то Макото-сан, репортёр, и Иши-сан тоже были бы замешаны.

Якумо верно говорил. Там присутствовали Иши и Макото. На данной стадии другого вывода сделать было нельзя. Если забыть о Макото, Иши точно не смог бы провернуть подобное. Но…

— Это мог спланировать тот медиум.

— Раз так, у него нет мотива.

— Как раз таки есть. Очевидно, он просто хотел огрести деньжат с помощью поддельного экзорцизма, — Гото высказал первое, что пришло ему на ум.

— Всё было бы иначе, если бы он спас её в нужный момент, но на настоящий момент он является экзорцистом, провалившим изгнание мстительного призрака и позволившим ему забрать женщину.

Якумо вновь попал в точку. Было бы странно, если бы он намеренно провалился. Наилучшим выходом для него было бы спасти Асами за секунду до похищения, и тогда трюк бы удался.

— То место поблизости, — пробормотал Якумо.

— То место?

— Да. Дом с Рикой-сан совсем близко.

— Говоришь, здесь есть связь?

— Не знаю. Я просто сказал, что это поблизости.

— Да ты увиливаешь…

— Кстати, Иши-сан, тот экзорцист приходил к Асами-сан до того, как она исчезла, да? — Якумо проигнорировал возражение Гото и повернулся к Иши.

— А, да. Он упомянал об этом. Он приходил к ней тем вечером, но подумал, что это был блуждающих призрак, так как там ничего не было… — чопорно ответил Иши, будто разговаривал с шефом полиции.

Что заставляло его так нервничать перед студентом университета? Ему стоило поскорее привыкнуть к Якумо. Гото пересилил желание ударить Иши.

— Возможно, он пришёл к тому же выводу, что и я, — сказал Якумо, немного сузив глаза.

«К тому же выводу…»

— Что ты хочешь этим сказать?

— Здесь нет духов, — Якумо дал Гото твёрдый ответ.

— Так ты говоришь, что этот экзорцист Камияма — настоящий?

— Почему вы делаете столь поспешные выводы? — пожаловался Якумо, а затем встал перед автоматической дверью с замком.

— Знаешь, что я тебе скажу… — Гото был взвинчен, но Якумо это ни капли не волновало.

— Прошу, поторопитесь и откройте дверь, — лишь сказал он, зевая.

Открыв дверь ключом, который он одолжил прошлой ночью, Гото вызвал лифт, что находился прямо у входа. Якумо и Иши последовали за ним. Поднявшись на девятый этаж, они прошли по узкому коридору до комнаты Асами.

— Открываю, — предупредил Гото. Поток горячего воздуха вырвался на него из комнаты. Сняв на входе ботинки, он зашёл внутрь. Якумо, вошедший после него, обошёл комнату, запуская ладонь в свои лохматые волосы. Гото сел в центре на полу, скрестив ноги и следя за его движениями.

Квадратное пространство в восемь татами. Здесь стояла кровать, сервант и телевизор на деревянном столике — как ни посмотри, это была обычная комната. Так как она была съёмной, не похоже, чтобы здесь были какие-нибудь скрытые проходы.

— Ничего необычного, — спустя какое-то время Якумо сдался и сел, вытянув ноги, напротив Гото.

— Бесполезно?

— Бесполезно, — Якумо нахмурил лоб и раздражённо провёл рукой по волосам.

— Чёрт, да что вообще творится…

— Верно. Иши-сан, — Якумо подозвал Иши, обрывая ворчание Гото. Гото повернулся, чтобы тоже взглянуть на него, но никого не обнаружил.

— Но он был здесь всего минуту назад, — Якумо с любопытством наклонил голову.

«Должно быть, этот парень ушёл отсюда из-за испуга».

— Эй! Иши! — закричал Гото в сторону входа. В ту же секунду послышался звук шагов, и внутрь заглянул Иши.

— В-вы меня звали?

— Не говори «Вы меня звали?», ты, идиотина!

— Т-так точно, — Иши выпрямил спину и встал, застыв и вытянувшись.

Будто не зная, что ему делать с этими двумя, Якумо покачал головой и сказал:

— Когда вы вошли в комнату, Иши-сан, дверь была заперта, верно?

— Д-да. Входная дверь и окно на веранду — всё было закрыто.

— И дверная цепь?

— Она не была.

— Вы нашли ключи Асами?

— Да. Они были на столе…

— Никто не выходил из комнаты.

— Верно. В тот раз, как и сейчас, в комнате было трое людей. Думаю, было бы трудно выскользнуть из комнаты незамеченным.

Возможно, Якумо думал, что кто-то прятался в комнате и в итоге сбежал, но в такой ситуации это было невозможно. Это и правда было дело в запертой комнате.

Якумо прислонил палец ко лбу. Выражение его глаз поменялось.

— Так вот оно как… Но тогда… Я ошибаюсь?.. — он продолжал бормотать что-то себе под нос.

— Ты что-то понял?

— Нет, совсем ничего, — Якумо наигранно пожал плечами.

— Не ври! Не ты ли сейчас сказал: «Так вот оно как»? — хотя Гото надвинулся на него, Якумо не шелохнулся. Он просто заткнул уши пальцами, жалуясь таким образом на шум.

— Соседи будут жаловаться.

— Сам виноват, что не объясняешь как следует.

— У меня нет доказательств.

— Тогда расскажи предположение.

— То, о чём я подумал, — лишь вероятность. Если мы опрометчиво поставим на неё, то войдём в заблуждение, как в прошлом деле.

Гото не мог отрицать этого. Ведь не было ничего опаснее для расследования, чем предвзятость. Если они не рассмотрят все возможные варианты, истина ускользнёт от них.

Но…

— И что ты собираешься делать?

— Разве нам не остаётся только исследовать все места происшествий, не так ли? — сказал Якумо, зевая.

Ну, было бы удобнее, если бы он решил дело, лишь увидев квартиру. Хотя его это не сильно расстроило, на сердце у Гото всё ещё не полегчало.

— Без вопросов — я пересмотрю всех вовлечённых. Якумо, ты тоже поможешь.

— Лучше не буду, — немедленный ответ. Если он собирался отказаться, то мог бы сделать это помягче.

— Разве тебе не любопытно?

— Любопытно, но я занят.

— Занят? Ты только и делаешь, что спишь, — пожаловался Гото, положив в рот сигарету.

— Честно, неужели вы забыли? — Якумо вытащил сигарету из его рта и вручил её Иши.

— Что?

— У меня есть другое дело.

«И точно…» Призрак Савагучи Рики, совершившей суицид. Хотя не Гото попросил его об этом, он не мог сказать, что связи здесь не было. «Чёрт. Дело становится проблемным».

— Честно, он делает, что в голову взбредёт, — Харука спускалась по дороге вдоль железнодорожных путей, рассматривая записку. Несмотря на неуверенность, она решила последовать инструкциям Якумо и встретиться с отцом совершившей самоубийство Савагучи Рики.

Мимо пронёсся поезд, обдавая её потоком горячего ветра. Якумо попросил её поговорить с ним, притворившись её подругой, однако сможет ли она сыграть эту роль должным образом? Она этим не гордилась, но она не принадлежала к тому типу людей, которые могли свободно лгать.

Негодуя на Якумо, Харука достигла нужного места. Это было деревянное двухэтажное многоквартирное здание. Отец Савагучи Рики жил в крайней комнате первого этажа. Харука вновь взглянула на записку, чтобы убедиться, что не перепутала адрес. Если она поведёт себя естественно, не возникнет никаких проблем. Она просто задаст ему пару вопросов. К тому же, раз уж она постоянно доставляла Якумо неприятности, хотя бы сейчас она могла принести ему пользу.

— Ладно! — собрав свою волю в кулак, она дрожащим пальцем нажала на звонок у входа. Спустя какое-то время дверь открылась, а из неё выглянул старый мужчина с коротко остриженными волосами. Лицо его, казалось, выражало чрезвычайное упрямство, и на лбу виднелись глубокие морщины.

— Эм, Савагучи-сан сейчас дома?

Тот кивнул, ничего не говоря.

— А, зд-дравствуйте. Я Озава Харука. Я была подругой Рики-сан. Я проходила поблизости и хотела поставить за неё ладан…

Мужчина остро посмотрел на Харуку, отчего её голос постепенно затих.

«Якумо, всё очень плохо». Харука подавила возникший в глубине её души позыв убежать. Посмотрев на неё оценивающим взглядом, мужчина цокнул языком. «Он определённо всё понял». Разум Харуки заполняло желание сдаться. Однако мужчина оставил дверь открытой и, отвернувшись от неё, прошёл внутрь.

«Можно ли это считать приглашением?»

— Разве ты не хотела поставить ладан? — пока Харука колебалась, откуда-то изнутри раздался голос.

— Прошу прощения. Я вхожу, — поклонившись, Харука перешагнула порог и прошла по коридору в зал татами. В комнате площадью в шесть татами стоял буддийский алтарь. Было здесь и две таблички. Одна — Рики. Другая — её погибшей матери. Перед ними стояли белые хризантемы и лежал манджу. [1] Всё было довольно ухоженным.

Чувствуя укол вины за свою ложь, она опустилась на колени перед алтарём и посмотрела на фото улыбающейся женщины. «Так она — Савагучи Рика…» У неё был умный и вежливый взгляд, она казалась жизнерадостной и светлой женщиной — такое впечатление сложилось у Харуки. Делая это фото, она наверняка даже не подозревала о том, какое будущее ждало её впереди.

Вся её жизнь разрушилась в одно мгновение. От этой мысли у Харуки перехватило дыхание.

— Зачем ты пришла сюда на самом деле? — сказал он, сидя со скрещенными ногами, Харуке, завершившей вознесение молитвы.

— Э? — от удивления она не могла подобрать слов. Она и правда плохо притворялась.

— Ты ведь не подруга Рики, верно?

— Почему… вы так подумали?

— Ты слишком молода для её подруги. Если бы она была жива, ей было бы уже двадцать семь.

Это была правда. Харука попыталась подыскать оправдание, но не смогла. К тому же, у неё возникал вопрос. Если он знал, что она не была её подругой…

— Почему же…

«Почему вы впустили меня?» Харука заговорила, хотя и думала, что не сможет ничего выговорить из-за волнения.

— Ты слишком нервничаешь. Мне показалось, будто Рика попросила меня впустить тебя, — он сузил глаза, и его лицо приобрело печальное выражение. Она не была уверена, поверит ли он ей, однако она не могла ему лгать. Харука подготовила себя к тому, чтобы выложить всю правду.

— Я не знакома с Рикой-сан. Мне правда жаль, что я солгала, — ей казалось, он разозлится, но он просто полча смотрел Харуке в глаза, будто ожидая продолжения её слов. Вобрав побольше воздуха в лёгкие, Харука начала пересказывать обстоятельства, привёдшие её сюда.

Призрак Рики-сан блуждал по одному зданию. По возможности она хотела освободить её, но для этого ей нужно было выяснить, почему она умерла. Она хотела, чтобы он рассказал ей всё, что знал — пригодилось бы что угодно. И если она что-нибудь упустит, она хотела бы, чтобы он указал ей на это.

Возможно, она объясняла не так хорошо, как Якумо, но она старалась изо всех сил.

— Это глупо, — когда Харука закончила, он громко сказал это. Как она и ожидала, ничего хорошего из этой затеи не вышло. Она чувствовала себя так, будто её затягивает в болото…

— У меня была старшая сестра-двойняшка, — Харука высказала это, сама того не осознавая. Она не понимала, зачем вдруг начала говорить об этом. Но несмотря на сомнения, она не могла остановиться. — Но она погибла в аварии… Я думала, она злится на меня, и всегда страдала от этого. Но недавно я, наконец, узнала её истинные чувства. Вы можете удивиться, ведь с этим уже ничего не поделать. Однако, хотя мёртвые никогда не вернутся, неужели вы не хотите узнать о чувствах, которые они оставили после себя?

Его губы были сжаты в тонкую линию, не давая никакого ответа.

— Возможно ваша дочь — Рика-сан — не совершала суицид, — она высказала этот последний аргумент, словно избавляя саму себя от сомнений. Вначале она была просто посредником, исполняющим просьбу Якумо, но в какой-то момент она начала сочувствовать Рике и искренне надеялась, что они смогут выяснить правду.

— Я хочу знать правду, но как я могу доверить кому-то, кого совсем не знаю, выяснение того, что сам не мог разгадать за целых пять лет?

— Я не могу ничего гарантировать.

При ответе Харуки он хмыкнул, будто насмехаясь над ней.

— Почему ты вообще занимаешься чем-то подобным, хотя я тебе ничего не сделал?

Харука не смогла ответить. Было бы бессмысленно говорить что-то лицемерное вроде: «Я хочу спасти её», даже если бы таковы были её настоящие чувства.

— Это бесполезно, — сказал он, резко отказывая ей, и встал, чтобы покинуть комнату. «Я и правда очень плохо объясняю…» Всё было бы не так плохо, если бы подавлена была только она, но она могла ранить его чувства.

Харука прикусила губу, сдерживая наростающие в ней эмоции.

— Эй, — она оглянулась на голос и увидела его стоящим там же, откуда только что ушёл. В руке он держал записную книжку в красной обложке.

— Возьми это, — кратко сказал он, протягивая её Харуке. Она приняла её, хотя не понимала, что происходит.

— Что это?

— Дневник Рики.

— Почему вы отдаёте мне что-то столь важное?

— Я всё ещё не верю, что Рика убила себя. С ней произошло нечто ужасное, но она доложила об этом полиции и пыталась пройти через это. Рика была такой крепкой. Она бы ни за что…

Его глаза покраснели, и он прикрыл своё лицо, протирая нос. Его чувства пронзали душу Харуки.

— Я всё ещё думаю, что её убили — она не убила бы себя, хотя полиция мне не верила. Рика была сильной дочерью. Ты — первая, кто сказал мне, что она не убивала себя. Поэтому…

Его хриплый голос стих. Однако она понимала его и без слов. Именно поэтому он отдал Харуке этот дневник.

Должно быть, он бесчиленное множество раз пытался выяснить правду, скрывающуюся за произошедшим. Но не мог. Однако он всё ещё не сдался, даже спустя пять лет.

Он встретился с ней впервые и ничего о ней не знал, однако он увидел в ней проблеск надежды.

— Пожалуйста, я одолжу это, — Харука встала, глубоко поклонилась и вышла из комнаты.

Примечания:

[1] — Манджу (まんじゅう или 饅頭) — булочка с начинкой, спечёная на пару.

Разделившись с Якумо, Гото вначале позвонил Хате. Он хотел узнать результаты анализа крови с телефона.

<Я так и думал, что ты скоро позвонишь. Ты такой нетерпеливый>, — ответив на звонок, Хата испустил странный смешок. «Это жутко. Демонический старикан».

— Так что там?

<Это подлинно человеческая кровь>.

— Ч-что ты сказал… — для Гото, в глубине сердца надеявшегося, что исчезновение той женщины по имени Асами было розыгрышем, результаты были неутешительны.

<Первая группа крови. Такая же, как у исчезнувшей?>

— Ага, — отвечая, он почувствовал головокружение.

<Хотя это займёт какое-то время, мне сделать тест на ДНК?>

— Да, спасибо, — ослабленно сказал Гото и сбросил трубку. — Эй, Иши. Что ты думаешь? — хотя он и считал, что от него не будет никакого толку, он задал этот вопрос Иши в водительском сидении. Будто тот ожидал этого, его лицо загорелось, словно у щенка, которому дают угощение.

— Мне кажется, её унёс в мир мёртвых мстительный призрак с огромной духовной силой.

— Хах?

— Мир духов. Туда уходят умершие люди. Мир после смерти.

— Знаю.

— В прошлом были люди, которые на время уходили в мир мёртвых, хотя были ещё живы. Врата, соединяющие наши миры, почему-то исказились…

«Да что за чёрт с этим миром духов? Ему следовало сказать что-то более вразумительное.

Так что делать сейчас…» Гото перебирал свои мысли, поджигая сигарету.

Началось всё, когда все пошли вместе в бар. Возможно, стоило собрать присутствующих и поговорить с ними. Гото набрал номер Макото в ту же секунду, когда эта идея пришла ему в голову.

<Алло, это Хиджиката>, — спустя несколько гудков Макото взяла трубку.

— Это Гото. Ты сейчас свободна?

<На самом деле, я тоже думала позвонить вам, детектив Гото>, — Макото разговаривала торопливо. «Если она тоже хотела со мной связаться…» — <На самом деле, мне только что позвонил Камияма-сан>.

— Тот экзорцист? — Гото стал припоминать его внешность от макушки до ступней. Был ли он настоящим экзорцистом? Гото всё ещё не мог определиться с ответом.

<Да. Он попросил меня собрать всех, кто связан с расследованием, чтобы раскрыть явление призрака>.

«Не мог же он думать о том же самом…»

— И что же ты собираешься делать?

<Я уже связалась со всеми и назначила время. Если возможно, детектив Гото, я была бы очень благодарна, если бы вы тоже пришли…>

Он бы пошёл, даже если бы она не просила.

— Время и место?

<Мы решили встретиться в восемь вечера в баре. Я отправлю вам адрес по почте чуть позже>.

— Спасибо, — Гото поджёг сигарету и сбросил трубку. Если Камияма будет там, ему придётся снова позвонить Якумо, чтобы тот проверил ситуацию. Гото набрал номер Якумо на своём мобильном.

Харука шла, пошатываясь и смотря на свои ногти. То, что она получила хорошую наводку, ещё не значило, что настроение у неё будет приподнятым. «Сможем ли мы выяснить причину, по которой дух Рики блуждает? Этот дневник слишком тяжёл для меня…»

— Ты упадёшь, если будет так ходить, — она остановилась, услышав этот голос. Ей не нужно было проверять. Этот голос и тон — это был Якумо. Он стоял перед ней, хотя она совсем не заметила его приближения.

— Ты уже сделал то, о чём тебя просил Гото-сан?

— Я подумал, что для тебя одной это будет опасно, так что пошёл тебя проведать, — Якумо зевнул.

— Вот как.

— Ну, судя по твоему виду, тебя прогнали, — с горькой улыбкой он провёл ладонью по своей взлохмаченной шевелюре. Обычно она бы разозлилась на него, но сейчас, почему-то, такого не случилось.

Харука молча протянула Якумо дневник.

— Что это? — Якумо удивился — только поначалу.

— Дневник Рики-сан.

— Ясно… — пробормотал Якумо, принимая его.

Лицо отца Рики всплыло в голове Харуки. Он всё ещё, после целых пяти лет, не смирился со смертью дочери. И вслед за этой картиной она вспомнила плачущее лицо матери на следующий день после гибели её двойняшки-сестры.

— Отец Рики-сан сказал, что его дочь не совершала самоубийства… но никто не поверил ему…

— У него есть основания говорить, что это был не суицид? — без интереса сказал Якумо. Харука ужасно разозлилась. Для этого не нужно было ни оснований, ни доказательств.

— Это не так! — закричала она, забывая о том, что стояла сейчас возле дороги. — Её отец страдал совсем один так долго… так… — она сама не знала, что хотела сказать.

Якумо сказал что-то, но его голос заглушило рычание проезжающего мимо поезда, и он не достиг её слуха.

— Я…

Слёзы падали из её глаз. Почему она плакала? Она не знала. Она не знала, но не могла избавиться от чувства тяжести в своей груди, как и от чувства, будто дыра открывается где-то в её душе.

— Моя вина, — Якумо сказал это мягко, совсем не так, как говорил обычно. Он притянул её поближе к себе, так, что её голова касалась его груди. Ноги Харуки подкосились от подобной неожиданности.

— Якумо-кун…

— Я дал тебе сложное поручение, — она услышала голос Якумо совсем близко к себе. Хотя обычно в нём было ни капли честности, тепло этого упрямого человека медленно заполнило её душу.

И, поддавшись этой теплоте, она заплакала от всего своего сердца.

Иши оставил машину на парковке с монетным автоматом. В десяти метрах впереди он увидел вход в бар <Змея>, где брало своё начало их дело. Красные неоновые буквы на табличке и чёрная змея придавали месту ощущение чего-то жуткого и сверхъестественного. Сидящий на пассажирском сидении Гото уже в который раз пытался связаться с Якумо, но, похоже, безрезультатно. Даже Иши, не знающий, как относиться к Якумо, надеялся, что он будет с ними на этот раз. Иши понимал, что Якумо, даже будучи для него загадкой, обладал проницательностью и способностью видеть духов, незаменимую для этого дела.

— Этот парень, сбежать в такой ключевой момент… ну, ладно. Идём, — сказал Гото, посмотрев на свои наручные часы.

— Э… нам правда нужно идти?

— Конечно нужно, идиот, — кулак Гото приземлился на голову Иши. «Конечно мне нужно…»

— Не бездельничай, — Гото вышел из машины с сигаретой в зубах.

— Т-так точно, — Иши немедленно последовал за ним. На этот раз он ничего не мог поделать. На этот раз он должен пригодиться. Он должен быть полезен, хотя бы чуть-чуть.

Собрав волю в кулак, Иши шагнул вперёд, но внезапно и будто намеренно что-то хлопнуло его по плечу сзади.

— А-а! — он удивления он выкрикнул. Обернувшись. Он увидел Камияму. Тот стоял в сумерках в своём чёрном костюме, и то, как выделялись в сумраке его тонкие черты, было причудливо и нагоняло страх.

— Так вы тоже пришли, детективы.

— А, ну… — прежде чем Иши закончил свой невнятный ответ, Гото прервал его:

— Мы продолжим наблюдать за тобой, чтобы убедиться, что ты ничего не выкинешь, — пугающе сказал он, глядя на Камияму. Однако тот принял его ответ с улыбкой.

— Я не собираюсь ничего выкидывать. И у меня нет никаких дорогих товаров для продажи.

Как и сказал Камияма, его руки были пусты. Но это, напротив, заставило Иши взволноваться ещё больше.

— Тогда какой тебе смысл вмешиваться, если ты не собираешься ничего продавать? — спросил Гото, поджигая сигарету.

— В самом начале я неправильно понял ситуацию. Из-за этого мы попали в такое положение. И так как я чувствую ответственность, мне бы хотелось решить эту проблему по мере возможностей. Вот и всё.

— Надеюсь, это правда, — сказав это, Гото быстро пошёл вниз по лестнице, ведущей в бар в подвале.

— Интересно, я ему не нравлюсь? — Камияма самоиронично улыбнулся.

— Эм, всё правда в порядке? — спросил Иши, нервно оборачиваясь к Камияме.

— О чём вы?

— Если вы собираетесь изгнать призрака, разве вам не понадобятся какие-нибудь предметы?

— Я уже говорил об этом, но я могу видеть духов умерших. Ты можешь считать это моим оружием.

Камияма, полный уверенности, последовал за Гото вниз по ступенькам. «Прошу, не оставляйте меня одного…» И Иши спустился вслед за ними.

Харука кипятила воду на кухне, в то же время глядя на комнату в шесть татами. Хотя она уже должна была привыкнуть к собственной квартире, она чувствовала себя странно неуютно. Причина крылась в человеке, сидящем, опираясь на её кровать — Якумо. С серьёзным видом он переворачивал страницы дневника.

Сейчас, когда она задумалась об этом, они знали друг друга уже больше полугода, но Якумо впервые был в её комнате. Это заставляло её немного нервничать.

Взяв две кружки, она сделала две порции горячего шоколада и занесла их в комнату.

— Что это?

— Горячий шоколад.

— Разве он не слишком горячий? — сказал Якумо со вздохом.

Он и правда был совсем не милым. Ничего не говоря, она вернулась на кухню и, достав лёд их холодильника, закинула несколько кубиков в кружку Якумо.

— Шоколад со льдом.

Якумо нахмурился, но всё же отпил. После этого, испустив вздох удивления, он уставился на кружку. Она подумала, что он что-нибудь скажет, но он просто продолжил листать страницы дневника, с головой погрузившись в это занятие.

«Вышло вкусно? Или плохо? Скажи уже что-нибудь…»

Заглушая своё недовольство шоколадом, она села на подушку напротив Якумо. Затем, когда она вспомнила, как зарылась головой в его груди и плакала, её лицо залилось краской до кончиков ушей. Но, хотя ей было стыдно, вместе с тем она чувствовала окутывающую её теплоту. Что думал об этом сам Якумо?

Прерывая её мысли, телефон Якумо, лежащий на столе, начал вибрировать.

— Твой телефон звонит.

— Это Гото-сан, — Якумо не отводил взгляда от дневника.

— Это нормально, что ты не отвечаешь?

— Нормально. Ему следует почаще работать своей головой.

— Довольно строго с твоей стороны.

— Это всего лишь разница во мнениях. Её тоже можно назвать проявлением доброты.

Это было хорошо сказано.

Когда вибрации прекратились, Якумо прекратил листать дневник. Похоже, он что-то нашёл. Харука тоже заглянула внутрь. Вместо слов она увидела рисунок креста с чем-то чёрным, обмотанным вокруг него.

— Что это?

— Кто знает, — сказал Якумо, запуская пальцы в свои волосы.

— Интересно, имеет ли это связь с её суицидом.

— Не знаю, но мне кажется, это связано с изнасилованием.

— Почему?

— Дата. Это день, когда она была изнасилована, — Якумо указал на написанное в дневнике число. Однако даже если бы связь всё же была, на данной стадии её значения они знать не могли.

Якумо вновь начал перелистывать дневник. Харука молча наблюдала за ним. На странице, где в виде полей было нарисовано что-то, выражение Якумо стало более подозрительным. После той даты содержание дневника, должно быть, сильно изменилось. Несмотря на её истинные надежды и намерения, её жизнь круто повернулась.

Должно быть, каждый день для неё был полон боли и трудностей.

Харука чувствовала боль в животе, стоило ей только представить это, но всё же это было несравнимо с тем, через что проходили женщины, на самом деле испытавшие подобное.

Даже при том, что такие преступления наносили своим жертвам огромные раны, наказанием за них было лишь трёхлетнее заключение. Если это было первое преступление, была высока вероятность получения условного приговора, который, по сути, ничего не значил.

Наконец, Якумо закрыл дневник и глубоко вздохнул. Даже он выглядел изнурённым. Он прикрыл свой лоб пальцами, словно задумавшись, но внезапно поднял взгляд, будто к нему пришла какая-то идея.

— Есть кое-что, о чём я хочу тебя попросить, — сказал Якумо, сужая глаза.

«Э, снова…» Харука настроилась. Так как он помогал ей столько раз, она не возражала сделать что-нибудь, хотя ей хотелось бы воздержаться от таких трудных поручений, как в прошлый раз.

— Не напрягайся так. В этом нет ничего сложного.

Она не поверила бы в это так просто.

— Правда?

— Эта работа слегка трудозатратная, но простая.

Её печальный женский характер был не в силах отказать.

Гото, стоявший на входе в бар, скрестил руки и огляделся. Макото, Шиничи и Юя, присутствующие на месте происшевствия, сидели за тем же столом, что и в ту ночь, и бармен точно так же стоял за прилавком. Иши, будто он не мог найти себе места, нервно бродил вокруг, а его плечи тряслись.

В центре помещения стоял Камияма. Казалось, он собирался устроить шоу.

— Сейчас, — Камияма громко хлопнул в ладоши и заговорил. — Вчера каждый из вас засвидетельствовал здесь духовное явление. Всё верно?

Никто не отвечал. Однако Камияма словно не обратил на это внимания и продолжил:

— Думаю, вы уже знаете об этом, но вчера местоположение Асами стало неизвестно. Внезапно, из запертой комнаты… — медленно Камияма начал подходить к столу, где сидели те трое. Лицо Макото побледнело, и она, не двигаясь, уставилась на него. Неприятно скривившись, Шиничи курил сигарету, а Юя постукивал своей ногой, будто не мог успокоиться. Спустя какое-то время, Камияма закончил: — Она исчезла.

— Исчезла? Невозможно, чтобы произошло что-то настолько глупое, — Шиничи раздражённо поместил сигарету в пепельницу.

— Нет, это не ложь. И это сделал сильный мстительный призрак. Были сведетели. Не так ли, детектив? — Камияма остро посмотрел на Иши. Тот застыл, словно его связали по рукам и ногам, неспособный дать ответа.

— Асами и правда исчезла из своей квартиры, но… — Макото ответила вместо него.

— П-правда что ли? — встрял бармен, поддавшись вперёд. — Женщина правда исчезла, но это всё. Я не помню, чтобы полиция говорила о каком-то мстительном призраке!

Если он оставит ситуацию на самотёк, Камияма завладеет их настроением. Гото угрожающе заговорил:

— Не нагнетай обстановку. *

— В вашей позиции, детектив Гото, вам больше ничего не оставалось сказать, я полагаю, — улыбка Камиямы выглядела провокационно. Это вывело его из себя, но Гото закрыл рот, чувствуя, что чем больше он будет возражать, тем больше слова Камиямы будут поглощать его. — Тогда я продолжу. Не принимая во внимание слова полиции, я считаю, что исчезновение Асами-сан — работа мстительного духа. Соответственно, вполне возможно, что это как-то связано с явлением призрака, которое вы здесь испытали, — Камияма оглядел лица присутствующих. Каждый отводил от него глаза. Это была неприятная тишина.

— Что ты хочешь сказать? — Гото не смог вынести этого и вмешался.

— Если моя логика верна, все мы находимся в ужасной опасности.

От слов Камиямы бар наполнился шумом.

— Да ты просто бесвкусный жулик, не правда ли? — грубо отозвался Шиничи, глядя на Камияму.

— У меня нет плохих намерений.

— Да тебя не проймёшь. Никто бы честно в таком не признался, — его жалобы имели под собой основания. Никто бы не ответил: «Да, так и есть», если бы его спросили: «Ты ведь жулик?»

— Ну, я ожидал, что вы мне не поверите. Однако, такова правда.

— Курам на смех, — пробормотал Шиничи. Камияма принял его слова с горькой ухмылкой.

— Я хочу спросить всех вас об одной вещи. Возможно ли, что нечто странно уже начало происходить с вами? — при его словах все начали ёрзать. — Что-то уже произошло, не так ли? — Камияма посмотрел на бармена, Макото и Шиничи. А затем взглянул на Юю — самого младшего из них.

— Ж-женщина… — заговорил Юя, и его взгляд приобрёл отчаянное выражение.

— Умолкни, — Шиничи прервал его без секундного промедления. Однако, единожды открыв рот, Юя не мог остановиться.

— Та женщина появилась в моей комнате и посмотрела на меня… «Ты тоже умри!» — так она сказала… — закончив говорить, Юя тут же обхватил голову руками и упал на стол.

— Эм, на самом деле, мне тоже вчера позвонили по телефону с неизвестного номера, и тот человек сказал: «Умри», — заговорила Макото, дополняя слова Юи.

— Эм, я слышал те же слова, что и остальные, прошлой ночью из шкафчика, — даже бармен присоеденился к ним, указывая на шкафчик у уборной.

«Не хотелось бы мне признавать этого, но если все испытывают одно и то же…» — Гото поджёг сигарету.

— Ясно. Тогда вероятность того, что я ошибся, близка к нулю, — Камияма поднял взгляд к потолку.

— Думаете, вы знаете, что происходит? — Макото встала.

— Да. Вчера я случайно повстречал в многоэтажном здании призрака. В ней содержалось негодование настолько же сильное, насколько и глубокое.

— Призрак женщины…

— Её звали Савагучи Рика…

— П-почему она вдруг всплыла? — Гото заговорил, не подумав, и придвинулся ближе к Камияме.

— Похоже, вы её знаете.

— Ты не можешь сказать, что Савагучи Рика послужила причиной этой цепи духовных явлений.

— Но я говорю именно об этом. То, что происходит со всеми присутствующими, — её работа.

— Не смеши! Это никак не связано! — закричал Гото, всем сердцем не желая принимать его слова. Однако выражение Камиямы не изменилось ни на йоту, а его взгляд был направлен прямо на него.

— Я не шучу. Она блуждает. Вы не видете этого? Её боли и её негодования. — Камияма опустил взгляд вниз, а затем, открыв по очереди каждый из глаз, вынул из них что-то. — Я вижу их.

Тем, что он вынул, оказались контактные линзы. И теперь, когда он вновь поднял взгляд, взгляд Камиямы полыхал красным.

«Так у этого парня глаза тоже…»

— И-ик! — выкрик Иши эхом прокатился по бару. Рефлекторно ударив его по голове, Гото вновь повернулся к Камияме.

— Твои глаза…

— В них отражаются души мёртвых, — Камияма сузил глаза от сумрака бара.

— Да ты шутишь

— Я думаю, то, что мы собрались здесь — не случайность.

— Что ты хочешь сказать?

Услышав вопрос Гото, Камияма улыбнулся.

— Я хочу сказать, что один из присутствующих здесь — причина её негодования. Конечно же, я не буду просить этого человека сознаваться. Однако сам этот человек должен знать, о чём я говорю. Чтобы раскрыть правду…

— Да хватит уже! — Шиничи прервал речь Камиямы и ступкнул кулаком по столу. Однако в отличие от него, Камияма не казался взволнованным. Будто он ожидал подобную реакцию…

— Пропавшая Асами-сан. Её унесли в мир после смерти, наполненный страданиями.

— Это безумие, — Гото попытался оспорить слова Камиямы.

— Такова правда. К сложалению, она не вернётся. Настолько сильна и глубока мстительность Савагучи Рики-сан.

— Если ты не прекратишь, я засажу тебя за решётку! — пугающе крикнул Гото, хватая Камияму за грудки.

— Я не возражаю, если только вы готовы будете взять на себя ответственность за успокоение гнева Савагучи Рики-сан.

— Что ты сказал?

— Если вы не сделаете этого, определённо появятся новые жертвы!

Гото не мог понять, говорил Камияма ложь или правду. Сам того не осознавая, он попался ему на ключок. Бездумно он отпустил Камияму. Тот, поправив воротник, вновь оглядел присутсвующих.

— Вы можете стать следующими. Нет, а может, вы…

Никто не встречался с Камиямой взглядом. Хотя вентиляция наверняка работала, казалось, будто воздух в баре был тяжёлым и влажным.

И в этой тишине, внезапно потух свет.

Стало невозможно разглядеть что-нибудь. Всё погрузилось в абсолютную тьму.

«Да чёрт его дери. Что происходит?» Посреди суматохи послышалось, как что-то с лягком упало. В темноте появился бледное свечение.

— И-и-ик, — раздался звонкий крик Иши.

Там, в этом бледном свечении, стояла женщина. Половина её лица была покрыта кровью и длинными чёрными волосами.

Это наверняка была подделка. Он выяснит, что за трюк за этим крылся. Гото начал бежать к женщине, но огни вдруг включились. Он закрыл глаза — словно перед ним всплыла дымка. Когда же он вновь раскрыл их, женщины и след простыл, словно её здесь и вовсе никогда не было.

— Все видили это, не так ли? Глубокое возмущение этой женщины.

— А-а-а-а-а! — стоило Камияме закончить говорить, кто-то закричал. Оглянувшись, Гото увидел съёжившегося и схватившего свою руку Шиничи.

— Вы в порядке? — к нему подбежала Макото.

— Что не так? — Гото тоже заговорил. Камияма медленно подошёл к нему, и бармет также вышел из-за прилавка. Правый рукав белой рубашки Шиничи был окрашен красным.

— Кто это сделал? — спросил Гото, закатывая рукав. На верхней части руки Шиничи был глубокий порез.

— Н-не знаю… Когда я заметил… — лоб Шиничи покрывался потом, пока он говорил, пересиливая боль.

— Прошу, возьмите это.

Гото принял платок, который протягивала ему Макото, и обмотал им рану Шиничи. На его руке была татуировка в виде креста, вокруг которого обвилась змея. Кровь струйкой стекала по ней, словно её отдавали в жертву.

* — В английском переводе, по-видимому, имела место быть крупная опечатка, так как слов Гото там не было, словно их случайно вырезали оттуда, так что пришлось импровизировать.

Юя, стоя снаружи бара, трясся. От страха у него скручивало желудок. Казалось, он мог взорваться в любую секунду. Не имело значения, когда и где — ему всё чудилось, будто кто-то наблюдал за ним.

Что ему делать? Неужели ему так и придётся жить каждый день в страхе этой женщины? Он мог бы вынести его, если бы это был простой страх, но Асами исчезла из своей квартиры и так и не вернулась.

Куда она только забрала её… Забрала ли в мир мёртвых, из которого не было возврата, как и сказал тот экзорцист Камияма? В голове Юи всплыл фильм ужасов, который они смотрели когда-то с Шиничи. В нём рассказывалось о бледной женщине с длинными волосами, уносящей персонажей одного за другим. Тогда он лишь посмеялся, но на этот раз ему было не до смеха.

— Ты в порядке? — в какой-то момент экзорцист Камияма подошёл к нему и стоял теперь перед ним. Юя потряс головой. Он просто не мог сказать, что всё было в порядке. — На самом деле, я хотел бы кое-что обсудить с тобой, — сказал Камияма спокойно.

— Обсудить… — ответил Юя дрожащим голосом.

— Верно. Если возможно, я бы хотел спасти тебя.

— Спасти?

Этот экзорцист говорил, что хочет спасти его от призрака той женщины? Если так, то Юя был определённо согласен.

— Я ожидаю что, к сожалению, если всё так продолжится, ты станешь следующей жертвой, — Камияма говорил прямо и строго. Он явно не шутил.

Юя ничего не знал и ничего не делал. Он не хотел быть следующим. И он не будет.

— Я этого точно не хочу.

— Да, и именно поэтому я хочу спасти тебя.

— Вы правда сделаете это? — Юя уцепился за Камияму, умоляя его и отбросив свою гордость. Даже если ему придётся поклониться до земли, его жизнь оставалась незаменимой.

— Пожалуйста, успокойся. Я уже говорил об этом, но я бы хотел спасти тебя, даже если ты не будешь просить меня об этом.

— Правда?

— Да, правда… Но, чтобы сделать это…

Иши шёл по коридору, намереваясь приступить к работе, когда вдруг услышал из Уголовного спец. отдела по расследованию нераскрытых дел громкие голоса. Ускорившись, он ворвался внутрь, чтобы увидеть, что происходило, и перед ним предстали кричащие друг на друга Гото и Идеучи.

— И что ты собираешься делать?! — выкрикнул Идеучи.

— И что ты имеешь в виду, что? Конечно же я собираюсь расследовать, — выплюнул Гото, удерживая сигарету в своём рту. Идеучи обернулся, всем своим видом открыто показывая своё недовольство.

— Э-эм, что такое? — вмешался Иши, хотя и пребывал в затруднении.

— Иши, ты тоже знал?

— Э, а что я должен был знать? — разговор внезапно перешёл к нему, но он и предположения не имел, о чём шла речь.

— Дело об изнасиловании пятилетней давности.

— Дело об изнасиловании…

Он говорил о деле, по которому Гото попросил его разыскать документы. Он тут же вспомнил об этом, но не был уверен, стоило ли говорить об этом вслух.

— Почему вы двое вытащили дело, закрытое несколько лет назад?

— Эм…

Идеучи придвинулся к Иши, теряющемуся в ответе.

— О, оно было закрыто? Не заметил. В будущем буду внимательнее, — сказал Гото, ведя себя всё более дерзко и поджигая сигарету.

— Будь серьёзнее!

— Вы шумите.

— Да как ты разговариваешь со своим боссом?!

— Своим боссом, ха… — пробормотал Гото, словно не хотел больше разговаривать, а затем, потушив сигарету о пепельницу и прихватив с собой пиджак, висевший на стуле, направился к двери.

Идеучи окликнул его:

— И куда ты собрался?

— Расследовать, конечно же.

— Ты меня слушал? Дело пятилетней давности…

— Я расследую другое дело, — прервал Гото.

— Другое дело?

— Дочь шефа полиции говорила что-то о призраках. С этим нет проблем, так?

— Ты…

Игнорируя Идеучи, который, казалось, хотел продолжить разговор, Гото покинул комнату. Иши поспешно догнал его.

— Эм, почему шеф Идеучи так злился?

— Без понятия. Он просто истеричка, — слова Гото звучали грубо. Идеучи действительно порой выходил из себя, однако и Гото вёл себя по отношению к нему довольно дерзко. Собрав свою смелость в кулак, Иши спросил:

— Эм, детектив Гото, вы ненавидите шефа Идеучи?

Внезапно остановившись, Гото хмуро посмотрел на Иши.

— Да, этого парня я ненавижу больше всех. После тебя.

— Н-не может быть… — в голове у Иши опустело, и его колени подкосились.

«Это не может быть правдой. Детектив Гото говорит, что ненавидит меня. Что мне делать теперь, когда меня ненавидит кто-то, кого я уважаю?

Детектив Гото, скажите, что это ложь…»

— Что более важно, Иши. Я оставлю это на тебя.

— Что — это?

— Честно, ты идиот. Я уже говорил тебе об этом вчера. Я хочу встретиться с тем экзорцистом вместе с Якумо. А ты разузнай прошлое людей, которые там были, — Гото ткнул в грудь Иши пальцем.

Всё было верно. Он был так шокирован, что почти забыл об этом.

— А, да, я помню.

— Тогда пока.

Иши наблюдал, как Гото широкими шагами удаляется от него.

— Я вхожу, — Гото открыл дверь <Клуба Исследователей Кино>, который использовался Якумо в качестве его секретного убежища. Якумо спал, скрестив руки и откинувшись на своём стуле. Как он только мог спать в такой духоте?

— Эй! И до каких пор ты собрался дрыхнуть? Вставай!

— Я уже говорил, что одним только тем, что вы меня будите, вы рушите весь мой день, Гото-сан, — сказал Якумо с закрытыми глазами. В этом парне не было ничего милого. Мысленно жалуясь на него, Гото сел на стул напротив и сказал:

— Ты не отвечал вчера на мои звонки, и из-за этого всё настолько заварилось.

— Ваша жена снова от вас сбежала?

«Как будто я когда-либо консультировался с тобой по поводу ушедшей жены».

— Я тебя убью, если продолжишь выкидывать другие скучные шутки.

— Ну и ну. Полицейский объявляет, что убьёт кого-то — настали опасные времена, — Якумо, наконец, открыл глаза и потянулся.

— Я не хочу быть комиком и играть в дурачка.

— Почему бы не попытаться?

— Что попытаться?

— Побыть комиком. Если объединитесь с Иши-саном, вы определённо станете популярны.

— Да умри ты уже!

Честно, он просто продолжал отходить от темы. Он пришёл не для того, чтобы развлекаться. Сделав глубокий вдох, чтобы прояснить свои мысли, он начал говорить.

— Я встретил кое-кого с двумя красными глазами.

В тот же момент, когда Гото сказал это, выражение Якумо изменилось. Он и правда был чувствителен к этой теме.

— Что вы имеете в виду?

Чтобы ответить на его вопрос, Гото рассказал о произошедшем прошлой ночью в баре. Он описал всё как можно более точно, не забывая упомянуть невозможное явление призрака, случившееся в баре, как и атмосферу самого бара, одежду присутствующих людей и дизайн татуировки Шиничи. В частности, он выложил всё, что знал о Камияме. Якумо особо его не перебивал, но его глаза подозрительно сузились, когда Гото сказал, что появившимся призраком была Савагучи Рика и что оба глаза Камиямы были красными.

— Это дело становится всё более трудозатратным, — устало сказал Якумо, когда Гото закончил рассказ.

— Оно и правда как заноза.

— Почему вы мне не позвонили с самого начала?

Одно это предложение заставило гнев Гото достигнуть своего предельного значения.

— Именно ты не отвечал на звонки!

Однако даже когда Гото уже занёс над ним кулак, Якумо лишь сонно почесал спину. Он будто совсем не нервничал. Из-за этого Гото почувствовал себя глупо.

— Гото-сан, может ли татуировка на руке того мужчины, Шиничи, быть… — произнося это, он взял лежащий неподалёку лист бумаги и начал что-то рисовать на нём маркером, — …вот такой? — он показал рисунок Гото.

Что-то, обмотанное вокруг креста. Хотя различия здесь были, общие очертания в точности сходились с татуировкой Шиничи.

— Без сомнения. Это она. Откуда ты знаешь о ней?

— Объяснять будет долго, так что упустим это.

— Нет, не упустим. Я не понимаю.

— Я понимаю, и этого достаточно.

— Знаешь, что… — Гото начал говорить, но остановился. Не было смысла говорить ему что-либо. Как бы много он не спрашивал, Якумо всегда говорил загадками. Ему оставалось лишь ждать, пока Якумо сам не поднимет эту тему.

— Вернёмся к прежнему разговору.

— Делай, что хочешь.

— В любом случае, похоже, нам нужно ещё раз встретиться с тем экзорцистом.

— Да, именно это я хотел сделать с самого начала.

«Чтобы совершить прорыв в нашем деле, для начала нужно решить, подделка этот экзорцист Камияма или реальное дело». И только Якумо мог рассудить его.

Войдя в справочную, Иши сверился с записной книжкой. Гото написал имена и контактные адреса всех, кто присутствовал вчера в баре. Таким уж был детектив Гото. Иши был настолько сбит с толку, что даже не подумал о том, чтобы записать всё это.

У него было записано пять имён. Однако, прошлое Макото им было уже известно. Также Гото сказал, что сам встретится с Камиямой, поэтому ему оставалось лишь разузнать о Мурасе Шиничи, Иде Юе и бармене Яги Кейта.

Включив компьютер, используемый для поиска, Иши ввёл имена каждого из них и стал исследовать их приводы. Если хоть одно имя всплывёт, это облегчит дальнейшее расследование.

А сейчас, что ему следовало делать дальше? Для начала, было невозможно для одного человека проверять прошлое трёх людей. Обычно такую работу разделяли между несколькими людьми.

Нет, сейчас было не время скромничать. В течение всего этого дела Иши не сделал ничего полезного. Ему казалось, он не делал ничего, кроме как кричал.

Внутри головы Иши промелькнуло воспоминание о том, как Гото во время прошлого дела сказал ему: «А у тебя кишка не тонка для парня, играющего роль дурачка». От одного воспоминания об этом на сердце у него потеплело.

И, чтобы испытать это ещё хоть раз…

«Постарайся, Иши Ютаро».

— Эй, Якумо. Почему ты мне помогаешь? — сидя за рулём, Гото задал этот вопрос Якумо в пассажирском кресле. Тот посмотрел на него удивлённо. И не мудрено — Гото и сам не до конца понимал, почему вдруг задал этот вопрос.

Его мысли путались. Однако, он не мог не чувствовать подозрения. Хотя он постоянно жаловался на всё подряд, Якумо продолжал помогать ему, даже когда дело доходило до риска для него самого. Почему же?

Якумо мог бы просто проигнорировать его и покончить со всем этим.

На самом деле, Гото, возможно, адресовал этот вопрос самому себе. Ведь, как и сказал Идеучи, почему он совал свой нос в не имеющее к нему отношения расследование? Что бы из этого вышло?

Бесполезно. В последнее время он постоянно прокручивал в голове такие вот бесполезные мысли.

— Ничего. Забудь, — Гото горько улыбнулся. На лице Якумо появилось то же выражение.

— Гото-сан, разве сейчас не самое время прекратить винить себя?

— Хах? Винить себя? Что ты имеешь в виду?

«О чём вообще говорит этот парень?»

— Я имею в виду именно то, что сказал. На вас смотреть больно, Гото-сан.

— Больно?

— Да. Вы, Гото-сан, быстро начинаете сопереживать жертвам и преступникам. Соответственно, вы раздражаетесь, кричите и плачете вместе с ними. Обычно в таких ситуациях люди закрываются и говорят что-нибудь вроде: «Всё так, как оно есть».

Гото казалось, будто его ударили в место, которое болело больше всего, но он не хотел открыто признаваться в этом, в то же время чувствуя, что скрыть подобное он бы не смог.

— Неправда.

— Можете свободно отрицать это, но вы же сами заметили, разве нет? Сочувствуя, вы принимаете решения, которых на самом деле не желаете, и вините себя, повторяя, что если бы вы старались лучше, события не приняли бы такой оборот.

— Я же сказал, что ты неправ, — голос Гото становился громче. Однако что-то подобное не сработало бы на Якумо.

— Для начала, поток судьбы нельзя изменить силой лишь одного человека. Сколько бы усилий вы не прикладывали, на вашем пути будут вставать нежелательные решения. Винить себя за это — глупо.

Гото хотел возразить, но не мог подобрать слов. У него не было намерений становиться всемирной справедливостью, но как и сказал Якумо, Гото всегда спрашивал себя, когда дело оканчивалось, не могло бы оно закончиться лучше… Если бы он заметил раньше, смог бы он найти другой путь?

Но, как и сказал Якумо, это было глупо. Это было ничем иным, кроме как сожалением.

— Однако, — помолчав какое-то время, Якумо вновь заговорил. Глазами, полными стремления, он смотрел прямо перед собой. — Однако, даже если мы не можем изменить результат, всё ещё возможно облегчение, пускай и ужасно маленькое.

Гото удивлённо посмотрел на лицо Якумо.

Это было загадочно — то, что этого колкого, необщительного, упрямого человека, казалось, по какой-то причине переполняло тепло.

— Поэтому я помогаю вам с расследованиями, Гото-сан. Возможно, в этом мы с вами похожи.

В тот же момент, когда Якумо закончил говорить, Гото засмеялся над тем, насколько странно это прозвучало.

— Что смешного?

Ему не хотелось отвечать ему, но это настолько его забавляло, что от смеха начал болеть живот.

— С вашего позволения, я заберу свои слова назад. Пожалуйста, пусть это будет последний раз, когда вы втягиваете меня в свои расследования, — насупившись, Якумо отвернулся.

Что за милый парень. Обычно он смотрел на всё, что бы ни происходило вокруг него, сверху вниз, но он изменился. Из-за Харуки-чан. Вот, что называют юностью.

Лицо его жены, Ацуко, всплыло перед его глазами. Не следовало ему смеяться над другими. Ведь и про него можно было сказать то же самое.

«Когда я теряюсь и наготове, она уходит из дома, словно наблюдала за мной, но когда я полностью погружаюсь в дело и всё вокруг начинает бушевать, она внезапно возвращается.

Женщины пугают, вот правда…»

* * *

Офис Камиямы располагался в соседнем городе, на первом этаже многоквартирного дома в жилом районе. Не было никаких знаков. Только на двери висела табличка с надписью <Институт психических исследований Камиямы>.

Спустя какое-то время после того, когда Гото нажал на звонок у входа, послышался ответ: <Кто там? >

— Гото, детектив.

<Прошу, подождите минуту. Я сейчас открою>.

За открывшейся дверью стоял Камияма. Как и вчера, одежда его сверху донизу была чёрной. Однако рубашка его, в отличие от Гото, была тщательно выглажена.

— Я бы хотел задать пару вопросов.

— Прошу, проходите внутрь, хотя тут немного тесно.

Гото думал отказаться, так как пришёл без приглашения, но Камияма быстро распахнул дверь и пригласил его зайти.

— Он не из полиции, но я бы хотел, чтобы он прошёл со мной. Вы возражаете? — когда Гото закончил, из-за его спины вышел Якумо.

— А, это ты, с того раза.

На удивлённое замечание Камиямы Якумо лишь кратко ответил «Здравствуйте».

Они прошли в гостиную площадью в десять татами. У стен стояли книжные шкафы, полные книг, касающихся явлений призраков, а в центре комнаты расположилась зона для приёмов, но на том было всё.

Не чувствовалось, чтобы здесь кто-то жил. Что ж, в этом был смысл, если комнату использовали, как офис.

Гото сел рядом с Якумо на диван. Камияма с холодным чаем в руках сел на диван напротив.

— Здесь не курят? — спросил Гото, вытаскивая из кармана пачку сигарет.

— Прошу, — ответил Камияма. Вытащив из-под стола пепельницу, он поставил её перед Гото.

То, что они зашли так далеко, было, конечно, хорошо, но о чём им было говорить? Гото поджёг сигарету и втянул в себя дым, перебирая свои мысли.

— Возможно, вы хотите узнать, кто я такой, — Камияма первый нарушил тишину. Гото немного затруднило то, что они заговорили об этом так прямо, но если Камияма начал сам, разговор пойдёт проще.

— Именно. Учитывая нынешние проблемы, твоё существование, откровенно говоря, немного выделяется.

При словах Гото Камияма приятно улыбнулся.

— Мне нравятся такие люди, как вы, детектив Гото.

— Э?

— Вы из тех, кто не умеет врать.

По его поведению казалось, будто он видел его насквозь. Гото не мог расслабиться. Он взглянул на сидящего рядом Якумо, но тот лишь смотрел на Камияму с пустым выражением. Не чувствовалось, чтобы он хотел вступать в разговор.

— От того, что я тебе нравлюсь, я ничего не получу. В любом случае, когда ты начал практиковать экзорцизм?

— Около пяти или шести лет назад… — спокойно ответил Камияма.

— Чем ты до этого занимался?

— Возможно, вы удивитесь, но я раньше был учителем.

— Э?

— Это правда. Я не буду возражать, если вы сами проверите. Я работал учителем в старшей школе.

Учитель и экзорцист — здесь не было никакой связи.

— Почему же ты решил стать экзорцистом?

При словах Гото Камияма посмотрел на Якумо. Тот, почувствовал он на себе его взгляд или нет, всё ещё выглядел безразлично.

— В прошлом я не мог видеть души мёртвых. Я жил мирной жизнью, как самый обычный учитель. Однако, в какой-то момент, меня стало преследовать ужасное головокружение. Какое-то время я пролежал в больнице, — прервавшись, Камияма отпил чая. — От переутомления у меня случился сердечный приступ. Я блуждал на грани жизни и смерти. А очнувшись, обнаружил, что почему-то оба моих глаза стали красными.

От его слов щека Якумо дёрнулась.

— Доктор тоже не мог объяснить этого. Так как с самим моим телом всё было в порядке, меня выписали. Именно с тех пор я могу видеть призраков. Поначалу, я думал, что мои глаза меня обманывают. Однако, это были не иллюзии.

Левый глаз Якумо был красным с рождения. Так Камияма говорил, что приобрёл свои красные глаза при жизни?

— И тогда ты стал экзорцистом? — Гото поместил сигарету в пепельницу.

— Независимо от намерений человека, если его наделили способностью, он должен использовать её. Не думаете, что иначе это была бы большая потеря? Это то же самое, что не изучать музыку, имея при этом идеальный слух.

— Разве не сам человек решает, использовать её или нет? В этом мире есть парни, у которых клёвые тачки, и всё же они на них не ездят.

На вопрос Гото Камияма громко засмеялся. Такой ответ был слишком драматичен. Всё, что бы он не делал, действовало Гото на нервы.

— Детектив Гото, вы действительно интересный человек. На это можно посмотреть и так. А что ты думаешь? — Камияма обращался к Якумо. Гото тоже было любопытно, что он ответит.

— Почему вы меня спрашиваете? — его выражение не изменилось.

— Я уже говорил об этом, но у тебя та же способность, что и у меня. Я не прав?

— Почему вы так думаете? — ответил Якумо низким голосом.

— Я чувствую это. Возможно, будет лучше сказать, что мы откликаемся друг на друга.

При словах Камиямы Якумо фыркнул.

— Прошу вас сказать правду.

— Как я и ожидал, ты меня раскусил. Всё просто. В твоём левом глазу — контактная линза, верно? Чёрная. Я тоже ношу такие. Ко всему прошлому, когда мы встретились у того здания, ты взглядом следил за падающим с крыши призраком женщины. Другой бы там ничего не заметил. Поэтому я подумал, что ты способен видеть призраков.

— Всё, как вы и представляли. Я вижу их.

Камияма довольно улыбнулся.

— Я бы хотел задать тебе, как человеку с той же способностью, один вопрос. Исчезновение Асами-сан и серийные духовные явления. Как ты на это смотришь?

— А что вы думаете? — ответил Якумо.

— Я думаю, что призрак Савагучи Рики-сан, совершившей суицид, хочет отомстить из-за своей испепеляющей ненависти. Я не знаю, на кого конкретно она направлена, но, возможно, это один из тех, кто был в баре.

— Отомстить… — тихо повторил Якумо.

— Асами-сан просто неповезло. Её вовлекли в это. Если мы не успокоим гнев Рики-сан, появятся другие жертвы.

— Так вы говорите, что ту женщину, Асами-сан, заставил исчезнуть дух?

Камияма кивнул.

— Я был там. Я могу объяснить это только так. Теперь, я высказал свои мысли. Что насчет тебя?

Прежде чем заговорить, Якумо прикусил нижнюю губу, насторожившись, словно впав в лёгкое затруднение.

— Я рассматриваю духи мёртвых, как пучки эмоций.

— Я думаю так же.

— Нет. Следуя моей теории, духи мёртвых не могут физически влиять на живых.

— Что означает, что призрак не мог заставить Асами-сан исчезнуть.

Выражение Камиямы, до того мирное, поменялось. В воздухе появился дух соперничества. Его реакция была естественна, ведь только что его доводы отвергли столь открыто.

— Хотя это лишь моя излюбленная теория…

— Тогда как исчезла Асами-сан?

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— Тогда тебе не следует так быстро отрицать моё виденье.

— Верно, — Якумо с готовностью подтвердил сказанное Камиямой. Он принимал поражение?

— С тех пор, как я стал экзорцистом, я многое испытал. Из своего опыта могу сказать, что чем сильнее сила мыслей мёртвого человека, тем сильнее и его физическое воздействие.

— У вас есть настоящие примеры?

— Например, возлюбленные могут понимать чувства друг друга даже без слов, да? Не думаешь ли, что это можно назвать проявлением физического воздействия эмоций?

— Называть это физическим воздействием было бы неверно. Более того, вы делаете слишком большой скачок в логике. Звучит так, будто люди смогли бы летать, если бы сильно захотели.

Гото начинало казаться, что Якумо был раздражён.

— Тогда, я спрошу ещё кое-что. Почему Асами-сан исчезла?

— Я уже говорил. Я не могу дать на это ответа.

— Тогда ты не хочешь со мной объединиться?

— Ч-что? — до этих пор Гото просто слушал, но удивлённо заговорил после чрезвычайно внезапных слов Камиямы. Отведя взгляд в сторону Якумо, он увидел, что тот тоже выглядел озадаченным.

— У меня тоже не так уж много опыта. Для меня вести это дело в одиночку было бы слишком тяжело. Если кто-то вроде тебя, с той же способностью, будет рядом со мной, это придаст мне уверенности, но…

— Ничего хорошего нельзя будет добиться объединением людей с разницей в мнении, независимо от того, одинаковы их способности или нет, — сказав это, Якумо встал.

Сейчас уже не похоже было, чтобы они смогли получить больше информации от Камиямы. Гото тоже поднялся.

— Простите, что потревожили, сенсей.

— Я не очень люблю, когда меня так называют, — Камияма улыбнулся на слова Гото. — А, точно, Якумо-кун. Ты не знаешь мужчину с двумя красными глазами, как у меня?

«Эй, погодите-ка. Мужчина с двумя красными глазами?»

— Эй, ты его знаешь? — в порыве волнения Гото ухватил Камияму за воротник.

— Да, хотя я не сказал бы, что знаю его, мы встречались лишь однажды.

— Где?

— В Тогакуши в Нагано. [1] Тогда я обучался, думая стать экзорцистом, и он подозвал меня.

— Только не говори, что это он предложил.

Камияма помотал головой.

— Нет, определённо нет. Прошу, прекратите. Вы его знаете?

— Да.

И не просто знали — можно сказать, они были у него в долгу.

— Тогда вы понимаете, верно? Нет человека страшнее, чем он. Я понял это, только встретившись с ним. В его глазах покоится тьма, поглощающая всё вокруг. И в них нет ни фрагмента человеческих эмоций. Само его существование — зло. Так я увидел это. Я не хотел бы иметь его ни соперником, ни другом.

Когда Гото отпустил его, Камияма с облегчением покачал головой вправо и влево.

Гото оглянулся, но Якумо уже покинул комнату.

Примечания:

[1] — Тогакуши (戸隠) — маленькая деревенька с населением всего в тысячу человек, хотя когда-то там было десять тысяч. Там есть храм и горы, в которых устроен горнолыжный курорт.

Макото села на стул в конференц-зале и, обхватив голову руками, опустила взгляд вниз.

Возмутительные события происходили одно за другим, однако ничего в них не было понятно. Всё, включая исчезновение Асами, было окутано тайной.

Гото сказал оставить расследование полиции, но она не могла просто смотреть. Газета имела иную информационную сеть, нежели полиция.

Дверь открылась, и вошёл коротенький мужчина со сгорбленной спиной.

— Я Такизава, а вы — Хиджиката-сан?

— Да, — Макото встала, чтобы поклониться, и затем предложила Такизаве сесть на стул напротив.

— Я искренне извиняюсь, что попросила вас прийти сюда так внезапно.

— Не волнуйтесь об этом. Вы не сможете написать хорошую историю, если будете сдерживаться, — Такизава испустил сердечный смешок, совсем не подходящий его статусу. Макото множество раз пересекалась с ним в коридоре, но впервые разговаривала с ним лицом к лицу. Он казался ей довольно сомнительным, однако его смех тут же смыл это впечатление.

— По правде говоря, я бы хотела спросить у вас кое-о-чём.

— Без проблем, до тех пор, пока я могу ответить, — Такизава поджёг сигарету и вытащил из кармана переносную пепельницу, ворча: «Не могу ходить с высоко поднятой головой в компании некурящих». Хотя то, что у него при себе была переносная пепельница, не отменяла того факта, что конференц-зал оставался зоной для некурящих, Макото промолчала.

— Дело Савагучи Рики-сан, произошедшее пять лет назад. Вы помните о нём?

Именно по этой причине Макото попросила Такизаву прийти. Пять лет назад он был ответственным за серию статей после самоубийства Савагучи Рики, которые давили на полицию до тех пор, пока преступника не поймали.

Такизава потёр растущую на его подбородке щетину и сделал круговое движение плечами.

— Помню. Не только дело Савагучи Рики — я помню все дела, за которые был ответственен. Вам тоже советую вбить в голову все статьи, которые пишете. Они станут вашим собственным источником информации и пищей для других хороших статей.

— А, да, — Макото, не подумав, дала равнодушный ответ. В новостных агентствах, похоже, было много людей, готовых вот так вот хвастаться. Быть может, это было потому, что они видели множество разных вещей и обладали знаниями о них.

— Так почему это дело заинтересовало вас сейчас?

— В настоящее время я собираю информацию для статьи о женщинах, подвергнувшихся изнасилованию, и дело Рики-сан меня привлекло, — Макото изложила заготовленный ранее ответ. Если бы она рассказала о том духовном явлении, разговор бы сильно затянулся, и, к тому же, он мог не поверить ей. Она сделала наиболее надёжный выбор.

— Чёрт, — Такизава положил руку на заднюю часть шеи и выдохнул. — По правде говоря, я тоже сейчас пересматриваю это дело.

— Правда?! — удивлённо воскликнула Макото, совсем не ожидавшая такого ответа.

— Ага.

— В нём было что-то подозрительное?

Такизава не отвечал — только застонал. Для него было естественным нежелание разговаривать об этом, раз уж они оба писали статьи на одну и ту же тему, однако ей хотелось бы получить от Такизавы любую новую информацию.

— Ну, думаю, всё в порядке, раз уж наши темы не совпадают, — Такизава потушил сигарету о переносную пепельницу.

— Что же такое?

— Недавно приобрёл большую популярность один порно-сайт.

Сказанное Такизавой казалось никак не связанным с делами об изнасилованиях, но Макото не сказала об этом вслух и просто кивнула, чтобы он продолжил.

— Меня это заинтересовало, так что я заглянул туда. Это сайт, на котором можно скачивать картинки и видео с системой членства, но содержание его ненормально.

Такизава поджёг вторую сигарету. Существовали люди, которые не могли остановиться, стоило им начать курить — должно быть, Такизава был одним из них.

— Среди порно-жанров есть так называемое «изнасилование», и он не так уж редок. Так же, как и всё в виртуальном мире, они — подделки. Они просто берут анонимных актёров, закрашивают их лица мозаикой и делают так, чтобы всё было похоже на правду. Это естественно, так как если бы они занимались этим на самом деле, то совершили бы преступление.

— Возможно ли, что на том сайте… — на сердце у Макото потяжелело. Выкладывать изображения настоящих изнасилований для развлечения — ничто не может быть более непростительным. Если бы жертвы выяснили… Но… — Как вы поняли, что они настоящие?

— Я уже говорил, верно? Я помню все статьи, которые написал. И они стали для меня собственной базой данных.

«Невозможно…»

Кровь отлила от лица Макото. Что только творилось в голове у людей, готовых на что-то столь ужасное? От накрывшего её гнева и страха её пальцы не могли перестать трястись.

— Вы быстрее поймёте, если сами посмотрите. Всё, как вы и представляете. На том сайте я увидел именно то лицо.

— Савагучи Рика…

— Верно. Так как видео было любительским, на нём была видна дата — так что сомнений нет.

«Как ужасно…» Макото сжала руки в кулаки.

— Что ещё хуже, так это то, что в самом начале был заголовок «Апрель 2000го, совершила суицид, спрыгнув с крыши своего дома». Можете поверить? — глаза смотрящего прямо на Макото Такизавы были красными.

Макото потрясла головой. Она не хотела в это верить. И в то же время, слёзы выступили на её глазах. Её будто затронула часть страданий и печали Рики, которую продолжали обесчестивать даже после смерти. Опорочившее её унижение было столь велико, что даже представив его, она не могла смотреть никому в глаза.

Если кто-то действительно занимался подобным, он был ненормален.

Не будет ничего странного в том, что они окажутся убийцами.

— У меня нет особо сильного чувства справедливости, но этого я простить не могу.

— Я чувствую то же самое.

— Я собираюсь перекрыть все их пути отступления и написать об этом статью, — голос Такизавы был полон сильной решимости.

«Честно, что вообще происходит?»

Раздражение Гото достигло своего пика. Якумо молчал с тех пор, как они вышли из офиса Камиямы, и продолжал повторять: «Я не могу ничего говорить, пока не получу больше информации», что бы Гото у него ни спрашивал. Так как делать ему больше было нечего, он подвёз Якумо до его секретного убежища и в конечном итоге продолжил расследование в одиночку.

Он легко мог понять причину, по которой Якумо ушёл столь внезапно. Существование его отца — человека с двумя красными глазами. Был ли он замешан в этом деле?

«Нет, нет». Гото отбросил эти мысли. Его разум итак пребывал в панике, и он смутится ещё больше, если будет размышлять об этом здесь и сейчас.

В любом случае, он просто продолжит расследование, за которое сейчас несёт ответственность.

Гото отправился в старшую школу, в которой работал Камияма. Хотя он посещал её впервые, название её он знал. Она была известна — там обучались дети, голова у которых работала получше, чем у Гото.

Он вошёл в школьное здание через главный вход и обулся в пару сменных шлёпанцев для посетителей. [1] С тех пор, как Гото в последний раз был в школе, прошло двадцать лет. Школы были загадочными явлениями. Даже при том, что не учился здесь, он почувствовал ностальгию.

Войдя, справа он обнаружил табличку с надписью <Учительская>. Когда он медленно открыл дверь, все учителя, находившиеся внутри комнаты, одновременно посмотрели на него. Нехотя он вспомнил свои школьные дни.

— Я Гото — я связывался с вами утром. Препод по имени Мамия здесь?

Из-за того, что его захлестнула сентиментальность, он в конечном итоге стал употреблять странные слова.

— А, вы, должно быть, детектив Гото. Прошу, входите, — худенькая женщина средних лет, сидящая в конце комнаты, подняла руку. У неё было овальное лицо и черепаховые очки. Казалось, она в любой момент может сказать «замасу». [2]

Учителя в комнате начали перешёптываться. Гото стало чудиться, будто отовсюду доносилось: «Это детектив?» Он мог бы решительно принять это, но в итоге почувствовал себя неуклюжим учеником, которого вызвали в учительскую.

— Прошу, садитесь.

Последовав приглашению Мамии, Гото сел на стул рядом с ней.

— Значит, вы говорили, что хотели бы поговорить о Камияме-сенсее.

— А, верно.

— Вначале я хотела бы спросить, неужели Камияма-сенсей…

Он знал, о чём она хотела сказать, даже если она не произнесла этого вслух. Любой бы подумал об этом, если бы полиция стала расспрашивать их о старых коллегах.

— Он ничего не сделал. Мне нужно простое подтверждение. Полиция — неожиданно проблемная организация. Даже если мы знаем, что человек ничего не совершал, существует множество вещей, которые мы должны просматривать для отчётов. Вы, должно быть, посещаете дома проблемных детей, а не просто звоните им домой, верно?

— Я понимаю, что вы хотите сказать, детектив, но бывает и так, что семьи сами приходят знакомиться с учителями, — Мамия звучала возмущённо. Он сказал что-то раздражающее. Сейчас ему не особо хотелось обсуждать образование.

— Простите за это. Ну, в любом случае, я бы хотел узнать, каким человеком был Камияма.

— Не то чтобы я знала о его личной жизни, скорее, он был был популярен у учеников. Вы встречались с ним прежде, детектив?

— Ага.

— Тогда, думаю, вы должны понять. Он был очень добрым учителем. Серьёзно выслушивал даже самые тривиальные истории учеников, и был резок, и хорошо понимал их чувства.

Камияма как учитель и Камияма как экзорцист… Честно говоря, Гото ожидал, что разница между ними будет огромна. Он думал, что это послужит начальной точкой для расследования. Однако, большого различия между своим впечатлением и тем, что рассказала Мамия, он не увидел.

— Был и один особенно страстный ученик. Красивая девушка с длинными волосами — если я правильно помню, её звали… Кавагучи-сан? Нет, может, Ямагучи-сан… — размышляя, Мамия похлопывала себя по своим морщинистым щекам.

— Я слышал, что он бросил школу после того, как упал в обморок от болезни, — разговор отошёл бы от темы, если бы он позволил ей продолжить. Гото принудил его вернуться в прежнее русло.

— Да. Похоже, до этого он стал работать слишком много, и однажды его внезапно госпитализировали. И затем уволился.

— Что это была за болезнь?

— Всё произошло так внезапно, так что я не спрашивала о деталях.

Несоответствий с тем, что сказал Камияма, не было. На данной стадии Гото мог заключить, что он говорил правду.

— Ясно. Я уже говорил, но это просто формальности. Похоже, это была пустая поездка, так что прошу простить, — сказал Гото, встав. Ему не нужно было сильно торопиться, но он не знал, что ещё ему было спрашивать у этой учительницы, Мамии. Ему показалось, что будет лучше уйти до того, как она начнёт разговаривать с ним о всякой чепухе.

— Прошу прощения, детектив, — Мамия подозвала Гото.

— Что?

— Чем сейчас занимается Камияма-сенсей?

«Она не знает? Что ж, в этом есть смысл».

— Он экзорцист.

Услышав его слова, Мамия посмотрела на него с изумлением. Вышло немного драматично, но и в этом ответе тоже был смысл…

Примечания:

[1] — В японских школах принято снимать на входе свою обувь, так что для гостей существуют специально подготовленные тапочки или шлёпанцы.

[2] — «Замасу» — форма окончания предложений, изначально пришедшая из Эдо. Хотя она является частью диалекта Яманоте, похоже, чаще всего её используют только в аниме и манге. Она считается вежливой и довольно надменной, кричащей. Острые очки, такие, как у Мамии, нередко называют «очками замасу» или замасу мегане (ざますメガネ).

Идеучи вяло подошёл к двери своей квартиры. Груз, который он ощущал на своём теле от переутомления, с годами лишь накапливался и уже никак не исчезнет.

И всё же, его работа была ещё не окончена. Он вернулся домой лишь для того, чтобы переодеться и затем, спустя час, вернуться обратно.

В отличие от Гото, он не верил в призраков, однако порой ему было интересно — быть может, эта тяжесть в его теле появлялась не от утомления, а от проклятий, что осыпали на него люди, связанные с делами, которые он вёл.

Он жил под бременем их ненависти.

Для Идеучи Гото представлялся только источником проблем, но иногда он ему завидовал. Насколько легче бы ему жилось, если бы он мог выпускать свои эмоции, как это делал Гото, не связывая себя этой организацией.

Эмоции, которые он убивал внутри себя, прожигали его больше, чем он мог бы представить.

Когда Идеучи открыл дверь, свет был включён. Он вернулся? Идеучи заметил, что колеблется. Почему он обязан был ограничивать себя из-за собственного ребёнка? Идеучи намеренно громкими шагами прошёл в зал, но никого не увидел. Он был у себя в комнате? Свалив сумку с плеч на пол, он погрузился на диван.

С каких пор? С каких пор он стал отказываться возвращаться домой…

Ненужные мысли заполнили его голову. Не то чтобы он особо не ладил со своим сыном. Просто каждый раз, когда они видели друг друга, им становилось неловко.

— Пап.

Идеучи ошеломился, услышав голос сына. С его места он не мог его видеть, но его сын, должно быть, стоял на входе в зал.

— О. Так ты тут был? — ответил он со своего места.

Разве он уже не знал, что он был здесь? Даже ему самому сказанное показалось странным.

— Мне нужно кое-о-чём с тобой поговорить.

Поговорить? С ним? Видимо, опять хочет попросить денег. Идеучи подумал, что в этом не будет ничего страшного, раз уж он начал подрабатывать, но ему казалось, что дело было не в этом.

— Что? Я не собираюсь больше давать тебе карманные.

— Я не о том, — сказав это, его сын обошёл его сзади и сел напротив Идеучи.

Сколько лет прошло с тех пор, когда он вот так вот сидел со своим сыном?

У него снова прибавилось пирсинга? Неужели было так круто носить одежду, которая ему совсем не подходит? Он о многом хотел бы сказать, но не знал, как это выразить. Он привык оправдываться своей занятостью и скидывать всю возню с ребёнком на жену. Однако её здесь больше не было.

«И что я пытался защитить…»

— На самом деле, я хочу спросить совета, — он опустил брови, а голос его дрожал. Этим выражением он очень походил на Идеучи. И не только им. Его трусливость, малодушие и застенчивость были точь в точь, как у него самого.

Идеучи горько ухмыльнулся.

— Давай, но у меня нет много времени. Говори коротко.

— Меня прокляли.

О чём он только говорил?

Беспокойство в сердце Идеучи возросло…

Иши сидел наедине с собой в будке агентства недвижимости. Перед ним на столе стоял кофе, но особого желания пить его у Иши не было.

Никого из них не было в базе данных людей с приводами, но это его не смутило. Он встречал их лишь однажды, однако с самого начала не думал, что кто-либо из них совершил бы преступление.

Иши связался с местом, в котором работал Шиничи. Это была маленькая компания по организации праздников. Согласно ответившей ему женщине, Шиничи, похоже, начал работать там лишь два года назад, но уже заработал к себе расположение и мог стать опорой компании. Подтвердилось также и то, что юноша по имени Юя также начал подрабатывать там несколько месяцев назад после того, как его привёл туда Шиничи. Несмотря на свою внешность, у него была репутация серьёзного молодого человека.

Из разговора он понял, что женщина в офисе была особенно благосклонна к Шиничи. Услышав о том, что им интересовалась полиция, она ужасно обеспокоилась и постоянно настаивала, что он ничего не сделал.

Далее Иши пошёл в агентство недвижимости того дома, где жили эти двое. Его целью было расспросить о деталях, таких как аренда и контракт. Благодаря этому он мог выяснить их финансовое положение и узнать, жил ли их поручитель поблизости.

— Прошу прощения, извините меня, — вернулся менеджер, принеся с собой конверт.

— Нет, ничего страшного.

Менеджер сел напротив Иши и протянул ему этот конверт, но схватил его руку, стоило Иши дотянуться до него.

— Я уже говорил, но на самом деле это не то, что я имею право вам показывать. Прошу, сохраните это в секрете.

С недавнего времени появились акты по защите конфиденциальности, и даже если ты скажешь, что из полиции, документы нельзя было получить столь легко, что тормозило расследование.

— Всё в порядке. Я бы не стал забирать их с собой.

Сказав «Ясно», менеджер отпустил его руку, однако беспокойное чувство после этого осталось. Похоже, было лучше рассмотреть их до того, как менеджер передумает.

Достав из конверта контрактные бумаги по их квартире, он стал перелистывать их.

Аренда квартиры, в которой они проживали, стоила сто пятьдесят тысяч в месяц. Это была приемлемая цена за относительно новую 2LDK квартиру в двадцать третьем административном районе Токио.

Он просмотрел ещё несколько страниц. Переведя взгляд на колонку с именем арендатора, он испустил вздох удивления. Он вернулся на страницу назад, чтобы свериться с адресом, номером дома и квартирой. Он абсолютно сходился с тем, который они получили прошлой ночью.

— Простите. Это контракт именно той квартиры, верно?

— Да.

— И это определённо имя арендатора.

— Да.

— Вы уверены?

— Копия лицензии есть в самом конце, — сказал менеджер с видом, будто настойчивые расспросы Иши его утомляли.

— Лицензия, — Иши открыл самую последнюю страницу. Как и сказал менеджер, там была копия лицензии. Чернила размылись и фото было не слишком чётким, так что он не мог подтвердить его. Однако он мог подтвердить имя.

— Что же это… — от волнения Иши встал. Менеджер посмотрел на него с недоумением.

Иши только что выяснил нечто серьёзное. Он не мог успокоить кипящее в нём возбуждением.

— Якумо-кун, ты здесь?

Харука наведалась в секретное убежище Якумо и обнаружила его, уставившегося на что-то с серьёзным видом. Его взгляд был направлен на ожерелье с красным камнем, лежащее на столе. Он получил его вместе с письмом от мальчика после прошлого дела.

— Что? Опять ты? — заметив Харуку, Якумо зевнул. Честно, что было не так с его поведением?

— Тогда я ухожу. Даже при том, что проделала весь этот путь, чтобы помочь тебе с тем, о чём ты меня попросил.

— Сказала бы об этом с самого начала.

Что? Он будто говорил ей не приходить, пока это не будет касаться дела. Несмотря на недовольство, Харука села напротив Якумо и протянула ему дневник с запиской.

— Я сделала, но не всё. Я пропустила некоторые части, так как не поняла их.

— Этого достаточно. Ты меня выручила, — не проверяя содержимого, Якумо принял их и положил в нагрудный карман рубашки. По какой-то причине он не был похож на себя обычного.

— Эй, о чём задумался?

— Я оплакиваю будущее кое-кого, такого же легкомысленного, как ты.

Этот человек был просто… Он и правда умудрялся подбирать самые нахальные слова.

— Можешь не волноваться — меня ждёт светлое будущее, — когда она сказала это, кое-что вдруг пришло ей в голову.

Каким будет будущее Якумо? Что он собирался делать после того, как выпустится из университета? Его обременяло болезненное и печальное прошлое, и его будущее будет неразрывно связано с тем, что он видит духов, хочет он того или нет.

— Эй, Якумо-кун, чем ты планируешь заниматься после выпуска?

— Кто знает? Подумаю об этом, когда придёт время.

Харука не думала, что таковы были настоящие чувства Якумо. Она хотела бы увидеть то, что крылось в уголках его сердца, но он определённо не рассказал бы ей, даже если бы она спросила.

— Почему бы не стать экзорцистом, как тот человек, с которым мы встретились?

Она подумала, что он разозлится, но ошиблась. Якумо глубоко вздохнул и закрыл глаза.

— Иногда, я не знаю, — что было редко для Якумо, он разговаривал медленно, а голос его звучал беспомощно. Словно туча, проплывающая по небу.

— Не знаешь что?

— Этот левый глаз может видеть духов умерших. Иногда мне становится интересно, не иллюзии ли это и, может, я на самом деле ничего не вижу.

— Конечно нет.

Словно совсем не слыша Харуку, Якумо продолжал говорить:

— Быть может, я просто придумываю убедительные истории, чтобы удовлетворить своё эго, в то время как правда заключается в другом.

— Якумо… кун.

— Правда в том, что я и тот человек видим разные вещи, хотя и имеем одинаковые глаза. Даже при том, что я вижу грусть, он видит ненависть. Он смотрит на души и видит тьму, рассматривая её как истинную натуру человека независимо от того, жив он или мёртв. И я не могу отрицать этого.

— Это слишком грустно, — сказала Харука; ей было трудно дышать. Ей не хотелось бы верить, что истинная натура человека состояла в простой тьме.

— Знаю. Мой глаз может видеть маленький свет за этой тьмой… Интересно, кто из нас прав…

Он словно зачитывал книгу по философии. Харука разглядела в этих словах его истинную сущность.

Якумо всегда жаловался и никогда не был с ней мягок, но что бы он ни говорил, он выкладывался на полную ради других.

Потому что Якумо верил, что там, за этой тьмой, был свет, сколь бы печальна и болезненна она не была.

Было неважно, прав он был или нет. Даже если это было просто его желание, он был Якумо именно потому, что видел этот свет.

— То, что ты видишь — не иллюзии, Якумо-кун. Ты определённо ошибаешься. Я могу гарантировать, — сказала Харука, кивая множество раз.

Посмотрев на неё, Якумо хмыкнул. Он казался смущённым, когда проводил ладонью по своим волосам.

— Честно, насколько легкомысленной ты можешь быть?

— Что ты имеешь в виду?

— Даже правда может стать ложью, если ты дашь гарантию.

«Он и правда…»

— Ты такой упрямый.

— Ну, в таком случае, я приму твой совет и перестану думать о скучных вещах, — сказав это, он поднял ожерелье за цепочку и посмотрел на свисающий с неё красный камень. — На этот раз из-за него я засомневался в том, что увидел. Ответ откроется, если соединю всё, что видел своими глазами, не сомневаясь в этом.

Казалось, будто в глубине его сонных глаз появился свет сильной решимости. Харука смотрела на этот свет, словно он затягивал её.

Она чувствовала, что стала немного ближе — лишь немного — к Якумо.

— На что ты смотришь? Это жутко.

Этот человек, сказав всего пару предложений, рушил всё настроение.

— Что ты имеешь в виду, жутко? Я просто смотрела на ожерелье, потому что подумала, что оно миленькое, — сказала Харука, стискивая зубы. Якумо вздохнул и стукнул по камню пальцем. — Цвет и правда красивый. Интересно, что это за камень.

— Скорее всего, топаз.

— Разве бывают красные топазы?

— Они чрезвычайно редки. Стоят столько же, сколько произведения искусства.

— Правда…

— Считается, что топаз повышает креативность и психические способности, — колко сказав это, Якумо бросил ожерелье Харуке. Та, чуть не потеряв от неожиданности равновесия, поймала его двумя руками.

— Если оно тебя нравится, я его отдам.

— Э? Но разве оно не важно для тебя?

— Раньше его носила моя мать.

Как она могла беспечно принять что-то подобное?

— Разве тебе не нужно вернуть его ей, Якумо-кун?

Когда Харука спросила это, Якумо горько улыбнулся. Что же означало это выражение?

— Всё в порядке. Я хочу, чтобы оно было у тебя. Она всё равно больше не может носить его.

Когда Якумо сказал это, его глаза приобрели печальный оттенок, словно у глубокого океана.

Возможно ли, что…

Вернувшись на полицейский участок, Гото проходил по коридору, направляясь обратно к своему посту.

Он не получил никакой информации. Не то, чтобы он на что-то надеялся, однако, похоже, ему оставалось только ожидать результатов расследования Иши.

Ему казалось, что многое было связано, но не видел этой связи. Это было нелогично. Если они приведут это дело в порядок и найдут объяснение, сказанное Камиямой будет выглядеть наиболее верным вариантом.

Охваченная ненавистью Рика проклинала не связанных с ней людей. Если она затаила на кого-то злобу, ему было не помочь. Но помочь кому? Ей?

«Нет. Меня одну нельзя спасти…»

— Куда ты ушёл? Я тебя искала, — отчаянно сказала Эрика. Схватив Гото за руку, она затащила его в комнату для допросов поблизости.

— И зачем ты меня сюда затащила?

— Конечно же потому, что не хочу, чтобы нас подслушали. Медлительный ты.

Да-да, он был медлительным.

Он гневно скрестил руки и прислонился к стене.

— Так что?

— Я прижала одного из руководящих в то время парней и заставила кое-что рассказать.

Выражение «прижала» не слишком-то подходило женщине.

— Шеф Идеучи наговорил всякого, так что на какое-то время мне пришлось затаиться, но, похоже, дело было намеренно заброшено.

— Намеренно?

— Слишком громко разговариваешь, — Эрико быстро прикрыла рот Гото.

— На это нет чётких указаний, но, кажется, поступали приказы с такими нюансами.

— Похоже, здесь есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, — сказал Гото, оттолкнув руку Эрико.

— Похоже. Тут чем-то попахивает.

— Почему?

— Не знаю. Это-то ты и должен расследовать, — Эрико пожала плечами.

Было возможно и то, что у них не хватало людей. И в то же время, у них на руках было дело об убийстве, которое запятнало бы честь полиции, если бы они не поспешили с его раскрытием. Они не могли разорваться и назначить следователей на дело об изнасиловании. Поэтому-то Гото с Эрикой отстранили, заменив на двух новичков. Они запугали её, сделали так, чтобы дело отложили, и тем всё кончилось. У полиции было недостаточно людей для всех дел — таким образом обстояли сейчас дела. К тому же, им приходилось думать о балансе между делами с разными уровнями важности. Однако ничего с этим нельзя было поделать, хотя из-за такой политики и погибла женщина.

— И ещё кое-что.

— Что?

— Я расспросила человека, первого прибывшего на место преступления, когда её обнаружили — похоже, там правда была записка.

— Ты уверена?

— Да. Тот парень перевернул блокнот, который тогда лежал вверх ногами, и заглянул в него.

Доказательство, не упоминавшееся в документах. Кто-то украл его. К тому же, сделал это кто-то из своих.

Однако это отвергало идею Гото о нехватке людей.

— Кто-то скрыл тот факт, что она убила себя, — сказал Гото то, что пришло ему в голову.

— Зачем? — тут же ответила Эрика. Она была права. Гото понимал, что никому бы не принесло выгоды скрытие суицида. Ко всему прочему, в конечном итоге суицид подтвердился.

Возможно, записки не было с самого начала.

Кто-то убил её и выставил всё, как самоубийство. А записка была диверсией…

«Бесполезно. Ничего не сходится…» Гото со всей силы пнул ближайший к нему стул.

Она не могла сохранить подобное в тайне. И в этом порыве Макото направилась в полицию, хотя её беспокойство и было неуместно.

Поговорив с Такизавой, Макото сама зашла на тот сайт. Хотелось бы ей сказать, что то была ложь. Она надеялась на это, но монитор её компьютера отображал правду.

Всех их нельзя было простить.

Человека, сделавшего это. Тех, кто продавал изображения. А также тех, кто наслаждался, просматривая их.

Макото настолько злилась, будучи простым свидетелем. С точки зрения же Рики, настоящей жертвы, было бы странно, если бы всё в её глазах обернулось мерзостью.

И Макото, возможно, тоже была частью того, что видела Рика.

Её бескрайняя ненависть поглотила Асами. В ту секунду, когда она подумала об этом, она увидела в этой картине то, что, как помнила, уже видела прежде.

Макото решила поделиться с этой информацией с Гото и Иши-саном. Такизава мог ужасно отчитать её за это, но времени волноваться о подобном не было.

Проходя мимо одной из допросных, она услышала, как что-то упало. От удивления она остановилась. Одна из дверей открылась, и внезапно из неё появился Гото, рычащий и пыхтящий, словно разъярённый зверь.

— Ты такой шумный. Поуспокойся немного, — женщина того же телосложения, что и Гото, жалуясь, вышла вслед за ним. Макото помнила её. Если всё было верно, она была членом команды следователей по имени Шимамура.

— Как будто бы я могу! — когда он раздражённо закричал, Макото встретилась с ним взглядом. Глубоко поклонившись головой, она подошла к нему. Шимамура, должно быть, приняла её во внимание, так как сразу ушла, хлопнув Гото по плечу.

— К сожалению, мы всё ещё не нашли твою подругу, — Гото отвёл взгляд от Макото, словно ему было неудобно. Макото подумала, что его речь и поведение совсем не сочетались с тем, каким он был на самом деле. Его чувство справедливости и ответственности были до смешного сильны, и, к тому же, он был добрым, но казалось, его смущало открытое проявление этих черт.

— Нет, я здесь не из-за этого. У меня есть кое-какая информация насчёт дела Савагучи Рики, которую я хотела бы обсудить с вами.

— Информация? Что там?

— Да, эм, но здесь немного…

Такое нельзя было обсуждать, стоя в коридоре.

Для объяснения она принесла с собой компьютер. Если это было возможно, она хотела бы, чтобы он сам всё увидел. Гото, возможно, всё понял, так как пошёл куда-то, жестом приглашая её следовать за ним.

* * *

Иши вернулся в полицейский участок в самом приподнятом и гордом расположении духа. И детектив Гото наверняка будет счастлив. Выражение Иши само собой расслабленно расплывалось, стоило ему только представить.

— Детектив Гото, я сделал это! — Иши энергично открыл дверь. Гото посмотрел на него, как на источник шума. Иши застыл.

— И чего ты там встал?

Иши торопливо зашёл внутрь. Здесь была и Макото. Иши сел на круглый стул рядом с Гото.

— А-а, Макото-сан, ч-что вас сюда привело? — Иши собирался произнести это так естественно, как он мог, но всё же запинался. Из-за воспоминаний о пережитом ужасе он всегда нервничал, разговаривая с Макото.

— Как раз вовремя. Ты тоже послушай.

— Послушать?

— Ты такой тупоголовый. Она принесла информацию по делу Савагучи Рики.

«Детектив Гото, но у меня тоже есть значимая и важная информация», — но в такой ситуации Иши не мог сказать этого вслух. Ему ничего не оставалось, кроме как следовать инструкциям Гото.

Макото использовала ноутбук на столе. Гото с Иши, выпрямившись, смотрели на монитор, где отображались слова <Клуб Изнасилований>. Иши знал о сайтах, на которых собирались состоятельные люди, но и не подумал бы, что они могут быть столь безвкусными и откровенными

— Разве это не порно? — и Гото, похоже, был прав. Если подумать, то было странно, что двое мужчин-детективов и одна женщина-репортёр собрались вместе, чтобы посмотреть что-то подобное.

— Я тоже сначала так подумала, — Макото отвечала, не отводя глаз от монитора. Её голос дрожал.

— Неужели они настоящие?

Настоящие? Конечно же нет — они просто не могли быть настоящими. Изнасилование было преступлением.

— К сожалению…

— Но откуда ты узнала, что они настоящие? Разве они их не подстраивают?

Макото не ответила на вопрос Гото. Она просто двигала мышкой, чтобы перемещаться по сайту. Наконец, на экране отобразился список. Возможно, отсюда можно было выбирать изображение и видео.

Медленно ползущий курсор остановился на одном имени.

Савагучи Рика…

Нет. Этого не могло быть. Невозможно.

Когда Макото кликнула на имя, на сайте отобразилась фотография лица Савагучи Рики и детальная информация.

<Савагучи Рика. В то время ей было 22 года. Точное место — в столичном районе. Не смог запечатлеть её выражение во всей красе, так как она выносила унижение, словно чемпион. В апреле 2000 совершила суицид, спрыгнув с крыши своего дома>.

Этот комментарий был отвратителен. В горле Иши встал комок.

— Какой идиот смог сделать такое?! — закричал Гото, не сдержавшись и ударив стол.

Женщину, чья жизнь была утрачена из-за этого дела, продолжали унижать даже после смерти. Это было абсолютно непростительно.

— Я чувствую то же самое, — в словах Макото чувствовалась тяжесть.

Эмоции, которые она испытывала, должно быть, были ближе к глубокой ненависти, чем к простой злобе.

Макото вновь кликнула по имени Савагучи Рики.

Нет. Он не мог — он не мог смотреть на что-то столь жестокое. Колени Иши сильно дрожали.

Всплывшее в рамке изображение начало двигаться. Женщина шла вниз по улице. Человек с камерой, должно быть, преследовал Савагучи Рику. Судя по всему, камера была прикреплена к пассажирскому сидению машины. В безлюдном месте машина остановилась, и послышалось, как открывается дверь. К Рике подбежал мужчина. Прикрыв её рот, он насильно потащил отчаянно сопротивляющуюся девушку.

Место действия изменилось. Теперь это была квартира в подвале. Стены были из голого бетона. Комната казалась довольно просторной, и в ней не было ничего выдающегося. Руки и ноги Рики были связаны скотчем, так что она не могла двигаться. Со страхом она смотрела в камеру.

На экране появился мужчина. На нём была вязанная маска, из-за чего его лица нельзя было разглядеть.

На этом Макото остановила видео.

— Что же это? — Гото прикрыл лицо руками. Он ещё мог говорить. Увиденное же Иши отпечаталось в его мозгу, и когда он представлял, что следовало после этого, его переполняло чувство агонии, отдававшееся болью в желудке.

Макото развернулась и яростно посмотрела на лица Гото и Иши.

— Прошу, арестуйте администратора этого этого сайта во что бы то ни стало.

— Могла бы и не говорить, — от злости Гото стиснул зубы.

— Но прямо сейчас нас заботит Рика-сан. Взгляните сюда, — Макото вновь посмотрела на монитор, переместила курсор и указала им на руку мужчины. — Этот узор. Вы не видели его раньше?

Это была татуировка в виде креста с обвившейся вокруг него змеёй. «Я уже видел его прежде…»

— Так вот оно как! — возбуждённо воскликнул Иши.

— Не разговаривай так громко у меня под ухом, — Гото ударил его по голове.

— Э, но — но этот рисунок…

— Успокойся и объясни, — когда Гото сказал это, Иши глубоко вдохнул и вытащил записную книжку.

— На самом деле, я исследовал прошлое человека по имени Мурасе Шиничи, но имя человека, который жил в его квартире, было таким же, как и у изнасиловшего Рику-сан: Оори Казуши.

— Вот, где связь, — сказала Макото, уловив суть его слов. — Меня тоже обеспокоила эта татуировка, когда я увидела это видео. Прошлой ночью, такая же татуировка была на руке Шиничи-сана.

Гото закричал: «Подвинься!» — и оттолкнул Иши, чтобы взять документы из своего ящика, и начал перелистывать их. Там было фото Оори Казуши.

Все они застыли над этой фотографией.

Цвет волос отличался. Отличалась и форма бровей. Веки были двойные, а не полузакрытые. И Шиничи был килограмм на десять потоньше.

Однако различия между Оори Казуши и Мурасе Шиничи можно было легко скрыть с помощью макияжа, пластической хирургии и диеты.

Сердце Иши яростно забилось.

— Чёрт! Так вот оно как?! — Гото ударил кулаком по столу.

— Мурасе Шиничи и Оори Казуши — один и тот же человек, — уверенно сказал Иши.

Тюремное заключение Оори окончилось два года назад. Тогда же он изменил свою личность и начал жить в качестве Шиничи.

Всё должно было быть так. Только так всё обретало смысл. Только тогда всё сходилось.

Целью охваченной ненавистью Рики был Оори Казуши. И, приувеличившись, эта ненависть поглотила Асами.

Никто не заметил, как Макото начала плакать. Иши, смотря на её спину, почувствовал испуг. Для Иши, с его скромным опытом общения с женщинами, было непостижимо, плакала ли она от грусти или облегчения. Он знал лишь, что это показывало её доброту к окружающим. Должно быть, до этого момента он смотрел на неё с предубеждением.

— Ты здесь, Гото? — голос Идеучи, заглядывающего в комнату с порога, разрезал удушливую атмосферу. И тогда Гото, не скрываясь, цокнул языком.

— Что?

— У тебя есть время?

— Я сейчас занят. Если собираетесь читать лекции, подберите другое время, — Гото грубо отказал ему. Обычно Идеучи начал бы кричать. Иши напрягся, но услышанное им отличалось от того, что он ожидал.

— Я здесь не для того, чтобы тебя отчитывать. Я лишь хочу поговорить.

Гото, возможно, почувствовал что-то необычное в поведении Идеучи, так как просто сказал: «Достань его отпечатки и сверь их», — а затем покинул помещение вместе с Идеучи.

Наступившую в комнате тишину нарушил телефонный звонок. Иши подскочил от этого неожиданного шума.

— Да, это Хиджиката, — Макото ответила. И пока разговор продолжался, её выражение становилось всё мрачнее.

Иши навестило странное предчувствие…

Гото остановил взгляд на лысине Идеучи. Сколь раз он уже встречался с ним вот так в этом конференц-зале? Он наверняка не смог бы сосчитать.

Этот мужчина тоже был жалок. Гото следовало винить за половину его выпавших волос. Гото самоиронично улыбнулся.

— Что смешного?

— Нет, ничего, — Гото выпрямился. — Тогда, давайте выслушаем вашу «не-лекцию».

— Ты действительно совсем не меняешься. Я завидую.

Его тон в некоторой степени разочаровал Гото. Для начала, то, что он завидовал, звучало не очень убедительно, так как он множество раз выставлял Гото идиотом.

— Не знаю, с чего на вас нашла такая сентиментальность, но давайте покороче.

— Верно. На самом деле, я хочу спросить у тебя совета, — разговаривая, Идеучи смотрел себе в ноги. Его руки тоже беспокойно ёрзали, словно он не мог успокоиться. Должно быть, он сам не мог понять, как умудрился поставить слова «Гото» и «совет» в одно предложение.

— Прошу вас спрашивать любовные советы у кого-нибудь другого. Это вне моей юрисдикции, — пошутил Гото, не выдержав повисшей атмосферы.

— Конечно же я не о том. Я просто хочу немного поговорить о своём сыне.

— Это правда вне моей юрисдикции. У меня нет детей.

«Так у него есть ребёнок?» Гото почувствовал небольшое удивление, но, подумав, пришёл к выводу, что это было естественно для его возраста. Просто до этих пор его ни капли не интересовала личная жизнь Идеучи.

— Стыдливая история, но сегодня мой сын пришёл ко мне, чтобы попросить денег.

— Почему бы просто не давать ему карманные? У вас же водятся деньги, не так ли?

— Ты за словом в карман не полезешь. Должен же знать, сколько я зарабатываю. К тому же, это не уровень простых карманных.

Что ж, по сравнению с тем, чем им приходится заниматься, зарплата работников полиции была удивительно маленькой.

— И?

— Я спросил у него, зачем ему столько, — при этих словах Идеучи поднял голову. Глубокие морщины, синяки под глазами и бледная кожа. Он выглядел ощутимо старше своего возраста. А так как он был членом управления, его нервы, должно быть, были измотаны намного больше, чем он мог представить. — Моего сына преследует призрак женщины.

— Призрак?

— Похоже, экзорцист сказал ему, что если он не заплатит, то умрёт. Я не думаю, что его могли обмануть, но я мог и не досмотреть за ним. Ты ведь разбираешься в этом, верно?

Из всех людей, сын этого человека.

— Вы говорите мне присмотреть за этим экзорцистом?

Прикусив губу, Идеучи кивнул.

Как будто бы Гото разбирался в подобном. Ему самому следовало хотя бы подтирать за своим сыном. Он хотел сказать это, но по какой-то причине Гото проникся к Идеучи жалостью.

— Поделитесь информацией. Верно — для начала, имена вашего сына и того экзорциста.

— Прости за это… — Идеучи произнёс это так, будто слова сами выдавились из его горла, и протянул Гото карточку.

Камияма Эйджи. Это было написано на ней.

— Где вы её взяли?

— Я взял эту карточку у сына.

Гото внезапно вспомнил всех, кто был в баре прошлой ночью. Макото, бармен, их настоящая проблема, Шиничи — возможно, Оори. И так же там был молодой человек, назвавший себя Иде Юей.

— Возможно ли, что вашего сына зовут Юя?

— Ты его знаешь?

— Нет, слышал кое от кого… — смутно ответил Гото.

Так это и правда был тот юноша. Идеучи и Иде — что за непродуманный псевдоним.

Но сейчас цель Камиямы прояснилась. Деньги. Разговаривал он как великий и могучий, но на деле оказался гиеной, как и другие экзорцисты.

Было бы легко рассказать Идеучи всё, что он знал на настоящий момент, но это означало бы вмешать его в дело. Очевидно, тогда бы свобода его действий ограничилась. Для него лучшим выбором было промолчать.

— Детектив Гото, это ужасно! — внезапно, дверь открылась и в помещение, падая, влетел Иши.

— Что случилось? — спросил Гото, но из-за одышки Иши не мог говорить.

Честно. Тогда не было смысла так торопиться.

— П-п-простите… Только что, экзорцист позвонил Макото-сан и сказал, что другой человек исчез из запертой комнаты… — Иши, наконец, заговорил.

Второй человек…

— И-исчез? Кто?

— Юноша по имени Иде Юя, который был прошлой ночью в баре.

От его слов Идеучи встал.

«Этот идиот. Выбрал ужаснейшее время».

— Эй, Иши. В деталях перескажи всё, что только что сказал, — Идеучи, похоже, тут же уловил ситуацию и пододвинулся поближе к Иши. Тот энергично ответил «Так точно!» и попытался продолжить.

— Ничего! — Гото подпрыгнул с дивана и накрыл рот Иши ладонью.

— Я спрашивал Иши, — Идеучи пододвинулся ближе, словно чувствовал что-то.

Иши, похоже, так и не понял, что происходило. Для них было бы лучше убраться отсюда так быстро, как они могли.

— Правда, ничего, — сказал Гото, уволакивая Иши из комнаты. Он хотел по крайней мере предотвратить надсмотр за ними Идеучи. В худшем случае, он мог силой заставить их отказаться от дела.

Гото не мог скрывать этого вечно, но он хотел растянуть время настолько, насколько это было возможно.

— Иши, бежим.

— Э? Бежим? Что вы имеете в виду?

— Нет времени объяснять. Мы улизнём отсюда до того, как всё станет затруднительным.

Гото начал бежать. Иши также побежал вслед за ним.

И упал…

Гото, сбежавший от Идеучи, привёл Иши и Макото прямо в университет Мейсей, чтобы встретиться с одним из упрямейших людей в истории, державшим свои аппартаменты в университете.

— Зачем вы пришли сюда так поздно ночью? — Якумо жаловался, как и обычно, но когда Гото начал объяснять ситуацию, он, приложив пальцы ко лбу, слушал его, не перебивая.

Иши и Макого, должно быть, не могли успокоиться, так как встали друг рядом с другом у стены вместо того, чтобы сесть.

Рассказ обо всём, что он знал, занял у Гото какое-то время. Ему казалось, он понимал ситуацию, но когда начал объяснять, заметил, что рассказ его на самом деле был недодуманным. Когда Гото закончил, Якумо подумал какое-то время, и затем, наконец, колко посмотрел на Гото и заговорил:

— Кто-нибудь видел исчезновение Юи-сана?

— Никто. Похоже, Шиничи, о котором я только что говорил, был там с ним. Она звонила проверить.

Макото молча кивнула, подтверждая сказанное Гото.

— Значит, есть вероятность того, что Шиничи-сан и Оори Казуши-сан с дела об изнасиловании — один и тот же человек.

— Да, верно, — у них не было отпечатков или доказательств, но если посмотреть на ситуацию со стороны, всё должно было быть так.

— Значит, экзорцист, Камияма-сан, объявил, что эта серия случаев была вызвана обидой Савагучи Рики.

— Да, верно.

Якумо приложил указательный палец ко лбу.

— Понял, — сказал он тихо.

— Ч-ч-чт… ты понял? — он не был Иши, но от удивления заговорил громко.

— Я уже просил вас — не надо разговаривать так громко. С такого расстояния я услышу вас, даже если вы будете говорить нормально, — Якумо как обычно прикрыл уши, чтобы выказать Гото своё недовольство. Даже при том, что он знал, насколько это было важно.

— Так ты правда понял?

— Прошу, не заставляйте меня повторяться. Ну, есть кое-что, чего я ещё не понимаю, но общую картину этой серии случаев я уловил.

— Тогда объясни! — хотя Якумо жаловался на его громкий голос, Гото не мог успокоиться. Казалось, это относилось и к Макото с Иши. Они, до этого пребывавшие в болезненном настроении, теперь наклонились вперёд и впитывали каждое их слово.

— Вы действительно торопливый человек. Это всего лишь моё предположение — доказательств у меня нет. Если мы сейчас поднимем шумиху, не имея на руках доказательств, шанс ускользнёт.

Верно…

— Не говоря уже о том, что жертв, которые правда похожи на жертв, в этом деле нет. Полиция не станет ничего предпринимать.

Что ж, в его словах был здравый смысл. Всё было бы по-другому, если бы полиция знала о том, что кого-то утащил призрак, но так как они не могли этого рассказать, полиция ничего не сделает.

Но тогда…

— Что нам делать?

— Будет трудно, но вы должны расследовать дальше. Теперь, когда у нас есть все карты на руках, нам остаётся лишь пойти на место преступления.

Уголки губ Якумо растянулись в ухмылку.

Даже если Гото продолжит его расспрашивать, Якумо просто будет увиливать, словно скользкий угорь, и ничего не скажет. Это было унизительно, но, похоже, Гото мог лишь следовать инструкциям Якумо.

— Тогда что именно нам нужно расследовать?

— Для начала, я хотел бы кое-что подтвердить.

— Что? — Гото ослабил галстук, так как ему было трудно дышать.

— Расследование ещё не окончено. Прошу, просмотрите личную историю бармена. И Оори Казуши тоже. Он работает в компании по планированию мероприятий, верно? Просмотрите и выполненную им работу.

Гото понимал, зачем им нужно было исследовать прошлое бармена. Однако не понимал, зачем им нужен был Оори Казуши. Не похоже, что от этого будет какая-то польза.

— А сейчас, Ищи-сан, — Якумо взял записную книжку поблизости и ручкой написал в ней что-то. Вырвав страницу, он протянул её Иши. Тот нервно принял её. — Это может быть немного затруднительно, но прошу, приготовьте инструменты, перечисленные здесь, так быстро, как можете.

— Зачем это?

Якумо отмахнулся от слов Иши:

— Прошу, не спрашивайте меня сейчас. Если здесь есть что-то, чего вы не знаете, спросите у Хаты-сана, пожалуйста. Он должен знать.

Иши со вздохом согласился.

— П-простите, но могу я чем-то помочь? — Макото сделала шаг вперёд. Якумо посмотрел на неё, приподняв бровь. Макото вздрогнула, но продолжила говорить: — Асами — моя подруга — пропала. Прошу, позвольте мне тоже что-нибудь сделать.

Гото понимал чувства Макото, так что сказал: «Почему бы не позволить ей помочь Иши? Она должна лучше с этим справиться». Якумо запустил руку в волосы, словно думал, что это трудозатратно.

— Не будьте так глупы, пожалуйста. Сейчас я могу сказать, что Макото-сан находится в чрезвычайно опасной ситуации.

— Что ты имеешь в виду?! — Гото закричал.

— Я уже просил вас не разговаривать так громко.

— Заткнись! Что ты имеешь в виду, опасной?

— То, что и сказал, — Якумо ответил на вопрос Гото с чрезвычайно естественным выражением. — В настоящее время, двое людей пропали. И скорее всего, следующей жертвой станете вы, Макото-сан, — Якумо указал на Макото.

В эту секунду кровь отлила от её лица. Казалось, это Якумо вытянул из Макото жизнь.

Значило ли это, что Макото тоже исчезнет…

Иши вёл машину, в то время как Гото расположился в пассажирском кресле, а Макото — на заднем сидении.

Иши не понимал, что было у Якумо на уме. Однако они не могли проигнорировать его слова о том, что Макото будет следующей жертвой, так что они решили подвезти её домой.

Гото выкуривал одну сигарету за другой, а Макото, опустив взгляд вниз, потирала свои ладони, положив их на колени, словно ей было холодно.

Никто не начинал разговор.

— Кондиционер включён слишком сильно? — сказал Иши, неспособный выносить эту удушающую атмосферу, но Макото просто потрясла головой.

Дела и правда приняли серьёзный оборот. По словам Якумо можно было подумать, будто дело вскоре окончится, но Иши так не думал. На этот раз цепочка случаев не могла рассматриваться в рамках жертв и нападавших. Если Камияма был прав и причиной происходящему послужила озлобленность Рики, конца этому не будет. И не имело значения, какие они используют слова, чтобы утешить её — эту ненависть нельзя было излечить.

— Можете просто высадить меня на следующем углу, — сказала Макото с заднего сидения.

Её отец был шефом полиции. Для них было бы неудачным, в разных смыслах этого слова, столкновение с ним. Макото, возможно, таким образом заботилась о них.

— Значит, на следующем углу, — Гото потушил сигарету о пепельницу. Послушав его, Иши включил аварийки остановил машину на перекрёстке. В десяти метрах впереди он заметил припаркованный белый фургон. Похоже, в нём кто-то был, однако двигатель не работал.

— Правда, спасибо вам большое, — низко поклонившись головой и выйдя из машины, она повернула на перекрёстке налево и ушла. Из фургона вышел мужчина и пошёл в ту же сторону, что и Макото. Табличка с номером машины была покрыта чёрной лентой, из-за чего его нельзя было прочесть.

— Детектив Гото, взгляните… — сердце Иши вздрогнуло, когда он указал на спину мужчину, свернувшего за угол.

— Что?

— Только что мужчина пошёл в ту же сторону, что и Макото-сан.

— Мужчина?

Гото промедлил, так что когда он повернулся, мужчина уже скрылся за углом.

Иши помнил это чувство, зарождающееся глубоко в животе. У него было плохое предчувствие.

— Я пойду и проведаю обстановку.

— Какую обстановку?

Иши увернулся от вопроса Гото и вышел из машины. Медленно он поплёлся в сторону, где скрылись Макото с мужчиной.

Чем дальше в темноту он заходил, тем быстрее билось его сердце. Его спина покрылась потом.

Ночной жилой район был окутан тишиной.

Фонари, расположенные на равном расстоянии друг от друга, лишь придавали улице зловещности.

Если свернуть на углу у парка, дом Макото располагался в пяти метрах вниз по дороге. Когда он достигнул парка, послышался шелест ветвей деревьев. От страха Иши подпрыгнул, словно пойманная и вытянутая на берег рыба. Глубоко вздохнув, Иши оглянулся и увидел чью-то фигуру напротив кустов.

— К-к-кто э-это? — сказал он дрожащим голосом. Фигура выкинула то, что держала в руках — это было что-то вроде железной трубы — и убежала в другую сторону.

Стоит ли его преследовать? Пока Иши думал, фигура исчезла во тьме. Сейчас начинать преследование было бы уже слишком поздно. Иши сдался и медленно пошёл к парку. Он осматривался, но нигде не мог найти Макото.

Возможно, она ушла вперёд и уже была дома. Что ж, это было бы хорошо.

Его напряжение ослабилось.

И в следующий момент…

Что-то схватило Иши за правую лодыжку.

У его ног была женщина, и кровь текла из её головы.

— А-а-а-а! — Иши испустил леденящий кровь выкрик. — Отстать! Отстань! — пытаясь избавиться от обхватившей его лодыжку руки, он пнул женщину по голове левой ногой.

Потеряв силы, женщина внезапно упала.

«Э, возможно ли…» Плохое предчувствие вновь вернулось к Иши. Упавшей в обморок окровавленной женщиной была Макото.

«Я знаю, что был напуган, но что я наделал…»

* * *

Гото рассеянно смотрел в окно с пассажирского сидения машины.

С чего Иши так всполошился…

Как только он поджёг которую уже по счёту сигарету, у угла перекрестка он увидел бегущего человека. Он, похоже, был в спешке; затем он забрался в тот самый белый фургон.

Вдруг Гото вспомнил видео изнасилования, которое они смотрели.

Машина, на которой преследовали Савагучи Рику, была белым фургоном. Той же модели, что и припаркованный перед ним.

Ко всему прочему, номера были скрыты лентой. Это было подозрительно. Возможно, ему стоило допросить его…

Гото немедленно вышел из машины и подошёл к белому фургону.

— Эй. Ты. Покажи мне свою лицензию, — Гото заглянул внутрь, чтобы увидеть водителя, и вздрогнул. Человек в водительском сидении был в чёрной маске. — Покажи своё лицо.

Но стоило Гото сказать это, включился двигатель.

— Погоди! Эй! — закричал Гото, но белый фургон уже исчез в ночи.

— Чёрт возьми! — в приступе злости он ударил асфальт.

«Больно…»