Меня зовут Сагара Ёсихару.

Обычный ученик старшей школы для мальчиков, обожающий игры об эпохе Сэнгоку.

Наибольшее наслаждение мне приносит "Nobunaga's Ambition", но и многопользовательская игра "Nobunaga's Ambition Online", и экшн "Sengoku BASARA" тоже хороши. Я собираю коллекционные карточки по Сэнгоку, так что выписываю еще и еженедельник "Отстраиваем Осакский замок".

В один прекрасный день я обнаружил, что стою на поле боя эпохи Сэнгоку.

Поначалу я такой: «Это же сон, господин заигравшийся генерал», а потом поглядел, сколько много вокруг реалистичных сражений, и сразу запаниковал: «Это нифига не сон! Всё взаправду!»

Но меня спас Киносито Токитиро [1], который погиб, поймав шальную пулю, и сейчас я вместо него состою на службе у Демона-повелителя Шестого Неба Оды Нобуны.

Сильнейший японский предводитель всех времен — именующий меня «Сару» демон-повелитель Нобунага, в подтверждение слухам, человек импульсивный, без ума от ружей, кровожадный, язвительный, скупой и глупый, а также вечно норовит при каждом случае разрубить меня собственными руками.

Однако есть одна деталь, которая отличает местного Нобунагу от образа, сложившегося у меня благодаря играм об эпохе Сэнгоку.

Ода Нобунага здесь — девушка одного со мной возраста!

Вдобавок, словно подтверждая слова из учебника по истории: «В роду Ода лишь красавицы и красавцы», она была невероятно привлекательной девушкой.

К тому же она не Нобунага, а Нобуна — одного слога не хватает!

И не подумайте, что мне есть какое-то дело до этой напыщенной девицы, у меня просто нет выбора, поскольку я должен вместо Токитиро помочь ей завоевать весь мир!

Эта своевольная грубая девка ни во что меня, Ёсихару Сагару, не ставит!

Готовься, когда-нибудь и ты ощутишь на своей шкуре, что значит «Низший подавляет высшего» [2]!

По крайней мере, я так думал до прошлого вечера.

А открыв глаза сегодня утром в своей наспех сколоченной резиденции под стенами замка Гифу, я не обнаружил рядом сестренку Нэнэ, но зато на её месте обнаружил бесстыже спящую в одном лишь европейском нижнем белье Нобуну.

— Эм... Но-Нобуна? Что ты тут делаешь?

— М?.. Разве не ты хотел пофлиртовать с «самой красивой в мире девушкой»? Вот она я, твоя награда, Сару. Скажи, ты ведь меня имел в виду, да? Хочешь, чтобы я стала частью твоей семьи?

— Н-нет, я н-ничего такого про тебя со-совсем н-не...

Вот чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Полусонная Нобуна, видимо не контролируя себя, прижалась ко мне.

О-о-о... Теплая, мягкая... Если она не прекратит, то я...

— Мантиё всё надоедала своим: «Вам нельзя сближаться с Сагарой-доно, у вас ведь такая разница в положении, ноль очков», поэтому пришлось многое вытерпеть, чтобы сбежать. В моей кровати сейчас двойник лежит. А настоящая я — здесь.

Моё всегда холодное сердце (ложь, конечно) невольно оттаяло от взгляда на безмятежную улыбку Нобуны, на лицо которой ниспадали переливающиеся от солнечного света пряди волос.

О-о-о... Какого черта, всегда обращалась со мной самым суровым образом, а тут вдруг начала заигрывать!

Мужчине ни за что не устоять перед переходом от «цун» к «дэре»!

— Т-так ты не против?

— Нисколько. По-правде сказать, Сару, я уже давно тебя...

Нобуна в моих объятиях покраснела и смущенно потупила взгляд.

Какая же Нобуна-скромница прелесть!

Ох нет, не могу больше сдерживаться!

— А-а, Сагара-сэмпай?! Что вы делаете, это непристойно!

Дыщь!

— Гуо-о!

Вдруг между ног ему безжалостно влетело чьё-то колено.

Ёсихару Сагара, истошно взвыв, вскочил на ноги.

«М?

Мне что... всё приснилось?..»

Наконец Ёсихару разлепил глаза.

«Так девушка, которую я прижимал к груди, была Дзюбэй, которая Акэти Мицухидэ, а не Нобуна?..»

— Сон, что ли, приснился, Сагара-сэмпай. Ну и напугали же вы меня.

Длинные волосы, широкий лоб.

В ее волосах покачивается новенькое украшение.

Эта непорочная красавица — новообретенная милая кохай Ёсихару, Акэти Дзюбей Мицухидэ.

Заключенная в объятия девушка сияла наивной улыбкой, будто бы не имея ничего против, но вместе с тем её колено впечаталось с такой силой, что вполне могло отбить Ёсихару всё то, что делает его мужчиной.

Глотая ртом воздух, Ёсихару всё же умудрился выдавить из себя извинения, не переставая перекатываться по кровати.

— Нии-сама, вы не можете принуждать свою кохай Акэти-сама!

Будум!

В спину всем весом ему прилетела сестренка Нэнэ, нанеся еще больший ущерб.

— Ай! И ты туда же, Нэнэ, за что?

— Я действую по приказу принцессы! Нельзя лапать девушек, покуда мои глаза способны видеть!

— Да тебе же говорят, мне сон снился!

— Не принимается. Даже во сне нельзя заигрывать ни с кем, кроме Нэнэ!

— Что за тирания?! Можно мне хотя бы во сне получить немножко свободы?!

— Я к вам с приветствием, Сагара-сэмпай. Нобуна-сама собирает всех. Будьте любезны проследовать в замок Гифу, — глубоко поклонилась Мицухидэ, опираясь тремя пальцами каждой руки об пол, как того требовал этикет.

«Какая воспитанная девушка... И не стесняется во всеуслышанье выказать мне уважение... Точно, я же таким популярным стал из-за недавних действий. Вот почему мне такой странный сон и приснился. Быть ведь того не может, чтоб я об этом мечтал», — подумал Сагара и кивнул сам себе, поднимаясь с пола.

— Большое тебе спасибо, Дзюбэй-тян.

— Не стоит благодарности, особняк недалеко, ради сэмпая добраться сюда мне было несложно!

— Ну что ж, тогда идём. Нэнэ, остаешься за главную.

— Эй! С Акэти-сама заигрывать нельзя!

— Ничего не обеща... Ой! Ой-ой-ой! Больно!

Когда Ёсихару подошёл ко входу и попытался надеть свои соломенные сандалии, то вдруг почувствовал острую боль в ступнях.

Внимательнее приглядевшись к обувке, он увидел макибиси [3].

— Эм… что это?..

— Нии-сама, наверное, Гоэмон их обронила.

— Нет, она бы так не напортачила.

«Как будто завистницы подсыпали балерине кнопки», — задумчиво склонил голову Ёсихару.

— Вы в порядке, сэмпай?! Никак здешние малолетние проказники постарались. Будьте осторожнее, хорошо? ♡ А теперь идемте скорее, — поторопила Дзюбэй, взяв Сагару за руку и потащив наружу.

На миг невинная улыбка на её лице сменилась зловещей ухмылкой Черной Мицухидэ, но Ёсихару, всё еще не отошедший ото сна, ничего не заметил.

У Мицухидэ Дзюбэй, которая происходила из старого известного рода Токи, были такие волевые, серьёзные черты лица. А новенькое жёлтое украшение в волосах выглядело прелестно.

Акэти Мицухидэ Дзюбэй.

Изначально она служила Сайто Досану, но после его изгнания из Мино стала ронином.

Затем она оттачивала навыки владения мечом и училась обращению с огнестрельным оружием в деревне Кунитомо в Оми. Кроме того, она поддерживала отношения с сёгуном Асикага и дворянами Киото, стала полемистом в области государственного управления, а также была приглашённым командующим дома Асакура из Этидзэна. Уже в юном возрасте она преуспела и в гражданском, и в военном искусстве.

После того, как она стала свидетелем падения сёгуна Асикага, Акэти предложила Нобуне блестящий план: быстро занять Киото, сделать Имагаву Ёсимото новым сёгуном и тем самым взять в свои руки реальную власть в стране. Так она и стала служить клану Ода.

— Служить поразительной Нобуне-доно для меня — словно сон наяву. Прошу, позаботьтесь обо мне, Сагара-сэмпай!

С улыбкой во всё лицо она пожала руку парня, отчего тот повёл себя как-то странно.

— А, ага, положись на меня.

— История о замке Суномата, построенном всего за одну ночь, действительно поразила меня! Ах-х… Я хочу, как вы, как можно скорее великими свершениями произвести впечатление на Нобуну-доно.

Ах… Дзюбей-тян с таким уважением на меня смотрит. Нет, этот пылкий взгляд превзошел простое уважение и стал любовью? Н-не может быть, эта красавица в-влюбилась в меня?! Не слишком ли популярен я стал с тех пор, как попал в эту ужасную эпоху Сэнгоку?

Ёсихару ощутил себя на седьмом небе от счастья.

Пока они шли к замку Гифу, Дзюбэй в простой и понятной форме объясняла Ёсихару положение дел в столице:

— Киото — столица Японии, расположенная практически в центре провинции Ямасиро. Только вот сёгунов Асикага больше нет, да и Миёси Нагаёси, глава рода Миёси и правитель региона Кинай, умер довольно рано. Ходят слухи, что его отравил Мацунага Хисахидэ, который был к нему близок.

— Печально известный Мацунага Хисахидэ? Интересно, он такой же старик, как и Гадюка?

— Я никогда с ним лично не встречалась, но можно сказать, что именно он зачинщик всех беспорядков, обрушившихся на столицу, — произнесла Мицухидэ.

— После смерти Миёси Нагаёси Кинай поделили между собой члены дома Миёси и Дандзё. Правда, из-за слухов об отравлении главы клана Мацунагой Хисахидэ отношение у них были отвратные. Миёси расположились в Сэтцу и Идзуми, а Дандзё — в провинции Ямато, и обе стороны стали внимательно наблюдать друг за другом. После нападения на общего врага в лице сёгуна Асикага и его бегства в Мин [4] их отношения испортились ещё сильнее.

Ямасиро — это современный Киото, Сэтцу и Идзуми — Осака, а Ямато — префектура Нара.

Правда, такой любитель игр по Сэнгоку как Ёсихару куда лучше разбирался именно в провинциях прошлого, чем в современном административном делении. По крайней мере, он не особо помнил, что Исэ в современном мире называется префектурой Миэ.

— Нобуне-сама действительно повезло. На востоке Уэсуги и Такэда сражаются между собой, а в Кинай столкнулись Миёси и Мацунага. Это прекрасная возможность пойти на столицу, — с сияющим взглядом объявила Мицухидэ, радуясь чужому счастью как своему. — Разве это не доказательство того, что Нобуна-сама благословлена небесами?

— Миёси мы одолеем, но разве Мацунага Хисахидэ не доставит хлопот?

— Вовсе нет, Сагара-сэмпай. На самом деле Нобуна-сама уже получила письмо о капитуляции Дандзё.

— Что-о-о?!

Т-так быстро… я к такому не был готов — немного переживал Ёсихару.

— Дандзё, может, и подлец, но он хорошо умеет подгадывать момент. Все подозревали, что именно он убил своего господина, Миёси Токэя, а потому Мацунага Хисахидэ оказался в немилости, но теперь он последует за Нобуной-сама, разрывая все связи с Миёси. И в знак правдивости своих слов он тихо сдал столицу и отвёл войска в Ямато, ведь «он хочет лишь мира и процветания», как он сообщил в письме.

— Но ведь говорят, что он редкостный негодяй, который отравил своего господина, уничтожил семью сёгуна Асикага и спалил Великого Будду в Наре? В истории Японии люди редко совершали столько злодеяний. Можно ли ему доверять?

— Да. Нобуна-сама уже приняла сдачу Дандзё.

Им не было нужды подниматься в замок Гифу.

Ведь Нобуна уже собрала армию у подножия горы Кинка, где и располагался замок.

— Сару, Дзюбэй, опаздываете! Мы не можем мешкать! Начинаем молниеносный поход на столицу. Мчимся напрямик в Киото!

Сидящая верхом на лошади Нобуна отказалась от своего обычного взъерошенного вида. Теперь, надев намбан-кабуто [5] и красный бархатный плащ, она выглядела очень элегантно.

В левой руке покоилась танегасима. [6]

А на правой умостился ее тщеславный сокол.

Вспомнив неприличную Нобуну из сна, Ёсихару покраснел.

— Как прикажете, Нобуна-сама!

Мицухидэ уже почему-то ко всему была готова, созвав свой отряд из пятидесяти стрелков, которых собрала во время странствий.

— Эм, а как же военный совет? Поход на Киото… Эй, ты меня не слушаешь!

— А? Я ведь говорила вам по дороге, Сагара-сэмпай.

— Сару, ты какой-то вялый. Бери пример с Дзюбэй.

— Э… Э-э-э… Что?

Пока Ёсихару недоумевал, Нобуна подняла правую руку и бодро взмахнула ей.

— Всем войскам, на Киото!

Нобуна первой пустила лошадь в галоп по дороге.

Генералы поспешили за ней.

— Не говоря уже о силе, у нашей армии и вид великолепен, 90 очков.

Среди многих юных командиров принцессы она — самопровозглашённая старшая сестра.

И это Нива Нагахидэ по прозвищу Мантиё — страж Нобуны и командующая «красным отрядом».

— Я голодна…

Произнесла Сибата Кацуиэ, одетая в яркие доспехи голубого и серебряного цветов. Прозвище — Рику.

У неё внушительная грудь, а потому доспехи сделаны на заказ, но в них её грудь выглядит ещё больше, высший балл… Так про неё говорил Ёсихару, новичок, сумевший продвинуться до положения командира отряда.

Эти двое были главными вассалами дома Ода. И старшими сёстрами для Нобуны.

Ну, Кацуиэ лишь своей огромной грудью походила на старшую сестру…

А за ними…

— М-м… Ёсихару. Смотри прямо вперёд.

— Уа. А-а-а. Не буянь!

Ёсихару, который в спешке сел на лошадь, так и не подготовившись к походу, чуть не сверзся с неё.

Эта эксцентричная девочка, ткнувшая Ёсихару кричаще красным копьём, — Маэда Инутиё, слуга Нобуны.

Она привязалась к хозяйке как преданная собака.

Обычно девушка неразговорчива и тиха, но в гневе страшна.

Кроме того, справа и слева от паланкина, в котором находилась Имагава Ёсимото, ехали Акэти Мицухидэ и Мацудайра Мотоясу.

— О-хо-хо-хо! Моя давняя мечта о создании сёгуната Имагава наконец исполнится! Великолепно, Мотоясу, я ценю твои усилия!

Имагава Ёсимото, чья голова все-таки была видна из-под паланкина, все еще носила своё великолепное и элегантное двенадцатислойное одеяние. Она пронзительно смеялась и восхищалась пейзажем озера Бива.

— Этот человек, она не осознаёт своего положения…

— Пожалуйста, просто не обращайте внимания на слова Ёсимото-сама.

Не пользующуюся доверием вассалов Оды Имагаву Ёсимото бросилась защищать Мацудайра Мотоясу, девушка с ушками тануки и в очах по прозвищу Такетиё.

Она тоже друг детства Нобуны. Она родилась в семье даймё провинции Микава и до недавнего времени служила Имагаве Ёсимото.

После поражения Ёсимото Микава стала независимой. Заключив союз с Овари, Мотоясу вновь стала «младшей сестрой» Нобуны.

Род Мацудайра поклонялся тануки как прародителям, и почему-то от них исходила аура коварства. Но при этом девушка всегда почтительно называла Нобуну «старшей сестрой».

Кроме них присутствовал «триумвират Мино» (группа мускулистых стариков), миниатюрная лоли-ниндзя Хатисука Гоэмон и ее армия лоликонщиков, а также разъезжающая на пони и носящая на голове «Итинотани кабуто», гениальный стратег Такенака Хамбэй.

И наконец «гадюка Мино» Сайто Досан, передавший свою мечту о покорении Японии своей дочери Нобуне. Из-за своего преклонного возраста он ехал в паланкине.

Выдающиеся таланты объединились в одну армию, идущую на столицу.

Позади них шли в щегольской экипировке разговаривающие на нагойском диалекте отряды Овари.

С ними смешались недавно примкнувшие суровые воины Мино.

А кроме них небольшое подкрепление армии «младшей сестры» Нобуны, Мацудайры Мотоясу.

В итоге столь впечатляющая армия достигла численности в 40000 человек.

Из региона Токай в Киото идут всего два маршрута.

Первый путь — дорога Токайдо, которая начинается от Киёсу и ведёт через южный Оми и Исэ.

Другой путь — дорога Тосандо, которая пролегает от Гифу через северное Оми и сливается с дорогой Токайдо в южном Оми.

Нобуна решила выдвинуться по второму маршруту.

На этом пути в северном Оми она должна была объединиться с десятитысячным союзным отрядом Асаи Нагамасы.

Правда, на самом деле, принцесса Оити, так называемая «младшая сестра Нобуны», которую отправили в Оми для заключения брака с Нагамасой, является ни кем иным, как ее младшим братом, Кандзюро Нобусуми.

Хоть Кацуиэ и сказала, что истинная личность принцессы Оити скорее всего раскрыта, поэтому встретиться с Нагамасой не самая лучшая идея, и попыталась остановить Нобуну, но в итоге бросила эту затею, увидев направляющегося к ним Нагамасу в одеждах зеленого и черного цветов. Тот, уважительно глядя на Нобуну, спустился с лошади и поприветствовал ее, назвав старшей сестрой, отчего все присутствующие оказались потрясены.

Кроме того, со столь красивого и привлекающего внимание множества девушек лица Нагамасы сошел прежний хитрый взгляд, и теперь на смену его единственному недостатку пришло выражение мягкости и доброты.

— Старшая сестра, прошу, позвольте мне вместе с вами покорить этот мир.

Нобуну почувствовала себя неловко.

Она позвала Ёсихару и прошептала ему на ухо:

— Эй, Сару. Эм, Нагамасе что… нравятся парни?

— Нет… Не может такого быть…

— Тогда почему он выглядит так, словно счастлив в браке?

— Откуда незамужней девушке вроде тебя знать, счастлив он или нет?

— З-заткнись!

— Но, кажется, и гонора прежнего нет… Неужели они с Нобусуми сделали это…

Есихару громко сглотнул.

— Я вроде не замечала за ним никакого особенного говора… Ах, это меня раздражает. Давай просто закроем эту тему.

— Целомудрие твоего младшего брата в опасности во многих смыслах. Тебе стоило бы призадуматься.

— Не волнует.

На самом деле причиной столь кардинального изменения характера Нагамасы стало определенное событие, произошедшее совсем недавно.

Северный Оми. Второй день брака.

Родовой замок Асаи Нагамасы — Одани.

Из окон крепости, расположенной на высоте 500 метров, открывается отличный обзор на озеро Бива. Вдобавок простирающийся с севера на юг километровый ров добавляет городу зрелищности.

Одани был построен дедушкой Нагамасы, Асаи Сукэмасой. Именно тем Сукэмасой, который сделал род Асаи даймё северного Оми. Его действительно можно назвать героем эпохи Сэнгоку.

Однако сын Сукэмасы, Хисамаса, оказался не очень хорошим военачальником. Хисамаса проиграл в нескольких сражениях Роккаку Ёситаке и в итоге стал его вассалом. Даже его жена и старший сын, Нагамаса, были схвачены и стали заложниками Роккаку.

Возможно, такова судьба людей в эпоху Сэнгоку.

Но Саруясямару (Нагамаса) отличался от отца. Молодой, храбрый воин, талантливо командующий воинами.

Кроме того, он родился со столь красивым лицом, что его могли принять за девушку.

И у него было много сторонников среди слуг.

И вот однажды ночью Нагамаса решился. Он тайно вернулся в Одани и при поддержке слуг вынудил трусливого отца отказаться от власти, гордо объявив, что Асаи больше не имеют никакого отношения к Роккаку.

Услышав о восстании Асаи, Роккаку Ёсиката пришел в ярость. Он незамедлительно собрал все свои силы и направился на север, намереваясь уничтожить Нагамасу.

Но хорошо подготовленный Нагамаса одолел Роккаку, даже несмотря на численное превосходство последнего. С тех пор имена двух молодых дайме, Оды Нобуны из Овари и Асаи Нагамасы из Оми, потрясли Японию.

Его отец хоть и передал ему позицию главы рода, но вечно критиковал его политический курс. Но поскольку Нагамаса был известен своим почтением к родителям, то ничего не говорил ему. Слуги советовали оставить старика и дальше сидеть на острове Тибуку, что на озере Бива, на что Нагамаса отвечал: «Он все-таки мой отец». И потому, получив независимость, пригласил отца назад в замок Одани.

Таков Асаи Нагамаса.

Не так давно Нагамаса долго и упорно размышлял над планом, как сделать недавно ставшую известной Оду Нобуну своей женой и проложить путь в Овари, планируя в конечном итоге покорить Японию. Кто бы мог подумать, что его собственные амбиции будут уничтожены этой самой Одой Нобуной и ее слугами.

Когда Нобуна предложила послать принцессу клана Ода ради брака с Нагамасой для создания равного союза между ними, Нагамасе с неохотой пришлось принять предложение.

Однако пламя амбиций Нагамасы еще не потухло.

Ода Нобуна такой же человек амбиций, что и Нагамаса, но в конце концов она слишком великодушна, а иногда слишком мягка с другими. Хоть она и ведет себя как жестокий даймё эпохи Сэнгоку, но в сердце все еще обычная принцесса. Этим она и отличалась от Нагамасы, пережившего то время, когда он был заложником.

Раз так, то злить клан Ода, покоривший Мино и усиливающийся день изо дня, глупое решение. Таким образом, он решил играть роль хорошего союзника Нобуны, и когда девушка ослабит бдительность, нанести внезапный удар.

Предательство — обыденная вещь в эпоху Сэнгоку. Нечто подобное происходило бесчисленное количество раз.

Более того, поскольку предательство ныне так распространено, то доверия в этом мире больше не существует.

И вот в Одани Асаи Нагамаса в одиночестве погрузился в личный горячий источник на горе. Глядя на озеро Бива и размышляя, он колебался в выборе решения.

— Должен ли я предать Нобуну или же действовать, как верный младший брат?

Каждый раз, когда он думал о чем-то важном, то всегда оставался в источнике на долгое время.

Поскольку никто не мог увидеть его здесь.

Провести горячий источник на гору было непросто, но Нагамаса любил уединение после проведенных в неволе дней в клане Роккаку.

Его отец Хисамаса всегда хотел союза с Асакурой из Этидзена

Начиная с времен его дедушки, Сукэмасы, клан Асаи находился под покровительством клана Асакура. Их крошечная капля долга вознаградится мощным потоком, а Ода Нобуна всего лишь обычный даймё. Не стоит даже упоминать, что клан Ода был всего лишь семьей Дзинг-гу Цуруги-дзиндза из Этидзена. Как можно сравнивать их с кланом Асакура, вот о чем все время говорил Хисамаса.

Однако в глазах молодого Нагамасы постепенно слабеющий клан Асакура уже начал терять уважение. И вскоре наступит день, когда они будут уничтожены растущей силой.

Вот почему для союза с кланом Ода необходим брак. Не стоит даже говорить, что, если бы не было преимущества от получения жены из клана Ода (в качестве заложника), его отец никогда бы не позволил подобного.

«Но, если тщательно все обдумать, ведь кроме Нобуны-доно в семье не должно быть никаких других принцесс. Раз так, то кем тогда является Оити?»

Вчера ночью принцесса Оити была тайно доставлена в дом жениха.

Конечно, каждый с одного взгляда мог заметить ее благородное происхождение.

И виной тому были не только дорогие одеяния. Ее изящная поступь и утонченные манеры — все в ней казалось безупречным.

Ее внешность была очень похожа на Нобуну и с красотой хина-нингё{{ref]Традиционная японская кукла, образец красоты}} никто не сомневался, что она младшая сестра Нобуны. Лишь одно настораживало.

Она не проронила ни слова.

В ночь свадебной церемонии принцесса Оити молча сидела в углу комнаты и дрожала.

Казалось, что она всего лишь юная девушка, которая никогда не влюблялась прежде… Нагамаса тоже чувствовал себя немного неловко и попытался мягко успокоить её: «Люди называют меня плэйбоем, но по определенным причинам я не сближался с женщинами. Поэтому я не сделаю ничего, что бросит тень на репутацию принцессы клана Ода. Так что, прошу, не волнуйтесь».

На самом деле прежде у Нагамасы не было отношений с девушками.

До сих пор, несмотря на то, что он часто обманывал женщин ради собственных амбиций, Нагамаса никогда не спал с ними.

И лезущей к нему в объятия он предпочел бы испуганную девушку.

Однако ее безмолвие и впрямь удивительно.

Ранее днем, когда Нагамаса представлял принцессу Оити своему отцу и слугам, единственной, кто говорил, была маленькая куноити — девушка-ниндзя — подле принцессы.

Еще хуже то, что проблемы с запинанием при разговоре маленькой ниндзя были слишком серьезны. И все потеряли нить разговора уже в середине ее речи.

«Может ли быть, что Оити-доно говорит еще хуже невнятной куноити?»

Нагамаса внезапно озаботился состоянием принцессы Оити.

Он всегда думал, что женщины были просто инструментами для исполнения его амбиций, но все же, почему…

Вдруг сзади послышались шаги, смешавшиеся со звуками хлюпающей под ногами воды.

В этот открытый источник не мог попасть посторонний. К тому же сам Нагамаса объявил, что любой, кто посмеет проникнуть в источник, будет без жалости умерщвлен, поскольку уже был прецедент с двумя глупыми слугами, который вошли в источник во время купания Нагамасы со словами: «Позвольте помыть вам спинку». В тот раз все закончилось двумя взмахами его клинка. После такого примера никто из слуг больше не смел совать в это место свой нос.

Раз так, то может нарушителем спокойствия был не слуга, а подосланный врагом убийца?

Его заклятый враг Роккаку Ёсиката нанял головорезов Коки или же это та куноити, что была с принцессой Оити?

Непозволительная беспечность.

Поскольку он волновался из-за молчания принцессы Оити, то неосознанно задумался и ослабил бдительность.

Нагамаса встал, а затем выпрыгнул из источника, разворачиваясь прямо в прыжке.

Во время прыжка Нагамаса вытащил меч из ножен и уже был готов нанести удар.

— Ва-а-а-а-а-а! Стойте! Это я, принцесса Оити!

Нагамаса резко остановил клинок в сантиметре от её шеи.

Освещенная ясной луной фигура не принадлежала синоби.

Вновь прибывший с непринужденным лицом зашел в ванну, небрежно сказав: «Ничего себе, здесь горячий источник».

И это была… принцесса Оити.

Но, ее голос, нет, не только голос, худощавое тело имеет достаточно развитую мускулатуру.

— Му-мужчина?! — невольно закричал Нагамаса пронзительным голосом.

— Ха-ха-ха. Раз меня раскрыли, то думаю, нет смысла отпираться. На самом деле у Нобуны нет никакой младшей сестры по имени Оити. Мое настоящее имя Цуда Нобусуми. И я не младшая сестра, а ее младший брат! Ах, мне и правда было так страшно прошлой ночью. Я не виноват, что родился таким милым. Пока я молчу, никто не догадается, что я мужчина. Я даже задумался, что мне делать, если бы ты в горячке повалил меня на кровать со словами: «В эпоху воюющий провинций гомосексуальность не редкость. Мужчина меня тоже устроит»…

Уперев руки в бока, Цуда Нобусуми беззаботно болтал, и только договорив, кое-что обнаружил.

Асаи Нагамаса стоял перед ним.

Ох.

Это…

Нежная кожа, осиная талия и выпирающая грудь. Это никак не тело парня.

— А-а-а? Ты… это тело… ж… же…женщина-а-а-а-а-а?!

— Ты… ты все видел!

Убить или не убить.

Меч упал на пол.

Нагамаса быстро прикрыла грудь и низ тела руками, и с красным лицом прыгнула обратно в горячий источник.

Верно.

Это Саруясямару, Асаи Нагамаса.

Тайна, которая должна быть сохранена, даже если ради этого придется убить слуг, зашедших в купальню.

— Р-раз все так обернулось, то бесполезно и дальше скрывать… В-всё верно. На самом деле я — принцесса рода Асаи! Чертова Нобуна, она действительно послала мужчину, замаскированного под женщину, чтобы раскрыть мой секрет…

— Эм, о чем ты говоришь?

— Я проиграла... Ода Нобуна и впрямь тот враг, которого мне одолеть не по силам.

— А-а-а. Нет, старшая сестра просто хотела…

— На сей раз я, Асаи Нагамаса, честно признаю свое поражение.

Хотя Нагамаса и находилась в источнике, смущенная от того, что ее увидели, она все-таки поклонилась Нобусуми.

— Но, Цуда Нобусуми, как долго вы планируете позволять другим лицезреть ваше обнаженное тело! И… форма становится все более странной, разве нет! Быстрее отвернитесь!

— Ох, извини. Я возбудился, когда увидел гладкую кожу Нагамасы-доно…

— Т-ты! Хочешь, чтобы я убила тебя?!

— Но все в порядке, разве нет?

— Что? Почему ты заходишь в источник? Не приближайся, не-е-е-ет! Уа-а-а-а-а!

Раскрасневшаяся Нагамаса закричала, а Нобусуми повел себя как дурак. Поскольку не смог придумать никакого иного способа спрятать своё тело.

— Н-н-не прикасайся ко мне! Посмеешь подойти, и я убью тебя!

Нагамаса, спрятавшись за дымогарной трубой, начала плескать в юношу водой.

Но от этого Нобусуми возбудился еще сильнее и даже пустил кровь из носу.

— Ах, я потрясен. Я думал, что ты красавчик, конкурирующий со мной, но я никогда бы не подумал, что на самом деле ты девушка.

— Е-если не прекратишь пускать кровь из носу, я убью тебя!

— Нагамаса-доно, почему ты притворяешься мужчиной? В этом безумном мире мужчинам больших кланов сложно передать их наследие дальше. Так что женщины, наследующие положение лидера клана, и ставшие принцессами-даймё весьма обыденны… как, например, моя старшая сестра, — с серьёзным лицом спросил Нобусуми. — Хоть я и обвенчался под личиной женщины, мы теперь муж и жена, и я надеюсь узнать причину.

Осознав, что ничего уже не поделаешь, Нагамаса решилась.

— Вы, должно быть, уже знаете, что когда я была маленькой, то стала заложницей Роккаку Сётея и была сослана в замок Каннондзи.

— Ах. Хоть я и слышал об этом совсем немного… это схоже с историей Такетиё Мацудайры Мотоясу. Ребенком она была продана клану Ода, после стала заложницей Имагавы. Нелегкая выпала жизнь.

— Но разве Имагава Ёсимото не принцесса-даймё? В отличие от нее Роккаку Ёсикаты мужчина, и… из тех парней, кто охотится не только на зрелых женщин, но еще и на юных девушек. Извращенец со странными сексуальными предпочтениями.

— Неужели?

— Поэтому, чтобы защитить меня, мама растила меня как мальчика Саруясямару. Но когда я повзрослела, Роккаку Ёсиката узнал мой истинный пол. Он несколько раз пытался домогаться меня во сне. И хоть с моим полутораручным мечом я с легкостью могла убить его, но в таком случае я вовлекла бы в неприятности и свою мать. Поэтому я всеми силами ускользала от него.

— Какой презренный человек.

На лице Нобусуми отразился редкий для него хмурый взгляд.

— Он посмел делать с красавицей столь неприличные вещи… Он заслуживает тысячу смертей.

— К-кого ты назвал красавицей, не говори так!

— А, почему? Красивое должно называться красивым, я честен с собой.

Горячая вода брызнула ему на лицо, заставляя заткнуться.

— Так или иначе, чтобы сбежать от козней извращенного Роккаку Ёсикаты, я использовала свою внешность, чтобы покорить женщин клана Роккаку, и после наконец сумела сбежать в Одани.

Нагамаса прикусила губы, произнеся это тихим голосом.

— Кхм-кхм. А затем ты унаследовала позицию лидера клана. Но почему ты не воспользовалась этой возможностью, чтобы вновь стать девушкой?

— Потому что мой отец был против. Вот почему я отказалась быть девушкой и смирилась со своей участью.

— Хисамаса-доно?

— Мой отец — упрямый человек, неодобрительно относящийся к так называемым принцессам-даймё. Но, кроме меня, у него нет других наследников. Так что если я хотела жить не прячась и занять позицию лидера клана, то должна была притворяться мужчиной. Если бы я захотела прожить жизнь как девушка, то не могла бы унаследовать положение отца, и нам бы пришлось принять кого-то из кланов Асакура или Роккаку в качестве приемника… Вот так мой отец вынудил меня выбирать между положением лидера клана и женщиной.

— Писаный глупец, — возмутился Нобусуми .— Для правителей, испытывающих недостаток людей, не важно женщина ты или мужчина.

— Но мой отец сказал, что в далеком прошлом, только мужчины могли стать наследниками.

— Вот как? И насколько давно это было?

— Вроде бы давным-давно, во времена правления миром богов первой Химико из дворца Ямато и ее брата, обнажившего меч и правившего миром людей.

— Слишком давно…

— Как бы то ни было, но из-за этого презренного Роккаку Ёсикаты я терпеть не могу мужчин… Кроме того, положение мужчины имеет свои преимущества, так что я решила остаться им.

— Преимущества?

— К счастью, если я встречу кого-нибудь, одетая в мужскую одежду, то меня примут за непревзойденного красавца. А женщины никогда не могут сопротивляться им. Вот почему я могу контролировать большинство женщин. И при побеге из замка Каннондзи, и при провозглашении независимости от клана Рюккаку, это оказалось очень полезно.

— Вот почему ходят слухи, что ты бросаешь женщин, использовав их… — ответил Нобусуми.

— Я не могу быть с женщинами. Играть с ними в любовь и затем обманывать их ожидания я тоже не хотела. Вот почему, когда страстно увлеченные мной девушки просили меня разделить с ними постель, я не могла сделать ничего другого, кроме как тихо уйти.

— О, вот как, ха-ха-ха.

Глядя на беззаботно смеющегося Нобусуми, Нагамаса не могла не подумать: «Хотя с виду его не назовешь надежным, но, услышав о моих проблемах, он принял меня такой, какая я есть с улыбкой. Может быть, на самом деле он серьёзный человек».

— Самое большое преимущество от притворства — возможность заключить союз с Одой Нобуной, желающей объединить Японию. По словам отца, он не принял бы брак, если бы клан Ода не послал нам принцессу. Ведь он слышал, что, кроме Нобуны-доно, не было других принцесс в клане Ода. И все же в конце концов я не смогла одурачить Нобуну-доно.

— Так или иначе, пусть наш пол и перепутан, у нас все еще отношения мужчины и женщины. И мы оба красивые люди, которые могут представлять Овари и Оми. Ах, мы словно созданы друг для друга.

— Не-не нужно меня обнимать! П-п-прибью!

Нобусуми послушно убрал руку.

«Почему этот парень такой взрослый, когда дело касается девушек», — подумала Нагамаса и, сама не зная почему, разозлилась на него.

— Ах, прости за грубость. Но знаешь, Саруясямару-кун…

— Н-не называй меня так! Моя мама придумала это имя, чтобы все думали, что я парень! Оно вовсе не милое.

Нобусуми вновь беззаботно улыбнулся.

— Прекрасная принцесса, словно спустившаяся с небес на землю, притворяется мужчиной. Какое же расточительство. По крайней мере, мне так кажется.

— Ничего не поделать. Все это ради мечты.

— Мечты?

Нагамаса опустила голову и с некоторыми затруднениями все же заговорила.

— Я не хочу вновь стать заложником.

«Беспокойные ночи из-за Роккаку Ёсикаты — не то, что я хотела бы испытать вновь.

Если я передам правление в руки отца, то мы вновь станем рабами Роккаку. А раз так…

То позиция главы рода для меня жизненно важна.

Я должна стать сильнее.

И позволить гербу рода Асаи, флагу с тремя шестиугольниками, развеваться над всем миром.

Чтобы убедиться, что те бессонные ночи никогда не наступят вновь…»

— Вот почему, ради моей мечты, я могу лишь…

— Не стоит сдаваться.

— Что?

— Это фраза Сару-куна, ха-ха-ха.

— Сару-куна?

Улыбаясь, Нобусуми кивнул.

На лице этого легкомысленного принца не отразилось ни капли разочарования.

— Хорошо, я решил. Когда мы наедине, ты можешь вести себя как девушка. В эти моменты я буду звать тебя принцессой Оити. А ты можешь называть меня Цудой Нобусуми, принцем Овари или даже «Властелин булочек», как тебе больше нравится.

Демоны, преследовавшие Нагамасу в ночных снах, исчезли мгновенно и без следа.

«Как такое возможно?

Как может что-то настолько нелепое заставить все плохие чувства покинуть меня?

Я ведь уже отказалась от мечты жить жизнью девушки, так как я могу вернуться к ней?

Все из-за появления единственного человека.

Это настолько нелепо.

Женщины не могут сопротивляться красавцам…

«В конце концов, я просто девушка». Нагамаса прикусила губы от осознания.

Но в ее сердце не было горечи поражения.

Нагамаса — умный человек.

И когда дело доходит до ее собственных чувств, она куда честнее Нобуны.

Чуть погодя, она поняла: это неизвестное чувство — первая любовь.

Однако, хоть Нагамаса отличалась от себя прежней, говорить Нобуне настоящую причину она постеснялась.

Несомненно, Асаи Нагамаса стала союзником, столь же верным, как и Мацудайра Мотоясу.

Таким образом, общая численность войск, направляющихся к Киото, превысила пятьдесят тысяч.

Их единственным препятствием на марше был Роккаку Ёсиката из южного Оми.

Немного информации о клане Роккаку, произошедшем от клана Сасаки.

Роккаку Ёсиката и клан Миёси сформировали военный союз, и их позиция говорила, что они желают дать отпор Нобуне.

Кроме того, между кланом Роккаку и недавно усилившимся кланом Асаи уже три поколения не угасает ненависть.

Из-за действий Асаи Нагамасы за эти годы они ослабли, но пока у них есть замок Каннодзи, выстроенный на неровных холмах, с массивными неприступными стенами, практически невозможно уничтожить клан Роккаку.

Нагамаса больше всех знала о трудностях нападения на замок Каннодзи, и поэтому она представила свою стратегию.

— Старшая сестра, хоть армия Роккаку не так сильна, захват замка Каннондзи по сложности сравним с захватом замка Инабаяма. Я полагаю, мы должны действовать размеренно. Встанем полевым лагерем, затем займем крепость по частям. Это лучшее решение.

Однако, хоть сейчас у Нобуны и была огромная пятидесятитысячная армия, она все еще любила действовать быстро.

Кроме того, скорость — лучшее оружие Нобуны.

— Нагамаса! Замка Инабаяма в Мино больше не существует. Теперь это замок Гифу! Все войска, вперед!

Пока Нагамаса безмолвно стояла на месте, армия Нобуны уже начала атаковать.

Генералы Роккаку, охранявшие замок, не ожидали, что армия Нобуны просто возьмет и нападет на них.

И хуже всего, что пятидесятитысячная армия была разделена на отряды по несколько тысяч и атаковала разные участки одновременно.

Армия, управляемая даймё или генералами намного сильнее, таковы основополагающие знания в эпоху Сэнгоку. С другой стороны, армии, которым недостает хорошего лидера, будут слабее. Другими словами, руководить всей армией для сфокусированной атаки — здравый смысл.

Без генерала можно было оставить разве что какие-то тыловые или вспомогательные отряды.

Однако для Нобуны такой здравый смысл ничего не значил.

Она разделила свою армию на малочисленные команды, ведя несколько сражений со всех сторон одновременно.

— Нагамаса, в клане Ода не так много людей, способных вести войска и сражаться как генералы, но в любом случае их не меньше пяти. Рику (Сибата Кацуиэ), Мантиё (Нива Нагахидэ). Сакон, полагающийся на нашу движущую силу (Такигава Кадзумасу). Новенькая Дзюбэй (Акэти Мицухидэ). К тому же, хоть его командование и намного хуже, чем у других четырех, но Сару тоже один из них! — заявила Нобуна. Пока у нас есть пять генералов, скорость нападения на замок может быть в пять раз быстрее. Если мы захватим все части замка прежде, чем Роккаку укрепят оборону, победа будет за нами.

— Вот это да!

«Этот человек не тот, с кем я могу сравниться», — содрогнулась Нагамаса.

Все произошло так, как и предсказала Нобуна. Через день все восемнадцать секторов замка Каннондзи пали.

Самым отличившимся генералом была никто иная как новенькая Акэти Мицухидэ.

Мицухидэ родом из клана Токи-Минамото. Возможно, сказалась наследственность, но любой бы ахнул при виде её безупречной красоты.

Если не считать ее широкого, шире обычного, лба, она выглядит больше похожей на аристократку или принцессу, нежели воина.

Но пока у нее есть аркебуза, никто не сравнится с ней в точности стрельбы.

Возглавляя недавно сформированный отряд стрелков, в который входило пятьдесят солдат, Мицухидэ оказывала поддержку при захвате замка.

— Пожалуйста, будьте осторожны, если в вас попадет, вы умрете.

Мицухидэ нацелилась на вражеских генералов, но они все высокомерно думали: «Пули с такого расстояния не долетят до замка», — «Как может девушка из богатой семьи вроде нее знать, как пользоваться ружьем». В результате пули оцарапали их плечи, и они упали на землю.

— Это лишь приветствие. В следующий раз сдерживаться не буду.

Холодные слова Мицухидэ сразу же привели обороняющихся солдат в панику, и постепенно все они открыли ворота.

Мицухидэ, оставаясь верной традиционному образу киотской красавицы, за свои способности искусно использовать заморское оружие удостоилась похвалы от Нобуны: «Что и ожидалось от помощника Гадюки».

На следующий день после падения всех секторов замка, замок Каннондзи Роккаку Ёситаки опустел.

Страшась армии Нобуны, Роккаку Ёсиката поспешно отступил к синоби в Кога.

Известный род Роккаку, существовавший со времен Минамото-но Ёримото, был практически уничтожен.

Осознав, что заклятый враг трех поколений клана Асаи, презренный Роккаку Ёсиката, покушавшийся на ее невинность, был побежден армией Нобуны всего за одну ночь, Асаи Нагамаса не могла не сказать: «Времена изменились». Огневая мощь и громоподобный грохот выстрелов отряда Мицухидэ отпечатался глубоко в ее памяти.

Огромная армия, возглавляемая Нобуной, наконец вошла в Киото.

Считая с выхода из Гифу, марш до столицы занял в общей сложности 20 дней, что для нынешнего времени очень быстро.

Из-за столь быстрого продвижения Мацунаге Хисахидэ оставалось лишь сдать Киото и отступить к Ямато. Клан Миёси, услышавший слухи о том, что Ёсиката Роккаку оказался разгромлен за один день, сбежал в Сэтцу.

Вначале горожане настороженно отнеслись к захватчице:

— Говорят, принцесса рода Ода очень нетерпелива.

— Что же теперь будет?

— Как бы не начала валять дурака подобно Минамото-но Ёсинаке...

— Я слышал, что она взяла с собой даже Гадюку Досана.

Однако пестрое, по моде южных варваров, но не лишенное вкуса обмундирование армии Оды привлекло их внимание.

Маэда Инутиё все еще носила свое тигриное одеяние, а в руке держала шестиметровое копье, которое никак не соответствовало ее телу.

Не только генералы, но и простые солдаты носили выбранную по собственному вкусу броскую одежду.

Раз мы заговорили об этом, то хоть армия Оми и довольна слаба, но они лучшие, когда требуется щегольнуть костюмом.

Но не только красивая одежда захватчиков привлекала внимание.

Нобуна объявила на всю столицу впечатляющий приказ:

— Поскольку теперь в Киото есть я, то не позволю никакого проявления жестокости по отношению к горожанам! Любой солдат, посмевший напасть на жителей, будет немедленно казнен! Всякий зачинщик бесчинства будет казнен! Забирать деньги и вещи у жителей запрещено!

Кто бы еще в эпоху междоусобных войн так строго держал солдат в узде и так внимательно заботился о простом люде?

В самом деле, солдаты армии Ода были хорошо одеты и не думали валять дурака. Каждый из них понимал, если они перейдут черту, то Нобуна без колебания нанижет их головы на копья.

— Нобуна-хан на нашей стороне…

— Неужто в Киото наконец воцарится мир…

Начиная со времен войны Онин [7], местные жители уже на протяжении почти ста лет страдали от непрекращающихся войн и грабежей.

В ответ на восторженные приветствия одетая по последнему писку моды Нобуна, в европейском шлеме и красном бархатном манто совсем не похожая на японку, оживленно махала рукой.

— Какая красивая принцесса.

— Я уже влюбился в нее.

— Похоже, слухи, что в роду Ода лишь красавицы и красавцы, в самом деле правдивы.

Асаи Нагамаса и Мацудайра Мотоясу пораженно переглядывались, читая друг у друга на лицах: «Я во сне?» и «Я ступаю по столичным землям, меня что, околдовал тануки?».

Сидевший в паланкине Досан не веря своим глазам глядел на чествующий Нобуну народ и бормотал: «Неужто всё взаправду?» Жители столицы вынесли немало лишений, поэтому нельзя было ждать, что они с распростертыми объятиями встретят даймё другой провинции. Но они кланялись Нобуне, которая стремительно вошла в раздираемый войной дьявольский город, не только как спасительнице Киото, но еще и как спасителю страны восходящего солнца, а некоторые даже лили слезы от счастья.

Тэнка фубу.

Этот девиз, с которым Нобуна захватила Мино, можно грубо перевести как «Войной установить мир на Земле».

Люди тогда подняли её на смех, мол, это пустые слова, контролирует всего две провинции, а замахнулась на столицу, и уж если хватит глупости в неё сунуться, то как пить дать её окружат и разобьют.

Но Нобуна, мало беспокоясь о какой-либо наживе и возможной опасности, стремительным маршем привела войска в Киото, чем наконец привнесла спокойствие в раздираемый войной город.

«Это событие имело место в истории, и определенно мне не снится», — мысленно восхищался обликом торжествующей Нобуны некий полководец по имени Сагара Ёсихару.

После шествования по Киото Нобуна расположилась в То-дзи [8] в Кудзё.

Пройдет несколько дней, прежде чем императорский дворец пожалует Имагаве Ёсимото титул сёгуна.

Всё же, сёгунат Асикага, хоть и номинально, совсем недавно объявил об основании бакуфу.

Заметив, что Ёсихару заинтересованно вертит головой, изучая столицу, Нобуна решила сделать небольшое одолжение, дав поясняющие комментарии:

— В императорском дворце бессменно живет и властвует Химико-сама. Она справляет богослужения, а с вассалами общается местная аристократия, кугэ [9].

— Гм, дворцовая жизнь здесь немного расходится с моими знаниями…

— В мирное время всем правили кугэ. Но в эпоху смут вассалы, на которых опирались аристократы, нарастили влияние и взяли власть в свои руки.

— Слишком увлеклись аутсорсингом...

— Мне никогда не нравились эти министры. Они всегда эксплуатировали подданных и не пролили ни капли собственной крови, а заботились лишь о собственном положении. Меня воротит от одного взгляда на их черненые зубы. Вкратце, вот. Всё понял?

Сидевшая на возвышении Нобуна небрежно вытянула ноги на татами.

— Интересно, есть ли связь между Химико из императорского дворца и Химико страны Яматай?.. [10]…

— Что ты там бормочешь?

В этот момент лучший столичный повар, Цубоути Сэкисай, предложил их вниманию высококлассную кухню.

Но Нобуна, отведав кусочек, скривилась:

— Еда в Киото ужасна. Никакого вкуса, я даже не могу определить, что вообще ем.

— Клади больше мисо, ясно? Мисо! — отчитала Нобуна повара за стряпню, на что в ответ тот буркнул себе под нос что-то про деревенщин из Овари.

Однако все вассалы клана Ода, вторя Нобуне, в унисон выразили недовольство: «Слишком пресно!», — «Мы не здешние дворяне-неженки. Без мисо мы не получим соли, которая нужна для физической силы. 30 очков.», — «Хаттё мисо — лучшая приправа во всей Японии!»

И лишь Ёсихару взволнованно кричал: «Я наконец поем что-то кроме мисо! Хотя бы в Кансае еда нормальная!»

Внезапно, напрочь забыв о боли в спине, к ним подбежал Досан.

Отец Нобуны оказался затруднительной ситуации.

Возвысившись от продавца маслом в Киото до правителя Мино, он получил прозвище «Гадюка».

Но сейчас Досан тяжело дышал, без конца то раскрывая, то складывая свой веер. Набрав воздуха в грудь, он взмолился: «Помоги, Нобуна-доно!»

— Что случилось, Гадюка?

Вслед за Досаном тут же появилось много старух, окруживших старика.

— Сколько лет, сколько зим, Сёкуро-доно!

— Сёкуро-сама! Я ненавижу вас!

— Сёкуро! Сегодня ты поплатишься!

— Уа-а!

— Сёкуро? Кто это?

Старухи, окружившие Досана словно злые духи, наперебой начали плакаться Нобуне:

— Сейчас этот человек сменил имя на Сайто Досан.

— Но в прошлом он называл себя Нисимурой Канкуро или Нагаи Синкуро.

— Его настоящее имя — Мацунами Сёкуро! Он им представлялся еще в те времена, когда занимался торговлей.

— Не обманывайтесь внешностью этого обрюзгшего старика, когда-то он был изумительно красив.

Досан застонал, спрятал лицо за веером и запричитал:

— Мо-мо-мо-олю вас н-н-не говорить больше ничего п-п-перед моей дочерью!

Но свора одержимых старух даже не думала останавливаться.

— В то время все мы были наивными девушками.

— Он пообещал взять нас в жены по возвращении из провинции Мино и выпросил у нас взаймы 3000 каммон, на которые собрал армию...

— Этот недостойный человек так и не вернулся в Киото, а мы, оставшись без денег, не могли до него добраться.

— Таким образом, пальцев одной руки не хватит, чтобы посчитать количество обманутых им женщин-торговцев.

— Деньги! Верни нам наши деньги!

— Верните нам молодость!

— А-а-а! Прочь, порождения демонов! Наму амида буцу, наму амида буцу! [11]

— Гадюка, ты… — начала Нобуна, сердито раздувая щеки.

— Дзю-Дзюбей, голубушка, разве ты не мой вассал? Спаси меня!

— Подумать только, Досан-сама так бесчестно обошелся с девушками. Хоть он и мой бывший сюзерен, предлагаю его казнить, — не проявила и капли милосердия Мицухидэ.

— Уа-а-а Грешен, каюсь! Прошу, простите меня!

Досан только что признался в преступлениях своей молодости.

— Оставь его, Дзюбей.

— Хорошо, Нобуна-сама.

— Уа-а-а! Кто-нибудь, спасите меня! О, Сагара-доно! Уж ты-то, шельмец, должен понять меня, так ведь?!

И тогда полководцы Нобуны внезапно повернулись к Ёсихаре. Взгляд Нобуны был особенно свиреп. В нём читался немой вопрос: «Ты ведь не такой же, как Гадюка, да?»

Ёсихару затравленно опусти глаза и смог выдавить из себя лишь: «Прости, старик».

Досан, едва успев выкрикнуть «предатель», оказался погребен под сворой старух, требовавших вернуть деньги…

— Офигеть, быть в центре внимания непросто. А ведь мне тоже не избежать обретения популярности. Нужно придумать способ так разрывать отношения с девушками, чтобы ни одна не осталась обиженной!

— Что ты, черт возьми, там бормочешь? — смерила Нобуна Ёсихару озадаченным взглядом.

На следующий день полководцы рассредоточились по региону Кинай, чтобы разбить остатки армий триумвирата Миёси.

Ёсихару получил приказ охранять императорский дворец в центре Киото, и даже не успел крепко закуситься с Нобуной.

Хоть дворцовая аристократия не имела военной силы, по традиции только Химико имела право присваивать высшие воинские чины.

Даже сёгун Асикага начал править лишь после того, как дворец присвоил ему звание сэйи-тайсёгуна.

Тем не менее, после войны Онин Киото превратился в руины. И дворец не стал исключением. Любопытная детвора глазела сквозь проломы в разрушенных стенах на императорский двор.

Разграбивший столицу Мацунага Дандзё отступил в Ямато, но Триумвират Миёси все ещё контролировал Сэтцу и успешно противостоял Нобуне.

В такое неспокойное время нельзя оставлять дворец без охраны.

— Я так хотел пойти на Сэтцу с Кацуиэ… Но уже слишком поздно, — причитал облаченный в полный доспех Ёсихару, патрулируя столицу вдоль окружающего стены рва.

Жаловался он на то, что дворец затягивает с назначением Имагавы Ёсимото сёгуном.

В этот момент их домашние провинции Овари и Мино практически беззащитны, поэтому они не могут попусту тратить время.

Но Акэти Мицухидэ, которой доверили вести переговоры с дворцом, не могла добиться встречи с кампаку. [12]

Весьма вероятно, что его попросту не было в столице.

— Так или иначе, кроме Дзюбей-тян, никто в клане Ода не обучен церемониальному этикету в такой степени, чтобы общаться с аристократией. Так что просто терпеливо подождем — всё равно других вариантов нет.

Мицухидэ все еще считают новичком в клане Ода, но для Ёсихары она милая послушная кохай.

Мицухидэ получила хорошее воспитание, всегда аккуратна и собрана, к тому же, в отличие от Нобуны, почтительна и рассудительна.

Единственно, лоб у неё слегка широкий.

Но это скорее даже достоинство, которое дополняет её образ умненькой девочки.

И каждый раз, когда она называла Сагару сэмпаем, его сердце трепетно вздрагивало.

«Нет-нет. У меня уже есть Нобуна… Эм… Что, черт возьми, я несу? Н-Н-Нобуна, что бы я ни думал на ее счет, она ведь мой господин?! В эпоху Сэнгкоу господин и слуга по закону не могут быть вместе! И даже будь мы одного положения, то я бы ни за что стал строить с ней отношений!»

Загрохотав шлемом, Ёсихара помотал головой, отгоняя прочь посторонние мысли, и потерял равновесие, в итоге рухнув на каменную дорогу.

Снующая неподалеку детвора тут же загомонила:

— Вон там обезьяна Овари, да?

— Сам задергался, сам упал.

— Ну еще бы! Он же обезьяна.

— Эй, мелюзга! Вообще-то я очень уважаемый господин! А ну кыш отсюда!.

— Похоже, обезьяна знает человеческий язык.

— Да, точно, я обезьяна! И сейчас я расцарапаю вас своими когтями, гр-р-р!

Маленькие дети с воплями бросились врассыпную.

Но одна маленькая девочка так и осталась стоять рядом с Ёсихарой.

Бело-красное одеянии мико [13], короткая стрижка. Длинные ресницы и большие глаза. На её кукольном лице не отражалось ни эмоции.

— Хм? Девочка, ты, что-то хотела?

Она молча потянула рукав Ёсихары.

Пристальный взгляд маленькой девочки опустился на разрушенные остатки стен киотского дворца.

— Хочешь поглядеть на Императорский дворец? Хоть здесь все и разрушено, но внутри живут очень влиятельные люди. И они придут в ярость, если обнаружат тебя.

Девочка не проронила ни слова.

— Эх, и почему у меня такое чувство, будто я должен позволить тебе заглянуть внутрь… Не могу отказать ребенку.

Когда вернусь в Мино, нужно будет привести Нэнэ много сувениров. Кстати, здесь же продаются традиционные Яцухаси? Но существует ведь два вида: твердые яцухаси, и мягкие намаяцухаси. Какие из них настоящие яцухаси? [14]

В любом случае, этот ребенок примерно одного с Нэнэ возраста, лицо которой всплыло в сознании Ёсихару.

Он взял девочку за руку и произнес: «Так и быть. Хоть это не мой собственный двор, но я все-таки позволю тебе заглянуть внутрь».

Ответа не последовало.

Есихару подвел девочку к стене, но пролом оказался выше уровня её глаз.

Девочка не проронила ни слова, но у Есихару сложилось ощущение, что она просит поднять её повыше.

— Понял-понял. Подожди минутку.

Ёсихару поднял девочку, позволив ей увидеть внутренний двор.

— Ах…

— Мм? Что? У меня что-то на лице? Не обращай внимания, смотри во двор.

Девочка кивнула.

В центре не слишком-то и большого внутреннего двора росла огромная криптомерия [15].

Массивный ствол опутывали соломенные канаты с магическими печатями.

Подняв голову выше, Ёсихару осознал, что дерево было невероятно высоким.

«Постойте-ка, во дворце есть священное дерево? Разве священные деревья не атрибут синтоистских святынь? Как я и думал, есть некоторые различия между моим и этим мирами…»

В ветвях огромной криптомерии виднелся застрявший белый бумажный змей.

— Ага, хочешь, чтобы я достал его?

И вот снова Ёсихару будто послышалось смутное «Да».

— Хорошо, достану. Вот только если я без спросу проникну на территорию дворца, не будет ли проблем?..

Кстати говоря, похоже, что он может понимать её мысли по глазам.

— Ясно. Но если об этом станет известно той же Нобуне, без трепки не обойдется, так что помогу только один раз, хорошо?

«Девочка, похоже, очень рада… По крайней мере, ощущение именно такое.

Но ее лицо оставалось безэмоциональным, так с чего я это взял?»

— Эх… Как таинственно. Почему я понимаю, о чем думает этот ребенок? Э? Только не говорите мне… Этот ребенок — предок моего рода Сагара? Нет-нет, род Сагара должен происходить от даймё из Кюсю, так ведь?!

«Мы совершенно точно не родственники», — говорили глаза девочки.

— Ладно. Меня прозвали обезьяной лишь за облик, но я в самом деле умею неплохо лазить по деревьям. Подожди здесь.

Маленькая девочка даже не кивнула, но Ёсихару, с теплотой в груди подумав: «Так все-таки есть дети, которые не любят болтать», опустил девочку на траву.

Ёсихару налегке прошел по двору и начал взбираться по дереву.

— Ху…Ха…Ху…Ха… Ничего себе тут высота… Черт, да у меня голова кружится от одного взгляда вниз.

Наконец с взобравшись по веткам вверх, он взял бумажного змея в руку.

Вдруг внезапно задул ветер.

— А… А-а?! Тут слишком высоко, я же упаду. Не-е-ет!

Продолжая сжимать бумажного змея, Ёсихару кубарем полетел вниз.

«Так GAME OVER моей жизни наступит здесь?

Так поговорка «даже обезьяны падают с деревьев» — пророчество моей судьбы?!..

Бух!

Не успели перед глазами пронестись воспоминания, как Ёсихару шлепнулся на землю.

Он завел руку за голову, чтобы выполнить кувырок, но из-за того, что вторая рука держала бумажного змея, нормально перевести падение в кувырок не получилось.

— А-а-а-а! Как же больно! Мои кости! У меня перелом! Перелом!

От стрелы или копья уклониться можно, но от земли — нет.

Поглядев, как Ёсихару корчится от боли, маленькая девочка подбежала к нему.

Затем она положила свои маленькие ручки на раны Ёсихару.

В следующее мгновение…

— А, что? Мои раны зажили? И кости срослись?..

Девочка обошла вопрос молчанием

— Э? Хочешь сказать, я исцелен? Что происходит?..

Девочка в ответ поклонилась, выхватила бумажного змея из его рук и торопливо побежала прямо в центр внутреннего двора.

— Что? Эй-эй, постой!

Ёсихару хотел уже броситься вслед, но тут же одернул себя: «Черт, я же на территории императорского дворца!»

— Кто здесь? — крикнули из здания.

— Черт… Нужно убираться отсюда!

Однако дыра в стене, куда нырнул Ёсихару, оказалась слишком узкой для его доспехов, и парень оказался неспособен пошевелиться.

— Черт, неужто я застрял?!

Тут же объявилась недавняя ватага и начала потешаться над бедолагой.

— Все-таки он обезьяна.

— Сам залез в дыру и не может выбраться.

— Он что, хурму хотел стыбзить?

Черт. Если бы Нобуна увидела столь унизительную сцену, то подкалывала бы меня весь месяц!

— Не позволю! Уг-ыгх!!

Ёсихару взревел от натуги, но всё же сумел выбраться из пролома.

Но...

Похоже, он переборщил. Стена, которая и без того держалась на честном слове, рухнула окончательно, загрохотав на всю округу.

Если привести понятную аналогию, то сделанное Ёсихарой эквивалентно разрушению центрального дворца Токио.

— А-а-а?! Что, черт возьми, ты делаешь?!..

Вдобавок Ёсихару по инерции влетел прямо в высокопоставленного министра, который в этот самый момент выходил из запряженной быками повозки.

— Блин. Сегодня мой неудачный день? Пятница, тринадцатое, что ли?

— Ай! Наглец! Как ты посмел напасть на меня прямо перед дворцом, и кто вообще, черт возьми, ты такой?! — в ярости обнажив черненые зубы, замахал руками невезучий дворянин, которого сбил Ёсихару. Из разбитого носа аристократа текла кровь, контрастируя с бледной кожей.

Ему было около тридцати. И одеяние эпохи Хэйан, и выкрашенные в черный зубы и нарисованные брови на отбеленном лице говорили о том, что он кугэ. И отнюдь не низкого ранга.

— Ты посмел напасть на главу рода Фудзивара, кампаку Коноэ Сакихису?! Схватить наглеца! — пронзительно завизжал аристократ.

— Что за главурод Фудзивара? Главный антагонист?

— Не главурод, а глава рода! Я самый благородный из всех дворян! Я прямой потомок лучшей из пяти регентских ветвей дома Фудзивара, самого великого клана Японии!

Сагара лишь хмыкнул. Хоть его и собирались арестовать, он не потерял самообладания, как Сакихиса.

— И я кампаку, кам-па-ку!

— Ого, ничего себе новости!

— Черт побери! Хотя бы для виду испугайся!

— Раз уж речь зашла про кампаку, то мне на ум приходит лишь старина Токитиро.

— Среди знати нет никого с таким неблагозвучным именем!

— Токитиро родился не в благородной семье. Он из простолюдин.

— Заткнись! Как может обычный смерд стать кампаку?! Чертов прохвост, я лично преподам тебе урок хороших манер!

Пока Ёсихару расслабленно гадал, что собрался делать его собеседник, Коноэ Сакихиса внезапно достал мяч для кэмари [16] и со словами: «Получай!» изящно исполнил бисиклету [17].

Шар на высокой скорости устремился к лицу Ёсихары.

Бам!

С чудовищной силой мяч впечатался в нос.

Брызнула ярко-красная кровь.

Вот урод… Невероятная скорость ног и безупречное исполнение… Он не так прост!

— А-ай! Какого черта ты творишь, ублюдок! Таким приёмом и убить можно!

— О-хо-хо-хо. И как тебе тайная техника, передаваемая в семье Коноэ по наследству? И я еще только разогреваюсь.

— Вот урод… Хоть и не военный, но такой кровожадный…

Коноэ Сакихиса, кампаку.

Пусть со стороны Сакихиса и выглядел слабаком, под одеждой скрывалось на удивление жилистое тело.

Вроде и представитель аристократии, но при этом заядлый охотник и любитель пострелять из аркебузы. Короче, энергичный человек и настоящий задира.

Достаточно сказать, что итоговая цель Коноэ Сакихисы — вернуть былое могущество императорскому двору и в особенности дому Фудзивара, а также установить свою власть над даймё.

— Я никогда не признаю сёгунат Имагавы, который после поражения пляшет под дудку дурака из Овари! Смотри, из-за того, что сёгунат Асикага сильно ослаб, в Киото не прекращается война. Даже моё родовое поместье захвачено бандитами, а императорский замок лежит в руинах! Я больше не позволю военачальникам править Японией. С моей посильной поддержкой Химико-сама начнет править в совершенно новой эпохе!

«Очередной приступ словоблудия», — подумал Ёсихару.

— Поэтому я заставлю очередного бандита сполна насладиться моей техникой игры в кэмари!

— Стоп-стоп-стоп! Я вассал дома Ода! И я по приказу Нобуны охраняю стены замка!

— Заткнись! Не говори ерунды! Как вообще стражу может прийти в голову идея крушить стены, которые он охраняет?!

— Я — Сагара Ёсихару, построивший замок Суномата за одну ночь. Хотя бы это ты должен был слышать.

— Хо-хо-хо, — причудливо засмеялся Сакихиса. — Так ты тот известный «Сару». Глупая принцесса Овари послала не знающую порядков и этикета обезьяну в императорский замок. Настоящая деревенщина. Хозяин обезьяны сам обезьяна. Подобному сброду здесь не место, поди даже священное место своим присутствием осквернишь!

Узнав личность Ёсихару, Сакихиса стал еще более надменным, чем раньше.

Родившийся в эпоху Хэйсэй [18] Ёсихару сразу же возмутился:

— Ты слишком заносчив даже для дворянина эпохи Сэнгоку! Я не позволю считать Нобуну обезьяной! Кто, по-твоему, отдал распоряжение восстановить императорский замок?!

— Само собой разумеется, что воины обязаны нести службу в интересах дворца. Здесь нет какой-то особой заслуги, требующей благодарности.

— Ах ты паразит! Дай только до тебя добраться! — заскрипел зубами Ёсихару, сильно сжав кулаки.

— Эй-эй, не касайся меня своими грязными руками. Твоя скверна передастся мне.

— Ублюдок!

— Хо-хо. Собираешься ударить меня? Только посмей — клан Ода сразу же будет заклеймен предателями.

— Гх, черт!

— И что теперь? Давай, если у тебя есть мужество, то подойди и ударь меня тем кулаком, что ты поднял. Заметил наконец различия меж нами? А теперь становись на колени и проси прощения, невоспитанная обезьяна, хо-хо-хо.

Будь Ёсихару вольным самураем, он бы преподал урок мерзавцу, но сейчас он слуга Нобуны.

Нельзя просто взять и надрать задницу императорскому советнику.

— Черт бы тебя побрал…

В данный момент он может лишь проглотить свою гордость и склонить голову, невзирая на кипящую ненависть.

— Звиняюсь, — терпя унижение, произнес Ёсихару.

— Хо-хо-хо. Этот непокорный взгляд и грубый язык обезьян. Я не слышу ни капли раскаяния в твоих словах. Как я и думал, придется должным образом наказать тебя.

Он собирается повторить удар?!

— Придется замараться, но ничего не поделаешь. На сей раз я преподам урок туфлей! Я выправлю твою ухмылку, выбив все зубы!

«Что?! Он в своём уме?!

Но, если я буду сопротивляться, то пошатну положение Нобуны!

Ёсихару стиснул зубы, набираясь решимости.

— Хо-хо-хо! Я заставлю тебя понять, насколько на самом деле низок твой статус!

— Да провались ты!

Но в этот миг величественно объявился всадник.

— Сару — мой питомец, и я не потерплю с ним такого обращения!

Это была Нобуна.

В шлеме «южных варваров» на голове и с развевающимся за спиной алым бархатным манто.

При Нобуне находились лишь Акэти Мицухидэ и несколько слуг, поскольку она сопровождала во время прогулки паланкин с Имагавой Ёсимото.

— Так это и есть Ода Нобуна?! Захватишь императорский замок, если Имагаве Ёсимото не пожалуют титул сёгуна?!

— Сару, что несёт этот придворный? О каком захвате речь?

— Этот человек слишком кровожадный. И похоже, он кампаку, Коноэ Сакихиса.

— А-а-а, вот как. Этот тип — императорский советник, который отвечает за назначение должностей букэ?

Нобуна хладнокровно оглядела Коноэ Сакихису с высоты своего коня.

— Но-но, что это за пренебрежительное отношение, варварка! Сейчас же слезай с коня!

В ответ Нобуна тоже вышла из себя:

— Коноэ! Если ты действительно беспокоишься об этой стране, то ты должен помочь мне. Сейчас же объяви Имагаву Ёсимото сёгуном!

— Что за наглость?! Непростительно!

— А ты, прикрываясь властью Химико-сама, издевался над моим подданным… Я слышала, ты изгнал всех иноземных миссионеров из Киото. Вот почему Киото выглядит таким отсталым. Повадки придворных ничуть не изменились с древних времен.

— Заткнись! — заорал Сакихиса и приготовился нанести очередной прицельный удар по мячу, но Нобуна пришпорила коня, осыпав аристократа землей с копыт.

— Ара, прошу прощения. Лошади Овари весьма невоспитанны, хо-хо-хо.

— Кхм-кхм! О-Ода Нобуна! Я ни за что не прощу такое оскорбление! Я никогда не признаю Имагаву Ёсимото сёгуном!

Ёсихару попытался утихомирить Нобуну, но та заметив кровь на лице Ёсихару, заявила: «Люди, проявившие грубость к моей ручной обезьянке, грубы ко мне! Мой гнев не иссякнет, пока я не прикончу этого чернозубого парня!» — и разозлилась еще больше.

— Вы привлечете ненужное внимание, если продолжите препираться прямо перед дворцом, — вмешалась Акэти Мицухидэ, после чего наконец удалось разнять разбушевавшихся господ.

Замок Акутагаваяма в Сэтцу — опорная точка дома Миёси в регионе Кинай.

— Черт, как же так! Неприступный замок Каннондзи пал без боя! Мы не успеваем закрепиться в этих землях!

Триумвират Миёси на последнем издыхании наблюдал за маршем армий триумвирата Мино и генерала дома Ода Сибаты Кацуиэ, которые шли через центральные провинции как нож сквозь масло. «Нынешняя армия Оды — сила, подобная восходу солнца. Нам её не остановить», — «Чёртов Дандзё просто взял и покинул столицу», — «Даже жители Сэтцу переходят на сторону Оды, а ведь поражение — позор для самурая», — «Непростительно, что замок Сёрюдзи пал всего за день», — высказывали своё мнение Миёси и Иванари.

Теперь и они поняли, почему даже гордый Роккаку Ёсиката покинул не уступающий по мощи замку Инабаяма замок Каннондзи и сбежал от армии Оды.

— Я — храбрый генерал дома Ода, Сибата Кацуиэ! Миёси, сколько ещё вы будете сбегать?! Сразитесь со мной!

Армия Оды невозмутимо приближалась к стенам замка.

— Сэйкай, Иса, и вы, фальшивый триумвират. Какие предложения?

— Бегство Роккаку было слишком неожиданным. Сейчас нам замок не удержать. Давайте отступим на остров Сиккоку.

— Черт. Вся эта затея с антинобуновской коалицией просто пустышка в красивой обертке?

— Нет-нет. Наш тайный союз, так сказать, яд замедленного действия. Рано или поздно Ода Нобуна окажется загнанной в угол. Более того, именно капитулировавший Мацунага Дандзё распространит по клану Ода смертельный яд, — успокоил остальных Иванари.

— Именно. Даже зная, что он — главный виновник краха нашего клана, Нобуна любезно ему доверилась.

— Хм. Как ни прискорбно, но, после предательства Дандзё мы теперь на него и уповаем. Будем надеяться, что беспокойный союзничек доведет её до краха.

— Дандзё никому не верит и потому ведет собственную игру. Но зато Нобуна не замечает, какую опасность он в себе таит.

Через неделю после падения столицы триумвират Миёси сбежал в родную провинцию Ава.

— Поверить не могу. К моменту отъезда из Гифу нам уже должны были предварительно одобрить назначение. Так значит церемония задерживается из-за Коноэ Сакихисы, да?! — возмущалась Нобуна, набивая едой рот.

Вечером, после возвращения из Тодзи в Кудзё, она приказала, чтобы лучший повар Киото Цубоути Сэкисай приготовил блюда, обильно приправленные мисо.

Повар со слезами на глазах проклинал себя за то, что собственными руками извел высококачественные продукты на блюда, которые в итоге воняли мисо.

Рядом с Нобуной сидела Такэнака Хамбэй. Сделав новые талисманы в храме Сэймэй, она вернулась к Нобуне.

Также там находился и представитель животного мира, Ёсихару.

И наконец всегда высокомерная Имагава Ёсимото с ее писклявым смехом.

— Я уже так долго жду, Нобуна! Сколько еще нужно времени, чтобы я стала сёгуном?

— Помолчи. Разве я не говорила тебе пойти в храм Киёмидзу и поспать на сцене. Почему ты еще здесь?

— Я не усну на такой высоте! Да и если я упаду оттуда, то отправлюсь прямиком на небеса! [19]

—Гм, вот как? Тогда какую идею предложишь ты? Все-таки это в твоих интересах.

— Ломать голову над такими вопросами должны подчиненные. Мотоясу, Мотоясу-у-у-у, ты где?

— Её нет здесь. Так что хоть немного подумай сама!

— Ой-ой-ой… Когда я начинаю думать о сложных вещах, моя голова едва не раскалывается от боли… Не к лицу такой утонченной даме, как я, занимать ум насущными делами.

«Поседеть от волнений тебе не грозит», — ворчала Нобуна, докладывая якимисо в блюдо.

— Вкуснотища! С этим якимисо рис просто бесподобен! Сэкисая непременно нужно наградить!

«Черт побери, снова у нас ежедневная мисо-диета…» Ёсихару так рассердился, что бросил палочки для еды на пол.

— Почему мы вновь вернулись к кухне Нагои? С меня достаточно! Мы наконец в Киото, давайте хотя бы немного поедим сануки-удона!

— Ты глупый, Сару? Сануки находится на другом острове!

— Да я не про место, а про то, мне хочется удона с даси [20]!

— Даси… Что это такое?

— Как житель Нагои может не знать о даси?

— Плевать. У меня сейчас костью в горле стоит Коноэ Сакихиса. Мне в этом регионе хватает забот и помимо назначения Ёсимото. Такэда Сингэн не будет дальше молча стоять в стороне, счет идет на часы. А самое главное… — Нобуна прикусила губу. — Я здесь словно не в своей тарелке. Мне не по себе тут… Не могу подобрать правильных слов, но из меня словно высасывают силы. Такое ощущение, будто на этих улицах затаилось нечто ужасное.

— Ты сама на себя не похожа. Обычно ты не веришь во всё это.

— Ничего не поделаешь, даже если я приверженец рационализма, как «южные варвары», своим ощущениям я верю.

— Потому что Нобуна-сама — лидер букэ. С древних времен повелось, что на представителя воинского класса, захватывавшего столичный город, обрушивались различные бедствия. И ослабший клан Тайра, продолжавший политику кугэ, и изгнавшие его из столицы Минамото-но Ёсинака и Минамото-но Ёсицуне были убиты. Минамото-но Ёритомо, так и не покинувший Канто, стал в итоге победителем и основал новый сёгунат Камакура… Уже в эпоху Муромати, когда клан Асикага перенесли сегунат в столицу, после скоропостижной кончины третьего по счету сёгуна Ёсимицу, их род тоже начал слабеть, а к нашему времени из них почти никого не осталось, — робко произнесла Такэнака Хамбэй, по чуть-чуть кусая намаяцухаси. Ест совсем как птичка.

— С военачальниками, занимающими Киото, случаются бедствия? Слишком нелепо.

Хамбэй — оммёдзи.

В отличие от Мицухидэ, которая была обучена чайной церемонии, этикету дворян и буддийским службам, знания Хамбэй включают другую сторону Киото… темную сторону, о которой люди не говорят открыто. Вот только нечасто приходилось слышать из её уст о том, что злые духи существуют на самом деле. Вероятно потому, что Нобуна не слишком-то интересовалась её работой, поскольку не верила во всякую мистику.

— Хэйан-кё на самом деле был построен, чтобы охранять от злых духов императорский замок, Весь город служит печатью. Под Киото не просто огромная драконова жила [21], это еще и благоприятное место для четырех божеств [22]. Также различные техники запечатывания духов оберегают императорский замок.. Например, на слабом северо-восточном направлении, на горе Хиэй, стоит монастырь школы Тэндай — Энряку-дзи. Можно сказать, что благодаря храму Киото защищен от злых духов. Но…

— Но что, Хамбэй?

— Как вы наверняка знаете, ровно 400 лет назад бывшую жрицу Сутоку, отреченную от престола химико, постригли в монахини и сослали в Сануки, а поднятое ею восстание, известное как «смута Хогэн» задавили, она поклялась: «Я стану самым ужасным демоном Японии», и затем прокляла и страну, и императорский двор. Говорят, ненависть была так глубока, что Сутоку-сама стала тэнгу и даже откусила язык, чтобы написать проклятие своей кровью.

«Какая страшная история», — дрожащими губами пробормотала Ёсимото, а в уголках её глаз проступили слезы.

Она невольно попыталась обвить руку ближайшего соседа, Ёсихару, из-за чего Нобуна шарахнула ее по голове.

— Что касается самих слов проклятия, то «Император станет простолюдином, а простолюдин — императором» означало, что дворцовая власть лишится власти, а простой народ её получит. И на деле после смерти Сутоку-сама и дворец, и императорский род Фудзивара быстро ослабли, а власть захватили Тайра, обычные самураи.

— Так это не просто совпадение?

— В конце концов, чтобы изгнать надоедливый клан Тайра, дворец призвал на помощь их давнего соперника, клан Минамото. Однако те, победив Тайра, основали собственный сёгунат в Камакура. В тот момент политическая власть впервые попала в руки воинов, а не дворян. Аристократия начала наступление на сёгунат в Камакура, но проиграла в войне Дзёкю, и Химико-сама была сослана в отдаленную провинцию, что было для нее худшим итогом. Из-за этого императорский двор потерял авторитет, а люди стали бояться злого духа Сутоку-сама.

Примерно через каждые сто лет после смерти Сутоку-сама Киото погружался в хаос.

В первое столетие со дня смерти напала армия монголов — армада кораблей династии Юань попыталась вторгнуться в Японию.

Во второе столетие случилась война северной и южной династий, Намбокутё.

На третье столетие смута Онин положила начало новой эпохе междуусобных феодальных войн.

И этот год весьма некстати приходится на четырехсотлетие со дня смерти Сутоку-сама…

— Многие во дворце боятся, что миротворческая миссия Нобуны-сама в Киото — следствие проклятия.

— Хм, сборище суеверных людей. В этом году еще ничего серьезного не произошло. Разве что сёгунат Асикага пал, но разве им это не в радость? Ах, как же хочется куриных крылышек, — проворчала Нобуна, прихлебывая суп мисо.

Хамбэй с улыбкой поглядела на неё и поддакнула:

— Да, я тоже так думаю. По всей вероятности, битва при Окэхадзаме между Нобуной-сама и Ёсимото-сама стала первым шагом к уничтожению проклятия этой страны.

— О-хо-хо-хо… — звонко рассмеялась в ответ Ёсимото с самодовольным видом. — Ну и ну. Хамбэй-сан, ты хочешь сказать, что я, принеся себя в жертву, избавила всех от проклятия Сутоку-сама?

— Эм… это не совсем так… Причина, из-за которой эта страна раздирается войнами, в том, что, со времен правления Сутоку-сама люди не старались измениться, особенно в этом традиционном Киото. Они закрылись от новых культур или идей. Все эти 400 лет жители Киото сами обрекали себя на проклятие… Они верят, что раз войны не прекращаются из-за проклятия, их не получится прекратить одними лишь усилиями людей.

— Ясно… — произнесла Нобуна.

— Поэтому я думаю, что если мы не изменим мировоззрение людей, то не сможем положить конец войне. По их представлениям, стоит военачальнику зайти в город, мирной жизни — конец. А если этот полководец решит осесть в столице, то весь воздух пропитается проклятьем. Но вот появилась Нобуна-сама. Новоявленная принцесса клана Ода чудесным образом одолела могучий старинный род Имагава… Возможно, Нобуна-сама именно тот человек, которому по силам спасти Киото и Японию от проклятия Сутоку-сама. Возможно, все так горячо приветствовали прибытие Нобуны-сама, поскольку чувствовали, что скоро наступит новая эпоха.

Закончив длинную речь, Хамбэй устало выдохнула и отхлебнула чай.

Нобуна с серьезным лицом слушала Хамбэй, а в конце её брови округлились, словно её осенила какая-то догадка:

— Теперь всё ясно. Я совсем не верю в подобный мистицизм, но пока люди верят, что они прокляты, то можно считать, что проклятие в самом деле существует. Минамото-но Ёсинака, Минамото-но Ёсицуне и Асикага Такаудзи, а также Миёси Нагаёси желали завоевать весь мир, но никто из них не преуспел, они лишь больше разожгли пожар войны. Пока все верят, что проклятие Сутоку-сама существует, жители Киото всегда будут считать воинов корнем всех зол.

— Верно.

— Сару, что ты об этом думаешь? — внезапно спросила Нобуна.

— Ты ведь из будущего? Ты должен знать блестящий план, как изменить мировоззрение жителей Киото и уничтожить четырехсотлетнее проклятие Сутоку-сама, так ведь?

«Я обычный школьник, откуда мне знать об этом?» — возмутился про себя Ёсихару.

— Ну… Как бы то ни было, самое важное сейчас — добиться назначения Ёсимото. Надеемся и верим, что Дзюбэй-тян сумеет умаслить Сакихису.

Сам же Ёсихару думал, что его слова прозвучали не слишком убедительно.

— Что еще за «Дзюбэй-тян»? Точно распутник, — с некоторым неудовольствием надулась Нобуна.

Через некоторое время военачальники, выполнившие свои задачи, вернулись с докладом.

— Сэтцу практически завоевана! Я оставила триумвират Мино охранять замок, который мы захватили. Миёси уже отступили к Сикоку! В ближайшее время они не вернутся в столицу.

«Всего за пару дней я захватила провинцию Сэтцу, я невероятна! — пела себе оды Сибата Кацуиэ и мечтала: — Ах-х, какими же похвалами прекрасная принцесса вознаградит меня…»

— Рику, почему ты позволила триумвирату Миёси сбежать? Нам неудобно переправлять армию на Сикоку. Поэтому мы должны были разбить их под столицей. Впредь не думай, простой победы в битве достаточно. Вот, эта сломанная чашка для чая теперь твоя.

— Госпожа?! Не-е-ет!

После нее заговорила Нива Нагахидэ.

— Восстановление дворца проходит по плану. Замок Нидзё, где располагался Асикага Ёситеру, полностью сгорел. Его восстановление потребует дополнительного времени.

— Вот как. Хорошая работа, Мантиё.

Нагахидэ и в этот раз не подвела. Пусть задачи поскромнее, зато всё выполнено добросовестно.

— Ремонт главной дороги будет завершен через несколько дней. Строгие столичные улицы, выполненные в китайском стиле, цепляют взгляд. Будь все дороги такими широкими, передвижение армии и припасов было бы намного удобнее.

— Когда-нибудь мы проложим дорогу из Гифу в Киото. Заставы тоже нужно будет убрать.

— Как вам будет угодно.

Следующими были Инутиё и Гоэмон. Разве что Гоэмон где-то затаилась, не показываясь на люди.

— Все воры в округе были пойманы благодаря Гоэмон, знавшей все тонкости их работы.

— Умничка, Инутиё. Вот тебе уиро.

— М-м… Ням-ням…

— А где этот заикающийся ниндзя? Выходи сейчас же.

— Я…не против и дальше оставаться на потолке. Нин-нин. Совшем не против. Знаете, ниндзя луше воше шить в шемшоше…

— Я против! И я совсем не понимаю, о чем ты говоришь! Впрочем, как знаешь, следующий!

Полностью истощенный Асаи Нагамаса вышел вперед и со вздохом доложил: «Я выплатил компенсацию всем обманутым Досаном-доно женщинам… Но, почему платил именно я?»

— Вот как. Дело Гадюки, о том, как из простого торговца маслом он стал даймё, наконец закрыто. Он на самом деле смог обмануть богатеньких девушек Киото лишь красивыми словами, невероятно. Интересно, каким красавчиком он тогда был, хотя сейчас уже превратился в сморщенного старикашку.

Опустошенный финансово Нагамаса продолжил жаловаться.

— С-сестра, п-почему это я должен был вернуть все долги Досана-доно? А-а… Я был окружен просящими денег старухами день и ночь, день и ночь. Они слишком страшные, слишком ужасные.

«Он и правда измучен. Будто бы видел ад», — подумал Ёсихару.

— Хо-хо. Гадюку, использовавшего собственную привлекательность, чтобы манипулировать женщинами, можно считать твоим учителем, разве нет? А долги, оставленные учителем, должны быть оплачены его учеником.

— Нет. У меня, Саруясямару, теперь есть любимая жена. Я раскаиваюсь в своем прежнем поведении и теперь не веду себя легкомысленно. Поэтому, прошу, пощади меня…

«Он сказал, любимую жену? Так Нагамаса и правда был очарован Кандзюро? Я так взволнована», — прошептала покрасневшая Нобуна Ёсихаре.

«Чем она взволнована?» От услышанного у Ёсихару по спине пробежали мурашки.

Лишь Хамбэй, убедившая Нобуну замаскировать Нобусуми под Оити, похоже знала, что Асаи Нагамаса — девушка, и уже едва могла сдерживать смех. Однако она не планировала раскрывать тайну Нагамасы.

— Ну, раз Кандзюро понравилось носить женскую одежду, то оставим все как есть. Осталось обсудить самый важный вопрос, с которым разбирается Дзюбэй…

Верно.

В настоящее время она договаривается с аристократами о назначении Имагавы Ёсимото сёгуном.

Если Ёсимото получит титул, то её сюзерен, Нобуна, станет настоящим правителем. Всех несогласных можно будет объявить вне закона и легально уничтожить. Амбиции Нобуны по военному объединению Японии воплотятся в жизнь.

Поручили это важнейшее задание новенькой, Акэти Мицухидэ.

Среди подданных клана Оды лишь у Мицухидэ отсутствуют провинциальные замашки, что позволяет ей вести переговоры с дворянами Киото и торговцами Сакаи.

В этот момент, с золотистым украшением на голове в виде колокольчика вошла бледная Мицухидэ и со словами: «Я ужасно сожалею», встала на колени перед Нобуной.

— Гнев кампаку Коноэ Сакихисы так и не прошел, и поэтому он выдвинул непосильные требования.

— Тот чернозубый парень? Как раздражает. Сару, это все твоя вина.

— Почему это моя?!

— Потому что это ты с ним сцепился.

— А ты затем еще подлила масла в огонь!

— Нет, это всё моя вина, — сказала Мицухидэ.

— У этих дворян есть право назначить сёгуна. Естественно, что они не хотят отдавать власть марионетке клана Ода. 25 очков. Итак Мицухидэ-доно, какое условие они выдвинули?

Всегда любезная Нагахидэ вежливо прекратила их конфликт.

Мицухидэ озвучила условия, выдвинутые Сакихисой:

— До конца месяца мы должны передать 120000 каммон императорскому двору… Это непосильная задача.

— Ужас-то какой! Но что здесь непосильного? А-ха-ха, я шучу…

Кацуиэ хотела по-дурацки пошутить, чтобы немного разрядить обстановку, но сделала только хуже. После жесткого взгляда Нобуны она вновь заплакала.

— Нет, я действительно ничего не понимаю… Кто мне объяснит?.. Уа-а-а… Уа-а-а…

— Как бы сказать, они попросили слишком большую сумму денег, Кацуиэ-доно.

— Ясно. Э, стойте?! Мое месячное жалование — 100 каммон, за один год набирается 1200 каммон. Так это значит, с моей зарплатой я смогу покрыть эту сумму за 10 лет?! Я-ху, вот оно решение!

— Неверно, раз сумма 120000 каммон, то с жалованием Кацуиэ-доно уйдет 100 лет, — без какого-либо милосердия заявила Мицухидэ.

В пересчете на современные деньги такую сумму за сто лет заработает директор крупной фирмы.

— Со…сотня лет?! Такой огромной суммы денег нет у клана Ода?! Но, если все слуги клана Ода поработают бесплатно в течение 10 лет, то у нас получится… Давайте просто попросим рассрочку…

— Я же сказала, мы должны выплатить всю сумму к концу месяца, или назначения никогда не будет. Сакихиса-доно так сказал, — заявила Мицухидэ.

«Осталась всего неделя до конца месяца», — «Какой неожиданный поворот событий», — «У него совсем нет совести…» — начали все переговариваться.

— Начать объединение страны не так легко… Мой отец когда-то пожаловал 4000 каммон дворцу, вызвав настоящее изумление среди даймё. Но этот запрос на 120000 каммон попросту нелеп. Мы наберем не более десяти тысяч каммон.

— Нет сердца у высокородных... [23]

В тот момент, когда Нобуна и Ёсихару посмотрели друг на друга…

Гонец сообщил еще более шокирующее новости.

Он прискакал от Досана, который под давлением старушек вернулся в Мино.

Уэсуги Кэнсин из провинции Этиго и Такэда Сингэн из провинции Кай должны были устроить пятое сражение при Каванакадзиме, что в Северном Синано.

Уэсуги Кэнсин — величайший, непобедимый полководец Сэнгоку, которого страшатся, считая воплощением бога войны Бисямон. Его без сомнений можно назвать гением, рождённым для сражений.

Такэда Сингэн тоже был несравненным военачальником, возглавлявшим сильнейшую конницу Японии. Он умело управлял своими верными вассалами и был известен своим знаменем Фуринкадзан. [24]

Они много раз сталкивались при Каванакадзиме. Без сомнений, не встреть они достойного противника в лице друг друга, то уже отправились бы в Киото и, наверное, восстановили бы мир в стране. Решительный Кэнсин уже дважды посещал столицу, надеясь получить в управление регион Кинай от бывшего сёгуна Асикага Ёситеру. Но удачным расположение его провинции не назовёшь, да и осторожный Сингэн, который в столице ещё не был, слыл обладателем сильнейшей в Японии конницы и не скрывал своих амбиций.

Как бы там ни было, жители Японии твёрдо верили, что следующим правителем станет кто-то из этих двух выдающихся полководцев, боровшихся за звание сильнейшего в эпоху Сэнгоку.

Однако Нобуне улыбнулась особенная удача, ведь их территории граничили меж собой, да и сами они были непримиримыми соперниками.

Когда Нобуна захватывала замок Инабаяма в Мино, они сражались в уже легендарной четвёртой битве при Каванакадзиме. После огромных потерь победитель так и не был выявлен.

Нынешний поход Нобуны основывался на расчёте, что Такэда и Уэсуги увязнут и дальше в своём сражении при Каванакадзиме.

И теперь говорят, что по каким-то причинам они внезапно заключили перемирие, и отвели войска из Каванакадзимы.

«Поговаривают, что Такэда Сингэн пришёл в ярость от внезапного похода на столицу Нобуны-доно: «Клан Ода обманул нас. Если бы мы отправились в Киото, то регион бы стал нашим». Сейчас я пытаюсь разузнать о местоположении их лагерей побольше», — тщательно изложил ситуацию в письме Сайто Досан.

«Пока никаких доказательств, что Такэда и Уэсуги собрали армии для низложения дома Ода, нет.

Но вот что странно. Уэсуги и Такэда понесли громадные потери в последнем сражении, в которое вложили столько усилий. В одном лесу двух тигров быть не может. Их отношения таковы, что ни один из них и шагу в сторону не ступит, пока жив другой. С чего бы им ни с того ни с сего заключать перемирие?» — прочла Нобуна.

Прежде всего, нужно внимательно следить за Такэдой Сингэном. Он сражается ради территорий. И не скрывает амбиций. Теперь непонятно, оставит ли он в покое соседние провинции Мино и Овари, армии которых сейчас в Кинае.

В отличие от него Уэсуги Кэнсин без причины войны не развяжет. Он всегда сражается, чтобы «покарать зло и добиться справедливости». Только вот оставался вопрос, посчитает ли он Имагаву Ёсимото законным сёгуном. Скорее всего, уважающий старые устои и порядки Кэнсин этого не примет. Во всяком случае, он был близок с пердыдущим сёгуном, Асикагой Ёситеру. Другими словами, Нобуне стоит быть готовой к тому, что Уэсуги Кэнсин может нагрянуть на столицу с войском.

— Слишком быстро всё развивается… — тихо пробормотала Нобуна. — Всего три месяца назад они непримиримо враждовали, а тут…Странно всё это. Ладно бы только Сингэн, он давно положил глаз на столицу, но чтоб Уэсуги Кэнсин примирился с заклятым врагом, захватившим Синано… Неужто я просчиталась?..

— Нынешняя ситуация тянет на 13 очков. Как поступим, принцесса?

— Гадюка защищает наши родные земли, но враг превосходит его в численности. Чего стоит бояться больше всего — легендарную скорость Сингэна и его хорошо обученную конницу. Даже объединенной армией домов Ода, Мацудайра и Асаи одолеть их будет непросто. Сперва нужно укрепить Мино, потом уже будем думать, как оборонять столицу.

— Э-э-это ужа-асно! Если Сингэн пойдет на столицу, то наша Микава окажется как раз на пути его кавалерии, — испуганно залепетала Мацудайра Мотоясу, подергивая ушками тануки.

— Как бы то ни было, оставлять наши родные провинции без защиты нельзя. Раз Триумвират Миёси отступил, то я оставлю оборону Киото на Дзюбэй.

— Разумно, но лишь одной Мицухидэ-доно на оборону не хватит, — прокомментировала Нагахидэ.

Поскольку Мицухидэ присоединилась совсем недавно, а до этого была странствующим самураем, то у нее еще не появилось собственной армии, не считая отряда из пятидесяти стрелков.

— Верно. Тогда я оставлю Инутие под командование Дзюбэй. Корпус Сару тоже останется защищать столицу. Остальные последуют в замок Гифу. Такетиё и Нагамаса, поспешите в свои родные замки.

— Как прикажете! — откликнулись все хором.

Ну и ну. Не только решения Нобуны были очень быстры, в ее движениях также не было ни капли сомнений. Не дожидаясь следующего шага Сингэна, она решила вывести свои войска.

Её вассалы тут же направились к своим войскам.

— С-Сингэн идет на столицу?.. Я-я тоже должна бежать!

Глядя на паникующую Имагаву, Нобуна наступила на ее двенадцатислойное одеяние и прокричала: «Тебе скоро предстоит стать сёгуном! Оставайся в храме Киёмидзу!»

— Ну уж нет, жизнь мне дороже звания сёгуна! Как могут глупые солдаты Овари одолеть Сингэна?! Даже мне с моим благородным происхождением нечего было противопоставить его кавалерии, и пришлось нижайше кланяться перед Сингэном, чтобы он заключил со мной мир!

— Я уже долгое время хочу спросить, почему Ёсимото называют сильнейшим лучником Токайдо? — спросил Ёсихару.

— Потому что она объединилась с двумя сильнейшими восточных провинций, создав «альянс трех провинций» с Такэдой и Ходзё, — сказала Хамбэй.

— Понятно. Но еще неясно, произойдет ли сражение с Такэдой. Согласно моим геймерским знаниям, Такэда Сингэн очень осторожен. Если мы засядем в обороне, он попросту не станет нападать!

— Ах, подожди секундочку.

Нобуна остановила лишь Ёсихару.

— Сару, я пока не собираюсь пасовать перед требованиями Сакихисы, поэтому ты пойдешь в Сакаи.

— В одиночку?

— Я пойду с тобой.

____________

1. Объединитель японии, впоследствии нареченный тоётоми хидэёси

2. Девиз всей эпохи сэнгоку и предшествовавшей ей смуты онин, когда вассалы стремились стремились урвать себе кусочек власти вышестоящего самурая

3. Противопехотные шипы-колючки из арсенала ниндзя

4. Империя мин — китай той эпохи, отделившийся от монгольской империи юань

5. Намбан-кабуто — букв. «шлем южных варваров» (по аналогии с намбан-до) — представлял собой испанский кабассет или морион, доработанный японскими мастерами

6. Танегасима — старинное японское огнестрельное оружие

7. Гражданская война в средневековой японии, длившаяся 10 лет (с 1467 по 1477 годы). её отличительная черта в том, что она происходила не на всей территории японии, а в основном в её столице — киото

8. То-дзи — буддийский храмовый комплекс в южной части киото в японии

9. Высшая аристократия, дворяне

10. Яматай коку — японское государство эпохи яёй (iv-v вв.). согласно китайской исторической хронике саньго-чжи (кит. 三國志 — «записи о трёх государствах») страной нюй-ван-го с резиденцией в яматай руководила женщина-правитель химико

11. Японская транслитерация санскритской мантры «намо амида буддая» («призываю будду амиду» или «поклоняюсь будде амиде»)

12. Кампаку — верховный советник

13. Мико — служительницы синтоистских храмов

14. Яцухаси — киотские сладости. твердые больше похожи на печенья, имеют вид выгнутой пластинки, тогда как мягкие похожи на пирамидки

15. Вечнозелёное дерево семейства кипарисовые. растение называют также япо́нским кедром. считается национальным деревом японии

16. Японская разновидность футбола, популярная у аристократов эпохи хэйан

17. От порт. bicicleta — удар через себя в падении; также распространено жаргонное название «удар „ножницами“»

18. Эпоха с 8 января 1989г. по 30 апереля 2019г.

19. Фразеологизм «упасть со сцены кёмидзу» — эдакий эквивалент нашего «сделать решающий шаг». выражение пришло из одной легенды периода эдо, в которой говорится, что во время схватки на сцене храма, молодой самурай был окружен бандитами и все что ему оставалось, дабы выжить, это спрыгнуть. обратившись с мольбой к каннон, он прыгнул, упал с высоты 14 метров и остался жив. с тех пор легенда гласит, что если загадавший желание прыгнет с выступающего подмостка (сцены) и уцелеет — сможет реализовать свое желание.

20. Бульон на основе высушенных ингредиентов, как правило на основе рыбы и морепродуктов.

21. Жила в значении «залежь». согласно фэншуй, подземные потоки энергии благоприятной ци имеют форму дракона, отсюда и название

22. Мифические существа (знаки зодиака) в китайской астрономии. голубому дракону на востоке соответствует река, белому тигру на западе — главная улица, проспект, красной птице на юге — озеро, черной черепахе на севере — холм

23. Этот упрёк часто можно было услышать в адрес токугава ёсинобу, последнего сёгуна, за его холодность

24. Яп. 風林火山 фу:-рин-ка-дзан, «ветер, лес, огонь, гора»), сокращение цитаты из «искусства войны» китайского автора сунь-цзы, которая в оригинале читалась так: он [военачальник] стремителен, как ветер; он спокоен и медлителен, как лес; он вторгается и опустошает, как огонь; он неподвижен, как гора.