Белый свет ударил ему в глаза.

Он слепил.

Свет был нестерпимым.

Это место, переполненное светом, сверкало.

Никакой ошибки — это был мир Номера 6.

Да, Номер 6 всегда был таким. Сияющим светом; излучающим его. Я вернулся. Сион крепко сжал кулаки. Его хлопнули по спине.

— Вдохни поглубже, — сказал Нэдзуми. — Выдохни и избавься от всех своих эмоций. Секунда колебания или волнения может стоить тебе жизни. Не теряй головы.

— Понял. Ты тоже. Следуй за мной и не отставай.

Неожиданно он ощутил порыв рассмеяться, щекочущий его изнутри.

— Что? — Нэдзуми дернул подбородком. — Ты чего ухмыляешься?

— Ничего… просто подумал, как здорово говорить «следуй за мной» тебе. Раньше это ты мне всегда говорил.

— Знаешь, Сион, ты… — Нэдзуми замолк на середине предложения и помотал головой.

Дверь открылась до конца. Свет ударил им в лица.

— Пошли, Нэдзуми. — Сион разжал кулаки и шагнул в белый свет.

Он улыбался?

Нэдзуми покачал головой и пожевал губами. Он ощущал легкую нехватку воздуха. Как он может улыбаться в такой момент? И искренне, от чистого сердца — он и вправду был счастлив. Это не было бравадой. Это не было обманом. Через секунду они должны были войти в Исправительное Учреждение, а Сион все равно улыбался. Он смог улыбнуться.

Просто подумал, как здорово говорить «следуй за мной» тебе.

Какого черта? Мы кто, парочка школьников, болтающих ни о чем по дороге домой из школы? Почему? Почему такое ощущение, что ты совсем не нервничаешь? Ты что, не понимаешь, в какой ситуации оказался?

Он мог бросаться оскорблениями сколько угодно. Но, побормотал Нэдзуми себе под нос, но это все равно восхитительно. Он ничего не мог с этим поделать; его восторг был сильнее желания оскорбить товарища.

Я не могу так улыбаться. Беззаботно и невинно смеяться — этого со мной не случится. Сейчас нам предстоит ступить на опасную территорию, которая может оказаться минным полем. У меня нет лишней энергии на смех.

Он не боялся. Он не собирался отступать. Но он был напряжен. Такая позиция готовила его к бою. Ему необходима была эта перемена в теле и разуме, чтобы суметь уйти с линии вражеской атаки; чтобы он мог крутануться и вонзить клыки в горло врага. У Сиона ничего этого не было. Он не обладал психикой бойца.

Бесчисленное количество раз Нэдзуми в нем разочаровывался. Почему ты не пользуешься своими клыками и когтями? Думал он. Однажды он даже залепил Сиону пощечину из чистого разочарования.

Он думал, что Сион — слабак. Он был более слабым, более хрупким, чем Нэдзуми. Как недавно вылупившийся цыпленок, он был беззащитен и беспомощен… он не обладал никакими навыками для выживания в суровой реальности. Но это не значит, что Нэдзуми презирал Сиона или смотрел на него свысока.

Наоборот, он чувствовал, что должен защищать его. Если он не станет защищать его изо всех сил, Сион не сможет выжить. Его раздавят. Нэдзуми искренне в это верил.

И он полностью заблуждался. Я пришел к необоснованным выводам, и это моя глупая ошибка. Он давно уже это понял.

Сион вовсе не был слаб. Поэтому он и смог зайти так далеко. Его не раздавили; на самом деле, он был далек от этого: он упорно продолжал жить. Он карабкался изо всех сил. Он выбрался из этой жестокой реальности, стоял теперь здесь и даже улыбался.

Улыбался, хах. Верно. Ты будешь делать все по-своему, а я по-своему, и мы преодолеем это.

Он восстановил дыхание.

Все начинается здесь, Сион.

Он совершенно не мог предугадать, что случится, что их ждет.

Преисподняя?

Или чудо?

Вернемся живыми или не вернемся вообще?

Он не мог предсказать, что принесет следующий шаг.

Что случится?..

Когда мы пересечем финишную черту, ты все еще будешь смеяться? Будешь ли ты улыбаться так же, как сейчас?

— Пошли, Нэдзуми.

Сион окунулся в белый свет. Ему пришлось идти следом, чтобы не отставать. Нэдзуми кивнул и тоже сделал шаг навстречу свету.

Точка «Х». Так она была обозначена на карте. Это была дверь на участке P-01:Z-22. Единственное место, где подземная пустота был связана с самим зданием.

Когда открылась дверь, появился проход из подземного царства в Исправительное Учреждение. Наверное, существовала разница в давлении, поскольку ощущался легкий воздушный порыв.

Сион побежал направо. План, заполненный для него Фурой, всплыл у него в голове, будто находился прямо перед глазами.

— Пятнадцать шагов вправо. До тех пор мы в безопасности. Никаких сенсоров. Дальше будут ступеньки.

— А там?

— Лазерные лучи: один на второй ступеньке, под углом 45 градусов; один в пролете, 15 сантиметров над полом, параллельно; один на одиннадцатой ступеньке под углом 60 градусов. Пока мы их не касаемся, камеры наблюдения не включатся.

— Хм. Слабовато.

— Это только пока.

Это был подвальный этаж Исправительного Учреждения. Кроме точки «Х», связи с внешней территорией не было, поэтому, само собой, отсутствовали окна и двери. Работники Учреждения, персонал и посетители, у которых были соответствующие идентификационные чипы, могли не волноваться о сенсорах и спокойно спускались по лестнице или на лифте — законным путем. Иначе попасть сюда можно было лишь из подземного царства.

К тому же, ни один из расположенных здесь отделов не располагал конфиденциальной информацией, а значит, риск вторжения был близок к нулю. Вполне понятно, почему охрана такая слабая.

Никто не мог предвидеть, что точка «Х» или участок P-01:Z-22 будут открыты.

— Нэдзуми.

— Хм?

— Сколько времени, по-твоему, мы сможем выиграть?

— Одну — нет, две минуты.

Две минуты? Мы сможем столько выиграть?

Изменения в точке «Х», наверное, уже засекла система охраны. Смогут ли они выиграть хотя бы две минуты, пока служба охраны все поймет и примет меры?

— Инукаши использует свою магию, — сказал Нэдзуми. — Наверное, там сейчас переполох.

— Переполох?

— Потом сам увидишь. Веселье только начинается. В любом случае, у нас есть две минуты. Они наши.

— Две минуты, хах.

— Кажутся вечностью.

— Это точно, — сухо согласился Сион.

Вторая ступенька, 45 градусов; пролет, 15 сантиметров, параллельно; одиннадцатая ступенька, 60 градусов. Они добрались до вершины лестницы. Это заняло некоторое время, поскольку бежать они не могли. Осталось примерно одна минута и шесть секунд.

С этого этажа начинался надземный уровень Исправительного Учреждения. Там был вестибюль, через который входило и выходило множество людей. В отличие от заключенных, персонал входил через другие ворота и собирался на этом этаже. Отсюда люди расходились по своим рабочим местам. Каждого перепроверяли на входе, но когда поверка заканчивалась, казалось, что на остальном этаже все было не так строго. Чем выше, тем жестче становились проверки.

Они направлялись на верхний этаж.

В самую отдаленную и запрятанную точку Исправительного Учреждения, окруженную множеством слоев охранных систем. Они не собирались в тюремный корпус, торчащий подобно наросту на главной башне.

Их путь лежал в самую дальнюю часть Исправительного Учреждения. Сафу была там.

Сион это нутром чуял.

Сафу относилась к сертифицированной элите. Таким избранным с раннего возраста предоставлялось лучшая среда для обучения. Вкладывание большого количества времени, денег и труда в развитие элиты. Это лежало в основе политического курса Номера 6.

Сиону тяжело было представить, чтобы Номер 6 бросил в тюрьму к обычным заключенным представителя элиты, которого растили так тщательно. Если ее арестовали из-за связи с ним, значит, и его мать Каран не была в безопасности.

Но забрали Сафу, а не Каран.

А это значит, что забрали ее не из-за Сиона, а по каким-то причинам, касавшимся именно ее. Принадлежность к элите, возможно, или отсутствие родителей, или из-за женского пола…

«Статус сбора образцов. Помню, в данных Департамента Здоровья и Гигиены был такой раздел», — сказал тогда Фура. Образец. Модель. Экземпляр.

Номер 6 собирал образцы внутри города и, видимо, тайно. Горожан незаметно забирали, чтобы превратить в образцы. Не могло быть так, что это не было связано со слухами о волнениях и странностях, что просачивались из города.

Сион и об этом догадывался.

Если Сафу стала образцом, удовлетворяющим определенным условиям, значит, она была ценной. Наверное, для содержания такого ценного образца нужны были особые условия.

Поэтому Сафу должна была быть на верхнем этаже, в Особой секции самой дальней части Учреждения. Он не был уверен на все сто, но так, скорее всего, и было.

Сион почувствовал сильный озноб.

Не из-за Номера 6, из-за себя самого.

Как бы я обращался с ценным образцом?

Его пробрал озноб от того, как спокойно он об этом думал. Он покрылся мурашками из-за собственных мыслей, в которых Сафу занимала такое положение.

Я должен быть спокойным и разумным. Я должен сохранять такое состояние разума; это мне нужно больше всего, особенно в опасности.

Не отвлекайся, не дай себя одурачить, не теряй ничего из виду.

Так его учил Нэдзуми.

Быть спокойным — значит подавить бурю эмоций. Беспокойные порывы человеческих чувств скрывались в его сердце; но ему все равно приходилось подавлять их, не давая выхода. Так обстояли дела. Если он позволит себе полностью потерять чувства и эмоции, он превратится в бессердечное создание.

Но могу ли я назвать себя не бессердечным? Может, часть меня заледенела, а я по ошибке принимаю это за спокойствие.

Он стиснул зубы.

Не отвлекайся, не дай себя одурачить, не дай затуманить твой взор. И не блуждай.

Сейчас не время теряться.

Послышались торопливые шаги. Двух человек. Одни ступал медленно и тяжело, шаги второго были легкими.

— Почему так ужасно пахнет? Просто невыносимо!

Двое мужчин в белых халатах бежали вниз по лестнице. Они оба прижимали платки к носу. Один был грузным, лет сорока, второй — молодым и тощим.

Сион присел в тени от перил. Мужчины остановились прямо у него перед глазами и тяжело дышали.

— У меня голова кружится. Что это вообще за запах? — пробормотал мужчина средних лет.

— Видимо, роботы-уборщики сломались. Вместо уборки, они всюду мусор разбрасывают, так я слышал, — ответил молодой мужчина, потирая бровь. Старшему мужчине точно было плохо, краски покинули его лицо.

— Так работать совершенно невозможно. У меня такое чувство, что нос вот-вот отвалится, — пожаловался старший.

— Невыносимо, да? Думаешь, это потому… знаешь, то самое?

— То самое?

— Сегодня Святой Праздник. Наверное, на нас пала кара небесная, потому что мы работаем в праздник.

— Что поделать. Когда работаешь в исследовательской организации, отпуска по календарю ждать не приходится. Но у тебя с этой твоей «карой небесной» какой-то ненаучный подход, а?

— Пожалуй, — мужчина помолчал. — Но в такие времена мне в голову неожиданно приходит…

— Приходит в голову? И что же?

— …Что, возможно, однажды небеса нас накажут. Если будем продолжать в таком же духе, нам придется заплатить по счетам.

— Что? И кто, по-твоему, сможет нас наказать? Уверен, что из-за запаха у тебя мозг не переклинило? — сардонически произнес старший мужчина. — Послушай меня, даже если у тебя появились антинаучные мысли, не говори о них вслух. Заработаешь ярлык ненадежного гражданина. А тогда можешь забыть о своей репутации ученого.

Молодой человек пожал плечами и погрузился в молчание.

Сион повернулся и взглядом подал Нэдзуми знак. Нэдзуми начал действовать почти в тот же миг. Он дернул за руку стоящего перед ним мужчину и прижал нож ему к горлу. Сион тоже выскочил и заломил молодому мужчине руку за спину.

— Ч-что…

— Не двигайся. Ни звука. Один писк, и я тебя убью.

Голос Нэдзуми был низким, тяжелым и холодным. Это был голос убийцы. Он пробуждал в человеке страх и останавливал любую попытку бороться.

Сион еще раз столкнулся с тем фактом, что Нэдзуми невероятно одаренный актер.

— Тебя это тоже касается, — шепнул он на ухо молодому мужчине. Получилось не так хорошо, как у Нэдзуми. Но голос Нэдзуми и серебристый нож сделали свое дело. Никто из мужчин даже не пытался сопротивляться. Они стояли, замерев, как деревянные столбы. Их тела лишь дрожали слегка.

— Дверь справа, — сказал Сион. — Поднеси табличку с именем на его груди к сенсору.

Нэдзуми кивнул, и подтащил мужчину к двери, все еще выворачивая ему руку. Сенсор, встроенный в верхнюю часть двери активировался и заморгал.

Дверь бесшумно открылась.

— Раздевалка, — сказал Нэдзуми.

— Ага.

— Понятно. Идеальное укрытие для этих джентльменов.

Еще не закончив предложение, Нэдзуми ловко крутанулся и с силой ударил кулаком мужчине в живот. Сион толкнул вперед молодого человека. Старший споткнулся о собственные ноги. Лезвие в руке Нэдзуми скользнуло вниз по его шее. Все это случилось в мгновение ока.

Двое мужчин беззвучно рухнули на пол.