Лили спала. Она тихо сопела, лежа на потертом диване в подсобке магазина.

Она лежала в позе эмбриона, ее нахмуренные брови и сжатые губы выглядели отнюдь не мирно. На лице остались следы от дорожек слез. Наверное, из-за тревоги она свернулась калачиком, крепко вцепившись в одеяло, которым ее укрыла Каран.

— Лили… бедняжка.

Каран разгладила складки на одеяле. Неожиданно губы Лили шевельнулись.

— Папа… не уходи, — пробормотала она во сне. Ее пальцы сжали угол одеяла.

Слезы навернулись на глаза Каран, она поспешно прижала пальцы к внутренним уголкам глаз. Плачем ничего не изменишь. Слезы никогда не помогали ей; она насухо вытерла их, когда исчез Сион.

Она вытирала их, вытирала и вытирала. Конечно, много раз слезы ее поддерживали. Иногда они помогали ей изменить настроение и сделать шаг навстречу завтрашнему дню. Она пережила это бесчисленное количество раз. Каран не собиралась избавляться от слез или стесняться их.

Но в этот раз все было по-другому.

Я должна защитить эту маленькую девочку. Я не могу сидеть здесь и плакать. Я должна стать сильнее.

Каран нежно погладила волосы Лили. Она должна защитись Лили от любой опасности. Я больше не позволю ей грустить. Я не дам ей страдать. Я не смогла защитить Сиона; я не смогла защитить Сафу. Но из-за этого я всеми силами должна защищать Лили.

У меня почти нет силы: я не могу менять мир; не могу отвести дожди неудач; не могу спасти любимых. Я слабая, но не бессильная. Внутри меня еще осталось немного силы. Я использую эту силу, чтобы широко развести руки и стать щитом для тех, кто слабее меня.

— Папа… папа… мне страшно.

Каран нежно поцеловала Лили в лоб.

— Лили, все хорошо. Все наладится.

В дверь постучали.

Кто-то стучал в дверь магазина вежливо, но торопливо. Каждый раз, когда она слышала стук, сердце Каран подпрыгивало от мысли, что это Сион возвращается домой. Она привыкла подавлять желание бежать к двери. Теперь она была достаточно спокойна, чтобы настороженно прислушаться к стуку.

Дело не в том, что она потеряла последнюю надежду. Ее надежда, как матери, на возвращение сына крепко укоренилась в ее сердце.