Как только наступила зима, ночная температура воздуха в школьных помещениях стала опускаться довольно низко, и даже еле различимый пейзаж, который плавал во тьме, производил впечатление пронизывающего холода. Когда люди говорят об этом месте, как об обычной школе, которую редко хвалят и редко критикуют, то называют ее Старшей Частной Школой Каннонсакадзаки. Однако сейчас в этих стенах происходило нечто странное. Отражая проникающий сквозь окно лунный свет, коридор блестел во тьме, словно зеркало. И по этому освещенному пространству брело несколько человеческих фигур.

Около десяти подростков. Поскольку на них была форма Старшей Школы Каннонсакадзаки, то они были учениками. Там были и юноши, и девушки, но их лица ничего не выражали. Они шли, спотыкаясь, как будто их подняли из мертвых. Их лица были погружены во мрак, словно сознание никогда не посещало эти тела.

Эту колонну возглавлял странно одетый человек. На нем была длинная фиолетовая роба, его руки сжимали большой хрустальный шар, а глаза светились во тьме красным светом.

Вне всяких сомнений, это был тот самый загадочный предсказатель, который отдал Сакаки Гурю яйцо Зверя-из-мира-снов, пытался убить Усагаву Ринне и выжил после нападения Гурико. Его капюшон был откинут, и юное бесстрастное лицо было выставлено на всеобщее обозрение посреди мертвой школы.

Эта жуткая компания, ведомая предсказателем, шла вперед. Вскоре они достигли третьего этажа и остановились перед заколоченной дверью, к которой обычно никто не приближался. Здесь было много людей, но все они безмолвствовали. Окружающий пейзаж был окутан ужасающим спокойствием. Наконец, предсказатель воскликнул:

— Ого, какое ужасное существо!

Никто ему не ответил. Он взглядом отдал приказ одному из учеников, парню с довольно крепким телосложением. В руках тот сжимал большой топор. Чтобы никто не входил в это помещение, оно было заколочено досками. Парень поднял топор и начал хаотично наносить удары, пробивая себе проход. Словно пытаясь разорвать всем барабанные перепонки, звук его ударов еще долго отдавался эхом в безмолвной школе.

Хрясь. С громким звуком дерево поддалось, и проход был полностью расчищен. Воздух наполнился вековой пылью, но предсказателя это не волновало. Он обратился к стоящим сзади ученикам:

— Заходите быстрее, дверь открыта...

Не сказав ни слова, ученики, на мертвенных лицах которых не было никакого выражения, подчинились приказу и зашли в пустое заброшенное помещение.

По школе гуляли странные слухи касательно этого заколоченного кабинета. По общему мнению, все, кто забирался туда ради забавы, странным образом исчезали. Похоже, что слова предсказателя насчет «ужаса» были правдой. Таких существ, не принадлежащих нашему миру, обычно называют монстрами. Находящееся там существо было из того же мира, что и предсказатель.

— Вперед, я принес тебе дары. Эти жертвы специально для тебя. Приятного аппетита. А то, что они лишь пустые оболочки — прошу прощения. Ведь лучший способ контролировать людей — это выпить их души, обратив в зомби! Ты в любом случае не способен питаться душами, Легион Банданна, демонический зверь из плоти и крови...

Предсказатель обратился к тьме. Через секунду стоящие внутри ученики были пожраны этой тьмой один за другим, их силуэты просто растворились. Похоже, это существо было очень голодным. Люди сами виноваты в том, что заперли его здесь и не давали еду. В беспросветно темной комнате голод и ненависть Легиона Банданны достигли своего пика.

Предсказатель кивнул, словно благодарил демонического зверя.

Уже некоторое время позади него кто-то стоял.

— Что ты делаешь?

— Ну и ну.

Предсказатель обернулся и увидел красноглазую женщину лет двадцати. Она тоже была Муши. Она наверняка обнаружила, что в школе происходит нечто странное, и пришла разобраться.

Предсказатель помахал рукой и обратился к Муши в облике женщины:

— В чем дело? У тебя здесь какие-то дела?

— Не валяй дурака. Я спросила, что ты делаешь.

Ни сама Муши не сдвинулась ни на йоту, ни выражение ее лица ни капли не изменилось.

— Зачем ты кормишь этого плотоядного зверя? Ты ведь понимаешь, насколько он опасен? Если все это лишь бессмысленная игра, то тебя нужно будет наказать...

Затем, выражение на лице Муши внезапно застыло.

— Ты...

— Уже догадалась?

— Кто? Кто ты такой? Ты не Муши, ты не один из нас.

Шух. Предсказатель метнулся вперед со скоростью, которую нельзя неразличить человеческим глазом. Муши не умели так быстро двигаться, поскольку их физические возможности не выходили за рамки обычных людей. Хрустальный шар с грохотом упал на пол.

Шокированная Муши распахнула свои красные глаза.

— Что...

— Я не позволю мне помешать!

А затем его голос раздался позади Муши:

— Ради моей цели.

После чего он глубоко вонзил свои острые клыки в хрупкую шею Муши. Она издала предсмертный вопль и беспорядочно замахала руками, но сопротивление оказалось бессмысленно...

Вскоре она растаяла в воздухе.

— Ах, не беспокойся! — мрачным голосом обратился предсказатель к беспросветно темному классу. — Можешь наслаждаться едой, пока не насытишься.

А затем он рассмеялся. Это был очень злой смех..

Пейзаж изменился. Раньше у нее всегда было именно такое впечатление. Пока она не встретила Сакаки Гурю, город казался ей таким же старым и неприметным, как сейчас. Неужели она возвращается к своему прежнему состоянию? Усагава Ринне вздохнула, а затем вытерла стекающие слезы, которые внезапно побежали по щекам.

На часах было без десяти восемь. Закончив работу в ресторанчике быстрого питания, Ринне поехала домой на велосипеде, который издавал странные звуки, словно им не пользовались несколько лет. Зимой после заката ей никогда не удавалось согреться. Скрючившись, Ринне терпела морозный воздух, который как будто разъедал ее тело. Видимо, чувство температуры еще не исчезло. По словам Гурико, должно пройти много лет, чтобы чувства полностью испарились.

Но душевные раны не затянутся никогда.

— Что же мне делать? — пробормотала Ринне.

«Что мне делать?» До встречи с Сакаки Гурю она всегда считала себя особенной. Но особенной не в хорошем смысле, а в плохом. Дефективный человек, неудачница, ошибка природы, кусок дерьма. Но встретив его, Ринне осознала, что ничем не отличается от других людей. В мире нет и не было никого особенного, что в хорошем, что в плохом смысле. Все люди дышат, едят, спят и благодаря этому живут. Просто человечество использует уровень достатка, характер, социальный статус и образ мышления, чтобы систематизировать себя. Когда ей было пятнадцать, она полагала, что люди были созданы по чьей-то прихоти, считала себя не такой, как другие, и думала, что она бесполезна и недостойна жить, а потому жаждала смерти. Лишь встретив Сакаки, она научилась наслаждаться обычной жизнью и считать себя совершенно обычной девушкой.

Но сейчас она перестала быть обычным человеком. Как можно считать бессмертного человека обычным? Она ничего не ела, но все равно могла двигаться и разговаривать. Разве после этого ее все еще можно называть человеком? Нет, никак нельзя!

— Сенсей...

Она думала о Сакаки, думала о своем любимом.

Конечно, встретившись, люди рано или поздно расстанутся. Даже если они не будут ничего делать, однажды разлука придет к ним в форме смерти. Хотя Ринне прекрасно это понимала, до недавнего времени она совершенно не задумывалась на эту тему. Когда она закончит школу, они больше не будут учителем и ученицей, а вместо этого станут обычной парой, потом в один прекрасный день женятся, и всегда будут вместе… Она наслаждалась подобными сладкими грезами и не думала, что в один прекрасный день им придется разойтись. Однако... Сейчас ей нужно думать об этом, ей нужно думать о том, как она, потерявшая свою смерть, расстанется с Сакаки. Однажды он умрет, но она умереть не может. Поэтому она сама должна решить, когда им суждено расстаться. Слезы Ринне капали на землю.

— Нет…

«Нет, нет, нет», — бормотала Ринне. Ее велосипед пересек торговый квартал, подпрыгивая на неровной дороге. Лунный свет озарял ее путь, а трава шелестела на ветру, но Ринне была не в настроении наслаждаться окружающим пейзажем.

— Не может быть, не может быть…

Она редко поддавалась унынию.

Внезапно ей очень сильно захотелось увидеть Сакаки.

— Раньше мне очень хотелось плюшевого медведя, — сказала Ринне.

— Что это такое? — не глядя на нее, спросила Гурико. Она внимательно следила за экраном, где прыгал пухлый малыш Кирби [1]. После вчерашней игры в Obake no Q-Tarō Гурико взялась за очередную аркаду. Похоже, она уже привыкла к ним, поскольку ее руки проворно нажимали на кнопки.

Услышав правду из уст Гурико, Ринне до сих пор не могла выбрать собственное будущее. У нее было несколько вариантов. Она могла остаться вместе с Сакаки вплоть до момента его смерти, а затем отправится путешествовать вместе с Гурико. Либо не присоединяться к Гурико, а вместо этого передать Муши свою душу. Более того, она может покинуть Сакаки хоть завтра, пока отношения молоды, а расставание не такое болезненное. Она прекрасно понимала, какой выбор у нее есть, но не могла решить, поскольку очень сильно любила Сакаки.

Сакаки спас жизнь Ринне, она восхищалась им, он был для нее самым важным человеком в мире.

— Ну, плюшевый медведь...

Ринне заговорила о своем прошлом. Внезапно ей захотелось выговориться. Хотя Гурико ничего не ответила, было ясно, что она внимательно слушает, и если ей что-либо будет не ясно, она сразу же задаст вопрос.

— Это игрушка, игрушечный медвежонок! Он не сильно похож на настоящего медведя. Раньше я очень сильно хотела его. Но не могу вспомнить почему.

— В детстве все такие! — управляя Кирби, одетая в пижаму Гурико произнесла слова, наполненные тяжестью веков. — Детский мир на самом деле очень мал. Даже такие мелочи, которые кажутся взрослым скучными и ничтожными, для детей очень важны.

— Именно!

Ринне улыбнулась и легла поперек расправленной кровати. Они уже передвинули столик в угол комнаты и закончили все приготовления ко сну.

— Наверно, все так и есть. Но мой отец... У меня не было мамы. Он не понимал моих мыслей и все время отказывал мне: «Не проси эту ерунду». Поскольку я не могла его понять, то продолжала закатывать истерики. Наверно, это и стало... началом всего.

На часах было полдевятого вечера. Гурико играла в видеоигры с того момента, как вернулась из школы. Если сказать ей: «Ты испортишь глаза», то она ответит: «С ними все будет в порядке». И будет абсолютно права!

— После этого все покатилось под откос. Когда я подросла, мой характер стал очень испорченным. Меня ничего не интересовало, мне казалось, что весь мир не понимает меня, и никто меня не слушает. Меня поглотила эта паранойя, и я начала бояться всего и отдаляться от других людей...

Судя по нынешнему состоянию Ринне, в это очень трудно поверить. Однако она действительно была такой в прошлом. Ринне ненавидела людей, ненавидела себя и весь мир.

Она даже ненавидела жить.

— В школе для меня не было места, да и дома я не могла найти утешения. Мне ничего не нравилось, и я ничем не интересовалась. Я лишь продолжала накапливать стресс. Стресс это страшная вещь, Гурико, он настоящий монстр. Этот монстр продолжал разъедать мое сердце, точить это прекрасное сердце, и в результате я преисполнилась ненависти. Поскольку мне не хватало храбрости на непослушание, я могла лишь запираться в комнате и меланхолично протестовать. Хотя находиться в комнате целый день очень скучно, но, по крайней мере, это не приносит боли, поэтому я продолжала так поступать. Отец не мог понять меня. Когда он выходил из себя, то орал: «Ты кусок дерьма!», избивал меня, или говорил: «Отправляйся в школу!», а потом пинал меня.

В результате, Ринне совершенно свихнулась.

Она знала, что ее не ждет ничего хорошего, даже если она будет продолжать жить.

Значит, нужно положить этому конец, подумала она.

— Если бы я не встретила Сакаки-сенсея, то, скорее всего, была бы уже мертва. Это случилось зимой на берегу моря, когда вокруг не было ни души. Я шла по пустому волнорезу, размышляя о том, где бы мне покончить с собой. Я хотела умереть, я хотела совершить самоубийство. Когда я вспоминаю об этом, то мне становится страшно, но тогда я на самом деле жаждала смерти!

Или можно сказать, что в то время она была не в себе. Ринне слабо улыбнулась. На экране телевизора Кирби упал в дыру и погиб. Начните заново! Но в нашей жизни второго шанса не дается.

— Я спрыгнула, хотела утонуть. Я забралась на утес и прыгнула в воду. Я не надеялась на спасение и не думала, что кто-нибудь спасет меня. Вода в море такая холодная. Я очень хорошо запомнила тот вечер. Я ощущала лишь жуткий холод...

— Смерть холодна! — добавила Ринне.

— Разумеется! — отрезала Гурико.

— Но некоторые люди считают, что она теплая и приятная. Те сумасшедшие, которые полагают, что жизнь хуже смерти.

— Я знаю, — спокойно ответила Гурико.

На лице Ринне проступило удивленное выражение.

— Я тоже несколько раз пыталась покончить с собой. Я до сих пор хочу умереть. У меня нет ничего важного, и я не знаю, ради чего живу. Я уже очень давно жажду смерти.

Возродившийся Кирби снова бодро шагал вперед.

Гурико неосознанно улыбнулась.

— Поэтому я немного завидую тебе. У тебя есть нечто важное. Ты используешь дорогого тебе человека по имени Сакаки Гурю как опору и живешь счастливо. Я завидую тебе, ведь мне не хватает этого. Этого прекрасного чувства, отброшенного мной давным-давно. Это и понятно, ведь у нынешней меня...

С лица Гурико внезапно пропали все эмоции.

— Нет ничего важного.

Даже если и так, то почему Гурико до сих пор жива? Ринне попыталась найти этому объяснение. По всей видимости, дело в том, что она «не может умереть», а не в том, что она «хочет жить». Но это очень грустно. Ради того, чтобы защитить людей с Яблоками от Муши и отомстить за свою семью, эта девушка жила, преисполненная чувствами долга, рока и ненависти. Но я понимаю, что она на самом деле очень хрупкая и нежная. Гурико не убегает от опасности и в одиночку противостоит ударам судьбы.

— Гурико.

— Что?

— Гурико, я… — слова Ринне исходили из самого сердца. — Могу ли я стать для тебя самым дорогим человеком в мире?

— Хм…

Гурико оглядела Ринне. Это был взгляд подобранного на улице котенка, который хочет поиграть, но в то же время валится с ног от усталости. Выражение ее лица говорило о том, что она хочет на кого-нибудь положиться, но при этом боится неприятия и нервничает из-за собственной неуклюжести.

— Я не знаю…

Взгляд Гурико опять вернулся к экрану телевизора.

— Ты мне нравишься. Я очень давно не встречала таких людей, но и давным-давно не испытывала подобных чувств, поэтому… я не знаю, смогу ли я считать тебя дорогим человеком. Я больше не смогу вспомнить тех чувств, которые были у меня тысячу лет назад.

Девушка уставилась в пустоту и сказала:

— Когда я решусь, то скажу тебе, Ринне. Спасибо за добрые слова.

Гурико улыбалась.

Всего на мгновенье на лице Ринне возникло такое выражение, как будто она сейчас расплачется, но она быстро перевела разговор на старые рельсы.

— На чем мы остановились?

— Ты спрыгнула в море, — ответила Гурико, которая дралась с боссом.

Ринне кивнула.

— Да, я спрыгнула в море в поисках смерти. Я выбрала море, наверное, потому, что оно было недалеко... Кроме того, если совершить самоубийство, бросившись под поезд, то ты причинишь неприятности многим людям.

— Даже тогда ты беспокоилась о других! Это так на тебя похоже... Хе-хе.

Гурико снова улыбнулась. А глаза Ринне смотрели куда-то далеко-далеко.

— Сенсей спас меня.

— Откуда там взялся Сакаки?

— Что?

Глаза Ринне распахнулись от удивления.

Затем она потрясла головой, словно о чем-то вспоминая.

— Да, действительно, откуда? Зимой в море никто не плавает, так что же Сенсей там делал? Хотя я точно не знаю, но мне кажется, что он просто вышел к берегу по делам. Затем он увидел, как я спрыгнула, и спас меня.

— Наверное, Сакаки пришел туда, чтобы точно так же совершить самоубийство.

— Уж скажешь!

Ринне засмеялась. Даже если это шутка, то все равно невозможно.

— Как бы то ни было, Сенсей спас меня, рискуя собственной жизнью, а затем сделал мне искусственное дыхание, поскольку я была на границе жизни и смерти... Ах, Гурико, зачем ты заставляешь меня такое говорить!

Шлеп. Ринне внезапно ударила ее по голове.

Шокированная Гурико уставилась на нее.

Ринне выглядела очень смущенной.

— Затем Сенсей сказал мне, что я не должна умирать, а дальше... А-ха-ха, как ты думаешь, что он сказал мне тогда? Он сказал: «Я влюбился в тебя с первого взгляда. Пожалуйста, выходи за меня замуж». Мои мысли остановились, потому что внезапно я почувствовала себя Золушкой, ведь такой красавец как Сенсей вдруг... мне...

Ринне покраснела до кончиков ушей, а Гурико удивленно уставилась на нее. Она точно не понимала, почему Усагава смущалась. Возможно, Ринне и сама не знала этого!

— Это случилось... примерно год назад или чуть меньше. В итоге, повстречав Сакаки-сенсея, я нашла в себе волю к жизни, поэтому отказалась от мыслей о самоубийстве и решила поступить в Старшую Школу Каннонсакадзаки. Но я и понятия не имела, что Сенсей последует за мной и станет преподавать...

— Этот парень играет очень грязно.

— Но я была по-настоящему счастлива! Ведь я любила Сенсея уже тогда. Даже сейчас мне все еще кажется, что встреча с Сенсеем в море была похожа на сон, — положив руку на грудь, мягко сказала Ринне, а на ее лице при этом застыло мечтательное выражение.

Это событие оказалось настоящим чудом. Наверное, его можно назвать судьбой!

Встреча с Сакаки Гурю, который изменил жизнь Усагавы Ринне.

И в то же самое время эта встреча стала началом ужасной ситуации, в которой она оказалась.

С легкостью проходя уровень за уровнем, Гурико невзначай спросила Усагаву:

— Ринне, неужели ты съела его в тот раз?

— М-м-м, я съела Яблоко, — тихо ответила она.

Разумеется, они имели в виду не те яблоки, которые продаются в магазинах.

Это запретный плод, приносящий людям бессмертие. Яблоки произрастают на дереве, растущем у входа в загробный мир, куда могут попасть лишь избранные. Никто не знает, почему некоторые люди видят это древо. Можно быть уверенным лишь в том, что те, кто съели Яблоко, обретают бессмертие и становятся мишенью для Муши до тех пор, пока он живы.

— Я думаю, что Усагава Ринне умерла, когда тонула в море. Воскреснув благодаря съеденному яблоку и получив надежду от Сакаки-сенсея, я по-настоящему возродилась и смогла дожить до сегодняшнего дня.

— М-м-м...

Гурико выслушала Ринне, сохраняя на лице выражение нежности.

Она уже прожила со мной почти месяц, подумала Ринне. За такой короткий промежуток времени эта девушка стала больше походить на человека. Кажется, сама Гурико не осознавала это, но она стала чаще улыбаться, а выражение лица очень смягчилось.

«Смогу ли я хоть как-нибудь залечить сердце Гурико подобно тому, как это сделал для меня Сакаки?» Ринне улыбнулась про себя. Скорее всего, она старалась спасти Гурико потому, что проецировала ее ситуацию на себя, когда у ней не было ничего важного и когда она хотела умереть. Или дело совсем не в этом — может, Ринне просто понравился ее характер. Она знала, что пусть Гурико была грубой и зачастую не понимала чувств остальных людей, она неплохой человек. В таком случае, Ринне было очень тяжело смотреть на то, какую боль испытывает Гурико. Поэтому Усагава от всей души хотела ей помочь.

____________

1. Главный герой игры kirby's adventure.