Сетует палач:

– Ах, сколько ещё мне придётся отрубить невинных голов?

Сетует министр:

– Ах, сколько ещё мне придётся потворствовать капризам этой девчонки?

Сетует народ:

– Ах, сколько ещё нам придётся терпеть голод?

И лишь Дочь Зла смеётся. С довольным выражением лица она восседает на троне. Эхом отражаясь от стен, по замку раздаётся приказ Принцессы:

– Ну же, склонитесь передо мной!

Аллен ~Небесный Двор Королевского Дворца Люцифении~

– Ах, настало время полдника, – невольно произнёс я, услышав, как колокол прозвонил три раза.

Звук огромных колоколов Собора Левина издалека достигал дворца. Шартетта рядом со мной громко вздохнула. Похоже, она думала о том же, о чём и я.

Хотя наступил четвёртый час дня, мы всё ещё не закончили уборку сада, начатую сразу после полудня. Кроме Шартетты и меня ещё шестеро слуг работали не покладая рук, но всё же территория была слишком большой. С самого начала было ясно, что народу для такой работы маловато.

Но так как большинство слуг были заняты приготовлениями к балу, который состоится этой ночью, то даже по запросу от Леди Мариам, главы прислуги, не представлялось возможным выделить больше человек на эту задачу.

– Ах… ну всё! Я устала! – сказала утомившаяся Шартетта. – Эй, Аллен, может, забьём уже на всю эту уборку?

– Боюсь, никак нельзя. Надо убрать ещё около Большого Фонтана. Леди Мариам ведь сказала вычистить всё до блеска, так как прибудут королевские семьи из других стран, не так ли?

– Да кто смотреть-то будет? Всё-таки бал состоится ночью и вообще…

– Ну, знаешь, всё же сегодня мы отмечаем день рождения Её Высочества Рилианны. Леди Мариам хочет, чтобы сад был чище, чем когда-либо. Несдобровать нам, если она узнает, что мы схалтурили.

Шартетта молча вернулась к уборке. Не то, чтобы я не понимал её негодования. В конце концов, мы прислуга Принцессы, а уборку садов должны были бы поручить другим слугам. Однако, мы с Шартеттой оказались здесь благодаря тому, что она при попытках заняться чем-нибудь связанным с готовкой или одеждой вечно бьёт тарелки и рвёт одеяния на куски, прикладывая чрезмерную силу. Ну а меня же отправили на уборку за компанию, присматривать, чтобы она и тут не натворила дел.

Вы, наверное, подумаете, что её давно уже должны были уволить, но в физической работе ей не было равных даже среди мужчин; а самое главное - похоже, что её энергичный характер нравился Её Высочеству Риллианне.

Для нас не было ничего важнее, чем нравиться Принцессе. На самом деле не было бы преувеличением сказать, что служить Принцессе было опасно для жизни. Если кто-то не угождал ей, то обычно сразу же оказывался на гильотине. Так что выражение «головы полетят» в Королевском Дворце имело буквальное значение.

В прошлом месяце Рилианна обрекла на смерть семнадцать человек, а в позапрошлом – восемнадцать. Обвинения были разнообразными: один сделал неосторожное замечание Принцессе, другой пролил воду на её платье, третий встретился с Принцессой взглядом и нечаянно ухмыльнулся и так далее. В любом случае, все, кому Принцесса не благоволила, вскоре лишались головы. Для неё любой человек был не более чем домашним зверьком, куклой или игрушкой. А когда в игрушках больше не было нужды, их позволялось выбросить. Вот так она рассуждала.

Неподалёку от меня Шартетта чистила фонтан. Вдруг, она обернулась ко мне с обеспокоенным видом. Думаю, можно сказать, что мы с ней друзья детства: мы знаем друг друга с малых лет, так что не удивительно, что из присутствующих слуг она обратилась именно ко мне.

– Ой! Аллен, беда! Кошмар просто!

– Что такое? Ты снова сломала фонтан?

– Что значит «снова»? Я его не ломала!.. Только побила немножко…

– …

– Да не об этом я! Уже три часа, разве ты не должен отнести полдник Её Высочеству Рилианне? Будет очень нехорошо, если ты не покажешься.

– А, вон оно что. Я попросил Нэй меня подменить. В конце концов, сразу было ясно, что до полдника мы с уборкой не покончим.

Нэй, как и мы с Шартеттой, была из прислуги Её Высочества. Она была куда более умелой в работе, чем мы, и никогда не гневила Её Высочество Рилианну. Как, собственно, и можно было ожидать от любимой дочери главы прислуги.

– Эй, молодёжь, работа кипит? – вдруг достиг нас громкий голос, раздавшийся в саду.

Я нашёл его источник у главных ворот – отважный мужчина в алых доспехах, сияя улыбкой, подошёл к нам.

– Похоже, нелегко тебе приходится в прислуге, Аллен.

– Не сравнимо с обязанностями главы Королевской Стражи, Капитан Леонхарт.

– А, это приятно слышать. Но я не против, чтобы ты звал меня «папа», как когда мы жили вместе.

– Вы же знаете, Капитан, это невозможно.

Мой приёмный отец Леонхарт почесал затылок, выражением лица давая понять, что находит мои манеры слишком сухими. Глядя на его легкомысленное поведение было трудно поверить, что когда-то он был одним из Трёх Героев.

– Вот уже год, как ты здесь работаешь. Как оно? Всё хорошо?

– Ну, жить можно. А вы, Капитан Леонхарт? И Жермен, как она поживает?

– Жермен? Полна энергии, даже чересчур. Намедни слонялась по городу, ввязывалась в драки и устроила дикий ад…

– Но в драках Жермен побеждала?

– Не просто побеждала, на ней даже ни царапины. Я бы ей сказал, чтобы вела себя, как подобает нормальной девушке… да ведь не послушает всё равно, – сказал он с горькой усмешкой.

– Лорд Леон! Что привело вас к нам сегодня? – вмешалась в разговор Шартетта.

Помимо того, что она моя подруга детства, с Леонхартом у неё тоже близкие отношения.

– Что привело, говоришь? Обеспечение безопасности на предстоящем балу, конечно. Это моя обязанность как Капитана Королевской Стражи.

– Да ладно?.. А я-то уже подумала, вы снова хотите умыкнуть вино со склада!

– Отнюдь не «снова»! И вообще, последнее время я себя ограничиваю в этом плане.

– Ась? Заядлый выпивоха Лорд Леон отказывается от выпивки? Да ну? – удивлённо ответила Шартетта.

Я тоже нашёл удивительным, что Леонхарт воздерживался от спиртного. Я вспомнил времена, когда он меня усыновил и мы жили все вместе с его приёмной дочкой Жермен. И насколько я припоминаю, эти двое не обходились без попойки ни единого дня.

– Урожай нынче бедный, недостаток продовольствия становится серьёзным. Люди страдают от голода. Не может в такой ситуации Капитан Дворцовой Стражи позволять себе такую роскошь.

– Если бы только Принцесса и знать это понимали, – пробормотала Шартетта более тёмным тоном.

– Последнее время Её Высочество Рилианна пребывает в дурном настроении. Может, это как-то связанно? – спросил я.

Леонхарт пожал плечами.

– Несмотря на недостаток продовольствия, запасов во дворце в избытке. Это, конечно, можно понять, да вот только… Её Высочество Рилианна и Его Превосходительство Минис просто игнорируют вопрос.

– Только вас может послушать Принцесса, Лорд Леонхарт, – несколько восхищённо сказала Шартетта.

– А ещё, знаете, что она сказала? «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!»

– Просто Её Высочеству Рилианне очень нравятся пирожные на полдник.

– Да не в этом суть… Принцесса не понимает ценности вещей. Она не сознаёт, что ежедневная пища её народа хуже корма её любимой лошади. Сидя во дворце, она даже не знает, что в стране творится.

Конфликт между Леонхартом и Рилианной не вчера родился. Пусть Леонхарт и был неряшливым и неисправимым пьяницей, но он серьёзно относился к своим капитанским обязанностям и был предан народу. Рилианна же, взбалмошная и самовлюблённая, была преступно несведуща об окружающем мире и не уделяла никакого внимания жизни своих подданных. Так что споры между ними были нередки во дворце.

– Её Высочеству Рилианне тринадцать лет, сегодня исполняется четырнадцать. Хоть она и мала ещё, чтобы вести государственные дела, но всё-таки ей стоит больше думать о людях…

Я более или менее понимал, что пытался сказать Леонхарт. Чистая правда, что взор Принцессы не обращается к народу. И всё бы ничего, если бы высшие чины сами как следует занялись управлением государством. Вот только вряд ли это произойдёт – из-за некомпетентности Миниса, который получил пост Премьер-Министра исключительно благодаря своему происхождению.

– Ах да, кстати говоря, – Леонхарт выпрямился и сменил тему. – Я тут мимо конюшен проходил… Рилианна сейчас в отъезде?

– Да не должна быть… наверное. Не стала бы она покидать дворец в свой день рожденья, когда празднование на носу.

Чувство неминуемой беды посетило меня.

– Ясно… – неуверенно сказал Леонхарт. – Дело в том, что Жозефины в конюшне не было.

Жозефиной звали любимую лошадь Рилианны.