В безымянной деревне медленно близился рассвет. Кадзуя качался туда-сюда в кресле-качалке в углу комнаты, где он раз за разом просыпался от легкой дремоты и засыпал снова.

Каждый раз, просыпаясь, он обнаруживал, что Викторика спит в новой позе на новом месте на большой кровати под пологом, перемещаясь из одного угла в другой. Полусонный, он думал, Викторика... Когда ты передвинулась?..

Неожиданный стук большого барана возвестил о том, что наконец-то наступил рассвет. Затем послышался глубокий вой флейты, высокий и тонкий, пронзающий тусклый утренний свет.

Кадзуя очнулся. Он вскочил на ноги, Викторика сонно вылезла из постели. Она ринулась к окну, а потом повернулась к последовавшему за ней Кудзе. Ее веки все еще были тяжелыми ото сна, но Викторика полностью проснулась – во время их встреч в оранжерее, ее взгляд был таким же, спокойным, но пронзительным. Большая часть ее длинных светлых волос выбились из-под белого шелкового  капора, ниспадая до пола золотыми волнами.

- Доброе утро, Кудзе.

- ...Доброе, Викторика. Что это сейчас было?

- Ну, посмотрим. Скорее всего... – бормоча это, Викторика потянула за шнур, свисавший с потолка.

Тяжелые бархатные шторы покачнулись и разошлись в разные стороны.

За окном...

...перед ними открылась сцена, полностью отличавшаяся от предыдущего дня.

В отличие от вчерашнего молочно-белого тумана, закрывавшего почти все, кроме каменного балкона и высоких дубов, сегодня воздух был чистым, открывая хороший обзор на расстоянии, хотя солнце еще только начинало подниматься. День был хорошим, дул сухой ветер. Звук барабана вибрировал в воздухе, сопровождаемый пронзительным плачем флейты.

Бесчисленные яркие флаги трепетали на ветру, на всех был изображен герб с волком на черном фоне.

Кто-то разбрызгивал воду – предположительно, святую воду – в утреннее небо. Струя попала на балкон, оставив на камнях мокрые пятна.

Щелкнул кнут, и где-то выстрелило ружье.

- Полагаю-

Кадзуя закончил за нее:

- Фестиваль середины лета уже начался, ха.

- Ммм.

Они переглянулись. Затем выбежали на балкон, перегнулись через заросшие мхом перила и позволили глазам насладиться открывшимся видом.

На городскую площадь неуверенно плыли красные лампы. Как бы Кадзуя ни щурился, пытаясь разглядеть трясущиеся формы, он так и не смог их распознать. Они напоминали большие платформы, но внутри горели ярко-оранжевым, как сгустки огня.

Селяне шли через площадь, громко крича, превращая вчерашнюю непроницаемую тишину в далекое воспоминание.

Пока они вдвоем были сосредоточены на происходящем на площади, в дверь вежливо постучали. Кадзуя ответил, покинув балкон и вернувшись в комнату.

Он открыл дверь, и перед ним оказался юноша с длинными светлыми волосами, убранными назад. Он был выше большинства селян и обладал исключительно прекрасным лицом с ясными и честными глазами. Это был Амброс, помощник старосты.

- ...я шел мимо по коридору и услышал голоса, так что я решил, что вы уже проснулись.

Амброс держал в руках странные на вид предметы. Один представлял собой фигуру из папье-маше в полный рост, обернутую, подобно мумии, в ткань цвета желтой охры, второй – деревянную маску с высеченным на ней черным, страшным лицом.

Когда Кадзуя уставился на них, Амброс улыбнулся.            

- Эту фигуру из папье-маше и маску мы используем во время фестиваля. Вам они кажутся необычными?

- Да.

- С моей точки зрения ваши вещи кажутся куда необычнее...

Амброс осторожно заглянул в комнату, его взгляд блуждал по новым предметам. Затем он снова тщательно осмотрел лицо Кадзуя и с любопытством протянул руку. Кадзуя отскочил от него. Ему было довольно неприятно, когда его щипали за щеки или тянули за волосы.

Встревоженные звуками голосов, обитатели других комнат открывали двери одну за другой. Алан сонно вышел в коридор, почесывая бороду. На Дереке была шелковая, явно дорогая пижама, но она была помята, как будто он ворочался и ерзал в постели. Рауль лениво вытащил свое большое тело из комнаты.

Наконец открылась дверь в комнату Милдред. Она вышла в коридор с такими громкими шагами, что с трудом верилось, будто они принадлежат женщине. Ее яркие рыжие кудряшки подпрыгивали.

Викторика покинула балкон и торопливо подошла к Кадзуя.    

*****

- Господин Сергий, наверное, не упоминал б этом вчера... Но наш деревенский фестиваль середины лета празднует обильный летний урожай и становится обрядом сжигания и поражения зимы. А затем мы призываем духи наших предков, чтобы они увидели, как их потомки радуются дарованному урожаю, – без запинки объяснил Амброс, веди гостей к городской площади. Поскольку большинство местных жителей собралось на площади, особняк остался пустым.

- Мы не можем оставить пустой церковь, так что люди собрались там. Остальные на площади.

- Совсем не похоже на вчерашний день, – заметил Кадзуя.

Амброс улыбнулся.

- Потому что все были заняты подготовкой к фестивалю. Мы едва успели закончить с красной репой.

- Красной репой?

- Фонари для платформ... Смотрите!

Когда группа дошла до площади, их глаза удивленно округлились при виде платформ, горящих как огромные сгустки пламени.