Тщательно прополоскав рот, Ёкодзава Такафуми вернул зубную щетку в подставку на раковине. У Киришимы была синяя щетка, у Хиёри — розовая, а его — светло-зеленая. Рядом стояли два стакана для полоскания: розовый, парный с щеткой Хиёри, и обычный керамический, принадлежал он Киришиме, а Ёкодзава его позаимствовал.

Он обтер лицо переброшенным через плечо полотенцем, а потом отправил махровую ткань в стиральную машинку. Шел первый час ночи, Ёкодзава решил поставить таймер так, чтобы белье отстиралось к тому времени, как они проснутся утром.

— Думаю, в семь утра самое то...

Завтра у них предполагался выходной, спать можно было сколько угодно, но с привычкой вставать в определенное время ничего не поделаешь.

Ёкодзаве поначалу было неловко от того, сколько его личных вещей перекочевали в квартиру Киришимы, а теперь он уже привык.

Постороннему человеку могло показаться, что он до нахальности часто приходит в гости. Начиналось все с приглашений на ужин, но когда отец и дочь Киришима стали заботиться о заболевшем коте Ёкодзавы, он временами оставался и на ночь. Киришима и Хиёри втянули Ёкодзаву и Сорату в их маленькую семью, Ёкодзава такого и представить никогда не мог.

Уютно у Киришимы было большей частью благодаря Хиёри. Она не засмущалась Ёкодзавы при их первой встрече, а теперь и вовсе безоглядно ему доверяла. Он даже говорил «Я дома», приходя сюда.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы узнать то счастье, когда тебя безоговорочно принимают.

Ёкодзава протер запотевшее зеркало, рассмотрел свое отражение. В следующем году ему тридцать... все равно не верилось. Многие считали, что он старше, чем на самом деле, но в последнее время он чувствовал, будто все больше выглядит именно на свой возраст.

Но предстоящее тридцатилетие не нагоняло на него панику. Просто... он не мог не ощущать некоторого разочарования, что не стал тем взрослым, каким воображал себя в детстве.

Попав в «Марукаву» сразу после университета, он и по сей день занимался исключительно продажами. Ёкодзава был не из тех, кому любое новое дело дается сразу же, но благодаря упорству и трудолюбию он научился всему с нуля. Теперь вместо беспечного равнодушия он чувствовал, что хорошо справляется со своей работой. И если бы пришлось, даже признал бы, что это признак личностного роста.

Он старался вникать во все, стремился, чтобы жизнь не стала унылой рутиной, но когда был особенно занят, кое-что упускал — и это его пугало.

Сейчас за окном был ноябрь, и беспокойства становилось все больше, в основном из-за приближения ежегодного праздника, да еще и приуроченного в этот раз к премьере полнометражки по «Кану». Ради этого проекта Ёкодзаве приходилось работать не только с редакторским отделом, но и с аниматорами.

Другие проекты тоже не стояли на месте, накапливались один за другим, но, несмотря на кажущиеся бесконечными напряженные дни в издательстве, Ёкодзава чувствовал удовлетворение.

Но никто не молодеет, не вернуть те дни, когда можно было не спать и не отдыхать сутками, а ведь поддержание себя в надлежащем состоянии — важная обязанность того, кто считает себя полезным обществу. Хочешь проработать еще пару десятков лет — заботься о себе, об этом Ёкодзава не мог забывать.

Он вышел из ванной и прошел в гостиную, где Киришима, уже принявший душ, смотрел телевизор в компании второй за вечер банки пива.

— Опять пьешь?

Хиёри осталась ночевать у бабушки с дедушкой, поэтому мужчины поужинали в городе, а Киришима еще и насладился небольшим количеством саке и сётю.

— Да оно почти безалкогольное, не считается. И не переживай, для тебя я тоже оставил. Завтра выходной, пей в свое удовольствие.

— Ну уж нет. — Киришима настаивал весь вечер, Ёкодзава считал, что для одного вечера и так уже достаточно. Но даже выпивший больше Ёкодзавы Киришима не выглядел хоть сколько-нибудь пьяным, что не могло не раздражать. — Вот блин, ты пьешь как не в себя. Сколько тебе надо, чтобы опьянеть? — Ёкодзава прошел на кухню, всыпал в стакан лед, налил воды и вернулся, сел рядом с Киришимой. Глотнул от души, и наконец-то пересохшему горлу стало лучше.

— Так много я не пью с молодости, тогда прошел запал.

— Все равно не злоупотребляй, хоть и не пьянеешь. Печень-то у тебя одна. — Согласитесь, алкоголь в любом случае должен выводиться из организма, а эта функция возложена именно на печень. Если пить каждый день, рано или поздно она начнет разрушаться, и какая разница, пьянеешь ты от алкоголя или нет.

— Беспокоишься обо мне?

— Делюсь всеобщим мнением, — быстро ответил он на провокационный вопрос. Допустим, немного беспокоился, но некоторым знать этого необязательно.

— О-ой, не смущайся, так и скажи, что волнуешься за меня. Но я ведь не пью каждый день, все будет нормально. Да, увлекся немного от счастья провести с тобой время.

— Не сваливай вину на меня.

— Это был комплимент, можешь порадоваться.

— Да-да, вот уж спасибо. Кстати... во сколько завтра вернется Хиёри? — он аккуратно сменил тему, чтобы Киришима не продолжал его поддразнивать. Киришиму это не слишком устроило, на миг лицо его стало недовольным, но почти сразу он смирился и принял новую тему.

— Она сказала, что пойдет в зоопарк с моими родителями, так что вернется, наверное, вечером.

— Значит, обед мне готовить не надо. Вдвоем сходим куда-нибудь, все равно докупить кое-что надо.

— Эй, а как же приготовить что-нибудь специально для меня? — Ёкодзава скривил губы от обиды Киришимы. В такие моменты сложно было поверить, что такой ребячливый мужчина может быть Главным Редактором известного журнала сёнен-манги. Естественно, его подчиненные никогда бы не поверили Ёкодзаве, вздумай он открыть им глаза на их начальника.

— Проще купить что-нибудь готовое, раз окажемся в магазине. Если уж ты так хочешь пообедать дома, я могу только пожарить оставшийся рис.

— Дивно, что бы ты ни сделал, все всегда вкусно.

— ...Господи, дай мне сил. Чтоб ты знал, это твое «я согласен на что угодно» меня бесит. — Нет того, кому неприятны комплименты кулинарному таланту, но Ёкодзаве было стыдно просто поблагодарить, поэтому он как обычно свел все к ворчанию.

Но действительно нелегко продумать стоящее меню. Для себя Ёкодзава предпочел бы что-то из самого простого, но не мог поступить так же, готовя для кого-то другого.

— Ладно. Я хочу жареный рис.

— Звучит, как одолжение! Черт... А кстати, в воскресенье я зайду в издательство. Там помощь нужна с организацией раздачи автографов.

— Автографов? В последнюю минуту решили, что ли?

— И это тоже. Этот автор нам очень с ярмаркой помогает. Я хочу лично поблагодарить, поэтому согласился. — Автор тот был многоопытным, обожал своих читателей, поэтому к появлению каждой его новой главы проводили раздачи автографов и все такое прочее. Одним из мероприятий предстоящей ярмарки была встреча нескольких авторов разных жанров, до него еще оставалось приличное количество времени, но даже Ёкодзава с нетерпением его ждал.

— А, понятно. К слову, меня привлекли к какому-то мероприятию литературного отдела, я не говорил?

— Ничего подобного не слышал, какую-то книгу перерисовывают в мангу?

— Ага. В курсе, что новеллу Оосаки Рё экранизируют?

— Кто-то недавно упоминал вроде. Ему, я помню, столько раз предлагали и мангу, и экранизацию, и аниме, он все отказывался, а тут вдруг неожиданно согласился, продюсер, наверное, счастлив по уши.

— Именно. Новеллу и в мангу перерисуют, выпускать будут в «Дзяпуне».

— Ого, здорово. Уверен, ближайшие пару недель только об этом и будут говорить.

Оосаки Рё был очень успешным новеллистом с большим количеством изданных бестселлеров самых разных жанров, от молодежных ужастиков до исторических романов. Читали его молодые и пожилые, мужчины и женщины, были и безоглядно обожающие фанаты, и даже Ёкодзава, хоть не мог похвастать полной коллекцией книг, несколькими дополнил свой шкаф.

Но несмотря на такую популярность, ни одна из работ романиста никогда не выпускалась кроме как книгой — и не потому, что не предлагали, а потому, что автор и слышать о подобном не желал.

Экранизации манги и новелл, как правило, неоднозначно встречались публикой. У каждого читателя свое видение того, какой должна быть экранизация, поэтому непросто, а подчас и невозможно написать такой сценарий и так подобрать актеров или сейю, чтобы довольны были абсолютно все. С новеллами даже сложнее, за множеством строк текста каждый видит свое.

А чем выше ожидания, тем сложнее их оправдать. Сильные изменения в сюжете вообще нередко вызывали огромное разочарование.

Автор, вероятно, придерживался своей определенной точки зрения и твердых убеждений, и то, что все же согласился, не может не убеждать в сильной уверенности экранизаторов, что им по силам снять ровно так, как хочет автор.

— Для начала меня назначили выпускающим редактором первого тома манги...

— Что тебя беспокоит? Разве это не отлично? Автор, который всегда был против использования своих произведений, согласился не только на экранизацию, но и на перерисовку в мангу.

— Ну да, но... условия его... — Киришима помрачнел и отвел взгляд. Ёкодзава не понимал, в чем дело, но Главного Редактора, кажется, предстоящий проект не радовал.

— Что, выдумал что-то совсем невероятное?

— Не невероятное, но... я не совсем понимаю, почему он вообще согласился. Похоже, он дал согласие на экранизацию при условии, что я буду отвечать за мангу.

— В смысле? Вы знакомы? — Такого Ёкодзава точно не ожидал, зародилось где-то внутри подозрение. Он слышал о случаях, когда авторы требовали определенного режиссера или актера при экранизации, но редактора для манги? Это что-то новенькое.

— Нет, я уверен, что мы никогда не встречались, это меня и напрягает.

— Может, он слышал о тебе и решил, что хочет с тобой работать? — Киришима в своей отрасли был почти знаменитостью, его отлично знали как выпускающего редактора одного очень популярного автора, а одного взгляда на манги, которые он редактировал, хватало, чтобы оценить его профессионализм.

Но дело тут было не только в умении — внешность тоже играла свою роль. Элегантный внешний вид, рост выше метра восьмидесяти, длинные руки и ноги, подтянутое, стройное тело. Когда он шел по улице, его провожали взглядами мужчины и женщины, и несть числа женщинам, пытающимся набраться мужества с ним заговорить. После интервью с фотосетом он стал еще известнее, поэтому его с полным правом можно было назвать знаменитым. Ёкодзава даже слышал, что после того интервью в женском журнале, поклонницы присылали Киришиме письма.

И больше того, доброжелательность и общительность притягивали к нему людей и в издательстве. Некоторые коллеги-женщины даже пытались подобраться к нему через Ёкодзаву.

— В общем, понадеемся, что это все...

— Да что ты волнуешься?

— Я не то чтобы волнуюсь...

— Все будет нормально. Что за человек этот твой Оосаки-сенсей? — Ни пола, ни возраста — внешности, соответственно, тоже — никогда нигде не упоминалось, Ёкодзава ни из одного интервью не помнил каких-то конкретных подробностей. Таинственный автор, личность которого не знает никто, определенно станет темой всех обсуждений на несколько дней минимум.

Ёкодзава подозревал, что это молодой мужчина, судя по стилю письма, но без личной встречи домыслы останутся домыслами. В конце концов, есть же авторы-мужчины, пишущие по-женски трогательно, есть и авторы-женщины, из-под пера которых выходят мрачные, тяжелые книги — а кажущиеся умудренными и зрелыми часто оказываются простыми студентами колледжей.

— Редактор из литературного мне ничего не прислал, у нас встреча назначена на следующей неделе, так что, я думаю, я узнаю все, что нужно, и об авторе, и о том, почему он так хочет, чтобы мангу выпускал я.

— Ну, как бы там ни было, я уверен, что причина не плохая, а ты сейчас просто себя накручиваешь.

— Надеюсь. Просто, похоже, что это реально... привередливый автор, сомневаюсь, что отрисовка пройдет спокойно. Извини, наверное, мне придется попросить кого-то другого помочь тебе с ярмаркой.

— Ладно. Только не подсылай мне новичка, неспособного найти выход из лифта.

— Я, наверное, у Хитоми спрошу, так что не переживай. И с «Каном» я продолжу работать, в общем, обращайся, если что-то понадобится.

— Ладно. Кстати, когда там показ «Кана»? — Показом назывался первый просмотр фильма, когда заказчикам и создателям демонстрировали конечный вариант. Еще это был последний шанс что-то выправить, но в целом все же вариант был конечным.

— В середине следующей недели. Точную дату обещали установить на этих выходных. Он, конечно, постарался, учитывая его характер, но я все равно опасаюсь, что в последнюю минуту где-то что-то запорет.

— Но сейчас все нормально, да?

— Сейчас — да. Последний прогон будет в начале недели, найдешь время — заходи.

— А можно?

— Ты так или иначе участвуешь в проекте, так что, конечно, можно. Ты же у нас мангу продаешь.

— Ах да, я и забыл. — Манга и экранизация были в ведении разных отделов, поэтому Ёкодзава считал, что не следует навязываться, но раз Киришима напрямую его пригласил, нет смысла не пойти.

— Позови еще кого-нибудь из отдела продаж? Мест будет много, взгляд со стороны нам не помешает.

— Ладно, я уточню, кто свободен.

— Я тебе напишу, когда дату и время выберут.