Итак, начинаем рассказ о магии

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Издав громкий крик, Ицуки Иба едва не потерял сознание.

Он грохнулся навзничь в глухом переулке и сильная боль от удара привела его в чувство. Стоявшее рядом пластиковое мусорное ведро опрокинулось и, покатившись, запачкало помоями его школьные брюки.

— А… а… а… а…

Однако это волновало его в последнюю очередь. Схватившись рукой за повязку на правом глазу, побледневший Ицуки смотрел вверх над собой.

C виду это был мальчишка, больше похожий на ребёнка. С короткой стрижкой, торчащими во все стороны волосами и в школьной форме, хотя был выходной день. Единственная деталь, которая не укладывалась в образ нормального школьника, — это повязка на правом глазу на манер пиратской, придававшая его облику неуместную комичность.

Но не просто так он ухватился за эту повязку. Для этого была важная причина.

Левым глазом он ничего не видел.

Впрочем любой другой, случайно заглянув сюда с улицы, тоже ничего пугающего не увидел бы. Кроме мальчишки в этом переулке не было никого.

Никого из людей.

Но правый глаз Ицуки видел всё. И видел он всё чётко и ясно не только через повязку, но даже сквозь прикрывшую её ладонь.

Красные глаза.

Пылающие дьявольским огнём глаза злобно смотрели на него с трёхметровой высоты. Все шесть глаз на трёх головах.

А там, где все три головы сходились вместе, стоял громадный свирепый пёс.

Он был почти вдвое выше Ицуки, покрытый чёрной жёсткой шерстью, и сверкал горящими адским пламенем глазами. Три головы и могучие плечи загородили весь переулок. Нужно прежде лишиться души, чтобы иметь такое дьявольское обличье.

Даже не сомневайтесь: содержание соответствовало форме.

— ...А… я… это…

Зверь зарычал.

Горячее дыхание обдало лицо Ицуки нестерпимым жаром, отчего волосы его поднялись дыбом. Казалось, ещё чуть-чуть — и дыхание превратится в пламя.

В сущности, так оно и было.

Дальний потомок сторожевой собаки, охранявшей вход в подземное царство мёртвых, о котором в древней Европе ходили легенды, не имеющий себе равных чёрный демонический пёс вполне мог бы расплавить железную глыбу своим дыханием. Двух или трёх тысяч градусов, как утверждают современные справочники, было бы достаточно. Короче говоря, от человека даже угольков не останется. Настоящее исчадие ада.

Но обладая магическим зрением, можно было хотя бы попытаться побороться за себя…

Однако вместо этого Ицуки продолжал вопить и махать руками перед носом:

— Не-ет, нет! Я… я… невкусный! — он трясся от страха как затравленный школьник в ожидании расправы.

Но... давайте будем честными.

На самом деле, здесь и сейчас любое сопротивление было бессмысленным.

Рыча и принюхиваясь, трёхголовый зверь присматривался к Ицуки со всех сторон. Казалось, он раздумывал, с какой стороны ему лучше откусить или поджарить.

— А… это… а-а-а-а-а-а-а….. — вопил Ицуки пересохшим горлом.

Не похоже, чтобы это прибавляло ему сил. Зверь заскрежетал белыми зубами.

…Он смеялся!

По спине Ицуки пробежал озноб.

— Та-а-а… ва-а-а-а…а-а-а-а… — истошно крича, он, перебирая руками и ногами, отполз немного назад.

Пёс моментально перепрыгнул через Ицуки и в следующий миг был у него уже за спиной. Так, перескакивая по переулку с места на место, он раз за разом оказывался сзади.

Ицуки протёр глаза.

Изумляться в этот раз времени не было. В одно мгновение весь мир для него окрасился красным.

Это была ярко-красная горячая вонючая пасть.

…Бр-р-р-р …бр-р-р-р…

Он поднял взгляд.

Сквозь липкую слюну, в искажённом свете он видел, как огромный пёс радостно размахивал хвостом. Ицуки было не до радости — вся его жизнь сжалась в один комок, а будущее превратились в сущий вздор.

— Ва-ва-ва-ва-ва-ва…

Трёхголовый пёс уже было собрался попробовать на вкус свою жертву…

Как вдруг откуда-то сзади послышался жизнерадостный возглас:

— Ого, да тут шеф! Раньше всех здесь оказался, вот так да!

— Г-господин Нэкоясики…

Вымазанный собачьей слюной, Ицуки обернулся. На дорожке стоял юноша с веером в руках.

Пёс тоже повернул одну голову чтобы посмотреть на пришедшего. Пепельного цвета волосы, миндалевидные глаза, прямой нос, изящная стройная фигура, одно слово — красавец. В руках он держал веер, а с плеч непринуждённо спадало колышащееся на лёгком ветру хаори.

Затем, как и положено при такой кошачьей фамилии, которую легко можно перевести как «кошкин дом», из-под хаори в разных местах, показались… четыре мяукающие кошки трёх разных расцветок: белой, пятнистой и чёрной.

— М-м-м-м, кис-кис-кис. Какие славные киски. Сокровище человечества. Сокровище земного шара. Нет-нет, сокровище космоса, пространства-времени и алайя-виджнаны! Одна кошка стоит тысячу золотых монет, а на мой взгляд — десять тысяч, нет, даже сто миллионов рё.

— А… о чём вы говорите?

Облизанный шершавым языком адской собаки, Ицуки молил о помощи.

Стоящий напротив него юноша с висящими на нём, словно украшения, кошками, приложил к губам веер и манерным жестом склонил голову на бок:

— Вы только гляньте, какое приветливое создание, правда? Кажется, ты ему понравился, шеф.

— П-понравился?

Да, это было похоже на правду. Действительно понравился. Как любимое блюдо к обеду.

— Ах, шеф. Опять не разобрался в деле и всё напутал. Ну и что у нас на сегодня? Розыск домашних животных?

— Д-домашних…? — машинально переспросил Ицуки.

— Хоть это и клон, но в качестве фамилиара подходит идеально, согласись. Значит, сбежал при перевозке, и не нам ли поручено это дело?

Спазм сдавил горло Ицуки.

Поведение пса вдруг резко переменилось.

Торопливо отойдя от Ицуки, пёс зарычал на появившегося юношу с кошками. Потом резко развернулся.

— Ну-ну, Ортрос! — Нэкоясики начал читать молитву, — Отпусти и очисти нас… — не успел юноша начать, как Ортрос одним прыжком невероятной силы оказался на другом конце дорожки.

Переулок заполнил невнятный и ожесточённый рёв.

— …Отпусти и очисти нас! — продолжал Нэкоясики, — взывая к добродетелям великих богов молитвенного дома Хараэдо, где от благоговения теряешь дар речи, произношу молитву об избавлении от всех бед, искушений и скверны…

Перед глазами замельтешели зигзагообразные полоски белой бумаги, закреплённые на ветке священного деревца сакаки. Это тамагуси.

— А? — Ицуки моргал от удивления.

Рядом на дорожке стояла девушка с двумя хвостиками. Нет, совсем ещё девочка — ей было всего восемь лет.

Одежда её была похожа на цветущий лотос. Чистейшего белого цвета, как журавлиное перо, ритуальная длинная рубаха тихая, ярко-красные брюки хакама, — это костюм мико. На спине алого цвета ранец, будто бы она только что пришла из школы.

— Хватит, господин Нэкоясики. Вы разве не слышали, что он боится чужой силы заклятия? — сердито надув щёки, девочка упёрла руки в боки.

Её зовут Микан Кацураги. Она учится в третьем классе начальной школы, а здесь у неё контракт для прохождения практики по урокам синто в качестве храмовой жрицы. Для неё это что-то вроде подработки.

— Ха-ха-ха, простите мою рассеянность, — беззаботно рассмеялся юноша, Рэн Нэкоясики, исполнительный директор и начальник отдела онмёдо. Он и Микан вместе — главная сила «Астрала».

— Вот что, дадим-ка мы нашему шефу карты в руки, а? — спросил Нэкоясики.

— Э… м-мне?

Нэкоясики подошёл к испуганному Ицуки, достал три карты с нарисованными на них магическими знаками и протянул их ему. Если бы кто-нибудь, хоть чут-чуть знакомый с каллиграфией, увидел эти рисунки, наверняка изумился бы. Но что может сделать Ицуки?

— Вот именно! Надо запустить в каждую голову этой твари по карте. Я не могу к нему подойти, ведь он снова испугается и что-нибудь натворит.

Ицуки задержал дыхание.

Какое-то время Ицуки смотрел то на Нэкоясики то на пса. «Не лучше ли было попросить об этом Микан?», — подумал он, но она была по другую сторону от собаки.

— Я… я… п-понял, — бледный словно кукла, кивнул Ицуки.

— Пожалуйста, пожалуйста, братик-шеф, — подбадривающе улыбалась ему Микан.

Ицуки нервно рассмеялся и осторожно, борясь со страхом, приблизился к собаке.

— В-в-в… всё хорошо. Ничего плохого не случится…

Шших! — полетела первая карта.

Бух, со вздохом упала левая голова.

— Ни-ни-ни… ничего…

Ших! — вторая карта.

Зверь зарычал в последний раз долго и громко.

Бросив третью карту, Ицуки схватился рукой за повязку и рухнул без чувств.

— Братик, братик!!! Братик-шеф!

— Ай-яй-яй-яй-яй…

— Мя-ау?

Услышав далёкий зовущий голос, постепенно стал приходить в себя.

…Пока-пока. …До свидания. …Спасибо.

— М-м?

Ицуки проснулся, открыл глаза и какое-то мгновение соображал, где находится. Огляделся. Всё вокруг было красным. Классная комната пылала багровыми красками заката.

Кто-то из одноклассников пристально разглядывал его с озадаченным видом.

— Э-эй, Ицу Иба?

Это был Ямада, сидевший за соседней партой. Надежда физического кружка сморщился так, что стал похож на доску для игры в го. Кстати, «надежда» эта вполне себя оправдывала: раз за разом этот десятиклассик без единого поражения побеждал на всех физических олимпиадах.

— Ну ты даёшь! Проспать целый час, все дополнительные занятия! Я было подумал не одержим ли ты, что случилось?

— Я… я спал так долго?

— Ещё бы! Мало того, стонал и рычал диким голосом, тебя даже потревожить не решались, — Ямада пристально смотрел на Ицуки, между нижним краем радужки и нижним веком была видна белая полоска белка, скверный знак сампаку, — какая-то там трёхголовая демоническая собака, ты что, всю ночь ужастики смотрел? Какой-нибудь «Летающий помидор-убийца против Эда Вуда»?

— Да не было никакой собаки…

— Ладно, ладно. Все знают что ты от каждого ужастика в обморок падаешь.

— Не приувеличивай…

— Я не забыл, как ты грохнулся в обморок, когда смотрел «Приключения Нобиты в волшебном мире»!

— Ну…

Ицуки был задет за живое. Они знали друг друга с начальной школы, и до сих пор подобные вещи не вели ни к чему плохому. Однако, не прошло и полутора месяцев с момента поступления Ицуки в старшую школу, как о его трусости стало известно всем, и всё благодаря другу. В соседних классах Ицуки даже стали называть между собой «падающий в обморок от Дораэмона».

— Хе-хе-хе, — злодейски хихикнув, Ямада спросил: — Что случилось-то?

— А что такое?

— Да ты с прошлой недели какой-то странный.

Ицуки нахмурил брови и скрестил руки на груди:

— С-странный?

— Ты и так ходишь как в воду опущенный, а в последнее время всё чаще и чаще. Подрабатываешь в доме с привидениями?

— Вроде того… — Ицуки хмыкнул и почесал физиономию.

— Займись чем-нибудь другим! Я-то думал, ты с дядей Кусакабэ в Америку уедешь…

— Не поеду я никуда. Останусь здесь, за домом присматривать надо, да и хватит уже на чужой шее сидеть.

— Наверное пора. За столько лет надоели друг другу.

— Вот именно что.

Ямада вздохнул:

— Попал ты в переделку. Не знаю что там у тебя стряслось, но хоть иногда забегай к нам. Сестра говорит всё время чтобы ты не замыкался в себе.

— Ага, спасибо, — охотно поблагодарил Ицуки.

Ямада вздохнул, опустил плечи и вдруг встрепенулся:

— А! Да, она же говорила… С твоим отцом что-то прояснилось? От какого-то адвоката вроде письмо приходило, он что, нашёлся?

— А…

Видя как Ицуки медлит, Ямада хлопнул себя по затылку:

— А-а, тебя и так замучили вопросами? Ну, ты ей позвони хотя бы…

Да, уж этот тип, если что, не струсит…

Ицуки кивнул и горько усмехнулся.

— Ничего не прояснилось. Я только узнал, что если человек семь лет отсутствует, то формально считается умершим, вот и всё.

— Даже так?

— Я почти ничего не помню. Но перед исчезновением отец был в доме Кусакабэ.

— Эх, вот наказание-то… И Юка уехала, мне будет так её не хватать...

— Лоликонщик.

— А тебе-то что!

Едва начавшийся спор прервал телефон, завибрировавший в кармане Ицуки.

— А… — Сердце подпрыгнуло, когда он увидел от кого был звонок.

— Я пойду лучше?

— А… ага…

Сглотнув, Ицуки нажал кнопку…

— А, шеф! — закричала трубка.

— Чего-о? — уши Ямады зашевелились от удивления.

— Г-господин Нэкоясики, что-нибудь случилось?

— Нет-нет, ничего, я только по поводу наследства и приёма нового служащего, которые мы вчера обсуждали. Хотя бы завтра загляни, ладно шеф?

— А, да… хорошо…

— Да, нужно подписать кое-какие бумаги по отлову Ортроса и есть ещё небольшие формальности.

— Хорошо, я понял… Пока!

Ямада смотрел на Ицуки, вытаращив глаза так, словно его ударило током.

— Ицу Иба, тебя только что… назвали шефом?

— Н-нет, это… м… н-номером ошиблись!

— Эй, а ну признавайся!

— Да нет, я… а… прости, мне пора!

— Эй, Ицу Иба?

Ицуки в спешке вскочил, схватил портфель и бросился вон из класса. Когда он выбежал, солнце уже закатилось за горизонт.

Итак, с юридической точки зрения человек, с момента исчезновения которого прошло семь лет, считается умершим.

Ицуки знал это, и у него было письмо.

Это касалось дел отца.

Письмо лежало внутри разорванного белоснежного конверта, на котором было выведено: «О наследстве господина Цукасы Иба».

К стыду своему, Ицуки совсем забыл отца и вспомнил о нём лишь тогда, когда увидел это письмо. Где был отец всё это время с момента своего исчезновения, никто не знал, а Ицуки, сколько себя помнил, жил на попечении дяди, младшего двоюродного брата отца, семья которого приняла и воспитывала его как родного.

Жаловаться в семье дяди было не на что.

Ицуки получал не меньше любви и тепла приёмных родителей, чем Юка, родная дочь дяди и младшая сводная сестра. Зная о его способности видеть привидений и призраков, к нему не относились хуже. Больше того, он был упомянут в документах и распоряжениях, подготовленных на случай непредвиденных обстоятельств.

Благодаря стараниям дяди, Ицуки, фатально преследуемый привидениями, благополучно дожил до сегодняшнего дня.

Так что, хоть и можно было бы упрекнуть его в трусости, но плохого он видел мало и жизнь его протекала тихо и, можно сказать, беспечно.

До сегодняшнего дня.

Впервые он был серьёзно обижен и на дядю и на отца.

«Ну и дела. Может и был какой-то смысл отдать меня на воспитание» — думал он. И почему дядя, когда пришло письмо как раз во время его сборов в Америку, так ничего и не сказал…

Странно всё это.

(…И неправильно!)

Ицуки сокрушённо вздохнул.

(Отец — директор такой магической фирмы, хоть раз что-то объяснил?)

Или хотя бы сам назначил преемника, но нельзя же так!

Возвращаясь домой после съеденного на ужин рамена, Ицуки забрёл в расположенный поблизости парк, достал телефон и набрал номер.

— Good morning… Кто это? Ицуки, братик! Что-то случилось?

Это была Юка. Голос казался сонным, но это обычная разница во времени: когда в Японии девять вечера, в Нью-Йорке раннее утро.

— Н-нет, ничего, а… дядя дома?

— Не-а, уехал в командировку. Хочет облететь окресности Великих озёр. Вовремя не позвонил, мама вон сердится.

— Понятно…

— Братик, а ты когда к нам приедешь?

В трубке послышался шорох шерстяного одеяла: Юка села в постели.

— До летних каникул об этом можно и не мечтать. Я и так с трудом в старшую школу попал.

— Ну и что, в нашу школу ходить будешь, вот будет здорово!

— Не говори глупости, Юка! Да моё «бла-бла» с английским рядом не стоит.

— Ничего, поживёшь тут месяц и всему научишься!

Вот всегда у неё всё легко получается. Головой бы думала своей.

— Ага… — Ицуки горько усмехнулся и решился спросить: — Юка, ты… что-нибудь слышала про «Астрал»?

— А? Что? — пробормотала она растерянно, потом голос вдруг сделался серьёзным. — Братик… Ты снова что-то увидел?

У-у-у… Почти в яблочко.

— Н-нет, ничего особенного, то есть... это неважно…

— Точно?

— Ага, это, я отключусь, международный звонок, для меня дорого…

— Братик, ты меня слышишь?

— Пока!

Щёлк! Ицуки выключил мобильник и перевёл дух. У Юки хорошая интуиция. Этим разговором он целиком себя выдал.

— Нечего даже и думать, чтобы такой тип как я стал директором фирмы.

Ицуки сел на детские качели и, раскачиваясь взад-вперёд, уставился вдаль невидящим взглядом. Пережёвывая разговор, произошедший на прошлой неделе в доме в европейском стиле, снова вздохнул…

…Дом в европейском стиле.

Офис фирмы магов по вызову «Астрал».

Небольшой дом в западном стиле, спрятавшийся между другими строениями, был так незаметен, что человеку незнающему было бы сложно его отыскать. Нэкоясики разложил на столе кипы разных документов, кивком указав Ицуки на письмо о наследстве.

Передача прав хозяйственного управления, дела, касающиеся наследования — всё это, хотя на первый взгляд и казалось сложным, но на самом деле особых проблем не вызвало. Впервые вникающий в прошлые и настоящие дела отца, Ицуки даже испытал какой-то энтузиазм.

Однако он быстро иссяк, когда на глаза попалась эта визитная карточка.

Кусочек бумаги с ажурным кристаллическим рисунком, где рядом с именем начальника отдела онмёдо Рэна Нэкоясики читалась ярко-коричневая надпсь:

«Маги по вызову. Фирма АСТРАЛ. Платные магические услуги.»

— А… — Ицуки запнулся, — это… что это?

— Ну если буквально, то это значит, что мы обязаны предоставить нашему клиенту мага, соответствующего его запросу. Любой специальности, которая существует в мире, от спиритиста до вудуиста. Хотя надо сказать, что талантливых специалистов сейчас найти сложно.

Играя веером, Нэкоясики с улыбкой добавил:

— Итак, мы просим тебя принять руководство этой фирмой.

— Директор, дире-ектор!

Такого поворота событий Ицуки явно не ожидал:

— Стойте, стойте! Я же ещё школьник! Я папу не помню, и про фирму ничего не знаю, да я даже не знаю чем занимаются маги по вызову!

— Это не проблема. У тебя есть опекун, а раз так, то и школьник может управлять фирмой.

Нэкоясики взял в руки чашку. Даже карабкающаяся по его одежде кошка не могла нарушить шарм безупречного вкуса настоящего представителя бизнес-элиты.

— Н-но… даже если я не вступлю в наследство, что в этом плохого? Господин Нэкоясики, разве вы не можете стать директором? Контракт же можно переписать…

— …И похоронить бизнес, — улыбнулся свой вульгарности Нэкоясики и добавил: — Ассоциация выпустила директиву, согласно которой глава организации, или, как мы говорим — шеф, назначается по праву кровного родства. Если проигнорируем директиву, фирму ликвидируют, а нас выбросят на улицу.

— Разорят? Расформируют? Разгонят? — Микан с тревогой смотрела на Ицуки.

Кошки тоже смотрели безмолвным укором. Милые, пушистые, трудно было по их симпатичным мордашкам определить, какой же на самом деле силой обладает каждая из них.

— А… ну…

Слова застряли в горле.

Прислушавшись, можно было заметить, как пол под ногами задрожал со странным стонущим звуком. Если отказаться не подумав, почти наверняка прямо из-под пола поднимется невиданное прежде чудовище…

— Да и… магией я совсем… не владею…

— Не тревожься. В любой день просто получишь печать и право подписи, это вопрос десяти минут, — Нэкоясики приветливо кивнул.

Отступать было некуда.

Неожиданно Микан, обхватив подлокотник дивана, крепко прижала к губам маленькую ладошку.

…Ни слова.

…Молчи.

…Тихо.

Наконец, Ицуки не выдержал:

— Я… я с-согласен…