— А-а! Братик-шеф умирает!

— Вот это да! Настоящая смерть на поле боя!

Микан, Нэкоясики и мяукающие кошки, сбежавшиеся на шум, наперебой тормошили Ицуки, пытаясь привести его в чувство:

— Ну… потерпи ещё…

Лежавший ничком Ицуки в ответ только дёргал пальцами.

Это всё происходило в офисе «Астрала».

Стол, кроме распростёртого на нём Ицуки, был завален стопками бумаг, старинными книгами, помимо этого там были ещё стакан с графином, прибор, похожий на микроскоп, сушёная обезьянья лапка и много-много всякой всячины, наваленной в кучу. Среди горы всего этого хлама только виднелась голова Ицуки. Картина была поистине удручающей.

— А мне кажется, что учёба, и тесты ещё не закончились! — Хонами стучала рукой по бумагам, буравя Ицуки строгим взглядом.

— Д-да знаю я!

— А теперь, «Десница славы» из перевода «Книги Альберта».

Стряхивая с себя оцепенение, Ицуки машинально взял в руки старинную книгу. Это уже было похоже на условный рефлекс. Под взглядом, который был ещё страшнее, чем тогда у Адилисии, Ицуки снова принялся читать гримуар.

…С того события в парке прошла неделя.

За это время Хонами, перейдя в тот же класс, в котором учился Ицуки, сумела продемонстрировать суровый спартанский способ обучения. Как она считала, это был лучший способ воспитания и руководителя и мага.

Находясь под постоянным наблюдением, не позволявшим просто так взять и смыться, он вынужден был всё время посвящать учёбе.

— Ну и как успехи? — беззаботным голосом спросил Нэкоясики, стоя позади усердно читающего Ицуки.

— Способностей ноль, — честно и категорично заявила Хонами. — Пробовали даже самые простые магические техники, хуже и быть не может. Так можно и десять лет бестолку потратить. Нет, ну если постарается конечно, то лет через двадцать может быть и сможет вызывать низших духов…

Слова эти глубоко задели Ицуки. Для чего тогда вся эта учёба вообще нужна?

— Хммм… Я всё-таки не пойму, если есть дар духовидца, почему же нет способностей к магии?

— Способности к магии определяются физиологией и наследственностью. А духовидение, как мне кажется, это свойство его глаза.

— Я слышал легенду, где духовидец становится сянем[ Сянь, даосский бессмертный, отшельник.].

— Вы хотите сказать, что перед нами исключение из исключений? Но это ничего не меняет.

— Может быть как-то удастся перестроить тело, применить эликсир жизни, он может оказаться весьма полезным снадобьем. А ты пробовала какую-нибудь другую технику кроме кельтской магии?

— Разумеется пробовала. Корень мандрагоры, крыло летучей мыши, кипячёное в ртути, раствор толчёных внутренностей жабы в магнезии. Если уж магических способностей нет, то и от этого всего тоже никакого толку.

Ага… Чуть не умер, когда дали съесть сырого аконита. Как будто солнце откусил.

— Так вот, из всего сказанного сам собой напрашивается вывод, что вместо магических техник следует уделить больше внимания работе руководителя, — заключила Хонами.

— Согласен. Итак, наша цель? — резким движением Нэкоясики открыл пахнущий пылью книжный шкаф. — Нужно подобрать соответствующие материалы.

Внутри рядами стояли книги личной библиотеки.

— Начнём с этого, — ответила Хонами. — Член правления Хэйзел, конечно, давала свои советы, но я бы предложила двенадцатитомник «Подробного курса экономического анализа, общая теория» и шеститомник «Собрания статей по основам теории организационной структуры».

— …Может быть, мне достаточно только ставить печать и подпись? — попытался было протестовать Ицуки.

— И куда ты будешь ставить эту печать? — Хонами впилась в Ицуки ледяными глазами.

Этот взгляд едва не превратил его самого в ледышку. Кажется, в её глазах был лёд самого Кокита из греческой легенды.

— Поскольку у тебя право решающего голоса, ты должен уметь оценивать финансовое состояние фирмы и сравнивать его с другими. И ещё, у каждого сотрудника есть своя специализация, которую ты обязан знать, иначе никакой работы не будет, даже в самом благоприятном случае — ни-ка-кой! — Хонами решительно тыкала пальцем в грудь Ицуки.

Помимо прочего, официальный статус «Астрала» предполагает сотрудничество с центрами гаданий и оккультными журналами.

— А если маг выезжает на место, то это и называется «маги по вызову». Правда классно? — важничала Микан.

Она только что пришла из школы и ранец был надет поверх костюма мико… Хотя нет, в костюм мико она переоделась уже в офисе. Или наоборот?

— Микан, и ты… тоже?

— Конечно, я же мико, поэтому нужна на всех церемониях и праздниках. А праздников летом всегда много, поэтому летом у меня всегда много работы.

— А, ясно. Летом много праздников. И ты всегда приходишь?

— Ну-у, а если бы я тогда не пришла, ты бы пошёл на корм Ортросу?

— Э… давай не будем об этом, пожалуйста…

Он вяло махнул рукой, в другой руке держа «Экономику для чайников: как накопить и распорядиться деньгами». В конце концов, посовещавшись с Хонами, решили пока ограничиться этим.

Тут он обратил внимание на требовательное мяуканье кошек.

— А?

Кошки теребили его за брюки.

Они мяукали, поднимали хвосты и всячески пытались обратить его внимание на модный журнал, который лежал на столике.

— Господин Нэкоясики, а что это…

— А-а, это наш первый успех. «Кошки и онмёдзи. Рэн Нэкоясики, гадание на кошках», — сидевший за столом Нэкоясики поднял голову.

— И правда…

Как-то очень гладко всё получилось. Наверняка без личного обаяния не обошлось. По фотографии-то характер не разглядишь.

«Наверное, нет такого мира, где совсем легко жить», — думал Ицуки, разглядывая своё странное хозяйство.

Нэкоясики посадил на колени кошку, поднял кисть и задумчиво поднёс её к щеке. Перед ним на столе стояла тяжёлая тушница и особая японская бумага.

Процесс изготовления амулетов, похоже, был самом разгаре.

Лёгкий взмах кисти — и несколько листов заполнили знаки, которым суждено служить в качестве амулетов.

— А это и есть ваше основное занятие, да?

— Нет, это презент для читателей журнала. А лотерея, которая идёт вместе с анкетой, выявит пятерых счастливчиков.

— А, презент…

Ицуки заворожённо наблюдал за работой.

Заметив это, Нэкоясики улыбнулся и спросил:

— Шеф, а кто такие, по-твоему, маги?

— Маги? Я… если честно, я не знаю…

Да, именно так, встречаясь с магами каждый день, он так никакой магии толком и не разглядел. А что же в парке? Да и там он тоже не понял, что за магия была…

— По крайней мере, честный ответ, — улыбнулся Нэкоясики. — Хорошо, давай спрошу иначе. Для чего нужны современные маги?

— А… — заморгал глазами Ицуки. — Ну, наверное, потому что есть такая надобность?

Нэкоясики рассмеялся.

— А-ха-ха. Давай-давай, смелее. Ведь если размышлять здраво, то ничего нелепого не выдумаем, верно? Вот смотри: для того чтобы подняться в небо, есть самолёт. Для того, чтобы поговорить с человеком, который находится далеко от тебя, есть телефон. Напрашивается вывод: AIBO не эффективнее ли, не умнее ли, не милее ли, чем фамилиар? А, ну разумеется, к кошкам это не относится.

Особенно подчеркнув последнюю фразу, на лице Нэкоясики появилось выражение преданности.

— Но сила магии такова, что способна уничтожить весь этот мир.

Голос Нэкоясики прозвучал как разящий удар японского меча.

Ицуки непроизвольно сглотнул.

— То есть, магия — это что-то страшное?

— Нет. У любой магии есть предел, поскольку человеческие возможности ограничивают использование силы заклятия. Например, вестник огня, исламский учитель духовной магии Исмаил Талиб, потратил все свои силы для того, чтобы сжечь один городской квартал. При этом, огромное количество силы было потрачено на саму подготовку. Получается, что сбросить с самолёта напалмовую бомбу было бы и дешевле, и эффективнее.

Нэкоясики хлебнул из стоявшей рядом с ним чашки и недовольно поморщился: чай уже остыл.

— Значит чудовище, если оно создано магией, очень опасно?

— Это верно. Ты становишься сообразительнее. Алхимический гомункул или каббалистический голем действительно обладают сверхчеловеческой силой. Да, и благодаря этому обстоятельству «Гоетия», дом Мейзерс, управляющий 72 демонами, имеет максимальный ранг.

Услышав это имя, Ицуки вздрогнул.

— Что такое?

— Н-нет, ничего…

Адилисия Ленн Мейзерс.

Непросто было признаться, что девушка, назвавшаяся этим именем, сидит теперь в одном с ним классе справа от него. Из-за Хонами или нет, но с тех пор она к нему не подходила. Только тихонько глянет время от времени своими зелёными глазами так, что холод пробегает по внутренностям.

«…Максимальный ранг, значит?»

С восхищением и испугом Ицуки продолжал слушать дальше.

— И всё же, даже у максимального ранга есть предел в использовании демонов. Потому что в любом случае дело сорвётся, если демон превысит реальную силу медиума. А кроме того обстоятельства таковы, что наибольшая эффективность достигается когда маг применяет магию, на которой специализируется.

— А то, что вы сейчас делаете, это что за магия?

— Ах это…

Нэкоясики только набрал воздух чтобы ответить, как в этот момент зазвонил антикварный чёрный телефон, стоявший возле колонны. Нэкоясики снял трубку.

— Спасибо что позвонили нам. Это фирма магов по вызову «Астрал». А? Да… да-да! Понятно!

Нэкоясики повесил трубку и резко обернулся.

— Шеф, срочный вызов!

— Что? Опять охота на призрака?

— Нет, заболел журналист. Мне надо срочно самому приехать в редакцию и отвезти материал. Я сейчас отправляюсь туда и там всё закончу.

…Причина была вправду мирная.

— Ясно… Счастливо!

Нэкоясики устало улыбнулся, повернулся к Ицуки спиной, взял с собой кошек, собрал всё в узелок и направился к выходу. Стоя в дверях, обернулся.

— Насчёт нашего разговора…

— Да?

Прищурив от природы узкие глаза так что они стали похожи на только что родившийся месяц, Нэкоясики сказал:

— Самая опасная магия — это когда маг превращает себя в магию.

На следующий день, придя в школьный буфет, Ицуки вместо карри взял удон.

Среди учеников эта карри получила прозвище «русская рулетка». В буфете всегда подавался только один сорт этого блюда — либо очень сладкий, либо очень острый. Это была настоящая засада, потому что различить на вид и запах красный перец от сладкого сиропа было практически невозможно.

Продравшись сквозь толпу, Ицуки нашёл с краю свободный стол и сел. Положив рядом с собой справочник, взятый у Хонами, он было приступил к еде, как вдруг…

— Здесь свободно? — прозвенел колокольчиком чей-то голос.

Это была Адилисия. Она стояла рядом, в школьной матроске, с подносом в руках. Зеленоглазой блондинке матроска была настолько не к лицу, что Ицуки некоторое время таращился на неё, хлопая глазами.

— Чего рот разинул как дурак?

— А… я… ничего, я просто подумал, что ты не станешь есть в таком месте…

— Без тебя разберусь, — холодно ответила она и села напротив.

С подноса доносился вкусный запах карри.

— Э… — Ицуки хотел было предупредить, но не успел.

Изящным движением Адилисия поднесла ложку ко рту и её тут же передёрнуло.

— Что это!? Сладкая карри? Здесь что, так принято? — она досадно стукнула кулаком по столу, а у Ицуки в тот же миг заныло под повязкой. В воздухе запахло магией.

— Да, нас тут не спрашивают…

— Вот ведь! Надо же было так попасться.

— Может быть, не стоит заставлять себя есть, если уж...

— Замолчи пожалуйста! Сама взяла, сама и есть буду.

Она мужественно принялась есть и вскоре глаза её наполнились слезами.

Это не прошло незамеченным. Вокруг слышался сдавленный шёпот…

«Смотри, смотри!»

«Ицу Иба новенькую до слёз довёл»

«Э? Я слышала, Ицу Иба этой новенькой вроде как прислуживает…»

«Да? А я слышал что они помолвлены»

«А ну как скандалить сейчас начнут?»

Как же все они ошибались!

Ицуки в последнее время вообще стал основной темой сплетен в классе. Хотя нет, даже не столько он, сколько те две новенькие, сидевшие одна справа, другая слева от него. Было бы более чем странно, если красавица-полукровка и утончённая английская барышня не стали темой номер один для разговоров в классе.

— Хаа… — вздохнул Ицуки и принялся за удон.

Какое-то время всё было спокойно, но потом сидевшая напротив него барышня, с трудом съев половину порции, подняла глаза: