После того как отряд Икки отправился на спасательную миссию, Ицуки незамедлительно связался со штабом Федерации и обо всём доложил. По его предположениям, высшее руководство должно было поднять вопрос о помощи сегодня, поздно вечером, на внеплановой конференции стран-участниц, после обсуждения условий прекращения огня с Союзом и пунктов мирного договора. При этом Железноковый понимал, что дискуссия затянется надолго.

Большинство стран Федерации, очевидно, голосовало против войны с противоборствующим блоком. Несмотря на вероломное нападение, они были готовы пойти на некоторые уступки, лишь бы прекратить боевые действия как можно скорее. Особенно этого мнения придерживались маленькие государства, имеющие общую границу со странами Союза.

Нет никаких сомнений, что на конференции будет превалировать принцип предосторожности.

Икки сообщил, что Великий профессор, скорее всего, действует не по приказу своего руководства. То есть он похитил Стеллу ради личных целей, а не для того, чтобы взять заложника и обеспечить Союзу более выгодные условия на предстоящих переговорах. Получалось, никто не гарантировал безопасность второй принцессы.

В связи с этим Ицуки понимал, что необходимо спасти Стеллу как можно скорее. Каждая секунда была на счету. Однако небольшой отряд из рыцарей-учеников вряд ли захватит вражескую цитадель. Требовалось подкрепление, куда вошла бы элита рыцарей Федерации. Поэтому Железнокровый ещё до конференции связался с Вермилионом по прямой линии.

— Стеллу похитили?! — в ярости закричал император Сириус Вермилион с экрана перед Ицуки.

— Да, несколько часов назад. По нашим соображениям, человек со стороны Союза сумел затаиться и устроить принцессе засаду.

— Да что ты говоришь! Какого дьявола у тебя в Японии творится чёрт-те что?! Мы ещё не заключили перемирие с Союзом. Что, система защиты совсем дырявая, а?!

— Мне нечего ответить.

— А этот почему ворон считал? Ну, Икки! Куда запропастился твой сынок?

— Рыцарь F-ранга Икки Куроганэ принял бой, однако потерпел поражение и не смог остановить врага.

— П-погоди. Они были вместе, что ли? То есть и он, и даже Стелла проиграли похитителю?

— Да. Это сделал Великий профессор Карл Айлендс.

Услышав имя самого искусного в мире блейзера воды, Сириус нахмурился.

— Вся вина лежит на нас, Японском отделении. Мы потеряли слишком много сил во время обороны столицы и не сумели обеспечить должную безопасность принцессе Стелле. Примите мои глубочайшие извинения.

— Как будто твои извинения что-то изменят! Живо отправляй за Стеллой всех, кто остался! К вам же вернулась эта Якши-химэ, не? Если со Стеллой что-то случится, я пойду на вас войной! Слышишь? Войной!

Побагровевший от гнева Сириус едва удерживался от того, чтобы врезать по монитору. Вдруг на фоне его раскатистого рыка послышался спокойный женский голос:

— Йохан, будь добр, заткни папу.

— Простите?!

— Не переживай, Йохан, всё под контролем. Действуй. А то мы так никогда не договоримся.

— Х-хорошо.

Через несколько секунд на экране появился король Йохан Кристофф фон Колбранд, представляющий на конференции Кредерланд. Он взял Сириуса в захват и оттащил подальше.

— Эй! Йохан, паршивец мелкий, куда ты меня тянешь?! Как ты смеешь так обращаться с тестем?! Я немедля организую ваш с Луной развод! Развод!

Кричащий Сириус исчез из зоны захвата камеры. Вместо императора кресло заняла его жена Астрея, невысокая миловидная женщина с волосами нежно-розового цвета. Первым же делом она склонила голову перед Ицуки.

— Директор Куроганэ, прошу прощения за вспыльчивость и недостойное поведение Его Величества. Пусть он немного остынет, а мы с вами продолжим, — сказала она. — Я не ошибусь, если предположу, что вы сообщили нам о похищении Стеллы вовсе не из-за того, что мы её родители? В конце концов, вы прославились тем, что во всех вопросах ставите во главу угла рациональность и твёрдо придерживаетесь своих принципов. Именно поэтому вас прозвали Железнокровым и в такое непростое для Японии время доверили исполнение обязанностей премьер-министра вдобавок к управлению отделением Федерации. Вы хотели обсудить что-то важное наедине до начала конференции?

Астрея всё схватила на лету. Не зря в политических кругах её шёпотом называли серым кардиналом и истинным правителем Вермилиона.

Поблагодарив про себя её за догадливость, Ицуки сразу перешёл к главному:

— Да, вы правы. Позвольте сразу отметить, что Икки сопровождал принцессу Стеллу и вступил в бой. По его словам, Великий профессор похитил принцессу, следуя собственным соображениям, а не воле Союза.

Астрея заметно напряглась.

— То есть она не заложник, и её безопасность не гарантируется?

— Именно. Однако это не более чем догадка, поэтому я заранее знаю, как будет действовать Федерация. Прежде всего они перепроверят все факты, чтобы убедиться, действительно ли Союз не причастен к похищению.

— Согласна. Многие не хотят продолжения конфликта.

— Однако я не рассчитываю на быстрый ответ. В худшем случае они станут тянуть, чтобы обеспечить преимущество на грядущих переговорах. Возможно, даже потребуют каких-то уступок за ответ. И тогда… Боюсь, мы просто зря потратим время.

— Неприятно признавать, но, скорее всего, так и будет.

— Если после проверки выяснится, что Союз не участвовал в похищении, Федерация вынесет на голосование вопрос, стоит ли организовывать полномасштабную спасательную операцию или пусть пострадавшие страны разбираются сами. Принимая во внимание положение принцессы Стеллы, это не более чем показатель вопиющей медлительности аппарата.

На такой случай Белоусый лорд, глава Международной федерации рыцарей-магов, ввёл механизм особых распоряжений, который был призван ускорить формальные процедуры. Все приказы директоров отделений, помеченные грифом особого распоряжения, превалировали над директивами штаба Федерации и подлежали немедленному исполнению. Каждый директор мог воспользоваться этой системой всего лишь один раз — после неё следовало обязательное отстранение от должности.

Впрочем, прибегали к крайней мере очень редко. Белоусый лорд всегда выступал за гармоничное сосуществование членов Федерации и даже придумал систему урегулирования конфликтов — войны в формате соревнований между представителями государств. Так крупные страны теряли преимущество в населении и, соответственно, военной силе.

Глава Федерации всегда с огромной осторожностью относился к тому, чтобы проявлять власть, поэтому Ицуки возлагал на него немного надежд.

— Поэтому Вермилиону, заинтересованной стороне, остаётся только одно: настоятельно просить, чтобы действия по спасению можно было предпринять немедленно, без проверки фактов причастности.

Астрея помрачнела.

— Конечно, мы хотим спасти дочь. Это даже не обсуждается. Однако боюсь, мы не обладаем влиянием, позволяющим исключить решение актуальной проблемы и обойтись без проверки Союза. Политики могут жалеть и утешать кого угодно, однако для них важнее всего честность по отношению к собственной стране, — огорчённо опустив голову, сказала она, как бы подразумевая, что одни слова не запустят механизм.

Ицуки разделял её мнение и понимал свою роль — помочь союзнику в непростой момент. Поэтому он глубоко вдохнул, унимая бурю чувств в груди, и ответил:

— В таком случае я, наделённый исключительными правами премьер-министра, приму решительные меры. Япония держит госдолги некоторых стран-участниц. Мы уведомим их, что не согласимся ни на продажу, ни на продление периода возврата, который обычно согласовываем.

Астрея беззвучно охнула. Судя по шуму на фоне, удивилась не только она.

— Если же мы и после этого не получим поддержку, я также подниму вопрос о приостановке участия Японии в программе Официальной помощи в целях развития и аннулировании корпоративных льгот зарубежных компаний. Экономическое влияние Японии велико, с его помощью мы легко получим большинство голосов.

После такого заявления императрица Вермилиона ожидаемо вскинула брови, а появившиеся в кадре позади неё Лунаайз и Йохан в изумлении округлили глаза.

Использование госдолга во время переговоров — это открытые угроза и шантаж. Конечно, при наличии огромной мощи надавить на партнёров не составит большого труда, но это чревато серьёзными последствиями. В первую очередь пострадает межнациональное доверие. Поэтому политики прибегают к такой мере лишь в самых крайних случаях — например, при дипломатии в военное время.

Радикальные действия Ицуки вызвали у Астреи не благодарность, а сомнения.

— Вермилион глубоко признателен вам за заботу о нашей дочери, однако мне хотелось бы, чтобы вы прояснили один момент. Я не вижу причин, по которым Япония пошла бы на такое, а вы, Железнокровый, так сильно отклонились от взвешенных решений. Не потрудитесь ли просветить меня?

Стелла — государственный гость, но в то же время один из рыцарей Федерации. Строго говоря, погибнуть на поле боя — это её долг. Японии незачем приносить такие жертвы ради спасения всего лишь одного солдата. Это нерационально. Вот почему Астрея заподозрила у собеседника тайные мотивы.

Разумеется, Ицуки понимал ход её мыслей и осознавал, что всему виной низкий кредит доверия к нему лично. В конце концов, Акадза, член побочной ветви рода Куроганэ, доставил много неприятностей правящей семье Вермилиона.

— Я буду откровенен, — ответил он. — Японское отделение начало операцию по спасению.

— Что?

— Имея все необходимые полномочия, я сформировал спасательную команду. В неё вошли пять рыцарей: Император ураганного меча Ома Куроганэ и Лорелей Сидзуку Куроганэ — оба имеют ранг А; Райкири Тока Тодо, которую также было решено повысить до ранга А после событий на острове Кюсю; Наги Арисуин, ранг D, замечательная способность поддержки. — Ицуки на мгновение прервался. — А также Икки Куроганэ, ранг F.

— И вы не стали дожидаться решения Федерации?

— Да, я посчитал нужным действовать незамедлительно. Полагаю, Ваше Величество, вам и вашему супругу известно, что эти блейзеры вышли за рамки обыкновенных рыцарей-учеников. Однако им противостоит искуснейший блейзер воды, Великий профессор, и, скорее всего, какое-то количество Суперменов Авраамов. Сомневаюсь, что спасателям удастся одолеть всех. Они лишь выиграют время, пока мы созываем подкрепление — рыцарей рангов А и В из всех стран Федерации.

Вообще, союзным силам пришлось бы потратить далеко не один час, чтобы добраться до Японии традиционными методами, однако у Федерации был Крылатый министр Норманн Крид, заместитель Белоусого лорда. Его способность воплощала концепцию перемещения, а Небесные врата — так назывался девайс — позволяли свободно телепортироваться между любыми из семисот семидесяти семи ножей. Что примечательно, воспользоваться порталом мог кто угодно, достаточно было иметь разрешение Крылатого министра и часть девайса.

Кроме того, Норманн заранее распределил ножи между странами Федерации. Чем крупнее было государство, тем больше ему досталось, так что организация могла в сжатые сроки призвать элитные войска куда угодно. Именно так Чёрный рыцарь Айрис Аскарид недавно попала в Вермилион.

— Я пойду на всё, лишь бы выбить подкрепление как можно скорее. У меня есть план. От вас же я прошу внимания и сотрудничества.

Кое-что мог сделать только Вермилион. Чтобы склонить на свою сторону целую страну, необходимо не только напомнить об интересах, но и воззвать к сочувствию, к человечности. Иными словами — зайти со стороны справедливости.

Мудрая императрица тотчас поняла это.

— Хорошо. Как мать я рада слышать ободряющие вести… И, пожалуйста, директор Куроганэ, не держите на меня зла. После скандала с участием нашей дочери я начала считать вас человеком закоснелых взглядов, лишённым какой бы то ни было гибкости мышления, из-за чего прониклась к вам подозрениями. Это было невежливо с моей стороны. Прошу у вас прощения.

— Не стоит, Ваше Величество, — ответил Ицуки, качая головой. — Я действительно такой человек, каким вы меня описали. Даже сейчас я считаю, что должен был остановить Икки и всех остальных. Однако не сумел этого сделать, поскольку не нашёл слов, чтобы переубедить его. Я совершенно никчёмный глава организации, призванной наблюдать за блейзерами.

Воспитанный в предельно суровых условиях, Ицуки до сих пор корил себя за чрезвычайную опрометчивость. Пусть трое из рыцарей-учеников и достигли А-ранга, они стали совершеннолетними совсем недавно и не имели большого боевого опыта. Более того, директор не стал дожидаться одобрения штаба и даже вознамерился во время конференции надавить на другие страны, а после лично разобраться со всеми проблемами. Он с содроганием задумывался, сколько неприятностей принесёт родине.

Но нельзя сказать, что старший Куроганэ действовал наобум. Какое-никакое оправдание он себе нашёл, а именно — кошмар Цукикагэ о пылающем Токио и его тревожное забытьё, о котором сообщил Кадзамацури. Ицуки опасался, что эти два факта могут быть связаны с нынешними событиями, поэтому всеми силами старался помешать трагедии.

Впрочем, это было только оправдание, удобная логическая цепочка в стиле Железнокрового. На самом деле к каждому его поступку примешивалось личное. Ицуки видел, как его дети самостоятельно принимают решения и прокладывают путь сквозь тернии жизни, и чувствовал необычный, неописуемый трепет в груди.

«Да уж, горбатого только могила исправит. Горе луковое я, а не директор», — горько подумал он и вслух добавил:

— Но что самое удивительное… Я не ощущаю неприязни.

— Было бы чему удивляться, — послышался голос Сириуса. — Какой родитель не станет радоваться, что его дети взрослеют? Не знаю, какой ты там директор, но по крайней мере отец правильный.

— Папа…

Сириус сел рядом с женой. Он был абсолютно спокоен, от прежней ярости не осталось и следа.

— Я тебя услышал. Прости, что вспылил. Если уж ты готов пойти на такое, то мы тебя всецело поддержим. Правда, я не мастак во всех этих переговорах и битвах умов, так что давай чёткие инструкции.

Ицуки посмотрел на императора, увидел его глазах несомненное доверие и поклонился.

— Большое спасибо.

Япония располагалась на острове, вдали от стран Федерации, а вот Вермилион напрямую контактировал со многими соседями. Особенно крепкие отношения у него были с Францией благодаря Чёрному рыцарю и её участию в недавней войне. Франция же имела огромное влияние в Европе. С её поддержкой победа на внеплановой конференции была обеспечена.

— Тогда не будем медлить. Я прошу вас связаться с директором Аскарид из Французского отделения…

— Это совершенно лишнее, — произнёс кто-то за спиной Ицуки.

Мужчина оцепенел. Он полагал, что распустил весь персонал и остался в Генштабе один, поэтому совсем не ожидал услышать постороннего. Поспешно обернувшись, он увидел ворох окутанных мягким голубоватым свечением перьев. Кружась в воздухе, они опустились на пол и рассыпались на осколки, которые вдруг вспыхнули ослепительной белизной. Когда сияние погасло, на месте перьев появились двое.

Одним из гостей был женственный юноша в белом мундире и накинутом поверх него синем плаще. Ицуки сразу же узнал его.

— Крылатый министр Норманн Крид!

Его страну посетил замглавы штаба Федерации и сильнейший блейзер со способностью перемещения, гордость организации.

— А…

«Что вы здесь делаете?» — хотел спросить Ицуки, но посмотрел на спутника Норманна и всё понял.

— Директор Японского отделения Федерации Ицуки Куроганэ, у меня послание от Белоусого лорда. К вам применён механизм особого распоряжения, — произнёс юноша то, от чего Ицуки на мгновение перестал соображать, и холодным бесстрастным тоном продолжил, раскрывания причину своего визита незадолго до начала внеплановой конференции. — Федерация не станет участвовать в спасении второй принцессы Стеллы Вермилион. Это официальный ответ.

«Всё очень плохо!» — поняла Сидзуку вскоре после начала битвы с Великим профессором.

Из Дарвина бесконечным потоком валили опасные животные: медведи, крокодилы, леопарды, летучие мыши и многие другие. Когда их количество перевалило за тридцать и в лаборатории, сравнимой по размеру с небольшим залом, почти не осталось свободного пространства, вся свора дружно бросилась на Икки.

Конечно, Бездарному с его навыками не составляло труда уворачиваться от ударов неразумных созданий и рубить одну голову за другой, однако место павшего зверя сразу занимал сородич, поэтому парню пришлось уйти в глухую оборону. Кроме того, он был чистым мечником — то есть заточенным под дуэли в ближнем бою. Да и каждое новое животное, появляющееся из Дарвина, пусть немного, но отличалось от предыдущих — было быстрее, сильнее, свирепее. В какой-то момент дошло даже до сказочных существ: огнедышащих рептилий, единорогов, трёхголовых волков. Чем дальше они эволюционировали, тем гротескнее выглядели, но и смертоноснее становились.

В конце концов Дарвин подобрал наиболее неудобных для Икки противников — исполинских насекомых.

Благодаря особенностям строения этот класс животных намного превосходил остальные, даже млекопитающих. Фасеточные глаза обеспечивали более широкий угол обзора, твёрдый панцирь защищал куда лучше кожи, а крылья позволяли парить и совершать такие резкие развороты, какими не могла похвастаться ни одна птица. Но что важнее всего, насекомые обладали максимальным соотношением физической силы к размеру.

Единственным существенным их недостатком оставалась малая величина. Если бы насекомые смогли преодолеть его, то по праву считались бы высшей формой жизни на планете.

Гигантские богомолы обступили Икки, беспорядочно размахивая передними ногами, оканчивающимися острыми серповидными наростами. Парню пришлось уйти в оборону, и, если бы не скорость уровня Райко вкупе с отточенными техниками парирования, его руки давно превратились бы в кровавое месиво. Кроме того, он постоянно отступал, чтобы не попасть в окружение, и всё больше отдалялся от бака со Стеллой.

Дальше так продолжаться не могло. Оба Куроганэ понимали, что должны идти на прорыв, поэтому Икки просчитал механический ритм богомолов и уловил момент для ответного удара.

— Третье тайное искусство Мадока!

Эта техника Бездарного воплощала на практике принципы быстрого перехода из обороны в атаку.

Подключив широчайшие мышцы спины, парень впитал импульс вражеской атаки и, немного усилив его, вернул обратно. Одна десятая секунды — и чёрный клинок, прошив прочный панцирь, словно лист бумаги, отсёк противнику голову. На мгновение ребята обрадовались, считая, что нашли выход из сложной ситуации, как вдруг богомол непонятным образом издал скрежещущий звук и снова взмахнул ногами.

Насекомые отличаются особым строением нервной системы. В отличие от тех же млекопитающих, они не имеют ярко выраженного головного или спинного мозга, а обходятся располагающимися по всему телу узлами нервных клеток — ганглиями. Поэтому насекомые могут какое-то время существовать без головы.

Икки не знал этого, так что не ожидал удара и поневоле принял серпы в жёсткий блок. В этот момент на него сбоку напал другой богомол, метя в живот и намереваясь разрубить пополам, и парень дёрнул катану на себя, подставляя рукоять.

Нестандартная защита в который раз спасла Икки жизнь. Однако он действовал на рефлексах, поэтому не успел погасить инерцию и, отлетев назад с такой скоростью, будто повстречался с мчащимся во весь опор грузовиком, врезался в перегородку рядом с дырой. От удара сбилось дыхание, потемнело в глазах.

За парнем пустилась вдогонку стая шершней, которые были раз в пять крупнее сородичей.

— Кэппусанъу [1]! — воскликнула Сидзуку, обрушив на них ливень водяных пуль, и недовольно застонала.

«Силы на исходе, а мы так и не сдвинулись с места!»

Стелла была совсем близко, но на пути к ней стояли минимум три десятка богомолов, неисчислимое множество шершней и жуткий младенец с Великим профессором внутри. В таких условиях каждый шаг давался колоссальным трудом.

«Онии-саме нечем бить. Значит, разобраться с ними должна я».

Такой вывод Сидзуку сделала, наблюдая за битвой.

Действительно, Бездарный рыцарь Икки Куроганэ специализировался на дуэлях. Его приёмы были заточены на атаку по одной цели, как и аналитические способности Идеального расчёта. Даже в поединках против гениальных тактиков парень в первую очередь хладнокровно изучал оппонента, искал недочёты в плане и бил по ним.

В общем, он не мог раскрыться в сражениях с толпами животных — хоть реальных, хоть сказочных.

«Мой выход», — решила Сидзуку.

Впрочем, она тоже не специализировалась на ударах по площади. Чем шире была область поражения благородного искусства, тем больше энергии требовалось. Вероятно, Стелла без труда испарила бы всех насекомых в зале, но Сидзуку значительно уступала ей в запасах магии. Любая попытка превратить врагов в ледяные статуи вмиг иссушила бы её. Конечно, Лорелей могла немного повысить эффективность атаки за счёт блистательного контроля, но и это не помогло бы.

«Кроме того, я не смогу лечить онии-саму… Но как будто у меня есть иной выход!..»

— Сидзуку, придержи коней, — спокойно проговорил Икки, явно догадываясь, что у сестры на уме.

— Но почему? — в замешательстве воскликнула девушка.

— Понимаю, ты в тупике. Мне тоже не то чтобы сладко приходится. Но не забывай, что эта сволочь как раз и ждёт, когда мы потеряем голову, запаникуем и совершим ошибку. Именно для этого он загоняет меня в угол.

— Что?..

— Он защитился благородным искусством, схожим с Аоирориннэ, поэтому твоя сила важна как никогда. Если у тебя не останется магии, мы проиграем. Кроме того, не забывай, зачем мы здесь. Мы должны спасти Стеллу, а не истребить этих вредителей.

— Н-но ведь… Онии-сама, я это прекрасно понимаю, но мы не сможем добраться до Стеллы, пока не избавимся от насекомых.

— Как только блейзер отвлекается или теряет сознание, его благородное искусство прерывается. Нам не насекомых надо бить, а младенца и Великого профессора внутри него. И вот что мы сделаем.

Пользуясь слиянием, Икки передал мысли прямо в голову сестры. Сидзуку просмотрела их и обомлела.

— Ты серьёзно?!

— Прости, но обсуждать некогда. Без тебя мне не справиться. Помоги, пожалуйста.

— …

По замыслу Икки, ей и правда пришлось бы потратить намного меньше энергии, чем при тотальной заморозке, но взамен им требовалось поставить на карту всё и приготовиться к большим потерям.

Сидзуку была против, но не нашла в себе смелости сказать это вслух: всё равно её слова не остановили бы брата. Тем более план, несмотря на сопряжённость с огромным риском, учитывал сильные стороны Бездарного рыцаря.

В конце концов, девушка пошла на компромисс и согласилось с одной оговоркой:

— Ладно, будь по-твоему. Но потом я тебе такую взбучку устрою, мало не покажется. Бякуякэккай [2]!

Благородное искусство Бякуякэккай вызвало густой туман, в мгновение ока затянувший лабораторный зал.

Монструозный Дарвин тотчас просчитал действия обоих Куроганэ. Брат с сестрой хотели посеять хаос на поле боя, затеряться в непроглядной мгле, пробраться мимо насекомых и либо добраться до бака, либо зарубить Айлендса. Их цель — выручить Стеллу, а не прикончить богомолов, шершней или кто-то ещё. В принципе, они рассуждали здраво.

Но и Дарвин был не лыком шит. Он приказал порождениям эволюционировать в другую, более подходящую для новых условий форму. Животные с визгом упали на пол, скорчились и окутали себя мембраной цвета сырого мяса. Теперь они напоминали исполинских амёб, внутри которых что-то шевелилось и ворочалось.

Наконец оболочка разорвалась, и наружу вылезли усыпанные острыми иглами грызуны — натуральные ежи, только гораздо больше размером. Эти ежи свернулись клубочком, растопырив колючки, и под их кожей произошла новая серия изменений. На этот раз белки тела преобразовались в нитроглицерин.

В лаборатории появилось около тридцати живых бомб.

Дарвин пронзительно крикнул, и ежи с оглушительным грохотом взорвались. Ударная волна смела туман и разнесла всё вокруг. Взревело бушующее пламя, разлетевшиеся иглы изрешетили металлическое оборудование и бетонные стены. Невредимыми остались только бак со Стеллой, управляющая консоль и Авраам — их девайс Айлендса обволок на манер мясной стены.

Конечно, оказавшийся в эпицентре взрыва Икки не мог уцелеть. Когда дым рассеялся, парень обнаружился на полу. Он лежал без чувств, из сквозных дыр хлестала кровь.

Бой закончился победой Великого профессора.

Точнее так сперва показалось.

Вдруг по лаборатории разнёсся боевой клич Икки, и шёл он не от бездыханного тела. Изумлённый Дарвин закрутил головой, пытаясь отыскать источник крика и нашёл его.

Абсолютно невредимый парень бежал вверх ногами по относительно целому потолку.

Едва Дарвин — девайс блейзера воды — увидел его, всё сразу встало на свои места. На полу лежала призванная одурачить его кукла, наполненная водой. Настоящий же Икки спасся от взрыва, взбежав по стене, примораживая подошвы к поверхности.

— Иккаку!

С силой оттолкнувшись, парень всей своей мощью спикировал на бак.

Дарвин негромко взвизгнул. Бездарному и впрямь удалось застать врага врасплох… Вот только это нисколько не помогло ему. Способный эволюционировать девайс в считанные мгновения адаптировался даже к этой ошибке!

— Киа-а-а-а-а-а-а-а!

Он вытянул шею, будто жираф, бросился на Икки с быстротой нападающей змеи, распахнул усыпанную неровными жёлтыми зубами пасть — на вид младенец, а рот как у заядлого курильщика — и перекусил парня пополам мощными челюстями.

Эволюция Дарвина превзошла скорость Бездарного рыцаря.

Раскидывая кровь и ошмётки внутренностей, ноги отлетели в одну сторону, а туловище с головой и руками — в другую. Безжизненные комки мяса упали на пол… и расплескались лужицами воды.

— Ки-и-и?!

Вдруг Дарвин ощутил, что не может шевельнуться, и крайне удивился. Он не понимал, что происходит.

Хотя ему не дали времени всё обдумать.

— Кативари!

Клинок абсолютного нуля рассёк чудище пополам.

Кативари моментально заморозило Дарвина и, лишив его возможности хотя бы немного смягчить атаку за счёт вибраций, передало сто процентов энергии удара. Исполинский младенец развалился на две части, которые развеялись морозной дымкой.

Брызнула кровь.

Очевидно, она принадлежала не Дарвину — кровь гигантского младенца заледенела до последней капли, — а Икки Куроганэ. Парень серьёзно пострадал от ежиных игл.

Всё верно. Он и не собирался уклоняться от взрыва, потому что таков был план.

Случай с Авраамом около академии показал, что творения Айлендса могут свободно менять внутреннюю структуру и взрываться. Икки был уверен, что, если затянуть лабораторию туманом и внести щепотку хаоса, они провернут тот же трюк.

Дарвин поступил именно так.

Когда прогремел взрыв, Икки увернулся только от игл, которые убили бы его или лишили возможности двигаться, а затем инсценировал собственную смерть. Правда, он предполагал, что враг даже после такого не ослабит бдительность, поэтому Сидзуку собрала оставшуюся после Бякуякэккай воду, создала двойника и бросила его в атаку на установку в надежде сыграть на неожиданности.

Не сработало, Дарвин успел отреагировать, но Икки не расстроился, поскольку предполагал и такой вариант. Подчиняясь Сидзуку, вода в клоне изменила структуру и превратилась в нейротоксин, обездвиживший девайс Айлендса.

Увидев брешь в обороне противника, Икки сорвался с места и прикончил монстра.

Дарвин накликал свой конец, использовав дважды один и тот же приём против первоклассного рыцаря. Это была крайне глупая ошибка.

Ко всему прочему, натура Дарвина строилась вокруг эволюции, то есть строгой логики. Девайс признавал только оптимальные пути достижения цели. Он никогда не раскусил бы задумку Икки.

Бездарный рыцарь не гнушался абсурдности. Чего только стоило его решение принять все удары, кроме смертельных, пусть и с исцелением сестры. Парень видел лучший исход и без колебаний шёл к нему, невзирая ни на какие препятствия. Рассуждая таким образом, он был готов принести себя в жертву ради победы.

Икки Куроганэ жил подобно асуре — постоянно в пылу схватки, постоянно на грани.

И это нельзя было не отметить.

— Великолепно, — произнёс кто-то в белой дымке.

— Получилось! — радостно воскликнула Сидзуку, видя бесславное поражение Дарвина.

— Нет. Он блокировал удар, — возразил Икки с крайне напряжённым видом.

Пускай разрубленный вертикально младенец распался на половинки и рассыпался мельчайшей пылью, Интэцу не вонзился в пол, а застыл в воздухе.

Через пару секунд морозная дымка осела, и показались два пальца, сжимающие кончик катаны.

— Хорошо! Просто замечательно! Всё-таки, Икки, ты… — произнёс кто-то бодрым молодым голосом, который никак не мог принадлежать Айлендсу, но при этом звучал до боли знакомо. — Ты очень сильно похож на меня.

Из останков Дарвина появилась… практически точная копия Икки.

— Как я и предполагал, Дарвину не удалось победить тебя. Что ж, придётся взяться за дело самому, — произнёс загадочный парень в белом лабораторном халате.

Внешне он выглядел почти как Икки, но имелись и отличия. Прежде всего волосы — не чёрные, а светлые, почти золотистые и поблёскивающие, как этот драгоценный металл. Также парень был самую малость выше и шире в плечах.

Перед тем как задавать вопросы, Икки пинком сбросил руку незнакомца с Интэцу и отскочил назад.

Сидзуку окинула взглядом таинственного противника и воскликнула:

— Онии-сама?! Хотя нет! Это же ты!.. — Она тотчас узнала уникальный узор магической энергии.

— Естественно, я Карл Айлендс, — подтвердил парень и в доказательство позвал девайс: — Вернись, Дарвин.

Куски гротескного младенца ожили, просочились наружу сквозь трещины во льду, запузырились и начали пересобираться. На этот раз они приняли облик небольшого неодушевлённого предмета — меча из мяса и костей.

Айлендс взял оружие за рукоять, вырвал из пола и занял боевую стойку.

«Теперь он ещё больше похож на онии-саму!» — охнула про себя Сидзуку.

— Так ты не только испаряешься, но и облик других людей принимаешь?

— Очевидно. Я же говорил: что можешь ты, доступно и мне.

Действительно, Сидзуку приказала клеткам своего тела слиться с Икки, чтобы восполнить образовавшийся после схватки с Ор-Голлем недостаток. Однако она сумела исполнить технику настолько высокого уровня лишь потому, что досконально знала строение собственного организма и очень любила брата.

Айлендс же без каких бы то ни было усилий скопировал абсолютно чужое тело.

— Никто из ныне живущих не знает людей лучше, чем я. Кроме того, я давно понял, что будет крайне нерационально пользоваться одним и тем же обликом, поэтому заставил себя эволюционировать так, чтобы оптимально адаптироваться к любой ситуации. Это логично, разве нет?

Сидзуку ощутила мороз по коже.

Конечно, Айлендс рассуждал правильно, но на деле всё было намного сложнее. Любая ошибка при сборке тела могла пагубно отразиться на здоровье. Вначале Сидзуку не раз ошибалась при реконструкции самой себя и, если бы не помощь Рыцаря в белом Кирико Якуси, скорее всего, давно умерла бы.

Девушка знала, как тяжело восстанавливать изначальное строение организма, и прониклась ужасом к Великому профессору, способному легко и просто менять облик, не имея даже медицинской карты с данными того, в кого он превращался.

В нынешней ситуации Карл посчитал рациональным стать противником.

— Перед вами Икки Куроганэ на пике формы, которого он, возможно, достигнет через много лет. Можно сказать, я создал идеального Икки — на данный момент, разумеется. Самое то, чтобы убить оригинал, — хвастливо сказал он.

— !

Сидзуку, находящаяся внутри брата и постоянно исцеляющая его, тотчас поняла, что Айлендс не врёт и нисколько не преувеличивает. Учёный и впрямь просчитал график потенциального развития Икки и переместился на его высшую точку.

— А ты, оказывается, никакой не профессор, а самый что ни на есть жулик, причём недалёкого ума, — бесстрастно произнёс Икки. Он не был блейзером воды, поэтому не понимал, насколько продвинутой магией воспользовался Айлендс, да и попросту не верил в подобные метаморфозы. — Да будет тебе известно, что без техник я не сильнее обычного человека!

В магическом плане Бездарный рыцарь значительно уступал другим блейзерам и компенсировал отставание лично изобретёнными боевыми приёмами. Разумеется, Айлендс не мог перенять их. Может, он слегка подкачался, скинул немного лишнего жира и стал самую малость проворнее, но всё равно остался на уровне просто тренированного человека.

Рассуждая так, Икки без колебаний ринулся в атаку.

— Синкиро!

Естественно, он и не думал расслабляться и, чтобы сразить врага наверняка, создал по бокам фантомов. Должно быть, Айлендсу сейчас чудилось, будто на него нападают сразу три Бездарных рыцаря. Он никак не мог узнать, какой из них настоящий, пока не ударил бы в ответ.

Впрочем, у Великого профессора были свои соображения.

— Без техник, значит? Что ж, логично. Но что, если они у меня есть? — спокойно улыбнулся он и пригнулся. — Синкиро.

Он сорвался с места и, меняя темп бега, тоже создал призраков, причём не только слева и справа от себя, но ещё и троих сверху.

Увидев тайное искусство в настолько блестящем исполнении, Икки опешил так сильно, что выдал себя с головой.

Айлендс сразу раскусил, что реальный Икки нападает по центру, и взмахнул костяным мечом из-за головы.

Парень, естественно, мгновенно взял себя в руки и придумал, как вернуть утраченную инициативу. Они с Карлом находились на расстоянии удара. Прошло время мелких трюков. Требовалась чистая скорость.

Интэцу мелькнул так быстро, что невооружённому взгляду могло показаться, будто он исчез в одном месте и возник в другом.

Однако план с треском провалился.

— Райко.

— ?!

После третьего тайного искусства Айлендс воспользовался седьмым с такой лёгкостью, словно сам его придумал, и принял удар в жёсткий блок. Чёрная и белая катаны столкнулись с пронзительным звоном… А затем Икки отлетел далеко назад. Конечно, он успел защититься и не пострадал, но всё равно очень сильно удивился.

Парящая рядом с его плечом Сидзуку тоже никак не могла оправиться от изумления. Ладно бы Айлендс просто перестроил тело. В конце концов, так работала его способность. Но почему он свободно пользовался приёмами Бездарного рыцаря?

— Откуда у тебя техники онии-самы?! — выпалила девушка, совершенно растерявшись.

— Я увидел их и запомнил. Только и всего, — беспечно отозвался Айлендс. — Подумаешь, великое дело. Икки тоже так умеет. Как оно там зовётся, Копирование стиля, кажется?

— Врёшь! Это его личная!..

— А вот и нет. Это не его способность и даже не благородное искусство, а дар, который идёт от знаний, наблюдательности и сосредоточенности. При должном умении его может развить в себе даже обычный человек, не блейзер.

— !

Сидзуку обомлела.

Конечно, Проницательный взгляд и Копирование стиля были настолько сложными техниками, что некоторые считали их благородными искусствами Икки, то есть продолжением его способности, однако они ошибались.

— Несмотря на более чем скромные дарования в области магии, Икки вознамерился взойти на пик рыцарей. Чтобы преодолеть тернии, ему пришлось прибегнуть ко всем своим возможностям. На словах звучит просто — на деле же всё в разы сложнее. Из-за этого ему удалось показать всем, насколько он на самом деле силён. Копирование стиля, Проницательный взгляд, Итто Шура — эти техники родились в тот момент, когда Икки решил призвать всю сосредоточенность и отыскать момент, который принесёт несомненную победу. Вот где кроется источник его силы.

Айлендс был прав. Икки действительно повышал эффективность копирования, проницательности и удвоения параметров благодаря тому, что анализировал ход сражения, находил переломный момент, концентрировался на нём и в решающий миг задействовал все резервы. Качества рыцаря-мага тут не играли никакой роли. Икки был силён именно как человек.

— И я точно такой же, — продолжил Карл, с теплотой посмотрев на парня. — Моя мечта — вознести человека на новую ступень эволюции. Однажды я решил, что, раз бог кинул нас, придётся браться за дело самому, и приступил к работе. Увы, на помощь мне пришли немногие. Гораздо больше людей принялись всячески мешать, крича об этике и морали. В какой-то момент против меня восстал весь мир. Меня стали называть пособником сатаны, а мои эксперименты по выведению высшего человека — деяниями дьявола. Я уже сбился со счёта, сколько раз меня предавали эти невежественные безмозглые дикари, всеми способами мешающие прогрессу. Но я не сдавался. В моей груди жила обида за весь наш род, и именно она придавала мне сил двигаться дальше.

Великий профессор сделал небольшую паузу, чтобы перевести дух. Икки и Сидзуку не произнесли ни слова.

— Я поглощал любые знания, какие только находил; овладевал всеми боевыми искусствами, до которых только добирался; захватывал власть везде, где только мог её обрести; добывал деньги там, куда только дотягивался. За семьдесят лет жизни я сменил множество личин, побывал и учёным, и блейзером, и политиком, и банкиром, и филантропом, но не опускал руки и не собираюсь делать этого никогда!

Такой путь избрал Великий профессор Карл Айлендс. Он замахнулся на поистине грандиозную цель — собственноручно создать высшего человека, причём такого, который смог бы размножаться, и перейти на новую ступень эволюции, — и ради такого побывал в шкурах десятков людей, потому что за одну жизнь никогда не достиг бы желаемого.

— Простому человеку невдомёк, насколько разнообразной оказалась моя жизнь. Так что я не вижу ничего сложного в том, чтобы повторить единожды увиденное упражнение. Полагаю, Икки, ты понимаешь меня. В конце концов, ты тоже сейчас выкладываешься на полную.

Икки не стал возражать. Он не был настолько высокомерным, чтобы считать свои навыки уникальными и исключительными. Наоборот, он почувствовал стыд за то, что неправильно проанализировал врага и не увидел скрытые способности. В то же время парень понимал, что не так уж виноват. Слишком уж профессионально действовал Айлендс, скрывал не только силу, но и всякое её проявление.

«Придётся пересмотреть степень его угрозы», — решил Икки и скрепя сердце отказался атаковать первым, хоть и понимал, что время на стороне врага.

Легко читая его, Айлендс улыбнулся одними глазами.

— Да, всё правильно. Уж ты-то понимаешь, и насколько я лучше, и в какой переплёт ты попал.

— Проблема не в том, что ты украл Синкиро и Райко, а в том, что ты овладел ими. Выходит, всё дело в твоём теле?

— Верно. Ты оптимизируешь техники к своему нынешнему состоянию. Я делаю то же самое. Но есть нюанс: я нахожусь на пике твоего развития. Перед тобой не просто усиленная копия, а финальная форма Бога меча Икки Куроганэ, который за много лет упорных тренировок в поисках идеала всё-таки добрался до конца пути. Я высчитываю параметры совершенной формы врага и воплощаю её. Это Проницательный успех Великого профессора Карла Айлендса! — воскликнул учёный и устремился в атаку.

С помощью Синкиро он создал фантомов, подобрался вплотную к Икки и обрушил на него серию ударов Райко. Парень тоже воспользовался седьмым тайным искусством, но опять безрезультатно. Он проигрывал на всех фронтах, поэтому был вынужден отступать шаг за шагом.

Положение быстро ухудшалось.

— По сравнению с моей величайшей мечтой расчёт и сравнение параметров — это простая арифметика! Достаточно создать улучшенное тело врага и развить его способности — в общем, накрутить чисел побольше, — и победа в кармане!

— Второе тайное искусство Рэкко!

Конечно, Икки больше не повторял прежних ошибок. Как только Айлендс зажал его до такой степени, что не получалось нормально взмахнуть Интэцу, парень воспользовался однодюймовым ударом — то есть выполняемым на сверхмалом расстоянии от противника. Отразив очередной выпад, он пружинисто разогнул ноги, повернул корпус навстречу атаке и рубанул мечом.

— Рэкко.

Будучи блейзером воды, Айлендс буквально видел его насквозь. Уловив мельчайшие движения мышц, учёный тотчас просчитал дальнейшие действия противника и ответил аналогичной техникой.

Естественно, обычный Икки Куроганэ снова уступил совершенной версии. Ударом Рэкко Айлендс отбросил Интэцу в сторону и тотчас вонзил остриё Дарвина в беззащитную грудь парня.

— Сайгэки.

Катана отлетела слишком далеко. Икки не успел бы ни вернуть её в защитную позицию, ни уклониться. Даже Райко не спасло бы его.

Впрочем, у него ещё оставались варианты.

Резко дёрнув меч на себя, Икки заслонился боковой стороной рукояти.

Однако Сайгэки считалось самым мощным тайным искусством Бездарного рыцаря. Простой блок не смог бы погасить заключённую в полновесном рывке энергию. Дарвин оторвал Икки от пола и пригвоздил к стене, не позволяя ни на миллиметр сдвинуться в сторону.

— Гха!

«Дело дрянь!..»

В таком положении парень не мог отклонить удар в сторону.

Хотя даже так он видел выход.

— Докуга-но Тати!

Сокращая мышцы всего тела, Икки передал через рукоять Интэцу и клинок Дарвина вибрации, которые должны были уничтожить Айлендса изнутри… Но вместо этого сам закричал, отхаркивая кровь.

— Я наблюдал за тобой во время Фестиваля искусства меча семи звёзд, в Вермилионе и Токийском заливе. Я готовился сразиться с тобой с тех самых пор, как приметил Стеллу, поэтому знаю все твои техники, — насмешливо хохотнул Айлендс, когда алые капли окропили его лицо.

Его шестое тайное искусство вышло на порядок лучше, поэтому погасило встречный импульс и, немного ослабнув, проникло в парня, поразив внутренние органы. Кроме того, Икки не смог сбросить вражеский меч и остался у стены, принимая удар за ударом Докуга-но Тати. Айлендс не ведал пощады.

— Бедненький, несчастненький Икки! Ты приложил столько усилий, потратил уйму времени, придумывая свои техники, чтобы хоть как-то компенсировать нехватку магии, а я мгновенно перенял их и даже улучшил. Какой же ты всё-таки ещё неопытный.

— Ай!

— Блейзеры со слабыми способностями не смеют надеяться на то, что их мечты исполнятся. Но в то же время они остаются одарёнными. Даже ты, «эфка», не исключение. На нашем фоне простые люди выглядят совершенно другим видом. Видишь, какая дискриминация? И ведь она повсюду!

— Уй!.. Х-х-х!..

— Если где-то существует так называемый бог, то владыка из него аховый. Как он мог так ошибиться? Как посмел допустить такое неравенство? Нет, я собираюсь занять его место и всё изменить. Я создам мир, в котором все будут равны, все получат равные возможности исполнить свою мечту. Я совмещу гены Тирана и Багровой принцессы, двух десперадо, и получу идеального человека, затем проанализирую его, просчитаю все параметры шедевра и сделаю такими всех! Каждый в нашем мире станет блейзером… нет, сразу десперадо!

Громко озвучивая эгоистичные стремления, Айлендс вгонял в Икки одно Докуга-но Тати за другим. Парень пытался гасить их, но, несмотря на все старания, лишь немного ослаблял. Из рта и колотых ран от игл, которые не успела залечить Сидзуку, толчками вырывалась тёмная кровь.

— Я стану богом и завершу восхождение человечества. Моя мечта спасёт всех несчастных, подобных тебе. Неужели ты не видишь, как это важно? Давай, Икки, согласись со мной, и я сохраню тебе жизнь.

Смеясь, Карл предложил Икки, который страдал от собственной техники, сдаться, но тот в ответ плюнул вязкой кровавой слюной.

— Думал, я услышу твои бредни и отступлю? Ты слишком тупой для своего громкого прозвища, профессор.

— О, что ты, я вовсе не рассчитывал на это. Я привык к тому, что плебеи постоянно ставят мне палки в колёса. Бедняги гонятся за сиюминутной выгодой и не видят дальше своего носа, — с некоторым разочарованием ответил Айлендс, вытирая лицо свободной рукой.

«А ведь я был о тебе более высокого мнения, Икки. Что за дешёвая и, что куда важнее, нерациональная провокация? Неужели ты думаешь, что хорошо подвешенный язык как-то поможет? Посмотри на себя. Ты словно насекомое на булавке энтомолога».

Проницательный успех воплощает максимум боевой мощи человека, возводит его способности в абсолют, приближая к идеалу. Наиболее эффективен он против рыцарей, которые полагаются в основном на боевые искусства, что и продемонстрировал Икки. Каждое его тайное искусство безоговорочно пало перед усовершенствованной версией.

Несмотря на это, парень упорствовал и прожигал Айлендса полным ярости взглядом, что изрядно досаждало учёному.

«Что за нерадивый ученик. Решение задачи прямо у него перед носом, а он всё капризничает. Что же, придётся раз за разом спускать его на землю, пока не дойдёт».

Он приготовился исполнить очередное Докуга-но Тати…

— Рэкко!

— !

…Как вдруг отлетел прочь.

Шестое тайное искусство требовало перенести назад центр тяжести. Совсем немного, но достаточно для того, чтобы на Фестивале бывший Король меча Юдай Моробоси раскусил эту особенность и избежал «яда» техники.

Подражая Юдаю, Икки дождался, когда Айлендс слегка откинется, и оттолкнул его рукоятью Интэцу, воспользовавшись принципом Рэкко, позволяющим применять второе искусство даже в крайне стеснённых условиях.

Профессор отступил всего на три корпуса, но и этого хватало, чтобы махать мечом. Теперь Икки мог сражаться, поэтому, не мешкая, напал на врага.

— Ой, посмотрите на него, пятачок пространства себе отбил! А как же непреодолимая разница в силе? — насмешливо воскликнул Айлендс.

Икки ответил ему не словом, а делом. Он прибег к Райко, и Интэцу будто бы на крохотный миг исчез, чтобы вновь появиться уже в другом месте.

— Двойка тебе, бездарь! Мы это уже проходили!

Как показала практика, Райко не срабатывало против Айлендса, а значит, Икки вновь ошибся.

Естественно, Великий профессор ответил седьмым тайным искусством. По его расчётам, после пяти ударов Икки должен был уступить более сильным и быстрым ударам противника.

Однако парень понял, в чём природа силы Айлендса, и догадался, как ей противостоять.

— Амацурайко!

На этот раз он воспользовался совмещённой с Райко техникой Амацукадзэ, воплощающей пик ярости Стиля всецелости восходящего солнца, веками передающегося в роду Куроганэ.

Амацукадзэ представляло собой комбинацию из ста восьми ударов, нанесённых под точно выверенными углами. Их повторяли до тех пор, пока нужная последовательность движений не отпечатывалась на подкорке — в плоти, крови и духе, — и тело начинало махать мечом на автомате, без участия сознания.

Икки рассудил, что именно эта высшая техника сразит Айлендса.

Проницательный успех даровал превосходство благодаря более совершенному телу и усиленным приёмам. При этом Великий профессор обращался к биомеханике и досконально просчитывал действия противника, прежде чем скопировать их и улучшить. То есть он постоянно работал головой.

В основе Амацукадзэ, напротив, лежали лишь время и повторы. Пусть Карл знал очерёдность ударов, он никогда не совершил бы их на нужной скорости, потому что сперва думал, а уже потом действовал. Амацурайко было единственной техникой в арсенале Бездарного рыцаря, которую Айлендс не мог перенять с эффективностью оригинала.

Так и получилось. Американец рассчитывал превзойти Икки за пять ходов, однако поневоле попятился, подавленный вихрем ударов. Впрочем, это ни капли не смутило его.

— Техника Омы? Ясно. Сразу видно, хорошо подумал над решением, — спокойно ответил он.

Икки использовал Амацурайко против Чёрного рыцаря во время официальной войны между Вермилионом и Кредерландом. Этот конфликт широко освещался по телевидению, так что Айлендс имел представление о комбинированном приёме врага.

«На первый взгляд кажется, будто это непрерывная серия неукротимых ударов, но на самом деле между пятьдесят седьмым и пятьдесят восьмым ударами идёт связка, которую весьма трудно исполнить из-за особенностей строения человеческого тела. Дождусь её и разорву дистанцию».

Блокировав пятьдесят седьмой удар, Айлендс уловил крохотную заминку в движениях Икки и отступил на полшага назад — словно скользнул в игольное ушко. Такая, казалось бы, мелочь перевернула всё с ног на голову.

Сутью Амацурайко было подавить противника, не позволить ему ничего предпринять в ответ. Для этого требовалось, чтобы все удары попадали по цели или хотя бы в блок, ведь тело действовало самостоятельно. Стоило мечу промахнуться, и возникала огромная брешь в обороне, что вело прямо к смерти.

Её-то Айлендс и ждал. Как только Икки исполнил пятьдесят восьмой удар и Интэцу вхолостую рассёк воздух, он сделал полшага вперёд и исполнил молниеносный выпад Райко.

— Зе энд! — провозгласил учёный, твёрдо уверенный в своей победе.

В следующее мгновение пятьдесят восьмой удар снёс ему полчерепа.

Когда меч прошёл через голову, Айлендс вздохнул с облегчением. Он едва успел испариться и с содроганием подумал:

«Чуть не попал».

Если бы он помедлил хоть мгновение, то лишился бы мозжечка, отвечающего за двигательную активность. А так всё обошлось.

Избежав гибели, Айлендс пнул открывшегося Икки в живот и отбросил обратно в стену.

— Гха!

— Онии-сама!

Но на этот раз американец не стал нападать первым — побоялся. Он никак не мог понять, почему едва не проиграл, пока не обратил внимание на правую ладонь Икки, в которой тот сжимал шнурок от рукояти. В этот момент всё встало на места. Перед тем как нанести пятьдесят восьмой удар, парень перехватил катану за шнурок и превратил её в эдакое подобие нунчаку.

«Но ведь он сидел в обороне с тех самых пор, как я воспользовался Проницательным успехом. Когда он успел? — удивился Айлендс, а потом его осенило. — Ну точно! Сайгэки!»

Икки воспользовался колющим ударом, разрезал с его помощью шнур и придержал до середины Амацурайко, когда враг задумал контратаковать.

«Неужели он думал об этом с тех самых пор? Хотя нет, вряд ли».

Если бы Икки размышлял в пылу схватки, Амацурайко не вышло бы настолько смертоносным.

Поразительно, но Бездарный рыцарь контролировал течение боя так же, как дышат живые существа — то есть совершенно бессознательно.

«Кажется, я допустил ошибку в расчёте его боевого потенциала», — хладнокровно заключил Айлендс.

Недавно учёный сравнил сражения с арифметикой и заявил, что победа останется за тем, чьи параметры выше. Но на его беду потенциал Икки был не константой, а переменной, зависящей от множества факторов: условий окружающей среды, настроения оппонента в данный момент времени и даже целости шнура на рукояти катаны.

Раньше практиканты боевых искусств ревностно придерживались неких правил, объединяющих разные школы, но сегодня от этого отказались. Стили утратили особо глубокую философию и превратились в простой инструмент для достижения победы. Тот, кто виртуозно владел этим инструментом бессознательно, находился на недосягаемой высоте.

«Получается, Проницательный взгляд с самого начала показал Икки, что я хочу использовать его же техники против него и тем самым наглядно продемонстрировать пропасть в силе? — предположил Айлендс. — Понятно. Не зря говорят, что Бездарный рыцарь собаку съел на поражениях. Впрочем, это мелочи».

— Какой же ты упорный! — засмеялся он. — В какой бы угол тебя ни загнали, ты всегда находишь способ извернуться. Неумение сдаваться и есть твоя величайшая сила. Признаюсь честно, ты подловил меня. Да что уж там, прямо в ужас поверг. И, похоже, не меня одного, — едко добавил он.

Сидзуку неприязненно поморщилась.

Икки, конечно, переиграл Айлендса, но при этом разогнался так быстро, что сестра перестала поспевать за ним. Из-за этого она пропустила испарение Карла, которого, вообще говоря, должна была заморозить на месте.

— Чтобы нейтрализовать моё испарение, требуется холод Сидзуку да такой, чтобы от одного касания промораживал до костей. Однако она не может постоянно поддерживать его на мече, иначе мигом останется без магической энергии.

Лорелей догадалась накладывать этот статус ровно в момент удара. К сожалению, она отстала от брата, действующего во время Амацурайко бессознательно, посчитала пятьдесят восьмой удар промахнувшимся и приготовилась встречать контратаку Айлендса. Тем самым девушка свела на нет все старания Икки, сыгравшего на высокомерии Великого профессора.

— Хе-хе, а сестричка-то не особо доверяет тебе, Икки. Но благодаря этому я выжил. Спасибо ей большое.

— !

Сидзуку допустила действительно фатальную ошибку. Из-за этого они откатились на самое начало.

Теперь требовалось искать новый подход к противнику.

Хотя Айлендс тоже не торопился нападать.

«Гляньте-ка, сами чуть ли не на краю поражения, а головы варят будь здоров. По всей видимости, чем сложнее схема боя, тем им легче. Значит поступим наоборот — упростим её как можно больше, чтобы выиграл не самый смекалистый, а самый сильный и быстрый».

— Что ж, Икки, я осознал, как сильно рискую, навязывая тебе сражение с множеством ходов. Пора сменить тактику.

Американец встал вполоборота и, пригнувшись, схватил левой рукой Дарвина за клинок.

— Оикагэ?

— В точку. Сильнейшая из твоих контратак, работающая на принципе накопления энергии за счёт сопротивления. Да что я распинаюсь, ты и так лучше всех знаешь, на что она способна.

Теперь Айлендс мог отразить любое непродуманное нападение. Техника иая обеспечила бы ему несравненную скорость, а укреплённое тело — необходимую силу. В такой ситуации у Икки оставался один выход: выложить на стол козыри, которые не мог скопировать Проницательный успех, — а именно задействовать благородные искусства Итто Шура или Итто Расэцу.

В общем, доктор наук ловко воспользовался тем, что Аврааму осталось работать совсем немного, и связал противнику руки, сведя всё к прямому противостоянию.

— Я не стану атаковать и буду терпеливо ждать, когда ты сам нападёшь. В конце концов, время на моей стороне.

«Как же так?.. Как я могла так напортачить? — восклицала Сидзуку, проклиная себя на все лады и задыхаясь от огорчения пополам с ненавистью. — Из-за меня мы упустили, может быть, единственный шанс расправиться с этим гадом!»

Великий профессор обладал аналогом Аоирориннэ, который нейтрализовал физические атаки. Чтобы попасть по нему мечом, требовалось сперва заморозить, и эта задача лежала на плечах Сидзуку, что девушка понимала в полной мере.

— П-прости меня, онии-сама! Всё-таки я… — дрожащим голосом проговорила она и, прервавшись, про себя закончила:

«Обуза».

Как верно подметил Айлендс, Сидзуку сдержалась в самый неподходящий момент и проморгала редчайший шанс поставить точку в напряжённой схватке. Она, конечно, извинилась перед братом, но знала, что словами ошибку не исправить. Её вина была чересчур велика.

— Онии-сама, используй Итто Шуру, — предложила девушка. — Уж минуту-то я смогу поддерживать самую мощную стужу вокруг Интэцу!

— Сидзуку, хватит верить всему, что несёт Айлендс. Не принижай себя.

— А?..

— Я никогда не считал тебя обузой, — мягко ответил Икки, словно не было никакой оплошности. — Если бы не ты, я погиб бы в поединке с Ор-Голлем. Да и сейчас я могу сражаться, потому что ты неустанно латаешь мои раны. Лишь благодаря тебе я стою на ногах.

Он давно уяснил, что в этой битве основная роль отведена именно Сидзуку. Сестра постоянно залечивала нанесённые Дарвином и его порождениями раны; бережно расходуя не особо больше запасы энергии, накладывала холод на клинок чёрной катаны точно в момент удара — в общем, оказывала максимально эффективную поддержку.

— Айлендс просто бредит, не обращай внимания. Или лучше засмейся в ответ. Он же совсем глупый, даже не видит, кто тут старается больше всех.

— Онии-сама…

— Я верю в тебя и твою силу, поэтому и ты поверь мне. Не переоценивай врага. Скажу тебе честно, я встречал блейзеров и покруче. Вместе мы обязательно справимся с ним, причём даже не вспотеем. Ну что, вперёд?

Если бы Икки сказал эти слова только для того, чтобы утешить сестру, сердце Сидзуку разорвалось бы от горя, но голос брата звучал легко и естественно, точно он желал доброго утра. Это лучше всяких увещеваний убедило девушку в том, что Икки ни капли не сомневается в ней.

— Да, давай! — крикнула Сидзуку, ощутив небывалый прилив бодрости.

Айлендс же, не выходя из стойки Оикагэ, со скукой спросил:

— И как же ты докажешь теорему о безосновательной уверенности?

Икки знал ответ. Он расслабился, сделал три неглубоких вдоха, уняв колотящееся сердце, а потом резко набрал полную грудь воздуха и заставил кровь вскипеть.

— Итто Расэцу!

Бездарного рыцаря окутал вихрь магической энергии.

На воображаемый стол легла карта благородного искусства, которое наделяло следующий удар стократной мощью в обмен на все силы, волю и магию. Вместо того чтобы задействовать Итто Шуру, на минуту нагнать Великого профессора с Проницательным успехом и победить, померившись мастерством меча, Икки выбрал самое быстрое и короткое завершение схватки.

— Готовься, Айлендс.

Он пригнулся и второй рукой взял Интэцу за клинок, накапливая импульс будущего иая.

Бездарный рыцарь Икки Куроганэ готовился применить высшую технику, изобретённую в конце пути меча, — последнее тайное искусство Оикагэ.

Сверхусиленный, он сорвался с места и быстрее пули помчался прямо на врага, не думая о финтах и хитроумных планах, преследуя одну цель — поставить точку в поединке точным росчерком чёрной катаны.

— Ты выбрал… самый глупый вариант из предложенных! — воскликнул Карл с улыбкой до ушей и расхохотался в полный голос. Он был уверен, что победит в тот же момент, когда Икки окажется в зоне досягаемости Дарвина.

«Как будто я позволю тебе взмахнуть мечом!»

Он наблюдал дуэли Икки с Багровой принцессой и Чёрным рыцарем, поэтому знал, что собой представляет последнее тайное искусство. Это не просто очень резкий и сильный удар, выполненный по технике иая — впрочем, чисто технически так оно и есть, — а нечто большее. Оикагэ наполнял Интэцу эссенцией Икки: всеми его успехами и неудачами, взлётами и падениями, радостями и горем.

Всеми презираемый, награждённый насмешливым прозвищем непутёвый ученик совершил невозможное — не просто выделился на фоне других блейзеров, а победил множество грозных противников и в конце концов заслужил всеобщие признание и уважение как Бог меча.

Более того, как только он пошёл наперекор судьбе и стал десперадо, то научился бессознательно влиять на реальность. Стоило рыцарю, который до сих пор одним взмахом клинка избавлялся от невзгод и неурядиц, исполнить удар и вложить в него всего себя, как в потоке причинно-следственных связей появлялась узловая точка «он всегда разрубает всё» и происходящее подстраивалось под неё.

Всё заканчивалось ровно в тот момент, когда Оикагэ покидал воображаемые ножны, а остальное обращалось тенью, преследующей уже свершившееся событие. Против этого не помогали ни защита, ни самые мудрёные трюки.

Мир видел лишь результат: Бог меча сразил врага.

Вот в чём крылась истинная суть тайного искусства Оикагэ — вершины концепции разрубания, которой Икки достиг, прокладывая дорогу через тернии судьбы.

В своё время Чёрный рыцарь Айрис неправильно истолковала её и потерпела поражение. Айлендс же не собирался повторять её ошибку и досконально изучил особенности техники. Именно поэтому он твёрдо знал, что противник не сможет правильно исполнить её.

«Оикагэ обретает себя, когда десперадо Бездарный рыцарь собирает все силы до последней капли и наносит на пределе возможностей удар, способный повергнуть на колени сам мир. Но вот вопрос: достанет ли он меня в нынешнем состоянии — весь израненный, лишённый половины тела, а потому вынужденный слиться с бестолковой сестрой? — Он сформулировал задачу и сам же предложил решение: — Мой ответ: никогда. Оикагэ деградирует до просто сильного иая, поэтому Проницательный успех справится с ним. После того как я защищусь от удара, Икки из-за влияния Итто Расэцу истратит всю магию и превратится в высохшую оболочку. Тем самым я одержу победу».

Великий профессор не сомневался.

Однако его уверенность… нет, его чрезвычайно оптимистичный, подогнанный под результат расчёт разлетелся вдребезги, когда Икки подошёл на расстояние удара.

— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о!

— ?!

«Откуда такое давление?!»

Энергетический шторм Итто Расэцу заставлял кожу неметь, внутренности сжиматься, а кости трещать. Причём Икки только занёс Интэцу.

Лишь в этот момент учёный осознал, насколько недооценил риски, позволив одному из величайших мечников современности, способному единственным взмахом клинка изменить судьбу целого мира, подобраться вплотную и нанести полновесный удар.

Конечно, Икки находился далеко не в лучшей форме. В этом Айлендс не ошибся. Однако он не учёл, что Бездарный рыцарь привык преодолевать невзгоды и не собирался изменять традиции сейчас.

Интэцу покинул импровизированные ножны левой руки и рассёк воздух, чтобы вонзиться в шею врага и в очередной раз прорубить путь через тернии судьбы. Чёрный клинок едва начал движение, а американец уже почувствовал холод стали, в мгновение ока заставивший кровь заледенеть.

Говорят, перед угрозой неминуемой гибели — в условиях крайнего стресса — все живые существа испытывают одно и то же: концентрация взлетает до предела, время как будто останавливается, перед глазами проносится вся жизнь.

Отогнав калейдоскоп видений прошлого, Айлендс увидел, что тень Интэцу заметно отстаёт от самого меча.

«Нет! Этого не может быть! Это зрительная галлюцинация!»

Насколько быстро Икки ни двигался бы под действием Итто Расэцу, он не мог нарушить законы физики и обогнать свет. «Погоня» тени действительно была иллюзией. Так проявлялась независимость десперадо от оков судьбы.

«Именно поэтому я не должен смотреть на неё!» — воскликнул про себя Карл.

Поддался бы он — покорилась бы и его судьба, хотел учёный того или нет.

Изо всех сил сопротивляясь влиянию мятежной души, Великий профессор чуть согнул колени, напряг руки в стойке Оикагэ — правая на рукояти, левая на клинке — и приготовился встречать удар.

Интэцу коснулся Дарвина.

Тотчас по костяной части девайса Айлендса побежали трещины, а из мясной брызнула кровь.

«Какой тяжёлый!»

Созданное Проницательным успехом совершенное тело Икки Куроганэ тоже не выдержало импульс удара. От чрезмерного давления плоть начала растягиваться и рваться на части, а суставы заскрежетали, готовые рассыпаться в любую секунду.

Айлендс понял, что не сумеет заблокировать Оикагэ.

«Надо уклоняться, бежать! — мелькнули предательские мысли, однако американец титаническим усилием воли подавил их. — Нет! Нет-нет-нет! Мои расчёты безукоризненны! Я отказываюсь признавать свою ошибку! Иначе… Иначе влияние его судьбы поглотит меня!»

Стиснув зубы, он напряг ноги.

Робость, нелогичные галлюцинации — всё это вызывала мятежная душа Икки.

«Вспомни! Вспомни, кто ты есть! Ты тот, кто доведёт людей до вершины эволюции! Кто станет богом!»

Карл раздобыл Кровопийцу и вытащил из него идеальные гены Тирана, содержащие помимо всего прочего конфигурацию души, затем он заполучил мать-десперадо Багровую принцессу. Слияние двух личностей, вышедших за отведённые человечеству рамки, должно было породить эталон совершенного человека, с рождения обладающего мятежной душой. После этого Великий профессор хотел запустить процесс размножения высшего существа и сделать всех блейзерами, а то и десперадо.

Он преодолел множество препятствий на пути к грандиозной цели, перед которой спасовал даже бог, и не пренебрегал никакими средствами, чтобы достичь её.

Помня об этом, он взревел:

— Не смей недооценивать меня, щенок!

Вспыхнувшее пламя ярости растопило застывшую кровь.

Сцепившиеся клинки дрогнули… и чёрный отлетел в сторону. Дарвин же, пусть даже хорошенько побитый, сохранил форму и не рассыпался.

Бездарный рыцарь Икки Куроганэ проиграл в противостоянии.

Великий профессор Карл Айлендс не ошибся в расчётах и отразил атаку.

— Естественно! Это было предопределено с самого начала! — расхохотавшись, выпалил американец.

Тому было несколько причин. Во-первых, Икки находился наполовину не в своём теле. Во-вторых, последнее тайное искусство изначально задумывалось как ответный удар, усиливающийся за счёт принципов парирования.

Если бы парень был на пике формы и защищался, то исполнил бы всё идеально. Однако на этот раз он нападал, потому что у Стеллы осталось слишком мало времени. На этом и строился план Айлендса. В конечном счёте ему пришлось иметь дело не с истинным Оикагэ, а с его бледной тенью, которая не представляла такой опасности.

Чуда не произошло.

«Честно говоря, на мгновение я испугался, но мир всё-таки занял мою сторону!»

Победитель определился.

Икки вложил в Итто Расэцу все ресурсы организма, какими только обладал. У него не осталось сил банально шевельнуть руками и заслониться мечом от следующей атаки врага. Более того, парень выгнулся так, словно Интэцу вдруг стал весить под сотню килограммов, и остался совершенно беззащитен.

Айлендс мгновенно вычислил оптимальный порядок действий и решил отрубить парню голову взмахом Райко.

— Всё кончено! — торжествующе провозгласил он. — Седьмое тайное искусство Рай!..

Вдруг что-то холодное скользнуло ему в грудь.

«М?..»

— Конечно, по техникам и телосложению ты ушёл далеко вперёд. Признаю, в этом ты достиг таких высот, на которые я вряд ли когда-нибудь замахнусь, — вздохнув, сказал Икки. — Однако ты — это не будущий я, не моя финальная форма. Ведь ты никому не веришь, взираешь свысока и на союзников, и на врагов. Из-за этого ты допускаешь простейшие ошибки. Например, недооцениваешь тех, кого должен опасаться сильнее всего.

Опустив взгляд, Айлендс всё понял.

Когда Интэцу отлетел назад, Икки волей-неволей последовал за ним, развернувшись вполоборота. Сейчас на Карла смотрело его левое плечо, а из него торчала третья рука, сжимающая кодати, который и пронзил сердце врага.

«Лорелей?!» — осознал американец, но слишком поздно.

Сидзуку разорвала слияние, выскочила из брата и, накинувшись на Айлендса, навалилась всем телом на рукоять Ёисигурэ.

— Великий профессор, вы трижды оскорбили меня. Сперва ранили моего друга, затем заявили, будто бы я тяну онии-саму на дно. И это я могла бы стерпеть, но теперь вы перешли черту. Своими внешностью и характером вы самым глубоким, самым наглым образом унизили онии-саму! Даже не надейтесь, что я после такого отпущу вас живым! — в гневе воскликнула девушка и воззвала к зреющему внутри кодати благородному искусству.

«Плохо дело!»

Айлендс, такой же блейзер воды, попытался помешать ей, но не смог. Девайс был материальным воплощением души блейзера и состоял из чистой магической энергии, поэтому обладал лучшей магической проводимостью, чем что бы то ни было.

— Бэниирорикка [3]!

Благородное искусство в мгновение ока заморозило всю кровь Айлендса. Сосульки сломали кости, разорвали плоть и вылезли наружу, напоминая жуткие алые цветы.

— Да будут реять погребальные лепестки!

На этот раз Сидзуку, наоборот, испарила часть крови. Пар тотчас увеличился в объёме, тело Великого профессора раздулось и взорвалось. Льдинки шрапнелью разлетелись в стороны, разорвав в клочья и бак за спиной учёного, и Авраама, меняющего воспоминания Багровой принцессы.

Раствор с шумом расплескался во все стороны, выпуская Стеллу.

— Стелла!.. Ай!

Икки рванул к ней, чтобы подхватить на руки, однако поскользнулся и упал. Он до того вымотался после напряжённого сражения и использования Итто Расэцу, что не успел сгруппироваться и больно ударился лицом, но, призвав силу воли, подполз к девушке, сорвал с неё исследовательское оборудование и обнял.

— Стелла! Стелла, очнись! — в отчаянии закричал он.

Сидзуку действовала хладнокровнее. Первым делом она активировала благородное искусство Медосмотр, которое выучила у Рыцаря в белом, и бегло просканировала Стеллу.

— Не переживай, она дышит.

Пульс и температура находились в норме, внешних повреждений не наблюдалось. Но вопрос стоял о другом: осталась ли Стелла собой? Они разобрались с Великим профессором намного быстрее, чем рассчитывали, но всё равно нервничали. Пока что рано было праздновать победу.

«Если она сейчас не очнётся…» — дружно подумали Икки и Сидзуку, не находя себе места от волнения.

Внезапно Стелла слабо заворочалась в руках Икки, потом её веки дрогнули, распахнулись, и парень увидел своё отражение в рубиновых глазах.

— Что?.. Икки, это ты?

— Стелла!

Икки чуть не расплакался от радости, когда возлюбленная пришла в себя. Девушка же взглянула на него, затем осмотрелась вокруг и, увидев незнакомый зал, нахмурилась.

— Где я? Что со мной? Икки, мы же пошли на прогулку… Ах да, потом на нас напал Великий профессор…

Она прижала ладонь ко лбу, пытаясь разобраться в воспоминаниях, которые прерывались сразу перед похищением. По крайней мере, её память и личность не пострадали.

— Как я рад! Какое счастье! — выдохнул Икки и стиснул Стеллу в объятиях.

— Ой! Да что с тобой? И… Почему ты весь в крови?! Эй, отвечай! Что произошло?!

— Что-что. Спасли мы тебя от Великого профессора, вот что. И, кажется, успели. Господи, сколько же от тебя хлопот, — проворчала Сидзуку, пытаясь скрыть тепло и облегчение, но не слишком преуспела. — Онии-сама, я всё понимаю, но не забывай, что мы по-прежнему в логове врага. Наши друзья, вероятно, до сих пор сражаются, я переживаю за них. Кроме того, нужно провести полное обследование Стеллы.

— Т-точно, ты права! Давай за ребятами, и будем выбираться. Стелла, можешь встать?

— Конечно. Я чувствую себя прекрасно. Чего нельзя сказать о тебе!

— Это всё Итто Расэцу — выжало меня как лимон. Я сейчас не боец. Тут бы слиться с Сидзуку и добраться до братца, не свалившись от усталости… Ну да ладно. Вперёд!

Икки отстранился от Стеллы и с огромным трудом поднялся на ноги. Он чувствовал, что может потерять сознание в любой момент, и только радость от спасения любимой девушки придавала сил двигаться дальше.

«Нет, погодите-ка…»

Голос разума пробился сквозь ликование и остудил пыл. Интуиция, нет, ощущение опасности забило тревогу. Бездарный рыцарь Икки Куроганэ пережил столько, казалось бы, безнадёжных боёв, что научился видеть малейшее несоответствие в действиях врага, микроскопические бреши в обороне и пользовался ими, чтобы выцарапать победу.

На этот раз его насторожил разговор со Стеллой.

Что-то не сходилось.

Чутьё тотчас обратилось к воспоминаниям и услужливо выудило нужную цепочку более отчётливых образов.

«Да, точно. Как и сказала Стелла, мы пошли на прогулку. Там на нас напал Великий профессор и похитил её. Всё правильно. Вот только… У меня вопрос к хронологии. Откуда Стелла знает, что это сделал именно Айлендс, ведь она уже потеряла сознание к тому моменту, когда он показался!»

— Стелла… — начал Икки, но не успел договорить.

Из его груди торчал окровавленный золотой меч. Леватейн пронзил сердце парня, а направила его рука Багровой принцессы.

— Онии… сама? — ошеломлённо прошептала Сидзуку.

— Ох, прямо камень с души свалился! Выжат, значит? Больше не боец? Вот и славненько. Теперь точно не выкарабкаешься, — хмыкнула Стелла.

Голос, конечно, принадлежал ей, однако тон — мерзкий, презрительный, самодовольный — нельзя было спутать ни с чьим другим.

— Айлендс! — воскликнула Сидзуку. Её худшие предположения подтвердились.

— Ах, мои дорогие, вы потрудились на славу, использовали всё, что только могли, и достигли цели наиболее быстрым способом. Но, увы, всё равно не успели. Бессердечная сволочь эта реальность.

Насмешливое выражение забрызганного кровью Икки лица не могло принадлежать девушке, которую они знали.

Личность Багровой принцессы Стеллы Вермилион канула в небытие.

Стелла открыла глаза и, увидев знакомый потолок, вздохнула от разочарования.

По вечерам она ложилась в кровать, краем сознания мечтая о том, чтобы яростный пожар, унесший сотни жизней, оказался простым кошмаром. Однако утром она просыпалась и с тоской обнаруживала себя в личных покоях императорского дворца. И так каждый день. Она не знала, что происходит снаружи, живы ли папа, мама и сестра. В комнату никто не входил, кроме служанок, да и те ни разу не заговорили со второй принцессой.

Вот уже семьдесят лет Стелла Вермилион не жила, а влачила жалкое существование.

Она посмотрела на руки, ослабшие и иссохшие из-за долгого сидения взаперти, и подумала:

«Наверное, я скоро умру».

Стелла знала, что этот день приближается. Её тело тяжелело, зрение слабело, дыхание становилось более прерывистым. Но принцесса не сопротивлялась, потому что не видела в этом смысла.

В этом мире у неё не осталось никого.

Наоборот, она радовалась кончине, считая её долгожданным завершением многолетнего искупления. Сидеть у окна и смотреть, как времена года сменяют друг друга, — вот и всё, чем она занималась.

В последний раз Стелла испытывала радость в тот злополучный день, во время сна наяву. К сожалению, она не помнила детали, но до сих пор ощущала его тепло.

«В том сне… меня уважали и ценили …»

Стелла свободно управляла огнём и прославилась как очень сильный рыцарь. Все любили её, и девушка отвечала взаимностью.

И ещё…

«Кажется… Да, точно. Чтобы стать ещё сильнее, я отправилась в заморскую страну. И была там счастлива».

Она завела много знакомств, узнала много всего и впервые влюбилась по-настоящему.

«Жаль, что я не помню ни его имени, ни лица».

Всё это было выдумкой, фантазией. Семьдесят лет кряду Стелла каждое утро напоминала себе об этом. И всё же она очень сильно хотела попасть в тот сон снова, пока ещё жива.

— Хочу туда… — прошептала она.

— Так давай я тебя отведу, — негромко ответил кто-то.

Стелла вздрогнула, впервые за столько лет услышав чей-то голос, открыла глаза и удивилась, увидев рядом с кроватью светловолосого парня с до боли знакомым лицом.

«Откуда он взялся? Тут же никого не было», — подумала она и хрипло спросила:

— Кто ты?

— Скажем так, я твой волшебник-крёстный, Золушка, — ответил парень с ласковой улыбкой. — Я могу вновь показать тебе тот сон.

«Откуда он знает, о чём я думаю? Откуда он знает о том сне? И вообще, кто он такой?..»

Голова совершенно отвыкла думать за семьдесят лет бездействия, и Стелла чуть не задохнулась под грудой навалившихся вопросов.

Юный волшебник протянул руку и попросил:

— Отдай мне свой девайс, Леватейн, и я отведу тебя в мир прекрасных грёз. Туда, где ты была много лет назад.

Несмотря на замешательство, Стелла интуитивно поняла, что парень ей не друг и вообще не желает добра. Знакомое лицо было маской, за которой скрывалось нечто поистине омерзительное. Но в то же время он не лгал и действительно мог показать желанный сон.

Это было слишком заманчивое предложение для той, кто провёл семьдесят пустых лет, не выходя из своей комнаты.

В качестве платы искуситель потребовал ненавистный Леватейн, источник всех бед. Если в обмен на него удастся снова попасть в тот замечательный мир…

«Я…»

Надсадно закашлявшись, Тока отхаркнула кровь и глубоко вдохнула. Рядом с ней Ома, сгорбившись, тяжело навалился на нодати.

Они одолели Суперменов, но победа далась непросто. За неё пришлось заплатить многочисленными синяками, порезами, обморожениями, ожогами — и это лишь краткий перечень травм. Наги так вообще призвал теневую пантеру и всю схватку провёл на её спине — ходить нормально не позволяла трещина в кости.

Авраамы Картеры были порождениями клеточной магии Великого профессора, поэтому не считались чистыми десперадо, однако в бою не уступали среднему рыцарю А-ранга. Кроме того, ребята объединились в команду совсем недавно и не успели сработаться, по большей части действуя самостоятельно. Это тоже играло врагу на руку.

«А наша директор в одиночку уложила сотню таких. Она точно не человек, — подумала Тока, пытаясь унять колотящееся сердце, и в очередной раз содрогнулась от мысли о том, какие монстры возвышаются над всеми блейзерами. — Мне до таких, как она, ещё идти и идти… Даже с заёмной силой».

Впрочем, они победили, а остальное было не так важно. Впереди ждала очередная схватка.

Глубоко вдохнув, девушка выпрямилась и приготовилась идти дальше, хотя тело громко протестовало и требовало отдыха. Мгновение спустя Ома тоже громко выдохнул, поднялся на ноги, опираясь на меч, и глянул на тела Суперменов.

— Они отняли у нас слишком много времени, — раздражённо проговорил он.

— Арисуин, как ты? — заботливо спросила Тока.

— Сойдёт, — с признательностью кивнул Наги. — Кроме того, это вы сражались, а я просто стояла сзади и помогала. Ну да ладно. Идёмте скорее! Я переживаю за Икки и Сидзуку!

Он приказал пантере двигаться к лифту, и вскоре они все вместе спустились тем же путём, что и друзья недавно. Оказавшись на нижнем уровне лаборатории, они миновали перегородку, пробитую ударом Иккаку, и попали в дальний зал, где увидели нечто невероятное.

— Стелла, что ты творишь?! — невольно закричал Наги.

Перед ними были раскуроченное оборудование, осколки бака… и Стелла, пронзившая мечом уменьшившегося Икки.

Принцесса обернулась и с радостным удивлением произнесла:

— Ого, вот так неожиданность! Вы одолели пятерых Авов и добрались сюда живыми, пусть и не совсем невредимыми! Я не ждал меньшего от Омы и девочки-рыцаря, убившей Пламеня Тэндо Хариму. Когда я узнал, что Ицуки решил оставить Якши-химэ в Токио и отправить на спасение наспех собранную команду из рыцарей-учеников, то подумал, что он совсем отчаялся и прибег к мере последней надежды, однако мои расчёты вас недооценили.

Она вырвала меч из спины Икки и небрежным пинком отшвырнула его в сторону.

Несомненно, это была Багровая принцесса. Голос тоже принадлежал ей. Однако настоящая Стелла Вермилион никогда бы не сказала и не сделала ничего подобного.

Ома первым сообразил, что произошло. Когда девушка подняла меч, чтобы зарубить Сидзуку, которая хотела исцелить Икки, он сорвался с места, заслонил брата с сестрой и заблокировал Леватейн.

— Айлендс? — сурово спросил он.

— Верно. Вынужден сообщить, что вы опоздали. Стеллы больше нет. Я контролирую её тело, эту пустую оболочку, с помощью клеток Дарвина, которые трансплантировал заранее, — сказала Стелла… нет, сказал Карл и презрительно засмеялся.

— Но как?! Я же убила тебя! — не выдержав, воскликнула Сидзуку, приступившая к лечению смертельной раны Икки.

Действительно, она прикончила Великого профессора, причём специально выбрала такой способ, чтобы он ни при каких обстоятельствах не сумел выжить.

«Как ему это удалось?!»

— Да, ты и впрямь уничтожила моё тело, — согласился Айлендс, ещё больше развеселившись. — Как правильно подметил Икки, я допустил ошибку и списал тебя со счетов, поместив в разряд простой обузы. Я готов извиниться за это. Вот только не один я проявил небрежность. Как только стало известно о моей способности подгонять структуру организма под нужды, вы тотчас должны были задаться вопросом, почему я упорно сохраняю человеческий облик. Это же нерационально.

— !..

— У меня масса пищи для размышлений. Как минимум путь, которым следует вести человека к совершенству, и война с людьми, пытающимися помешать мне. Чтобы стало немного проще, я создал множество личин и пользуюсь ими по мере необходимости. Увы, это никак не решает главную проблему, а именно — человеческий мозг слишком мал для подобного рода расчётов.

— Не может быть!..

Сидзуку мгновенно поняла, на что намекал Айлендс, но отказалась верить в это. Слишком уж страшной оказывалась правда.

Но Карл безжалостно продолжил:

— Ты уничтожила моё оригинальное тело, но, к вашему сожалению, я давным-давно извлёк из него мозг и спрятал в одной из американских лабораторий. К тому же пришлось вырастить его до размеров дома, так что в обычное тело он уже не влезет.

Гигантский мозг Великого профессора испускал особые волны, а Дарвины, размноженные с помощью клеточного деления, принимали их и управляли временными двойниками. Точно так же Айлендс взял под контроль опустевшее тело Багровой принцессы.

— Теперь, когда я переселился в Стеллу, вам не позавидуешь. Мне прямо не терпится увидеть, что вы будете делать, — сказал учёный и, ударом ноги отбросив Ому, вонзил Леватейн в пол. — Видите ли, до сих пор Стелла воплощала душу в форме меча лишь потому, что заботилась об окружающих. Однако, чтобы поджарить человека до хрустящей корочки, не нужен жар солнца. Особенно в закрытом пространстве. Уже догадываетесь, что вас ждёт? Именно так. Да поглотит всё инферно!

В то же мгновение Сидзуку и все остальные поняли, что задумала принцесса, но это никак им не помогло.

— Рёв Бахамута!

Яркое пламя вмиг заполнило лабораторию, выжгло всё до последней пылинки и, проломив горный хребет, вырвалось наружу ослепительным столбом до небес, испарившим ночные облака.

____________

1. Ливень-кровопускатель.

2. Барьер белой ночи.

3. Алое шестицветье.