Дорогая Хелен Суфлениктоль,

Как у тебя дела?

У нас всё уже совсем по-весеннему, и деревья в академии уже начинают цвести.

От жары меня клонит в сон.

Иногда на уроках я почти отключаюсь, но Мио каждый раз будит меня.

А кстати, хоть нас всех и перевели на второй год, состав класса не изменился.

Вместо этого на воротник формы добавилась ещё одна полоска, обозначающая год обучения. У меня теперь две красных. Вот и все изменения. Вот поэтому я ещё пока чувствую себя первоклассницей и вчера по ошибке зашла в корпус первогодок.

Я немного беспокоюсь, что меня, с моей-то небрежностью, отправят приветствовать новых учеников.

Госпожа Кейт, конечно, сказала мне: «Надеюсь ты станешь примером для первоклассников» — но… у-у-ух… как мне им стать-то, а?... Хе-хе, не знаю, но буду стараться.

А между прочим, прости за смену темы, я услышала от госпожи Кейт об одном разговоре.

Говорят, что Зиал и Тремия станут школами-побратимами.

Вроде бы, готовятся программы по обмену учениками, и я собираюсь вызываться первой. К лету эти планы уже начнут выполняться, и теперь уже мы поедем к тебе и Лефису.

Ой, какой ужас. Я уже слишком много в письме написала. Я ещё очень о многом хочу с тобой поговорить, но… давай лучше оставим всё это до личной встречи.

Пока, скоро увидимся.

Клюэль Софи Нэт.

— Надеюсь, что-то такое сойдёт… — пристально разглядывая письмо, пробормотала Клюэль и положила ручку на стол.

«Содержание получилось немного бессвязным, но, думаю, проблем не возникнет».

— Угу. Сойдёт. Ведь самое главное — настроение!

Девушка аккуратно сложила небесно-голубое письмо, убрала его в белый конверт, после чего завершила работу печатью в виде красного цветка. Оставалось только отправить письмо.

— Прилично оно времени заняло…

Настенные часы уже показывали раннее утро.

Клюэль настроилась писать и взялась за бумагу и ручку уже поздней ночью и, хоть она и написала совсем немного, это дело заняло у неё всю ночь целиком.

«У-у… чуток спать хочется…»

Единственным светом в комнате была маленькая настольная лампа.

Клюэль шатаясь пошла по тускло освещённой комнате женского общежития.

Девушка только что сменила комнату после перевода на второй год и до сих пор не запомнила расположение мебели на новом месте. Общая структура помещений была той же самой, однако небольшая перестановка сыграла с Клюэль злую шутку.

«Наверное, скоро уже рассветёт».

Сонливо потирая глаза одной рукой, девушка сдвинула занавески второй.

И тогда…

Мгновенно влетевшие в комнату яркие солнечные лучи сразу прогнали всю её сонливость.

— Чудесно!.. Так светло!

«А я ведь думала, что там ещё темно, но всё прямо наоборот!»

По окрашенному в яркие сине-белые полосы небу с довольным видом ползли мягкие, похожие на комья ваты облака.

Ночь уже частично исчезла, и за окном всё окрашивалось в цвета рассвета.

Более того, погода была просто замечательно ясной.

— Эй, Мио, смотри! Тут такое красивое небо!

Клюэль подскочила к собственной кровати и принялась расталкивать спящую там подругу.

— Эй, вставай давай! Мио!

— У-м-м… в меня… больше не влезет… хр-р…

— Ты что, ещё не проснулась? А ну вставай. Уже утро.

Некоторое время Клюэль пыталась разбудить Мио, но та только завернулась в одеяло с головой и продолжила дремать.

«Эх, ты такое пропускаешь… В ведь небо редко бывает настолько красивым».

В итоге, Клюэль нехотя решила переодеться в школьную форму чуть пораньше.

— А, что? Ты уже переодеваешься, Клулу?

Когда девушка уже сунула руки в рукава формы, из-под одеяла раздался голос Мио.

Присмотревшись, Клюэль увидела, что её золотоволосая подруга высунулась из одеяла только по шею.

— Ага. У меня на сегодня есть планы.

— Хм-м… Понятно. Удачи! — сонливо потирая глаза пробормотала Мио, а затем широко улыбнулась. — Клулу, сегодня в столовой раздают лотерейные билеты на особые пирожки. Ты ведь собираешься первой забрать билет пораньше, а затем снова встать в очередь, так?

— Я так не делаю!..

— Э-хе-хе. Если будешь много есть, то вырастешь вширь. Наверняка, Нейт тоже будет шокирован!

— ГО-ВО-РЮ ЖЕ: это не так!

Клюэль в панике замахала руками, но Мио уже не слушала её. Она снова скрылась с головой под одеялом и, похоже, уже видела сны.

— Ну ладно. Мио, я пошла в школу, завтрак на столе.

— Угу-угу. Увидимся в школе….

Золотоволосая девушка помахала рукой из кровати.

«Ну вот и что с ней делать. Уже непонятно, чья это комната, моя или её».

Клюэль сложила руки на груди и с горькой усмешкой вздохнула.

— Я пошла.

«Ну ладно, какая разница. У меня свои планы. Ведь сегодня, впервые за долгое время, мы с ним наедине…»

В северной части континента стоял город под названием Фелун.

Это поселение было построено у подножия пояса гор, на шапках которых круглый год лежал снег.

На местных тонких почвах было почти невозможно вырастить урожай, и здесь всегда царил страшный холод. В небольшом городке с давних пор жило совсем немного людей, а зарабатывали они в основном на добыче руды и заезжающих сюда туристах.

Если выйти из города в сторону горной цепи, то можно было добраться до построенного рядом с самой вершиной горы старинного замка, который, однако, не было видно с подножия.

Фелун до сих пор посещало немало путешественников. Они приезжали для экскурсии по этому старому замку и ради аудиенции с живущей в нём принцессой Фелуна…

Фалмой Фел Фосилбел.

Её голос можно было считать только самым настоящим чудом природы, ведь он напоминал колокол небес. Все знающие девушку люди называли её голос самым чистым во всём мире.

И вот, в замке Фелуна…

Фалма стояла на балконе, пристроенным сбоку к комнате аудиенцией, подставляя своё тело пронзительно ревущему, порывистому ледяному ветру.

Принцесса стояла на занесённом снегом полу босыми ногами и голыми руками прикасалась к заледеневшему ограждению балкона.

Девушка стояла на серебристой площадке полностью обнаженной. И в этом зрелище таилась какая-то загадочная гармония.

И ведь Фалма не была ничем занята.

Она не разглядывала простиравшийся внизу пейзаж, но и не выглядела так, будто о чём-то раздумывала. Она просто неподвижно стояла здесь…

— Фалма, ты ведь простудишься, если будешь так стоять.

Фалма повернула голову в сторону.

На запорошённом чистейшим белым снегом балконе стоял певчий, одетый в абсолютно чёрную робу.

Определить пол этого человека было совершенно невозможно. Его блестящие чёрные волосы колыхались на ветру, а такие же чёрные глаза, хранившие в себе атмосферу очарования, выглядели намокшими.

На его губах лежала помада цвета Ночи, а сам он всегда улыбался.

Никто не знал, как и когда он оказался здесь, однако Фалма ничуть не изменилась в лице, словно его появление было абсолютно естественным.

— Давно не виделись, Ксео. Как у тебя дела?

— Можно сказать как обычно. А у тебя?..

Девушка ничуть не смущаясь демонстрировала своё обнажённое тело.

Стоявший напротив чёрный монах тоже не обращал на её вид никакого внимания и просто смотрел на неё.

А затем…

— Похоже, моё состояние немножко улучшилось.

— Ага…

На принцессе не было ни одного бинта, какими она обматывалась ранее.

Её кожа была болезненно бледной, и на ней до сих пор оставались бесчисленные шрамы и незаживающие кровоподтёки. Но все они выглядели немного лучше по сравнение с тем, что было раньше.

— Теперь мне удаётся немного поспать… Порой мне самой кажется, что тех боли и зуда, от которых я не могла уснуть, никогда и не было, — проговорила Фалма, аккуратно проводя пальцем по коже.

Свивший гнездо в её теле истинный дух исчез, после чего она понемногу пошла на поправку.

— Тебе стоит поблагодарить Радужного певчего.

— Но я не знаю, как мне высказать благодарность.

— Вот об этом ты должна подумать сама, — широко улыбаясь ответил абсолютно чёрный певчий.

— Ага…

На этом их разговор оборвался.

На обдуваемом снежным ветром балконе стояли белая девушка и чёрный певчий.

Никто из них не делал ни одного, самого малейшего движения. Они просто разглядывали друг друга.

— А кстати… — Ксео нарушил тишину первым, — что ты тут делала?

— Ждала тебя. Мне показалось, что ты скоро придёшь, — ответила Фалма, пригладив рукой развеваемые ветром волосы.

— Ждала меня?

— Ну да. Потому что я хочу тебя кое о чём спросить, — отделившись от ограждения, проговорила девушка и посмотрела на покрытый снегом хвойный лес. — Что стало с песнопениями нашего мира?

— Пожалуй, с человеческой точки зрения не изменилось вообще ничего.

— Х-м-м-м….

Глядящая вдаль Фалма подозрительно приподняла бровь.

«Что подразумевает Ксео? Его слова звучат так, будто бы с не-человеческой точки зрения песнопения изменились».

— Я могу сказать только одно: После того, как София оф клюэль нэт, созданная из её собственного глаза, стала независимой, Миквекс [Та кто просто стоит там] больше не может воплотить свой идеал песнопений.

«Миквекс собиралась обновить основную идею песнопений. Но из-за того, что предназначенный для этого орган — София оф клюэль нэт — стала человеком и покинула её, такое обновление стало невозможным».

— Эм-м…. Значит победил второй настройщик, Армадеус [Тот кто обнажил клыки на волю]?

— Нет, это не так.

— Почему?

«Ведь одна из сторон больше не может продолжать бой, а значит оставшуюся следует называть победителем».

— Если хочешь узнать подробности, то спроси вот это дитя напрямую.

«Это дитя?»

Ксео указал себе на плечо.

Упавший на абсолютную чёрную робу снег вдруг задрожал.

Вскоре из-под горстки снега показалась чарующе извивающаяся маленькая змея.

Змея цвета белых ночей.

«Неужели передо мной сейчас…»

— Это личинка, глубины сознания которой связаны с Миквекс. Как говорит она сама: это подражание Армадеусу.

«То есть передом мной сейчас… собственной персоной».

— Приятно познакомиться, крошечное дитя.

Поднявшая голову змея вдруг изогнула шею и кивнула.

Этот жест сильно напоминал небольшой поклон.

— Ты… Миквекс? Весьма милый размер.

— Размер такой просто для того, чтобы совпадать с личинкой Ночи.

Фалма и понятия не имела о том, что означают слова «личинка Ночи».

Но скорее всего, никакого значительно смысла в них не было. Принцесса с самого начала не считала эту змею настоящей формой Миквекс.

— Так вот, могу я задать тебе вопрос? О том деле… Вы же с Армдеусом, вроде бы, спорили о том, какими должны быть песнопения, верно?

— Перейду сразу к сути: можно сказать, что у нас пропала необходимость враждовать.

— Потому что София оф клюэль нэт исчезла?

— Нет. По правде говоря, в этом никакой серьёзной проблемы нет.

«Проблемы нет?..»

От настолько неожиданных слов змеи, Фалма лишилась дара речи.

«Как это? Почему?»

— У нас с Армадеусом нет настоящей формы как таковой. Поскольку наше существование в виде воплощений воли и закона универсально и переменчиво, у нас нет такого вместилища, которое ограничивало бы нашу силу, — подняв голову объяснила сидящая на плече у Ксео создательница песнопений. Её сияние цвета белых ночей ничуть не блекло даже на фоне чистого белого снега. — Другими словами, ко мне неприменима сама идея «невозможности», которую используют люди. Например, я могу восстановить собственный глаз и ещё раз создать из него Софию оф клюэль нэт.

— То есть, ничего не изменилось?

«Значит та, кто была Софией оф клюэль нэт, просто переродилась человеком. Спор дракона и змеи не закончился… Так должно было быть, но… Почему же тогда в нём пропала необходимость?»

— На самом деле мы с Армадеусом вполне ладим друг с другом.

— Вот как?

«Их противостояние идёт сотни и тысячи лет, а может быть, даже ещё дольше. Я думала, что вот настолько велика пропасть между ними».

— Мы считаем друг друга равными. Наш идеальный образ холста под названием песнопения тоже одинаковый. Однако наши мнения о том, как прийти к нему различаются. Вот и всё. И даже несмотря на эту разницу мы никогда не теряли взаимопонимания.

— Тогда почему вы отказались от спора?

— Пусть это будет звучать слишком по-человечески, но… мне тоже захотелось помечтать, — взглянув с балкона на лежащий внизу пейзаж, ответила Миквекс.

В её поведении чувствовалась любовь, оно было наполнено женственной добротой.

— Даруя песнопения, мы с Армадеусом задумывали их как идеальный подарок людям, и именно поэтому не хотели смотреть на то, как они используются ненадлежащим образом… Вот по этой причине я хотела изменить восприятие людей и запустить саму идею песнопений с начала ещё раз.

— Ксео об этом рассказывал.

«В отличие от Миквекс Армадеус хотел дождаться самоочищения… того, как люди сами исправят свои методы использования песнопений. Они оба беспокоились о песнопениях, но различие в желанных им методах исправления ситуации привело к противостоянию».

— Верно. Ксео призвал меня, и вскоре мой идеал должен был прорасти в этом мире… Но прямо перед тем, как это случилось, возлюбленный сумерками мальчик цвета Ночи отверг его.

«Его зовут Нейт. Когда он однажды появился у меня в замке, мне показалось, что он просто слишком юный».

— Этот мальчик поистине загадочный… — проговорила змея, затем подняла голову и продолжила: — До сих пор все противостоявшие моему идеалу певчие обязательно обращались к силе Армадеуса. Именно поэтому наше с ним противостояние продолжалось… И только этот мальчик поступил иначе. Он не пытался просить силы у настройщиков, а воззвал ко мне только с помощью человеческих уз. Затем он добрался до самого края моего мира и превратил сущность, которая было всего лишь Софией оф клюэль нэт в свою возлюбленную… Всего лишь человеческой силой он пробил барьеры, возведённые нами, настройщиками… Нет, он превзошёл их.

«Песнопения — это идеальный подарок людям. А Нейт спас человека одной лишь человеческой силой. Более того, от создавшей песнопения настройщицы. Это значит…»

— Да. Это и есть идеал, замысленный мной и Армадеусом, когда мы создавали песнопения. Именно этот мальчик воплощает его больше, чем кто-либо ещё. Тогда я увидела человека, который любит песни и любим ими.

«Он тот, кто дорожит песнопениями больше всех. И тот, кто ими же защитил любимого человека».

— Вот поэтому мне тоже захотелось помечтать. Раз этот мальчик любит мир, то… может быть, в этом мире уже цветёт тот идеал, которого желала я… нет, мы с Армадеусом, когда создавали песнопениям.

Змея цвета белых ночей опустила взгляд.

Внизу лежали бесконечные слои чистого белого снега, однако… под ними, возможно, дремали мечтающие о весне цветочные побеги.

— Поэтому мне тоже захотелось понаблюдать за миром. Подобно тому, как Армадеус наградил его своей личинкой, я тоже пользуюсь формой вот этой личинки.

— Так вот оно как…

«Мальчик цвета Ночи стремился только к одному… спасти свою возлюбленную. Ничего больше. Его желание было вот настолько искренним, чистым, и самым-самым сильным. Сосредоточившись только на этой цели, он превзошел Ксео, а затем и создателей песнопений».

Фалма резко перевела взгляд обратно: от змеи к всё также улыбающемуся певчему.

— Что будешь делать ты, Ксео?

— Я собираюсь некоторое время быть спутником для этого дитя. Мне и самому интересно, как будет выглядеть мир, куда добралась та песня… Как одному из тех, кто слышал её.

В тот день все в этом мире услышали…

Дуэт мальчика по имени Нейт и девушки по имени Клюэль.

— И правда… Мне кажется, что её можно назвать причиной твоего проигрыша.

«Песнопения призывают желаемую вещь. Поэтому, чтобы вдвоём сложить одну песню, оба должны желать только одного и испытывать одни и те же чувства. Нужно представлять один и тот же звук, не допускать ни одной ошибки в словах.

Насколько же трудно составить из всего этого гармонию, одним лишь соединением воли двух людей? Именно потому что такое кажется невозможным, в песнопениях и не предполагалось существования хора

Однако у Нейта была девушка, которая полностью заняла его сердце

А у Клюэль был мальчик, который принял все её чувства».

— Ты и в самом деле нёс в себе самое благородное желание, однако…

«Несущему такое наивысшее желание человеку уготовано одиночество. У Ксео не было человека, который сложил бы песню вместе с ним. И это единственное, что было у Нейта и не хватало Ксео».

— И правда. Возможно, всё так и было… — широко улыбаясь, ответил Ксео.

Его улыбка было точно такой же, как и всегда, однако его голос казался самую малость расстроенным.

— А кстати, Ксео…

— А?

— Как там Тесейра и Арвир?

«Я уверена, что уж они-то точно в порядке. Но вот где они и чем занимаются?»

— Арвир возобновил тренировки гилшэ. Хотя на самом деле, его просто наказали прополкой всего сада главы гилшэ. Тесейра как всегда странствует. Она сказала, что когда-нибудь заглянет и в Фелун.

— Ясно…

— Похоже, они оба заняты своими делами. Думаю, иметь себе дело под рукой — это неплохо, — произнёс Ксео и развернулся в сторону.

Фалма сразу поняла, что означает этот простой жест.

— Уже уходишь?

— Да. Надо поскорей отправляться в путешествие. Просто идти куда глаза глядят.

Сопровождаемый змеёй цвета белых ночей певчий повернул голову к Фалме.

— До встречи, Фалма. Когда-нибудь, где-нибудь, мы вновь…

— Ага. Может, когда ты придёшь в следующий раз, то снимешь эту душную робу. Я приготовлю для тебя самую красивую одежду.

— Буду ждать…

Подул ветер.

Снег с ограждения взметнулся в небо. Всё окрасилось в белый цвет, будто бы на балкон пришла снежная буря. На одно мгновение всё вокруг закрыли снежинки.

Когда Фалма отрыла глаза, фигура Ксео уже пропала.

— Весна идёт?..

В лицо девушке ударил ослепительный солнечный свет. Фалма сощурилась и прикрыла глаза рукой.

«Все пошли по своим путям…

И Миквекс с Армадеусом. И Тесейра, и Арвир, и, наконец, Ксео.

Я была с этой троицей совсем недолго, но я по-настоящему ценю время, которое провела с ними. То время, когда я могла быть самой собой.

Тогда же я осознала, что должна продолжать всё в том же духе».

— Я должна постараться…

Крепко сжав небольшие кулаки, Фалма выпятила грудь и подняла взгляд на утреннее солнце.

«Для начала я хочу стать чуть-чуть поздоровее и набрать хоть немного выносливости.

Затем я хочу уехать отсюда и встретиться с Арвиром и Тесейрой. Наверняка они очень удивятся моему появлению.

Затем я буду кружить по континенту в погоне за Ксео…

Угу, мне так многого хочется…

Вот поэтому я буду медленно и не спеша идти по намеченному мной пути».

С благодарностью за то, что живу в этом мире.

Рассветное небо.

Нейт неподвижно стоял на одном месте, подставив свою спину первым солнечным лучам.

Он находился в укромном уголке огромной территории, которой гордилась академия, в закоулке неподалёку от дорожки, ведущей от корпуса первых классов к школьным общежитиям.

В этом заброшенном местечке росли бесчисленные цветы и высокие растения. Чуть дальше стоял проржавевший забор, установленный для того, чтобы ученики не заходили на заброшенную часть территории.

За забором виднелось старое деревянное школьное здание. Когда-то оно называлось школой песнопений Эльфанда.

Нейт стоял на краю двора этой самой школы.

Но несмотря на то, что это место называлось двором, все сооружения уже давно убрали, поэтому сейчас здесь осталась только старая деревянная скамейка.

— Уже скоро?..

Пока ещё прохладный ветерок унёс тихое бормотание мальчика.

Когда зима куда-то уходит, после неё остаётся холод, который она забыла забрать с собой.

В руке Нейт держал осколок обсидиана.

Мальчик уже не помнил сколько раз пользовался таким катализатором. Его рука полностью привыкла к ощущению твёрдого камня.

И вот…

Из-за спины у Нейта послышались быстрые звуки ног. Кто-то бежал сюда.

— Прости за ожидание, Нейт!

Обернувшись мальчик увидел ту же самую девушку, что и всегда.

Её длинные алые волосы ярко сияли под прохладными солнечными лучами. Белая школьная форма красиво сидела на её стройном теле, а её губы были сложены в добрую улыбку.

Перед ним стояла Клюэль Софи Нэт.

— Доброе утро. Прости за опоздание. Я написала Хелен письмо, поэтому сначала заглянула на почту и только потом пошла сюда, — извиняясь, вздохнула она.

— Ничего. Я думаю, ты пришла вовремя. Это просто я пришёл слишком рано.

Нейт и Клюэль договорились встретиться рано утром.

Нейт каждый день вставал довольно рано, чтобы поупражняться в песнопениях, а несколько дней назад Клюэль тоже захотела ходить на вот такие утренние тренировки.

— Вот как? Ну и насколько раньше ты пришёл?

— Ну… примерно на час.

— Так давно? Мог бы мне и сообщить. Я всё равно всю ночь бодрствовала, — убрав руки и сумку за спину, смущённо проговорила Клюэль.

— Э, так ты вообще не спала?

—Ага. Но всё в порядке. Я вполне бодрая.

Девушка с довольным видом продемонстрировала Нейту сжатый кулак.

И действительно, она совсем не выглядела сонной.

— Правда в порядке? У тебя ничего не болит?

— Нет, ничего-ничего!.. Совсем ничего!

Немного покраснев, Клюэль поставила сумку на скамейку.

— Ну… просто… просто я немного нервничаю.

— Нервничаешь? Из-за тренировки песнопений?

— Нет… Ну ты сам посмотри…

Клюэль почему-то настороженно заозиралась по сторонам, но вскоре облегчённо выдохнула.

— Ведь мы с тобой уже ужасно давно не разговаривали наедине.

Нейт мысленно повторил её слова…

— А ведь и правда…

До него более-менее дошёл их смысл.

В тот раз, сразу после того, как они вдвоём вернулись в академию…

— Сначала была… какая-то непонятная вечеринка.

Начался возглавляемый Мио праздник «по поводу возвращение Клулу».

Оно длилось всю ночь, а на следующий день Нейту и Клюэль пришлось писать объяснительные по поводу отсутствия в школе в течение нескольких дней.

Затем наступила, как будто дожидавшаяся их, пора зимних экзаменов. Когда прошла и она, и парочка уже наделялась на зимние каникулы…

— Эм… Прости, мы ведь договаривались, что съездим только вдвоём, — грустно опустила плечи Клюэль, вспоминая прошедшие события.

— А, н-ничего особенного! В конце концов, путешествовать вместе со всеми тоже было довольно весело! — быстро замахал руками Нейт.

В городе триумфального возвращения Эндзю, они договорились вдвоём отправиться в путешествие:

«Тогда может мы вместе отправимся в путешествие? Я знаю очень красивое местечко… В то время, как мы с мамой путешествовали по континенту, я нашёл замечательное секретное место. Если ты хочешь повидать что-нибудь красивое, то я очень рекомендую отправиться туда.».

Нейт и Клюэль тайно составили план на зимние каникулы, но в один прекрасный день… Мио и Ада заглянули в комнату Клюэль и увидели разложенные на столе буклеты для путешественников…

В итоге, на следующий день было решено, что в поездку отправиться весь класс. И причём совершенно не в то место, куда собирались Нейт и Клюэль.

После того, как зимние каникулы кончились, всех перевели на второй год обучения. Пришлось менять школьное здание и комнаты в общежитиях, готовить новые учебники и посещать куда более сложные лекции. Все были заняты по горло, и дни проносились мимо один за другим.

Но вчера, вся эта запутанная повседневность наконец, завершилась.

— Вот поэтому я и говорю, что мы с тобой давно не были наедине.

— Угу, действительно так…

Нейт вдохнул приятный, нежно пахнущий ветер и поднял взгляд к небу.

А увидев его…

— Нейт, а ты немного подрос, — с довольным видом заметила Клюэль.

— О, правда?!

— Ага. Вот, подойди сюда, — девушка поманила Нейта пальцем.

Мальчик повиновался и встал прямо рядом с ней. Однако его глаза по-прежнему оставались на уровне её шеи.

— Ох, прости, Нейт. И всё-таки ты не изменился.

— Клюэль?..

Стоя рядом с девушкой Нейт посмотрел прямо ей в глаза.

«Похоже, я и правда не вырос…»

Спавший сейчас в мужском общежитии Арма постоянно говорил ему: «А ты всё такой же низкий». Мальчик надеялся, что, наконец-то, сможет ответить призванному существу, но…

— Хи-хи. Всё нормально. Давай сегодня после школы замерим твой рост. Ты точно чуть-чуть подрос, — задорно улыбаясь, предложила Клюэль и протянула Нейту руку. — Но как по мне, так ты и сейчас нормального роста.

— Мне бы… хотелось ещё немного подрасти.

Нейт мягко принял её руку.

Она была тёплой, но ещё более того, в ней чувствовалось облегчение.

— Да? Но зато, если девушка выше ростом, то…

Клюэль крепко сжала руку Нейта и медленно придвинула лицо…

Их чуть покрасневшие губы соединились.

— Э-хе-хе, и всё-таки наедине мне очень нервно.

Щеки девушки покраснели ещё больше, чем её губы. Нейт невольно засмотрелся на неё.

«Н-нельзя. Нельзя так заглядываться…»

— А, а кстати Клюэль…

Стараясь скрыть смущение, Нейт отчаянно искал тему для разговора…

— На состязание в этом году снова приедет господин Ксинс.

— Э, правда?

— Да. Сейчас он пока ещё где-то бродит, но летом заглянет в Тремию.

— Ясно… Тогда надо будет мне тоже поблагодарить его, когда появится время. Господин Ксинс тоже ведь помогал.

Хотя все вернулись в привычный мир в одном и том же месте, Ксинс ушёл самым первым.

«Чудесная была песня. Ладьте друг с другом и дальше», — подмигнув, бросил Радужный певчий и взмахнул курткой.

С тех пор Нейт больше не видел его.

Однако несколько дней назад в комнату к мальчика залетела звуковая птица и заговорила голосом Ксинса.

— У господина Ксинса тоже всё хорошо. Сейчас он вместе с Нессирисом и остальными принимает участие в восстановлении Эндзю.

— Понятно. Ну вот и хорошо. Мы ведь сможем встретиться вновь.

Из оставленной на скамейке сумки Клюэль достала катализатор для песнопений.

Это был сияющий под солнечными лучами… алый лепесток.

Лепесток от цветка, носящего то же имя, что и младшая сестра девушки.

«Армаририс… Ты ведь тоже наблюдаешь за нами?»

— Интересно, что же всё-таки такое песнопения?

Подняв взгляд Нейт увидел, как Клюэль пристально всматривается в лежащий у неё на ладони алый лепесток.

— Песнопения не исчезли и всё ещё остаются в нашем мире. Может быть, это потому, что мы по-прежнему нуждаемся в них?.. И если это так, то как же мне ими пользоваться, чтобы я могла гордо показаться на глаза Армаририс?

— Однажды мама задала мне точно такой же вопрос…

— И что ты ответил?

Нейт помотал головой. В тот раз он не смог ответить.

— Ну…

Одним глазом мальчик смотрел на Клюэль, а вторым на небо.

— Я ни над каким особенным смыслом не задумывался.

«У меня нет настолько конкретного идеала, как у Ксео. И многолетней клятвы изменить песнопения, как у мамы и господина Ксинса, у меня тоже нет».

— Но я от всей души рад тому, что песнопения существуют.

— И… почему? — приподняв взгляд спросила девушка.

А Нейт…

— Потому что…

Широко развёл руки и произнёс:

— Я спел вместе с тобой, Клюэль.

«Я нашёл человека, с которым мы соединили наши сердца. А во время катастрофы, когда он мог исчезнуть, я сумел спасти его только благодаря песнопениям.

Идеал песни вдвоём…

Обещание спеть песню вместе…

Тогда наши идеалы и обещание — всё в нас соединилось».

— Пусть я и говорил об этом раньше, но… я люблю твои песнопения. С первого взгляда ясно, что они красивые и весёлые.

«Наверное, Армаририс тоже это чувствовала. Иначе бы он не стала спасать Клюэль, рискуя всем, что у неё было».

— Вот поэтому, я думаю, что всё должно быть как прежде. С тех, как я впервые увидел твои песнопения… Они всегда были тобой самой.

«Армаририс любила и защищала эту песню.

Феникс любил и тосковал по этой песне.

Потому что песня, которую сложила Клюэль, выражает её саму».

— Угу… — согласилась Клюэль, разглядывая алый лепесток. — Ты прав. Мои песнопения — это и есть я… Я должна постараться. Госпожа Кейт тоже сказала мне, стать примером для новых учеников.

— Вот именно.

Нейт посмотрел на прохладное солнце.

Вокруг был всё тот же привычный пейзаж школы. Однако и он постепенно начал менять цвет.

Весна сменяла зиму.

Мальчику казалось, что он только недавно перевёлся сюда, а времена года стремительно пролетели мимо. Его перевели во второй класс.

Время продолжало течь даже сейчас. Потихоньку. Совсем потихоньку. Однако так быстро, что было достаточно обернуться, чтобы понять, как много его улетело.

И в тот миг, как Нейт это почувствовал…

Подул ветер.

«Ах…»

В сладко пахнущий ветер примешался аромат пожухлой осенней травы.

Не тот, что несла наступившая весна, и не тот, какой был в ушедшей зиме.

Он принадлежал тому времени года, которые уже давным-давно прошло.

Цвет пожухлой травы напоминал о давно прошедшей осени и её пейзажах.

«Скажи, мама… Вы с господином Ксинсом тоже бродили здесь?

Перед глазами у Нейта вдруг предстали парень в куртке цвета пожухлой травы и идущая на некотором расстоянии от него, видимо из-за смущения, девушка.

Наверняка в далёком прошлом они тоже гуляли по этому двору.

— Нейт? — удивлённо склонив голову набок, окликнула мальчика Клюэль.

— Мне показалось, что я наконец-то исполнил обещание маме.

Нейт моргнул, и видение перед его глазами тут же рассеялось.

«Я уверен, что мама сказала бы: «Да. Вам не нужно гнаться за нами». Теперь мы просто должны идти по нашему собственному пути. Я прав, мама, господин Ксинс?

Я наконец сдержал обещание, и поэтому…»

— Эм… Клюэль!

— Что такое? Ты какой-то серьёзный.

— Я обязательно защищу тебя!

Едва услышав его слова, девушка даже подпрыгнула на месте.

— Э, ч-чего это ты так внезапно? И что это… вообще зна…

— Эм… ну… Просто вдруг захотелось это сказать. Ничего особенно я не имел в виду.

— А, вот что. Ну ты меня удивил. Я прям поверила, что нам опять предстоит что-то страшное.

Клюэль тихо и с облегчением вздохнула.

— Ох, прости. Значит я, наоборот, тебя напугал?

— Нет. Всё в порядке. Я счастлива… А теперь, может ты выслушаешь меня?

— Да, что такое?

Услышав ответ Нейта, девушка вдруг выпрямилась и приложила руку к груди.

— Клюэль?

«Что случилось?»

Присмотревшись, Нейт увидел, что лицо замолчавшей на несколько секунд Клюэль быстро наливается краской.

— Н-нет, всё же не получается. Сейчас не смогу!

— Э, почему?

— Ну потому что… — едва слышно пробормотала Клюэль и отвернулась. — Я смущаюсь… я не смогу ничего сказать.

— Не надо так.

Нейт обошёл девушку и, снова встав прямо перед ней, заглянул ей в глаза.

— Я внимательно тебя слушаю.

— Ты не будешь смеяться?.. И ответ мне дашь?

— Я не буду смеяться. И отвечу тебе, как полагается.

— О-обещаешь?.. Ну тогда ладно. Я начинаю…

Алые волосы развевались на ветру.

Девушка со смущённым, но по-настоящему радостным видом произнесла…

— Послушай, Нейт…

Когда-нибудь, уже после того, как все мы окончим эту школу…

Когда-нибудь, даже после того, как все разойдутся по своим собственным путям…

Мы с тобой … всегда будем вместе?

Сможем ли мы с тобой вместе идти к счастью?

«Да…Я уже давно решил… Когда я выполню обещание маме и буду свободен, то в этот раз я дам новое, самое важное обещание моему самому любимому человеку. И каким бы это обещание ни было, я сдержу его…

И поэтому…»

Нейт медленно, так чтобы девушка поняла его, кивнул.

Ему не требовалось собираться с духом.

Он кивнул, просто выражая свои чувства, какие они есть.

— Спасибо…

Стоявшая перед ним девушка прижала намокшие веки пальцами.

— Я по-настоящему рада, что встретилась с тобой.

Девушка с алыми волосами медленно пошла к мальчику цвета Ночи.

Никто не знает, кто из них первым протянул руку.

Разведя руки в стороны они оба шагнули друг к другу…

Мальчик и девушка нежно обнялись.

Синеватое солнца ослепительно сияло над академией.

Невесть откуда…

Начала литься та самая рассветная песня, которую в тот день слышали все в этом мире.

Навсегда. Навечно.

И поэтому…

Когда-нибудь, где-нибудь обязательно вновь…