«К вечеру прах» была тридцатистраничной мангой, содержащей три короткие истории. Хоть название и звучало отвратительно, на самом деле это была цитата известных слов Рэннё[1]: «Пусть утром наши лица и могут сиять, но к вечеру мы можем превратиться в белый прах».

Главным лейтмотивом, аркой протянувшимся над всеми тремя историями, была абстрактная скоротечность человеческой жизни. Довольно печальный сюжет происходил на фоне скучного, похожего на Сёва, задника. Правда, чувства старины она после себя не оставляла, зато баловала читателей рассказами о платонической любви старшеклассниц.

Когда я впервые увидела её, придя на Культурный фестиваль Старшей школы Камияма, будучи тогда ещё ученицей третьего класса средней школы, то потеряла дар речи и тут же купила её, подчиняясь внезапному порыву. Хоть в лейтмотиве и не было ничего особенного, истории казались мне прямо-таки живыми.

Редкий в своём роде сюжет, продуманные диалоги – всё это венчал чувственный рисунок, словно бы вышедший из театра кабуки. В ключевые моменты он создавал впечатление нереальности происходящего. Если бы меня попросили назвать мангу, которая оставила после себя наибольшее впечатление, неважно, профессиональную или любительскую, я бы назвала «К вечеру прах».

В общем, эту мангу окружало такое очарование, которое невозможно описать словами. Если бы меня попросили оценить её, я бы сказала, что задние планы выглядят так, будто их рисовал новичок, но от этого манга хуже не становилась.

Додзинси, от которых у меня замирало сердце, было всего две – «К вечеру прах» и «Язык тела», которую я нашла на мероприятии, не имевшем никакого отношения к школе Ками. Я ухаживаю за ними, мои двумя сокровищами. Но если бы мне нужно было выбрать одну из них, я бы выбрала «К вечеру прах».

На то, чтобы переубедить Кочи-семпай в её уверенности в том, что манга может быть отличной независимо от того, что думают читатели, хватило бы и беглого взгляда на «К вечеру прах». Так сильна была моя вера в эту мангу и её способность очаровывать.

Узнав, что меня приняли в Старшую школу Камияма, я очень обрадовалась. Не столько тому, что я поступила в старшую школу, сколько тому, что я поступила в школу, в которой продать любую мангу так же просто, как купить газировку в автомате. Поэтому сразу же после поступления я и вступила в Клуб Изучения манги.

Но через некоторое время я в нём разочаровалась.

В клубе не было никого, кто знал бы хоть что-нибудь об авторе манги «К вечеру прах».

Но так как в клубе было весело разговаривать с людьми, разделявшими твои интересы, я не сомневалась в том, что правильно поступила, вступив в него.

Так мне казалось.

Утром второго дня Культурного фестиваля Старшей школы Камияма я пришла в школу с угрюмым выражением лица. Выбора не было, это придётся отложить. И первым делом я пошла в Клуб Манги, не заглянув даже в спортзал, в который стягивались спешащие на церемонию, посвящённую открытию второго дня фестиваля, ученики.

Хоть я и собиралась прийти сегодня пораньше, Кочи-семпай пришла ещё раньше меня. Она была одета в первоклассный смокинг. Наверно, она косплеила того тайского боксёра. Она не особенно высокая, и вчерашний наряд ей плохо шёл. Она хотела каждый день одеваться другим персонажем из игр или просто хотела попробовать разные костюмы? Хоть я тоже сегодня косплеила другого персонажа, она явно потратила на свой костюм куда больше времени и денег, чем я.

Кочи-семпай бросила на меня, точнее, на брошь в форме сердца на моей груди, взгляд.

– Снова старая школа, да? – спросила она. Сегодня на мне были кардиган поверх блузки и гетры на пару с юбкой-клёш. Единственное, что во всём этом можно назвать косплеем, – брошь и берет.

– Ты что, хочешь «Дзинтаном»[2] из него стрелять?

– Нет, он только для вида.

– Раз уж собралась её косплеить, надо было сделать что-то с волосами.

Не смеши меня. Та бросающая вызов гравитации причёска, которую я себе сделала, и так вгоняет меня в краску, к тому же, у меня не очень длинные волосы.

Нужно сразу же перейти к главной теме.

– Ну, где твоя «К вечеру прах»?

Кочи-семпай сама заговорила об этом. Я удивилась тому, что она запомнила название, которое слышала всего раз. Я всегда считала её сообразительной, так что не думаю, что она умеет читать мысли.

В комнату Клуба Манги пришло не так много его членов, и стояла тишина. Все, даже те, кого вчера здесь не было, знали о моей перебранке с Кочи-семпай.

Даже Кочи-семпай, которая вчера была очень уверенна в себе, сейчас, сама того не замечая, смотрела на меня с довольно напряжённым лицом.

П-плохо дело.

Но сейчас я не могу убежать. Сделав глубокий вдох, заполняющий воздухом все мои лёгкие, и изо всех сил стараясь не выглядеть раболепно, я сказала:

– Прости, сегодня я её не принесла.

– Что?

– Наверно, я забыла её у своих родственников, когда ездила к ним летом.

Да, всю ночь до самого утра я искала у себя в комнате «К вечеру прах».

Я была уверена, что обыскала всё, что можно. Я раз десять просмотрела полки со своими любимыми книгами. Столько же раз я просмотрела и остальные полки, и даже открывала коробки, в которых хранила свою старую мангу.

Но я так и не смогла найти «К вечеру прах». Я не помню, чтобы кому-нибудь её давала. Показывать её Фуку-чану я бы не стала. И я несколько раз читала её в первом семестре…

Вместо неё я принесла «Язык тела». Но вчера я решила, что принесу сюда именно «К вечеру прах», так что из-за этого чувствовала себя виновато. Приносить сюда книгу, которая могла и не помочь моим намерениям, – то же самое, что и не приносить её вовсе.

Но у меня почему-то не было такого чувства, что я её потеряла. Я вспомнила, как на летних каникулах приводила в порядок свою библиотеку и складывала свои старые книги в коробки, чтобы отправить на склад в дедушкином доме. Должно быть, тогда она с ними перемешалась. Наверно, я найду её, если поищу там.

Но такой первопричинной путаницы не должно было случиться, и мне стало немного стыдно, ведь в последнее время я совершила слишком много глупых ошибок. Но сделанного не воротишь. Лучше бы я вообще не совершала таких ошибок.

– Э-э-э??? – разочарованно раздалось вокруг. Оглянувшись, я увидела у президента Юасы спокойное выражение лица, значит, это сказала не она. Значит, это сделал кто-то другой.

– Хм, значит, у тебя её нет.

Кочи-семпай расслабилась. Я же, напротив, прикусила губу.

Я чувствовала себя карпом на разделочной доске. На чьей стороне победа, так и не было решено, ведь у каждой из нас могло быть ещё много аргументов в свою пользу, но после того, как я не принесла обещанное доказательство моих слов, помочь мне было нечему и некому. Хихиканье прилипал Кочи-семпай действовало мне на нервы.

– Ибара, а не ты ли вчера тут важничала? – спросила одна из них. – И ты думаешь, что, сказав, что тебя с собой нет этой манги, ты спасёшься?

– Вот-вот, – поддержала её другая. – По-другому извиниться не можешь?

Наверно, пока я не встану на колени, они не успокоятся. Я решила не обращать на них внимания, ведь это дело касалось только меня и Кочи-семпай. Вот если она попросит меня встать на колени, я охотно это сделаю.

Но Кочи-семпай, будто утратив ко мне интерес, просто махнула рукой и быстро сказала:

– Тогда помоги мне нарисовать плакат.

– П-плакат?

– Нарисуй моэ… Я ненадолго выйду, – сказала она и повернулась к выходу из клубной комнаты.

Греясь под холодными взглядами её прилипал, оставшихся внутри, я повернулась к президенту Юасе.

– Президент, у вас есть инструменты для рисования плаката?

– М? А, есть.

Я кивнула и посмотрела на свои часы. Пора идти в спортзал. Я показала на свои часы и сказала:

– Начну рисовать, когда вернусь.

Раз уж я собираюсь рисовать, лучше сразу бросить на это все силы, чем останавливаться на полпути. Интересно, что мне надо нарисовать по этому запросу «моэ» от нынешнего триумфатора?

После церемонии я быстро вышел из спортзала.

Не потому, что хотел что-то посмотреть, а потому что был членом комитета по общим вопросам, работой которого было обеспечение того, чтобы культурный фестиваль прошёл гладко. В назначенное время я должен быть в конференц-зале, занимаемым комитетом по общим вопросам, чтобы выполнить приказы, выносимые руководителями комитета. Нам необходимо беспокоиться не только о безопасности посетителей, но и об организации мероприятия. Особенно много мороки было с установкой и разборкой оборудования, которое требовали разные клубы. Кстати, если работы не предвидится, член комитета получает день отдыха. Наполненный благородным чувством долга, я постучал в дверь конференц-зала.

– Докладывает Фукубе. Похоже, сегодня у меня нет работы, так что я пойду.

Жаль, что я ничем не могу помочь комитету по общим вопросам во время Культурного фестиваля Старшей школы Камияма. Только я собрался сходить на странное мероприятие, которое вот-вот должно было начаться в Клубе Изучения Научной Фантастики, как кто-то меня остановил.

– Стой, Фукубе, у тебя есть работа.

Э-э-э…

Кроме президента Танабе, внутри никого не было; за его спиной стояла белая школьная доска, на которую было наклеено расписание. Вскоре он повернулся ко мне и мягко улыбнулся.

– Эй, что за недовольное лицо?

– Нет, это благодарное лицо, я рад, что смогу послужить благому делу.

Вообще-то я собирался в 11:30 быть в Клубе Кулинаров, а комитету по общим вопросам помогать в свободное время. Сделав счастливое лицо, внутренне я был совсем не счастлив. Я открыл дверь настолько широко, чтобы войти в комнату.

Потерев руки, я спросил:

– Ну, что за работа? Если всё кончится до 11:30, я за вас в огонь и в воду.

– Это ненадолго. В учительской стоят коробки с тапочками для посетителей, просто принеси по две ко входу каждого здания. И всё.

Ну да, много времени это не займёт.

Президент Танабе явно много работал над буклетом. Я зачем-то с ним заговорил.

– Семпай, а вы не будете посещать какие-нибудь мероприятия?

– М? О, – он отвернулся от расписания, на которое смотрел, посмотрел на меня и спокойно сказал: – Есть много мелочей, о которых надо позаботиться. И для этого мне придётся походить по территории, так что нельзя сказать, что я совсем ничего не увижу. Ах да, я слышал, что у класса 2-F вышел довольно неплохой фильм.

О, хорошая новость.

– Но вы ведь не сможете нигде участвовать, да?

Танабе-семпай горько улыбнулся.

– Если я начну в чём-то участвовать, у меня не останется времени на комитет по общим вопросам. В отличие от тебя, я не талантлив и почти ничем не интересуюсь.

Неужели со стороны кажется, что я талантлив или много чем интересуюсь?

– Ну а вообще. Можешь рассказать что-нибудь интересное?

– Интересное, говорите?

Так, у нас есть проблема с двумястами антологиями Клуба Классики, но если я вздумаю этим шутить, Маяка явно не обрадуется. У Клуба Ракуго было довольно интересное представление на церемонии открытия, но это только моё мнение. Я о многом ещё слышал, но тут, как говорится, лучше один раз увидеть.

Хм. Я не считаю это особенно интригующим, но если я скажу ему, что на фестивале не было ничего интересного, разговор получится каким-то глупым. Так что как насчёт вот этого?

– Похоже, в Клубе Го появился призрачный вор.

– О?

– У них украли камни, и вор даже оставил сообщение.

– Правда?

Ничего себе. Это заинтересовало президента Танабе.

– Вот как. Клуб Го, говоришь?

Только я собрался сказать, что всё это не более чем розыгрыш, задуманный самим Клубом Го, как президент Танабе продолжил:

– Я слышал от Окано, что в Клубе Акапеллы произошло нечто похожее.

– Что?

Настал мой черёд заинтересоваться. Если в Клубе Акапеллы случилось нечто похожее, значит, Клуб Го не притворяется.

– У них вроде как напиток из морозильника украли.

– А сообщение внутри было?

– Я не уверен, что его написал преступник, но записка внутри была.

Интересненько. Во всяком случае, я заинтересовался всем этим ещё сильнее, чем когда впервые услышал об этом от Тани-куна. На Культурном фестивале Старшей школы Камияма завёлся призрачный вор! Какой весёлый розыгрыш…

Хм-хм, как бы мне теперь получше распорядиться своим временем?

Нет, стоп, ещё рано об этом думать.

– В чём дело, Фукубе? Ты как-то странно ухмыляешься.

– Да нет, ни-че-го.

Увлекаться этим ещё рано. Чтобы точно доказать, что призрачный вор существует, нужно дождаться хотя бы ещё одной кражи. Если я начну преждевременно отпугивать вора, то буду только смешить окружающих. Мой опыт подсказывает мне, что его сначала лучше приманить.

К тому же, о его существовании почти никому ещё не известно. Даже я слышал о нём всего один раз. Меня не особо волновало, хочет он привлечь к себе внимание или нет, но мелодия его флейты сейчас была чуть слышна.

Раз уж меня впереди мероприятие, думаю, не страшно будет, если я выброшу вора из головы и дам ему удивить меня ещё больше. Лучше пока не думать о нём.

Так, где мой мешок на шнуровке?

– Ладно, я пошёл работать.

– Да, удачи.

Ободрив меня, президент Танабе опять повернулся к расписанию.

Со словами: «Сегодня я вновь постараюсь на славу!» Читанда вышла из комнаты.

А мне снова весь день сидеть за прилавком.

Как бы мне это сформулировать? Я никогда не думал, что сидеть за прилавком, к которому почти никто не приходит, будет так скучно. Я люблю праздность и беззаботность, но не скуку. Во всяком случае, на то, чтобы несколько раз бросить в жестяной ящичек для мелочи пару монет, много усилий затрачивать не требуется. Я ванну могу принять, и за это время всё равно никто не придёт. Я, конечно, принёс с собой романчик в мягкой обложке, чтобы убить время, но он не подходил под ситуацию. Не к лицу такому энергосберегателю, как я, читать остросюжетную книгу только из-за скуки.

Ладно, нужно разложить «Хёку». По десять штук в стопке будет в самый раз.

Когда я закончил, в комнату вошёл посетитель. Это был незнакомый парень. Судя по значку на воротнике, второклассник.

– Уже продаёте?

Хороший знак. Где там мои манеры?

– Именно так.

Хм, может, надо было как-нибудь подлиннее сказать, например: «Именно так, парень». Но это как-то невежливо, да? Второклассник, покачиваясь, подошёл к штабелям «Хёк» и посмотрел на обложку.

– Это в них написано, откуда пошло название «Фестиваль Канья»?

Ого, похоже, вчерашний призыв Сатоши всё ещё действует. Или ему рассказал кто-то другой? Что бы там ни было, но мне лучше быть благодарным.

Когда я кивнул, второклассник спросил:

– А можно прямо так почитать?

– Боюсь, что нет.

– Да ладно, каких-то двести иен стоит.

– Может, и так, но купите одну штуку, пожалуйста. У нас их так много, что я почти плачу.

Типа.

Второклассник засмеялся, достал свой кошелёк и купил одну «Хёку». Я поблагодарил его и, проводив его кошелёк взглядом, заметил:

– Семпай, у вас ширинка расстёгнута.

– Что?! Да ладно!

Он мгновенно потянулся руками к своим ногам. Ощупав ширинку, он поднял голову и простонал:

– Чё-ё-ёрт, её уже не починишь, сломалась!

Присмотревшись, я увидел за отверстием в брюках чёрную шёлковую ткань. Теперь-то я его понял.

– Молния сломалась?

– Да, а починить её я не смогу до самого вечера.

Мои соболезнования, но я ничем не могу помочь.

А хотя нет, могу. Эта штука до сих пор лежит здесь, так? Я нашёл её в ящике стола. Это был значок, который мне дали вчера. Показ мод мне не интересен, но на значке есть булавка, которую, к тому же, совсем легко снять.

– Ничего другого нет, но попробуйте её.

Я передал ему булавку. У второклассника было такое благодарное выражение лица, словно его благословили небеса.

– О, спасибо, чувак. Поразительно, что у тебя такое нашлось.

Он стал закалывать булавкой отверстие в брюках… Выглядело странновато, но на сегодня сойдёт.

Второклассник с определённо радостным выражением лица пробормотал:

– Класс, чувак, так вовремя выручил.

– Если хотите выразить благодарность, купите ещё одну антологию.

Второклассник улыбнулся и замахал рукой.

– Нет, благодарю.

Но ему, похоже, что-то пришло в голову, и он потянулся к задней части брюк. Пошарив рукой в заднем кармане, он выудил из него пистолет.

Уставившись в дуло, я спросил:

– Это ограбление?

– Не смеши меня. Это водяной пистолет.

Второклассник положил пистолет на стол.

– Можешь взять себе. Это знак моей благодарности.

– Ага.

Я посмотрел на водяной пистолет и снова на второклассника.

– Хобби?

Скатав свою «Хёку» в рулон, он хлопнул меня ей по голове.

– Конечно, нет. Я из Клуба Садоводства. И сегодня мы будем печь сладкий картофель.

Я всё ещё не понимаю, как всё это связано.

Второклассник довольно продолжил:

– Видишь ли, чтобы печь картофель, нужен костёр. А костры надо тушить. Но тушить их водой из ведра будет скучновато, не находишь?

А-а-а, ясно. Значит, он должен играть роль солдата, или что-то в этом роде… Есть, значит, в школе клубы, которые маются ерундой. Я посмотрел на пистолет.

– Получается, что он тебе ещё нужен?

– У меня есть ещё. Это лишь вспомогательное оружие. Основным оружием у меня Калашников.

Поразительно. Они и правда собрались тушить костёр водяным пистолетом? Поосторожнее с огнём, парни…

В любом случае, что я буду делать с водяным пистолетом, сидя за прилавком Клуба Классики? И ведь со значком то же самое, так что я, похоже, собираю бесполезные вещи. Хотя у меня нет причин отказывать.

– Спасибо, чувак. Увидимся!

Второклассник покинул кабинет геологии в приподнятом настроении.

Я посмотрел на пистолет и только пробормотал:

– Glock 17?

Основное оружие – АК, а вспомогательное – Glock. Как-то нелогично, а?

[ОСТАЛОСЬ 176 ШТУК]

Сегодня я вновь постараюсь на славу!

Этой ночью я много думала. Танабе-сан и Тоогайто-сан были правы. Я не смогла ни увеличить число наших торговых мест, ни заинтересовать редакцию стенгазеты. Однако сдаваться и говорить, что ничего уже не сделаешь, рано.

Я слышала, что фильм класса 2-F пользуется популярностью. Несколько моих друзей хотели посмотреть его, но, похоже, весь первый день медиакласс был переполнен людьми.

Мы, Клуб Классики, тоже немного поучаствовали в создании этого фильма. После того как мы разрешили проблему, с которой столкнулась съёмочная группа, Фукубе-сан назвал всё это «Инцидентом с Императрицей». Я почти ничего при этом не делала, а вот совет Ореки-сана, похоже, очень помог. Таким образом, мне было радостно слышать, что дела у фильма идут хорошо.

Я знакома с одной из учениц класса 2-F, Ирису Фуюми-сан. Кстати, выражение «Инцидент с Императрицей» применимо и к ней, так как она была руководителем проекта.

Если мы сможем договориться на то, чтобы «Хёка» продавалась рядом с местом показа популярного фильма, есть шанс того, что наши продажи вырастут. Таким образом, нужно во что бы то ни стало заключить такую сделку.

Я постараюсь на славу.

В медиаклассе показывали фильм «Слепое пятно десяти тысяч человек». Дверь в комнату оставили открытой, завесив проход чёрной шторой, чтобы не пропускать внутрь лишний свет. Похоже, сегодня у них опять аншлаг, но я не могу убедиться в этом, потому в тёмную комнату нормально не подсмотришь. Около двери стоял высокий, с меня, указатель, на котором было написано: «Сейчас на экране – «Слепое пятно десяти тысяч человек», а под этими словами был приклеен график показа.

За указателем стоял стол, который, вроде как, должен заменять входную кассу. Но показ бесплатный, так что эта «касса» не должна собрать ни иены уплаты за вход. Но здесь, похоже, продавали буклеты к фильму. За столом сидела какая-то девочка, но, так как во время показа фильма к комнате никто не подходил, она с кем-то разговаривала.

Этим кем-то была ни кто иная как Ирису-сан. Похоже, у меня сегодня благоприятный день, весь я собиралась искать её по всей школе. Ожидая, пока они не договорят, я сказала:

– Доброе утро, Ирису-сан.

– М? А, это ты, Читанда.

Заметив меня, Ирису-сан быстро завершила свою беседу с кассиршей. Отойдя от медиакласса на небольшое расстояние, она кивком головы поманила меня к пожарному выходу.

Ирису Фуюми-сан – дочь управляющего больницей Ренго, расположенной совсем рядом со Старшей школой Камияма. Она практически такого же роста, как я, хоть и заметно стройнее. Сразу говорю, это не значит, что на её фоне я выгляжу пышкой. Её красивые черты лица создают впечатление того, что она умный, твёрдый человек, который может справиться с любой проблемой. Я ей восхищалась.

До того как я успела что-нибудь сказать, Ирису-сан показала на медиакласс.

– Благодаря вам фильм пользуется большим успехом, как видишь. Даже не верится, что мы могли и не успеть завершить его вовремя. Я очень вам благодарна.

– Ой, нет, не нужно… Хонго-сан поправилась?

Хонго-сан была сценаристом фильма, но я слышала, что её свалил стресс.

– Да, сейчас она в порядке. Хочешь с ней увидеться?

– Ясно… Нет, не сейчас.

Ирису-сан понизила голос. Наверно, заметила мою нерешительность.

– Тебе от меня что-то нужно?

– Да, скорее, не от тебя, а от класса 2-F.

Я низко опустила голову.

Нужно сразу же перейти к главному.

– Пожалуйста, помогите Клубу Классики продавать антологии.

Ирису-сан дважды моргнула, а затем быстро сказала:

– То есть ты просишь нас продавать ваши антологии там, где идёт фильм, да?

– Да, именно так.

– Хорошо. Сколько их у вас?

А?

– Т-ты согласна? – ответила я не подумав, на что Ирису-сан приподняла бровь.

– Почему ты так удивилась?

– О, нет, эм…

После того, как вчера мне дважды категорически отказали, я оказалась в недоумении, услышав, что мою просьбу удовлетворили так сразу… Кроме того, я опять забыла рассказать все подробности.

– Большое спасибо!

– Поблагодаришь меня после того, как мы всё продадим. Сколько у вас антологий? – небрежно спросила Ирису-сан, поставив правую руку на бедро с таким видом, будто она легко может снести стену.

– Мы отпечатали 200 штук…

– 200?!

Маленькие глаза Ирису-сан на мгновение расширились.

– Многовато.

– Мы заказали столько копий по ошибке. Поэтому мы надеемся продать как можно больше. Я…

О нет. Только я подумала, что заручилась поддержкой Ирису-сан, как лишилась дара речи. Но мы ещё не договорили, так что я стиснула зубы и продолжила:

– Прошу прощения. И цену мы установили в 200 иен за штуку.

Ирису-сан мягко кивнула.

– Если ты согласишься снизить цену до 150 иен, то двадцать экземпляров я возьму.

– А? Снизить цену?

– Наши буклеты стоят по 50 иен. Вместе с антологиями получится 200. Правда, нужно будет ещё согласовать пару моментов.

– Эм, но разве тебе не нужно будет обсудить это со своими одноклассниками?..

– А, об этом я позабочусь потом.

Невероятно. Ирису-сан готова удовлетворить любую просьбу, не задавая ни единого вопроса. Но разве наши двадцать антологий не будут ей в тягость? Мы ведь собирались за три дня продать только двадцать четыре.

Будто прочитав по моему лицу, как я встревожена, Ирису-сан бесстрастно добавила:

– Мы сможем продать их за сегодня. Если мы это сделаем, то, может, закажем ещё одну партию.

– Ты уверена?

– Вполне.

Я вновь почувствовала, что мою грудь словно сдавливает тисками.

Ирису-сан протянула мне правую руку, до этого покоящуюся на её бедре. Она хочет пожать мне руку? Подняв свою руку, я положила её на ладонь Ирису-сан.

– ?

– Ты должна не пожать мне руку, а показать мне образец.

Образец? Я покачала головой. Ирису-сан тихо вздохнула. Я всё испортила? Пока я испуганно смотрела на неё, она мягко заговорила:

– Тебе повезло, что ты пришла ко мне, но другим людям лучше показать образец, прежде чем просить их что-либо продавать. Или ты так никого и не уговоришь.

Я-ясно. Так вот как делаются дела.

– Понятно. Большое спасибо!

И тут я задумалась. Вчера мне так и не удалось ничего добиться. Может, я слишком много думала о том, что делать на следующий день, и поэтому мои просьбы и отклоняли? Я потратила много усилий, объясняя сложившуюся ситуацию Танабе-сану и Тоогайто-сану, но если бы я позвала с собой Ирису-сан, то они могли бы и согласиться.

Да, мне нельзя допускать вчерашних ошибок. Мне нужно наверняка повысить свой процент успеха.

Решившись, я собралась попросить у Ирису-сан ещё кое-что.

– Ирису-сан.

– В ч-чём дело?

О нет, я слишком близко к ней подошла. Это моя плохая привычка, от которой Ореки-сан постоянно просит меня избавиться. Я отступила на шаг назад.

– Ирису-сан, тебе ведь хорошо удаётся просить о чём-нибудь людей, да?

– …

– Пожалуйста, научи меня этому!

– ЧТО?!..

Ирису-сан встревожено вскрикнула, полностью выйдя из образа, но в следующую же секунду успокоилась и засмеялась.

– Да уж, как только обо мне не говорили, но я в первый раз слышу, что мне «хорошо удаётся просить о чём-нибудь людей», – пробормотала она. Опершись спиной на дверь пожарного выхода, Ирису-сан посмотрела на меня и медленно заговорила:

– Да. Твой подход и правда иногда бывает чересчур прямолинеен. Я научу тебя паре вещей, которые тебе будет несложно запомнить.

– С-спасибо.

– Что ты знаешь об отыгрыше?

Ирису-сан опустила голову, закрыла глаза и задумалась. Я в первый раз видела, как она берёт паузу, чтобы подумать. От волнения моё тело одеревенело.

– Да… Итак, давай попробуем вот так, – пробормотала она и раскрыла глаза. Затем она подняла сжатый кулак. Я инстинктивно отпрянула.

– Есть два способа заставить человека выполнить твою просьбу. Первый – завоевать расположение того человека, которого ты просишь, – она подняла указательный палец. – Второй – просить, не завоёвывая чужого расположения, – она подняла средний палец. Вскоре она снова сжала оба пальца и поставила руку обратно на своё бедро.

– Первый способ подходит для тех случаев, когда человек тебе не доверяет.

– А?

Может, это из-за её манеры говорить спокойно, но такое чувство, что бесстрастный голос Ирису-сан перекрыл весь шум фестиваля.

– В случаях, когда ты имеешь дело с незнакомцами, которых больше никогда и не встретишь после того, как завоюешь их благосклонность, в девяти из десяти случаев они будут пробовать содрать с тебя побольше или и вовсе кинуть. Даже если нет, то они попробуют выполнить твою просьбу с минимальными для себя усилиями. Так что в случаях, когда тебе нужно завоевать чужое расположение, думай не только о том, что ты от них ожидаешь, но и о том, сколько у них свободного времени и сколько усилий они готовы затратить. Также не забывай о том, что они могут и не справиться с твоей просьбой. Если ты не станешь об этом заботиться, то и они не станут заботиться о выполнении твоей просьбы. Можно, конечно, представить всё так, что это они от тебя слишком много требуют, но тебе это будет слишком сложно. Так что сейчас тебе больше подойдёт второй способ, в котором тебе потребуется определённая степень доверия. В таких случаях тебе понадобится сделать так, чтобы выполнение твоей просьбы повысило степень самодовольства человека, которого ты просишь. Конечно, намного проще предложить человеку материальное вознаграждение, а не умственное, но есть очень хороший способ это сделать: заставить человека чувствовать себя популярным или харизматичным, однако это не так-то просто. Можно ещё попробовать обещания и любовь, но чтобы это сработало, нужно долго готовить почву. Кстати, сама я никогда этими двумя способами не пользовалась. Если возможно, ты можешь получить преимущество, играя на чужом чувстве справедливости или долга, профессиональном духе или самодовольстве, но это тоже не самая простая задача. Хотя, если разберёшься, то потом сможешь применять этот способ во многих ситуациях. Можно было бы ещё попробовать диаметрально противоположный способ – заставить людей думать, что они превосходят тебя или ты их боишься, но сегодня я тебе это точно объяснять не буду. Для тебя, новичка, проще всего будет сделать вид, что ты от них чего-то ждёшь. Слушай внимательно. Суть в том, чтобы они подумали: «Только я смогу выполнить её просьбу». Чтобы они решили, что они твоя последняя надежда, это очень легко сделать. Они даже смогут пойти ради тебя на жертвы, хоть ты и только притворяешься, что чего-то от них ждёшь. И не делай вид, что твоя проблема серьёзна. Не подавай виду, что ты обратилась к человеку из отчаяния. Не так-то много людей согласится таскать чужие каштаны из огня и ничего за это не получить. Делай вид, что в твоей проблеме нет ничего особенного, и человек почувствует себя незаурядным. И наконец, с людьми противоположного пола лучше разговаривать наедине.

На секунду моя голова затуманилась.

Я-я только что услышала нечто совершенно потрясающее. Я никогда и не думала о таких вещах. Для того чтобы попросить незнакомца об одолжении, нужно заставить его влюбиться в тебя и поверить тебе, сделать так, чтобы он почувствовал своё превосходство, ведь ты на него надеешься, к тому же наедине, в таком месте, чтобы никто вас не увидел… Мне тяжело будет сразу это всё рассортировать.

Мне понадобится время, чтобы медленно всё это обдумать. В любом случае, нужно поблагодарить Ирису-сан.

– Эм, эм-м, я…

Но Ирису-сан просто сказала:

– Быстрее принеси антологии.

И поспешно вернулась в медиакласс.

Нужно, по крайней мере, низко поклониться ей в знак благодарности.

Большое спасибо! Ирису-сан, твои советы обязательно мне пригодятся!

Роман в мягкой обложке, который я принёс с собой, оказался довольно унылым.

Хоть я и не потратил на него много денег, купив его в новом магазине подержанных книг за каких-то сто иен, у меня было стойкое чувство того, что с меня содрали три шкуры. Я просто не мог заставить себя читать дальше. В принципе, я вообще ничего не мог сделать, кроме зевка. Надо было принести с собой запаску.

Вчерашнее прослушивание пения Клуба Акапеллы оказалось весьма неплохим способом убить время. Раздумывая над тем, будут ли они петь сегодня, я решил встать и распахнуть обе створки окна… В мои ноздри тут же ударил запах жжёных листьев, так как прямиком подо мной был разведён костёр, который обступили несколько человек. Судя по вооружённому караулу в их рядах, это Клуб Садоводства.

Сладкий картофель – от одного его запаха у людей потекут слюни. В принципе, мне было всё равно, запах какой еды чувствовать, потому что я и так хотел есть из-за того, что проспал и решил пропустить завтрак. А я ведь говорил сестре, чтобы она не уносила к себе мой будильник без разрешения. И в итоге мне хочется есть. Но на часах только одиннадцать, придётся ждать обеда.

Пока я продолжал пялиться на огонь…

– Шалость или угощение!

– Йей!

В комнату кто-то вторгся, крича при этом странными голосами. Судя по тембру, владелицы голосов – девушки, но я не могу в этом убедиться, не видя их лиц. Точнее, не имея возможности их увидеть. В комнату вошло двое незваных гостей, каждый из которых держал в руке корзинки, накрытые белой тканью, и носил на голове маску в виде тыквы… Тыквы?

К-какого чёрта? Тыквенные маски? Уже вырядились в костюмы для Хэллоуина?

Пока я продолжал недоуменно на них смотреть, они, молотя по воздуху руками, повторили своё приветствие:

– Шалость или угощение!

– Йей!

Может, они пытаются танцевать?

Нужно успокоиться. Ну ладно, их охватило Хэллоуинское настроение. То есть, я должен бросить в них бобы? Или облить их сладким чаем?[3]

А хотя стоп, я вспомнил. Я холодно посмотрел на танцующих тыквоголовых девушек и произнёс:

– Если вам нужны конфеты, у меня их нет, так что проваливайте.

Одна из тыквоголовых шумно вдохнула.

– Ах! Как грубо!

– Но если вам нужны наши антологии, мы всегда рады гостям.

– Не интересно!

– Да кто вы, блин, вообще такие?!

После этого обе тыквоголовые одновременно подошли ко мне и показали содержимое своих корзин. И даже заговорили одновременно, будто репетировали это.

– Мы ходим от одного клуба к другому и продаём сладости Клуба Кондитеров. Вам печенья, бисквитов или кремовых трубочек?

Эм…

– А если я скажу «нет»?

– Шалость или угощение!

– Йей!

Ладно, я всё понял. Я уже всё понял, так что хватит танцевать, нахальные вы торговки.

Но как же вы, всё-таки, вовремя.

– Почём у вас бисквиты?

– Хе-хе, сто иен за пачку, хозяин!

У них явно не бывает проблем с партиями. Я взял в руки одну из «Хёк».

– Что это?

Ого, они заговорили нормальными голосами.

– Антология Клуба Классики. 200 иен штука. Меняю на две пачки ваших бисквитов.

– Не интересно.

– Да ладно вам, я же хочу ваши бисквиты.

– Тогда смени соотношение спроса и предложения, – нараспев ответила одна из девушек.

Бесполезно. Я потянулся за кошельком.

– Ого! Что это? Крутотень какая! – внезапно воскликнула одна из тыквоголовых, осматривавшая комнату. В её руке был Glock 17.

– Ого, здорово! Откуда он у тебя? Ты их собираешь?

– Как думаешь, если мы будем носить его с собой, наши продажи вырастут?

Да ну? Я думаю, вы только всех напугаете.

Ну и ладно, хотите его – забирайте.

– Отдам пистолет вместе с антологией в обмен на две пачки ваших бисквитов.

– Правда? Ты отдаёшь его нам?

Я кивнул. Девушка вновь начала танцевать, держа Glock в руке. Обернувшись вокруг своей оси, она достала из своей корзинки две пачки бисквитов и маленький жёлтый бумажный пакет.

– Это знак благодарности от тыкв.

– Что это?

– Йей!

– Йей!

Так и не ответив, тыквоголовые забрали Глок и «Хёку» и ушли. Их головы довольно большие на вид, они стоять-то нормально в них смогут?.. Надеюсь, они не упадут.

Открыв бумажный пакет, я заглянул внутрь.

Это была пшеничная мука. А подписана как «Мука для сдобы».

Опять у меня оказался совершенно не нужный мне предмет.

Перьевая ручка – значок, значок – Glock, и только что Glock – пачка муки. Чем-то напоминает сказку о соломенном миллионере[4], вот только не похоже, чтобы вещи, которые я получаю, становились более дорогими. Хм, а не отдавали ли мне всё это люди только лишь потому, что сами не могли найти этим вещам применения?

Достав из кошелька двести иен, я опустил их в жестяную банку из-под конфет, которая дважды брякнула. Вновь прислонившись к окну, я открыл одну пачку бисквитов.

[ОСТАЛАСЬ 171 ШТУКА]

Часовая стрелка едва перевалила за одиннадцать. Турнир Клуба Кулинарии начнётся в полдвенадцатого.

Вы можете подумать, что я хвастаюсь, но когда дело доходит до приготовления пищи, я чувствую в себе уверенность. Правда, я не учёл, что команда должна состоять из трёх человек. Мне было бы интереснее участвовать одному, но правила есть правила, тут уж ничего не поделаешь. Но получить удовольствие мне всё-таки хотелось, так что я пригласил к себе в команду Маяку и Читанду-сан. Хотелось бы мне ещё посмотреть на то, как Хотаро обращается с ножом, но даже пригласи я его, он не придёт.

Вот только… Маяка готовить умеет. В этом я уверен, потому что она изредка приносит в школу собственноручно приготовленный обед. Но вот насчёт Читанды-сан я ничего не знаю, так что она в этом деле фактор неопределённый. Когда я пригласил её в команду, она с готовностью согласилась: «Ясно. Это нужно, чтобы разрекламировать нашу антологию, да?».

Это была первая причина моего беспокойства. Всего причин было две. А может, лучше называть это «тревогой», а не «беспокойством»? Хм, надо бы посидеть над толковым словарём. В общем, второй причиной моего беспокойства была Маяка. Успеет ли она справиться со своими обязанностями в Клубе Манги и явиться на турнир вовремя?

Я решил навестить её, и пошёл к лаборантской №1.

Ого, сколько здесь народа. А вчера Маяка ещё говорила, что в Клубе Манги было совсем тихо. Сегодня тут не то что яблоку, вишне негде упасть; такое чувство, что внутри проходит карнавал. Только подумав это, я заметил приклеенный к двери плакат.

Рисование плакатов на скорость

Участвуют две наших лучших художницы! (Экстрасенс против Пантеры) Посмотрите на то, как пылают их художнические чувства на такой скорости!

О таком мероприятии я ещё не слышал…

Я решил заглянуть внутрь.

− Ого… − только и смог я вымолвить.

Маяка, одетая в кардиган поверх блузки и берет, водила пером по листу формата А3, даже не отводя от него глаз. Она была настроена серьёзно. Я даже слышал звук, с которым перо касалось бумаги. Я даже видел её покрасневшие, словно кровь торопилась в её голову, щёки. Что она рисовала, я понятия не имел, так как отсюда этого не было видно.

Рядом с ней сидела девушка в смокинге, рисовавшая настолько же потрясающе. Только я подумал, что на её листе осталось ещё много белых зон, как она, будто получив божественное вдохновение, стала без раздумий раскрашивать рисунок.

Я, опять же, не знал, что она рисует, но через пять минут…

− Готово!

Она передала свой рисунок девочкам, ждавшим у неё за спиной. Тут же появилось много людей и положило рисунок на другой стол, чтобы просушить. Только тогда я увидел, что на листе был нарисован женский персонаж из популярной манги, выходившей раз в неделю. Хорошо. Это определённо рисунок Маяки. Значит, Маяка рисует пером, а девушка в смокинге раскрашивает.

Две лучших художницы Клуба Изучения Манги, значит? Понятно.

Я тихо засмеялся и отвернулся.

Если Маяка не придёт на кулинарный поединок, и нам автоматически засчитают поражение, я не стану жаловаться.

____________

1. Восьмой первосвященник буддистского храма хонванжи, живший в xv веке.

2. Изначально продававшиеся как «лекарство от всего» пилюли, сейчас же их используют для того, чтобы освежить дыхание.

3. Хотаро путает обычаи хэллоуина и японского праздника сэцубун.

4. Японская сказка о человеке, который разбогател, методично меняя одну вещь на другую, постепенно повышая их стоимость. начав с соломинки, он заработал миллион.