— Скажу спасибо я тому… — С этими словами Ширануи и моим перебиранием гитарных струн начинается Ару-Ката, церемония закрытия Адсида.

Тогда, на подземном складе, когда я вошел в истеричный режим при Шираюки и Арии, я вдруг осознал, как играю на гитаре...

Отчаянно и тоскливо...

Мда. Что я несу.

Зачем я тогда сказал «Ты не будешь исчезать, не сказав ни слова, Шираюки»?

А Арии ляпнул «Пока я жив, я буду рядом», хотя и не хочу вообще быть бутеем.

Самоубийство — не такой уж плохой вариант.

Да и ладно бы только наболтал всякой ерунды, обстоятельства так сложились, свалил бы все на них... Но я же при Арии и Шираюки обнаружил притворство Жанны, придумал, как с ней справиться, и меч ее поймал голыми руками... Мрак.

У Шираюки и Арии плюс один повод считать меня удивительным.

После того дня они одолели меня визгами типа «Если захочешь — все сможешь!», «Кин-тян во всем невероятен», лучше просто убейте меня.

У Арии к тому же укрепилась уверенность в том, что я «меняюсь» только в экстренных ситуациях. Таких, когда вокруг свистят пули и звенят мечи.

— Чьи выстрелы как будто искры...

Ну реально, откуда такая скупость при очень немаленьком бюджете, неужели нельзя было пригласить профессиональную группу?

Раньше мы с гитарой не слишком ладили, но теперь я научился играть, и струны больше не воют предсмертно.

И погода как назло отличная.

— Чьи выстрелы как будто пламя, и бах-ба-бах-ба-бах-бах-бах!

Песня резко ускоряется, чирлидеры с помпонами, улыбаясь во все тридцать два, выбегают на сцену.

— Нет, так нель...

Слыша голос, я кошусь в сторону и вижу безмерно смущенную Шираюки...

— Да перестань! Уже пришла и все равно ноешь! Давай, левой-правой!

Будто подтолкнутая Арией, Шираюки тоже выбегает и становится в центр.

В итоге возглавляют команду чирлидеров самая спортивная из девочек Ария и та, кого она силой заставила участвовать, — Шираюки. Ее с самого начала планировали включить в Ару-Кату, поэтому предложение Арии одобрили без вопросов.

Поначалу я волновался за Шираюки, думал, как у нее получится выступать впервые в жизни. И зря волновался, отличница во всем, она и тут оказалась на высоте.

Очень короткое платье перед толпой народа ее напрягало и смущало, но такова жизнь, Шираюки, тебе не повезло попасться на глаза Арии. От нее невозможно избавиться, если она что-то вбила себе в голову. Прилипнет, как магнит... такой, знаете, немаленький, как на электростанциях.

— Стоим с врагом к лицу лицом! Сбежать? Забудь! Да будет гром!

Шираюки набралась смелости выступить только из-за битвы на подземном складе.

Она сбежала из школы, она использовала запрещенные боевые искусства Хотоги. Нарушив эти правила, чего бояться нарушить любые другие?

Чувствую, эту мысль подкинула ей Ария, и Шираюки переступила через себя, согласившись участвовать в Ару-Кате.

И кто бы что ни говорил, победа над Дюрандалем — хороший для нее опыт... хотя бы я так считаю. А теперь и чирлидинг тоже.

Ты больше не птица в клетке.

Ты где-то недалеко от клетки, но ты летаешь на своих крыльях... как журавль. Ты стала японским журавлем.

Я думаю об этом потому, что об истеричном режиме думать не хочу.

Грудь Шираюки, обтянутая платьем, колышется.

Та-а-а-ак. Что-то меня трясет. Плохо. ИСС опять рядом.

Нельзя. И в истеричный режим нельзя, и от чирлидеров глаза отвести,как на репетициях, нельзя, мы же перед зрителями.

Надо что-то придумать! Я перевожу взгляд на Арию.

...Слава всем богам.

Никакой реакции.

Но не стоит расслабляться. Тут тоже не все безопасно. Ария маленькая, и ее платье ей все-таки велико.

Опасность куда ни посмотри. У меня проблемы похлеще тех, что были на подземном складе. Если я войду в истеричный режим здесь и сейчас, мне конец.

Короче, надо подумать о чем-то другом.

Хм.

Так, подземный склад, Бутей не разлетелась на куски, мы вернулись на Адсид...

— И выстрелы как будто пламя, и бах-ба-бах-ба-бах-бах-бах!

О, Жанна. Жанна д’Арк Тридцатая. По запросу полиции и отделения Бутей первой ее допрашивала Цузури-сенсей из Дагулы.

Когда молчащую, как рыба, Жанну привели к Цузури, та сказала: «Какая... милая девочка», — и улыбнулась так, что у меня кровь в жилах стынуть стала. Никогда такой улыбки у нее не видел.

— И обниму от всей души...

Тут девочки отбрасывают помпоны, и атмосфера несколько накаляется.

У них в руках их пистолеты, до того ждущие нужной минуты в кобурах. И точно слово в слово под музыку бутеи стреляют в воздух. Не знаю, специально или нет, но дольше и громче, чем на репетициях.

Вот поэтому я не люблю такие фестивали.

Цель Адсида — улучшить и поддержать репутацию Бутей среди людей, верно?

Надеюсь, что при монтаже эту часть церемонии вырежут.

Девочки группируются вокруг Арии и Шираюки и выстраиваются в гимнастическую стойку.

Конфетти осыпает девочек....

— Того, кто показал мне жизнь!

И на этом заканчивается Адсид.

Из-за активных движений в Ару-Кате Шираюки шумно дышит, широко улыбаясь зрителям. Искорки конфетти кружат вокруг, будто поздравляя ее с началом новой жизни.

***

...Почему вечеринка в честь окончания Адсида организована в семейном кафе?

Мы с Муто и Ширануи тоже отметили его здесь. А вы-то две собирались в «Эстеллу» в Одайбе? Собрались — вперед и с песней.

Меня, как обычно, никто не слушает. Поэтому Ария и Шираюки остаются тут — в единственном семейном кафе на Академическом острове, «Рокси».

Мы поймали Дюрандаля, срок матери Арии — Канзаки Канаэ — сократили на сотню лет, поэтому Ария счастлива по уши и заявила, что сегодня платит за все. Я не против, конечно, но место поприличнее ты выбрать не могла?

Озвучь я свои мысли — и обнаружу в себе пулю, поэтому лишь мстительно заказываю самый дорогой стейк.

Мы сделали заказ, сидим и ждем...

Ария и Шираюки странно себя ведут.

Они смотрят друг на друга, кажется, хотят что-то сказать, но ни одна не решается.

...Да что с вами опять.

— Слушай... — они произносят это хором.

— Давай ты первая.

— Нет, давай ты.

— Мне уйти? — спрашиваю я у сидящей рядом Шираюки. Она мотает головой и опускает взгляд.

— Эм... Я... хочу, чтобы Кин-тян тоже это знал. Мне... мне надо кое-что сказать Арии.

Она хочет, чтобы я знал то, что предназначено для Арии?

— Тогда... когда Кин-тян простудился... я соврала.

— В смысле?

— Ну... не я... купила микстуру, которая помогла Кин-тяну. Ее, наверное... Ария принесла, да?

А?

«Особенную микстуру из пуэрарии», которую я нашел в пакете на ручке двери...

— Верно?

— ...

Ария молчит, и Шираюки смотрит на нее печально.

Ария поднимает на меня взгляд малиновых глаз.

Да что такое?

— Да что происходит?

Ария запрокидывает голову.

Слегка краснеет и снова смотрит на меня.

Вот оно что.

На крыше тогда она заявила: «Аристократке не пристало хвастаться. Это безобразно. Даже если кто-то присвоил ее поступок».

Вот она к чему это сказала?

— Я думал, у тебя что-то серьезное, а ты из-за такой ерунды переживала.

Шираюки не отрицает, значит, действительно микстуру купила Ария.

Получается, и температуру ладонью у меня проверяла тоже она?

— Неважно, забыли. Теперь моя очередь.

— Мм.

Видимо, до прихода сюда обе решились что-то друг другу сказать.

— Кхм-кхм, — откашливается Ария и расправляет плечи. — Шираюки. Будь тоже моей слугой!

От ее слов Шираюки, я, даже ребята за соседними столиками замирают. Да не смотрите на нас так.

— Спасибо, Шираюки.

Ария, ты бы хоть дала минуту обдумать твои слова, прежде чем еще что-то говорить.

— В поимке Дюрандаля тридцать процентов успеха были твои, сорок — мои, и двадцать — Рэки.

...Что?

— После этого я поняла. Битву с Дюрандалем, с Жанной д’Арк, мы бы проиграли, если бы сражались по одиночке. Только общая мощь троих человек сокрушила ее. Вот.

Вот бы ты это гораздо раньше поняла... Но я-то тоже вхожу в число этих трех?

— Мы победили потому, что были командой. Сначала я считала, что справлюсь с кем угодно, лишь бы рядом был напарник. Но... есть и те, с кем нам вдвоем не справиться. То есть, было бы неплохо, окажись на нашей стороне сутей. Особенно, если это ты, Шираюки, умеющая то, что не могу я.

Ого.

Кажется, госпожа Одиночка узнала кое-что важное о командной работе.

А Шираюки, на которую Ария выжидательно смотрит, бормочет:

— С-слугой.. как можно... но ведь... Кин-тян тоже... — И, видимо, не особо слушает.

— Наш контракт выполнен, но теперь надо, чтобы ты работала с Киндзи! Мы станем настоящей командой, улучшим наше взаимодействие! Держи, это ключ от комнаты Киндзи, приходи в любое время!

— Спасибо, Ария! Спасибо, Кин-тян!

— Эй, вы!!!

Ария с нечеловеческой скоростью бросает ключ в нагрудный карман блузки Шираюки, я же от шока валюсь со стула на пол.

— Да ни за что, это мужское общежитие!

— Что за крик, слуга номер один?

— Да вы! Да вы никогда меня не слушаете! А я был бы очень... не против... попробуйте? — Эмоциональный выпад заканчивается шепотом, а все потому, что Ария где-то после второго предложения нацелила пистолет мне в лоб.

Напуганная официантка приносит наш заказ.

Минералка и стейк. Чай улун и ризотто. Кока-кола и персиковые булочки... Чего? Кто это меню вообще составлял?

— Так, за появление слуги номер два! До дна!

— Я так рада, так счастлива! Этот ключ — доказательство любви Кин-тяна!

Они мной воспользовались, что одна, весело жмурящаяся, что вторая, плачущая от счастья.

Эх...

— Да плевать! — Я чокаюсь с ними стаканом.

***

В общем, эти две ходячие неприятности теперь постоянно ошиваются у меня в общежитии.

Сразу после той вечеринки Шираюки перетащила ко мне самое необходимое, пока Ария смотрела то ли шоу, то ли аниме про животных, пища «Прелесть какая! Киндзи, смотри, какая стайка выдр!» и прыгая на диване от восторга.

Туфли свои она раскидала у двери. Чулки разбросала по полу. Госпожа Ария, вы не забыли, что это вообще-то мой дом?

— Ария, я хочу кое-что спросить насчет твоих слов. — Я сажусь рядом с ней во время рекламы.

— Слушаю.

— Ты тогда распределила успех в поиске Дюрандаля. Сорок процентов твои, тридцать — Шираюки и десять — Рэки... то есть мне остается десять, — не желая того, все же жалуюсь я.

— Ты оказался полезным только в самом конце! — фыркает Ария, переключая каналы и даже не глядя на меня.

— ...Тогда я что-то сомневаюсь, что мы напарники.

— Но ты был классным. — Умилившаяся стае выдр Ария смотрит на меня... и подмигивает.

Ты... ну ты...

Так смотреть на меня и улыбаться против правил. Это слишком мило.

В мое сердце будто вонзилась крохотная стрела.

— Напарник, я ради тебя отвлеклась от шоу, так что слушай внимательно. Ты... на таком же уровне, как Шираюки. Эта битва отличалась от прошлых, но в тебе есть то, что необходимо потомкам семьи Холмс. Я это очень четко поняла. Поэтому ты... — произносит Ария, повернувшись ко мне. Кажется, договорить она хочет, глядя мне в глаза. — ...нужен мне.

Под взглядом малиновых глаз я теряю дар речи.

Вот... насколько она вообще эгоистична?

Но как я могу устоять, ведь эта девушка сидит передо мной... Черт, все ведь только потому, что она такая милая?

Нет, Киндзи.

Просто она выглядит как ребенок.

А ребенку я отказать не могу. Да, все именно так.

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?! — доносится из-за спины истеричный визг.

...Вот твою мать.

Я бледнею и оглядываюсь.

Около дивана...

— «Нужен мне»?! Что ты несешь?!

Пояснять не надо, это вышедшая из себя Шираюки.

Вот сейчас ты меня реально пугаешь!

Глаза у тебя бегают так, что я даже не пойму, на что ты смотришь!

Не психуй ты так! Просто скажи, что тебя не устраивает! Я еще жить хочу!

— Я тебя, Ария, предупреждаю!

— Да что такое-то?! — Даже Ария робеет перед такой Шираюки.

— Не думай, что ты победила! Я-я тоже це-целовала Кин-тяна!.. — Шираюки вскидывает появившуюся из ниоткуда катану, прыгает к Арии.

— Что ты сказала?! — Услышавшая запретное слово Ария краснеет, перекатывается, уклоняясь от атаки.

Бедный столик, опять ему конец.

— Ничья! Я сказала, что сейчас ничья! Мы! Для Кин-тяна! Равны! А дальше первой буду я! Вот что! — вскрикивает Шираюки, размахивая катаной. Только недавно купленная мебель стремительно превращается в обломки.

— Слуга номер два! Ты только слуга, но смеешь перечить своей госпоже! Молчать! — До того уклонявшаяся Ария стреляет предупредительный в потолок из своего черного «Кольта».

Простите меня, соседи. Честно.

— Да т-ты появилась после меня, и так бесстыдно себя ведешь, украв моего мужчину! — Шираюки вообще ее не боится.

Брови под челкой воинственно вскинуты, Шираюки нападает на Арию.

Не могу. Теперь остановить их я не смогу.

— Кин-Киндзи! Как ты посмел поцеловать Шираюки?! Она же твой клиент! Бессовестный ты бутей! Теперь уйми ее сам!

Ой, Ария. Это ты ее разозлила.

Ради собственной безопасности мне лучше скрыться с глаз этой вооруженной жрицы, пока ее гнев не перекинулся на меня.

Я перебежками добираюсь до балкона и запираюсь в пуленепробиваемом шкафу.

— Дальше разбирайтесь сами!

За последнее время я кое-что усвоил.

Если в ситуации замешаны Квадра Ария и вооруженная жрица Шираюки, мой ненавистный истеричный режим может сделать все только хуже.

Если мне придется постоянно работать с ними и при этом избегать истеричного режима, никакого количества жизней мне не хватит.

Если когда-нибудь снова все обернется ужасно... придется воспользоваться истеричным режимом.

Но с ним проблем море.

Сам я в него войти не могу. Мой брат мог... но его способ мне не подойдет.

Плюс, им понравится истеричный «я», и это будет замкнутый круг, как в средней школе в Канагаве.

Но наибольшая из проблем — возбуждение, «ключик» к истеричному режиму. Никто не должен о нем узнать, чего бы мне это ни стоило.

Столько проблем, не знаю, что делать.

А решить их есть способ... дождусь следующего раза в истеричном режиме и подумаю тогда.

— Киндзи! Помоги мне, или я...

Сейчас мне надо...

— Из тебя сито сделаю!

Проигнорировать вопль Арии.

Я запираю шкаф изнутри. Теперь остается только молиться и надеяться, что я доживу до завтра.