— Вот он, призрак из предсказания Шираюки, — бормочу я, доходя до назначенного места где-то между Бутей и Радужным мостом. Я почти забыл о том, что она напророчила мне перед отбытием к Хотоги.

Она сказала, что я встречу волка, демона и призрака. И все это сбылось.

Сначала волк, за которым мы с Рэки гнались на мотоцикле.

Потом демон, как назвала Влада Жанна. И небезосновательно.

А теперь... призрак, которого я вижу собственными глазами.

Угнанный в апреле самолет мы посадили на Пустой остров, основательно погнув один из ветряков. Его лопасти больше не крутятся.

На винте кто-то сидит, за его спиной — закатный Токио.

И этот кто-то — Кана.

Сомневаясь в своем зрении, я подхожу ближе, забираюсь на обломки самолета, которые так и не посчитали нужным убрать.

Месяц назад Рико переоделась в Кану, так что, может, это снова она. Раз ее рядом нет — точно она.

Так я думал поначалу... По мере приближения уверенность таяла.

Особенная аура Каны... и красота, способная заставлять замереть даже время. Их невозможно сымитировать.

Рыжее солнце тонет в океане, темнеющее небо и тяжелые облака выделяют Кану, ветер полощет ее длинные косы, она одета в длинное платье, глаза закрыты, будто в молитве. Но открываются от моего приближения.

Взгляд этих глаз проникает до самой души. Его нежность притягивает сильнее, чем гравитация. Мое сердце взлетает в небеса.

Кана!.. Больше нет сомнений. Это настоящая Кана!!!

Многие поколения семьи Тояма активировали истерию сексуальным возбуждением.

Родоначальник, Тояма Кин, возбуждался, обнажаясь. То есть он умел по своей воле входить в истеричный режим.

А в двадцать первом веке Тояма Киничи, мой брат, тоже нашел способ самостоятельно активировать истерию. Правда, другим способом. Но итог тот же, без помощи девушек он мог возбудиться и войти в истеричный режим.

Он для этого сам переодевался в прекрасную девушку!

— Прости, Киндзи, — говорит Кана нежно-розовыми губами, отчетливо различимыми в подступающих сумерках. — ИУ была очень далеко.

Я не так шокирован, как ожидал. Потому что в глубине души я думал о чем-то подобном. Рико никогда бы не одолела Кану, самую сильную из рода Тояма. И во мне медленно вскипает гнев на нее.

— Что это значит? Расскажи мне, Кана! — кричу я ей, спокойно сидящей на ветряке.

Olchenka/HnA/HnA%203-16_zpsmp3glbiu.png

— Нет... Брат!

Кана... то есть мой брат ничего не отвечает. Она спрашивает:

— Киндзи... ты близок... с Арией Х. Канзаки?

С чего ты это вдруг?!

— Она тебе нравится?

От этого вопроса я вспоминаю, как Ария обняла меня всего несколько минут назад. И краснею.

— Сейчас это неважно!

Брат спокойно смотрит на злящегося меня.

— Я бы справилась одна, если бы ты сказал «да». Но ты не сказал.

И еще через несколько мгновений говорит:

— Киндзи... Давай вместе убьем Арию.

~КОНЕЦ~