Карауля чайник в маленькой кухне, Ицки то и дело поглядывал в сторону гостиной. Квартира выглядела пустой и скромной: кровать, стол да шкаф. Один приятель говорил Ицки, что его жилище больше напоминает демонстрационную комнату, чем жилое помещение.

Теперь посреди комнаты стоял Токива. Невероятно, но факт.

Ицки последним ушел с погребальной службы. Курасава, очевидно, беспокоясь за него, всю церемонию провел рядом. Ицки сказал ему, что должен выполнить одно поручение, а сам купил в ближайшем магазине кое-какую одежду, поймал такси и попросил ехать на станцию. Переоделся в туалете, выбросил старый костюм. Вскоре поезд уносил его из города. Телефон, полученный от Касаоки, остался в спальне Ямабэ.

Первый месяц Ицки снимал комнату и никому о своем местонахождении не говорил. Когда отыскал постоянное жилье и устроился на учебу, возобновил контакт с немногими избранными людьми, но Токива в число последних не входил.

Так что же он здесь делает???

Ицки редко принимал гостей: посуды в доме было только на одного. Он сыпал растворимый кофе в собственную кружку и собирался с духом. Токива наверняка видит в нем лишь старого знакомого: не в его духе лелеять какие-то остаточные чувства. Тем более, после такого в высшей степени невежливого исчезновения.

Поставив кружку на поднос, Ицки вошел в комнату. Токива полусидел на подоконнике и с интересом изучал обстановку. За год скульптор почти не изменился, разве что загорел, несмотря на февраль-месяц. Должно быть, много работал на открытом воздухе. К этому надо было привыкнуть. Его спина и плечи стали еще шире и мускулистее.

- Прости, у меня только растворимый, - Ицки поставил чашку на стол.

Токива, не делая движения ее взять, внимательно посмотрел на молодого человека:

- Пустяки. Я сам виноват: явился ни с того ни с сего. Как нога?

- Прекрасно. Понадобилась пара месяцев... Но перелом был чистый, теперь хожу свободно.

- Хорошо. А учеба? Снова пошел на занятия?

Ицки недоверчиво кивнул. Токива как-то узнал, где он поселился. Что еще известно скульптору о его новой жизни?

- Все нормально? Помощь не нужна? - продолжал допытываться Токива.

Неужели он только за этим и приехал, недоумевал Ицки. Чтобы это спросить?

Молодой человек посмотрел гостю в глаза:

- Не надо беспокоиться. У меня все замечательно.

Это и есть разговор, обещанный Токивой перед службой? Ицки исчез второй раз за время их знакомства, даже записки не оставив. Взял с собой лишь бумажник и адресную книгу. Наверное, Токива тревожился, куда он подался и как выживает.

- Извини, что я вот так пропал, - тихо попросил Ицки. - Я давно решил уехать - еще когда Ямабэ заболел. Не хотел шума, вот и не сказал никому. Прости, если заставил волноваться.

Ицки поклонился, но Токива ничего не сказал.

- Все чудесно, правда. Учусь, работаю...

Молодой человек сознавал, что возвращение в училище отнюдь не гарантирует ему хорошую карьеру. Кому он нужен: почти без опыта работы и с возрастом сильно за двадцать. Тем не менее, он пошел по дороге, о которой когда-то мечтал, и неплохо представлял свое будущее. В этом будущем места для Токивы не было. Знаменитость. Запрятанное глубоко в сердце сокровище, драгоценное воспоминание о прошлом.

- Не беспокойся обо мне, - спокойно завершил Ицки.

- Хорошо, - повторил Токива и, вздохнув, отошел от подоконника. - А теперь перейдем к более важным вещам. Хотел попросить об одолжении. Ты дашь мне еще один шанс?

Ицки хлопал глазами.

- Понимаю, ты злишься. Но я не в настроении извиняться. Можешь меня обругать, ударить, или что ты там еще... Все, чего я от тебя хочу - разрешение за тобой поухаживать.

- За мной... что? - не сообразил Ицки.

- Прошлую зиму забудь. Я о том, что было девять лет назад, когда ты учился, а я стажировался у Ямабэ. Помнишь, я подвез тебя домой на мотоцикле?

А то! Как же Ицки мог забыть вечер, когда Токива впервые его поцеловал, вечер, после которого их жизни резко изменились? Да, потом он не раз мечтал вернуться в то золотое время...

Но прошлое не поменяешь. Ицки закусил губу. Мир и покой, которые он с таким трудом выстраивал целый год, рассыпались на куски. Зачем Токива явился сюда сейчас и говорит такие вещи?

- Я... я не хотел, - отчаянно начал он. - Я решил, у меня нет выбора... Я плохо обдумал...

Токива приподнял бровь, а Ицки все давился словами:

- Меня называли шлюхой Ямабэ. Но не в этом дело... просто я ничего не мог без его разрешения. Боялся, что увидишь меня такого... ничтожного...

- Знаю. Ты прав. Я здорово разозлился. Ты не отвечал на звонки, бросил училище, исчез из дома... Что я должен был подумать? Я испугался: вдруг что-то случилось - и начал тебя искать. Выяснил про долг, про твою мать и застрял. Но по-прежнему надеялся, что ты когда-нибудь позвонишь, - Токива прислонился к столу. - Потом я тебя нашел. А ты даже словом перекинуться со мной не захотел. В мастерской мне сказали, что ты любовник Ямабэ-сэнсей. Да, если уж он что-то любил, то никогда не отпускал.

У Ицки комок в горле стоял.

- По правде говоря, я был в шоке. От Ямабэ, который обращался с тобой как с вещью, и от тебя, который это позволял. Черт, ты даже рисовать бросил! Я твой голос услышал и испугался: ты говорил, как робот. Я тебя просто не узнавал.

Ицки потупился. Смотрел на ноги скульптора и гадал, зачем тот на самом деле приехал.

- Затем ты явился ко мне, и я понял, что не все еще потеряно. Ты по-прежнему смахивал на заводную игрушку, но я заметил, как ты смотришь на сад.

Ицки встрепенулся и встретил взгляд Токивы.

- У Ямабэ ты никогда так не смотрел. А когда мне пришлось выуживать тебя из ручья, я окончательно убедился, что под оболочкой механической куклы прячется мой Ицки. Как я после этого мог отпустить тебя к Ямабэ? Я решил, если подержать тебя вдали от него, ты снова станешь самим собой. - Токива тяжело вздохнул. - Сначала я просто буйствовал. Письмо меня взбесило, а тебе было все равно. Весь такой из себя вежливый, учтивый...

Ицки сжал кулаки.

- Я затащил тебя в постель. Будь ты бездушной куклой, не возражал бы. Но ты сопротивлялся, это вселяло надежду, - Токива чуть улыбнулся, вспоминая. - Днем ты изображал андроида, а ночью оживал. Я готов был вбить в тебя твою настоящую сущность, если надо. С короткими волосами ты стал совсем прежним, и я больше не мог тебя заставлять.

Токива будто случайно оставил художественный альбом на видном месте, отрезал ему волосы, брал с собой на проект в детском саду... Его труды были вознаграждены, когда Ицки снова начал рисовать.

- Не думаю, что ты меня простишь. Я многое сделал против твоей воли. Особенно в последний день... я поступил ужасно. Правда, очень жаль.

- Токива... - пробормотал Ицки.

- Я не оправдываюсь, я просто объясняю, почему все так сложилось.

- Да-да, - пролепетал молодой человек.

- Когда позвонил Ямабэ, ему отвечал живой Ицки, не робот. Я потерял голову. Не мог простить, что ты к нему хочешь. И... я ни за что собирался тебя отпускать. Влюбился по уши.

- Ты... влюбился? - прошептал Ицки.

- А то бы не стал тебя разыскивать, - хмыкнул скульптор. - Вообще-то, я в тебя девять лет назад влюбился. И все надеялся, что мы встретимся в один прекрасный день. Старался забыть, но не мог. Знаешь, о чем я думал сказать после похорон? Что по-прежнему хочу, чтобы ты был со мной.

Ицки бессильно, на ощупь опустился на стул.

- Дай мне еще один шанс. Если не выйдет, разбежимся, - Токива криво улыбнулся, - и я не стану тебя преследовать, честно. Прошу, подумай. Начнем друзьями и посмотрим, что получится. Порой я бываю на удивление терпелив, помнишь?

Ицки уже видел этот обжигающий взгляд. И внезапно ему самому сделалось жарко.

Когда они познакомились, Ицки учился, а Токива работал подмастерьем и мечтал стать профессиональным скульптором. Теперь он звезда.

Шанс начать все заново?

Но ведь это невозможно.

Ответ пришел с ослепляющей ясностью. Ицки вполне устраивала его жизнь - жизнь обычного студента, без больших денег и положения в обществе. А когда он выучится, будет неприметно сидеть в офисе.

Токива, напротив, всегда на виду. Он уже не тот, что был раньше. Ицки будет ему мешать. Может, Ицки и считали бы всего лишь "другом" Токивы... Но правда в том, что Ицки Хасимото слишком известен в мастерской. Каждый раз, видя их вместе, люди будут вспоминать о нем и Ямабэ. И пойдут слухи, что куколка сэнсея отыскала себе нового хозяина.

- Н-нет, - выдохнул Ицки. Поднялся со стула, встряхнулся и заговорил громче: - Извини. Я люблю другого человека. Что было, то прошло.

Остаться с Токивой - непозволительная роскошь. Все кончено. Если бы Ицки мог что-либо изменить, он ушел бы от Ямабэ спустя шесть лет, на которые они изначально и договаривались. И не торопился бы покинуть Токиву через десять волшебных дней. Нет уж, пусть воспоминания остаются воспоминаниями.

Скульптор наклонил голову:

- Как его зовут? - мурлыкнул он.

- Кого?

- Как кого? Человека, которого ты любишь. Как зовут? Где живет? Кем работает?

- Токива, это не твое дело, - поморщился Ицки.

- А мне кажется, что мое. Почему ты не хочешь рассказать? Этот человек, он, вообще, существует?

- Конечно, существует! - Ицки старательно изображал праведное негодование, но получалось из рук вон фальшиво - даже самому заметно.

Он собрался и продолжил спокойнее:

- Я его очень люблю, только о нем и думаю.

Голова гудела.

- Пожалуйста, уезжай. Забудь обо мне. Нам больше не о чем говорить.

Токива всмотрелся ему в лицо и дернул плечами:

- Что ж. Понятно. Извини за беспокойство, - и направился к выходу.

У Ицки одномоментно отнялись ноги и язык. Он уже видел, как Токива уходит. Выдержать это снова?!

Стук закрывающейся двери прозвучал громом и сменился неестественной тяжелой тишиной. Колени ослабели - молодой человек сел на холодный пол.

Извини за беспокойство.

Слова повторялись вновь и вновь, хоть Ицки плотно закрыл уши. Ничто не могло заглушить беспощадный голос.

Покидая поместье, Ицки не рассчитывал увидеться когда-нибудь с Токивой, но смутно надеялся, что жизнь их все-таки сведет. Спустя годы, возможно, десятилетия, они столкнутся на улице, улыбнутся друг другу и скажут: "Привет!" Может, даже остановятся поболтать. Теперь ясно, что этого не случится. Он собственными руками задернул занавес перед воображаемой сценой. Если они встретятся, Токива пройдет мимо.

Я смогу его забыть?

А вот Токива - Ицки твердо знал - его не забудет. И от такой мысли делалось немного легче: Ицки очень хотелось, чтобы Токива его помнил.

Зачем? Зачем он пришел сейчас, когда Ицки почти научился обходиться без него? Комната плыла цветными пятнами.

Никогда больше его не увидит... Никогда...

Ицки вскочил. Метнулся в прихожую, суматошно натянул первую попавшуюся обувь, схватился за дверную ручку... и кто-то открыл дверь снаружи.

- Э...

На него с едва заметным лукавым огоньком в глазах смотрел Токива.

- Ицки?

- Прости... извини, - слова застревали в горле.

- Ицки.

И молодой человек растаял. Целый год его никто так не называл.

Токива обнял его лицо холодными ладонями. Нахлынул и накрыл с головой вкус сигарет. Хоть и прекрасно понимая, что им ни в коем случае нельзя быть вместе, Ицки схватил скульптора за рубашку - чтоб уж точно никуда не делся.

- Спрашиваю еще раз, - прошептал Токива. - Как имя человека, которого ты любишь?

Ицки глухо застонал. Токива повторил вопрос. Лицом к лицу - прятаться некуда, он все равно догонит, отыщет. Ицки сглотнул и сдался:

- Токива.

В перерывах между поцелуями молодой человек пытался просить прощения, однако скульптор лишь хмыкал:

- Не извиняйся, дурачок.

Он прижал Ицки к стене, гладил спину, целовал в глаза, прогоняя застивший их туман. Потом повлек к кровати и спустя миг уже сидел сверху. Ицки вздрагивал: неприятно вспомнился их последний раз.

- Ну что ты... - Токива смотрел ласково.

Память буйствовала, подсовывая пугающие кадры. Мир вокруг стремительно выцветал.

- Не бойся.

Токива медленно двигался вниз: от уха к груди - Ицки потихоньку сходил с ума. Зрение сбивалось, пальцы привычно впились в простынь.

- А за меня ты не хочешь подержаться для разнообразия? - подначил скульптор. - Или тряпки тебе больше нравятся?

Он не без труда оторвал руки Ицки от простыни и положил себе на шею. И целовал его, шептал имя, пока чуть до слез не довел. Ицки нерешительно гладил широкие плечи, впервые получив свободу дотрагиваться до другого так же, как дотрагивались до него. Сильные, мускулистые плечи. Провел вдоль позвоночника. Осмелев, сунул ладонь ниже. Токива, прикусывающий ему кожу на шее, от удивления отвлекся на момент, но тут же вернулся к прерванному занятию. Другой рукой Ицки проследил очертания его лопатки, шеи - плотная, очень гладкая кожа. Новые возможности определенно начинали нравиться. Токива, который нависал над Ицки, опираясь на локти, криво улыбнулся, приблизился поцеловать. Когда хотел отстраниться, Ицки обхватил его за шею и не пустил.

- Токива, - выговорил, желая убедиться, что партнер - не сон, не видение.

Коснулся щеки, немного колючего подбородка. Трогал везде - и не собирался останавливаться.

Токива взял его кисть, целовал костяшки. Ицки порывисто погрузил пальцы ему в волосы. Несколько секунд Токива спокойно позволял себя ласкать, потом снова перехватил инициативу. Ицки, задыхаясь, сильно выгнул спину. Он был обнажен теперь и, хоть убей, не мог вспомнить, как это получилось. При каждом касании по телу бежали мурашки. Токива, заметив, перестал торопиться, принялся захватывать больше плоти.

В такой момент и умереть не жалко. Ицки сжал зубы, захлебываясь ощущениями и царапая чужие плечи едва не до крови. Он лежал на боку и видел, как Токива спускается по животу к бедрам.

- Не надо!

- Почему? - скульптор повиновался, но лишь на секунду.

- Перестань...

Чувство, пусть уже испытанное прежде, по-прежнему казалось чересчур острым. К тому времени, как Токива, наконец, оторвался от него и лизнул в шею, Ицки готов был потерять сознание.

- Не напрягайся, - Токива заставил молодого человека обнять его за спину.

Когда их тела стали единым целым. Ицки пронзил жар, способный напрочь выжечь внутренности.

- Нормально?

Ицки нашел в себе силы кивнуть. Крепко сжимая любимого, он прислушивался к мерным движениям внутри и не понимал, почему вдруг потребовалось так часто моргать.