На следующий день Амэ Очибана впорхнула в класс Дзю и, пока парень собирался, подошла к нему с заявлением:

— Я пришла вас проводить.

— Ага, — кивнул он в ответ и взял свой тоненький портфель под мышку.

Увидев эту сцену, Мия пальцем поманила их к себе:

— Ребята, между вами что-то есть?

— Связь из прошлой жизни.

— Мы просто друзья.

Дзюдзава встал между девочками, чтобы беседа не зашла слишком далеко. Мия наверняка удивилась, но сейчас он ничего не хотел объяснять. Да и как ей всё объяснишь? Можно сказать, что так сложились обстоятельства, посетовать, что он получил по заслугам, или даже с грустью сообщить, что всё это — расплата за его ужасный поступок.

— Дзюдзава, а ну стой! — крикнула спешащая к нему староста, Канако Фудзисима. Схватив парня за плечо, она пристально на него посмотрела.

— Я-то думала, ты исправишься, раз волосы перекрасил. Так нет, свою девчонку сюда притащил!

— Не торопитесь, — Дзю и слова сказать не успел, как Амэ встала между ним и старостой, будто собиралась его защищать.

— Ты враг моего господина?

— Враг? Господина? Что за бред? Дорогуша, я так скажу: держись от него подальше.

— Почему?

— Да потому что от него одни неприятности!

— Ради моего господина я готова спуститься хоть в преисподнюю.

— Что?..

— Радость моего господина — моя радость. Любое его желание — моё желание. Вся моя жизнь посвящена служению ему, ведь нас крепко связывают узы прошлой жизни.

Как же Амэ понесло! Дзю скорее закрыл ей рот и потащил к двери. Попрощавшись с Фудзисимой и Мией, он вылетел из кабинета. Пару провожали десятки любопытных глаз.

Дзюдзава хоть и подпустил Амэ к себе, но ничуть не уделял ей внимания. Хочет быть рядом — на здоровье. Что ходил он с ней, что нет — для Амэ ничего не поменялось. Ему-то всё равно, а вот она скоро устанет от его скучных, серых будней. Не сомневаясь в таком исходе, он и решил притвориться её другом, но только до того чудесного дня, пока она не отстанет. Как ни странно, вдвоём они не особо выделялись, причём не только в школе, но и уже по пути домой.

Дзю какое-то время сомневался, перекраситься обратно или нет, но всё-таки решил оставить родной цвет волос. Ему не хотелось признаваться, что всё это он затеял из-за девчонки. Ихара и его дружки, похоже, решили, что Дзю специально всё подстроил, больше к нему не подходили и подумывали сейчас уже не о плане мести, а том, не слинять ли им от него подальше. И в школе, и на улице они старались даже не пересекаться с ним взглядом. На ребят было жалко смотреть, но, по крайней мере, они больше не доставляли хлопот.

По пути на станцию Амэ держалась немного позади Дзю и ничего не говорила, будто боясь к нему подступиться. Может, она не нашла, о чём спросить, а может, была молчаливой по натуре и ждала, пока Дзюдзава заговорит первый.

«А вдруг Очибана замышляет что-то зловещее? Впрочем, на злодейку она не тянет. Так, только на чудачку, с которой никак не сладить».

Не проронив ни слова, пара вместе села на поезд и вместе с него сошла. Дзюдзава подозревал, что девушке с ним не по пути, но Амэ сообщила, что живёт неподалёку. Ему не доводилось бывать по этому адресу, но это действительно оказалось рядом. Раз они жили в одном районе, то могли пересекаться и раньше, но Дзюдзава не припоминал, чтобы Амэ попадалась ему на глаза. Впрочем, он хорошо запоминал в лицо парней, а вот девушки мигом вылетали из его головы, если в них не было какой-то изюминки. Даже сейчас Дзю узнавал только Амэ, Мию, ну и Канако. После новости о том, что они почти соседи, его беспокойство заметно поутихло. Это не повод с ней носиться, но и плохо с Амэ он бы уже не поступил. Будет кое-как общаться, да и всё.

Темнело уже поздно, и в торговом квартале, у станции, вовсю резвилась детвора. От радостных, беззаботных лиц ребят на душе у Дзю стало немного тоскливо. Нет, он не завидовал им, ведь сам повзрослел не так давно и ещё отлично помнил, каким маленьким кажется мир в детстве. И каким громадным он оказывается, стоит только стать взрослым. Невелико открытие, но ведь так и есть. Их мир мал, его легко сломать, разрушить. Одно мгновенье — и вот ему уже пришёл конец. То, что взрослому, как ни гляди, покажется сущей ерундой, для ребёнка может быть вселенской трагедией. Но со временем все теряют эту простоту и искренность. Вот только что они получают взамен? Именно об этом Дзю и думал. С мысли его сбил один из мальчишек, игравших в салки с друзьями: он не смотрел, куда бежит, и налетел прямо на Дзюдзаву. Мальчуган грохнулся на землю и боязливо поднял голову — наверное, ждал, что на него накричат, ведь перед ним высился великан с суровым взглядом. Дзю молча протянул пареньку руку, помог ему подняться и напоследок легонько похлопал по голове, дав понять, что не злится. После чего пошёл дальше, не дожидаясь ответа. Возможно, мальчик сказал ему вслед «спасибо», но на улице стоял такой гвалт, что Дзю ничего не услышал. Амэ лишь молча наблюдала за этой сценой.

Дзюдзава хоть и строил из себя хулигана, но тут спасовал — накричи он на мальчика или пни его, он бы поступил как настоящий хулиган, а идти до конца по этой дорожке ему не хотелось.

Впрочем, эту мысль ему кое-кто подсказал. Как-то раз Дзюдзава рано пришёл в школу и думал спокойно подремать в классе, пока не начнутся уроки, но столкнулся у школьных ворот с Канако Фудзисимой. Она, как недавно выяснилось, тоже живёт неподалёку и добирается в школу на той же электричке. Но раньше они не пересекались ни утром, ни вечером, что было целиком заслугой Канако, которая специально выходила в школу в другое время, а после уроков выбирала другой путь домой. Вместе их свела случайность: ответственная староста всегда приходила довольно рано, а вот Дзю просто угораздило неправильно поставить будильник.

— Кошмар, это же надо — наткнуться на тебя с утра пораньше. Теперь весь день насмарку.

— Слушай, мне кажется, или ты в меня втрескалась?

— Что?! Да кому ты сдался?! Конечно нет!

— Извини, значит, показалось. Наверное, я тебе сильно не нравлюсь?

— Не нравишься! Ещё как! — Канако уже покраснела от крика, а Дзю всё так же смотрел на неё сонными глазами.

— Знаешь, тебе трудно поверить, когда ты так громко об этом кричишь, — зевая, ответил Дзюдзава. Староста аж выпучила глаза от такой наглости. Она уперла руки в бока и перешла на свой любимый, нравоучительный тон:

— Дзюдзава, смотреть не могу на таких лоботрясов, как ты, которые каждый день слоняются без дела и даже думать ни о чём не желают!

— Ну и не смотри.

— Не говори глупости! — отрезала она и продолжила отчитывать его как нашкодившего ребёнка: — Вот скажи, Дзюдзава, у тебя есть мечта? Планы на будущее?

— Ничего такого.