Повожу разминку со своим лучшим “Добрым утром!» Пытаюсь заглушить трусливый голос внутри себя.

За окном было безоблачное голубое небо.

Мидори зевнул, когда подумал, что было бы здорово, если во время Золотой недели будет такая же погода. День и ночь полностью поменялись для него местами во время перерыва.

— Наконец-то, сегодня пятница, да…

— Второй урок только что закончился, знаешь ли

— Харуки криво улыбнулся, когда они возвращались из класса с предыдущего урока.

Мидори потянулся, приподнимая учебник и письменные принадлежности в руке, и сказал:

— Да твои чувства — это проблема, да чувства!

— Наверное. Я просто подумал, что это так хлопотно, так после нас есть еще мини-викторина.

— …

— Твое лицо говорит мне, что ты забыл.

В яблочко. Мидори не находил слов.

Харуки продолжил: «Я так и знал», пожав плечами.

— С тобой все будет в порядке? У нас экзамен в конце этого месяца, ты же знаешь?

— Ах... вот как?

— Кстати, на следующей неделе в понедельник у нас профориентации.

— Черт! Они заставят нас снова заняться этим выбором карьеры...

Мидори нахмурился, когда он вспомнил свои горькие воспоминания о прошлом годе, когда они были в средней школе.

У него не было особого занятия, к которому он стремился, поэтому он честно написал на своем листе:

«Когда придет время, я подумаю об этом.»

Все закончилось тем, что он был вызван классным руководителем в тот день до конца школьного времени. Он переписал свой листок с его беспроигрышным вариантом:

«Я пойду в университет, если я пройду.»

«Во-первых, есть ли у кого-то, что они хотят сделать в будущем, решили...?»

Нет, у кого-то было такое решение. И этот кто-то был рядом с ним.

Вот что сказал себе Мидори, когда он взглянул на Харуки. Хобби Харуки было съемка фильмов. Однако, он говорил, что это только «Сейчас.» Он всегда говорил, что хочет продолжать снимать и создавать фильмы в будущем, поэтому он, скорее всего, намеревался сделать это в своей карьерой.

— Ох, это Наруми.

— На!? На-На-ну что ты делаешь это, так внезапно!

Он был так удивлен, что его голос прозвучал фальцетом.

Харуки остановился и сказал: «Смотри», показав в окно, смеясь над Мидори

— Я просто сказал, что она пришла в школу.

— !

Мидори вдруг прижался к окну и выглянул наружу.

Он сразу же нашел Сену. Ее волосы, как обычно, были заплетены в две косички, и она исчезла в школьном подъезде.

Мидори прошептал, когда выглянул наружу:

— ...у Наруми слабое здоровье, да.

— Неужели?

Харуки произнес это так, словно слышал в первый раз.

Мидори удивился, но продолжил:

Разве она приходила в школу поздно, как сегодня, и потом рано уходила?

Если память Мидори не подвела его, она не только покинула свое место в середине церемонии первокурсников-старшеклассников, но и продолжала опаздывать в школу в течение следующих двух дней после этого. Затем, на следующей неделе перед золотой неделей, был день, когда он не видел ее. Теперь, когда он думал об этом, даже когда они были в десятом и одиннадцатом классах, они не всегда встречались в поезде каждое утро. И не потому, что время, когда они ехали в поезде, не совпадало, и не потому, что они ехали в разных вагонах, а потому, что она вообще не ходила в школу.

— Если она не спит и не прогуливает школу, то разве у нее не плохое здоровье?

— О, насчет этого...

Пробормотал Харуки, сразу поняв, что говорит Мидори. Он замахал руками перед лицом:

— Нет, ты ошибаешься. Наруми работает моделью в журнале, верно?

— Хм... журнальные модели не берут отпуск от школы?

— Ну, это зависит от обстоятельств. Похоже, что журнальные фотосессии моделей обычно после школы или по выходным... но разве она не делает много других вещей, таких как появление в рекламных роликах?

Сказал Харуки, пересчитывая вещи на пальцах.

Она снималась в рекламе пудинга Ханивы, в музыкальных клипах, и казалось, что Сена делает и другие вещи, такие как создание собственных накладных ресниц.

Это был неизвестный мир.

Мидори ничего не мог сказать и только широко открыть рот.

— Я не слышал много деталей, но в новостях от Агентства, она говорила, что недавно к ней обратились с разговорами о прослушивании на роль в драме.

— Д-драма!? Разве она настолько знаменита?

— Она знаменитость, знаешь.

Ошеломленно сказал Харуки, словно спрашивая, почему Мидори поняла это только сейчас.

В любом случае, если ты так интересуешься Наруми, не лучше ли просто спросить ее об этом?

«Я сказал, что если бы мог, то сделал бы это, да!»

Было много того, что он мог ответить, но его голос молчал.

Если бы он сказал это, Харуки, казалось, спросил бы его что-то вроде:

— Какого черта, ты так много думаешь? Почему бы тебе не поговорить с ней?

«Это то, что я тоже хотел бы знать.»

Даже если они видят друг друга каждое утро в поезде, слова: “доброе утро” не выходят. Хотя они сидели рядом в классе, он мог только смотреть на её профиль. Их отношения продолжались так весь апрель, а сейчас уже был май.

«Проклятие. Почему я нервничаю только перед Наруми?»

Все было кончено, как только он осознал ее присутствие. Тем не менее, он хотел как-то изменить их отношения, и Мидори прилагал усилия по-своему. Он проводил день за днем, стоя перед зеркалом в своей комнате и в своей ванной, делая свою собственную специальную подготовку, чтобы когда-нибудь быть в состоянии дать Сене лучшее приветствие когда-либо. Он даже повторял: “Доброе утро!»- снова и снова в туалете в школе до этого, так много, что Ю и Коюки, которые оказались там случайно, хотели уйти.

«Я буду продолжать, пока не смогу поговорить с ней…»

Мидори держал в сумке новый диск своей любимой группы. Он подслушал, как Сена сказала, что она тоже заказала его в день церемонии поступления, так что это означало, что она тоже должна его получить. Он подумал, что было бы неплохо поболтать о своих впечатлениях, так что он ожидал того момента, но, когда же оно настанет?

Первый раз он разговаривал с Сеной в день их выпускной церемонии…

Мидори не мог бы смеяться, если бы так сложилась их ситуация. Он не мог бы смеяться, но, если он сможет развить их нынешние отношения, то есть шанс, что все получится именно так.

«Нет, нет, нет! Не нервничай, я!»

— Мидори, ты…

— А? Когда он поднял голову, Харуки смотрел на него так, словно он вообще ничего не сказал. Он спросил глазами: «Что такого произошло?», но ответа не последовало.

Это было что-то, что было так трудно сказать?

Мидори терпеливо ждал, пока Харуки откроет рот, но он тут же закрыл его. Он повторил это еще два раза, прежде чем раздался звонок.

— Черт, если мы не поторопимся, то опоздаем на следующий урок.”

— ... Ты действительно хотел сказать, что это не так ли?

Он сказал это, пристально глядя на Харуки. Однако Харуки не отрицал и не подтверждал этого, а только улыбался. Его интересовало загадочное поведение Харуки, но в подобных ситуациях это было бесполезно, что бы он ни говорил Харуки.

«Если я буду терпеливо ждать, он скоро об этом заговорит.»

— Ну, это нормально! Мидори бросился к Харуки, поднял его ногу и легонько пнул сзади.

Хотя Мидори и слышала, как Харуки тут же запротестовал, сказав: «это больно», он упорно игнорировал Мидори.

Третий урок был в классе современного японского. Сена должна была сидеть на своем месте рядом с ним, как только они вернутся в класс на первый урок.

«Хотя это, вероятно, и произойдет я все равно не смогу поговорить с ней.»

Ему просто нужно было что-то простое, чтобы начать, но у него не было мужества. Кто-то посмеялся над ним в глубине души. Это даже не нужно было говорить. Тот, кто знал, что больше всего был он сам.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

Он пришел к выводу.

Дело было не в том, что он стеснялся. Мидори пришел к этому ответу вскоре после того, как прозвенел звонок, означавший, что школа окончена.

Он не хотел говорить, что все прошло именно так, как он думал, даже если он открыл бы свой рот, но, просто глядя на результаты до сих пор, можно было ожидать, что он не сможет поговорить с Сеной и сегодня. Вот так просто, это было сейчас после школы. Конечно, это не значило, что Мидори не мог просто смотреть на профиль Сены. Все было хорошо, даже если это было фразой: «сегодня действительно солнечно, да?» или: «Можешь показать мне свой учебник?»

В любом случае, давай просто попробуем поговорить о чем-нибудь. Давай вести себя как обычно и разговаривать с ней, как он разговаривал бы с любой другой девушкой. Вот что он говорил себе, но, казалось, что ничего из этого не работает. Он вложил слишком много ненужной силы в попытки не быть застенчивым, но результатом было сокрушительное поражение. Даже сегодня он мог только наблюдать за удаляющейся фигурой Сены, когда она выходила из класса.

«Ну, это нормально, не так ли? Лучше бы я не заходил так далеко, чтобы заставить себя говорить с ней. Но все же…»

И все же он действительно хотел поговорить с Сеной. Он просто интересовался ею. Но он как будто не знал, в чем причина или логика его любопытства.

«Как там еще называлась эта штука? Как и прежде, вы знаете, что ваши глаза просто преследуют их…»

— О боже, Мидори снова делает странное лицо.

— Он снова делает что-то странное... например, держит свою гитару и стоит у окна с меланхоличным видом или что-то в этом роде…

— Скоро он начнет петь под свою гитару.

Он почему-то слышал голоса членов своей группы. Нет, скорее всего, это была галлюцинация. Не было никаких сомнений. Мидори решил не беспокоиться об этом и крепко ухватился за гитару.

— Вот видишь! Похоже, он в настроении петь.

— Кстати о пении под свою же игру, что случилось с первокурсниками, которые пришли к нам выступления нашего клуба на собрании первокурсников-старшеклассников? Это просто мое воображение или они не появлялись в последнее время?

— Мало того, что они не создали группу, так как половина из них хотела играть на гитаре, они не смогли запомнить свои аккорды, поэтому похоже, они ушли.

— И это происходит с клубом поп-музыки.

Они все трое сказали вместе и одновременно расхохотались.

Смех был таким громким, что Мидори не мог его игнорировать. Он щелкнул языком и обернулся со словами:

— Вы ублюдки! Что вы делаете, когда кто-то здесь в серьёзном затруднении.

— ? Почему ты ведешь себя так, будто это ничего не значит, когда сам позвал нас поесть? Судзуки, который был похож на Мидори и играл на гитаре в группе, сделал озадаченное лицо. Рядом с ним глаза барабанщика Кумы тоже расширились.

— Разве он не думает о том, что поесть по дороге домой или еще что-нибудь, раз уж это Мидори?

Прокомментировал Хиромичи, басист.

На это оба хлопнули в ладоши:

Вот как.

— Черта с два! Если это так выглядит, я позволю вам услышать мои тревоги через песню…

— Нет, спасибо.

Судзуки и Кума одновременно прервали его.

Это заставило Мидори запнуться. У него в крови всегда была чрезмерная реакция на вещи.

Хиромичи беззаботно смеялся, но, словно вспомнив что-то, сказал: «Кстати», и посмотрел на него:

— Мидори, где журнал, который ты обещал нам вчера одолжить? Ты забыл его принести?

— Нет, я принес его... хотя, я читал его с Харуки во время обеденного перерыва и оставил как своем столе.

Теперь, когда он подумал об этом, они были правы. Он был так занят Сеной, что казалось, будто перестал замечать вещи вокруг.

— Это никуда не годится! Иди же за ним.

— Разве не в нем обзор на песню, которую ты говорил мы должны исполнить на культурном фестивале?

— Угх...

Все было именно так, как сказали Судзуки и Кума.

Мидори был тем, кто предложил им сыграть песню его любимой группы, когда они решали, что исполнить для культурного фестиваля в ноябре. Кроме того, хотя до выступления оставалось еще почти полгода, он также сказал, что они должны начать практиковаться с этого момента.

— Я понял. Я пойду за ним сейчас, закончите настройку, прежде чем вернусь.

— Да, да.

Он не знал, были ли они мотивированы, но отвечали они глухими голосами. Отложив все дела с Сеной в сторону, их непринужденное настроение было достаточно для него, чтобы беспокоиться.

Даже если культурный фестиваль станет последним разом, когда мы сможем стоять на сцене все вместе…

Мидори тихо вздохнул, и, оставив гитару на столе, вернулся в класс.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

Мидори сразу же остановился, когда он спускался по лестнице и входил в коридор. Он услышал голос Сены, доносившийся из места, куда он собирался пойти.

— Извините, у меня произвольное расписание, на время тестового периода…

— Этого следовало ожидать.

Этот голос только что, был ли этот мистер Акечи...?

Мидори спрятался за тенью колонны и украдкой взглянул на их лица. Это были они. Это были Сена и Акечи. Они стояли перед дверью класса, одна с кротким выражением лица, а другой с угрюмым.

— Если ты продолжишь ставить в приоритет свою работу, как это происходило в последнее время, то в будущем у тебя будут проблемы, Наруми.

— …Да.

— Нет, только не просто говори: «Да».

Мидори показалось, что он впервые слышит, как Акечи говорит таким мрачным тоном.

Возможно, удивившись этому, Сена пробормотала, как будто она была озадачена:

— Эм…

— Это серьезный разговор. Это не изменит того, что в начале следующего года у тебя будут экзамены в университет. Ты сказала, что хочешь продолжить свое образование в университете, но чем ты собираешься заняться? Просто потому, что ты занимаешься модельным бизнесом, ты думаешь, что сможешь как-то справиться со своими рекомендациями?

Судя по тому, что Мидори слышал, Сена хотела продолжить учебу в университете. Интересно, в какой университет она собирается поступить? Что, если она, возможно, стремится в женский университет? Тем не менее, возможно, он мог бы встретиться с ней, проходя мимо нее где-нибудь в районе Токио или в совместном кругу клуба.

Нет, подождите, во-первых, он вообще поступит?

Он уже глубоко задумался, вздрогнув, Мидори сглотнул, не подслушивает ли он!?

Это была не очень хорошая ситуация. Наверное, будет лучше, если он вернется в другое время.

Как только он повернулся к ним спиной, его уши затряслись, когда он услышал что-то невероятное:

— Даже для рекомендации, ты должна практиковаться в проведении интервью и написании коротких эссе. Ты не получишь её просто улыбаясь.

Как ни крути, это определенно зашло слишком далеко.

Мидори уже собиралась выбежать к Сене, когда он почувствовал, как кровь приливает к его голове от гнева.

Затем, в этот момент, в коридоре раздался величественный голос Сены:

— Я сделаю все.

Наступила легкая тишина. Мидори не была уверена, понял ли Акечи ее смысл, и пробормотал ли он только: «А?», чтобы нарушить молчание. С того места, где он находился, Мидори мог видеть только спину Акечи, но не было никаких сомнений, что его рот был открыт в замешательстве.

Сена посмотрела прямо в глаза Акечи:

— Я хочу продолжать работать, я хочу наслаждаться своей школьной жизнью, и я также хочу пойти в университет... есть также много других вещей, которые я хочу сделать. Я серьезно отношусь ко всему, поэтому не хочу сдаваться, даже не попытавшись.

Сказала она ясным голосом.

Мидори видел ее лицо за плечами Акечи. Ее глаза горели сильной решимостью.

«...Как будто она совсем другой человек.»

Для Мидори "Наруми Сена" была человеком, который всегда улыбался. Скорее всего, потому что он всегда видел ее улыбающейся в журналах, которые читали девушки, в ее рекламных роликах по телевизору или даже в утреннем поезде. Его впечатление о ней не изменилось, даже после того времени, пока он был в том же классе и сидел на соседнем месте.

Но что же было правдой?

Она без колебаний высказывала свое мнение, даже когда оппонентом был учитель. Ее желания не были пушистыми и сладкими, как сахарная вата, она не только смотрела прямо на суровую реальность, но и страстно бежала к тому, что хотела сделать. Эта фигура была ослепительна, и даже сердце Мидори быстро билось из-за нее.

— Я не думаю, что все так просто, как ты говоришь?

— Да. Поэтому я сделаю все возможное. Сена не отступила ни на шаг даже от резких слов Акечи. Она не отводила взгляда и мило улыбалась.

Наруми гораздо мужественнее, чем я.

Снова воцарилось молчание, как будто Акечи не мог ответить. Мидори, совершенно потерявший момент, чтобы уйти, затаил дыхание, наблюдая за ходом событий.

Наконец, Акечи нарушил напряженную атмосферу, и Мидори услышал его смех:

— Хорошо сказано.

Акечи сунул руку в карман своего белого халата и вытащил леденец. Он протянул его Сене:

— Вот.

Она посмотрела на него с недоумением.

— Не забывай, что ты только что сказал, И, пожалуйста, постарайся усердно стараться до начала экзаменов.

— ...Ох, да!

— Наруми, ты слишком много работаешь, поэтому я беспокоюсь. Ты, кажется, из тех, кто говорит: «Я в порядке, я могу это сделать!», пряча все улыбкой, даже если на самом деле устала или несчастна.» сказал Акечи, преувеличенно пожимая плечами перед Сеной.

Если он так думал, то почему разговаривал с ней так, словно упрекал ее?

«...Хм может быть мистер Акечи проверял Наруми?»

Он не знал, поняла ли это Сена, но даже если нет он знал, ее ответ не изменится. Если бы это было простым импровизированное оправдание, то ее глаза не смогли бы смотреть прямо на Акечи.

— Я определенно скажу, когда не смогу больше вынести?

— Неужели так? Ну, тогда все в порядке.

— ...Но я буду осторожна. Если я думаю, что все не так хорошо, тогда я поговорю с Акари и другими и попытаюсь поговорить с ними, как-нибудь.

— Да, это хорошо.

Акечи согласился, удовлетворенный ответом.

Сена улыбнулась.

— Да.

В тот момент, когда Мидори увидела ее улыбку, он почувствовал, как его сердце громко забилось.

— Что за черт?

Слова, которые он прошептал, упали к его ногам, неуслышанные.

За это время его сердце забилось быстрее и громче, чем когда-либо. Как будто внутри него было “что-то”, что пыталось дать о себе знать.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

Шел май, сияющая зелень новых листьев танцевала на ветру, даже на дощатых тротуарах перед станцией. Наверное, было бы еще красивее, будь сейчас солнечно.

Волосы Сены колыхались на более влажном, чем обычно, ветру под несчастливым облачным небом.

«Прошло много времени с тех пор, как я ездила на поезде в это время, да…»

Она мысленно просмотрела расписание и обнаружила, что прошла ровно неделя с тех пор, как она перестала приходить на утренний поезд. Если она пропустит сегодняшний день, то не сможет снова увидеть Мидори до начала следующей недели. Сена крепко сжала свой любимый зонтик и поспешно направилась к их обычному месту встречи на платформе второго вагона.

8:00

Сегодня она наверняка скажет Мидори: «Доброе утро.» Таково было ее решение, когда она проходила через кассовые ворота, однако, пока она поднималась по лестнице, на нее снизошло беспокойство.

«У меня нет ни капли уверенности...»

Серые дождевые облака увеличились, и даже небо выглядело так, как будто оно собиралось плакать.

— Утра, Сена.

Сена нашла Акари на месте их встречи и вздохнула с облегчением:

— Утра. Уже пятница, да? Прошла целая неделя.

— Это потому, что ты выглядела так, будто была особенно занята работой на этой неделе. Тебе тоже сегодня надо куда-то идти?

— Нет, сегодня у меня выходной! Ничего, если я зайду в художественный клуб после школы? Пойдем домой вместе.

При словах Сены глаза Акари ярко заблестели -Ого, правда? На-чан и Мио будут так счастливы, тоже.

Когда она счастливо разговаривала с Акари, она услышала, как кто-то внезапно пробормотал: «дождь начался?», и обернувшись, чтобы посмотреть через плечо, увидела мужчину в костюме, который смотрел на небо из-под крыши. Сена проследила за его взглядом и обнаружила, что облака стали еще больше, чем когда она смотрела на них из окна своей комнаты.

8:07

Пока она как обычно говорила с Акари, время, прибытия поезда, приближалось, становясь все ближе и ближе. Сена взглянула на часы, чтобы проверить время, и глубоко вздохнула.

«Если я смогу сохранить спокойствие, все будет хорошо. Я начну с поиска Хаманаки, как только я сяду в поезд... когда, их глаза встретятся, она улыбнется с усмешкой. Это было бы прекрасно, если бы она поприветствовала его, сказав: «Доброе утро.»

Поезд въехал на платформу станции, когда она мысленно провела симуляцию. Она посмотрела на Мидори через окно вагона, и Сены дыхание перехватило. Похоже, Мидори тоже смотрел на нее, и на мгновение ей показалось, что их глаза встретились.

«Подожди немного, время...!»

В тот момент, когда она, взволнованная, отвернулась, холодная капля дождя попала на щеку Сены.

— Ах, дождь пошел.

Ее голос прозвучал непроизвольно, и она поняла, что все испортила.

Слова “Доброе утро” полностью исчезли.

Сена крепко сжала зонтик и поспешно села в поезд. Хотя прошла уже неделя с тех пор, как они ехали в одном поезде, она даже не могла посмотреть в сторону Мидори.

«Это может быть безнадежно, так как я слишком сосредоточена на приветствии.»

Сена постучала по стеклу, прислонилась к нему и вздохнула. На ручке ее зонтика покачивалась невидимая при дневном свете звезда.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

Сена положила голову на стол, как только прозвенел звонок на обед.

«В-Возможно, я устаю больше, чем ожидалось…»

Хотя девушка и верила в свою выносливость, ее расписание на этой неделе было настолько напряженным, что она задыхалась. Прослушивания проходили в понедельник, вторник и среду. В четверг, начиная с раннего утра она сняла и оформила поспешно запланированное музыкальное видео, а затем ее менеджер отвез ее к задним воротам школы, во время четвертого урока. Теперь была пятница, и она наконец получила долгожданный выходной.

«Но то, что происходит сейчас — это шанс для меня как журнальной модели! Я не могу тратить время на что-то вроде выходного.»

Когда она чувствовала, что будет побеждена своей нагрузкой, были слова, которые она всегда вспоминала: «Я слышала, что у Бога случая есть только челка.»

Это были слова, которые более опытная модель, на которую она смотрела, сказала Сене на ее первом месте съемки в качестве журнальной модели.

— Вот почему, Сена, ты тоже должна немедленно ухватиться за что-нибудь, если считаешь, что у тебя есть такая возможность. Даже если позже ты подумаешь, что все-таки хотела это сделать, возможность уже будет упущена.

Смысл этих слов стал тем, что Сена лично осознавала день за днем. Мир шоу-бизнеса, в который она прыгнула, пока училась в средней школе, был местом, где она всегда рисковала тем, что ей давали с криком: «Да!» — когда бросалась вверх по лестнице.

«Я нервничаю каждый раз, когда я прохожу прослушивание, но я никогда не пожалею, что решил принять в нем участие.»

До сих пор у Сены почти не было опыта прослушиваний. Она всегда получала работу от своего агентства или к ней обращались после того, как видели ее в журнале. Только недавно она начала получать приглашения на прослушивания для драм и фильмов. Хотя она никогда не думала, что будет заниматься чем-то вроде актерской игры, ее менеджер приносил ей предложения и говорил: «Вы обязательно должны принять их.»

«Хотя, поначалу, я думала о том, как мне их отвергнуть…»

Для меня невозможно пытаться воплотить что-то вроде актерской игры.

Но словами ее менеджера, которые подтолкнули негативно настроенную Сену стали: «Это странно пессимистично с твоей стороны, Сена. Почему у тебя так мало уверенности в себе?»

— Н-ну, это...

Пробормотала в ответ Сена.

При этом ее менеджер улыбнулась и сказала:

— Конечно, опыт необходим, и, хотя вы будете продолжать учиться в меру своих возможностей, всегда есть что-то, что каждый сделал в первый раз. Вот почему, Сена, почему бы тебе не попробовать бросить этому вызов?

Ее менеджер была человеком, который всегда был главным сторонником Сены. Она была похожа на старшую сестру, на которую можно положиться, и на ее благодетельницу, которая нашла ее в своем нынешнем агентстве, когда она начала работать моделью в журнале для старшеклассников. Это был ее менеджер, который принес Сене ее сценарий прослушивания драмы, сказав, что это принесет ей пользу.

Она бы солгала, если бы сказала, что ей не так уж и неловко, но ей хотелось оправдать ожидания своего менеджера.

«Может быть, на следующей неделе объявят результаты?»

Сможет ли она к тому времени сказать Мидори: «Доброе утро»?

Сена тихо вздохнула и повернула голову налево. Мидори рядом с ней не было. Это было потому, что четвертый урок был элективным, поэтому они сидели в разных классах.

— Эй, эй! Если мы сейчас побежим в магазин, как ты думаешь, мы найдем там Якисобу?

Помяни черта и он появится. Она услышала радостный голос Мидори, доносящийся из коридора. Сена резко подняла голову и посмотрела в сторону коридора через широко открытую дверь.

— Скорее всего, Мидори, а как насчет твоего бенто?

— Держу пари, он его уже съел.

— Ох, серьёзно? Тогда мы с Судзуки пойдем в клубную комнату.”

— Понял. Пошли, Кума!

Похоже, с ним были его товарищи по поп-музыкальному клубу. Мидори и высокий парень побежали к лестнице. Сена снова положила голову на стол, глядя ему в спину, когда он исчез.

— Я хочу продолжать работать, я хочу наслаждаться своей школьной жизнью, и я также хочу пойти в университет... есть также много других вещей, которые я хочу сделать. Я серьезно отношусь ко всему, поэтому не хочу сдаваться, даже не попытавшись.

Заявление, которое она сделала Акечи на днях, ранило ее в самое сердце.

Она намеревалась сделать все возможное по-своему на работе, в школе и на экзаменах. Однако в любви она была не так сильна.

«Я проваливала свои прослушивания: «Доброе утро» каждый раз.»

Это было поражением по умолчанию, когда она, задумываясь, останавливала себя даже прежде, чем приходило время прослушивания. Хотя она была полна решимости просто поприветствовать его, когда придет время оказавшись перед Мидори, она будет так нервничать, что не сможет выговорить ни слова.

«Хотя я только хочу сказать: «Доброе утро» …»

Просто из-за разговора про себя о том, что он был человеком, который ей нравился, дышать становилось труднее. Раньше она никогда так не нервничала во время фотосессий, интервью или даже прослушиваний.

Будь естественной, улыбайся, веди себя, как всегда. Она твердила себе это, но чувствовала себя все более и более напряженной.

— …Доброе утро.

Она вздохнула. Это был тихий голос, который потряс ее барабанные перепонки, и, наконец, она почувствовала, как ее тело расслабилось: «Доброе утро.»

Она попыталась еще раз, на этот раз медленно садясь.

Хотя она чувствовала взгляды остальных людей в классе, Сена больше не беспокоилась: «Доброе утро, Доброе утро! Доброе утро!» Она несколько раз произнесла это вслух и почувствовала, как ее разум прояснился.

Почему она не может сказать Мидори: “Доброе утро"? Почему она не может быть смелой, когда это необходимо?

Это были те вещи, о которых она всегда думала, но казалось, что сам вопрос был ошибкой. В этом не было никакого смысла, даже если она искала причину, по которой не могла поприветствовать его. Ей следовало бы спросить себя, сможет ли она сделать все возможное в следующий раз.

Пока я не смогу это сделать, я буду продолжать пытаться.

Если она продолжит попытки, не сдаваясь, то когда-нибудь добьется успеха и сможет перейти к следующему шагу.

— Эй! Доброе утро! Как поживаешь?

Она была серьезна во всем, поэтому не хотела сдаваться, даже не попытавшись. Ведь для любви……

— Я должна сделать все, что в моих силах.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

Сена зашла в класс клуба искусств, чтобы увидеться с Акари и остальными после окончания уроков, как и обещала. Они всегда тепло приветствовали Сену, хотя она и не была членом клуба.

После слов Нацуки: «Сена же специально приехала к нам в гости, в конце концов!» — они провели все время до последнего звонка, используя Сена в качестве эскизной модели.

— Я хотела заскочить куда-нибудь, а потом вернуться домой, но, похоже, дождь очень сильный, да?

— При таком сильном дожде, кафе перед вокзалом, вероятно, переполнено.

Дождь, начиная с того утра продолжался весь день и опять внезапно полил как раз в тот момент, когда Сена и Акари собирались выйти из школьных ворот. Было трудно слышать голоса друг друга из-за шума капель дождя, стучащих об их зонтики.

— Там…

— А? Сена склонила голову набок.

Акари внезапно подняла палец и указала: «Там же Хаманака, не так ли?»

— ……!

Ее сердце подпрыгнуло и громко забилось.

Мидори прятался от дождя под карнизом здания, на которое указывала Акари. Он положил руки на пояс и с беспокойством посмотрел на небо.

«У Хаманаки нет зонта.»

Когда она увидела это, ее рот сам собой задвигался:

— Акари, эм…

— Давай.

— А?

— Ты собираешься одолжить Хаманаке свой зонт, верно?

Казалось, что Акари видела её насквозь, хотя она ничего не сказала.

Сена кивнула, хотя она была удивлена:

— Д-Да.

Улыбка Акари стала еще шире, после ответа Сены, и она сказала: «Мой зонтик большой, так что давай разделим его и пойдем домой! Я буду ждать здесь, хорошо?»

— Спасибо.

Сена улыбнулась Акари в ответ и побежала к Мидори.

Она закрыла зонтик и пошла под крышу. За эти несколько секунд ее волосы намокли, и по щекам побежал дождь. В глубине души она чувствовала, что было бы лучше, если бы все происходило в обратном порядке, но учитывая, как яростно билось ее сердце все это время, она должна была признать, что это было не из-за этого. Ее сердце бешено колотилось не потому, что она бежала, а потому что она была перед Мидори.

Мидори рассеянно смотрел на дождь, который, похоже и не собирался прекращаться. Казалось, он не заметил, что она подошла из-за того, что звук ее шагов тонул в звуках дождя.

«Что мне делать? Такое чувство, что мое сердце вот-вот выскочит…»

Она так нервничала, что даже слезы выступили у нее на глазах. Однако она ни разу не думала, что хочет убежать.

Она должна была это сказать. Она хотела сказать это. Если она хочет сделать первый шаг вперед, то только сейчас.

— Э-э...

Её голос дрожал. Ее щеки были горячими, как будто горели. Наверное, она покраснела до ушей. Это было неловко, и она вообще не могла поднять голову.

Раздался звук шагов, и она почувствовала, как Мидори повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она чувствовала его пристальный взгляд вместе со звуком его дыхания. Ее сердце снова подпрыгнуло. Не успела она опомниться, как перестала слышать шум дождя в ушах. Ее бешено колотящееся сердце и нервное, неровное дыхание. Сбитое с толку дыхание Мидори. Мир Сены заключал в себе только эти звуки.

Как будто время остановилось. Возможно, Мидори заговорит с ней о чем-то другом, если Сена продолжит молчать. Эти слабодушные мысли пришли ей в голову.

«Но тогда не будет никакого смысла ... мне нужно быть смелой.»

Сена повернулась к Мидори и спокойно протянула обе руки. Она продолжала смотреть вниз. Затем она сказала, нервно и тревожно, с дрожащими губами:

— Пожалуйста, возьми этот зонтик…

Её голос действительно достиг Мидори? Сена осталась стоять с зонтиком, который она все еще держала в руках.

«…Может быть, это его обеспокоило?»

В тот момент, когда она почувствовала беспокойство, тяжесть в обеих руках внезапно исчезла. Удивленная, она подняла голову, и ее глаза встретились с Мидори с зонтиком в руке.

— С-Спасибо...

Его твердый голос зазвенел в ушах Сены.

Может быть, ей показалось, но она видела, как лицо Мидори покраснело.

— .... Мидори сделал такое выражение лица, словно хотел что-то сказать, и уставился на нее. Однако он только крепче сжал ее зонтик.

— ... Н-ну, я пойду.

Сена слегка наклонила голову в знак прощания и выбежала из-под крыши.

Брызги из луж разлетались под её ногами. Однако, её не могло обеспокоить что-то подобное. Ее тело было легким, как будто у нее выросли крылья. Пока она продолжала бежать, то чувствовала себя так, будто ходит по воздуху.

«Я сделала это, я сделала это! Я разговаривала с Хаманакой…»

Они обменялись лишь несколькими словами. Тем не менее, она наконец-то смогла поговорить с Мидори. Их встреча была внезапной. Казалось, было ложью то, что она даже не могла сказать: “Доброе утро” до сих пор.

«В понедельник, может быть, мы сможем поговорить подольше?»

Они должны суметь поговорить. Она была смелой и ухватилась за удачу, которую ей дали.

Сена подошла к ожидавшей ее Акари и скользнула под зонтик, переполненная предвкушением.

В ту ночь ей приснился сон.

Она никогда не видела снов, так что это было несколько странное чувство. В ее сне два человека веселились. Это определенно были она и Мидори.

Сбудется ли эта мечта?

Давайте воплотим это в реальность. Я хочу, чтобы это стало реальностью.

Сена поклялась в сердце, когда почувствовала затяжные последствия своего Туманного сна.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

«Я думаю, что я крутой парень, когда дело доходит до стоящих вещей.»

Был понедельник, и Мидори удовлетворенно кивнул, надев ботинки в прихожей. Его первый разговор с Сеной, который он должен был праздновать, был не “добрым утром”, которое он безжалостно практиковал, а импровизированным прослушиванием под названием: “Спасибо.”

Закрыв глаза, он вспомнил, что произошло в пятницу.

— Пожалуйста, возьми этот зонтик...

Сена сказала это и протянула свой зонтик, когда звук дождя, казалось, исчез.

Это было похоже на сон. Нет, это была реальность.

Это не может быть его собственным заблуждением, верно? Это было невозможно. Свидетельство тому — боль, которую он почувствовал, когда изо всех сил ущипнул себя за щеку и взвизгнул. Более того, Мидори держал в руке зонтик Сены.

Не имея возможности ответить на свой собственный вопрос, Мидори снова и снова думал о том, что произошло в выходные. Он был в таком трансе, что не мог найти достойных оправданий. Он даже представить себе не мог, что Сена заговорит с ним первой, и, кроме того, никто не мог ожидать, что она одолжит ему свой зонтик, когда увидит, как он прячется от дождя. Более того, у него появилась цель — вернуть этот зонтик.

Ему потребовалось приложить все усилия, чтобы просто сказать “спасибо” в пятницу, но он был полон решимости показать, что может еще больше зажечься и поговорить дольше в их следующем разговоре.

«Ну, так как это Наруми, наше время может не совпадать из-за работы снова.»

Однако, с другой стороны, это не было бы странно для «этого времени», чтобы подойти.

Мидори закинула его сумку на плечо и посмотрел на зонтик, лежащий на шкафу для обуви. Он оставил зонтик на веранде, чтобы просушить его в субботу днем, и теперь он был совершенно сухой. Даже когда он принес его в свою комнату, он оставил его у окна, выставив на воздух, а затем свернул его так аккуратно, как только мог, застегнув на пуговицу.

Поскольку я смог сказать что-то даже без практики, я должен сделать все возможное…

Он схватил зонтик и распахнул дверь. Он направлялся к восьмичасовому поезду. Мидори шел длинными шагами вперед под солнечным небом.

8:00

Его любимое место во втором вагоне было свободно. Мидори на мгновение заколебался, но решил остаться стоять, чтобы был готовым. Готовым немедленно поговорить с Сеной, как только она сядет в поезд.

8:07

Поезд въехал на перрон станции. Сена, как всегда, первой встала в очередь, чтобы сесть в поезд. Их глаза встретились в тот момент, когда дверь перед ним открылась. Сена посмотрела на него, и ему показалось, что она тихо пробормотала: «Ах.»

Сейчас! Он командовал своими ногами, не двигавшимся, как будто они пришитым к полу.

Затем он спокойно протянул зонтик, который он осторожно держал Сене.

— Э-это! С-спасибо.

— А-ах, точно.

— И еще...

Его голос дрожал, когда он прокручивал в голове то, что произошло в прошлую пятницу. Все его тело так или иначе напряглось.

«Да ты что, идиот! Разве ты не тренировался все это время снова и снова? Мидори крепко сжал рубашку, как будто это могло успокоить его шумное сердце.»

В такой ситуации, во-первых, нужно сделать глубокий вдох. Затем выдавите свои слова из дрожащего горла.

Раз, два, вперед!

— Утра.

Он наконец — то смог это сказать. Он почувствовал, как тяжесть спала с его плеч, и его щеки расслабились.

«Это плохо, ты был слишком расслаблен...!» Мидори спокойно взглянул на Сену, когда она смутилась и его лицо напряглось.

Сена моргнула большими глазами, держа в руке зонтик. Затем ее застывшее лицо медленно смягчилось, и она улыбнулась. Ее улыбка была подобна цветущему бутону.

— Утра.

— ……!

Она ответила на приветствие с улыбкой. Мидори почти перестал дышать. Его сердце начало биться громко и яростно.

Это происходит снова, так же, как и в прошлый раз. Как тогда, почти две недели назад. В тот раз, когда он столкнулся с Сеной и Акечи перед классом после школы, услышав серьёзный разговор о ее будущем после окончания школы. Когда Мидори увидел улыбку Сены в тот день, его сердце тоже громко и шумно забилось.

«Может ли быть, это... что, если это...?»

Он знал название этой эмоции, которую испытывал. Он был уверен.

Мне нравится Наруми.