Это испытание мужества, которое я должен пройти, сейчас не время убегать.…

Культурный фестиваль начинался через неделю, и каждый ученик суетился после уроков. Люди бегали по оживленным коридорам, слышался стук молотков и пил, голоса людей, звавших на помощь, пока они готовились к празднику.

Это были признаки надвигающегося праздника.

«Да первокурсники и младшие классы действительно завелись.»

Мидори остановился по пути в комнату Киноклуба и рассеянно посмотрев вниз. Большинство старшеклассников посещали занятия по утрам, так что было немного, все еще оставшихся в школе в это время. В основном это были такие люди, как Харуки и другие, которые усердно работали над своими собственными работами или Аясе, который специально остался, чтобы помочь своим кохаям.

— Ох, Мидори! Поторопитесь, мы уже закончили настройки для клипа!

Он услышал голос Соты с верхней площадки лестницы.

Сота замахал руками в его сторону, когда он поднял глаза: «Я не могу помочь с этим, клуб звукозаписи находится слишком далеко»

Мидори бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и пошел рядом с Сотой.

— Да, да. Харуки и Ю уже ждут.”

— А, Ю тоже? Будет ли это нормально, так как у него скоро экзамены...?

— Это слово — табу рядом с ним. С тех пор как его много раз спрашивали все остальные.

Сота криво улыбнулся и пожал плечами.

Но ты же знаешь. Разве это не нормально? Даже Ю время от времени нужно сделать перерыв.

— Если он собирается передохнуть, разве он не должен делать это с Нацуки? С тех пор как они наконец признались друг другу, да?

— Мидори, ты говоришь как старик... и это имя тоже табу.

— Черт возьми, это потому, что вы, ребята, безжалостно дразнили его по этому поводу.

Они пришли в класс, как обычно говоря о пустяках.

— Мы пришли!

Крикнула Сота и с грохотом распахнул дверь.

Тут же из портала потек холодный воздух.

— …

— …

По какой-то причине Харуки и Ю смотрели друг на друга в комнате. Мидори бессознательно сделал шаг назад от обжигающего воздуха.

«Ч-что за черт?»

— Эй, только не говорите мне, что вы все еще спорите? — Ошеломленно спросил Сота, не обращая внимания на неприятную атмосферу. Харуки и Ю должны были услышать его, но молчали, даже не взглянув в их сторону. Похоже, Сота и не ожидал ответа, когда быстро вошел в комнату.

— Разве я не говорил вам, ребята? Я сказал вам решить, нужен ли нам новый дубль, или будем использовать предыдущий, пока я иду за Мидори.

Похоже, проблемы вращались вокруг редактирования видео.

Мидори не мог ничего сказать как посторонний, и казалось, что он мог только наблюдать за ходом событий, которые произойдут. Серьезно, эти двое такие дети...да? Когда он взглянул на них, их рты выглядели так, будто они дрожали по какой-то причине. Они сопротивлялись желанию закричать? Даже если это было так, они были подозрительными или, скорее, странными.

Как только он понял это, их плечи начали плавно покачиваться.

— Хахаха! Вы оба купились на это!

— Мочита, ты зол как черт.

Похоже, они пытались сдержать смех. Харуки и Ю держались за животы и смеялись со слезами на глазах.

— Вы, ребята, серьезно…

— Это не смешно, боже. Серьезно, ребята, вы такие дети!

Сота сел на ближайший стул и сердито фыркнул, точно так же, как они описывали его. Хотя он и ругал их за то, что они доставляли хлопоты, он выглядел счастливым.

«Ну, не то, чтобы я не понимал, что он чувствует.»

Совсем недавно в атмосфере между Харуки и Ю был некоторый диссонанс. Мидори даже не подумал спросить их почему, и никто из них не заговорил об этом. Не то чтобы он не волновался, но он был уверен, что с ними все будет в порядке, потому что это были Харуки и Ю.

— Кстати, а как насчет клипа? Все готово, верно?

Спросил Мидори, выдвинув стул рядом с Сотой.

Когда он это сделал, Харуки, который работал с ноутбуком, поднял голову и хихикнул.

— Не удивляйся, когда увидишь его, хорошо?

Он был очень уверен в себе, да.

Наверное, так сказал бы любой другой человек за пределами их группы, если бы услышал его сейчас. Но с точки зрения кого-то, кто знал творения киноклуба, состоящего из Харуки, Ю и Соты, он понимал, что это была бы естественная реакция. Скорее всего, он бы посмеялся над ним за то, что он такой скромный.

— Я включаю.

Сказал Харуки, щелкая мышкой.

Экран компьютера почернел, затем появилось название песни. Раздался небольшой статический звук, когда экран задрожал, прежде чем начало играть вступление. На экране было школьное здание, с которым они все были знакомы. Затем, подстраиваясь под вибрацию гитары, камера быстро понеслась вверх по лестнице.

«В-Вау... это потрясающе, это как кино.»

Дверь, ведущую на крышу, сняли крупным планом, прежде чем с большой силой открыли. Что именно ждало за этой дверью?

Как только он сделал глубокий вдох, видео резко остановилось.

— Чт...? Что-то не так?

Спросил Мидори, когда приподнялся со своего места.

Харуки сказал, хихикая:

— Нет, это был конец на сегодня.

— А? Разве ты не говорил, что все закончено…?

— Все сделано, но мы покажем тебе только эту часть, Мидори.

— Вот именно. С нетерпением жди, чтобы увидеть его во время концерта!

Это добавили Ю и Сота, наслаждаясь каждой секундой. Хотя они сказали, что покажут ему клип, похоже, что с самого начала они намеревались показать его только до этого момента. Это был довольно претенциозный способ делать вещи.

— Что за черт...

Мидори угрюмо надул щеки.

Улыбка Харуки становилась все шире и шире: «Убедись, твоё удивление не будет настолько огромным, что ты пропустишь свои слова, ладно?»

— Нет, нет, нет! Для меня пропустить текст, я должен быть очень удивлен, знаете?

— Ты определенно удивишься, так что поблагодари меня позже.

— По-поблагодари?

Мидори был сбит с толку их бессвязными словами. Однако Харуки, Ю и Сота почему-то были полны уверенности.

Было ли это действительно такое хорошее видео? Конечно, он был взволнован, просто увидев вступление, но даже так, был скрытый смысл за тем, что они делали.

«Только не говорите мне, что они устроили ловушку, чтобы удивить меня или что-то еще...?»

Бззз. Бззз.

Чей-то телефон завибрировал, прервав его мысли.

— Ох, это мой.

Сота взволнованно достал из кармана брюк телефон и постучал по экрану. Его лицо сразу же расслабилось.

— Это Хаясака?

— Наверняка это Хаясака.

— Харуки, и Ю сказали, даже не глядя на экран телефона Соты.

— Откуда вы знаете?

— Если ты посмотришь на лицо Мочиты, оно сразу его выдаст.

Сказал Харуки, указывая на Соту и пристально глядя на свой телефон с выражением “Я-знаю-каково-это-есть” на лице.

«Тогда, это означает... они тоже?»

Не только Ю и Нацуки начали встречаться, но и Сота и Акари тоже. Мидори был ошеломлен.

Он взглянул на Соту, когда тот взволнованно поднял голову, вероятно, закончив читать текст.

— Хе-хе, это от Акарин.

— Видишь?

— Серьезно! Почему ты такой замкнутый? Если все так, мог бы мне сказать.

Сказал Мидори, тыча Соту локтем в бок. Он думал, что Сота обязательно воспользуется возможностью поговорить о его личной жизни, но его реакция была совершенно другой.

— Это... ну, это не... — сказал Сота, размахивая руками взад и вперед.

— Мы только ходили вместе есть пирожные!

— Хмм? Тогда, ты говоришь мне... что вы, ребята, не были на свидании?

— Мы не были! Ну, я имею в виду, я думаю, что было бы здорово, если бы это случилось однажды, но...

Сота говорил это с ярко красным лицом. Судя по его словам, ему нравилась Акари.

— Мидори, ты…

— А? Он повернулся, чтобы посмотреть на Харуки, когда вдруг услышал свое имя.

На лице Харуки появилось неописуемое выражение, когда он спокойно посмотрел на Мидори.

«Черт возьми, я чувствую, что нечто подобное уже случалось раньше...»

Мидори подумал об этом, когда попытался вспомнить. Затем он понял, когда это было. Верно, разве у Харуки не было такого же выражения на лице сразу после Золотой недели? Тогда Харуки уклонился от ответа, и Мидори так и не поняла, что он хотел сказать.

— Да какого черта?

На этот раз Мидори смог четко сказать это.

Харуки был слегка удивлен, но потом поморщился.

Наша выпускная церемония начнется раньше, чем ты успеешь подумать.

— О-Ох. Это правда.

— Если перед твоими глазами встанет шанс, тебе лучше воспользоваться им немедленно.

— Ч-что...?

Какого черта он говорит?

Харуки проигнорировал замешательство Мидори, и на его лице появилось выражение удовлетворения от собственных слов.

— Тебе и вправду стоит об этом говорить, Харуки?

Сказал Сота с легкой кривой улыбкой.

Редкое обиженное выражение появилось на лице Харуки.

— ...Не совсем, я просто говорю это.

— Ну, наверное. Но если ты собираешься это сделать, то почему бы тебе не сказать ей тоже?

Кому? Что?

Мидори в замешательстве склонил голову набок. С другой стороны, похоже, Харуки понял смысл этих слов. Он избегал смотреть на выражение лица Соты, которое прямо говорило: « Я-знаю-как-это-есть», — нахмурив брови вместе с хмурым взглядом.

— Ситуации и вещи отличаются от человека к человеку, так что разве это не нормально, пока люди делают то, о чем не будут сожалеть после?

Ю вздохнул, как бы говоря, что он сыт ими по горло.

Глаза Соты тут же вспыхнули искоркой и он сказал, преувеличивая свои слова:

— Ох! Люди, у которых есть девушки говорят о разных вещах, да?

— Моооочииииитаааа?

«Что за черт, я вообще не понимаю, что происходит! О чем, черт возьми, они говорят?»

Мидори сейчас был в весьма затруднительном положении, пытаясь внять в суть разговора. Он наблюдал за остальными.

Ю и Сота рассуждали о том: «Можно ли назвать поедание рамена свиданием», — в то время как Харуки был полностью в режиме кинорежиссера. Он анализировал сценарий, лежащий на столе.

Даже если Мидори попытается задать ему вопрос сейчас, он, вероятно, не получит должного ответа. Он не понимал Харуки, но его слова действительно поразили его в самое сердце. До их выпуска не оставалось и полугода. Кроме того, как только культурный фестиваль закончится, начнутся их выпускные экзамены, после которых они должны будут подготовиться к экзаменам в колледже в начале зимних каникул.

Это означало…

— Сколько у меня осталось времени, чтобы поговорить с Наруми? Как только он облек эту мысль в слова, его грудь сжало.

Несмотря на то, что это была «неподходящая», «тайная» любовь, он не хотел лгать себе о своих чувствах к ней. Вот почему он вложил все свои чувства в песню, которую написал для концерта культурного фестиваля. Но был ли он действительно в порядке лишь с этим? Сможет ли он действительно сказать, что не пожалеет ни о чем, когда придет время их выпускного, глядя, как Сена уходит?

«Сочиняю песню, пою ее, и заставляю ее выслушать ее... конечно, я не могу быть удовлетворен только этим!»

Было бы здорово, если бы его чувства были переданы ей, хотя бы немного, через его песню. Это было то, о чем он думал в глубине души, но это было только его собственное эго. Он хотел, чтобы Сена узнала о его чувствах. Он хотел спросить ее о чувствах. Поскольку все обстояло именно так, у него, вероятно, не было другого выбора, кроме как признаться ей первой.

«Я вложу все свое сердце, все свои чувства, в песню и, когда концерт закончится, я.…»

Он быстро принял решение.

Мидори вышел из комнаты клуба со словами: «Увидимся позже, ребята!», — и вышел в коридор. Затем он достал телефон из кармана брюк.

— Мы сделали новую супер-потрясающую песню для культурного фестиваля да. Я буду петь от всего сердца, так что я определенно хотел бы, чтобы ты пришла и послушала её.

Он проверил сообщение снова и снова, прежде чем мягко нажать кнопку отправки. Сена, вероятно, не сможет ответить до поздней ночи. Она ушла из школы, как только закончились утренние занятия, потому что сегодня у нее была фотосессия в журнале. Он уже собирался убрать телефон, когда увидел, что рядом с его сообщением появилась отметка “прочитано”. Затем его телефон завибрировал, показывая, что он получил сообщение.

— Я обязательно приду. А еще я с нетерпением жду встречи с тобой в этот день!

А? Ждеет встречи со мной? Она случайно не ошиблась, когда набирала «я с нетерпением жду встречи с вами?», — Похоже, сама Сена этого не заметила, потому что следующее, что она послала, была анимированное изображение панды, говорящее «увидимся позже», пока она махала.

«Такие вещи случаются и с Наруми, да.»

Он нашел в ней еще одну новую сторону, и от этого у него закружилась голова.

Он хотел видеть разные выражения лица Сены. Что ей нравилось, и какие парни были в ее вкусе? Что бы это ни было, если это была она, то он хотел знать больше. Даже ее неприязнь и то, что она не могла сделать; он хотел, чтобы она не сдерживалась и рассказала ему все.

— Жди, культурный фестиваль...!

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

День культурного праздника был прекрасным, ясным осенним днем.

Мидори помогал в продуктовом киоске своего класса, делая много якисобы, а затем проводил время перерыва с Харуки и другими. Он беззаботно проводил время, которое у него было до их концерта во второй половине дня, гуляя и исследуя фестиваль.

Он провел это время в мгновение ока, прежде чем пришло время репетиций. Из-за того, что драмкружок вскоре начал играть в спортзале, их окончательная настройка была, как всегда, проходила в звукозаписывающем классе.

Когда Мидори открыл дверь в класс, все трое музыкантов уже держали в руках свои инструменты.

— Вы, ребята, такие крутые!

— Ну да. В итоге мы выбрали 3 песни вместе с этой оригинальной, так что было бы довольно неловко, если бы мы позволили им услышать плохое исполнение. Над нами определенно будут смеяться до самого выпускного!

— Судзуки, ты идиот ... будь осторожен с такими словами, это плохая примета.

— Ну, я полагаю, он был таким всегда.

Кума, барабанщик, сказал с кривой улыбкой, когда посмотрел на Хиромичи, сжимающего свою бас-гитару с бледным лицом.

«Это постоянно так, прямо перед концертом.»

Но все закончится сегодня. Хотя они, вероятно, все еще будут рядом после окончания школы, никто не знал, будут ли они держать в руках свои инструменты. Если это было так, то это, возможно, стало бы их последней станцией.

«…Нет, сейчас это не имеет значения.»

Мидори встал перед остальными тремя и тихо опустил голову:

— Я благодарен, что вы, ребята, все эти годы поддерживали мой эгоизм. Спасибо.

— ...Мидори, ты не должен говорить такие вещи.

Сказал Сузуки, отшучиваясь, вероятно, нарочно.

Мидори поднял голову.

— Все в порядке, послушайте меня

Затем он продолжил:

— Я рад, что мы зашли так далеко в клубной деятельности с вами. По мере разговора, его зрение постепенно начало затуманиваться. Мидори сделал вид, что он вытирает пот, и грубо потер глаза.

Обычно они дразнили его в такой ситуации, но не похоже, что кто-то из них был в настроении для этого.

Судзуки, который легко понимал настроение разговора, крепко прикусил губу, как будто пытался что-то преодолеть.

— Я-я тоже. Я тоже об этом думал...!

Приняв слова Судзуки за сигнал, Кума и Хиромичи также продолжили:

— Спасибо за эти 3 года.

— Это было очень весело, серьезно.

— Нет, нет, вы не можете. Вы должны ждать, окончания концерта, чтобы плакать…

— Мидори, что ты говоришь, когда у тебя самого глаза в слезах?

Интересно, кто был первым, взорвавшимся смехом. В аудиовизуальном зале раздался смех всех четверых. Неважно, плакали они или смеялись, это был их последний школьный концерт.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

Похоже, пьеса из драматического кружка имела огромный успех и в этом году. Шум в зале не прекратился даже тогда, когда Мидори и остальные подошли к краю сцены в спортзале.

— Это немного нервирует, выступать после них.

Сказал Судзуки с кривой улыбкой, выглядывая из щели между занавесками на публику.

Хотя Мидори согласилась и утвердительно ответил, он обхватил щеки обеими руками и ударил их, чтобы вырваться. Было бы безнадежно, если бы они позволили себе быть подавленными атмосферой сейчас.

— Сейчас сцена для нас разогрелась, так что давайте еще больше обрадуем их нашим концертом.

Сказал Мидори и протянул руку Судзуки и остальным.

Все трое сразу поняли, что он делает, и протянули ему руки.

— Давайте сделаем все возможное и удачи на сегодняшнем концерте! Один-два…

— ДА!

Все четверо закричали, их голоса слились в один, пока они стояли в кругу.

Его тело странно стало легче. Хотя он все еще нервничал, его сердце забилось быстрее в ожидании концерта. Мидори с усмешкой приподняла уголки рта и вышла на сцену.

Каждый из них стоял перед своими инструментами наготове и подал сигнал комитету фестиваля. Тут же в спортзале раздался звонок, и занавес медленно поднялся. Волнение, которое видели зрители из щели в занавесках, прямо захлестнуло их, и их сердца громко забились.

«Аах ... мне очень нравится это чувство.»

В тот момент, когда он почувствовал на себе пристальный взгляд зрителей, Кума начал отсчитывать свои барабанные палочки.

1, 2, 3, 4…

Первая нота прозвучала из гитары Мидори. Он оттягивал струну медиатором с той же силой, как и десятки раз во время практики. Клип начал играть на экране в то же время. Зрители, вероятно, не думали, что они приготовят что-то подобное, потому что они услышали волнующие голоса снизу.

Короткое, но, как мне показалось, ужасно длинное вступление скоро закончится, и придут те части, которые та троица добавили к песне. И это было в то время…

— А!

Кто-то в зале закричал. Другие люди с удивленными выражениями также указывали на экран.

Какого черта появилось на экране?

Мидори повернула его голову, и в этот момент он замер.

«Так та вещь, которую я не должен был смотреть это была она!»

Человек, проецируемый на экран, был Сеной. Это была всего лишь ее спина, но сомнений не было. Не было никакого способа, что он может ошибиться кто-то еще для нее. Ведь она ему нравилась. Казалось, что его дыхание остановилось, когда она улыбнулась ему на экране.

— Мидори! Слова, слова!

Он услышал голос, доносившийся из-за спины, вдали от микрофона.

Когда он посмотрел на источник голоса, Судзуки сделал паническое выражение лица. Судзуки толкнул Мидори плечом в спину во время мастерского исполнения, заставляя Мидори внезапно прийти в себя.

«Теперь я и вправду сделал это, я серьезно пропустил слова текста ...» это было хорошее поражение. Мидори рассмеялся, отодвинувшись от микрофона, и снова запел.

Это было ощущение, которого у него раньше не было.

Может быть, потому что это была песня, которую он написал сам, но не было даже без особого смысла вкладывать свои чувства в выступление, его чувства уже естественно выливались наружу.

В кончиках пальцев, которые давили на гитарные аккорды. В его дрожащем горле. В его пульсирующем сердцебиении. Он пел всем своим телом, что любит Сену.

Не успел он опомниться, как публика захлопала в ладоши в такт музыке. Волна их восторженной атмосферы прокатилась по всей сцене, и он почувствовал, как волнующий поток пробежал по нему снизу вверх.

Когда они говорят о чувстве единства, они имеют в виду это, да?

Песня вступила в свою интерлюдию, и сразу же начались гитарные соло. Мидори последовал за Судзуки, и вслед за скачущими звуками их гитар на публику был направлен единственный прожектор. Под конусом света была Сена.

«Она пришла послушать нас...!»

Он был счастлив, он нервничал, он был возбужден; разнообразные чувства одновременно охватили его из глубин, и казалось, что его сердце вот-вот выпрыгнет изо рта. Затем, в следующее мгновение, он почувствовал, что его глаза встретились с глазами Сены.

У. Да. Чи.

Он видел, как она произносит эти слова, и почему-то ему захотелось заплакать.

«Я, я действительно люблю Наруми в конце концов.»

Затем интерлюдия заканчивалась, и, наконец, «Мальчик» в песне выражал свои чувства к «Ней». Хотя «Он» и знал, что плохо сочетается с «Ней», он не сдавался. Вот почему он решил, что будет делать шаг за шагом, чтобы стать ближе к «Её» идеальному человеку. А потом он расскажет ей о своих чувствах. Он смотрел прямо перед собой только на «Нёе» со всеми своими чувствами.

— Я люблю тебя.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

Сена выскользнула из спортзала одна, в то время как аудитория все еще была тронута затяжными последствиями концерта. Если бы она оставалась там дольше, то, скорее всего, разрыдалась бы.

Она присела на корточки в пустом классе и выровняла дыхание.

«Песня Хаманаки была удивительной…»

Он «пел от всего сердца», как и обещал в своем сообщении. У самой песни было яркое настроение, от которого казалось, что она бежит. Но каждая часть текста была переполнена чувствами Мидори, и это заставило грудь Сены сжаться, когда она слушала его. Не успела она опомниться, как по ее щекам потекла одинокая слеза.

«... Это должно означать, что Хаманака тоже влюблен.»

У нее появилось такое чувство после прослушивания этой песни. Он не смог бы петь с таким большим количеством своего сердца, если бы не это.

«Кто ему нравится? Я завидую ей ... просто шучу...»

Какой смысл думать об этом после стольких лет?

Сена прикусила дрожащие губы. Причина, по которой она решила появиться в клипе, который делали Харуки и другие, заключалась в том, что она хотела сделать этот шаг вперед. Что, даже если это была «тайная любовь», она не хотела поворачиваться спиной к своим чувствам. Она была удовлетворена именно этим.

Все должно было быть хорошо, даже если бы она не призналась, так она думала. Но ее сердце было упрямо честным. Она думала, что сможет передать что-то, даже если только немного, из музыкального видео и ответила на сообщение Мидори: «я тоже с нетерпением жду встречи с тобой в тот день!»

Песня, которую написал Мидори, была полна его искренних чувств по отношению к любви. Это была не просто болтовня. Он пел, не приукрашивая своих слов; что он был охвачен тревогой и ревностью. Что влюбленность в кого-то может быть похожа на битву с самим собой. Что степень истинности ваших чувств к этому человеку также сделает ваше беспокойство намного больше.

Слушая его песню, Сена поняла, что бессознательно наложила ее на свои собственные чувства. И ее спину толкал «Мальчик» из песни. Например, как «Мальчик» признался «Ей», она расскажет Мидори о своих чувствах. Какими бы ни оказались результаты.

«... Правильно, я должна как следует рассказать ему о своих чувствах.»

Ее телефон завибрировал одновременно с тем, как она подняла голову, приняв решение. В разделе уведомлениях она увидела имя Мидори, и ее сердце подпрыгнуло.

«Сообщение от Хаманаки ... интересно, о чем оно?»

Культурный фестиваль закончится всего через несколько минут, и единственным оставшимся событием была заключительная вечеринка.

Сена нервно постучала по экрану дрожащими пальцами.

— Как только начнется заключительная вечеринка, ты сможешь прийти в спортзал?

Она бессознательно перестала дышать, читая его сообщение. Как только она закончила читать, ее сердце внезапно громко забилось.

«Может быть, это... это может быть мой шанс!»

В это время в спортзале никого не будет. Вечеринка была событием, которое проходило в школьном дворе и все внимание будет сосредоточено на комитете культурного фестиваля.

Сена выпрямилась и послала Кумапана [1] со словами «Ок».

Все будет хорошо. Она больше не была той девушкой, которая не могла даже поздороваться с Мидори. Как в тот дождливый день, когда она одолжила ему свой зонтик, ей нужно было только заставить свое тело двигаться.

«Я должна стать смелой еще раз. Верно?» Вот что сказала себе Сена, открывая дверь класса.

★ ★ ★ ☆ ★ ★ ★

Как и ожидалось, в спортзале снова воцарилась тишина. Обратный отсчет до начала заключительной вечеринки начался на школьном дворе.

5, 4, 3…

Сена тоже считала в уме, подстраиваясь под звуки ярких школьных голосов. Ее пульс бешено бился, и ощущение становилось странным. За это время она, возможно, разучилась дышать, потому что очень нервничала.

2, 1.

Внезапно звуки вокруг нее стихли, как будто они были далеко. Единственное, что пришло ей в голову, была улыбка Мидори.

0.

Как только закончился отсчет, Сена распахнула холодную тяжелую дверь. Жар, который был пойман в ловушку в спортзале, выплыл и подул на ее щеки. Мидори стоял перед сценой.

— Хаманака, прости, что заставила тебя ждать...!

Сказала Сена, бросаясь к нему.

Мидори кивнул. Однако это было все, что он сделал, он ничего не ответил. Почему-то казалось, что он нервничает.

«Это что-то такое, о чем трудно говорить...?»

Хотя Сена была смущена, почему он попросил о встрече с ней, она улыбнулась застывшей Мидори:

— Хорошая работа на концерте! Он прошел очень оживленно.

— На этот раз она слабо услышала его голос. Хотя это был всего лишь один звук, рот Мидори не двигался, как будто он был заперт.

«Может быть, его голос стал хриплым от концерта раньше?»

В тот момент, когда она подумала об этом, она услышала шепот откуда-то:

— Л-Л-лю...

Нет, это было не откуда-то, это было от Мидори прямо перед ней

— Л-Л-Лю... нет, эм…

-Сукияки [2]?

Мидори покраснел, когда он увидел, что Сена вопросительно наклонила голову. Он повернул лицо вниз.

«О, его лицо только что... мило…»

Она хотела увидеть его поближе. Подумав об этом, она сделала один шаг, потом другой и сократила расстояние между собой и Мидори. Все это время ее сердце бешено колотилось, так сильно, что было больно, но ноги не останавливались. Она хотела видеть все выражения лица Мидори. Она хотела видеть его больше и держать его за руку. Она хотела знать, какие конфеты он любит и какого цвета. Даже то, в чем он не был силен, или то, что он не мог сделать, она хотела, чтобы он рассказал ей все, не сдерживаясь.

«Я хочу стать особенным человеком Хаманаки.»

Вот почему ей нужно было сделать первый шаг вперед. Она смотрела прямо на Мидори, а затем доверяла ему свои чувства.

— Могу я взять тебя себе?

В следующее мгновение Мидори резко поднял голову. Его щеки были еще краснее, чем она видела их раньше. Но, вероятно, то же самое происходило и с ней. Ее собственные щеки, вероятно, покраснели.

— Хаманака.

Сена хотела получить ответ, поэтому посмотрела прямо на него, не отводя взгляда.

Мидори больше не отводила от него взгляда. Он сделал два глубоких вдоха, затем третий и медленно открыл рот.…

— Да?

— Ура! Это взаимно!

— А?

Мидори взмахнул кулаком, а Сена непонимающе уставилась на него. Другими словами, это означало, что ее признание было принято? Может быть, конечно, определенно. Но она все равно хотела услышать, как он скажет это.

Сена произнесла его имя: «Хаманака», — слегка надув губы.

— Я хочу услышать твой ответ.

— ……!

Глаза Мидори расширились, и его лицо мгновенно покраснело. Его глаза двигались из стороны в сторону, когда он пробормотал:

— Да, эм, я……

Увидев Мидори в таком состоянии, Сена улыбнулась и продолжала смотреть на него, ожидая ответа.

— Я...я...эм…

— Да?

— ...Если ты не против быть со мной, тогда, я буду счастлив.

— Это не может быть никто, кроме тебя.

Сказала Сена и ущипнула его за покрасневшие щеки. Мидори сначала удивился, но несмотря на то, что все еще пытался скрыть своё смущение, рассмеялся.

«Что это... у меня голова кружится...»

Она была так счастлива, что почувствовала это всей душой.

— ...Знаешь, Наруми.

Нерешительно сказал Мидори.

Было похоже, что Сена заплачет, если скажет что-нибудь сейчас, поэтому она заставила его продолжить взглядом. Когда она это сделала, он нежно погладил руку, которая щипала Мидори за щеку.

— Я тоже так думаю. Это не может быть никто, кроме тебя.

Он крепко сжал ее руку. Рука Мидори была такой же теплой, как и ее собственная.

Она поняла смысл его слов на мгновение позже, но в тот момент, когда она это сделала, ее слезы хлынули.

Мидори запаниковал и спросил: «Т-ты в порядке!?»

Она была так переполнена эмоциями, что ее слова вообще не выходили наружу.

Слова: "Я люблю тебя" обладали такой разрушительной силой... даже сейчас ей казалось, что ее сердце вот-вот взорвется. Это было такое настоящее ощущение, и оно говорило ей, что это не сон.

Сена хотела рассказать Мидори, как она была так счастлива, что ей стало больно. Она посмотрела прямо на него

— ...Я тоже…

— Хм?

— Я тоже тебя люблю.

Глаза Мидори быстро расширились от слов Сены.

Затем, не понимая, как это произошло, они расплылись в широких улыбках.

— Пожалуйста, позаботься обо мне.”

— Пожалуйста, позаботься обо мне, хорошо?

____________

1. Талисман группы honeyworks

2. Тут должно быть " мидори заикается, пытаясь сказать "суки” , и заканчивает тем, что говорит" су-су-ки-ия”, что звучит как сукияки"но, это слишком сложно локализоватьвариант от дурилки: лю лю люля кебаб?