На следующий день Ариса глубоко вздохнула перед тем, как войти в свой класс.

«С этого момента я начну все сначала.»

Приняв решение, она подняла голову и, глядя прямо перед собой, открыла дверь напряженной рукой.

Классная комната оставалась неизменной, как и всегда. Карен, опустив взгляд, стирала жестокие каракули, нарисованные кем-то в ее учебнике, с помощью ластика.

Девочки смеялись со словами: «Мне бы это не понравилось», — имея в виду каракули.

Мальчики дурачились перед доской просто потому, что это была не та ситуация, в которую они были вовлечены.

Больше никто не чувствовал дискомфорта от этой сцены, так как она уже стала частью их повседневной жизни. Это стало для них чем-то естественным.

«Это неправильно ... это неверно.»

Кто-то должен был сказать, что это не было “нормально”.

— Мы не можем позволить этому продолжаться! — Ариса, побужденная к действию, когда казалось, что она вот-вот уступит, сказала это громким голосом, чтобы все в классе услышали.

Класс, ранее гудевший от энергии, мгновенно погрузился в тишину. Все их удивленные взгляды упали на Арису.

Ужасно…

Ее ноги слегка дрожали. Но она сделала шаг вперед. Она больше не могла отступать. Ее взгляд встретился с Карен, когда она медленно подняла голову. Ее глаза широко раскрылись, когда она посмотрела на Арису.

Это может оказаться бесполезным. Тем не менее, пожалуйста, достигни кого-нибудь.

Пожалуйста…

Ариса вложила свои чувства в улыбку и направила ее на Карен, которая выглядела так, будто вот-вот заплачет. Затем прозвенел звонок, и все вернулись на свои места.

— Что это было? Разве она не хочет просто прикинуться паинькой?

— Разве ее не просто беспокоят пункты ее рейтинга? [1] С этих пор, она достойный ученик.

Подойдя к своему месту, Ариса услышала эти бессердечные голоса. Было ясно, что они разговаривают, чтобы быть услышанными. Это были девушки, сидевшие рядом. Они хихикали, избегая ее взгляда.

«Ах, это не принесло никакой пользы, как я думала.»

Она не ожидала, что они сразу поймут ее. Она знала, что все не так просто. Тем не менее, несмотря на эти мысли, Ариса собиралась повесить голову.

— Это достигло меня.

Ариса медленно подняла голову на голос. «Эномото»

...На её сердце стало теплее от эмоций, и улыбка естественным образом появилась на ее губах.

— Да…

У нее не было никаких сожалений, но... у нее их не было, но…

♦ ♦ ღ ♦ ♦

Каждый раз, когда Кен посещал класс Котаро, его окружала какая-то неприятная атмосфера. Конечно, Хина была не единственной причиной, по которой Котаро приходил в класс Кудая и Кена во время обеда. Может, он не хотел оставаться в своем классе, потому что атмосфера была настолько плохой.

Некоторые из девушек могли быть причиной плохой атмосферы, занимаясь такими вещами, как разговор за спиной друг друга или высмеивание друг друга. Это не было чем-то особенно необычным. Это было то, что происходило внутри каждого класса. Было даже несколько случаев отвратительного школьного запугивания среди мальчиков. Все будут молчать о ненормальной ситуации, даже если они думают, что это странно, и вместо этого примут ее. Было нелегко изменить отношения между учениками, как только эта атмосфера была создана. Никто не хотел обременять себя неприятностями, поэтому они закрывали глаза на неудобные ситуации, делали вид, что ничего не случилось, и просто проводили свою жизнь улыбаясь.

«Ну, это довольно нормально…»

Кен небрежно взглянул на девушку, сидящую в одиночестве, пока он, как всегда, болтал с Котаро и Кудаем. Именно тогда…

— Мы не можем позволить этому продолжаться!

Человеком, который вошел в класс, умоляя, собирая все свое мужество, была Ариса. Несмотря на слегка дрожащие ноги, она смотрела прямо перед собой, чтобы убедиться, что не ошиблась.

Они были не единственными, кто был удивлен.

Ариса направила улыбку на девушку, сидящую в одиночестве, немного смущенно: «Доброе утро, Карен!»

Девушка по имени Карен еще раз посмотрела вниз, когда ее глаза наполнились слезами. Но тихим голосом она ответила: «Доброе утро.»

— Такамидзава ... — изумленно пробормотал Котаро.

— Ох, Шибакен. Мы должны вернуться в класс. Классный час начинается. — Кудай внезапно осознал это, взглянув на часы над доской. Студенты начали поспешно возвращаться на свои места у звонящего колокола.

— Не можем позволить, чтобы все так продолжалось, да... — Кен обдумывал слова Арисы, когда они вернулись в класс. И ее туго завязанные косички, и решительный взгляд на ее лице, как будто она собиралась бросить вызов всем в классе, были, несомненно, воплощением ее решимости.

Он понятия не имел, что за перемены произошли в ее душевном состоянии. Тем не менее, это было намного лучше, чем ее улыбка, когда она следовала за остальными, чем ее взгляд, направленный вниз от боли, чем ее слезы на крыше.

Человек, которым она была сегодня, был намного лучше.

♦ ♦ ღ ♦ ♦

Несмотря на то, что обед уже закончился и начались их дневные занятия, Карен так и не вернулась в класс. Ариса, заметив это, посмотрела на её пустое место.

Она не смогла ничего изменить.

Юи и остальные игнорировали Карен и только осыпали ее оскорблениями. Ариса все еще была беспомощна в трудные времена для Карен. Она должна была быть той, кто повысит голос, чтобы сказать, что они не могут позволить этому продолжаться.

Нет — должно быть что-то, что она могла бы сделать.

— Тогда для следующего предложения… Такамидзава, переведи ее.

Их учитель английского языка слегка стряхнул мел с их рук после написания предложения на доске, прежде чем повернуться к ученикам.

— Такамидзава?

Ариса выпала из реальности, так что Котаро пришлось бросить свой ластик в нее сзади. Он ударил ее по голове, а затем перекатился на стол.

— Такамидзава?

— Ох, т-точно! Ариса быстро встала и открыла учебник, как только поняла, что ее позвали.

«...Я должен идти сейчас.»

Без сомнения, Карен плакала.

То, что Карен запиралась в ванной и плакала, когда ей становилось трудно, она узнала совсем недавно. Даже зная это, она продолжала делать вид, что ничего не замечала.

Ариса закрыла учебник, подняла голову и посмотрела на учительницу.

— Что случилось?

— Извините. Мне нужно в туалет!

Она не могла придумать другого предлога, чтобы сбежать из класса. Она опустила голову, глядя на изумленную учительницу, и быстро вышла из класса. Как только она вышла в коридор и закрыла дверь, она услышала, как ее одноклассники громко смеются над ней в классе.

Она наверняка станет посмешищем, когда вернется. Но она даже не вздрогнула. Там было что-то более важное, чем это.

Ариса подняла голову и быстро пошла по пустому коридору. Она направилась в ванную комнату в северной части, куда мало кто ходил, и обнаружила, что одна дверь в глубине комнаты закрыта. Из кабинки донесся сдавленный плач.

«Она здесь, как я и думал…»

— Карен. — Крикнула Ариса перед кабинкой. Крики резко оборвались: «Ты там, верно?»

— Почему... ты здесь? Разве сейчас не идет урок?» — Ответил тихий голос, как будто она собиравшийся исчезнуть в любой момент.

— Тебя там не было, так что я тоже выскользнула.

— ...Почему ... это не имеет к тебе никакого отношения. Ты должен просто оставить кого-то вроде меня в покое.

— Я понял, что так дальше продолжаться не может. Я совершил ошибку. Слушай, Карен. Я.… еще раз, я хотела…

— Какой теперь смысл? — Карен криком оборвала Арису на полуслове. Ее голос дрожал. Она, конечно же, плакала: «Ты все время все видела, но делала вид, что ничего не происходит. Ты показывала хорошее лицо здесь и там, а затем говорила обо мне за моей спиной, чтобы вписаться в их круг. Ариса, знаешь... ты лиса. Теперь ты пытаешься сделать хорошее лицо. Потому что ты мне сочувствуешь? Или это похоже на то, о чем все говорили, и тебя беспокоят баллы твоего рейтинга?

«Ничего не поделаешь... это неизбежно.»

Для Карен было естественно критиковать ее за то, что она делала до сих пор. Вот почему она не могла сказать что-то вроде: «Я не хотела этого делать.»

Ариса повернулась спиной к двери и опустила взгляд: «Все точно так, как ты сказала, Карен. Я лиса. Я была слаба и приложила все усилия, чтобы защитить себя. Я сделала тебе больно из-за этого. Прости... прости меня.

«Она определенно не простит мне этого, не так ли?»

Она отчаянно подбирала слова, потому что понятия не имела, что могла бы сказать, чтобы искупить свои ошибки. Теперь вложив все свои чувства в то, что она могла выразить словами …

— Я была очень счастлива, когда ты впервые заговорила со мной. Я также была очень счастлива, когда ты назвала меня по имени. То, что я тогда хотела с тобой подружиться — это правда. Я знаю, что уже поздно говорить об этом после всего, что произошло, и я знаю, что это звучит как удобное поведение, говорить так. Но, еще раз... только один раз.

— Прекрати!

Ариса закрыла рот, услышав ее отказ.

— Это было так трудно, так больно, я чувствовала себя такой беспомощной... я всегда, всегда думала, что кто-то спасет меня. Но никто этого не сделал. Ни ты, ни остальным в классе, никто!

Это было правдой. Она знала это чувство. Это было так трудно, больно, и она не могла ничего сделать сама, несмотря на то что боролась так долго. Она цеплялась за кого-то, как будто тонула, и отчаянно протягивала руки. Но никто не пришел ей на помощь, и ее крики никого не достигли.

«Я тоже знаю это чувство...»

Она не могла никуда пойти в этом темном мире.

— Я ненавижу это... я ненавижу все. Все должно просто исчезнуть!

Ариса чувствовала, что ее сердце было раздавлено криками и рыданиями Карен.

— Этот темный, ограниченный... мир... я больше не могу... я чувствую, что не могу дышать.”

— Это неправильно, Карен... мир так широк, и мы можем пойти куда угодно.

Именно этому ее научил человек, которого она видела по телевизору в тот день. То, что они ненавидели, на самом деле не было «всем», но это было их «личное». Их «Я», которое ничего не могло сделать, не могло ничего сделать, кроме как замкнуться в себе, их слабое и бессильное «Я». Их «Я», которое не могло ни с кем поладить, не могло быть принято и ненавиделось. Их собственное «Я», которое не могло сказать, что они ненавидят вещи, что ненавидят, надевало дружелюбную улыбку, чтобы соответствовать, их трусливое «Я». Она хотела выбросить свое ненавистное «Я», прочь. Однако ее заставили понять, что это неправильно.

Это слишком скучно, чтобы ненавидеть все время.

Школа и один класс не были «всем» для их мира. Если они сделают шаг вперед, перед ними раскинется огромный мир. Несмотря на это, было бесполезно закрываться в этом маленьком мире и ненавидеть себя. Потому что, даже если они думают, что находятся во тьме, если они поднимут свои головы, тогда свет будет сиять на них.

«Вот почему больше не плачь ... Эй, Карен. Карен...»

Ариса посмотрела вверх, прислонившись к двери кабинки. Слезы в уголках ее глаз потекли и потекли по щекам.

Потому что на этот раз она больше не будет делать ошибок. Потому что она точно не будет ошибаться.

♦ ♦ ღ ♦ ♦

Это стало возможно после того, как неделя закончилась.

Утром Ариса вошла в класс и поприветствовала их: «Доброе утро.»

Однако даже люди, которые обычно отвечали ей, были неловко отстраненными. Ариса оглядела класс, смущенная другой атмосферой.

В задней части класса Юи и остальные счастливо хихикали. Ариса потеряла дар речи, когда обнаружила Карен в середине их группы.

«Карен…»

Карен была включена в их группу друзей, как будто они не сплетничали и не беспокоили ее все это время.

— Что с ней такое? Смена имиджа?

— Она изначально была такой?

— Почему она пытается выделиться?

— Какая лицемерка. Серьёзно, это так смешно.

— Она думает, что хорошо выглядит с такими волосами? Как ужасно.

— Как будто она делала все, что хотела.

В ответ на слова девушек, которые нарочно громко разговаривали, чтобы их услышали, Карен подметила: «Верно.» — Было очевидно, о ком они говорили.

«Ах, понятно ... Карен перешла на «ту сторону».» Она не имела права винить ее. Потому что ранее, она делала то же самое.

Ариса направилась к своему месту, когда горький привкус распространился во рту. Поставив сумку на пол, она заметила небольшую записку. Открыв её, она обнаружила повсюду клеветнические каракули. Она скомкала её в руке, отодвинула стул и села. Все было так, как она думала. У нее было предчувствие, что все обернется именно так.

Что их цель изменится, и она останется одна... она была единственной, кто не существовал в их мире.

— Ах... — она подняла глаза и издала тихий голос, издеваясь над собой. Ее зрение затуманилось, когда она посмотрела вниз.

«Не плачь. Это не то, о чем стоит плакать.»

Слезы капали на ее крепко сжатые руки. «И снова получилось вот так.»

Ей не нравилось быть одной. Несмотря на её чувства, это произошло снова, даже после того, как она перешла в старшую школу. Это было похоже на перезапуск игры, которую она не могла перепройти. Она могла только получить плохой конец, независимо от того, сколько раз она перезапускалась, и, несмотря на сброс каждый раз, она ничего не могла сделать, кроме как идти по тому же маршруту. «Но, я думаю, все в порядке…»

На этот раз она сделала выбор, в который верила. Она не следовала за течением. Это был путь, на который она решилась, правильно следуя своему сердцу. Если она только получила плохую концовку в результате этого, то это было неизбежно. У нее не было выбора, кроме как думать, что это был конец этой игры. Конечно, никто не мог остаться невредимым, пока становился взрослым и становился старше. Хотя ничего не изменилось, и она снова была одна... как ни странно, она не боялась.

Она не испытывала ненависти к той, кем была сейчас. Проглотив все свои слезы и боль, она улыбнулась, надевая немного храбрый вид.

Это нормально для этого дня смотреть вниз.

♦ ♦ ღ ♦ ♦

Она слышала звуки репетирующего оркестра, из открытого окна после окончания уроков. Ариса присела на корточки рядом с цветником во дворе, слушая, как они тренируются. Осторожно отодвинув в сторону листья тюльпана, она подобрала упавшие между ними ручки. Почва была мокрой от вчерашнего дождя, поэтому ее руки были покрыты грязью. Кроме того, ручки, которые она откопала из грязи, не выглядели пригодными для использования снова.

— Это не то, чем стоит радостно разбрасываться вокруг! — Не подумав, проворчала Ариса и вздохнула.

Сегодня, последним уроком была физкультура. Ее сумка, висевшая на краю стола, исчезла, когда она вернулась в класс после переодевания. Она не нашла её ни в кладовке, ни в мусорном баке. Когда она выглянула во двор из окна прихожей, то увидела свою сумку, выброшенную в цветник. У нее не было другого выбора, кроме как собирать все это, потому что ее вещи, даже содержимое пенала, были тщательно разбросаны по всему саду.

Мысль о том, что Карен покинет класс, смеясь вместе с Юи и остальными, пришла ей в голову, заставив лицо Арисы потемнеть.

— Это, что случилось? — Внезапно спросил голос сзади.

— А? — Сказала она, поворачивая голову. Ох... эта девушка была вместе с Эномото.

Девушка, стоявшая положив руки на колени, и смотрела на Арису, была той, которую она запомнила. Ее волосы, разделенные на косички, были завиты.

— Хина, мы уходим в клуб. — Крикнули ее друзья, ожидая ее в коридоре.

— Идите вперёд! — Сказала она им.

— Это ужасно. Хина присела на корточки рядом с Арисой, и, как будто это было естественно для нее, и начала собирать её ручки и заметки.

Если бы это был обычный человек, он, вероятно, проигнорировал бы её, потому что не имел с ней ничего общего. Она даже не училась с ней в одном классе. Они не знали имен друг друга.

«Даже если это так, почему…»

— Твой клуб ... все в порядке? Разве ты не опоздаешь, связавшись с кем-то вроде меня?”

— Ах, да... так что нам надо спешить!

Хина стряхнула грязь с учебника, который подняла, погладив его после того, как посмотрела на часы. Ее руки были покрыты грязью, как и у Арисы.

Она должна оставить ее в покое. Ариса бессознательно проглотила эти слова

— Ты... девушка Эномото, верно? — Спросила она несколько нерешительно.

Глаза Хины на мгновение стали широко раскрытыми и пустыми. Затем он сразу же превратился в удивление, когда она закричала: «Чтоооооооо!? Кто там чья девушка!?»

— Ты — Эномото... я ошибаюсь?

— Ни в коем случае, ты ошибаешься! Почему ты так подумала??

— Н-ну это потому, что вы выглядите так, будто у вас хорошие отношения.

— Вовсе нет! Котаро — это просто. А. Детства. Друг! Мы просто случайно, и, к сожалению, соседи! — Щеки Хины надулись от унижения.

— Почему я должна быть парой с кем-то вроде Котаро... — пробормотала она, затем, как будто внезапно осознав что-то, посмотрела на Арису: «Ты в том же классе, что и Котаро?»

— Ну... да.

— Только не говори мне, что это сказал Котаро!? Что я ... с ним ... ну, это.

— Он этого не говорил. Это я предположила.

— Понимаю... но, честно, это просто недоразумение! Между мной и Котаро ничего нет!

Хина вздохнула, — все дразнят нас, и это действительно раздражает.

«Ах, понятно. Это односторонняя любовь Эномото…»

— И это все? — Спросила Хина, еще раз оглядываясь вокруг, чтобы проверить, осталось ли еще что-нибудь на земле.

Ариса также проверила содержимое своей сумки, но единственным, чего не хватало, был ее талисман панды. Крепление выглядело так, как будто снова сломалось, хотя она починила его после того, как потеряла в раздевалке.

— Что-нибудь пропало?

— Похоже, у меня все, — ответила Ариса и закрыла клапан своей сумки. Она будет чувствовать себя неловко, если заставит Хину продолжать ее поиски, несмотря на то что у нее были занятия в клубе. Она просто должна была найти его сама позже.

— Черт возьми, мне очень жаль. Время, я опаздываю!

Хина схватила спортивную сумку, которую оставила на земле, еще раз взглянув на часы.

— П-Подожди! — Сказала Ариса рефлекторно, останавливая Хину, когда та собиралась уходить.

Хина оглянулась: А?»

— Э.… эт… это ничего, если я спрошу твое имя? — Спросила она несколько нерешительно.

Глаза Хины расширились, прежде чем она широко улыбнулась: «Сетогучи. Сетогучи Хина. Ты?»

— Такамидзава... Ариса.

— Тогда пока, Такамидзава. Хина помахала рукой и побежал к зданию клуба.

Сетогучи Хина.

Ариса повторяла про себя это имя снова и снова, чтобы не забыть.

«Она и Эномото — схожи. Они добрые.»

Когда больше не было возможности видеть Хину, она повернулась, чтобы посмотреть на ясное небо. Свет ослепил ее, заставляя прижать руку ко лбу.

Если бы она могла быть такой, как она, и спросить кого-нибудь: «Что случилось?» — Если бы она первой протянула руку. Если бы только она могла быть доброй…

«Тогда, может быть, мы тоже были бы другими?»

♦ ♦ ღ ♦ ♦

После школы Кен проходил мимо двора, когда заметил Арису и остановился. Она сидела на корточках рядом с цветником, собирая свои ручки и заметки. Ее губы были плотно сжаты в прямую линию, как будто она что-то сдерживала. Он сразу же понял ситуацию, даже не спрашивая.

«В конце концов, все так и вышло...»

Кен слегка отвел взгляд, думая об этом. Их классы были разными, и они никогда раньше не разговаривали друг с другом. Она тоже ничего о нем не знала. Разве она не испугалась бы, если бы он окликнул ее? Она не будет опасаться его? Что он ей скажет?

Что ты делаешь?

Могу ли я тебе помочь?

Эй, я друг Котаро.

Кен повернулся к ней и сделал шаг вперед. Именно тогда он увидел, как Хина, проходившая мимо, подошла к Арисе. Дальше он не подошел. Хина заговорила с Арисой, и они вместе начали собирать ее разбросанные вещи. Потеряв причину говорить с ней, Кен фыркнул и сменил направление. Он направлялся к задним воротам, когда заметил на земле талисман панды. Он наклонился, чтобы поднять его.

«Это ее, не так ли...»

Он уже видел Арису с этим талисманом на сумке раньше. Обернувшись, он увидел Арису в середине разговора с Хиной.

— Какого черта я делаю... — пробормотал он и, с натянутым смешком и крепко вцепился в талисман панды.

Футбольные и бейсбольные клубы были в середине тренировки, когда Кен вернулся в школьный двор. Котаро также был среди парней седьмых классов. Было странно видеть его с серьезным выражением лица, которое так отличалось от его лица, когда они возились, заставляя Кена рассмеяться про себя.

— Эй, Котаро!

Услышав свое имя, Котаро взглянул на него. Он сделал вид, что ничего не услышал, возможно, потому что старшеклассники будут плохо смотреть на него, если он ускользнет во время тренировки.

— Котаро! Эномото! Кота! Кота-чааааан!!!

— Ты меня раздражаешь! Что?!- Котаро, наконец, подбежал к нему с хмурым видом.

Кен расхохотался и бросил талисман панды в руки Котаро.

— А, ч-что это? Котаро инстинктивно поймал его, но после осмотрел в замешательстве.

— Это той девушки Такамидзавы, передай ей это.

— Такамидзаве? С чего бы это? Разве ты не должен сделать это сам?

— Я рассчитываю на тебя. Кота-чаааан.

— Перестань меня так называть!!!

Кен со смехом помахал ему рукой. Он засунул руки в карман брюк, отворачиваясь от восторженных возгласов членов клуба, и пошел прочь.

♦ ♦ ღ ♦ ♦

Ариса часто оставалась одна, даже когда Май почти закончился. Только Котаро остался, когда она вернулась в класс после окончания своей работы в комитете.

— Эномото ... — позвала она его.

Котаро резко повернулся к ней. В руке он держал тряпку: «Такамидзава! Ты не пошла домой?» — Он поспешно попытался прикрыть своим телом стол Арисы.

Ариса подошла к нему и в тот момент, когда она посмотрела на свой собственный стол, потеряла все слова. Ее стол, который был покрыт каракулями, был... покрыт разбросанными кусочками ластика.

— Это…

— Сразу говорю, это был не я! Я просто.

— Я знаю!

Он стирал ее для нее. Тайно, пока никто не видел. Даже до сих пор все было именно так. Он помогал ей без ее ведома. Всегда... всегда таким образом.

Ариса прижала тыльную сторону ладони к своим слезам, которые, естественно, начали падать.

— Ч-что, эй, не плачь! В таких вещах нет ничего особенного. — Котаро взволнованно искал носовой платок. Он скорчил гримасу, говорящую, что не знает, что делать, когда не смог найти его.

Нет. И не потому, что это было трудно. Это не потому, что ей было грустно. Ее не волновало что-то вроде каракулей на ее столе. Ей всегда казалось, что она одна. Ей казалось, что она боролась сама с собой. Но она ошибалась.

«Я была не одна…»

Были люди, которые искренне приняли ее слова. Были люди, которые говорили, что ее слова дошли до них. Она была так счастлива, что ей хотелось плакать. Она ничего не могла сделать правильно, она всегда терпела неудачу, причиняя кому-то боль, будучи обиженной другими.

Думая: «Ох, с меня хватит... она сдалась.»

Но, в конце концов, она хотела кому-то верить.

— Прости... Эномото. Вытирая слезы рукой, Ариса подняла глаза. Она была смущена своим слегка гнусавым голосом.

— Это не большая проблема... я имею в виду, Шибакен сказал мне присмотреть за тобой. Котаро натянуто улыбнулся, положив руку на бедро.

— Шибакен?

— Ну... парень из другого класса. Вроде... как мой друг. Затем он пошарил в кармане брюк, как будто вспомнил что-то: «Ох, да. Ты обронила это, да?»

То, что дал ей Котаро, было талисманом панды, который она потеряла в тот день. После того, как Хина ушла, она попыталась найти его сама, но в итоге сдалась: «Ты вспомнил, что он был моим.»

— Ну... из-за того-то и того-то. Во всяком случае, я вернул его.

Она чувствовала, что создает связи с людьми каждый раз, когда этот талисман исчезал. Несмотря на это, она всегда ошибалась и терпела неудачу…

На этот раз, конечно, она хотела дорожить им. Чтобы она никогда не потеряла его снова.

Ариса обернула руку вокруг талисмана.

— ... Ты в порядке? — Озадаченно спросил Котаро.

— Да — кивнула она и снова повернулась к Котаро — если у тебя когда-нибудь возникнут проблемы, я обязательно буду рядом, чтобы помочь! — Это была маленькая решимость, которую она запечатлела в своем сердце.

— Что за чертовщина... — Котаро засмеялся, сбитый с толку.

Ариса протянула руку: «Доказательство нашей дружбы!»

— Я не знаю, к чему ты клонишь, но... — несмотря на эти слова, Котаро крепко сжал ее руку.

— Ох, я просто даю тебе знать... но ничего подобного. Не пойми меня неправильно.”

— В...верно... — они смеялись над своим неловким разговором.

Ариса стерла каракули на своем столе вместе с Котаро. Их было трудно оттереть, что заставляло Котаро кричать проклятья в отчаянии.

Ариса прищурилась от счастья, глядя на профиль Котаро: «Эномото, знаешь ли.»

— В чем дело?

— Спасибо…

Чувствуя себя неловко из-за непривычных слов, Ариса быстро вернулась к каракулям.

____________

1. Баллы (который охватывают все три года средней школы), которые в конечном итоге отправляются в институт, в которую студент пытается попасть. часть баллов, помимо тестов / домашних заданий, зависит от вашего поведения в классе.