Сколько раз она приходила в это место, думала она. Это мир создан из монохромного света во всех цветах.

Она стояла пред единственно свободным троном. Даже когда она приняла своё «решение», она навещала его снова и снова. Это желание, что она держала в глубинах своего сердца с малых лет, это желание, что, как она думала, никогда не воплотится в жизнь… Когда оно исполнилось, она приняла решение.

И это было именно то требование. Вдруг «первый трон» пред ней оказался занятым. Владыка единственного трона, которому не хватала такового, был выбран.

Поговаривали, что, когда кто-то обратит свой взгляд на небеса и увидит сонму радуг, и это будет значить, что родился новый король в этом мире.

Она знала это чистое присутствие хорошо. И вот, она столкнулась с ним лицом к лицу и прошептала:

— Поздравляю… с коронацией нашего нового короля.

Она почувствовала, будто услышала ответ, но она никак не могла не расслышать голос этого существа.

— О новый король, с вашим именем из злата… Я всем сердцем рада, что вы были избраны, как и пророчили. И так я не была…

Услышав последовавший ответ, она тихо кивнула головой.

— Нет, я, правда, рада. Я в порядке. Вы были тем, кто должен был стать королём. И вот… — шептала она, глядя на новый трон, что появился посреди семи остальных.

— Я не буду стремиться к власти на этом троне… так что со мной ничего не случится, — пробормотала она, стоя перед троном, который существовал вне естественного миропорядка и должен был быть пронумерован под цифрой ноль или, возможно, восемь.

†

— Что случилось, Латина? Ты отстранилась, — спросил Дейл.

— Хм-м-м? — Латина моргала какое-то время, а затем немного наклонила голову. —…Я не знаю.

— В последнее время ты часто так отстраняешься. Тебе плохо?

— Нет, ни в коем случае. Я, правда, в порядке.

Она потрясла головой взад и вперёд, как в детстве. Однако, когда она потом улыбнулась Дейлу в ответ, на её лице почти не осталось того «ребячества».

Дейл уловил что-то в её улыбке, и это насторожило его. Он решил присматривать за ней, чтобы убедиться, что тут нет ничего серьёзного.

— Понятно.

Он взял её за руку, пытаясь только сообщить ей, что он всегда будет её союзником.

Затем Дейл неожиданно осознал, что что-то необычное собирается на небе. Вероятно, не только он заметил это: за окном послышалась суматоха.

— Радуги?..

Это был необыкновенное зрелище.

Небо покрыто радугами. Тут была не одна радуга, а целое множество спускающихся с разных углов и покрывающих всё небо. Дейл видел радугу прежде, но он впервые видел подобное небо.

— Радуги пересекают небо, когда боги смотрят на нас…

— Верно. У дьяволов тоже так говорят?

— Ага. Мне сказали, что была радуга на небе, когда я родилась. Раг часто говорил, что я была рождена под защитой богов.

— Понятно.

Радуги были известны как осколки величия Богов Семи Цветов, так как радуга содержала все цвета, которыми управляли эти боги. Говорили, что когда радуга пересекает небо, то это значит, что в наш мир вмешиваются боги.

Видимо, в небе была радуга, когда родился и Дейл. Говорили, что не было редкостью, когда такое происходит с теми, у кого есть высокоранговая божественная защита. Но, тем не менее, Дейл никогда не слышал, чтобы появлялось так много радуг.

За окном он мог видеть особенно богобоязненных, склоняющихся в молитве или дрожащих от ужаса. Почти неосознанно Дейл обнял Латину, которая была возле него, и она прижалась своей головой к его плечу.

— *******, ****, — прошептала она, но Дейл слова не разобрал.

— Латина?

— Король… Новый король был рождён, — ответила она, её серые глаза затуманились, как они часто делали в последнее время, когда она засыпала.

— Что?

— Вот что это означает…

— Латина! — решительно прокричал он и сжал её за плечи.

Вид того, как она так явно вела себя, пробудил в нём невыразимое беспокойство. У него возникло чувство, что он обязан окликнуть её, чтобы привести её в чувства.

— Что?.. — Она медленно моргнула, а затем поглядела на Дейла, казалось, будто она испугалась его громкого голоса.

Он почувствовал облегчение всем сердцем, что снова увидел её обычной:

— Ты в порядке, Латина?

— Что? Что такое, Дейл? Ты удивил меня…

— Только я тут удивлён. Серьёзно… почему ты так отстраняешься?

Латина наклонила голову в ответ.

Проглотив беспокойство, которое вызвала реакция Латины, Дейл попытался ответить спокойным голосом:

— О каком «короле» ты говоришь?

— Хм? Эти радуги обозначают появление нового Лорда демона, — ответила Латина, будто это было и так очевидным.

Дейл нахмурил брови:

— У дьяволов есть такая легенда?

— Я не знаю… — ответила Латина, снова покачав головой. — Это… был не Раг… Была ли это Мов?.. Кто сказал мне это… Это был не ты, верно, Дейл?

— Я никогда не слышал об этом прежде…

— Понятно… Тогда кто мне сказал?..

Латина задумалась над этим вопросом возле Дейла, глядя на небо, но она так и не нашла ответа.

†

Когда наступит шестой месяц, Латине исполнится шестнадцать.

Прошло больше полтора года, как Дейл увидел в Латине представительницу противоположного пола, но всё равно между ними сохранялась странная дистанция. Сложилась такая ситуация, будто их отношения и изменились, и нет.

Дейл признал в Латине особенную женщину для него, но в то же время он всё ещё думал о ней как о маленькой девочке. Он ясно осознавал, что она выросла, но в то же время он не мог заставить себя сделать шаг так быстро. У него возникло ощущение, что это каким-то образом сделает его неудачником как личность. В итоге он решил использовать любые предлоги, чтобы сохранить статус-кво.

Латина никак не проявляла себя, чтобы показать, что нуждается в подобном. Она просто верила в слова Дейла и нежно улыбалась ему. Подумав об этом, было бы вполне правильно сказать, что Дейл был полностью избалован маленькой девочкой.

Однако это было не совсем так, как если бы у Дейла была тонна свободы действий. Когда она достигла пубертатного возраста, Латина заявила, что её рост отстаёт по сравнению с другими девочками-ровесниками. Вероятно, это казалось правдой. Она не стала намного выше, но другие части её тела стали довольно большими. Очевидно, материнские гены, которые её так сильно тревожили, в конце концов, не оказали такого большого влияния. Наверное, она приобрела изгибы с отцовской стороны.

Латина получила довольно много упражнений во время беготни на работе, так что её руки и ноги не выглядели настолько тонкими, что их можно было легко сломать. Они также стали длинными и стройными. Благодаря всем этим тренировкам талия у неё тоже была довольно тонкой, придавая ей довольно очаровательные, женственные изгибы.

Грубо говоря, только благодаря возрасту она заимела удивительную фигуру. Её лицо всё ещё казалось детским, но, похоже, это было из-за невинных эмоций, что были всегда на её лице. Иногда, когда она терялась в мыслях, вида Латины было достаточно, чтобы шокировать даже взрослого мужчину вроде Дейла. Было естественно обращаться к ней «красивая» и «привлекательная».

По факту, сейчас, когда она выросла, было трудно представить, чтобы кто-то обратился к ней, помимокрасавицы. И всё же она по-прежнему оставалась беззащитной, и Дейл по-прежнему баловал её. Выглядя совершенно непринуждённо, она прижалась к Дейлу, как котёнок, и счастливо посмотрела на него.

Этого было достаточно, чтобы Дейл постарался отвлечься от этого момента и задался вопросом, какой бы она была искусительницей, если бы делала это намеренно. Дейл не был святым. При такой красивой девушке, которая любила его, в такой близи он не мог ничего не почувствовать.

Понимая, что это все его вина за то, что он не прояснил ситуацию, Дейл проводил свои дни в таком роде случайных страданиях.

†

— Если он вообще не собирается сближаться с тобой, то ты должна встречаться со мной.

— У меня с Дейлом всё хорошо. Он сказал, что подождёт, когда я выросту, так что мы просто ждём этого момента.

— Я был бы готов пойти на это прямо сейчас.

— У меня с Дейлом всё хорошо.

За прошедшие полтора года такой обмен фразами между Латиной и Рудольфом стало нормой в Танцующем Оцелоте.

Он объявил, что никогда не уступит Латину, и именно так, как он утверждал, не прекратил ежедневные визиты в лавку. Тотчас после этого признания между ними возникла стена неловкости, но Рудольфу не потребовалось много времени, чтобы избавиться от неё и начать умолять Латину каждый день только для того, чтобы она прямо отказала ему.

На данный момент Рудольфа жестоко высмеивали пугающие старики-завсегдатаи, но он не позволил этому расстроить себя, и поскольку Латина явно не переставала с ним разговаривать, отношение стариков постепенно смягчилось.

Рудольф взял инициативу на себя, так как он знал о группе, собравшейся вокруг Латины. Отчасти потому, что он хотел показать ей, что не сдался. Но если это всё, то не было бы никакой необходимости продолжать делать это перед всеми. Рудольф позаботился о том, чтобы такие обмены фразами были в Оцелоте, что делало их центром внимания, чтобы держать в узде других мужчин, целящихся в неё.

Окружающие видели в Рудольфе молодого стражника с потенциалом, и который был обожаем своим начальством. Они не могли не задаться вопросом, смогут ли они сблизиться с Латиной несмотря на то, что она любит Дейла больше, чем кого-либо другого вроде Руди. Поток признаний, которых опасались «опекуны» Латины, более или менее сдерживался, потому что Рудольфу удалось закрепить свое нынешнее положение. Он очень старался.

— Между прочим, Латина… — окликнул Рудольф девушку, пока попивал ликёр, за последний год он привык к алкоголю, отличному от сладкого сидра.

— Что такое?

— Прямо сейчас в городе есть несколько путешествующих дьяволов.

— А? — Латина в ответ наклонила голову. — Я удивлена, что ты смог сказать, что они были дьяволами. Я никогда не слышала о дьяволах, ходящих посреди людей в городе с рогами напоказ…

Учитывая их страну Вассилиос, дьяволы, как известно, имели замкнутое общество и мало взаимодействовали с другими расами. Также сами демоны служили Лордам демонам чаще, чем другие расы, так что не было редкостью, что другие расы видели в них угрозу. Из-за этого многие дьяволы прятали свои рога, когда посещали земли других рас, стремясь избежать ненужных неприятностей. Единственным явным визуальным отличием между ними и людьми, расой с самой высокой численностью населения, были их рога. Так что эти обстоятельства были частью причин, почему дьяволов редко где видели.

— Нет, их рога были спрятаны. И все трое были одеты в шляпы на южный манер.

— Тогда как ты узнал?

— Они отреагировали на это, — ответил Рудольф, указывая на чёрный осколок, болтающийся на его шее. — Они узнали в этом рог.

Рудольф указывал на рог Латины, который она однажды сломала себе. На первый взгляд это выглядело как драгоценный чёрный камушек, но сама Латина признала его своим.

— Мой рог?

— Для начала у них был сильный акцент, и казалось, что они были иностранцами, так что мы получили запрос о помощи от восточных ворот.

Кройц был известен как гораздо более дружелюбный для путешественников город, чем другие, но они не впускали всех подряд без разбора. Помимо того, что привратники приглядывали за подозрительными типами, они также наблюдали за внешними стенами и взымали пошлину с въезжающих.

И вот у привратника были подозрения насчёт этих иностранцев, которые плохо говорили. Их не будут считать подозрительными только потому, что они иностранцы. Кройц развивался вокруг путешественников и купцов, так что они приветствовали иностранных гостей и видели в них людей, с которыми можно иметь дело. Скорее, проблема в данном случае заключалась в том, что им было трудно говорить. Официальный язык Лабанда был известен как Западный Континентальный. Это также был родным языком для большей части мира, так что люди, что не могли говорить на нём бегло, естественно, выделялись.

В итоге в штаб-квартиру стражи был послан запрос, и в ответ на это к восточным воротам был послан Рудольф.

Когда они увидели Рудольфа, их эмоции переменились. Один из этой тройки выглядел явно разъярённым, в то время как выражение лица другого выражало ненависть, которую он не мог подавить. Последний смотрел в одну единственную точку — на маленький осколок, болтающийся на шее Рудольфа — и, видимо, ушёл в мысли.

Из-за этих реакций Рудольф понял, что они были дьяволами.

— Ты говорила мне, что дьяволы говорят на другом языке, и было естественно, что у них была бы такая неприятная реакция на твой рог.

— Что? — Латина выглядела озадаченной.

Удивившись её реакции, Рудольф в свою очередь казался изумленным:

— Я имею в виду, что это из-за сломанного рога.

— А, верно.

Культура дьявола считала их отличительную черту — рога — священными, и сломать один из них считалось величайшим оскорблением для них. Как однажды случилось с Латиной, те, кто совершали преступления, наказывались обломанным рогом и изгнанием. И в качестве оскорбления победитель иногда брал рог своего противника. Для воина это означало жизнь в позоре, поэтому многие предпочли бы покончить с собой, если бы подобное случилось с ними.

— Один из них усмирил своих спутников, так что ничего не случилось.

Нельзя увидеть разницу в возрасте у дьяволов невооружённым глазом. Дьяволы старели медленно и имели исключительно долгую взрослую жизнь. Однако судя по реакции других, Рудольф сказал бы, что тот, кто глядел на рог и потерялся в мыслях, был посредником группы.

— Маленькая леди, ты отдала свой рог? — Сильвестр, что, как обычно, похлёбывал дешёвую выпивку за соседним столиком, влез в разговор Латины с Рудольфом. Он выглядел искренне удивлённым и, видимо, сказал это без задней мысли.

— Господин Силь?

— Когда на тебе висит что-то подобное — это всё равно, что затеять драку с любым попавшимся дьяволом, так что мы, люди, относимся к этому как к проклятым вещам.

— Правда?

— Из того, что я услышал от экспертов по этим делам, рога также пронизаны насквозь обидами и проклятьями. Однако, если учесть, как они ломаются, это совсем не удивительно.

Выслушав объяснения Сильвестра, Латина выглядела так, будто она наконец поняла. Она была совершенно оторвана от традиций и мыслей о дьяволах, покинув свою родную деревню, когда была маленькой и выросла в Кройце, так что даже если она говорила о себе, это было похоже на разговор о незнакомце.

— Я не человек, так что не могу зачаровывать вещи, но… — шептала Латина, прикасаясь к осколку собственного рога, висящего на шее Рудольфа.

Среди семи рас техника, называемая «зачарование», существует исключительно для людей. Используя эту силу, они создавали магические устройства, что позволяло использовать ману даже тем, кто не мог использовать магию.

— Это часть меня… так что моя мана всё ещё там.

— Правда?

— Ага. «Проклятия», возможно, из-за того, когда рог был сломан, обычно, оставшаяся внутри мана полна страданий, ненависти и отчаяния… — после сказанного Латина улыбнулась Рудольфу. — Но с ним всё должно быть хорошо. Хлоя сказала, что он красивый, и это так мне осчастливило, что все эти негативные чувства стёрлись.

— Я-я вовсе не беспокоюсь о подобных вещах…

Не было никакой возможности, чтобы Рудольф расстроился из-за того, что в нём было что-то вроде сохранившейся частички Латины.

— То, что я вложила в него, — это моё чувство радости от того, что рядом со мной есть драгоценный друг. Вероятно, это как защитный амулет. Может быть, тот, который внимательно посмотрел на него, понял это.

То, что дьяволы могли видеть всё то, чего не могли видеть люди, было одной из причин, почему они были известны как раса с большими способностями от природы. Так как они могли видеть сохранившуюся ману, то они могли чётко определить осколок рога Латины.

Рудольф поспешно спрятал подвеску. Было ясно, что на этот драгоценный защитный оберег от Латины окружающие смотрят по-другому — как на «проклятую вещь».

— Наверное, было бы неплохо какое-то время держать всё в тайне, когда ты выходишь, верно? Это… то есть, я думаю… будет лучше, если ты не встретишься с кем-нибудь из родной деревни, — сказал Рудольф, потому что после вступления в стражники он узнал об обычае дьяволов ломать одному из преступников рога и изгонять их.

В дополнение к Рудольфу, все завсегдатаи Танцующего Оцелота знали, что Латина была изгнана из родной деревни, но они не видели в ней преступницу. Особенно, когда это касалось тех, кто знал её с детства, если такая благовоспитанная девушка была бы «преступницей», то почти каждый человек во всем мире был бы великим грешником. Однако тут обязана быть ещё какая-то причина для изгнания: они не видели ничего, кроме неприятностей, исходящих от этого, поэтому окружающиеся надеялись, что она не столкнётся ни с кем из родной деревни.

— Когда я была маленькой, я действительно всегда проводила время только в ограниченном кругу лиц, так что… я правда думаю, что есть только горстка личностей, которые узнали бы меня. Хотя множество личностей, возможно, и слышали, что я была изгнана… — ответила Латина, улыбнувшись Рудольфу. — Но спасибо за беспокойство, Руди.

— В-верно… — приняв сногсшибательную улыбку Латины, Рудольф проглотил содержимое своего стакана, пытаясь спрятать свой румянец.

Той ночью, когда Дейл и Латины были одни в комнате, на чердаке, Латина поведала Дейлу, что Рудольф сказал ей.

Во время инцидента ночного фестиваля они временно разделили их жилище, но из-за наклона крыши Танцующего Оцелота тут не было достаточно места для двух комнат. Первоначально пространство использовалось для склада, и тут было много чемоданов, которые нельзя было передвинуть. В итоге то пространство, которое Латина заняла, чтобы укрыться от Дейла, было, в конечном счёте, мало и должно было быть временным. Когда они вернулись из столицы, они были ближе, чем до этого, и Латина, естественно, вернулась к Дейлу. К авантюристу вернулось успокаивающее присутствие того, кого он часто держал в своих объятиях.

Одетая в светлое, удобное платье, наподобие её ночной рубашки, Латина подошла к письменному столу, стоящему у окна. Она поместила маленькое зеркальце с подставкой на него и использовала его, как простой туалетный столик. Лицом к зеркалу она старательно провела деревянной расческой по волосам, что было её ночным ритуалом. Она смочила грубые зубья расчески сладко пахнущими духами, а затем аккуратно пробежала ею по волосам, начиная с кончиков волос. Также она каждый день говорила Дейлу, что случилось за этот день во время этого процесса. И каждую ночь, как и Латина, Дейл проводил техническое обслуживание и осмотр своего оружия и инструментов, лениво болтая с ней. С тех пор, как она была маленькой, такие нежные, умиротворяющие моменты были очень естественны для них двоих.

— Так мне сказал Руди.

Услышав обо всё от Латины, Дейл выглядел немного удивлённым:

— Что более важно… ты не оставила рог у себя?

Дейл знал, что в дьявольской культуре рога считаются чем-то сакральным, поэтому он думал, что даже если она сама сломала его, то Латина по крайней ере оставила бы рог у себя, как что-то ценное. Даже если они говорили об её лучшем друге, Дейл никогда не думал, что она так легко передаст это кому-то другому.

И почему у этого ребёнка, который не был её лучшим другом, был осколок её рога? Для него не было бы ничего плохого, если бы он попал в неприятности с какими-то дьяволами и был избит до полусмерти. И почему Латина была так беззаботна с окружающими людьми со скрытыми мотивами наподобие его? Она действительно плохо чувствовала опасность, не так ли?

Дейл думал, что модели почти не изменились с тех пор, как он всё ещё был любящим идиотом-родителем.

— Что-то не так с этим? Мне он был не нужен. И Хлоя, и Руди сказали, что они хотят его, и это меня обрадовало.

— Если ты так говоришь, то всё хорошо, но… — во взгляде Латины, устремлённом прямо на него, не было никакого особого смысла. Скорее, он был довольно подозрительным. Думая об этом, Дейл вздохнул. — Тебя кто-нибудь ищет в Вассилиосе? — Вот о чём думал Дейл, услышав о путешествующих дьяволах.

Дейл ничего не знал о родной деревне Латины. Она была маленькой, когда была изгнана, но этот акт изгнания в сочетании с пророчеством, которое привело к этому, оставили глубокие шрамы в её сердце. У неё, видимо, были болезненные воспоминания о родной деревне. Настойчивые расспросы о таком только навредили бы его драгоценной, очаровательной Латине, поэтому Дейл даже не помышлял о подобном.

В ответ Латина натянула унылую улыбку:

— Я не знаю. Но… я не могу вернуться, — вместо смирения в этих словах звучала решимость.

— Моё существование не может быть ничем иным, как бедствием для Вассилиоса. Эта страна наконец-то получила нового Первого Лорда демона, которого все так долго ждали… Я уверена, что со страной всё будет хорошо, как все и надеются…

— Латина, ты?..

— Я не… хочу стать «бедствием».

Услышав беспокойство в её голосе, Дейл обнял её:

— Это было пророчеством о тебе? — и заключил её в объятия, защищая её и заставляя чувствовать себя в безопасности точно так же, когда она была маленькой.

Латина передвинулась со стула на коленки Дейла и опустила голову ему на плечо. Она однажды сказала ему, что не помнит содержимого пророчества, и сейчас она слегка покачала головой:

— Я не знаю. Но с тех пор, как я выросла… Я думала о нём. Я помнила, как мои родители говорили… и думали, что, вероятно, так и было.

Она обняла Дейла, который обнимал её, и прижалась к его теплу. Как она делала, она тихо продолжила:

— Мои родители говорили, что они пытаются защитить меня… что если я останусь в той стране, я вызову «бедствие»… Поэтому я думаю, что они увели меня, чтобы обезопасить.

— Я могу заявить, просто глядя на тебя, что тебя растили с любовью.

Она была искренней и доброй с самого детства, и за этим не скрывалась тьма. Её преследовали в деревне и гнали её оттуда, но она не держала никаких обид и выросла честной. По фрагментам её прошлого, которыми она иногда делилась, и по тому, как она скорбит по ушедшему отцу, он также мог сказать, что она действительно любила Рага.

Родители Латины, видимо, растили её с любовью. Даже когда окружающие преследовали её из-за пророчества, они оставались её союзниками. Они беспокоились о ней до самого конца. И Латина не сомневалась в родительской заботе, когда росла.

В её сердце была глубокая, непоколебимая любовь. В противном случае Латина перенесла бы более глубокую эмоциональную травму, чем низкая самооценка из-за потери родителей и гонений в деревне. Этих обстоятельств хватило бы, чтобы вогнать любого взрослого в отчаяние, но она справилась с этим, не держа ни как кого и ни на что обиды. Она не отвергла полностью всё в себе, и её не охватила ненависть или печаль.

— И поэтому, Я… не могу вернуться в ту страну.

Обнимая Латину с её унылой улыбкой, Дейл нашёл себя в её крепких объятиях, ещё раз осознав, как много она потеряла.

†

Всякий раз, как Дейл размышлял о том, что потеряла Латина, он задумывался о том, что он может дать ей и каким он должен быть для неё. Он не был настолько тщеславен, чтобы думать, что сможет заменить всё, что у неё было. Но если бы он мог дать ей место и быть кем-то, кто поможет подтвердить её существование, тогда этого было бы достаточно. Он хотел быть кем-то, кто мог сказать ей, что одно её присутствие было для него дороже всего на свете. Он больше не помнил времени, когда её не было рядом, и хотел, чтобы с этого момента она оставалась рядом с ним.

И вот ему пора было принять решение.

— Я всерьёз подумываю о свадьбе с Латиной.

— Это заняло у тебя много времени.

— Ага, большего и не скажешь.

— Я бы уже бросила тебя.

— Гав!

Это было важное решение со стороны Дейла сказать это, но «семья домовладельцев» и одно животное единодушно дали такие ответы. Это так расстроило Дейла, что он чуть не заплакал.

— Агу, — находясь в руках Кеннета, младшая сестрёнка Тео Эмма потянула свою тоненькую ручку к голове Дейла. Она прикоснулась к его чёрным волосам, растрепав их, а затем удовлетворительно улыбнулась.

Видимо, она пыталась утешить его. Он искренне надеялся, что эта девочка продолжит расти такой доброй. Вместо того чтобы быть волевой женщиной, как её мать Рита, он хотел, чтобы она стала доброй и нежной, как Латина.

— И в последнее время я ищу дом, но…

— Я не против, если ты уйдёшь, но Сестрёнка должна остаться здесь.

— Значит, ты говоришь то же самое, что и твои родители...

Дейл без колебаний бросил недоверчивый взгляд на пятилетнего ребёнка, который смело заявил подобное:

— Если с тобой приключится «несчастный случай», я женюсь на Сестрёнке.

— Я думал об этом и до этого, но чудаки, что приходят в лавку, действительно оказывают самое худшее влияние на ребёнка.

— Это действительно облегчение, что Латина выросла правильно, — Кеннет добавил в качестве согласия, неуклюже улыбаясь маленькой Эмме. Тут не было никакого сомнения, что пьяницы, собравшиеся в Танцующем Оцелоте, были теми, кто научил его сына такому сомнительному словарю и образу мышления.

— Я не умру так просто.

— Сестрёнка — дьяволица, так что у меня куча шансов, и я моложе, так что я ещё долго буду рядом!

— Серьёзно, чему тебя учат те пьяницы? — Дейл не возражал и не впадал в депрессию, когда он видел Тео с самодовольным видом. Слишком дерзкое заявление ребёнка просто поставило Дейла в тупик.

Его заявление было довольно ужасное, но он всё ещё оставался просто ребёнком. Дейл так же знал, что Тео всем сердцем обожает Латину, так что он не стал преждевременно ругать его.

Главными виновниками здесь были завсегдатаи Танцующего Оцелота, которые «души не чаяли» в Теодоре — в первом ребёнке владельцев этого места. Однако, поскольку он вырос в таком месте, ему не способствовало постоянное прослушивание разговоров, которые были далеки от высших сливок общества. Независимо от того, была ли там какая-то недоброжелательность или нет, невозможно было ожидать высокой морали от пьяниц. Благодаря окружению даже вежливая и нежная девушка, вроде Латины, с внешностью, подходящей её прозвищу «сказочная принцесса», обладала сильной волей. И это было ещё более верно для такого мальчика, как Тео.

— Однако свадьба…. Ты вроде как много пропускаешь, не так ли? Ты откладывал всё это так долго, и сейчас ты говоришь всё это так неожиданно.

Было совершенно понятно, что Рита была поражена. Латина перевоплотилось из девушки в женщину, но Дейл был уже достаточно стар. В дополнение к этому, был предел, как долго они могли бы сохранять платонические чувства и проводить годы вместе в таких тёплых отношениях.

— Я, как бы это сказать?.. В каком-то смысле я всё ещё чувствую себя опекуном Латины.

— Ну… да, ты всё ещё он.

— Как её опекун, я тут подумал «Если кто-нибудь прикоснётся к Латине и будет просто дурачиться, я его убью».

Владельцы лавки сохраняли спокойствие, не говоря ему: «Ты не стал бы сдерживать любого, кто сделал бы шаг к ней, даже если бы он не дурачился».

— И такие у меня чувства, когда это приходит в голову. Я не хочу делать что-то наполовину, когда дело доходит до Латины. У неё есть склонность думать о вещах в довольно негативном ключе.

— Свадьба, говоришь?

— Скажу прямо, в последнее время меня беспокоит, что я всё ближе и ближе подхожу к тому, чтобы овладеть ею.

— Латина… конечно, она уже далеко не маленькая, не так ли?..

— Это так…

— Она была так взволнована этим, но… прежде чем я успела осознать, что они стали больше, чем сейчас у меня, когда я нянчусь со своими детьми…

Взрослые, которые знали Латину с детства, теперь будто смотрели куда-то вдаль.

Рита посмотрела на свою грудь и тихо вздохнула. Больше — не значит лучше, так что она старалась, чтобы это её не беспокоило. Однако было неловко, когда у «маленькой сестрёнки» было намного больше.

— И мы спали вместе, но…

Хотя пространство в чердаке было ограничено из-за наклона крыши, кровать в их комнате была на самом деле немного шире, чем обычная. Даже несмотря на то, что Латина теперь была взрослой, кровать была достаточно широкой, чтобы им двоим было совсем не тесно спать на ней. И за городом, и в подобных местах, из-за ограниченного количества комнат и обогревателей не было ни для кого странным, что другие семьи делят кровать. Личные комнаты и раздельные кровати были ограниченной роскошью для тех, кто мог себе позволить такое, хотя это и правда отличалось в зависимости от места и обстоятельств.

Рассуждая таким образом, Дейл и Латина делили кровать, чего было недостаточно, чтобы вызвать подозрения у широкой общественности. Латина выглядела невероятно очаровательно, когда прижималась к нему, и она прижималась к его спине, будто искала тепла, возможно, бессознательно, что помогло успокоить Дейла, но в какой-то манере он начала чувствовать что-то мягкое на своей спине, когда она это делала. Когда он понял, что это было, Дейл неловко попытался отодвинуться от Латины, но, к сожалению, он не обладал особой способностью полностью контролировать свои бессознательные действия во время сна.

— В последнее время я просыпался, ощущая что-то мягкое и чуя что-то хорошее, чтобы понять, что я обнимаю Латину.

— Ты хвастаешься?

— Ну, и это тоже, — как обычно, мужчина не был скромным, когда дело касалось подобных вещей. — В конце концов, то, что Латина очаровательна — это неоспоримый факт.

Люди вокруг него также научились лучше игнорировать его с годами.

— Так, у тебя какое-нибудь хорошее местечко на примете?

— Это было тяжело… Я пытался изучить весь западный район, но… Латина определённо скажет, что хочет продолжать приходить сюда, верно?

— Для нас это тоже было бы настоящим кошмаром, если бы Латины не было рядом

— Благодаря Латине Тео больше не ведёт себя как ребёнок.

Отец Риты и родители Тео, в частности Кеннет, баловали Эмму с рождения. Рита пыталась не разбаловать её сильно, но вполне естественно, что её руки были полностью заняты заботой о малышке. Однако Тео не дулся от этого и не вёл себя как ребёнок, потому что вместо родителей Латина проводила много времени с ним.

У Латины, конечно, тоже был интерес к малышке. Однако она так же симпатизировала и к Тео, который чувствовал себя одиноким с тех пор, как родилась сестрёнка. В результате Латина души не чаяла в Тео, который любил свою «Сестрёнку» даже сильнее, чем собственных родителей, он был совершенно согласен с таким развитием событий.

Эти обстоятельства, что укрепили его любовь Латине, могли стать одной из причин, почему он был так уверен в себе, когда говорил с Дейлом.

— Но в этом районе я бы волновался о ней, когда уходил бы на работу… Так что я беспокоился бы о том, должен ли уделять приоритетное внимание её безопасности, приходя и уходя отсюда, или когда я в отъезде…

Дейл в прошлом много раз пытался устроить новый дом для себя и Латины. Однако он каждый раз сдавался, потому что не мог понять, как преодолеть эту тревогу. Мысль о том, чтобы оставить её на произвол судьбы, когда он будет уходить, что было особенно большой проблемой, когда она была младше.

Когда дело касалось её безопасности, Дейл чувствовал себя более спокойно на чердаке Оцелота, чем в каком-либо высококлассном поместье. Если бы он выбрал дорогую резиденцию в западном районе, то Латина оказалась бы в хорошей среде, но он был обеспокоен грабителями и подобными негодяями, и если бы он нанял слуг для дома, то ему придётся тщательно убедиться, что у них хороший характер.

Учитывая часы, которые Латина проработала в Оцелоте, в конечном счёте, она ездила на работу рано утром или поздно ночью, когда было мало людей вокруг. Было вполне естественно волноваться о женщине, что ходит одна в такое время. В южных районах, где находился Оцелот, было много путешественников и головорезов неизвестного происхождения. Также тут была жилая зона для простолюдинов, но он не мог с уверенностью сказать, что это место было абсолютно безопасным. Очевидно, все там были плохими людьми.

Было нереально, чтобы Латина жила в Оцелоте только тогда, когда Дейл был в отъезде. Место тут было ограничено, но не такое, чтобы Кеннет и Рита могли просто оставить комнату на чердаке пустой, и не было никакой гарантии, что, когда Латине понадобится место, комната окажется не запертой. Трудно было обеспечивать девушке определённую жилплощадь.

— Я знаю, что Латина в какой-то степени сможет защитить себя магией, но это всё ещё не изменяет того факта, что это было бы опасно… Латина добрая по натуре, так что она может в конечном счёте начать колебаться, даже когда имеет дело с отбросами... я бы даже не возражал, если бы она просто размозжила их.

— При обычных обстоятельствах большинство людей не дойдут так далеко.

— Размозжи их! — завопил Тео.

Видя, как их сын заявляет подобное со сжатым кулаком, поднятым вверх, Кеннет вынес разумное суждение:

— Ты тоже не очень хорошо влияешь на детей, — и вздохнул. — Это будет легко выяснить, когда ты уедешь. В конце концов, ты знаменит во многих отношениях. В последнее время многие молодые люди боготворили тебя как «Дейла Реки, чьё имя известно даже в столице».

Большинство из них были шокированы, когда увидели настоящую ситуацию. На поле битвы Дейл оказался достойным своей славы юного героя, но это было не так, когда дело касалось Дейла в его быту здесь, в Кройце. Вид этого влюблённого идиота, балующего свою маленькую приёмную дочку, уже стал фирменным знаком города. Для молодёжи, которая восхищалась им, этого было достаточно, чтобы разбить вдребезги их иллюзии, но аура вокруг него была такой же, как и слухи, из-за чего он производил сложное впечатление. И если бы кому-нибудь из них случилось влюбиться в Латину, они были бы подвержены амбициям того, кто известен как герой воочию.

— Если мы говорим о Латине, которая остаётся одна при твоём уходе…

— Будет неудивительно от дегенератов показываться каждый божий день, верно? — продолжила Рита предложение Кеннета.

— Ага.

— Винт мог бы выступить в качестве сторожевого пса, но… Честно говоря, этого было бы недостаточно.

— Гав?

Винту придётся не только иметь дело с людьми, непосредственно нападающими на Латину, но и быть настороже для подсматривающих и грабителей; каким бы талантливым не был щенком, это был слишком тяжёлый груз.

— Я догадался, что, по крайней мере, мне нужно было что-то, чтобы твердо заявить окружающим, что мы с Латиной вместе, поэтому я подумал, что мне нужно прояснить наши отношения.

Видя, как Дейл ищет случайные предлоги, Кеннет и его жена знали, что он прятал своё смущение, и они обменялись кривыми улыбками. Из жалости они просто оставили его в покое, вместо того чтобы воспользоваться шансом, чтобы поиздеваться над ним.

Спустя недолгое время он сделал это заявление, Дейл пригласил Латину в центральный парк Кройца.

— Латина, у тебя есть свободное время?

— Что такое? — спросила Латина, остановившись и наклонив голову.

— Погода хорошая, так что я подумал, неплохо было бы прогуляться по парку или где-нибудь ещё.

— Прогуляться? Может, стоит взять с собой Тео? — задала вопрос Латина с её обычной, милой улыбкой, не ощущая решительность в голосе Дейла.

— Нет… давай хоть раз побудем вдвоём.

— Гав?

— Я говорю, что ты остаёшься здесь.

— Гав…

Услышав, как Дейл довел суть дела до Винта, Латина весело хихикнула.

Покинув Танцующий Оцелот, двое медленно шли рядом, держась за руки. С тех пор, как они встретились, было вполне естественно для них двоих быть настолько близко. Когда Латина достигала пубертатного возраста, они немного отдалились друг от друга, но сейчас они держались за руки снова. Сначала они делали это, чтобы Латина не потерялась, но в какой-то момент смысл этого действия изменился. В конце концов, принимая во внимание, как он не хотел, чтобы она оставляла его, Дейл думал, что, возможно, тут не было никаких изменений.

Путь, что они выбрали для их спокойной прогулки, был тот же, что однажды выбрал Дейл, когда нёс Латину на руках к восточному району в первый раз.

— Ты помнишь, когда я впервые нёс тебя в восточный район?

— Помню, как была очень удивлена. Я никогда прежде не видела так много людей.

— Я приехал из деревни, так что для меня это тоже было шоком.

— Эм, насчёт обувного магазина, в который ты меня отнёс… обувь Тео и Эммы отсюда же. Он специализируется на детской обуви.

— А… Так ты теперь покупаешь свою обувь в другом месте?

— Я хожу в место, что мне посоветовала Хло. Рита тоже мне его рекомендовала. Это новый магазин, но все модели изысканны, и их обувь удобна.

— Понятно.

Их разговоры были несерьёзными, повседневными.

Когда они общались, Латина время от времени касалась своего плеча через одежду; она казалась какой-то взвинченной. Дейл вспомнил, как нечаянно задел что-то твёрдое ранее, и вскоре высказал, о чём думал:

— Ах, это твой браслет?

— Ага. Я хранила его всё это время, но я подумала, что пришло время опять его надеть, так что решила поносить.

Это её единственная вещица из родной деревни, на нём было выгравировано имя её отца. Браслет предназначался для взрослого, так что он был слишком большим для Латины, когда она была маленькой. Дейл видел, как она хранила его в своей «шкатулке с сокровищами» в их комнате, не желая его терять.

— Я не привыкла к нему, поэтому просто не могу успокоиться…

— Традиции дьяволов, да?..

— Все взрослые, которых я видела в детстве, носили их, так что я решила попробовать, когда вырасту.

— Как по мне, звучит неплохо. В конце концов, это оберег от твоего папы.

— Точно.

Так как она носила широкое пальто, было невозможно увидеть её руки. Даже так, Дейл вспомнил форму браслета, который видел раньше. Он был слишком велик для её юных, тоненьких ручек, но не успел он опомниться, как она уже достаточно выросла, чтобы он плотно прилегал к ней; эта мысль глубоко тронула его.

Сегодня в центральном парке снова был многолюдно, и каждый проводил свободное время по-своему. Видя толпу визжащих и бегающих вокруг детей, Латина расплылась в улыбке, вспоминая, как она когда-то была на их месте.

— Ты точно любишь детей, не так ли, Латина?

— Правда? Возможно, это так.

Дейл видел, что она никогда не ворчит во время заботы с Тео или Эммой в Оцелоте или расплывается в нежных эмоциях каждый раз, как видит ребёнка. Он всегда смотрел на неё так.

— Когда-нибудь я…

— Хм?

— Нет, ничего.

Чувствуя, как она бормочет, Дейл крепче сжал её руку.

Тут было огромное количество людей на широком лугу, но он казался достаточно просторным, чтобы это не имело значения. Здесь, где было достаточно жарко, чтобы человек вспотел, были посажены деревья, чтобы создавать тень от солнечных лучей днём. Латина широко улыбнулась, когда она почувствовала свежий бриз, обдувавший её щёки.

Они выбрали дерево для отдыха и сели на траву, под его тень. Можно было услышать детей, играющих вдалеке, но их заглушал шелест ветвей и листьев над головой.

— Латина, — начал Дейл.

— Что? — ответила она, поворачиваясь к нему лицом. Она выглядела потрясающе красивой.

Её глянцевые длинные волосы, заплетённые в косу, и её упругая, гладкая кожа была достаточно яркой, чтобы светиться без макияжа. Длинные ресницы над её серыми глазами и её губы цвета вишни почти не изменились с тех пор, как она была маленькой, но сейчас, когда она созрела, они были частицами, что делали её такой красивой. Тем не менее, невинное выражение её лица говорило о том, что в ней было нечто большее, чем просто красивое личико.

Она красивая, —искренне думал Дейл.

Когда Латина улыбалась на него, она выглядела, будто её переполняла радость. Дейл был уверен, что сделал правильный выбор.

— Это, конечно приятно, — комментировала Латина.

— Верно.

— Чего это вдруг? Что-то случилось?

— Я веду себя странно?

— Ты. Я всегда приглядывала за тобой, Дейл, — говорила Латина с улыбкой, глядя на него.

Дейл понимал, что не было ни единого шанса, что Латина не поймёт, почему так странно он себя вёл, но всё ещё ощущалась маленькая неловкость, и он отвёл взгляд.

— Латина, это для тебя.

— А?

Из-за своего смущения Дейл резко сунул маленькую коробочку Латине. Он фактически сунул её ей, удивляя саму девушку в процессе.

Моргая, Латина немного посмотрела на коробку и наклонила голову:

— Ещё слишком рано до моего месяца рождения…

— Точно. Но сегодня особенный день, не так ли?

— Верно, — ответила Латина, нежно прижимая руки к груди. Дейл почувствовал облегчение от реакции Латины, увидев, что она тоже думает о сегодняшнем дне как об особенной годовщине.

Девять лет назад Дейл и Латина встретились. Прошло ровно девять лет с того дня, как всё началось в том лесе.

— Это особенный день для нас.

— Это верно, — ответила Латина, а затем открыла неукрашенную коробку. Внезапная вспышка яркого, почти ослепительного сияния удивила её. Хотя по внешнему виду коробки это было невозможно определить, ювелирное изделие внутри было деликатно обработано, и даже с первого взгляда было ясно, что это красивая и дорогая вещь.

— О-оно… выглядит и вправду дорогим, не так ли? — робко говорила Латина, демонстрируя свою практичную натуру.

— Зачем ты сказала это? — сказал Дейл с неловкой улыбкой. — Не обращай на это внимания. Достань его и примерь.

— Хорошо…

По подсказке Дейла Латина достала вещичку из коробки. Немного нервничая, Дейл взял украшение из коробки и плавно надел браслет на её запястье.

— Он красивый…

— Это ещё и магическое приспособление. Хотя если честно, она имеет больше значения как аксессуар.

На браслете находились распустившие цветы, выгравированные из самоцветов. Как бы ты ни посмотрел на него, можно было увидеть красивый цветочный и гламурный фруктовый дизайн.

— Выходи за меня.

— А?

— Давай станем семьёй по-другому. Не как отчим и приёмная дочка.

— Дейл?..

Переведя свой взгляд с браслета на лицо Дейла, Латина выглядела ошарашенной. Дейл неуклюже отвёл взгляд. Из-за удивления на её лице он не смог понять, что чувствует Латина. Он был известен как первоклассный авантюрист и ветеран многих битв, но он был переполнен волнениями сильнее, чем в какой-либо ожесточённой схватке.

— Л-Латина?.. З-знаешь, довольно грубо после признания замолкать?..

— Но… то есть это так неожиданно… — её голос был хриплым и дрожащим.

— Ты… ты не хочешь?

— Не в этом дело… Вообще, не в этом дело! Но я никогда даже не думала о замужестве!

— Так ты сказала, что любишь меня, но никогда не думала о свадьбе?

Это было очень похоже на неё, но всё равно было неловко.

— Но… я же дьявол! Я даже не знаю… могут ли быть у меня дети.

— Я знаю это. И я уверен, твои дети были бы супер милыми, но я не по этой причине предлагаю тебе жениться.

Дейл был в курсе, что у долгоживущей расы дьяволов имела низкую рождаемость. Он чувствовал беспокойство Латины насчёт того факта, что у неё не смогут быть дети, именно из-за того, что она любила их.

— Даже если ты не против, твоя семья может…

— Это их ответ, — сказал Дейл, прикасаясь к браслету на её запястье, что он только что дал её. В родной деревне Дейла была традиция, что наличие как цветочных, так и фруктовых узоров имело особое значение.

— Папа с мамой сказали: «О, наконец-то?» — пока бабуля… не сказала: «Если ты позволишь Латине уйти, ты никогда не найдёшь кого-либо для женитьбы».

Уважая родословную своего клана, Дейл проинформировал свою семью о намерениях жениться на Латине. Ещё он сделал потому, что хотел, чтобы как можно больше людей не только узнали про его женитьбу с Латиной, но и дали своё благословление.

С самого начала он знал, что его семья полюбила Латину, так что он не ожидал от них возражений, но браслет, что был доставлен вместе с их ответом, не только использовал методы изготовления ювелирных изделий, на которых специализировалась его родная деревня, но также была сделана с труднодостижимым, высококлассным, изысканным мастерством. Дейл был тем, кто попросил об этом, но он подозревал, что это было подготовлено намного раньше, чем он попросил, судя по тому, как тщательно был сделан.

— Бабуля… — шептала Латина, а затем взглянула на него со слезящимися глазами. — Это правда? Тебе… правда хорошо со мной?

— Ты для меня единственная, Латина.

В момент, когда она услышала ответ Дейла, Латина больше не могла сдерживаться, и слёзы начали течь из её серых глаз.

— Почему… ты исполняешь все мои желания, Дейл? Почему… Почему ты даёшь мне всё, что я хочу?..

Дейл вытер её слёзы кончиком пальца, но не был достаточно быстр и новые слёзы продолжали течь.

— Я хотела… Я всегда, всегда хотела… стать твоей одной и только…

— Я знаю.

— Я люблю тебя и всегда хотела быть вместе с тобой… Мне нечего дать тебе в ответ, но прошу, позволь мне и дальше оставаться рядом с тобой…

— Это совсем не так, что тебе нечего мне дать… Просто находясь рядом со мной, ты поддерживал меня всё это время… так что…

Дейл чувствовал себя смущённым, но это было намного лучше, чем не сказать желанного и сожалеть об этом.

— Я хочу, чтобы ты осталась рядом со мной, — говорил Дейл, глядя прямо в её глаза.

— …Да, — ответила Латина с улыбкой, подобной распустившемуся цветку.

Когда лицо Дейла приблизилось к её лицу, Латина неловко опустила глаза. Его повторяющиеся поцелуи были похожи на детскую игру, но, когда Латина покраснела до кончиков ушей, щёки Дейла вспыхнули также, как и её.

†

Всё это время Латина лгала себе о том, что чувствует. Она осознавала, что из-за того, что она была счастлива, она смогла закрыть глаза на это. Однако было бы ложью сказать, что она сдалась. Неправда, что она была в состоянии это вынести.

Если сейчас она была на пике своей радости, то позже, возможно, она сможет только потерять то счастье, которое наконец-то обрела. Как она должна будет поступить, если он потеряет его? Как она должна провести оставшееся время?

Когда она шептала о подобном, прозрачная капля упала на стул перед ней.

†

Она снова отключилась.

Выглядя встревоженным, Дейл погладил волосы Латины, пока она сидела в незабытье. В последнее время она часто погружалась в туман, но с тех пор, как он сделал ей предложение, она всё чаще оказывалась в таком состоянии.

Его охватило странное, тревожное чувство. Его тревога не основывалась только на ей физическом состоянии; по каким-то причинам тревожный звонок раздался из глубин его недр. И вот Дейл бессчётное количество раз окликнул её по имени. Он пытался вернуть её к себе.

— Латина.

— …Дейл?

— Да. Я здесь. — Латина вяло улыбнулось в ответ; её эмоции напомнили ему об её заплаканном лице после того, как она потерялась много лет назад.

Дорогой на вид браслет на запястье Латины быстро привлёк внимание всех вокруг неё. Не желая сломать его во время работы, сначала она попыталась спрятать подарок Дейла подальше, однако Дейл сказал ей не делать этого. В конце концов, это была такая вещь, которая не имела бы никакого значения, если бы она не всегда была на ней. Это был не просто аксессуар — это был ещё и магическое приспособление, так что его нельзя было так легко повредить.

— Ты должна понять, что ты занята, — сказал Дейл с широкой улыбкой; это заставило щёки Латины покрыться краской.

Именно тогда Латина поняла, что такое дорогое украшение имеет какое-то значение. Оно показывало всем, кто глядел на него, что Латина знала кого-то, кто мог сделать ей такой дорогой подарок, и Латина надела его, давая понять, что отвечает взаимностью. И в случае с Латиной не было необходимости объяснять, кем был этот «кто-то».

После взгляда на браслет количество выпитого Рудольфом на какое-то время увеличилось. Это было не только для него, но и для бессчётного количества юношей и нескольких мужчин, которые были не в самом расцвете сил.

Когда завсегдатаи дразнили Латину (немного непристойно), они много пили. В конце концов, это приводило к значительному увеличению прибыли для Танцующего Оцелота. Когда завсегдатаи пытались добавить чаевые на свои счета, всегда серьёзная Латина отговаривала их, но они были достаточно догадливы, чтобы заставить её взять их, сказав, что они предназначены для пары, которая управляла этим местом. Каждый из завсегдатаев был в курсе, что Латина с детства положила глаза только на одного мужчину. Сейчас, когда её мечты исполнились, они хотели публично благословить её.

Латина была вне себя от радости. Каждый раз, когда её дразнили, её щёки краснели от смущения и иногда она надувала их, но каждое её действие давало ясно понять, что она была так счастлива, что она не могла сдерживаться. Она и так от природы была симпатичная, но это переполняющее счастье только делало её ещё красивее, и, видя Латину такой, завсегдатаи искренне хотели поздравить её.

По крайней мере, у них были такие чувства насчёт Латины.

Однако, когда дело касалось человека, который претендовал на их любимую «сказочную принцессу», завсегдатаи чувствовали себя иначе. Дейл был её главным защитником, но эти старые чудаки заботились о ней гораздо больше, чем то, что считалось бы нормальным для простой псевдо-родительской привязанности.

— Ну, будем.

— Подождите о…

— Всё в порядке, просто пей. Всё лежит на нас, так что тебе не нужно сдерживаться.

— Подождите одну минутку… Почему тут всё настолько крепкое?..

— А? Ты хочешь объяснений? Должен ли я подробнообъяснить тебе всё?

— Нет… Извините.

В таком случае Дейл был раздавлен едиными волнами атак многочисленных мужчин средних лет.

Дейл не был слабым пьяницей и мог использовать детоксикационную магию, чтобы протрезветь, но он смирился со своей судьбой, потому что понял, что это был их способ поздравить его. Также если завсегдатаи поймают его за использованием магии, то затем у него будут огромные неприятности.

— Га-а… Я в стельку… пьян…

— Ты в порядке, Дейл?

Вид Латины, так искренне беспокоящийся о Дейле, только ускорил пьяное безумие.

Латина тоже выглядела воистину счастливой в последующие дни. Дейл находил, что она ужасно смущается, когда он обнимает её или целует, и это заставляло его хотеть лезть к ней ещё больше. Словно возвращаясь к тому, как он держал себя, он теперь души не чаял в своей молодой невесте и прижимался к ней.

Откровенно говоря, это было немного раздражающе для окружающих, и учитывая, что его любвеобильные слова не сильно изменились, всем было неловко.

— Латина такая милая, что я не хочу идти на работу, — почему-то говорил Дейл Рите, пока натягивал неряшливую улыбку.

Рита была занята бумагами.

— Я прекрасно знаю, что она милая.

Рита в одиночку заведовала канцелярией в Танцующем Оцелоте, так что её часто можно было увидеть работающей на одном и том же месте. Возможно, это сделало её идеальной слушательницей, но с её точки зрения слушать Дейла день за днём было невыносимо.

— Она милая! Латина такая милая!

— Есть ли шанс, что я избавлюсь от твоего хвастовства?

— Достаточно лишь немного обнять её, чтобы заставить её смущаться, и если я её неожиданно целую, то она краснеет, как помидор! Я спрошу её: «Ты злишься?» — и она ответит «Нет» своим супер милым голосом! Она такая милая, так что я спрошу: «Я тебе нравлюсь?» — и она скажет «Я люблю тебя» тихим, неловким голосом. Я отвечу: «Я люблю тебя так сильно, что слово «любовь» не может покрыть все чувства!» — ей в ответ!

— Винт! Ты рядом, Винт?! У тебя есть моё разрешение делать с этим идиотом всё, что захочешь!

— Пока я такой, я ничего не боюсь! — сказал Дейл с громким смехом. Терпение Риты почти вслух лопнуло.

— Ах… но я боюсь ненависти Латины… Хотя она никогда бы не сказала такое!

Это было последней каплей в чаше терпения Риты.

— Латина! Поторопись и сделай что-нибудь с этим влюблённым идиотом! — завопила она на кухню. Латина робко выглянула.

Девушка ответила слабым голосом:

— Уа… Рита… если я сейчас окажусь рядом с Дейлом, то… — только для того, чтобы её прервали прежде, чем она окончила фразу.

— Латина!

— Уа-а-а!

Её тут же схватили.

Обычный гражданский, вроде Латины, не могла справиться с навыками такого первоклассного авантюриста, как Дейл. Неожиданно она оказалась на коленях Дейла в его крепких объятиях. Это выглядело как простое объятие, но она была так скована, что едва могла сопротивляться, не говоря уже о том, чтобы двигаться.

Покраснев до кончиков ушей от смущения, Латина оглянулась вокруг, чтобы кто-то смог ей помочь, когда Дейл набросился на неё с бесчисленными поцелуями.

— Дейл, Дейл! Ты смущаешь меня, остановись!..

— Ты правда милая, когда ты смущённая…

Этот идиот не собирается сдерживаться!

Огонёк исчез из глаз Риты. Она наконец-то сдалась:

— Хотя бы флиртуйте вдали от чужих глаз.

— Р-Рита!

— Что ж, вот что мы сделаем. — Дейл с лёгкостью поднял Латину (которая была на грани слёз) вверх и направился в их комнату с ней на руках.

Неловкость возникла на лице Риты, когда провожала их взглядом, и она бы удивилась, если Латина будет в порядке, когда их отношения перейдут на следующий уровень.

Ей будет трудно забеременеть, потому что этот идиот может увлечься...

Колмозей управлял урожаем и процветанием своих потомков, и у Дейла была высокоранговая божественная защита от этого бога. Хоть у дьяволов была плохая рождаемость, у Риты было предчувствие, что энтузиазм может легко исправить это в случае с Латиной.

Мысленный образ был слишком напряжённым, так что Рита заставила себя перестать думать об этом. Латине будет больно, но всё же… по крайней мере, она может использовать исцеляющую магию…

Как более взрослая женщина, всё, что Рита могла сделать для «маленькой сестрёнки», — это скромно поддержать девочку в глубине своего сердца.

Ещё мгновение назад Латина извивалась в объятиях Дейла от смущения, но теперь она была в забытье. Всё ещё крепко обнимая её, он уткнулся лицом в изгиб её шеи. Когда она не отреагировала, его охватило ужасное беспокойство.

— Латина!

Только когда он позвал её по имени, она слабо отозвалась. Её затуманенные серые глаза медленно двигались, ища Дейла и только Дейла.

— Дейл…

— Латина.

Он целовал её веки и щёки снова и снова. Во время этого огонёк вернулся в её глаза, и она сказала:

— Дейл, Дейл… щекотно!

Её мягкие слова протеста вызвали у него такое облегчение, что ему захотелось заплакать. И в итоге ему совсем не хотелось прекращать свои объятия или поцелуи.

Хотя он спрашивал её бессчётное количество раз, но Латина всегда спрашивала, что она не чувствует себя плохо. Скорее, она, казалось, даже не осознавала, что так часто засыпает. Она была проницательна, поэтому должна была понять, что что-то не так, если бы в её памяти были пробелы; однако она, казалось, не замечала ничего странного. Вот почему это было так страшно.

Дейл чувствовал, что должно произойти что-то такое, чего уже не исправить. Он боялся выпускать её из своих рук, хотя бы на момент.

— Я здесь, с тобою…

Латина наклонила голову в смятении…

—…Верно.

…но, тем не менее, она счастливо улыбнулась и кивнула.

†

Он чувствовал, что его толкают вперёд, но в то же время он мчался напролом.

Он намеревался не торопиться и подождать, пока сердце и тело Латины не созреют, но из-за своей тревоги он стремился углубить свои отношения с ней после того, как они официально обручились.

Не важно, какие методы использовал Дейл, он хотел стать немного ближе к ней, привязать её к себе немного крепче. Его действия были рождены этой жаждой.

Её век, её щёк и её губ ему было недостаточно. Он хотел запечатлеть поцелуями каждый уголок её тела. Он хотел пометить её как свою.

Его действия уходили корнями в нежелание отпускать её и желание остаться рядом с ней.

Он называл её по имени бессчётное количество раз. За пределами её семьи, вряд ли кто-нибудь когда-либо произносил её имя в родной деревне, но она, вероятно, слышала, как Дейл произносил её имя чаще, чем даже её семья.

Этот желанный голос звучал как-то иначе, чем обычно. Когда жар обрушился на её голову, даже комплименты, помимо типичных «Ты действительно красивая», было трудно разобрать.

Она была смущена и взволнована, но более того, она была в состоянии эйфории. Вялость, что окутало всё её тело, впоследствии стало результатом блаженства, которое они разделили.

Она давно на это надеялась. Она хотела сделать это с ним и ни с кем другим. Её сердце переполняла радость от сделанного выбора. Ей так повезло, что её любят, что у неё закружилась голова.

Она была счастлива.

Она подставила щеку этому теплу, что было ближе, чем обычно, и погрузилась в этот запах, что для неё означал душевное спокойствие.

Она была счастлива, и… в его руках заплакала Латина.

†

Когда она пришла в себя, то оказалась в знакомом месте. Она сидела перед выбранным ею троном в центре круга из семи других.

Её слёзы продолжали течь без остановки. Её плечи дрожали, а она продолжала рыдать. Она не могла сдержаться.

Это из-за того, что она испытала такое счастье, которое она не хотела терять. Она молилась, чтобы этого не случилось. Это было её единственное желание. Она хотела жить вместе с ним — с мужчиной, которого она любила. Быть с ним.

Это было ложью, что она смирилась со своей долгой жизнью. Когда она говорила о принятии того факта, что однажды она должна будет расстаться с ним, это не было правдой. Она не хотела терять его. Она, конечно, не сможет продолжать жить, когда он покинет её. Она останется одна.

Она протянула дрожащие тонкие пальцы. Она коснулась спинки этого трона вне естественного строя только для того, чтобы внезапно отдернуть руку, но несмотря на это, она знала. И из-за того, что она знала, она протянула свои дрожащие пальцы к трону ещё раз.

Она поклялась, что никогда не будет искать его силы. И всё же она всё ещё искала это, потому что знала, что это была единственная сила, которая сможет исполнить ей желание.

[…Платина.]

В этом имени, которым обратились к ней, было что-то ностальгическое.

— Мне жаль, мне жаль… Я не знаю, что это неправильно… но, но я… я не хочу ранить тебя… но… мне жаль, мне жаль… о новый Первый Лорд…

[Я разрешаю произносить тебе моё имя… моя дорога Платиновая Принцесса,] — ответил добрый голос плачущей девушке, будто утешая её.

Она повернулась лицом к первому трону. До сих пор она могла ощущать лишь слабое присутствие от него, но сейчас она видела ясное изображение сидящего там.

— …Крисос… я… — сказала она, в её серых глазах выступили слёзы. Существо, казалось, имело золотой блеск, как и подразумевало их имя.

[Моя очаровательная Платиновая Принцесса, я…] — продолжал добрый голос только для того, чтобы девушка снова и снова качала головой взад и вперёд.

— Я… я…

Когда её плачущий голос разнёсся по этому миру, множество радуг покрыли небо.

В это время, когда многие люди спят, мир был окутан радугами, которые тихо мерцали рядом с лунным светом.

†

Дейл не смог найти причину этого дискомфорта, который он испытывал от тёплого присутствия в своих объятиях. Если бы он должен был сказать почему, это было из-за какого-то существенного фактора, которым он обладал. Это было шумное, противоречивое беспокойство и волнение. Почти инстинктивная часть его отвергала девушку, которую он любил.

— Л-Латина?

Глядя на неё, Дейл не мог увидеть ничего особенного. По крайней мере, она не изменилась. И всё же он ощущал что-то иное.

Она выглядела сонной с даже более мирным выражением лица, чем обычно, и её нежная белая кожа была очаровательно обнажена. Вместо того, чтобы широко улыбаться, как он делал прошлой ночью, Дейл мог лишь глядеть на девушку, что как-то изменилась.

— …Дейл? — хотя её голос не изменился. И то, как она наклонила голову, выглядело совершенно так же, как и всегда.

Именно потому, что она не казалась другой, ему нужно было выжать из себя слова, сказав:

— …Лорд Демон.

Эти слова заставили её резко подскочить, и на её лице промелькнуло удивление. Одной лишь этой реакции было достаточно подтвердить, что предчувствие Дейла оправдалось.

— Почему?.. Почему ты… Лорд демон?

— Д-Дейл… как… как ты?..

В этот момент у Дейла не было возможности беспокоиться о том, как дрожит Латина, её зубы стучали. Однако он смог подавить свои инстинкты и крепко обнять её.

Те, кто обладал силой «героя», обладали божественной защитой нескольких богов. Одним видом, который обладал Дейл, был главный бог Тислоу, Колмозей, от которого он получил благословение в отношении магии, связанной с землей. Покуда вся его жизнь состояла из битв, это была чрезвычайно значительная сила. Дейл также обладал божественной защитой от Азрака. Именно потому, что у него была эта божественная защита, Лабанд считал его «героем против Лордов демонов».

Дейл мог обнаружить Лордов демонов и демонов, что служат им, и прямо сейчас он чувствовал существо, которое существовало вне естественных законов человека. И так как он был в курсе своих способностей, Дейл не смог закрыть глаза на реальность ситуации. Он не мог проигнорировать это и притвориться, что ничего не заметил.

У него было смутное чувство, что что-то происходит. Поэтому он просто укрыл Латину в своих объятиях, прежде чем отнести её в храм Ниили, когда осознал, что она была сама не своя.

Он решил просто продолжать звать её, не желая, чтобы она шла туда, куда направлялась.

Он не знал почему. У него не было идеи, почему она изменилась.

— М-мне жаль, мне жаль! — Латина продолжала рыдать и извиняться, пока Дейл крепко обнимал её.

Как существо, которое было антиподом Лорда демона, Дейл инстинктивно отталкивал их, но тем не менее, тем, кто был в его руках прямо сейчас, была без сомнения Латина — девушка, за которой он всегда-всегда присматривал с самого детства. Он поклялся быть с нею и дать ей её место. Пока она остаётся собой, это не изменится.

Непоколебимый в своей решимости и принявший решение, Дейл взял себя в руки.

Так что будет, ели она Лорд демон? Даже если она была им, это не меняло того факта, что она была очаровательной, воспитанной девушкой и той, кто совершенно незаменима для него. Даже если бы она стала Лордом демоном, Латина была всё ещё Латиной.

Сейчас, когда он думал над этим всем, он вспомнил, что из-за событий прошлой ночи, Латина была растрёпанной, а её кожа обнажена, и в данный момент он её обнимал.

Я только что заметил это. Возможно, я действительно неудачник, как и личность.

—Ну же, не плачь, Латина…

— Мне!.. Мне… Мне жаль… Мне жаль…

— Я в порядке. Я могу быть волнующимся, но не злым. Прошу, не плачь…

Дейл был так слаб перед плачущим лицом Латины, что не нуждался в повторении. Он чувствовал себя до абсурда виноватым, пока Латина продолжала рыдать.

На самом деле он был виноват, так что не было причин для него чувствовать себя так, но он так поступал, несмотря на это.

Как будто демонстрируя это, он сказал девушке в его руках свои мысли:

— Меня удивило, что ты стала Лордом демоном, но всё в порядке.

— Что?..

— То есть это уже случилось, так что сейчас ничему не поможет.

— А?.. Что? Дейл?.. — ответила в шоке Латина, не ожидая от него, что тот заявит о подобных вещах, даже не спрашивая её.

— Пока ты — всё ещё ты, я не против, — спокойно говорил Дейл. Он уже пережил это. Выражение его лица выглядело бодрым и свежим.

Его гигантская любовь к Латине переполняла его инстинкты, как героя — антипода Лорда демона. Его собственная личность была слишком сильной.

Перед становлением героем он был в прошлом влюблённым идиотом, который всегда ставил на первое место свою приёмную дочь.

— Но я… я знала, что это неправильно…

— Да.

— Я знала… что не должна искать этой силы…

— Верно.

Со слезящимися глазами Латина глядела на Дейла, который просто обнимал её и по-доброму слушал то, что она должна была сказать.

— Почему?.. Почему ты не злишься?

— Я всё ещё не вижу причину для злобы. Если это решение ты сделала после долгих раздумий, то я знаю, что у тебя обязана быть причина.

— Дейл… — При звучании его доброго голоса её слёзы снова начали течь.

Прильнув к Дейлу, Латина медленно рассказала ему о своих мыслях. Он прикасался к её волосам, пока слушал то, что она должна была сказать.

— Я люблю тебя, Дейл.

— Я знаю, что любишь.

— Я не хочу разлучаться с тобой никогда!

— Хорошо… Я знаю.

— И вот… вот… я отыскала силу Лорда демона!..

— Хм? — Он не до конца понял, что она подразумевала под этой фразой.

До сих пор Дейл просто слушай её, не задавая вопросов, но, естественно, ему требовалось объяснение. Когда он открыл рот, чтобы задать вопрос, он осознал, что забыл кое-что важное.

Даже если они столкнулись с необычными обстоятельствами, мир бы продолжил двигаться, как обычно. То есть Кеннету было любопытно, почему Латина всё ещё не спустилась по лестнице, хотя она обычно давно бы это сделала, так что он кликнул её:

— Что случилось, Латина?

Вместе с этими словами пара вернулась в чувства, будто их облили водой со льдом.

Во многих отношениях было бы плохо, если бы их увидели в их нынешнем состоянии. В этот момент это было более важно, чем Лорды демоны и подобное. Окромя Дейла, быть замеченным было бы особенно неловко для Латины.

Вместо того чтобы иметь какие-либо приличные стены, чердачная комната, в которой они жили вместе, была поделена багажными и перегородочными сетками. Кеннет и Рита обычно не появлялись во время личного времени Латины и Дейла, но если бы они сделали это сейчас, то увидели бы всё, что угодно. Наконец-то вспомнив, что она, скорей всего, в состоянии, не подобающей леди, Латина полностью покрылась краской от смущения.

В момент, когда снизу послышались шаги, Дейл инстинктивно крикнул:

— Извини, Кеннет! Мы проспали!

Вслед за ним Латина начала поспешно одеваться. Она была так обескуражена, что ночная рубашка запуталась вокруг ноги, и она свалилась с хлопком. Сейчас она была на грани слёз, хотя и по другой причине. В ней не было даже намёка на лорда демона.

Впрочем… а кто такой Лорд демон?

В конце концов, у Латины не было видимых изменений. Дейл мог сказать, что что-то не так, так как обладал божественной защитой Азрака, но никто не заметил бы этого, взглянув на неё. Все Лорды демоны имели общий титул, но, к примеру, Второй Лорд демон и Четвёртый Лорд демон имели полностью различные силы и характеры. У Дейла не было идеи, каким видом Лорда демона стала или каким сортом силы она обладала.

И после изменений Латина сегодня… чистила гору картошки так же, как и всегда.

Дейл пытался думать о ситуации спокойно, но всё становилось всё более и более запутанным. Он не мог свыкнуться мыслю о «Лорде демоне, который плачет при нарезании лука». Говорят, что правда страннее выдумки, но он никогда бы не представил себе день, когда ему придётся столкнуться с подобнойреальностью. Правда, но Латина действительно была милой. Он пытался взглянуть реальности в глаза, но в конечном итоге он избегал её.

Пока мысли Дейла хаотично метались в этом направлении, они проявились на его лице. Согласно тому, что они однажды услышали от дьяволицы Гларос, по сути говоря, Лорды демоны не являются врагами людей и не все они были воплощениями разрушения и резни. И судя по сказанному Роуз, когда она столкнулась со Вторым Лордом демоном, этот «монстр» не был врагом других рас из-за того, что был Лордом демоном, а из-за собственной натуры. И поэтому, если бы Латина была бы странным Лордом демоном, Дейл не мог представить, что её она будет, так называемым «Лордом демоном Бедствия».

Однако, пока он думал о подобном, вопросы появлялись в уме Дейла. Он сосчитал на пальцах, а затем наклонил голову.

— Так каким Лордом демоном станет Латина?

Следуя логике, что миром правят Боги Семи Цветов, число Лордов демонов во всё мире должно быть семь. Дейл не сталкивался лицом к лицу со всеми Лордами демонами лично, но из-за своей работы он хорошо разбирался в этом вопросе.

На другой день Латина сказала, что новый Первый Лорд демон был коронован. Если это было правдой, тогда не должно было быть других свободных мест.

Правитель самого крупного дьявольского поселения, как их единственная нация, Вассилиос, и в свою очередь король, что вёл их народ, был Первым Лордом демоном; Тогда тем, с кем встретилась Роуз, с убийственным энтузиастом был Второй Лорд демон; На востоке сосуществующим с Мерфолком был Третий Лорд демон; Тут был тот, кто управлял заболеваниями, чьё присутствие могло погубить целые нации болезнью, Четвёртый Лорд демон; Так же известная, как «Лорд демон Башни», Пятый Лорд демон никогда не покидала башню, что служила ей в качестве камней; «Лорд демон Гигант», который вёл демонов намного больших размеров, чем обычные дьяволы, когда он бродил по земле, был Шестым Лордом демоном; И наконец-то тут был любовник войны и раздора, Седьмой Лорд демон.

Все были на своих местах. Возможно, одно из пятен открылось без того, чтобы люди узнали об этом, подобно тому, что случилось с Первым Лордом демоном.

Всё еще не имея возможности ответить на вопрос, который пришёл ему в голову, Дейл уставился на девушку, которая, несомненно, была новым Лордом демоном.

Взглянув на неё снова, Латина, безусловно, была милой.

Когда он поймал себя на мысли, что вспоминает, как она выглядела ещё симпатичнее, чем обычно прошлой ночью, на его лице появилось похотливое выражение. Она была избалованным ребёнком с самого начала, но позволила ему обожать её и дальше, и она позвала его по имени нежным голосом, который он никогда не слышал прежде. Они жили вместе друг с другом, но это было всем тем, что он никогда не видел прежде. Было вполне естественно для него чувствовать безумную любовь.

Он попытался взять себя в руки, но так как эта небрежная улыбка уже появилась на его лице, его возобновившееся чувство привязанности помешало этому усилию.

Он тоже был таким же, как всегда.

†

— Ну, я думал об этом весь день… — начал Дейл, дождавшись, пока они останутся одни в своей комнате ночью.

— Ага?

Лорд демон и герой столкнулись друг с другом, один на один. Когда упрощается до такого, это звучало бы как часть какой-то эпической саги, но атмосфера между ними чувствовалась как какая-то странная обзорная встреча. В этом было что-то прискорбное, что очень подходило им двоим.

— Ты всё ещё остаёшься собой, Латина.

— Верно. Однако моя личность и мысли не изменились.

Судя лишь по виду этой сцены, было бы странно подумать об этом обмене фразами как о допросе, но между ними двумя не было никакого напряжения. К счастью или сожалению, они были настолько близкими.

— Так это твой выбор стать Лордом демоном?

— Ага, — нерешительно ответила Латина, выглядя, будто готова расплакаться. — Я знала, что это неправильно… что если соберусь стать им, то пути назад не будет… И я знала… что я стану кем-то иной, чем была раньше, так что…

— Ты тщательно подумала об этом?

— Ага.

— Тогда всё в порядке, — сказал с улыбкой Дейл, хлопая её по головке. То, что он делал с тех пор, как она была маленькой, было проникнуто посланием о том, что он всегда был её союзником.

— Дейл…

— Если это тот путь, который ты выбрала, то я не буду просто отторгать его, не выслушивая тебя, так что продолжай и расскажи мне насчёт причин твоего выбора и лордов демонов.

— Хорошо, — сказала Латина, серьёзно кивнув. Она начала думать о том, что бы сказать.

— «Те, кто выбраны и защищены богами, становятся Лордами демонами»… Я слышала эти слова, когда была в Вассилиосе. Лорды демоны — это те, кого защищает «судьба», дарованная им богами. Им суждено стать Лордами демонам и продолжать оставаться Лордами демонами, так что они защищены ото всего.

— Я знаю это, — лаконично ответил Дейл. Это было простой истиной для него в качестве героя — антипода Лорда демона.

Каким бы ты ни был великим воином или гением боевых искусств, твоё оружие и магия никогда бы не достигла Лорда демона. Способность игнорировать природную защиту Лордов демонов была ключевой способностью героев, которые были их противоположностью. Вместо многочисленных форм божественной защиты, которыми обладали герои, это была их способность, дарованная им богами, что поставили их в положение противоположных сил, и вот где была их истинная ценность.

— Лорды демоны получают часть власти богов, превращая их в низших богов, рожденных от человека, — сказала Латина, а её серые глаза задрожали. — Поэтому никто не может навредить лорду демону. Один с силой человека не может одержать победу над лордом демоном… Единственные, кто может причинить им вред, — это их собратья, Ллорды демоны, тоже одарённые силой богов, и те, кому боги дали «силу для свержения», — заявляла Латина. Хотя ей было трудно придумать, что сказать, но не было никакой нерешительности в её словах, когда начала говорить.

— Ты это тоже услышала в своей родной деревне? — спросил Дейл, видя, что она не гадала, а, скорее, заявляла факты.

— Нет, это не так. Лорды демоны наделены властью менять мир Богами Семи Цветов, которые управляют и поддерживает мир и сами являются естественным порядком вещей. С тех пор как я стала одной из них, мне было позволено узнать часть основы этого мира. — Когда она сказала это, Латина глядела на собственный трон в том месте, который можно было бы назвать соседним измерением, который Дейл не мог воспринимать.

Для неё было открыто не всё, но пока это было в пределах допустимого диапазона, как сейчас, когда она была здесь, она могла узнать всё, что угодно, используя этот терминал. Она знала, что сейчас она могла понять как силу Лордов демонов, так и прочие вещи.

Прямо сейчас она только встала на стартовую линию в качестве Лорда демона. Если она попытается выучить всё разом, она утонет в море информации прежде, чем поймёт что-либо. Именно поэтому она просто может получить информацию, в которой она нуждалась, по кусочкам из этого трона.

Латина была абсолютным новичком среди Лордов демонов, которая почти ничего не знала о своей силе.

— Так могу ли я думать об этом как одной из сил Лордов демонов?

— Ага.

Увидев кивок Латины, Дейл всё ещё испытывал некоторое неодобрение, но часть него согласилась с этим. Он предположил, что Лорды демоны могли владеть своей силой, потому что, став таковыми, они одновременно получили такое знание.

Предшественники Лордов демонов никак не могли научить их своей силе, и было трудно представить, как один Лорд демон обучает другого. В таком случае, должно быть, с самого начала существовала система их обучения.

Такая система действительно была работой богов. Теми, кто создал Лордов демонов, были боги, которые сами по себе были законом этого мира; с тех пор, как Лорды демоны стали существами, живущими в этом мире, они не могли игнорировать вмешательство богов.

— Зачем существуют Лорды демоны?

— Предотвратить растущий застой в мире. Боги — это сами законы мира, поэтому они не могут вмешиваться в него… непосредственно в общество. Точно так же, как существует мир, есть также администраторы, которым поручено следить за тем, чтобы всё шло по кругу, никогда не застаиваясь. Так что с точки зрения обычных людей эти администраторы должны быть существами, что могут погрузить мир в хаос. Ими были лорды демоны.

— Уже доказано… что некоторые из них тоже будут бедствиями?

Контракт Дейла с Лабандом заключался в том, чтобы противостоять угрозе потенциальных «Лордов демонов Бедствия», и он дрался во имя целостности нации. Работа не могла полностью разрушить дух Дейла, но это, безусловно, заставило его страдать. Он думал: «Если бы только Лордов демонов не существовало…» Даже если он понял, что они созданы богами, он не мог не возмутиться этим фактом.

В тоне Дейла был лишь намёк на резкость, но Латина оставалась спокойной, когда отвечала ему.

— Вот почему боги создали противоположные силы.

Взглянув на Латину, Дейл немного успокоился. Условный рефлекс нежелания позволить ей увидеть его возбуждённым и напугать её давно укоренился в Дейле.

— Лорды демоны рождаются из расы дьяволов. Они — короли, рождённые дьяволами, поэтому они становятся Лордами демонами. Так как они раса, что рождает лордов демонов, их назвали дьяволами. Герои рождаются из других рас. Они переворачивают судьбу, которая защищает Лордов демонов, и обладают большой благосклонностью богов… Боги установили своё присутствие, чтобы устранить лордов демонов из мира.

— Переворот…

Дейл слышал это слово и прежде. Это относилось к геройской силе, которая позволяла им противостоять Лордам демонам.

— Но почему… ты решила стать Лордом демоном? — спросил Дейл, так же удивившись, что она имела в виду, говоря, что это из-за него.

На лице Латины проявилось беспокойство, и она перевела взгляд га пол.

Вскоре она открыла рот, чтобы заговорить. Она выглядела удручённой, будто её ругали за что-то:

— Честно говоря… я не думала, что ты поймёшь. Я планировала… обсудить это в далёком будущем, когда я буду готова.

Зелёный Лорд демон — Латина — видимо, был так же не подготовлен для такого внезапного развития во многих смыслах. Дейл был тоже шокирован, но его состояние нельзя было даже рядом поставить с шоком Латины. Она не знала о способностях Дейла, так что она даже не думала о вероятности, что он видит её насквозь. Она понятия не имела, как Дейл узнал, но у неё даже не было возможности подумать об этом. Тут было слишком мало времени.

— Я — Лорд демон, но тот, который существует вне естественного порядка, так что… у меня нет никаких великих и могущественных способностей… но у меня есть силы, дарованные повелителям демонов в целом.

Следующую фразу она произнесла медленно:

— Лорды демоны были способны создавать свои собственные семьи.

Демоны — последователи Лорда демона. Они принадлежали ко всем расам, а не только к человеческой, и туда входили различные существа с интеллектом, такие как мифические звери и полулюди. Их внешность не изменялась от первоначально расы, но они обладали огромным количеством силы, которая не могла сравниться с той, что была прежде.

— Тут… — Латина засомневалась ещё раз. Будто подталкивая её вперёд, Дейл нежно прикоснулся к её волосам. Почувствовав тепло его нежных ладоней, он выглядела так, будто была готова расплакаться в любой момент, когда взглянула на Дейла. — Тут была лишь одна возможность… исполнить моё желание.

— Твоё… желание?

Латина крепко прижалась к одежде Дейла. Он почувствовал её волнение от всех этих действий, которые она часто делала в детстве.

— При… при становлении демоном чьё-то отведённое время может измениться… Так что… Так что я… я знала, что это неправильно… и всё же… мне жаль, мне жаль… — продолжала Латина извиняться, когда слёзы начали течь из её глаз.

Дейл тихо вздохнул, а затем крепок обнял её:

— Ну… ты решила сделать это из-за меня, да?..

Дейл был в курсе, что Латина всегда волновалась о различиях в их продолжительности жизни, так как она была дьяволом, а он человеком. Однако тут ничего нельзя было поделать; время просто придёт, так что он думал, что они могли только смириться с тем, что время будет течь так, как оно текло до этого. У них не было другого выбора, кроме как смириться с этим.

И всё же Латина предложила другой вариант, кроме как сдаться. Она нашла способ не принимать это вечное прощание и одиночество, которое, несомненно, станет абсолютным. У неё до этого был единственный возможный вариант, чтобы достигнуть её давнего желания и не потерять то счастье, что она наконец-то обрела.

Возможности демонов намного превосходили возможностей их первоначальной расы, и их продолжительность жизни так же изменялась. Им было предоставлено больше времени, чтобы служить своему хозяину.

Даже если они первоначально были людьми, кто-то мог жить так же долго, как Лорды демоны, если бы они были демонами.

— Из-за меня… — бормотал Дейл, но на полпути покачал головой. — Ты стала Лордом демоном из-за меня.

— Мне… Мне жаль, Дейл… Мне жаль…

— Ты не должна извиняться. Всё в порядке, — говорил Дейл, крепко обнимая Латину. С дрожью в сердце он подбирал слова, чтобы сказать. — Латина, ты… хочешь меня… сделать своим слугой?..

Почему-то глаза Латины широко раскрылись в ответ.

— Латина?.. — Дейл удивился, когда Латина потрясла головой из стороны в сторону.

— Я не могу сказать тебе, чтобы ты стал кем-то иным, чем человек… Я не могу сказать тебе… ты должен стать существом вне естественного порядка… Я не могла отвергнуть такую возможность, и я была слаба, так что я потянулась за ним, но… но я всё ещё не могу заставить тебя, которого я так люблю… стать кем-то другим…

Почему-то её ответ заставил его улыбнуться. Он обрёл необходимую решимость и дал ответ, в котором нуждался — он обнял её крепко ещё раз. Он зарылся в её мягкие, платиновые волосы и был окружён сладким и нежным ароматом.

— Дейл?

— Ты — всё ещё ты, Латина.

Она не изменилась. Она всё ещё оставалась той девушкой, что так дорога ему. И вот, он тоже останется самим собой.

— Да.

— Что?

— Я не против стать твоим слугой… демоном.

Его улыбка была полностью естественной. Никакой фальши, это всё было из глубин своего сердца.

— Я тоже не хочу оставлять тебя одну.

В таком случае это был выбор, который он тоже должен был сделать.

— Я-я не могу, Дейл!

— Почему?

— То есть… потому что… — Дейл настолько прямо сказал ей, что он перестанет быть человеком, что Латина стала как помидор. Окончательно разволновавшись, она попыталась убедить его.

Думая о том, как естественно эта ситуация была бы обращена вспять, Дейл не мог не улыбнуться ещё шире. Даже после нахождения этой силы Латина всё ещё тщательно думала о нём. Она была такой доброй девочкой, что так дорога ему.

— Я хочу прожить столько же времени, сколько и ты, Латина.

И вот, Дейл изменил её желание.

— Точно так же, как ты говоришь, что я одна единственная для тебя… ты мне тоже дорог.

После этих слов Латина не могла остановить слёзы, текущих из её больших серых глаз. Она прижалась к Дейлу и рыдала от радости от его добрых слов, его одобрения, и то, как он исполняет её желание.

— Это… Это должен быть только ты, Дейл, — когда она сказала это, улыбка появилась на заплаканном лице нового Лорда демона.

Тут было много дорогих для неё людей. Однако она не верила, что она навсегда сможет остаться с ними. Она и не стремилась к этому. Даже если Лорд демоны обладали силой под стать богам, то они не были всемогущи. И вот, она только его и искала. Она желала остаться с ним, с самым дорогим и милым для неё личностью, с тем, кого она не хотела терять.

— Я обещал тебе, верно? Что я останусь с тобой, пока не истечёт мое время. Всё это попадает под это обещание.

— Мне жаль…

— Ты не должна извиняться. В конце концов, я сделал решение сам.

— …Спасибо тебе, Дейл.

Латина мягко протянула ладонь к его, что была больше, чем её, и сжала. Она поднесла её к щеке и закрыла глаза. Она знала, что ей нужно было делать. Именно поэтому, даже хотя она с трудом понимала что-либо насчёт её способностей в качестве Лорда демона, только эта сила была той, которую она искала.

Его рука спасла её. Он предложил ей её тогда и спас не только её жизнь, но и её сердце и душу.

— Моё самое большое счастье исходит от того, что ты спасаешь меня, Дейл.

Если бы она не встретила его тогда или нашла бы кого-то другого, её бы нынешней не существовало. Она смогла только сказать, что она сейчас счастлива из-за их встречи тогда. Он подарил ей всё её счастье.

Тепло от его ладоней спасало её бессчётное количество раз. Каждый момент, когда они гуляли вместе, держась за руки, был ценен для неё. И вот, это было место, которое она выбрала для символа их связи.

Пронумерованный под цифрой восемь или, возможно, ноль, этот Лорд демон, который существовал вне естественного миропорядка, выгравировал его имя в качестве слуги, в качестве её демона.

†

Дейл поднёс его левую руку к глазам. Он сжал их, а затем открыл. Повторив это несколько раз, он сконцентрировал магию, циркулирующую в его теле, в них. Слабые, мерцающие буквы проявились на тыльной стороне руки, образуя слово, которое он не мог прочитать.

Заметив, куда всматривается Дейл, Латина пояснила:

— Язык дьяволов — это так же язык заклинаний, он имеет высокое сходство, связанное с магией. Поэтому буквы, что были выгравированы, должны быть словами дьяволами.

Дейл мог применять магию, но он не мог читать алфавит родного языка зла. Не было никакого формально взаимодействия между дьяволами и людьми, так что он никак не могу выучить их культуру.

— Я хотела использовать твоё имя, но…

— Ну, всё в порядке. У меня прелестное имя от тебя, так что никаких проблем, — сказал Дейл, гладя её по голове правой рукой.

Дейл был правшой, так что он обычно предлагал свою левую Латине. Если что-нибудь неожиданно случится с милой девушкой возле него, а его доминирующая рука будет занята, это может оказаться фатальным.

— Это почти шокирует, насколько я чувствую себя самим собой... — бормотал Дейл. В то время как он чувствовал, как в нём шевелится сила, которой раньше не было, он не мог почувствовать ничего другого, что изменилось.

Не похоже было, что вновь обретённая сила была неконтролируемой. Для начала Дейл был прекрасным магом и обладал божественной защитой высокого уровня, так что он был опытен в контроле великой силы. И даже несмотря на то, что он получил эту огромную силу, он не собирался ею пользоваться.

— Я не испортила твоё самоощущение, — прошептала Латина в знак протеста, слегка надув губы.

Услышав это, Дейл спросил ещё детально:

— А ты можешь это?

— Можно ментально контролировать кого-то, чтобы он не мог ослушаться. Все Лорды демоны, которые относятся к своим слугам как к рабам, поступают так. Думаю, все другие Лорды демоны тоже используют ограничения…

— Ограничения?

— Вроде того, когда демоны не могут использовать силу, что получили… чтобы убить их господина.

— Ах, понятно…

Независимо от того, насколько они клялись в верности, не было никакой гарантии, что демон не передумает в будущем. Казалось очевидным, надевание ошейника вокруг их шеи в целях избежать рисков. Это была необходимая компенсация за великую силу, которую они приобрели как демоны.

— Но я не собираюсь поступать так с тобой, Дейл.

— Хм? — так как он понял смысл за этими ограничениями, Дейл был ошеломлён словами Латины. — Почему?

— Я хочу, чтобы ты был тем, кто может вмешаться и остановить меня, когда я сделаю что-то не так, — эти слова были пропитаны доверием.

Дейл похоронил вопрос о том, что произойдёт, если его сердце когда-нибудь изменится, но, будучи такой проницательной девушкой, Латина уловила внутренний конфликт Дейла.

— Я люблю тебя, Дейл, так что я бы никогда не хотела делать ничего, чтобы изменить тебя. Но если бы я контролировала тебя, то, возможно, когда-нибудь сделала бы это. Я могла бы, в конечном счёте, захотеть, чтобы ты смотрел только на меня… был моим и только моим… но я не хочу этого. Я люблю тебя,Дейл, так что я не хочу, чтобы ты стал кем-то другим. Я хочу, чтобы ты оставался самим собой. Даже если однажды ты возненавидишь меня, до тех пор, пока это твой выбор, я приму это.

— Будто я могу предать кого-то, кто говорит такие вещи…

Она была слишком очаровательной и невинной.

Ей действительно следовало бы больше желать собственного счастья, но по какой-то причине эта девушка всегда ставила его выше себя. Она была от природы доброй девушкой, так что он просто не мог оставить её одну и желал для неё счастья больше, чем кто-либо. Пока она оставалась собой и возле него, он, конечно, тоже останется самим собой.

На данный момент он крепко обнимал её и целовал её лоб. Всего один или два раза было бы недостаточно.

— …Смарагди, — всё ещё находясь в руках Дейла, Латина перевела взгляд на буквы на тыльной стороне его левой руки. Тем, что она пробормотала, было именем её отца при рождении, как и то имя, что она дала Дейлу в качестве имени.

Лорды демоны выгравировали имена на их слугах. Это было доказательством как того, что они были демонами, наделёнными маной Лордом демоном, так и того, что они были под контролем одного. Дейл всё это знал, но он не мог себе представить, что придёт день, когда он получит себе демоническое имя.

Латина использовала имя её отца, потому она знала имена в дьявольском алфавите только её и её папы. Она была изгнана из её родной деревни как преступница, когда она была так мала, что не могла ещё учить буквы. В благословении её отца, выгравированными на внутренней стороне её браслета, были единственные буквы из её дома, что она знала.

Не то чтобы Латина узнала всё на свете только потому, что стала Лордом демоном. У неё не было стремления к этому. Было тяжело сказать, понимала ли она масштабы своей собственной силы и способностей. Но она достигла своей главной цели, став повелителем демонов, поэтому больше ничего не хотела.

В итоге Латина, начинающий Лорд демон, оставила вещи, которые она не знала, неизвестными.

Дейл тоже думал, что это было невероятно похожим для неё, то, что она была немного отчуждённой и лёгкой на подъём.

— Так ты собираешься называть меня Смарагди?

— Нет, не собираюсь. Но демоны и люди с высоким уровнем маны смогут прочесть это… так что иногда тебя могу звать так.

— Понятно, — он замер, концентрируя свою ману, и буквы исчезли. — Появятся ли они, когда я буду в обмороке или в подобном состоянии?

— Эмоции и прочее могут повлиять на это.

— Как неопределённо…

Какое-то время все её ответы были какими-то расплывчатыми. Все Лорды демоны были такими, когда начинали? Тут не было у неё даже намёка на величавость. Возможно, Лорды демоны, изначально обладающие торжественностью и устрашающим видом, были просто предположением людей.

Думая о подобном, Дейл совершенно забыл о факты, что Лорды демоны были подобны богам, хотя и не совсем. Латина была так похожа на себя прежнюю.

— Я думаю, что обычно такие вещи вообще не исчезают.

— Правда?

— Это доказательство власти Лорда демона… На тебя влияет твой «хозяин» — я, но я не контролирую тебя.

— …Понятно.

На данный момент Дейл, по крайней мере, понял, что Латина сделала что-то их ряда вон выходящее, и в этом не было ничего удивительного. С детских лет она намного превзошла ожидания его и окружающих её людей. Судя по этому, возможно, факт того, что она станет Лордом демоном, не было неожиданностью.

За многие годы, что он знал Латину, здравый смысл Дейла менялся по-разному. Начнём с того, что его собственная семья была ненормальной во многих смыслах, так что он стал принципиально оторван от мышления среднего человека. «Однако… только подумать, что я стал демоном…» — думал Дейл, принимая во внимание навык, что он приобрёл. Он не сожалел об этом и не думал, что сделал неверный выбор, но он принял решение под влиянием момента.

Величайшей проблемой было то, что он даже не знал кого-то, вроде него, противостоящей силы Лорду демону, сумевшего стать слугой одного из них. Он рассуждал, была ли тут вероятность, что он не мог принять силу Лорда демона, или что могло случиться что-то такое, что поставило бы под угрозу его тело, но Дейл сдержал язык за зубами, так как был в курсе, что если бы Латина знала, что здесь есть потенциальный риск для него, то она бы не решилась на него.

Не важно, каким бы сильным её желание не было, она всегда ставила своё беспокойство о его безопасности на первое место. Даже когда она поступала эгоистично, эта добрая девушка всегда ставила на приоритет других. И хорошо зная её, Дейл решился на риск ради её желания… В конце концов, это оказалось ненужным беспокойством.

Эффект от её маны как Лорда демона был ещё менее неприятным, чем Дейл ожидал. Даже первоначальное инстинктивное отторжение, которое он испытывал по отношению к Лордам демонам, исчезло, как только он понял, что это Латина. Она, несомненно, была Лордом демоном, но помимо этого, она всё ещё была прежней. Дейл не мог полностью объяснить, но он чувствовал, что его инстинкты приняли её, лорда демона. «Ну, это она, и ничего не поделаешь», — думал Дейл. Он так сильно хотел остаться с ней, что мог убедить себя в этом.

Ему было необходимо проинформировать свою семью насчёт такого развития событий, и сейчас, когда его продолжительность жизни изменилась, он не мог прятать вечно это от окружающих. Ему придётся оставить это на усмотрение главы его клана — его бабушки, чтобы решить, стоит ли сообщать об этом герцогу.

— Ну, думаю, всё получится.

Пока Дейл решил не оставаться с Латиной, он был ужасно обеспокоен и даже пытался убежать, но когда он принял решение, то он остался непоколебим. Пока он не забудет эти чувства и то, что они были ради девушки, которая его поддерживала, он мог сделать что угодно.

Он не знал, что сулит будущее, так что он не мог однозначно сказать, что он никогда не изменит своему решению. Однако он сам сделал этот выбор. Он не стал бы винить в этом никого другого. И, честно говоря, он боялся умереть и оставить её позади.

Латина была так очаровательна и дорога ему. Она бы прожила намного дольше его естественной человеческой жизни. Конечно, нагрянет день, когда он обязан будет сказать ей: «Ты должна забыть обо мне и найти кого-то другого». Если бы он хотел вести себя хладнокровно, встречая свой конец, он бы так и сказал. И если она ему небезразлична, ему придётся с этим смириться.

Но тем не менее, он не хотел говорить такое. Он никогда не смог принять мысль о её счастливой улыбке в чужих руках. Это было эгоистичной мыслью, так что он у него не было намерения когда-либо озвучивать её. С тех пор как он держал такие чувства внутри, выбор, который она предложила ему как Лорд демон, также служил исполнению его собственного желания.

Когда Дейл пришёл к такому выводу, он взглянул на Латину в его руках. Осознав, что она смотрит на неё, Латина нежно улыбнулась ему в ответ. Её улыбка так и не изменилась с детства. Это не должно было быть иначе, но в какой-то момент к этому добавилось зрелое очарование. Думая, что он хотел быть тем, кто сможет защитить эту улыбку, Дейл приблизил своё лицо к ней, чтобы воссоединиться в поцелуе.

†

Это место было частью мира, но также и где-то вне его.

Это монохромное место соединяло в себе не толь все цвета, но и круг тронов. Один трон был занят присутствием, и это присутствие смотрел на трон, что стоял в центре остальных, который существовал вне естественного миропорядка.

[Восьмой Лорд демон…]

Это не было настоящим голосом, но мысли присутствия текли в пространстве, как шёпот.

[Существо, созданное богами, чтобы обуздать природных Лордов демонов. Лорд демон, и пока ещё нет… Лорд демон вне естественного миропорядка.] Этот «голос» звучал безразлично, почти без эмоций, но было ясно, что произнесённые слова определённо не были дружескими.

Присутствие тихо сидело, уставившись на центральный трон, и вскоре исчезло. Осталась лишь тишина.