Кайтани услышал, как кто-то зовет его по имени, голос издалека. Убежденный, что его это не касается, он продолжил дремать в теплом, мягком, удобном месте.

Поэтому он и подумать не мог о чем-то настолько неприятном, как грубая тряска туда-сюда. Отмахнувшись от противника, он пополз назад в то теплое место.

- Вставай уже! На работу опоздаешь!

Знакомый злой голос разбудил полусонного Кайтани.

- П-простите! – Его мозг, решивший на основе предыдущего случая, что Фудживара злится, когда спят на работе, автоматически перешел к извинениям. При этом он услышал из пятна слепящего света тихий смешок. Кто стоял там, в лучах утреннего света? Почему он спал в этой постели, одетый в свою рубашку? Воспоминания о прошлой ночи медленно возвращались к нему.

- Прости, что голос повысил. Ты спал мертвым сном, даже после того, как я тебя окликнул и потряс.

- Ничего, – ответил Кайтани, приглаживая волосы на затылке.

- Теперь я понимаю, почему ты так часто опаздываешь.

Фудживара был одет в свежую голубую рубашку, галстук в броскую полоску и темно-синие брюки. Даже его волосы были идеально уложены. В каком свете его не рассматривай, он был воплощением готового к работе элитного бизнесмена. От вчерашних слез и рвоты не осталось и слеза.

- До того, как надо будет выходить на работу, еще есть немного времени. Прими душ. Я погладил твой пиджак и брюки. Некоторые мои рубашки великоваты, так что я одолжу тебе одну.

- Спасибо, – произнес Кайтани, склонив голову.

Учитывая, что произошло прошлой ночью, Фудживара казался на удивление спокойным, в его взгляде читалась нежность. Когда Кайтани рассеянно посмотрел в ответ, он всплеснул руками и произнес:

- Давай! Поднимайся и вперед!

От этого требования Кайтани спрыгнул с кровати. Он пошел в ванную и принял душ.

- Я оставил сменную одежду на туалетном столике, – послышался голос Фудживары.

Рубашка оказалась маловата, но вполне носима. Брюки, которые он бросил в гостиной, были так тщательно выглажены, что, казалось, только что прибыли из химчистки.

Он закончил одеваться и вернулся в гостиную. Его взгляд встретился со взглядом Фудживары, который стоял за стойкой, разделявшей кухню и гостиную. Он поманил к себе Кайтани и, когда тот подошел, произнес «Держи», вручив ему чашку кофе.

Сам аромат отличался от растворимого кофе на работе или кофе в банках, который он периодически покупал. Первый глоток поразил его еще больше. Кофе был на удивление хорош.

- Восхитительный кофе! – пробормотал он.

Фудживара усмехнулся.

- Это эспрессо. Я просто не могу начать день без него.

Кайтани склонил голову набок. Ему показалось, что он уже слышал эту фразу раньше. Потом он вспомнил. На корпоративной вечеринке Фудживара то же самое сказал сидевшей рядом с ним девушке. Каждый гость его квартиры, без сомнения, получал такое же угощение. Кайтани подумал обо всех девушках, что стояли здесь, потягивая свой эспрессо, и внезапно впал в сильное уныние.

- Похоже, ты надел рубашку, которую я тебе приготовил.

- Ага, хорошо подошла. Спасибо.

- Ты в весьма хорошей форме, так что я сомневался. Рад, что подошла. Ты бы не захотел надевать вчерашнюю рубашку.

На самом деле, Кайтани часто носил одну и ту же рубашку по два-три дня. Этот секрет он держал при себе, особенно перед красавцем, который так ему нравился. Тем не менее, мужчина вроде Фудживары, настолько требовательный к внешности, должен был уже заметить это.

- Прошлой ночью я изрядно напился и доставил тебе кучу неприятностей. Я должен извиниться за свое поведение. – Фудживара поставил на стол свою пустую чашку.

- Нет, ничего страшного. Я тоже извиняюсь за то, что натворил.

Их взгляды встретились, и Фудживара улыбнулся. Это не было его обычное, невозмутимое выражение. Улыбка была естественной, открывающей недостающую, настоящую его часть. Сердце Кайтани подскочило к горлу. Сегодня Фудживара почему-то излучал ауру доброты и добродушия.

- Ах, да, – сказал себе под нос Фудживара. – Вспомнил. – Он вышел и вернулся в гостиную с галстуком с узором в горошек. – Ты всегда носишь одноцветные галстуки, но я решил, что полоски или горошек лучше подойдут к темно-синему костюму и пастельного цвета рубашке, особенно какой-нибудь серебристый мотив.

Фудживара гладко, без сучка, без задоринки повязал галстук на шее Кайтани.

- Как я и думал, идеальное сочетание. Сам увидишь, когда посмотришь в зеркало.

Кайтани радостно изучал галстук. Ткань и блеск отличались от тех галстуков, что лежали у него дома. От этого разило высоким качеством.

- Что, тебе разве не нравится дизайн?

Поглаживая галстук пальцами, Кайтани начал чувствовать легкую тревогу.

- Нет, не в этом дело. Думаю, я слегка волнуюсь, что испорчу его. Выглядит довольно дорогим. Знаете, манеры у меня не лучшие.

Фудживара улыбнулся, прищурившись.

- Считай это подарком. Мне не часто приходится носить такой фасон.

- В-все в порядке. Я верну его, когда почищу.

- Я все равно не собираюсь им пользоваться, так что не волнуйся. Одежда для меня – что-то вроде хобби. У меня как минимум две сотни галстуков. Не хочу тебя обидеть, но, подозреваю, ты их покупаешь на распродажах.

Кайтани слегка вздрогнул. Во время большой распродажи в одном из крупнейших магазинов мужской одежды он мог купить три галстука за 1500 йен. Тут Фудживара его подловил.

- Хоть с виду и не скажешь, настоящие вещи отличаются. Само собой, то, что внутри чаще цениться больше, чем внешний вид. Но, если будешь обращать внимание на видимое, это поможет тебе улучшить и невидимое. Может, со временем ты начнешь носить пару настоящих вещей.

- П-полагаю, Вы правы. До сих пор меня такие вещи не особо интересовали. Буду стараться изо всех сил.

Фудживара неожиданно подошел очень близко. Кайтани тяжело сглотнул. Фудживара произнес:

- Судя по тому, как ты дергал галстук, полагаю, узел слишком крепкий.

Его тонкие белые пальцы пробежались по груди Кайтани, его прекрасное лицо было так близко, его длинные ресницы, сводящий с ума рот...

- Все, готово.

На губах Фудживара порхала улыбка. Он похлопал Кайтани по груди, поднял голову и подмигнул два, три раза. Склонив голову набок, он спросил:

- Почему у тебя лицо покраснело? Тебе нехорошо?

Кайтани определенно не мог признаться, что покраснел из-за самосознания того, как безумно любит Фудживару. Ничего не сказав, он просто склонил голову.