Хэлянь Цзин открыл рот и собрался уже окликнуть его, но резко изменил своё решение, подумав, что предстать перед братом Чуньюем в такой одежде не лучший выбор, увидь он его жалкий вид, непременно стал бы отчитывать. Пока он стоял в нерешительности – звать или не звать, брат Чуньюй, восседая на своем коне, уже ускакал довольно далеко.

Упустив свой шанс из-за своих сомнений, Хэлянь Цзин уже успел пожалеть о своем выборе. Будь он более решителен и окликнул его, он бы мог избавиться от нынешней дилеммы, в которую невольно попал, и ему больше не было нужды следовать за этим отвратительным мальчишкой.

– На что ты там залюбовался? Вот, подержи-ка это. – Е Цзяяо всучила в руки Хэлянь Цзиню глиняный кувшин.

Хэлянь Цзин растеряно отвел взгляд с пути освобождения от страданий и трудностей. «Ладно, хватит об этом думать» – убеждал он себя, ведь его никто не заставлял убегать из дома, это был лишь его собственный выбор, и в случае, если брат Чуньюй отвез его обратно домой, выглядел бы он еще ужасней.

– Пойдем, я надеюсь, что мы сможем найти ферму и переночевать сегодня там, что-то нет особого желания снова спать в полуразрушенном храме, – сообщила Е Цзяяо толкая вперед, придавая ему ускорение.

– А водным путем никак? Почему нельзя на лодке добраться? Неужели действительно так крайне необходимо добираться до Цзиньлин-а на своих двоих? – раздраженно спросил Хэлянь Цзин.

– Ты имеешь ввиду по «Великому каналу»[1]? – спросила Е Цзяяо застыв от удивления.

– Что еще за «Великий канал»? Как бы там ни было, сюда я прибыл именно на лодке, – сообщил Хэлянь Цзин, изумленно изогнув бровь.

– А скажи-ка, докуда ты проплыл на лодке? – Глаза Е Цзяяо засветились, когда она стала уточнять.

– Цзинин.

Е Цзяяо про себя весело ухмыльнулась: «Господь всемогущий, да это просто прекрасно. Разве это не Пекинско-Ханчжоуский Великий канал?» В противном случае, как бы он еще добрался на лодке с Цзиньлина до Цзинин[!]? Оказалось, что в это время и в пространстве, уже был выкопан этот канал. Интересно знать какой из мудрейших императоров решился на этот смелый шаг?

[!] Цзинин – городской округ в провинции Шаньдун (не путать с Цзинань, это город в провинции Шаньдун). Проще говоря, Цзинань это, например, как Москва, а Шаньдун, как Московская область.

Тогда... Возникает только один вопрос – отчего же ее отправляли из Янчжоу по суше? Это было необъяснимо.

– Ты знаешь, что до Цзинин можно добраться вплавь на лодке, и что дальше? – Е Цзяяо с умыслом пристально уставилась на него, со злым сиянием в глазах.

Покинув Синьи, они продолжали идти в юго-западном направлении. Проходя мимо деревни, Е Цзяяо заметила, что на поляне рядом с деревней гуляют несколько старых кур, что невольно жадно сглотнула: «Черт возьми, это леди так голодна!» За эти последние дни невольно пришлось придерживаться вегетарианской диеты, не получив ни рыбы ни мяса. Действительно, малыш Цзинцзин правду сказал, еда исчезла, словно птичка поклевала. Было бы неплохо заполучить курицу, тогда бы она смогла приготовить «Курицу нищего»[!].

[!] «Курица нищего» – так называется блюдо, цыпленок, приготовленный в глиняном шаре, нынче делают в тесте.

Взглянув на малыша Цзинцзин, она приметила, что он тоже уставился на старых кур широко раскрытыми глазами, в которых светился явный жадный огонек.

Сейчас Е Цзяяо было трудно принять решение, хоть по курам считай: «Воровать-не воровать-воровать?»

«Это леди действительно хочет принести в жертву одну куру своим голодным внутренностям». Однако, ее учитель с детства обучал ее «пятью вещям», которые стоит делать и соблюдать – быть культурным, быть вежливым, соблюдать гигиену, соблюдать дисциплину, блюсти нормы нравственности. А также обучал соблюдать «четырем достоинствам» – обладать красивой душой, красиво говорить, совершать красивые поступки, красота окружающей среды. И если она украдет хоть одну куру, она таким бесчестным поступком разом нарушит несколько пунктов. Поэтому, как бы голодна она не была, она не может опуститься до воровства.

«Не смей думать об этой назойливой мысли» – призывала себя Е Цзяяо. Этим жителям и так было не просто вырастить несколько куриц. Кто знает, возможно, эти люди выживают, полагаясь на этих старых куриц, которые несут яйца, а потом их обменивают на пару медных монет. Они не могут оставить этих жильцов без средств к существованию.

Е Цзяяо коснулась до своего живота и, пытаясь сквозь касания достучаться до него, что, несмотря на то какой он обжора и какой бы недостаток еды и воды он не испытывал, она должна придерживаться своих принципов. В такие отчаянные моменты Е Цзяяо не могла не вспомнить про тупого осла. Этот парень обладал необычайным талантом в боевых искусствах и каждый раз, когда он подымался на гору, не было ни одного раза, чтобы он возвращался с пустыми руками, он всегда приходил домой с пойманной добычей, будь то птицы или звери. Если бы сейчас с ней был этот глупый осел, ей не зачем было опасаться, что ей придется голодать.

– Малыш Цзинцзин, ты умеешь охотиться? – спросила Е Цзяяо с некоторой надеждой.

Хэлянь Цина тошнило каждый раз слышать это отвратительное прозвище, которое она охотно ему прицепила, что его уголки рта судорожно скривились, когда он с высокомерием произнес:

– Охота?! Да это же одна из моих сильнейших сторон.

– Ты просто хвастаешься. Я пока что убежден, что ты и вовсе не сможешь поймать нормальной добычи, так что продемонстрируй свои умения, – сказала Е Цзяяо, закатав глаза.

– И как я должен тебе охотиться без лука и стрел, а? Вот найдешь мне лук и стрелы, и я заручусь, что с легкостью поймаю добычу, – в отчаяние Хэлянь Цзин развел руки в стороны.

– Что за глупости ты мелишь? Где я по-твоему возьму лук и стрелы? Такие вещи не валяются, черт возьми где!

Хэлянь Цзин оглянулся вокруг, и увидел, что неподалеку от них на финиковом дереве отдыхали две птички. Он с земли подобрал небольшой камень и с озорной улыбкой произнес:

– Смотри и учись.

Хэлянь Цзин нацелился на одну из птичек и кинул камень, что был у него в руке.

Раздалось лишь взволнованный «чирик»...

Две птички испугано взмахнули крыльями и улетели вдаль, оставив после себя трясущиеся ветви и попадавшие финики на земле.

– Можно вопросик, чисто для констатации, ты сейчас охотился на птиц или все же пытался напугать их? – фыркнула Е Цзяяо.

Хэлянь Цзин сконфужено погладил свой бедный живот и жалобно буркнул:

– Я голоден и по сей причине, мои силы покинули меня, в противном случае, я бы точно попал.

– Нечего искать оправдания, просто признай, что у тебя нет ни навыков, ни умений. – Е Цзяяо бросила на него взгляд, на самом деле она тоже была очень голодна, но она должна поберечь ту малую еду, что у них еще осталась на потом, на более черные деньки.

Е Цзяяо пошла в деревню, чтобы попросить у местных жителей небольшой кувшин с водой, а затем они продолжили дальше свой путь.

Идя по пути, Хэлянь Цзин все время думал про свой позорный провал, и как ему теперь смыть свой позор. Он собрал горсть камней и решил, что будет пытать свою удачу на каждой по пути встречной птице. Однако каждый раз он попадал мимо цели.

Е Цзяяо больше не могла и дальше смотреть на эти четные попытки.

– И это так тебя голод изморил? Хватит уже! Сэкономь свои силы, они тебе еще пригодятся!

Хэлянь Цзин угрюмо хмыкнул и снова взял на прицел свою следующую птичку.

Раздался звук «бам»...

А затем последовал веселый хохот...

– Ха-ха я попал в цель, – радовался Хэлянь Цзин, увидев, как убитая птица с высоты дерева, где она сидела, упала прямо на землю и пустился в пляс от радости и счастливый в припрыжку побежал подбирать свою добычу.

– Большой Яояо, я попал в цель. У нас теперь на ужин есть мясо.

Е Цзяяо чуть было на том же месте не сделала кульбит от подобного обращения. «Твою мать! Интересно, в каком часу у меня успело поменяться имя, теперь став большим Яояо? Черт возьми, да этот парнишка явно с огнем играет».

– Рискни здоровьем назвать меня так еще раз?! – К счастью Е Цзяяо не имеет ни бороды, ни усов, а то она была уверено все бы ощетинилось от гнева, но поскольку ей это не грозило, она лишь беспомощно смотрела на него, хлопая ресницами.

Хэлянь Цзин был очень доволен увидеть ее такую взбешённую и стал все более счастливо издеваться:

– Разве ты не зовешь меня малыш Цзинцзин? Тогда я тебя буду называть большой Яояо. Все по честному.

– Честна моя задница! Не испытывай мое терпение, иначе я не оставлю тебе даже «попку»[!] птицы. – Е Цзяяо не терпелось методом щекотаний своими руками довести его до смерти.

[!] Хвостики

Хэлянь Цзин, со времен их знакомства стал понимать ее немного лучше и знал, что она, при своей демонстрации силы и грозных речей, пытается взять на испуг, на деле это лишь пустые угрозы. Сейчас глядя на это, внушающую ужас личико, он не испытывал абсолютно никакого страху, он лишь мягко улыбнулся и произнес:

– Ты лучше оставь мне крылышки птички, мне и этого хватит.

Ее гнев поутих, ведь сейчас главное было решить проблему довольствия и поскорее приготовить птичку, ведь не зря же говорят «сытый и довольный». На благо это птица оказалась довольно мясистой. Поэтому Е Цзяяо просто приспособит метод приготовления «Курица нищего» на эту птичку и приготовит «Призыв цветов и птиц»[2].

Как раз, направляясь по выбранному ими пути, на обочине дороги они наткнулись на небольшой пруд, в котором красовалось множество цветов лотоса. Обрадовавшись, что один из важных ингредиентов не придется долго искать, Е Цзяяо поручила малышу Цзинцзин принести несколько листьев лотоса, а сама присела на корточки у берега пруда и стала ощипывать перышки птички и извлекать внутренности.

Хэлянь Цзин засучил штаны повыше и уверенно побрел через отмель воды к прекрасным цветам. Сорвав несколько листьев лотоса и возвращаясь обратно к берегу, он с любопытством поинтересовался:

– Мы будем использовать листья лотоса в качестве мисок?

Е Цзяяо не захотела утруждать себя ответами, и вместо этого она приказал ему выкопать яму.

Она вынула из мешочка все нужные специи и стала тщательно втирать в птичку соль и смесь из пяти молотых специй. Тщательно приправив тушку снаружи и немного внутри, она взяла сычуаньский перец и посыпала его сверху, а затем обернула в листья лотоса. Используя воду из пруда, смешанную с глиной, она обернула эту смесь вокруг завернутой птички в листья лотоса, в результате получив глиняный сверток. Если отталкиваясь от рецепта, то для приготовления глины вместо воды нужно было смешать с Шаосинским рисовым вином, так мясо птицы получилось бы куда вкуснее. Однако, их условия были едва сносны для выживания, поэтому они не могут позволить себе жаловаться, счастье уже то, что они, наконец, смогут поесть мясо и мечтать об изысках, в данной ситуации, излишне.

– Большой Яояо, как ты и просил, яма вырыта, – сказал Хэлянь Цзин очень взволновано. Он выкопал яму в два счета, может и тяп-ляп, но зато очень огромную.

Е Цзяяо решила подойти посмотреть на труды парнишки и после увиденного сочла нравственно его опустить:

– Ты уверен, что не выкопал яму под стать себе, чтоб тебя там же и закапали?

Черт возьми, в этой яме они готовили лишь одну маленькую птичку, она была вырыта настолько большой, что там спокойно можно было зажарить целого кабана, а то и два при огромном желании.

– Ты сам не уточнил, какого размера капать, – пробормотал Хэлянь Цзин.

– Сходи развейся - подыщи немного дров, – сказала Е Цзяяо, бросив на него быстрый взгляд.

Хэлянь Цзин был не против такого поручения, даже рад пойти выполнить такую работенку, как собрать дрова, ведь до этого у него никогда не было подобного опыта, так же как и готовить еду в дикой природе. Даже если раньше он и ходил на охоту вместе со своим старшим братом и братом Чуньюем, с ними так же следовали повара, которые готовили для них. Так что все это у него в новинку, и он нашел это довольно интересным.

– Эй, только я тебя умоляю, не возвращайся со всем деревом, хватит и несколько собранных сухих веток – быстро произнесла Е Цзяяо, побоявшись, что этот парнишка, просто ходячая невежда в практических вопросах, выдернет целое сухое дерево на обочине дороги.

Когда утрамбованная птица в глиняный комок была успешно зарыта в земле, Е Цзяяо начала разводить огонь. Пожив на горе «Черного Ветра» почти месяц, она научилась достаточно эффективно разжигать огонь с помощью двух кремней. Поэтому в один миг меж двух камней заискрилось, и вскоре образовался небольшой огонёк.

Хэлянь Цзин выглядел весьма впечатлённым, увидев такое впервые, однако, глядя на то, что она делает, он все же был скептически настроен:

– Ты уверен, что это вообще сработает? Завернуть в глину, так еще и зарыта под землей. Это как-то не гигиенично, не находишь?

Е Цзяяо решила облегчить свое сидение, уложив себе под ягодицы подушку из остатков листьев лотоса и держа стебель «щетинник зеленый» между зубов, сказала:

– Нет, не нахожу! Но это определённо вкусно, через пару минут у самого слюнки потекут.

[!] Щетинник зелёный или мышей зелёный (лат. Setária víridis), – однолетние растение, образующее множество стеблей 10—50 до 100 см высотой.

Хэлянь Цзин сел рядышком с ней и, расплывшись в улыбке, пустил вход льстивые слова:

– Ты оказывается знающий человек. Раньше мне действительно казалось, что нам с тобой придется где-нибудь нищенствовать.

– Разумеется! Объездив и север и юг, у этого господина накопился многолетний опыт в путешествиях, думаешь без каких-либо умений я смог бы выжить? – гордо сказала Е Цзяяо, вскинув подбородок.

– Снова этот пустой трепет, – скривил рот Хэлянь Цзин

– Да ну тебя! Лучше скажи, малыш Цзинцзин, чем занимается твоя семья? Служат закону или имеют свой бизнес? – поинтересовалась Е Цзяяо.

Хэлянь Цзин подумал, что если выложит всю правду, то вероятней всего, напугает своего попутчика, поэтому, не решаясь сказать все как есть, он в ответ немножко поскромничал:

– Да так, мелкие чиновники, которые владеют своим небольшим делом.

– Может ли человек позволить себе рулон лазурного цвета шелковой ткани Юнь Шуи, которая стоит, в лучшем случае, 100 лян серебра, хотя чаще встречается, как минимум от 200 лян серебра и при этом, быть каким-то мелким чиновником, имеющим свое небольшое дело? – не поверила Е Цзяяо, даже самую малость.

– Ты обо всем узнаешь, как только мы доберёмся до Цзиньлин , – заинтриговано произнес Хэлянь Цзин.

– Раз сейчас ты тянешь кота за хвост, то потом я знать не захочу. – Так или иначе, она тоже не рассказывает всю правду о себе, поэтому, в каком-то роде, они квиты.

После того, как птичка стала выпекаться, прошло чуть меньше одного часа. Е Цзяяо взяла деревянную палочку и стала выкапывать зарытый глиняный сверток из земли. На верхнем слое глины были видны небольшие трещины, которые образовались от чрезмерного жара, поэтому хватило одного удара палки, чтобы вся глиняная скорлупа разбилась на осколки. Когда она, наконец, раскрыла листья лотоса, то аромат, который томился внутри, резко разнесся во все стороны.

– Ух ты, какой дивный аромат! – Хэлянь Цзин неудержимо пытался подобрать свою потекшую слюну из-за рта, а жадная рука уже потянулась к восхитительно пожаренной птичке.

– Осторожно! Смотри не обожгись! – предупредила Е Цзяяо, хлопнув по его тянувшейся руке, затем она с помощью небольшого кинжала с особой осторожностью, дабы уже самой не обжечься, отрезала ножку птички и дала ему, приговаривая: – Вот, попробуй.

Хэлянь Цзин откусил небольшой кусочек и сразу почувствовал во рту этот восхитительный вкус, и был поражён, до чего же мясо было сочным и особенно нежным, а вкусные листья лотоса, смешавшись с душистым мясом, только дополняли блюдо, создав особый аромат. Это было весьма соблазнительно. Даже несмотря на то, что птица была приправлена лишь щепоткой соли, смесью из пяти молотых специй и сычуаньским перцем, без каких либо дополнительных ингредиентов, которые обычно добавляются. Мясо птички источало утонченный аромат и нежный вкус, создавая свою некую оригинальность, которая по вкусу превосходила даже жареную баранью тушку приготовленным поваром ее дома.

Это был первый случай, когда Е Цзяяо использовала такой оригинальный метод, создавая такое блюдо «Призыв цветов и птиц». Тем не менее, на первый взгляд, в таком простеньком местном способе можно сделать и свои промахи. Она была рада, что у нее все получилось и приготовленная птичка имеет свой уникальный вкус, который потом можно улучшить. Она так же намеренно сделала двойную обмотку листьев лотоса и смеси из глины, чтобы при жарке минимизировать количество испаряемой воды, насколько это возможно, тем самым предотвратив просачивание аромата наружу. А простые приправы, в свою очередь, максимально сохраняют ценности продукта, позволив готовиться в собственном соку и сохранить свой оригинальный вкус. Это блюдо можно описать одним словом - восхитительно.

– Вкусно, очень вкусно, Большой Яояо, ты чересчур потрясающий, – хвалил без умолку Хэлянь Цзин.

– Брат Цзин, повторяю в последний раз, а то в следующий раз я приготовлю еду ещё лучше, еще вкуснее, а с тобой поделиться забуду... хехе –угрожающе предупредила Е Цзяяо, и с явной насмешкой, которая читалась в ее глазах, она взяла в руку кусочек «Призыв цветов и птицы».

Под искушением изысканной еды, некоторый товарищ Цзин недовольно рассеял свою гордыню и проигнорировав свой величественный статус дворянина, он охотно изобразил хорошего послушного малыша Цзинцзина.

Они оба с великим удовольствием прикончили птичку так быстро, что не до конца наевшись, хотели продолжить эту трапезу, удивляясь ее восхитительному вкусу.

– Не переживай, впредь я буду стараться каждый день добывать по несколько птиц или кого другого, – уверенно сказал Хэлянь Цзин, вытирая следы трапезы со рта.

– Знаешь, добытая тобой сегодняшняя еда, больше напоминала на слепого кота, который чисто случайно наткнулся на мертвую мышь. Верить в то, что ты каждый день добудешь всякую живность... не подумай, что я пессимист, просто в свете последних событий я замерзший, усталый, голодный оптимист, – выразила Е Цзяяо свои глубокие сомнения.

Е Цзяяо упаковала обратно все свои вещи в платок, завязав узлом, и отправилась дальше в дорогу.

– Ну и не верь дальше. Мы еще посмотрим, как ты заговоришь, когда увидишь мои навыки с луком и стрелами, все же охотиться с помощью небольших камушков было для меня впервые, поэтому мои неудачи все от того, что мои руки еще не привыкли к такому методу охоты. Когда я к этому привыкну, поразить цель станет легче простого, – защищался Хэлянь Цзин, погнавшись вслед за ней. Он больше всего боялся, что его умения недооценят и пренебрегут ими.

– Ладно, ладно! Ты ждешь от меня похвалы, какой ты умелый? Я просто побоялся, что ты от своего хвастовства и болтливости лопнешь, вот и решил помочь мыслить более реалистично, а ты вон не ценишь этого, – сказала Е Цзяяо, раздраженно махнув рукой.

Небо мало-помалу становилось все темнее, а Е Цзяяо все больше чувствовала разочарование, оценивая какой путь они проделали за сегодняшний день. Да они даже еще и десяти километров не прошли[!]. С такой скоростью, вообще наступит тот день, когда они доберутся до Цзиньлин живыми?

[!] В оригинале указано 20 ли (мера длины), 1 ли равняется 0,5 км.

– Все, я больше не могу двинуться, и помираю от жажды, – жаловался Хэлянь Цзин. До этого он еще никогда не испытывал такую горечь жизни – тело ноет, спину ломит, а стопы болят от полученных волдырей. Не выдержав, он плюхнулся на траву у обочины дороги и, сняв свою обувь, стал потирать свои пострадавшие ноги.

Е Цзяяо огляделась и увиденное ее ни чем не порадовало - на горизонте не виднелась хотя бы крошечная деревушка. Впереди ни единого магазина, а позади ни единого павильона (для отдыха) даже полуразваленного. Кругом было непонятная глушь, где не было возможности сделать даже привал.

– О чем я и говорил, ты изнеженный и слабый. Руки в ноги и пошли дальше. Знаешь ли, я не предполагал провести ночь в дикой природе, – сказала Е Цзяяо.

Хэлянь Цзин уставился на то, что было у него перед носом. Его глаза тут же вспыхнули от волнения, а в зрачках заиграли яркие блики, что он на прочь пропустил все саркастические насмешки Е Цзяяо.

Е Цзяяо посмотрела на него, такого взволнованного и решила проследить его взору и была поражена не меньше - впереди было целое поле арбузов.

Они посмотрели друг на друга, и в четырёх глазах читалась одинаковая мысль, а затем из разных уст прозвучала одна и та же весть:

– Идешь ты...

[1] Пекинско-Ханчжоуский Великий канал, созданный много лет назад на равнинах Восточного Китая. Это самый первый и самый длинный искусственный водоток в мире. Общая его протяженность составляет 1794 километров, Великий канал начинался на севере Пекина и достигал Ханчжоу на юге, проходя через 4 провинции Хэбэй, Шаньдун, Цзянсу и Чжэцзян, соединяя речные системы рек Хайхэ, Хуанхэ, Хуай, Янцзы и Цяньтан.

[2] Хуаняо - Цветы и птицы, так называется жанр китайской пейзажной живописи. В данном случае автор решила таким оригинальным способом переименовать блюда «Курица нищего», поскольку вместо курицы используется птица и цветы, вернее листья лотоса она назвала его Цзяо Хуаняо «Призыв цветов и птиц»