... Солнце, всходившее со стороны моря, окрашивало город золотистым светом.

В отличие от алого заката этот свет тыл золотым.

Было так болезненно-ярко, что даже пришлось прищуриться.

И в мире, наполненном этим светом...

— ... Доброе.

— Утро.

... Перед воротами школы.

Стаяли Акиха и Харука.

Они стояли спиной к воротам, точно дожидаясь кого-то. На них была форма, будто они как обычно дожидались меня, чтобы пойти в школу.

— Прости, я опоздал, — сказал я с улыбкой. — Встретился с Судо, Сюдзи и остальными. Поговорил с ними немного.

— ... Вот.

— Как.

Они коротко ответили.

Похоже их это удивило.

... Ну да.

Мы и подумать не могли, что они приедут на Хоккайдо.

И всё же... Я подумал.

Сейчас Акиха и Харука соединялись. И все здесь не только ради меня. Но и ради них.

... И теперь.

Я должен был поздороваться с ещё одним человеком.

— ... Доброе утро.

— Да, доброе.

Я заговорил... И она.

Та, кто стояла рядом с Акихой и Харуой, Нагура-сенсей сонно кивнула.

Она медсестра в начальной школе. Именно она первая обнаружила раздвоение личности...

— Простите, что так рано... — мне стало неловко, и я на автомате поклонился. — Вас позвали Акиха и Харука... Минасе-сан?

— Да. Сказала, что хочет зайти в школу и попросила открыть. К тому же в пять утра...

— И правда немного наглая просьба...

— Нет. Ничего, — Нагура-сенсей забренчала связкой ключей. — Для учителя это в радость. Что бывшие ученики приходят, — она мягко улыбнулась нам.

Женщина открыла замок на воротах.

— К тому же... Это дорогая для меня ученица. Даже если я нарушу правила, хочу выполнить её желание.

Она в одиночку приоткрыла тяжёлые ворота.

— ... Большое спасибо, — я снова низко поклонился Нагуре-сенсей.

Это ведь и правда нарушение правил.

Если застукают, могут и наказать.

И всё же она нас впустила.

Акиха и Харука молча поклонились.

Вслед за Нагурой-сенсей мы вошли через вход для сотрудников.

По её просьбе мы спрятали обувь и надели тапочки.

А потом стали готовиться.

— Вот, отдаю этот ключ, — она отдала Акихе и Харуке ключ.

«От чего он?» — они вопросительно склонили голову. А женщина ответила: «Он от места, где ты родилась», — после чего пошла по коридору.

— Я буду в медкабинете, если что, зовите, — повернувшись к нам, сказала она.

— Спасибо большое, — мы в очередной раз поклонились.

И вот... Я и Акиха с Харукой остались в коридоре одни.

— Ну.

— Пошли.

Сказали девушки.

— Ага. И куда пойдём?

— Времени.

— Мало.

— А места.

— Два.

— Давай.

— Для начала.

— В класс.

***

Я подставил им плечо, и мы поднялись по лестнице.

Мы направлялись в класс, где они когда-то учились.

Как раз там у них и появилось раздвоение. Четвёртый год второй класс.

Солнечный свет за окном из жёлтого стал белым.

Он высвечивал пыль, напоминающую медуз.

А не освещённая часть напоминала ночную тьму.

И между светом и тьмой... Мы поднимались шаг за шагом.

— ... Всё хорошо? Не слишком быстро? — спросил я, а сменявшиеся девушки кивнули.

Они менялись так быстро, что за этим было не уследить.

Они и сами из-за такой скорости не могли. Почти не говорили, и ходить для них было опасно.

И вместе с ними я шёл по начальной школе ранним утром.

В отличие от старшей школы это место казалось более невинным.

Умывальник в коридоре был низким, а стулья и парты в классах казались миниатюрными.

А ещё доски.

В старшей школе на них была вывешена разная информация, а тут всякие рисунки, прямо чувствовалась несерьёзность.

Прямо чувствуется, что к детям здесь относятся с любовью, даже слёзы на глаза наворачиваются.

... Я глубоко вдохнул.

Специфичный школьный запах лака и приятный аромат, исходивший от Акихи и Харуки рядом со мной.

... Почему-то.

Мне показалась, что ответ уже у меня в руках.

Вывод, который я так желал достать, но не мог. Он всё время выскальзывал сквозь пальцы... А тут оказался в руке.

Да... Ещё немного.

Ещё немного и у нас получится получить то, чего мы хотели.

— Нам.

— Сюда.

Акиха и Харука указали на коридор на третьем этаже.

Как они и сказали, я пошёл по пустому коридору.

— ... Здесь.

Они указали... На самый обычный класс.

Над входом висела табличка «4-2».

Замок... Похоже был открыт.

Осторожно я открыл дверь и вошёл...

— ... О... — вырвалось у меня.

... Я здесь впервые, но место будто знакомое.

Прямо как перед церемонией открытия в Миямае. Все объявления сняты, пустой класс со стульями и партами. Доска, преподавательский стол, шкафчики, парты и стулья. Всё здесь было для учеников начальной школы. Как-то странно, раньше и для меня это был нормальный размер.

Такой свежий вид.

Ощущение такое, будто я и сам когда-то сюда ходил.

Не понимая, что это за чувство, я на какое-то время лишился дара речи.

И... Акиха и Харука.

Они прикрыли глаза, пока в помещение через окна проникал солнечный свет.

Они сейчас тоже казались мне очень знакомыми.

Немного подумав... Я понял.

День, когда мы впервые встретились. Это было год назад. Мы так же встретились утром в классе.

Тогда всё началось...

И тут всё прямо как тогда.

... Воскресли старые чувства.

Я, ненавидевший себя за то, что играю роль. Но при этом я не мог остановиться. И не мог сбежать от этого.

И там появились Акиха и Харука. И благодаря этому в моей груди появились чувства...

Всё это цепь событий.

В этом образе скрывалось нечто важное.

В итоге всё здесь. Ответ изначально был здесь...

— ... Точно.

Я вспомнил.

— Потом был «Still Lives»...

Моя любимая новелла. Наш разговор начался с неё.

В тот день... Акиха зачитала отрывок.

«...Важно, когда мир, состоящий из гор, людей, красильщиков и недолгого дождя, поддерживал связь с миром внутри тебя и, будучи всего в шаге, сохранял гармонию. Например, когда ты смотришь на звёзды».

... По спине точно что-то пробежало.

Яркое ощущение... Будто удовольствие, холод и электрический удар.

... Схватил.

Так я подумал.

Всё началось... Со «Still Lives». Я чётко ухватился за начало ответа...

Просто не мог выразить словами.

Было нечёткое чувство, которое не хотело обретать форму.

Однако... Теперь я знаю. И могу нас принять...

... А ещё ответить.

Думая об этом, я посмотрел на утренний Утаро через окно.

Дать мой ответ Акихе и Харуке.

И тогда всё начнётся. Да, не закончится, а начнётся.

Этого не замечал ни я, ни они...

— ... Что.

— Такое?

Девушки с подозрением спросили у меня.

— Яно-кун.

— Ты.

— Улыбаешься...

— ... А, прости.

Смущённо я почесал щёку.

Вот как, я улыбался... И всё же.

Я сейчас очень рад. Хотя наверное я не то слово подобрал.

Я жив. Вот что я ощущаю.

Я нашёл способ скинуть груз. И я смогу жить дальше.

Потому я должен им сказать.

О своих чувства Акихе и Харуке... Нет.

Я хочу рассказать о них «ей»...

***

— Это здесь?

— Да...

... Наконец мы оказались на крыше.

Она была просторной и залитой солнечным светом.

На востоке солнце уже полностью показалось из-за горизонта.

Его лучи отражались от оставшегося снега, слепя меня.

Я видел целый мир.

Мы стоим в этой школе.

Под нами раскинулся Утаро, а дальше виднелось море. И просторное небо.

Если бы у меня было желание, я бы хотел прочувствовать этот мир.

Акиха и Харука медленно шли, и вот они остановились у забора на краю крыши.

... Место, где родилась Харука.

Вчера они указывали на это место.

Место, где внутри Акихи появилась Харука, и началось их раздвоение личности...

— Это.

— Тут.

Сказали они.

— Когда.

— Было.

— Невыносимо.

— Родилась.

— Харука.

— ... Вот как, — кивнул я, глядя на открывшийся пейзаж.

Какие чувства «она» испытывала здесь?

Будучи младшеклассницей под чувством давления она одна пришла себя.

Что она испытывала, глядя на море, что пожелала?..

Я ощутил слабую боль в груди. Боль, которую испытывала маленькая девочка. Ей было так тяжело, что даже её личность разделилась.

Если бы я мог хоть отчасти взять на себя это бремя. Если бы я был рядом в то время, возможно я смог бы сделать так, чтобы ей было легче.

Это неосуществимое, иллюзорное желание.

Вот что я испытывал.

И потому... Теперь хотел быть рядом.

Я решил, что дальше буду находиться рядом с «ней».

— ... Яно.

— Кун.

Акиха и Харука позвали меня.

— Эй.

— Повернись.

— Ко мне.

Я перевёл взгляд на них.

Они сменяли друг друга, точно наслаиваясь.

Девушки заговорили.

— Это.

— Конец.

Так они мне сказали.

А потом... Задали изначальный вопрос.

Ещё раз спросили о том, что хотели узнать с самого начала.

— ... Какую меня ты любишь?

... Ответь.

Я глубоко вдохнул и собрался.

Он уже внутри меня.

И теперь... Я сообщу его им.

Прокашлявшись, я повернулся к Акихе и Харуке.

— ... Для начала, Акиха, — я назвал её имя.

И...

— ... Прости, это не ты.

... Так я ей сказал.

Акиха и Харука продолжали меняться. И мне показалось, что выражение на лице дрогнуло.

Дальше.

— Теперь... Харука, — продолжил я.

И...

— Прости... Это не ты.

... Их глаза округлились.

Они захлопали глазами, в них начали собираться слёзы.

Но... Это правда.

Я не люблю ни Акиху, ни Харуку. Всё как во сне. Я не люблю ни одну из них.

Так было с самого начала.

Со дня, как я встретил Акиху и Харуку, я влюбился в «неё».

«Её» я желал всем сердцем...

Немного подумав, они заговорили.

— Надо.

— Же.

Вначале кратко.

— Кто же.

— Это?

— Итсука.

— Тян?

— Кирика.

— Тян?

Кого бы ни называли, я качал головой.

Они явно были в замешательстве.

— Неужели.

— Это.

— Токико.

— Тян?

— Тиёда.

— Сенсей?

— А-ха-ха, конечно нет... — я даже засмеялся. Будь это Хиираги-сан или Тиёда-сенсей, это было бы серьёзно... Я бы в глаза Хосоно и Тсукумо-сану посмотреть не смог. Да и отшили бы меня. А потому и переживать об этом глупо.

Похоже они поняли, о чём я думал.

Акиха и Харука вздохнули.

А потом серьёзно посмотрели на меня и спросили.

— Тогда.

— Кто?

... Да. В этом вопрос.

Если это не Акиха с Харукой, то кого я люблю?

Кого я любил весь этот год?

Однако.

— Простите... Я пока так и не нашёл ответ, — ответил я им. — Ведь... Я до сих пор не знаю её имени. Я всегда был рядом, но не знал, как спросить.

Акиха и Харука с подозрением смотрели на меня.

Они не могли понять, что я пытаюсь сказать.

— ... Тогда.

— Кто.

— Она?

— И правда...

Я ответил на их вопрос. Что это за «девушка».

Я прекрасно это знал. Ведь я целый год был рядом и наблюдал за ней.

— Очень серьёзная, но при этом неуклюжая, — начал говорить я. — Старательно учится, всегда собранная. Но при этом несерьёзная, и к учёбе безалаберно относится.

На их лице всё ещё была озадаченность.

Но по сути так и было. Хотя и не только.

— Ей нравятся девчачьи вещи, но при этом и мальчишечьи. В её комнате милые плюшевые игрушки, а ещё она носит ботинки. Ей нравится джаз и песни идолов. Она неуверенная в себе, но при этом очень уверенная. Она тихая, но при этом напористая... А ещё она красивая и милая.

Хмурясь, они смотрели на меня.

Они пытались понять, серьёзно ли я.

— ... Странно.

Они стали говорить.

— Такой.

— Девушки.

— Нет.

— Она.

— Слишком.

— Противоречивая.

— ... А-ха-ха, точно, — посмеялся я над их словами.

Серьёзная и неуклюжая. Старательно учится и безалаберно относится к учёбе. Серьёзная и несерьёзная. Всё это противоположности. Такого не может быть в одном человеке.

Однако...

— Да, так и есть.

... Я согласился с этим.

А потом.

— Мы... Очень противоречивые.

Сказал это Акихе и Харуке... «Девушке» перед собой.

— Точно летний зной и неприметная морось. Словно быстрый поезд и ржавчина на рельсах. Прямо как текст, написанный шариковой ручкой и тот, которому несколько столетий. Как холод, задувающий под пиджак и приятное утреннее солнце...

Я улыбнулся...

Пока говорил, груз с моих плеч исчезал.

Мир противоречив. Нет никакого единообразия.

— Мы... Находимся в этом мире, но и в нас есть целый мир. Добрый и злой, нежный и грубый... Да? — я... Обратился к «ней». — То же относится и к тебе. Внутри тебя множество противоречий. И всё же... С этим ничего нельзя сделать.

Прикусив губу, я пытался представить, как это было тогда.

В том числе и себя дальше. Конечно вышло так себе.

Однако... Я не промахнулся. Я достиг её «сердца»...

— Я немного слышал. У тебя в семье случилось что-то плохое, и из-за стресса твоя личность разделилась. Противоречивая ты должна была быть серьёзной. Положиться на кого-то, защитить себя. Серьёзная, сильная, собранная и спокойная, такой ты должна была быть. Или возможно стать такой вместо кого-то...

... Эти слова.

От них... Глаза «девушки» передо мной округлились.

Достучался. Мои мысли достигли «её»...

— Потому... Ты подтолкнула себя. Будучи противоречивой, ты подтолкнула себя на сторону, которой не должно быть. И достигла предела. Тогда появились «Акиха» и «Харука». Из необходимости, внутри противоречивой девушки появились две отдельные личности...

... Наверняка было как-то так.

Это было чувство на грани уверенности.

Ведь... Я и сам такой.

— Знаешь... Я ведь тоже противоречивый, — говоря, я усмехнулся.

Когда признал, стало немного легче.

— Грубый и мягкий. Чувствительный и бесчувственный. Добрый и злой. Есть столько разных меня, но это всё я. Я противоречивый. Как бы сказать... Внутри меня, внутри Сики есть много разных личностей. Может там своя Харука. Или Акиха. Имён я не знаю, но их... Я пытался объединить. Пытался силком определиться...

Это было тяжело.

Ведь это моя личность.

Не признавать это — всё равно что не признавать себя. Конечно это больно.

— Однако... — я... Стал говорить увереннее. — Сейчас я... Хочу принять это. Я хочу быть противоречивым. И я люблю противоречивую тебя. Ту, которая не признала свою противоречивость и разделилась на двоих. И потому... Я хочу узнать.

Говоря... Я взял «её» руку.

Руку «девушки», в которой жили «Акиха» и «Харука».

— Я хочу быть с тобой. Хочу любить тебя...

Я... Сжал её руку.

И пожелал.

Сказал о том, что хочу узнать.

— Я хочу узнать... Твоё имя, все твои противоречия.

— Ведь я... Люблю тебя.

... «Она» опустила голову.

Её лицо было скрыто чёлкой.

А потом.

— Спасибо, — сказала она. — Я... Я ведь. И Акиха, и Харука тоже...

— Да. Верно.

— Спасибо... Что сказал.

И вот... Она подняла голову.

Её глаза смотрели прямо на меня.

Серьёзные глаза, белые щёки и хитрая улыбка на лице.

Она тоже сжала мою руку своими пальцами, её кожа была мягкой...

«Она» была здесь.

Любимая девушка, которую я всё это время искал.

Прямо сейчас «она» смотрела на меня.

С её тонких губ сорвались слова.

— ... Рада познакомиться, Яно Сики-кун.

— Меня зовут... Минасе Коёми.

— Я тебя люблю...