— Не находишь, что последний бокальчик был уже несколько лишним?

— Отнюдь, всё только начинается.

Вечером того же дня, когда наши с Вежливой Ученицей отношения потерпели крах, я заливал своё горе в баре на корабле Ричарда. Я уже трудился над своим пятым бокальчиком дорогостоящего блаженства, которым меня потчевала угодливая служанка, работавшая за барной стойкой.

Девочка с вьющимися локонами решила присоединиться и заняла место рядом со мной. Я наткнулся на неё, бесцельно слоняясь по кораблю. Она спросила, куда это я намылился, и я честно ответил, что иду бухать. Баронесса Дорис немедленно вызвалась составить мне компанию.

Дорис начала отрываться ещё в начале дня, а значит — они с алкоголем большие друзья.

Люблю девственниц, кто пьёт и не напивается.

— Тем не менее у тебя есть некий беспорядок на лице, отчего мне становится понятно, что ты принялся налегать на выпивку не просто так.

— Вы знали, что с моим лицом не всё в порядке, с того момента, как впервые меня увидели.

— Я тебя не подкалывала…

— Ну да, конечно. Простите в таком случае.

И чего она придирается.

Мне ещё и десяток бокальчиков не повредит.

— Что-то стряслось вчера? Или это случилось сегодня?

— Нет, ничего не происходило.

— Ха-ха? Какой ты сегодня резкий!

Ой, кажись, я чуток накосячил и отвечал Дорис недостаточно мягко.

Я впервые в жизни выпиваю с девушкой в баре. Нет, точнее говоря, я впервые выпиваю с девушкой в баре, кто по собственной воле вызвалась находиться со мной рядом, а не потому, что ей за это заплатят.

Она сама предложила составить мне компанию; от такого великодушия баронессы Дорис моя любовь к ней разгорается с новой силой.

В пору беспросветного отчаяния она единственная сверкнула для меня лучиком счастья в кромешной тьме.

Правда, счастье любит исчезать так же быстро, как радуга в небе.

— Так что же с тобой приключилось?

Мне знаком этот блеск в её глазах.

В библиотеке Академгородка мы с ней стали невольными свидетелями шалостей профессора Баса с мальчиком Пи. Она внимательно наблюдала за ними с таким же характерным блеском в глазах. Она радовалась, что заполучила информацию, которую при случае сможет использовать против них. Сейчас она пытается меня уболтать, чтобы также нарыть на меня какой-нибудь компромат.

Меня это полностью устраивает.

Я страстно желал излить кому-нибудь душу. Кроме того, со мной по обок сидит не кто-нибудь, а умопомрачительная девственница, кого природа одарила двумя грандиозными достоинствами. В будущем я могу очень об этом пожалеть, но пока что я собираюсь честно жаловаться на жизнь, вприглядку на вкусности баронессы Дорис. Может, будучи с ней откровенным, я смогу отблагодарить Дорис за то, что она соблаговолила провести некоторое время в моём обществе. Возможно, если мне удастся её заинтриговать, девочка с вьющимися локонами полюбит сидеть со мной за одним столом и это войдёт у неё в привычку.

— Я совершил ошибку и теперь думаю над тем, как так вышло; и чтобы у меня не вскипели при этом мозги, я скрашиваю размышления изысканными винами.

— Ошибку? Это так на тебя непохоже.

— Напротив. Вся моя жизнь — это одна сплошная ошибка; моё существование настолько бессмысленно, что я напрасно растрачиваю целую ночь в баре, как какая-нибудь пьянчужка.

— Ты упомянул о «какой-нибудь пьянчужке», желая обидеть меня?

— Нет, ни в коем случае, на самом деле я глубоко уважаю и восхищаюсь вашим образом жизни.

Дорис берёт лучшее от жизни. В то время как другие лишь говорят о том, что им бы хотелось сделать в один из благоприятных дней, баронесса Дорис немедленно хватается за любую пришедшую в голову мысль. Её желания бывают переменчивы, но она смело идёт у них на поводу. Её хорошо описывают слова «легко приспосабливающаяся». А как бы иначе девочка с вьющимися локонами дошла до жизни такой, с демоном на побегушках?

Я рад, что мне выпал шанс пропустить с ней по стаканчику.

— Можешь сколь угодно хитро ко мне подлизываться, но у нас всё равно не будет секса.

— Благодарю, что не стали зря обнадёживать, но я в любом случае не в настроении.

Я столько выпил, что у меня наверняка бы и не встал.

Сегодняшняя ночь полностью посвящена пьянству.

— Ха-ха-ха?

— Чего?

— Да ничего, вообще. Просто подумала, что Геросу ты бы сейчас понравился.

— Пожалуйста, не надо сюда Героса. Если б я ещё принялся плакаться в жилетку какому-то мужику за бокалом вина, моя жизнь была бы совсем кончена.

— Не надо думать, как будто ты плачешься, представляй, что ты раскрываешься передо мной.

— Да, таким образом на это тоже можно посмотреть.

Девочка с вьющимися локонами всегда была столь проницательной?

Люблю проницательную Дорис.

Мы должны пожениться.

Чёрт возьми, как же сильно меня тянет к девочке с вьющимися локонами; наверное, я так мучаюсь из-за того, что ужасно соскучился по моей служанке Софии. Меня может манить к Дорис по одной конкретной причине — баронесса Дорис единственная девочка на корабле, о ком я достоверно знаю, что она девственница.

Хорошо быть Геросом. Завидую ему.

Хочу, чтобы Дорис взяла плётку и занялась моим воспитанием.

— А с тобой и впрямь приключилась какая-то бяка…

— Я просто люблю выпить, а ваше внимание в сто крат поднимает мне настроение.

— И ещё ты норовишь за мной приударить.

— Не берите в голову. Простые пьяные бредни.

— Хмм? Ну, тогда, мистер Пьяные Бредни, я хочу задать вам один вопрос.

— Спрашивайте.

Девочка с вьющимися локонами повела головой и несколько мгновений смотрела мимо меня.

Словно она смотрела на кого-то за моим плечом. Я поставил бокал на стойку и взглянул себе через плечо — было видно лишь тёмный пустой дверной проём, ведущий в коридор.

— Там кто-то есть?

— Нет, там никого нет. Нечего портить праздник, так что если кого-то нет, то его нет.

— И что это за ребус такой?

— Ты всамделишный идиот, верно?

— Сознаюсь, виноват.

— Какой сознательный идиот.

— Я не знаю, что вы тут пытаетесь нарыть, госпожа Дорис, но, сдаётся мне, вы лишь напрасно теряете своё время.

— Думаешь? Значит, ты ничего больше не хочешь мне сказать?

— Да, мне больше нечего вам сказать. — Я поиграл бокалом на стойке, наклоняя его туда-сюда.

По-моему, я давненько не пил вино, не разбавляя его водой, льдом и другими напитками. С тех пор как я вооружился магией исцеления, можно было не волноваться, что чрезмерные возлияния нарушат мне пищеварение. Магия исцеления творит чудеса.

Вино волшебное. Грех — портить его добавками.

— Эй, можно мне ещё? — Дорис потрясла пустым бокалом перед служанкой.

У неё ещё остались силы?

Пусть даже не мечтает переплюнуть меня.

— Простите, а для меня, пожалуйста, откупорьте ещё одну вон ту изысканную бутылочку.

— А ты хорошо подумал? Ты бы мог купить себе особняк по цене одной этой бутылочки.

Как это здорово, что девочке с вьющимися локонами благоволит общество старого идиота. Неужто ей нечем больше заняться? Может, она разглядела во мне достойного собутыльника. В таком случае я её не разочарую.

В конце концов, я бухаю на деньги Ричарда.

Да чёрт возьми, даже если б я должен был платить, мне бы не было жалко; за то, чтобы бухать с баронессой Дорис, я готов отдать любые деньги.

Она в каком-то смысле неотразима.

— Это мелочи. Итак, что скажете? Желаете бокальчик?

— Э? С ума сошёл?

— Я с удовольствием открою для вас ещё одну бутылочку. Всё-таки наши владения граничат между собой, а хорошим соседям идёт укреплять свои взаимоотношения. Я желаю, чтобы мы с вами стали ближе друг к другу. Я хочу сказать, что вы неплохой человек и я на ваш счёт заблуждался.

— Правда?.. В таком случае я, конечно, не откажусь от бокальчика.

Служанка-барменша понимающе кивнула и поставила перед девочкой с вьющимися локонами новый бокал. Потом служанка сняла с полки ровно такую же бутылочку, как у меня, и наполнила бокал Дорис аналогичной янтарной жидкостью. Она налила вина примерно на двойную порцию.

Наверное, баронесса Дорис пьёт вино ничем не разбавленным.

Два бокала стояли рядышком на стойке.

— Рада провозгласить тост за углубление связей между виконтессой Ахан и бароном Танакой!

— За это я согласен выпить.

Буду пить, пока не отрублюсь.

Бухать — так бухать.

***

Я по-прежнему сокрушался о своей нелёгкой судьбе и боялся встречи с дядей Гонсалесом, однако наш воздушный корабль, безразличный ко всем моим тревогам, неумолимо продолжал свой мерный небесный ход, с каждой минутой всё больше приближаясь к Империи Пенни. Я сказал капитану, что хочу сделать остановку в Городе Дракона, прежде чем продолжать полёт в столицу.

В тот момент, когда наш корабль приземлится в столице, я перестану быть представительным дворянином из Империи Пенни и превращусь в обычного старого барона с окраин.

Не знаю, сколько ещё огорчений я смогу вынести на своём веку. Сердце уже грозит выскочить из груди.

Вскоре впереди под нами показался Город Дракона.

Чувствую себя так, как будто возвращаюсь в родные края после недолгой отлучки. Словно новогодние каникулы закончились, и я еду домой, чтобы начать работать с понедельника. В общей сложности я отсутствовал не дольше месяца.

Тем не менее, почему город стал практически неузнаваем?

Что за хрень?

Раскинувшийся городской ландшафт мне совершенно незнаком.

— Ух ты, какое здоровое здание ты здесь отгрохал!

— И не говорите…

Мы с баронессой Дорис стоим на палубе и любуемся моим городком.

В центре моего города возник огромный небоскрёб. Верхушка башни теряется в облаках, и даже с моего выгодного места на воздушном корабле я не могу разглядеть, где небоскрёб заканчивается. Он запросто выигрывает сравнение с Токийской башней и небоскрёбом Бурдж-Халифа — в современном мире ещё не создали настолько высокого здания.

Я вышел подышать свежим воздухом на палубу, чтобы собраться с мыслями перед предстоящим сложным разговором с дядей Гонсалесом, однако при виде этой башни у меня просто захватило дух. Без сомнения, Кристина опасно увлеклась.

И о чём только думала Дракоша, когда загорелась идеей отгрохать такую громадину?

Когда Ричард узнает, он обозлится не на шутку.

Во всей Империи Пенни не сыщется и близко похожего здания по размерам.

— А эта штука не грохнется?.. Ты получил разрешение на строительство?

— М-м-м, я не уверен…

— Любопытненько, есть у вас в стране ещё хоть одно сопоставимое по высоте здание?

И она ещё спрашивает.

Могу себе представить, как мелкие и тщеславные дворяне Империи Пенни обзавидуются и будут давиться от злости.

Вряд ли они смогут снести этот небоскрёб, учитывая, что его архитектор Кристина; но ежели они попытаются, вспыхнет война между древним драконом и Империей Пенни — я буду на стороне дракона.

Представляю, сколько усилий и времени потребовалось Кристине потратить, создавая столь сложную отделку внешних стен башни, полную мельчайших деталей.

Это истинная вершина её творчества.

— Я спрошу, для чего возвели эту башню.

— С тобой не соскучишься.

И без того проблем не оберёшься, так теперь ещё и этот шедевр зодчества упал мне на голову.

***