Выяснилось, что моя бывшая девушка на самом деле мой бывший парень.

Полностью растоптана моя мечта о том, чтобы как-нибудь невзначай за выпивкой упоминать вскользь про свою бывшую девушку. Удар был настолько силён, что из моей головы вышибло все мысли о женских прелестях, и в настоящий момент лишь два образа в виде понурых нефритовых стержней стучатся в мой разум.

Мир не обрушился, ничего не изменилось, все стоят на своих местах. Я стою на своём месте в кабинете; рядом со мной стоит дядя Гонсалес, и мой бывший парень стоит прямо передо мной. Я ощущаю на себе взгляды всех присутствующих. Наше общение вызвало живой интерес у публики, и мы продолжаем оставаться в центре внимания.

— Ах да, — спохватился вдруг дядя Гонсалес. — Забыл сказать, я не смогу поддержать тебя в эдаких делах. Сам отрывайся как хочешь, но меня даже не уговаривай. Я просто по девочкам, а о вкусах не спорят. Скажу по секрету: в нашем корпусе есть несколько парней, таких же, как ты.

Лысый мачо говорил с улыбкой. Хотя на его попечении находится орава брутальных мужиков, по всей видимости, он не выгоняет из их корпуса тех, кто немного выбивается из общего ряда. Кажется, он уже когда-то касался в разговоре со мной этой темы. Он несколько осторожничает; ясно, что ему не очень хочется погружаться в эти дебри:

— Я не могу не отметить, впрочем, что ты, Танака, знаешь толк в таких вещах. Эш всегда был немного женственным, но ты столь изощрённо подогнал парня по своему вкусу, что его теперь даже родная мать не узнает. Это и впрямь весьма забавный прикид.

Тем не менее всё не так плохо, как могло бы быть.

Я вижу спасительную ниточку.

День назад я сказал Вежливой Ученице, оказавшейся впоследствии Вежливым Учеником, что я убил её брата; это моя спасительная ниточка.

— Гонсалес, боюсь, мы все просто немного запутались.

— Запутались? Это каким же образом?

— Я никто твоему брату; я лишь неудавшийся убийца другого твоего брата. Да, пират Рок выжил и он невредим, но этот факт никоим образом не отменяет того, что я разрушил его жизнь; к тому же ты и Эш очень переволновались из-за моего прокола. Более того, Эш юный и талантливый член семьи Ауфшнайтер, ему нельзя растрачивать свою жизнь на шашни с каким-то стариком, иначе этот дед утащит его за собой на дно. Мы должны позаботиться, чтобы Эш был счастлив и не двинулся по наклонной дорожке.

Разница в возрасте раньше меня не волновала, но теперь я вижу в ней своё спасение.

У нас огромная разница в возрасте.

Я пытался быстро сочинить дополнительные отговорки, которые сделали бы невозможной саму мысль о каких-либо отношениях между мной и Вежливым Учеником, как вдруг член в камуфляже сам заговорил:

— Старик!

— Слушаю тебя, Эш?

Я боялся того, что он может сказать.

У меня страшно быстро билось сердце, пока я ждал, что он скажет.

— Ну, такое дело… Может быть… Как же мне это сказать?..

— Как же тебе сказать что?

— Ты ведь говорил, что сблизился со мной не для того, чтобы поиграть и выбросить. Ты стольким вещам научил меня, пока мы приятно проводили время в твоих апартаментах; старик, ты был со мной так ласков.

Раньше он притворялся девушкой.

А сейчас я знаю, что эта девушка с пенисом.

И почему он использует такие слова, которые можно очень неправильно понять?

— Старик, ты просто выдумываешь всякие небылицы, так как переживаешь из-за того, что стряслось с моим братом…

— Думаешь, я лгу?

— Да нет, но что если ты не знаешь себя, старик; может быть, тебе понравится; вдруг это как раз то, чего ты на самом деле хочешь!

Это удача, что Крюк выжил в кораблекрушении. Может, нельзя так думать, но я очень рад, что считал его погибшим. Я также дико рад тому, что подобрал на обломках этот кулон. Не будь этой череды удачных совпадений, я бы мог по незнанию затащить свою мнимую девушку в постель.

Тогда меня бы ждал мрачный сюрприз. Меня бы ждала самая настоящая задница. Мужская.

Не так, ох не так я представлял себе свой первый раз.

Я буду продолжать давить на то, что мучусь чувством вины из-за ошибки, которую допустил, едва не угробив их брата.

— Танака, а что ты имел в виду, когда сказал, что мы должны позаботиться о том, чтобы Эш был счастлив? — спросил внезапно дядя Гонсалес.

Как круто, что в семье Ауфшнайтер все стоят друг за друга горой. Дядя Гонсалес не пропустил мимо ушей сказанные мной слова о счастье для его младшего брата. Я, конечно, дико извиняюсь за лукавство, но я не премину воспользоваться подвернувшейся возможностью, чтобы сойти с этой романтической тропинки, которая свернула куда-то не туда.

— У твоего младшего брата нехорошо идут дела с учёбой заграницей.

— Как так? А мне рассказывали ровно противоположное.

— Нет, оценки, может быть, и ничего, но ты спроси его про отношения с одноклассниками.

— А, вот что. Ну, я обязательно спрошу.

Никаких мальчиков. Все мальчики идут лесом.

Дядя Гонсалес задумчиво посмотрел на меня:

— Но зачем в таком случае ты его так вырядил?..

— А это не я, он уже был одет подобным образом, когда мы впервые повстречались. Я не знаю наверняка, но можно предположить, что он таким образом замаскировался, чтобы в нём не узнали члена семьи Ауфшнайтер — с помощью подобного камуфляжа он просто хотел сохранить собственную жизнь.

Я сопоставил то да сё и смог прийти к правильному выводу.

Я мог бы и раньше догадаться, ответ был очевиден.

Теперь понятно, почему он отреагировал весьма настороженно, когда впервые меня увидел. Он даже бросился бежать от Эстер, когда они столкнулись. Естественно, он до колик в животе боялся дворян Империи Пенни и обоснованно полагал, что Эстер может взбелениться и не оставит от него даже мокрого места.

Наконец-то пазл сложился.

— А-а, ну, это всё объясняет, — хлопнул себя по башке дядя Гонсалес.

Кажется, мне удалось убедить дядю Гонсалеса, что я не собираюсь крутить с его младшим братом.

Победа, опасность миновала, я спасён.

Однако моя наивность снова меня подвела.

— Да что бы ты ни говорил, я всё равно тебя люблю! Я люблю тебя, старик! Я не позволю ни одной чёрной кошке пробежать между нами! С тем чтобы родить от тебя ребёнка может быть затык, но я буду стараться изо всех сил! — Член в камуфляже заявил, что будет стараться изо всех сил родить ребёнка.

Что-то мне подсказывает, что он ставит перед собой неосуществимые задачи и его ждёт провал, как бы сильно он ни старался.

— Благодарю на добром слове.

— Старик, я даже согласен сосать твой член! Нет, я просто жажду сосать твой член!

— Как же это вдруг… так… — Он не прикалывается?

Это влияние Пикока действует.

Впервые вижу, когда дурное влияние поражает как зараза.

— Я ещё никогда не сосал, но я буду очень стараться! Я буду совершенствоваться! Я буду глотать! — Не надо стараться, не надо совершенствоваться.

Не надо ничего глотать.

— Помнишь битву с Пикоком? — спросил я. — Помнишь, как вступился за дурного старика в Академгородке?

Я напомню ему о битве с мальчиком Пи в надежде, что это поможет.

Я довёл свою магию исцеления до максимума; она работает уже настолько мощно, что под её воздействием — человека невозможно ранить — если только его не постигнет мгновенная смерть. Отличный пример этому — тот случай, когда я позволил мальчику Пи срубить Вежливому Ученику ногу. Это было бы просто невозможно, включи я свою магию раньше.

В тот момент я об этом не задумывался, но теперь гадаю, не получается ли так, что на самом деле я очень плохой человек? Я чего-то ждал, не включал свою магию и просто смотрел, как Вежливый Ученик страдает. Я совсем не думал, что владение магией исцеления будет иметь для меня такие последствия. Прокаченная до максимума магия исцеления начала странно играть с моим чувством самосохранения и представлением об опасности.

К счастью, сейчас тот факт, что я не очень торопился спасать жизнь члену в камуфляже, сыграет мне на руку.

— Ты защитил меня от Пикока в Академгородке, — продолжал я. — Ты вступил с ним в бой, когда узнал, что он добавил в мою пищу яд. Ты сделал это не задумываясь, хотя понимал, что Пикок могущественный маг и имеет хорошую крышу в Академгородке.

Я продолжал говорить:

— Ты героически сражался, пока я наблюдал за вами из тени. Я смотрел, как Пикок отсёк твою ногу. Я смотрел, как ты упал на пол и затем лежал в луже крови. Всё это время ты храбро сражался, защищая этого идиота, кто даже не подумал прийти к тебе на помощь.

— Всё это неважно! В конце концов ты меня спас! Я был уверен, что всё — моя песенка спета, но потом, словно ангел с небес, появился ты и рискуя собой спас мне жизнь!

— Я не торопился тебя спасать; я просто стоял и смотрел, как ты мучишься.

— Не верю! Это не может быть правдой!

— Это правда.

— Нет, ты предпочёл наблюдать и не вмешиваться, потому что хотел научить меня твёрдо стоять на ногах! Тебе было очень больно смотреть и ничего не делать, но ты держался, поскольку понимал, что я должен сперва научиться твёрдо держаться на ногах, прежде чем смогу встать рядом с тобой плечом к плечу! Старик, ты молодчина; ты сделал меня непередаваемо счастливым!

— Ну, нет, вовсе нет…

— Старик, я даже передёрнул на тебя той же ночью! — За что мне эти подробности.

Меня не тянет на мальчиков. Гомосексуалисты испокон веков топчут землю и проникают во все уголки мира. Мужчины всех возрастов предаются однополой любви, и резко их осудить — значит нажить себе врагов в лице значительного процента человеческой популяции. Это даже опаснее, чем стать активным противником радикальной религиозной секты.

Дядя Гонсалес может косо на меня посмотреть, если я слишком резко отвергну его младшего брата. Дядя Гонсалес натурал, но он не гонит из своей банды — геев.

Кроме того, я не хочу ссориться с гомосексуалистами, поскольку всем сердцем предан симпатичным лесбиянкам.

Для меня есть только один выход.

На ум приходит только та фраза, которой я осадил дрянную приставучую Эстер.

— Прости, пожалуйста, но просто у меня уже есть один человек на примете, кто мне нравится.

— Э, как?!

Есть один принцип, которым я ни за что на свете не поступлюсь.

Нет вагины — нет жизни.

— Ты наконец-то воссоединился со своей семьёй. Ты заслуживаешь счастливой жизни со своим любимым братиком. Да, на твою долю выпали тяжёлые испытания, но впереди перед тобой ещё вся жизнь. Ты имеешь право на счастье. Лучезарная улыбка тебе к лицу.

Я постарался добавить немного теплоты своим словам, чтобы он не сильно на меня обижался.

Я бросил взгляд на пирата, с крюком вместо руки.

Этот его крюк начинает действовать мне на нервы. Я потом восстановлю Року его руку с помощью магии исцеления.

Он и без того достаточно выразительный парень, чтобы ещё пугать людей своим долбанным крюком.

— Старик, ты всё неправильно понял! Всё обстоит совсем не так!

— Ты можешь один твёрдо стоять на ногах и следовать своим путём, куда бы он тебя ни привёл. Не стану врать — я буду скучать по тебе, но я, как крайне дурной старик, недостоин стоять рядом с тобой плечом к плечу, Эшли Ауфшнайтер.

— Погоди секундочку! У нас с братиком абсолютно не такие отношения! — Я не знаю точно, как понял мои слова Вежливый Ученик, но он явно расстроился:

— Я хочу быть с тобой, старик, а не со своим братом! Кроме того, быть с братиком — это же значит быть с мужиком?! Это совершенно неправильно! Я не готов сосать чей попало член! — Почему он с каждой темы перескакивает на сосание членов?

— Но я тоже мужчина, как и твой брат.

— Ты просто не понимаешь, старик, моя любовь к тебе — это другое!

Я глянул на Крюка, кто сразу отвёл взгляд.

Почему же ты не проронишь хоть пару словечек, а, братик?

Я вспомнил, как они только что сливались в тёплых объятиях.

— Я был невообразимо счастлив, когда ты принял мой язык. — О нет, живо сворачивай с темы!

Почему он помешался на всех вещах, что связаны с его ртом?

Действительно, когда мы целовались, его язык проник ко мне в рот, но это было неизбежно. Я ведь впервые целовался. Впервые за тридцать лет меня поцеловала, как я думал девушка, и разве в моих силах было как-то воспрепятствовать её языку.

— Тебе следовало бы стать немного более самодостаточным. Такому талантливому парню лучше искать счастье в себе самом, а не пытаться добыть счастье в других. Я бы желал, чтобы все члены семьи Ауфшнайтер нашли своё счастье. — О нет, у меня уже подмышки намокают.

— Я ведь уже сказал, не так ли?! Я смогу найти своё счастье лишь рядом с тобой, старик! Больше всего на свете я хочу находиться в твоей тени и помогать с любой возникшей нуждой!

Это невозможно, в моей тени нет места для него.

То, что он предлагает, так же невозможно, как: заниматься анальным сексом и не иметь при этом третьего лишнего — кишечную палочку.

— Что ты во мне вообще нашёл? Я ведь не более, чем просто грязный старик.

— Мне в тебе всё нравится! Каждый дюйм твоего тела! Я с радостью приму любую штуку, что ты засунешь мне в рот!

Да, дела.

Примерно таким же образом заговаривалась Эстер в стародавние времена. В этих господах силён характер суккуба. Только в этот раз на меня наседает не потасканная сучка, а сосиска в юбке. От той я ушёл, и от этой уйду.

Второй полусуккуб в моей жизни — это уже какая-то повторяемость.

Я начинаю подозревать, что какой-то суккуб хорошенько поразвлёкся в Империи Пенни, в прошлом. Суккуб пробрался в высший свет и наставил рога куче дворян из первого эшелона. Без большой натяжки можно предположить, что все эти полусуккубы — потомки того удачливого соблазнителя.

Кажется, благородный маг обронил что-то многоговорящее раньше. По его словам, в семье Фитц-Кларенс родился ребёнок с исключительной магической силой. Я мало что знаю об этом мире, но если один из родителей этого ребёнка — суккуб, то становится более-менее понятно, откуда у этого дитя столь великий магический дар.

Но прошлое — это прошлое, а я сейчас нахожусь в настоящем.

Даже под страхом смерти я не ступлю в тот загон, куда меня подталкивает член в камуфляже.

Жизнь много раз мне на пальцах объясняла, что не надо быть привередливым и чрезмерно завышать стандарты к тому, с кем встречаться. К тому же этот субъект не только выглядит как девушка, но и обладает таким очарованием суккуба, что перед его красотой меркнут все присутствующие дамы.

Однако меня радикально не привлекают мальчики.

В моей голове для них просто уже нет ни уголка — все места прочно зарезервированы девочками.

Это то, за что я буду бороться, не щадя сил и здоровья.

Я ведь прошу такую малость — всего лишь девственницу-красавицу.

— Ну, хватит, Эш, — вмешался дядя Гонсалес. — Ты ставишь господина Танаку в неудобное положение. Я не знаю, какая муха тебя укусила, что ты так поехал на этой почве, но ведь насильно тянуть к себе человека — это нечестно, не находишь?

— Но…

— Ты должен признать за человеком право быть свободным. А если невмоготу, попробуй лучше заняться собой; глядишь, со временем ты ещё больше похорошеешь и тогда Танака взглянет на тебя другими глазами.

Дядя Гонсалес понял мои затруднения и предпринял попытку помочь мне уклониться от домогательств его младшего брата. Этими словами он временно успокоил разбушевавшегося члена в камуфляже. Он даже присовокупил к своим словам чуточку надежды, чтобы они не показались его брату такими уж огорчительными. Такой чуткий дядя Гонсалес.

— Господин Танака, вы точно ему никуда ничего не засовывали? — Дядя Гонсалес, ну, это уже было слишком.

Я глянул на Софию и увидел, что у неё посоловели глаза и на лице возникло удивительно опьянённое выражение. Это что такое интересное она себе сейчас там представляет? Пусть немедленно прекратит! Софии разве невдомёк, что моя мнимая девушка меня бы всё равно далеко не пустила, чтобы я её не спалил? Максимум — разрешила бы облизывать соски, лёжа на постели.

— На самом деле у меня нулевой опыт в отношениях с противоположным полом… — однажды чёрт дёрнул меня так сказать.

Эти слова я обронил по пьяни.

— Ну-да, ну-да, не надо так нагло врать, господин Танака, — ответили мне тогда.

— Да-да, ваша правда. Простите, не знаю, о чём я только думал, — я сразу же согласился.

— Честно, это была ужасная шутка и время вы для неё выбрали совсем неподходящее, — снова сказали мне.

— Да-да, вы правы. Я прошу прощения, — сказал я.

Сейчас я чуть не ляпнул то же самое; едва уберёгся. Я чуть было не исповедовался в своей девственности, как однажды случилось со мной на корпоративе. Тогда произошла настоящая катастрофа. В зале, где праздновали сотрудники, наступила гробовая тишина: никто не разговаривал и все боялись смотреть друг другу в глаза. Всё оставшееся время моей работы в этом коллективе было кошмарным. Я не мог поддержать даже простого разговора ни с одним из коллег.

Даже мой босс, кто славился умением находить общий язык со всеми сотрудниками, начинал говорить шёпотом и подобострастно, когда речь заходила обо мне, словно я вдруг стал каким-то святым. Я не знал, что для коллектива это так важно — побывал твой пенис в чьей-то вагине уже или ещё нет. Через три месяца после моей идиотской исповеди я нашёл новую работу и моё жалованье немного выросло.

— У нас не было физических контактов, — сказал я дядя Гонсалесу. — Спроси у своего брата сам, если не веришь.

— О, ну, я поверю тебе на слово, Танака. Если тебе нечего на это возразить, Эш.

— Но… — Член в камуфляже обратил на меня свои глаза.

У него глаза на мокром месте.

Глаза влюблённой девушки.

Поверить не могу, что она — это он.

Похоже, Вежливый Ученик прислушивается к своему брату и пока здесь дядя Гонсалес, он не будет больше меня донимать.

Слава богам! Как будто камень с души упал.

Я легко представляю себе будущее, где я позволил бы моей мнимой девушке сосать мой пенис, даже не проверив, что там у неё под юбкой. По недомыслию я бы допустил такую оплошность, а потом это стало повторяться. Я бы погрузился в ад мужских ласк без надежды на избавление. Я уже был сыт по горло мужскими ласками после того, как наткнулся на мальчика Пи с профессором Басом в библиотеке.

Мне жизненно необходимо освежиться трусиками учителя Эдиты.

Может, рискнуть ещё раз бросить взгляд на юбку малышки Гоггору? Эта дьявольская чёрная дыра всегда где-то там скрывается.

— Ладно-ладно, Гонсалес, но у меня есть просьба! — заявил Вежливый Ученик.

— Вот блин, ещё просьба; чего надо?

— Позволь мне остаться здесь!

— А как же учёба?

— Я уже взял открепление от учёбы. Я опережал одноклассников на несколько учебных годов. Даже если прогуляю год или два, всё равно не отстану от учебного процесса! А уж чему я у старика научусь — так такому вообще никто во всём Академгородке не научит!

— Что? Открепление от учёбы? А зачем ты уже его получил?.. — опешил дядя Гонсалес.

Мы обсуждали с моей мнимой девушкой открепление от учёбы. Я должен был возить её в Академгородок отмечаться, но уже позабыл.

Чувствую себя как тот бессовестный человек, кто сказал своей девушке бросить школу, чтобы забеременеть и ждать от него ребёнка.

Ужасно себя чувствую.

Я ведь не могу сказать ему валить обратно в Академгородок и продолжать учёбу.

Мне уже от него ничего не нужно, тем не менее он здесь. По меньшей мере я могу обеспечить его пищей, кровом и защитой.

— Тебя это не касается — почему я взял открепление от учёбы, понятно?!

— Ты жил в других условиях, нежели я или Рок. Мы покинули семью прежде, чем наш дом рухнул. Ты единственный из нас, кто до сих пор может официально считаться членом семьи Ауфшнайтер. Думаю, мне не нужно тебе напоминать, как сильно ты рискуешь, оставаясь здесь. Дворяне в Империи Пенни не славятся милосердием.

— Мне всё это уже хорошо известно.

— Если ты в курсе, мне нечего больше сказать. Ты мужчина и должен уметь постоять за себя.

— Конечно, я смогу постоять за себя! В будущем я собираюсь стать самым сильным в мире! Я не успокоюсь, пока не стану таким сильным, чтобы защищать старика!

Я надеялся, он скажет, что собирается в будущем стать женщиной, даже если бы это был чистый бред.

— Я мало чем распоряжаюсь в этом городе, — дядя Гонсалес смотрел прямо на меня.

Хорошо, я его понял:

— Если Гонсалес берёт тебя на поруки, мне нечего тут возразить. Обещаю, пока ты в моём городе, тебя здесь ни одна муха не обидит.

Я скажу Дракоше его защищать. Если древний дракон будет за ним приглядывать, Эш может уже почти никого не бояться — разве что зловещего Короля Демонов, кто наводит страху на Великое Святое Королевство.

— Ну, что скажешь, по рукам?

Щёчки члена в камуфляже залил лёгкий румянец.

Ну, зачем он так делает?

Чего он пытается тем самым добиться?

***