Седрик был сыном мелкого торговца из Мальда. Молод, здоров и даже не обделён деловым чутьём. Однажды ему перейдёт лавка отца, так что парень видел только безоблачное будущее.

Одно огорчало Седрика: совершеннолетия достиг, а невесты не нашёл. Утешал он себя тем, что подобное в Ульбете встречалось сплошь и рядом.

Благодаря длинной истории в стране углубились семейные узы: многие семьи разделяли то или иное родство.

Так повелось, что в Ульбетской лиге брак — дело особенно хлопотное. Найдя пару, будущий жених изучал её малое отечество, родословную и биографию, выяснял, нет ли в её семье родственников, деловых конкурентов или попросту врагов. Далее он смотрел, не вызовет ли брак раздоров в собственной семье.

Человек оказывался большим счастливчиком, если женитьба всех устраивала, однако родственные связи в Ульбете столь переплетены, что родители зачастую отказывали в благословении, и тогда помолвку отменяли. Если же находился шанс на компромисс, люди из кожи вон лезли, чтобы его достигнуть. То же проходила и другая сторона. Лишь затем разрешалось открыто обсуждать свадьбу.

Всё действо не приносило ничего, кроме адской головной боли.

Как и большинство, Седрик просил уволить его от подобной участи. Он и сверстники считали эту традицию глупой и никчёмной.

Тем не менее никто не высказывался относительно устоявшихся порядков. Вольные отношения жестоко карались, и многочисленные свидетельства из прошлого тому доказательства. Когда же кто-то выступал против устоев, Сэдрик сам поднимал его на смех, как из зависти, так из страха тоже попасть в опалу.

— Кто-нибудь, уничтожьте уже эту проклятую страну... — тонко вздохнул Седрик за прилавком, оставшись один.

Юноша видел в Ульбетской лиге клубок нитей, что сплёл её народ. Человек его уже не распутает, а между тем нити давили всё туже. Если бы кто-то пришёл и просто порубил их...

— Эй! Седрик! — окликнул вдруг парня с улицы запыхавшийся голос.

— А?

В лавку, едва не сорвав дверь с петель, вбежал его отец.

— Ты чего?

Увидев лицо, Седрик сразу понял: дело срочное. Возможно, у них появился щедрый договор...

— Танцуй и пой! У тебя смотрины!

От внезапности Седрик упал со стула.

Утро во дворце дожей Факрицы встревожила неожиданная весть.

— Союз между домами Гудард и Джуино? — с хмурым лицом обернулась Льеджутта. — Их наследники одного возраста, но эти семьи ведь враждуют.

Вельможа поклонился:

— Я тоже нашёл новость подозрительной и проверил лично — вне всяких сомнений. Но, опять же, они только обсуждают свадьбу.

— Гм...

Льеджутта погрузилась в молчание. Она удивилась не столько возможному браку, сколько тому, как поздно о нём услышала. Власти в Ульбетской лиге особенно преуспели в слежке за подданными — дожи в мгновение ока узнавали о зачинщиках.

Гударды происходили из Мальда и по влиянию соперничали с Агатой, а вот Джуино — выходцы из Элта. И в этом проблема. Всякий государь стремился привлечь больше сторонников, и в столь закрытой стране, как Ульбет, подобные намерения возвели в абсолют. Дож запрещал брак, если тот лишал государство ценного подданного. Оттого поиск пары усложнялся, и жители предпочитали создавать семьи в пределах родного города.

— Едва ли свадьба как-либо изменит текущее положение, — прервал вельможа ход мысли сюзерена.

Льеджутта отмахнулась от еле уловимой тревоги, что никак не покидала её. Обычно девушка не колеблясь вмешалась бы, однако тем рисковала вызвать недовольство — государю важно блюсти баланс.

— Мы поздравим их. Пришлите кого-нибудь с наилучшими пожеланиями...

— Прошу прощения! — внезапно ворвался в кабинет ещё один сановник. — Прибыл глава дома Раманчине! Он просит аудиенции с вами!

— Что? На сегодня в планы это не входило.

— Господин Раманчине просит благословить брак между его старшим сыном и старшей дочери семьи Мельмет.

С лица Льеджутты сошли краски:

— Раманчине же сватал наследника со второй дочерью дома Балас из Факрицы!

Раманчине не столь знатны, как Гудард и Джуино, но яро поддерживали Льеджутту. И вот их первый наследник женится на выходце из Мальда.

Предательство вывело девушку из себя; лишь холодно рассудив, что гнев только навредит, она успокоилась: сперва надо узнать, откуда ноги растут.

— Скоро буду. Где он? — спросила дож.

— Ждёт в приёмном кабинете.

Льеджутта быстро подготовилась и вышла в коридор.

«Раманчине вольны предать Факрицу, — размышляла девушку, пока направлялась на встречу. — Они изгои. Станут чинить препятствия — уничтожу. Удивляет то, что я не знала об их связях с Мельметами. Даже тайно столь долго общаться бы не вышло! И абы что обсуждают — свадьбу!»

Дабы пожениться в Ульбете, нужно пройти тернистый путь и удовлетворить интересы каждого в семье. Как бы Раманчине не старались, правда быстро бы просочилась наружу.

Две свадьбы со знатными домами из Мальда совпадением никак не назвать. Это спланированный шаг врагов восточного города, который вызывал одни вопросы.

Но что, если Льеджутта ошибалась с самого начала? Что, если в Мальде достигли того, чего не удалось ни в одним ином городе Лиги? Сквозь туман проступили первые очертания...

— Госпожа Льеджутта! — обратился к ней слуга перед самым входом в приёмный кабинет. — Дома Клайф из Мальда и Бенакель из Ройнока объявили о помолвке!

Печальная история семей Клайф и Бенакель известна на всю Ульбетскую лигу. Агата и Ореом тщетно пытались удержать их в узде, но те так и не покорились, и в итоге были предоставлены самим себе.

Внезапная помолвка Клайф и Бенакель избавила Льеджутту от сомнений. Дома презрели скрытность, следом за остальными во всеуслышание объявили о намерениях и тем самым миновали затяжные добрачные переговоры.

Тот, кто распутывает тугой клубок Ульбета...

От закрытых границ Ульбетской лиги нити отношений спутались у всех: друзей, родственников, сослуживцев и партнёров. И каждый превратился в поистине настоящий пазл.

Люди не цеплялись друг другу в глотки без причины: гнев тлел годами. В конце концов ульбетцы сами загнали себя в угол, безвыходно застряв в порочном кругу ненависти.

Чужестранцев проклятие обходило стороной, а знавшие о болезни, что поразила страну, и не пытались разорвать оковы, ведь вся их жизнь кружилась в пределах родного города. Нарушить предписания для ульбетцов точно взойти на плаху. Приезжие не выдерживали местных нравов. Одни бежали от законов, иные их презирали.

Уэйн Салема Арбалест был из числа и тех, и других.

— Следующий на очереди третий сын той фамилии. Напишите письмо, — безостановочно распоряжался Уэйн, склонившись над столом с ворохом бумаг. — Пока готовите почву, я выступлю посредником на смотринах ряда семей из Элта — подыщите местечко для встреч. Выйдем на них через Джуино. У этого отпрыска из Ройнока возраст в самый раз — Камилл, предоставьте записи.

Брачная кампания находилась в разгаре. Всюду по поручению принца носились подданные Агаты, отчего Ниним даже сердилась: «Кто вообще главенствует во дворце?» Девушка следила за сюзереном со стороны, и её негодование легко понять: Уэйн в гостях у Агаты, однако всякий бы решил, что именно принц правил балом. Мальдийские слуги подчинялись, покольку дож приказал, и всё же регент с севера их очаровал.

Сам план был незамысловат. Уэйн просматривал собранные записи, изучал дело каждого и составлял подходящие пары. Просто, но всё зиждилось на остроте ума гения, который и стоял за свадебной кампанией. Отнюдь не юные сердца избирали одиночество. Большинство — заложники обстоятельств.

Напевая мелодию под нос, Уэйн на ходу соединял наследника одного дома с другим. Никто не способен подобное повторить. Ниним понадобилась бы уйма времени на то, что юноша творил у неё на глазах. Назначено уже более тридцати смотрин — и это только начало. Принц точно золото ежесекундно находил на пляже.

— Тебе впору повесить корону и устроиться сватом, — прокомментировала Ниним, когда они остались одни.

Уэйн рассмеялся:

— То фортуна улыбается мне: в Ульбете изголодались по свадьбам.

Подготовка к браку походила на ад — всякий хватался за спасительную соломинку, особенно когда она сама тянулась в руки.

— Но правда твоя. От успеха так и голова кругом пойдёт. К слову, видела комнату со свадебными нарядами? Скоро уже места не останется.

Церемония — важная часть бракосочетания, да только счастливая пара потратит много времени, если станет готовиться самостоятельно. Затем Уэйн и прибрёл необходимое заранее — сдавать внаём.

— А не перестарался? — усомнилась Ниним. — Я чуть не утонула в море платьев, пока приводила себя в порядок.

Парень отмахнулся:

— Бережёного бог бережёт. Я брал без разбора и даже не знаю, всё ли сгодится. Взять про запас — тоже добродетель. Кстати, не хочешь примерить, скажем, проверить качество?

Девушка невесть откуда достала маску и прикрыла лицо:

— Бу.

— А! — пискнул принц от тычка Фламиетты в маске.

— Знаете, природа обделила моего господина чувством такта.

— Разве я сказал что-то не то?

— Сказал.

Уэйн хмуро задумался в попытке выяснить, где он дал промах.

Ниним сняла маску:

— Избавь меня от платьев. Едва ли когда-нибудь примерю его по-настоящему.

— Это главная причина?

— Да.

— Ну, я, как бы сказать... — замялся юноша.

— Ты правда решил укрепить Ройнок через династические браки? — сменила девушка тему.

— Не робеть. Мы уже приступили ко второму шагу.

Ниним знала план в общих чертах.

— На первом ты укрепляешь положение Агаты: связываешь свадьбами его сторонников с нужными кандидатами. На втором то же проделаешь между Ройноком и Факрицей — правильно?

Отношения Уэйна с западным и южным городами не задались с самого начала. Принц намеревался скорее объединить их и таким образом подготовиться к удару.

Ниним же сомневалась:

— Ты же только укрепишь союз.

— Совершенно верно. Мы и встряхнём чашу весов, — ответил принц. — Положение Льеджутты шаткое, и браки между Мальдом и Ройноком её только подточат. А теперь следи за руками: враждующий с Факрицей Мальд набирает силу, а тут ещё и Ройнок через браки уводит к себе лучших представителей южного города. Что прикажешь им думать?

— Заподозрят, что восток и запад в сговоре. В Факрице взбесятся.

— Пока единение Ройнока и Факрицы будет трещать по швам, я возвышу Мальд под звон свадебных колоколов.

Уэйн обратил проклятие Ульбетской лиги в благословение. Иные государи боялись и шагу ступить на столь тонкий лёд, а принц сходу наводнил шахматную доску собственными пешками.

— Из ульбетских нитей сплету поистине гордиев узел — никто не подступится.

Уэйн свёл такой клубок, что лишь несколько человек на Варно хотя бы приблизятся к разгадке; даже кто напрямую исполнял приказы регента, не знал деталей. Ключ к секретам Ульбетской лиги хранил Уэйн, и он бросит сплетённый узел в самую бездну.

— Когда все прибегут ко мне за ответами, про планы Агаты уже забудут. Лига окажется в моих руках. Дело в шляпе.

Любая другая страна воспротивилась бы, но не Ульбетская лига. В обществе слежки инакомыслие всегда приводило к изгнанию. Из страха за жизнь люди строго следовали законам, и оттого безропотно склонятся перед Уэйном.

— Они пропадут без тебя, — подытожила Ниним.

— В точку, — решительно кивнул Уэйн, хранитель ключа. — Но это уже не моё дело!

Став незаменимым, принц волен будет обратить государство в руины, а затем бежать в Натру. Как его подданную, Ниним это успокаивало, а как человека — тревожило.

— Только путь полон преград, — заметила девушка.

— И самая насущная — золото.

Мало уговорить претендентов — некоторые требовали деньги и товары, а иным свадьба вовсе оказывалась не по карману. На всё необходимы средства; поскольку Уэйн привёз мало, Агата оплачивал расходы из казны Мальда, однако, как бы юноша ни любил тратить чужие деньги, такой уговор просуществует не долго.

— Смотрины обходятся дорого, — согласилась Ниним. — Мы Агату без гроша оставим.

— Почему нет? Давай разорим его — не наша ведь казна.

— Старик до белого каления бы дошёл, услышь тебя.

— Не то слово, — хихикнул Уэйн. — Впрочем, есть пара мыслишек, как разжиться золотом.

— Например?

— Можно взыскать его из нечистых на руку дельцов Ройнока и Факрицы.

Ниним нахмурилась. Процветающие города точно источник несметного богатства, и всё же Уэйн с ними отнюдь не в дружбе. Как он намеревался вытянуть из них деньги?

Уэйн уже знал ответ.

— Немного делового подхода не помешает, — лукаво произнёс он.

Раздался стук в дверях, и следом в комнате появился Камилл:

— Прошу прощения, Ваше Высочество. Мы приобрели на оставшиеся средства то, что вы просили.

Ниним озадаченно посмотрела на секретаря, как вдруг заметила за ним ещё кое-кого и ошеломлённо распахнула глаза. Она узнала его. Тот самый раб-фламиец.

— Что это значит?!

Уэйн повернулся к подруге и одарил её ослепительной ухмылкой.

Мелкий торговец взобрался на лестницу одной из улочек Мальда и крикнул вниз:

— Скорее, Седрик!

— Да иду я, иду! — отозвался тот отцу, таща на плечах тяжеленный сундук. — И на кой чёрт город построили на горе?!

— Не ной. В твоём возрасте я днями бегал здесь туда и обратно.

— Вот разбогатею — скуплю и сравняю эти проклятые холмы с землёй!

— Вот это я понимаю! — широко улыбнулся отец и сразу укорил: — У тебя сундук сейчас упадёт. Чтобы ни царапины на нём.

Седрик мигом перехватил получше поклажу, хотя ноги и руки уже налились свинцом.

— Да когда это кончится! — взвыл парень.

В последние дни покой Седрику только снился. Прежде он умирал от скуки за лавкой, ныне же беспрестанно тащил тяжеленную поклажу как по Мальду, так и во все концы Ульбета. И ведь юноша даже жаловаться был не вправе: отец тоже нёс на горбу сундук.

— Не ворчи, — бросил мужчина. — Для твоего же блага надрываемся.

— Знаю!

Отец наставлениями Седрику все уши прожужжал, да парень и сам признавал его правоту.

— Хлопот не оберёшься с этой свадьбой!

Смотрины уже позади. Сперва Седрик счёл, что отец шутит, а оказалось, тот сам не до конца верил: средь бела дня к нему заявился слуга из дворца дожа и поставил перед фактом. Когда же смотрины подтвердились, Седрик ещё долго стоял как вкопанный.

Назначенный час пробил в мгновение ока. Дрожащего и мямлящего паренька встретила девушка возрастом чуть младше. Поначалу от неловкости в комнате находится было в тягость, но вскоре её заполонил звонкий смех. После они встретились ещё несколько раз, и в конце концов Седрик решил, что она — та самая.

Осталось умаслить родственников. Когда в Ульбете намечалась свадьба, и жених, и невеста навещали членов своей семьи, дабы избежать разногласий в будущим. Именно этой традиции обязан Седрик тому, что с него уже семь потов сошло.

— Мы почти пришли. — Отец указал вперёд. — Вон тот дом.

— Который на вершине?

— Он самый. Давай живее. Уронишь хотя бы один подарок — побежишь домой за новыми.

Скрежета зубами, Седрик побрёл дальше.

— Чтоб мне провалиться! Отец! Почему мы не возьмём раба?! — взмолился сын.

— Да что ты такая тряпка? Твой же брак. Терпи.

— Я не про то. Сам же сказал: это для моего блага. Я всё сделаю, но разве семье невесты не надо обсудить несколько вопросов? Мы одни не справимся.

— Я тоже об этом думал, да только...

— Что?

На лице отца промелькнула растерянность.

— Их всех скупили.

Выслушав доклад, Ореом помрачнел:

— На рынке не осталось рабов?

— Мальд купил всех, — подтвердил сановник.

Дож никогда не выказывал эмоций при подданных — нескончаемый поток дурных вестей выбил его из колеи. Всему виной — восточный город. А также Уэйн.

«Мало мне было внезапных помолвок!» — процедил про себя Ореом.

Свадебная кампания натрийского принца серьёзно уязвила Ройнок.

Власти протягивали руку помощи будущим молодожёнам, однако в высшем свете кандидатур не доставало, при том, что на простолюдинов представители голубой крови смотрели как на неприкасаемых. Уэйн ударил именно сюда.

Ореом смекнул, что свадебная кампания — ширма; на деле же принц понемногу раскалывал союз Ройнока и Факрицы. Лучшее противодействие — отплатить той же монетой, только дожу запада подобное не по плечу. Оковы Ульбетской лиги слишком тесны: если Ореом силой попытается заключить браки, вызовет гнев как дворянства, так и народа.

Лишь немыслимым чудом Уэйн совершал невозможное, не давая повода для недовольства. Кроме того, принц сводил людей не только из Мальда, но и Факрицы и Ройнока. Поскольку положение Ореома прочнее, нежели у Льеджутты, отношения между городами дали досадную трещину. Дожу осталось лишь запрещать свадьбы без собственного согласия вне зависимости, из каких городов молодёжны происходили. Это неминуемо привело бы к негодованию подданных, которые радовались долгожданному событию, и потому Ореом лично навещал семьи знатных родов, где проводились смотрины, и просил о взаимодействии и понимании.

И вот он, вконец измотанный, возвращается во дворец и узнаёт, что в одночасье с рынков исчезли все рабы.

— С каким намерением? — поинтересовался Ореом у сановника.

— Неизвестно, — покачал мужчина головой. — Мальд брал без разбора на происхождение, возраст и пол.

Сперва Ореом решил, что Уэйн использует рабов для ручного труда. В Мальде разворачивалась поистине целая кампания по бракосочетанию — лишние руки не помешали бы. Дож быстро отмёл этот вариант: Уэйн не доверит новым слугам работу, что требует остроту ума и деликатность.

«Напасть удумал? Но почему сейчас?» — терялся в догадках Ореом.

Ответ пришёл внезапно скоро.

— Господин Ореом! — с криком влетел в кабинет слуга. — Город заполонили слухи, будто Ройнок и Факрица готовят восстание!

— Что?! — опешил юноша. — Вздор! Где ты это услышал?!

— Прошу прощения, не могу знать! Известно только, что больше всего о восстании говорят на маскараде!

Культура Ульбетской лиги своеобразна, и маскарад — тому пример. Горожане наряжались в маски так, чтобы их было не узнать, собирались на празднестве и откровенно обсуждали в том числе насущные беды государства.

По спине Ореома пробежал зловещий холодок. Никаких сомнений: молва — тоже дело рук восточного города.

Маскарад во все времена служил плодоносной почвой для инакомыслия, и сейчас его использовали как никогда действенно. Агата бы не пошёл ни на помолвки, ни на сплетни — за всем стоял Уэйн.

Хотя слухи не содержали ни капли правды, разлетались они быстрее пожара, и остановить их было уже невозможно.

«И всё-таки почему восстание? — гадал Ореом. — Уэйн подстрекает горожан, дабы силой взять власть, пока я занят свадебной кампанией? Да, в народе тлеет недовольство, но не возьмутся же они за вилы от каких-то сплетен? Минутку. А ведь Мильтас однажды уже поднялся. Тридцать тысяч человек! Но причастен ли Уэйн...»

Не Уэйн заставил население целого города покинуть дом, а его сестра — Флания. Ореом не знал деталей, однако бился об заклад: принц сыграл в этом свою роль.

«Ну конечно! Уэйн намерен при помощи рабов ввергнуть страну в хаос!»

Регенту Натры по силам сдвинуть с места целые города. Он с лёгкостью дёрнет за чувствительные струны души рабов, обратит обездоленных против своих недругов. Стоит мятежу вспыхнуть, города охватят беспорядки, и тогда по воле принца горожане нападут на власть предержащих.

«Надо остановить его!» — пронеслось в голове Ореома.

— На рынке ещё остались рабы? — спросил он.

Вельможа чуть помешкал:

— Думаю, немного.

— Скупить всех. Чтобы ни один Мальду не достался. И сейчас же пошлите кого-нибудь в Элт.

— Простите, в Элт?

— Нужно оружие, — кивнул Ореом. — Скупите подчистую и всё на него похожее: вилы, косы и прочее.

В Элте самый большой запас оружия. Когда Ройнок сметёт его полок, рабы и горожане под знамёнами Уэйна окажутся ни с чем.

«Я вооружусь до зубов на случай напасти, а враг останется с голыми руками — двух зайцев одним выстрелом! — крепился Ореом. — Не смей недооценивать меня, Уэйн Салема Арбалест! Ульбет тебе не игрушка!»

Тем временем Уэйн сидел в кресле и со скучающим видом махал бумагой:

— Сами в сети лезут — уже ни в какие рамки.

В руке он держал договор с элтийской торговой гильдией. Согласно ему все доспехи, щиты, мечи и копья, а также то, что мастера изготовят в ближайшие полгода, город продаст Мальду. Караваны с товарами из сделки уже держали путь в Ройнок и Факрицу.

Уэйн продал их втридорога.

Ниним прожигала принца взглядом:

— Пока втайне опустошал склады в Элте, приобрёл рабов, чтобы те молвой о восстаниях посеяли панику в Ройноке и Факрице. Когда же города бросились скупать оружие, взвинтил цену втрое. Ты или дьявол, или плут.

Иного способа вытянуть из соседей деньги Уэйн не нашёл. Он заработал целое состояние, раздувая страх на пустом месте.

— Ты и впрямь намерен поднять восстание? — полюбопытствовала девушка.

— Отнюдь, — честно ответил Уэйн и развёл руками: — Тут и гадать нечего — оно бы провалилось. Флания повелевала народом Мильтаса лишь оттого, что массы поглотило отчаяние. Повторить подобное не столь просто.

Восстание — блеф, однако Ройнок и Факрица повелись, чем сыграли принцу на руку.

— Что может быть лучше звона монет? — сверкнул парень улыбкой, довольный собой. — Теперь свадебная кампания пойдёт как по маслу.

Регент всем видом твердил, что вопросы решены, и всё же девушка его уверенности не разделяла.

— Уэйн, — слабо позвала она.

Он глянул на неё через плечо в ответ.

— Тебе правда нужно покупать рабов? — продолжила Ниним.

— Почему нет? Они нам по карману. Вот помогут в Ульбете — пусть хоть в Натру едут, хоть с Агатой остаются. Свобода.

— Я не о том...

Уэйн купил около сотни человек. Дюжина из них — фламийцы, включая раба, которого Ниним встретила на улице Мальда.

— Просто подумала... может быть...

— Всё хорошо, — хмыкнул Уэйн. — Не это ты хотела сказать?

Юноша и странное поведение заметил, и причину разгадал — ничто не скрылось от его зоркого глаза. А затем он...

— Спасибо.

— За что? — состроил Уэйн невинную физиономию.

Ниним мягко улыбнулась.

— Перейдём к следующему шагу, — сменил тему принц. — Сидеть сложа руки — не про Ореома и Льеджутту.

Фламийка кивнула:

— Они твои авантюры так просто не оставят. Думаешь, Ройнок и Факрица создадут коалицию?

— Города застали врасплох, жители встревожены, однако дожей на мякине не проведёшь: Ореом и Льеджутта вернутся к своим планам, лишь наведут порядок. К несчастью, — усмехнулся Уэйн, — я здесь их остановить.

— Опять затеял что-то злое.

— Затей я истинное зло, спуску бы им не дал.

— Вот уж точно...

— Вам должно было не согласиться, госпожа Ниним!

— Так что у тебя на уме? — пропустила девушка его выпад мимо ушей.

— Ничего примечательного, — в очередной раз ухмыльнулся принц. — Воспользуюсь раздробленностью в своих интересах.

Темнела ночь. Где-то на задворках города одинокая фигурка в сером холщёвым плаще пересекла залитую призрачным светом луны улочку. Глубокий капюшон скрывал лицо, поступь шагов не издавала ни звука. Наконец тень остановилась у двери неприметного дома, трижды постучала и, не дождавшись ответа, прошмыгнула внутрь.

Единственная свеча едва прогоняла мрак, очерчивая скудное убранство и обшарпанные стены. В комнатушке на стуле за простым письменным столом фигурку встретил человек в маске.

— Прости, что так долго, — произнёсла фигура и откинула капюшон.

Сидевший за столом снял маску в ответ, обнажив лицо дожа Ройнока — Ореома.

— Льеджутта. Как же я рад, что пришла.

Фигурой в сером плаще оказалась дож Факрицы — Льеджутта.

Ореом и Льеджутта были одни, и никто из них не сказал, куда направился глубокой ночью. Встреча проходила в строжайшей тайне.

— Ореом! Душа моя! — Девушка бросила маску и кинулась юноше в объятия. — Я так боялась из-за слухов! Как же я рада, что ты цел!

— Я тоже места себе не находил. Когда увидел тебя — точно гора с плеч.

Оба улыбались в объятиях друг друга. Ройнок и Факрица состояли в альянсе, при этом каждая сторона вынашивала тайные планы обхитрить союзника, и вместе с тем их правители разделяли любовь, чистую и искреннюю.

— Мы уже почти дотянулись до мечты. И посмотри, где теперь, — бессильно пролепетала Льеджутта.

Ореом коснулся её щеки и кивнул:

— Сплотить запад и юг, заключить союз, объединиться, как дожи городов, и стать символами мира — и всё ведь складывалось.

Это была правда, недоступная никому. Прежде, чем перенять власть, Ореом и Льеджутта полюбили друг друга. Они происходили из правящих фамилий — во всеуслышание объявить об отношениях для них равно превратить жизнь в ад. Но пламя чувств нещадно опаляло юные сердца, и тогда пара дала отпор.

Сперва Ореом и Льеджутта переняли знания из других стран и применили их в деле, дабы превзойти прочих претендентов на титул дожа. Притворяясь соперниками, они экономически сблизили Ройнок и Факрицу, всячески указывали на пользу от общего дела. Дружба городов-государств крепла, остался всего один толчок, и тогда Ореом и Льеджутта поженились бы. Раз им не суждено быть вместе по любви, с радостью используют политический брак.

Такова была грандиозная авантюра вечной любви. Но вмешался дьявол — гость из Натры Уэйн Салема Арбалест.

— Ореом, дорогой, что происходит в Ройноке?

— Свадебная кампания и слухи весь город поставили на уши. Я пытался успокоить горожан, но вышло... неоднозначно. А что у тебя?

— То же самое. Ещё и неприязнь к Ройноку растёт с каждым днём. Я из сил выбиваюсь, дабы защитить твоё имя, но...

— Уэйн определённо не из тех, кого захочешь иметь во врагах, — тяжело вздохнул Ореом.

— Должно ли нам собрать армии? — рассудительно спросила Льеджутта.

Объединённые войска Ройнока и Факрицы разгромят Мальд — даже Уэйн при всём его тактическом гении не остановит неизбежное.

Тем не менее Ореом помотал головой:

— Неразумно. Агата — иерарх, Уэйн — наследный принц чужого королевства. Нападём на них без справедливой причины — лишим Ульбетскую лигу будущего.

Не знай Ореом и Льеджутта остальной свет, помимо родины, пошли бы на Мальд с огнём и мечом. Оба осознавали: Ульбет лишь западное захолустье, и война поставит на нём крест. Поэтому они сместят Агату законным путём, а Уэйн вернётся в Натру целым и невредимым.

— Всё наладится, — заверил Ореом, поглаживая Льеджутту по волосам. — Нас столь просто не проведёшь. Четверной конвент уже скоро — на нём мы избавимся от дожа Мальда, и регенту станет больше нечего здесь делать.

— Сделаем ставку на собрание? — Девушка уткнулась ему в грудь.

Юноша с кивком прижал её сильнее:

— Но будь осторожна: мы мечи не обнажим, но Уэйна ничто не обязывает.

— Хорошо. Ты тоже береги себя.

— Клянусь, я не умру, пока не обниму тебя на глазах у всего мира.

Ореом и Льеджутта взяли друг друга за руки.

— Сейчас нам с тобой тяжело, но подобное — мелкая неприятность в сравнении с тем, через что прошла та пара. Мы выстоим.

— Да.

Вместе они преодолеют все невзгоды. Ореом и Льеджутта слились в поцелуе, их сердца пылали общим пламенем уверенности.

Но их мечтам не было суждено сбыться.

Несколько дней спустя после тайной встречи очередной доклад сановника заставил Ореома не поверить своим ушам.

— Что ты сказал? — поднял дож резкий взгляд на подданного.

— Видите ли... — замялся мужчина от давления. — В Ройноке сплетничают, якобы у вас с дожем Факрицы роман...

Лицо Ореома побагровело от ярости, но то лишь спектакль — на деле юноша до того ошарашен, что даже слова растерял.

«Как нас раскрыли?!» — этот вопрос полностью завладел его разумом.

Ореом и Льеджутта не рассказывали о встречах никому и никогда, всякий раз она проходила в ином месте в иное время, пара не оставляла следов и пристально смотрела, чтобы не было хвостов.

И вот Ройнок заполонили новые слухи. Неужели правда просочилась наружу?

«Или это ещё один фокус Уэйна?! Он следил за нами?! — негодовал Ореом. — Но он ничего не знает об Ульбете, а силы Агаты брошены на свадебную кампанию. Использовал рабов? Нет... Уэйну и правда-то не нужна!»

Ульбетскую лигу охватила настоящая волна помолвок. Все знали, что Ореом и Льеджутта боролись со свадьбами так, дабы те не ослабили их. А теперь пошла молва, будто дожи состояли в любовных отношениях. Таким образом они препятствовали бракам, вели себя на публике как злейшие враги, а сами тайно встречались — так ропот выльется в нечто большее.

Закрывать глаза на россказни нельзя — Ореом обязан ответить. И чем скорее пресечёт сплетни, тем лучше: страшно представить, что произойдёт, когда Уэйн раздобудет доказательства.

Продолжая разыгрывать гнев, Ореом грохнул по столу:

— Я не потерплю столь оскорбительной чепухи. Найти смутьянов — их ждёт рандеву с виселицей. Потворствующих слухам в кандалы и за решётку.

— Будет исполнено, — поклонился сановник, чуть помешкал и робко добавил: — На самом деле есть ещё кое-что.

— Ещё?

От услышанного далее Ореом ошарашенно распахнул глаза.

— Мой титул оспорят?! — вскочила со стула Льеджутта. — Что это значит? Зачем?!

— В ответ на вашу политику в отношении свадеб и слухи о связях с дожем Ройнока, феодалы во главе с господином Хуансом намерены выступить против вас.

— Нашли время строить козни! — вспылила Льеджутта. Но тут же охладила пыл и покачала головой: — Вымещая гнев на подданных, я делу не помогу. Мне жаль.

Вельможа спешно замахал руками:

— Помилуйте, не стоит. Только подобными темпами...

Слуга сник, впрочем, девушка и так его поняла. Льеджутту загнали в угол, и Ореом находился с ней в одной лодке.

Дожи городов-государств происходили из семей, что были избраны править на заре Ульбетской лиги. Элт её лишился и осиротел, Ройнок и Факрица же — сохранили. Когда Ореома и Льеджутту лишат власти, на их место обязательно появятся охотники из числа родственников. Более того, они находили парочку помехой — тот же Хуанс уже давно лелеял мечту примерить титул. Если для Льеджутты прения очень некстати, для Хуанса — божье провидение.

Сановник собрался с мыслями и продолжил:

— Некоторые из сторонников Хуанса настаивают на вашем немедленном аресте, дабы не теряя времени назначить нового дожа.

— Не родственники, а проклятие... — проворчала Льеджутта, приложив палец к виску. — Но что толку махать кулаками.

Как только Уэйн объявился в Ульбете, всё рухнуло. У девушки в голове не укладывалось, что к врагам, помимо Мальда, примкнули силы внутри Факрицы.

— Назначь собрание на ближайшее время.

— Как будет угодно, — поклонился вельможа.

Подданный не успел скрыться за дверью, а мысли Льеджутты уже унеслись к Ореому, который также оказался в тупике.

«Прошу, будь осторожен...» — молилась девушка про себя.

Уэйн бросил бумаги с докладами на стол и вынес вердикт:

— Назовём это гордостью. Будь Мальд сильнее, Ройнок и Факрица не посмели бы оспорить власть в Лиге. Но вот незадача: город не выдержит и одного удара. По крайней мере, моего.

— Гордость и позволила рассорить запад и юг, когда победа уже находилась у них в кармане, — закончила за него Ниним.

Принц кивнул.

Руки Ореома и Льеджутты уже были связаны Мальдом, как вдруг в их же городах вспыхнули волнения, а после загремели скандалы. Желающим смешать дожей с грязью лучшего подарка не сыскать. Пара могла сколь угодно вразумлять противников об угрозе — толку не будет: жаждущие власти останутся глухи и слепы.

Уэйн откинулся на спинку кресла:

— Ох и несладко сейчас в Ройноке и Факрице.

— Никогда не привыкну к виду, как собственной же слабостью помыкают неприятелем, — прокомментировала Ниним.

— Невелика хитрость. Сила дарит лёгкую викторию, но даже слабость порой свергает королей. Главное — подгадать момент.

В дверях раздался стук, и в кабинет вошёл Камилл.

— Ваше Высочество, — начал он, — поступили новые известия из Ройнока и Факрицы...

— Ореом и Льеджутта силятся потушить пожар везде и сразу? — полюбопытствовал Уэйн.

Голос принца полнился уверенностью, однако по виду секретарь её не разделял.

— Я как раз об этом...

— Что? Что такое? Не томи, — поторопил его Уэйн.

Камилл собрал всё мужество в кулак и поднял лицо:

— Парочка сбежала.

Уэйн и Ниним переглянулись.