Делунио лежало в глубине Варно. С одной стороны, через королевство тянулись важные торговые пути, и оттого его народ нужды не испытывал, с другой — соседи издавна точили зуб на страну. С севера грозил могущественный Солджест, с востока — амбициозный Каварин. Даже с Веланции на юге нельзя было спускать глаз.

Неотступный страх однажды увидеть вражеские знамёна под своими стенами обернулся тяжким бременем. Если бы небеса ниспослали Делунио юное дарование, которое бы столкнуло соседей между собой, оставив от них лишь пепелище! Увы, мольбы оказались тщетны, а колоссальные средства, потраченные на оборону, обернулись бесчисленными счетами.

Тогда ещё новоиспечённый канцлер Делунио протянул руку к леветианству. Учение глубоко укоренилось на западе; власти стали рьяно обращать подданных в новую веру, чем привлекли внимание Патриаршего престола. Народ воспротивился: вступить в лоно Церкви — присягнуть ей на верность.

Тем не менее недовольство быстро угасло. Войдя в Западный мир, Делунио избавился от угрозы вторжения, что Дамокловым мечом висела над государством с самого основания. Дела канцлера принесли долгожданный покой.

Риделл, столица королевства Делунио. Свет из полузашторенных окон прогонял полумрак строгого, но опрятного зала гостевого особняка. За стеклом виднелись острые крыши домов.

Стоявший в глубине комнаты мужчина средних лет продолжил рассказ:

— Трудно переоценить влияние Леветианской церкви на Западе. Я удержал соседние королевства в узде, когда перенял их же религию. Это дало время и высвободило казну, дабы углубить с ними отношения, войти в Святейший синод и тем самым заслужить покровительство патриарха… Вот на что я рассчитывал.

Его звали Сэргис. Некогда блистательный канцлер Делунио ныне — советник принцессы Флании. Сама девушка стояла возле подоконника и взглядом изучала жизнь на улице незнакомого города.

— Натра росла, и более я не мог почивать на лаврах, — добавил Сэргис. — Леветианская церковь Кодбэлл не заботила, в то время как в Риделле лишь на её защиту и уповали. Что последовало дальше, Вашему Высочеству известно. В надежде избежать горькой участи, я вступил в сговор с Солджестом…

План обернулся кошмаром. Сэргиса лишили титулов и изгнали из родины. Ни одна западная страна не пустила к себе опального канцлера и, прибегнув к немногим связям, что у него остались, мужчина скрылся на востоке. Тогда-то перед ним и предстала Флания.

— Вот как всё получилось, — обронила принцесса, села в кресло за столиком в центре комнаты и жестом предложила место напротив.

Советник с поклоном принял приглашение.

Флания знала, что в борьбе между Уэйном и Сэргисом виктория досталась её брату, но впервые слышала о деяниях бывшего канцлера. Она даже на миг представила тёмное будущее, в котором Натру сокрушили, а Сэргису даровали титул иерарха.

— Не извольте беспокоиться. На пути к посту канцлера — да и долгое время после — я смёл немало оппонентов. Всякого я клеймил в невежестве, а собственные действия называл единственно верными. Теперь уже я на обочине истории. — Мужчина горько усмехнулся над собой. — Но полно обо мне. Вашему Высочеству должно сосредоточиться на предстоящем вечере.

Флания кивнула:

— Ты прав.

Само путешествие выдалось коротким и без происшествий.

— Расскажи о делунианском короле, — попросила принцесса.

— О Лоуренсе? Обыкновенная пешка на троне, — нелестно отозвался Сэргис. — Ни таланта, ни решимости, во всём слушается вассалов. Это нынешний канцлер Маллейн предложил созвать союзников.

— Ваш преемник? Какой он?

— Бывший подчинённый. Как лидер надежд не подавал, но человек он волевой и честолюбивый. В моих руках он послужил прекрасным инструментом. Для Маллейна король то же, что и для меня — марионетка. Полагаю, такой ответ Ваше Высочество устроит.

Флания задумчиво пробормотала:

— Будет непросто… И чем закончится церемония?

— При всём уважении, боюсь, вы не столь высокого положения, как принц Уэйн. Для Маллейна прибытие Вашего Высочества ясный знак: Натра сохраняет союз, но не углубляет. Лишние заверения ни к чему.

— Разве канцлеру не следует тоже держаться настороже?

— Для Делунио достаточно, что королевский дом Натры принял приглашение. Верхи скромно предпочтут завершить церемонию без скандалов. И всё же одно мне не даёт покоя.

— Что же?

Сэргис указал на окно:

— Что, Ваше Высочество, думаете о Риделле?

— С виду обычный оживлённый город, — озадаченно глянула Флания. Русло разговора больно резко повернулось.

— Да, тихим его не назовёшь, — кивнул советник. — Ничуть не изменился, как я оставил пост. Однако вспомните, Ваше Высочество, нынешнее положение королевства.

Девушка ахнула:

— Ты о настроениях на улице? Оно несколько… необычное?

В Натре считали, что Делунио находится на последнем издыхании, вот только в Риделле ни упадка, ни разрухи.

— Столица не отражает всю страну, — заметил Сэргис. — Может, разложение ещё не добралось, может, это фасад для отвода глаз иностранных гостей. Меня тревожит, что город в действительности и правда процветает.

— Подозреваете, у Делунио появился тайный союзник?

— Если страна распадётся, её остатками поживятся Натра и Солджест. Не берусь судить в цифрах, но кто-то определённо подставил плечо Риделлу, чтобы не дать возвыситься Кодбэлллу и Питче.

— Тогда расслабляться нельзя, — сжала кулаки Флания.

Всё оказалось не просто, однако она не боялась: раз Уэйн доверил представлять Натру, стало быть, не сомневается в ней.

— На рауте предоставится случай ближе взглянуть на происходящее. Я не смогу сопровождать Ваше Высочество, тем не менее вам будет на кого положиться.

Принцесса шутливо улыбнулась:

— Не надеть ли тебе маску? Никто даже не узнает.

В Делунио Сэргис по-прежнему находился в изгнании. И всё равно Флания взяла его с собой: не стоило пренебрегать знаниями бывшего канцлера.

— Владельцу особняка известно, что я здесь и служу Вашему Высочеству, — возразил мужчина. — Поскольку Риделл не ищет ссоры с Уиллеронским дворцом, моё присутствие не доставит хлопот. Однако, если стану подозрительно себя вести, власти вмешаются. Глубоко сожалению, но позвольте мне остаться в тени, как и договаривались.

Вежливый ответ заставил девушку забыть о предложении.

— Понимаю. — Флания встала с кресла: — Закончим на сегодня. Завтра важный день.

— Разумеется. Отдыхайте, Ваше Высочество, — поклонился Сэргис вслед уходящему сюзерену.

Когда дверь за принцессой захлопнулась, советник чуть вздохнул:

— И кто бы мог подумать.

Сэргис выглянул в окно. Для Флании улицы Риделла незнакомы, но мужчина видел их уже сотни тысяч раз.

— Делунио… мой дом…

С противоречивыми чувствами внутри он ещё долго не отрывал взгляд от мира за стеклом.

На следующий день Флания прибыла в сердце Риделла — королевский дворец. Лучи дневного солнца лились сквозь высоченные окна, играя на мраморном поле парадного коридора, и многочисленные шаги с эхом разносились вдоль богато украшенных стен.

— Я так волнуюсь, — пробормотала принцесса.

Она в чужой стране, а брат далеко, чтобы помочь. Флания не впервые отправилась с дипломатической миссией, однако опасения мучили её каждый раз.

Шедшая сбоку девушка чуть старше прошептала:

— Стыдно признаться, но я тоже волнуюсь.

Компанию Флании составляла Зеновия Марден — бывшая принцесса Мардена. Её королевство развязало войну, пало, а после некоторых событий девушка объявила о вассалитете Натре и получила новый титул.

— В своих владениях я чувствую себя как дома, ведь подданные всегда рядом. От делегаций за границу же сердце в пятки уходит.

Марденский маркизат лежал к западу от Натры и вёл дипломатические отношения с Делунио и Солджестом, ещё когда существовал как суверенное королевство.

Ныне его маркиза сопровождала принцессу в поездке.

— Нужно взять себя в руки. — Флания слегка хлопнула себя по щекам.

— Не бойтесь, Ваше Высочество, — поделилась улыбкой Зеновия. — Вы готовы.

— Правда?

— От нас зависят бесчисленные жизни людей. Хуже всего, когда об этом не задумываются. Ответственность, воля и преданность долгу — вот истинные добродетели всякого политика.

— Ты права. Спасибо, Зеновия.

— Что вы, не стоит, — покачала головой девушка. — К слову, позвольте спросить.

— Что же?

Зеновия приблизилась к уху Флании так, чтобы сопровождающие их не услышали:

— Среди свиты Вашего Высочества в самом деле есть господин Сэргис?

— Да, он со мной. Но лучше это скрывать.

В глазах маркизы мелькнула растерянность.

— Подождите. Вы же раньше… — вспомнила принцесса.

— Пути господни неисповедимы.

В бытность канцлером Сэргис объединился с Делунио и использовал земли Мардена как предлог, чтобы вторгнуться в Натру.

— Сегодня мы оба служим одной короне. Я не намерена ворошить прошлое, и всё же…

Как бы Зеновия ни старалась, лицо выдало её смешанные эмоции.

— Я велю Сэргису не чинить тебе препятствий, но и ты, прошу, оставь чувства в стороне, если столкнётесь.

— Премного обязана за заботу, — поклонилась маркиза и криво улыбнулась: — Я не питаю такой уж злобы, чтобы волком глядеть на него при встрече. Вот кого точно не хотела бы увидеть, так это…

Остановившись на полуслове, Зеновия брезгливо сморщилась. Флания с любопытством проследила за её взглядом и обнаружила ещё одну делегацию, что приближалась с другого конца коридора. Возглавляла группу девушка того же возраста, что и принцесса.

Та увидела натрийцев и расплылась в улыбке, за которой скрывался хищный зверь:

— Бог мой, никак принцесса Флания? Сколь отрадно узреть вас.

— Принцесса Торчейла? Что привело вас сюда? — осторожно спросила Флания.

Перед ними стояла принцесса Солджеста Торчейла — второй ребёнок короля Грюйера после его сына.

— Что привело, ведать желаете-с? Легкомысленны, точно прежде, — отозвалась девушка. — Милостью Его Величества Лоуренса меня пригласили, дабы отметить двухлетие союза. Признаю, не ожидала встретить вас здесь. Стало быть, с принцем Уэйном не свижусь. Зело досадно.

«Торчейла в Делунио говорит от имени Грюйера, как Флания — от имени Уэйна?» — задалась вопросом Зеновия. Впрочем, она понимала её разочарование.

— Ваше Высочество, будьте начеку, — шёпотом предостерегла маркиза. — В последнее время принцессу Торчейлу часто видели на политической арене вместо отца.

— Правда? — заинтересовалась Флания.

— Выступает послом от Питчи в Делунио, разрешает распри между крупными феодалами. Недавно своим указом снизила подати, а затем стала представлять интересы королевства перед Церковью. Видно, не удовлетворилась ролью украшения фамильного дворца и решила сместить короля и кронпринца.

— Сместить?

Всякое сочувствие тотчас же словно ветром сдуло. Когда Солджест и Натра подписали договор альянса, Торчейлу заложницей отправили в Кодбэлл. На деле девушка была вправе поступать как заблагорассудиться. Однажды в Уиллеронском дворце её след простыл окончательно.

И вот Торчейла снова объявилась, на сей раз с честолюбивыми намерениями. Она просто заменяла государя или могла принимать решения от его имени? Флания знала слишком мало.

Тем временем взгляд Торчейлы упал на Зеновию:

— Гм? Ах, а я-то гадала, кто сия спутница. Бывшая принцесса Мардена. Сколь смело с вашей стороны явиться опосля униженья. Сдаётся, стыд вам чужд-с, иначе не продали бы своё отечество.

Флания всем телом ощутила, как в маркизе что-то надорвалось.

— Я тоже жутко рада увидеться с Вашим Высочеством. Безмерна благодарна за протянутую руку в час нужды, — улыбнулась Зеновия в реверансе. Её ледяное спокойствие пугало больше вспышки гнева. — Однако боюсь, мне до вашей дерзости как до луны: подумать только, Его Высочество Уэйн вас на голову разгромил, а смеете показываться на людях.

Теперь Флания про себя уже кричала. Казалось, она услышала звон натянутой струны, воздух будто покинул стены дворца. Если принцессы просто не ладили друг с другом, то Зеновия и Торчейла в открытую враждовали.

Для Зеновии Питча — предатели, которые бросили Толитук, хотя считались союзниками. Торчейла же видела в Зеновии выскочку из марденских руин, что давно уже должны были кануть в Лету.

«Общий язык они не найдут», — решила Флания.

Торчейла никогда не давала волю чувствам. С виду принцесса всем естеством презирала маркизу, и тем не менее едва ли ненавидела её по-настоящему. Скорее, девушку что-то раздражало. Пусть именно Торчейла подожгла костёр, она думала отнюдь не о Зеновии. Все её мысли занимал…

— Что тут происходит? — раздался голос.

В коридоре к ним спешно приближался ещё один человек.

— А, господин Маллейн. Давненько не встречались, — скучающе поприветствовала его Торчейла.

Маллейн служил канцлером Делунио. Иными словами, это он перенял бразды правления после Сэргиса. И волнение на лице не делало ему чести.

— Полагаю, молодая леди — принцесса Натры Её Высочество Флания? — заговорил он. — Возникли разногласия?

Торчейла состроила невинные глазки:

— Что вы-с, мы давние знакомые и приятно провели время.

Маллейн нахмурился, но девушка только отмахнулась.

— На сим попрощаемся ненадолго, принцесса Флания. До встречи на церемонии.

Бросив напоследок цепкий взгляд, Торчейла развернулась и вместе со свитой зашагала прочь.

Когда солджестская делегация скрылась за поворотом, Маллейн кашлянул:

— Мне ужасно жаль за столь бесцеремонный приём.

— Не извольте беспокоиться, — улыбнулась Флания и оглянулась на Зеновию. Та уже привела чувства в порядок. — Как и сказала принцесса Торчейла, мы приятно провели время.

Хотя кто знает, чем бы всё обернулось, если бы никто не вмешался.

Мужчина почтительно поклонился:

— Тогда с позволения Вашего Высочества представлюсь, как подобает: Маллейн, канцлер Делунио. Я провожу вас. Сюда, пожалуйста.

— Благодарю.

Флания и Зеновия пошли следом. Атмосфера разрядилась, и свита с облегчением вздохнула.

Тем не менее расслабляться Флании рано: ещё предстояло главное — встретиться с королём. К тому же, хотя и выглядел несколько жалко, Маллейн сам взобрался по карьерной лестнице, и сейчас пристально изучал принцессу, напустив маску любезности.

Флания обязана быть стойкой. Девушка мысленно снова отхлестала себя по щекам.

Тронный зал заполонили натрийские гости и делунионская знать.

— Благодарю, что проделали столь долгий путь. Добро пожаловать, принцесса Флания, маркиза Зеновия, — поприветствовал делегацию мужчина на престоле — король Делунио Лоуренс.

— Для меня честь встретиться с вами, король Лоуренс, — подняла голову после поклона Флания. — Я рада отметить этот знаменательный день вместе. От имени моего отца, Его Величества короля Оуэна, примите нашу искреннюю благодарность.

Девушка представляла Натру. Она была ещё совсем юной, и всё же восхитила своим статным поведением королевский двор Делунио.

А вот Лоуренс себе места не находил.

— Д-да… Обсудим детали церемонии… Маллейн.

— Ваше Величество.

Маллейн встал подле короля и объявил порядок торжеств. Поскольку всё согласовали заранее, действие было формальным, однако формальность дала Флании время изучить Лоуренса.

Государь выглядел молодо, лет на тридцать-сорок. И, в отличии от Оуэна, в нём не чувствовался внутренний стержень: то и дело ёрзал, сидел будто воды в рот набрал.

Однажды Уэйн сказал Флании, что молчание монарха — его клинок. Без диалога нет переговоров, но за разговором можно забыться и сболтнуть лишнего. Молчанием король опускает на себя вуаль таинственности и недосягаемости, а чрезмерным общением срывает маски и зарабатывает презрение.

Молчание Лоуренса не даровало ему ни таинственности, ни величия, а лихорадочный взгляд выдавал всё, что на душе. Флания мельком глянула на Зеновию и обнаружила на её лице презрение к делунионскому правителю. Вассалы Лоуренса смотрели на него, словно на пустое место, обсуждали дела, пока он говорил, чем ещё больше опускали короля в глазах гостей.

«Лоуренс? Обыкновенная пешка на троне», — вспомнила Флания слова Сэргиса.

Однако в сердце девушки нашлось место сочувствию.

Флания бесчисленные часы училась, дабы стать Уэйну надеждой и опорой. Благодаря усердию, сегодня она говорила от имени страны. Но что, если позволила бы брату и подданным и дальше опекать себя? Что, если не штудировала бы книги, не высовывала бы носа из дворца? Недалеко ушла бы от Лоуренса.

Для принцессы осуждать короля стало неправильным. Девушка видела, как он силился разобраться в происходящем, а по итогу только барахтался в трясине. Ей это знакомо. Она это уже пережила.

— …И после церемония завершится. Остались ли у дорогих гостей вопросы? — обратился Маллейн к залу, когда закончил.

Флания задумалась, но над совершенно иным. Лоуренс хотел перестать быть пешкой. Хотел стать королём. Во вмешательстве принцессы увидят высокомерие, сочтут, что она назойливо встревает во внутренние дела чужого государства…

— Благодарю, канцлер Маллейн. Вашими усилиями всё пройдёт без сучка и задоринки, — ответила Флания, а затем повернулась к монарху: — Король Лоурэнс, мне не достаёт опыта, и тем не менее я сделаю всё возможное для альянса. Верю: вместе мы приведём наши народы к процветанию.

Тот кивнул:

— Я-я тоже.

— Вы, видно, взволнованы, — по-доброму хихикнула Флания.

Стоило кому-то младше возрастом указать, что он нервничает, Лоуренс вмиг запунцовел. Но принцесса тут же добавила, приложив руку к груди:

— Как камень с души. Думала, у меня одной сердце едва не выпрыгивает.

— В-вам тоже не чужда тревога? — поднял голову мужчина. Стыд на его лице сменился сочувствием.

— Никак не унимается с самых ворот дворца, — призналась Флания. Внезапно на месте благородной леди появилась смущённая девушка. — Стало быть, мы в одной лодке. Боюсь представить, что делала бы, окажись на вашем месте свирепый зверь. Рада, что опасалась напрасно.

— В-вот как…

Лоуренс не нашёл в её словах ни оскорблений, ни насмешек, и впервые усмехнулся. Маллейн, напротив, слушал разговор с недоумением и отчаянно искал, что преследовала Флания. Как бы он изумился, узнай, что никаких целей у неё нет. Принцесса сочувствовала королю, и оттого решила пролить на его жизнь, полную помыканий и насмешек, немного добра — только и всего.

— Когда вас короновали? — полюбопытствовала Флания.

— Уже немало лет с тех прошло, — поделился Лоуренс. — Где-то десять.

— Как много. И каждый день — непомерный труд. Я лишь с недавних пор покидаю границы отечества и по-прежнему наивна. Меня часто посещали мысли сбежать от всех трудностей.

— Должен признать, мне это знакомо, — горько улыбнулся король.

Флания оживлённо продолжила. Они болтали ни о чём, как знакомые, которые встретились у колодца. Мало-помалу ржавый замок на устах Лоуренса ослабевал…

— Ваше Величество, — вмешался Маллейн, когда смекнул, что дальнейший разговор не сулил ему ничего хорошего. — Вынужден прервать: ряд правительственных дел ожидают вашего неотложного внимания.

На мгновение в глазах короля вспыхнуло жгучее пламя ненависти. Но под взглядом канцлера оно в ту же секунду угасло, и мужчина отвернулся.

— Д-да, ты прав… Принцесса Флания, ступайте.

Люди не меняются после единственной беседы. Флания быстро взяла себя в руки и спрятала разочарование.

— Конечно, — поклонилась девушка.

Флания и Зеновия уже пошли к выходу…

— Подождите, — вдруг сорвалось с губ Лоуренса.

Маллейн смотрел на него круглыми глазами — явно такого не ожидал.

— Король Лоуренс? — с вопросом развернулась принцесса.

Государь мешкал, что-то невнятно бормотал, его глаза беспорядочно метались по залу. И, когда у окружающих уже кончилось терпение…

— До меня доходили слухи. Якобы Сэргис служит…

— Ваше Величество, — ледяным тоном оборвал Маллейн. Всего пары слов хватило, чтобы заставить молчать так называемого властителя Делунио. — Вы бледны. Ваше Высочество, прошу, оставьте нас.

Резкие слова канцлера не терпели возражений. Однако Флания не дрогнула и взглядом призвала Лоуренса продолжить.

— Ваше Высочество, — с ноткой негодования в голосе повторил Маллейн.

— Всему своё время, — шепнула Зеновия принцессе.

Флания не сводила глаз с короля, но тот так и не решился. Попытки вытянуть слова из монарха оказались бесплодны, и девушка поклонилась:

— Прошу простить мою бестактность. Желаю скорейшего выздоровления, король Лоуренс.

Флания сделала всё, что было в её силах, однако долг ещё не исполнен. Чем обернётся потакание принцессы собственным желаниям? Канет ли эта встреча в вечность, или на ней посеяли семена чего-то нового? Одному богу известна истина.

Флания вернулась в особняк, когда на небе уже зажглись первые звёзды. Сэргис встретил сюзерена в вестибюле и, проводив до кабинета, спросил за дверями:

— Как прошла встреча, Ваше Высочество?

— Без осложнений, — ответила принцесса, села в кресло и добавила: — В высших кругах Делунио знают, что ты мне служишь и наверняка прибыл в Риделл.

Сэргис чуть кивнул:

— Маллейн не дурак. Он определённо собрал все сведения, какие только сумел.

— Король Лоуренс пытался спросить о тебе, но Маллейн и слова не дал ему вставить. Канцлер боится испортить отношения с Натрой?

— Если бы Его Величество во всеуслышание объявил обо мне, Маллейну пришлось бы меня разыскивать, чего он предпочёл бы избежать.

Советник закрыл глаза, будто представлял сцену, что развернулась в тронном зале. Флания глянула на него вскользь и продолжила:

— Ещё не даёт покоя принцесса Торчейла.

— Вы встретились?

— Да. Сказала, что здесь вместо отца. Мы поговорили немного перед аудиенцией, и что-то мне показалось не так. — Флания нахмурила брови: — Я не очень хорошо её знаю, но она была будто сама не своя. Даже Зеновия остерегла меня.

— Не берусь утверждать наверняка, и всё же скажу одно: Её Высочество Торчейла — весьма честолюбивая фигура. Ролью посла не насытится. Другое дело, что она намерена делать…

— Мы слишком мало знаем, чтобы судить, — устало подытожила принцесса. — Время ещё есть. Ступай.

— Как пожелаете, — поклонился советник и удалился.

Тусклые канделябры едва прогоняли мрак в коридоре. Шаги бывшего канцлера тонули в расстеленном ковре, а мыслями мужчина находился в совсем ином месте.

В Риделле знают о Сэргисе. Теперь королевские агенты могли выйти на него, а мог и он сам. Благодаря некогда высокому статусу, у мужчины остались связи на родине.

Только что сейчас Лоуренс питал к Сэргису? Король мог счесть его как предателем, чинившим козни за спиной, так и узурпатором, от которого наконец освободился.

Слова Флании всё изменили. Раз король интересовался бывшем подданным, этим стоило воспользоваться.

Впрочем, вопрос скользкий. Сэргису должно быть предельно осторожным, дабы…

— Эй, — прозвучал голос из ниоткуда.

Сэргис аж подскочил от неожиданности. Он развернулся и увидел в тени коридора парня:

— Г-господин Нанаки?

— Предупреждаю, — не в пример равнодушно начал Нанаки. — Если Флания повелит пощадить врага — я пощажу. Если защитить друга — защищу. Но, что она ни сказала бы, предателя я в живых не оставлю.

Юноша прожигал советника багровыми глазами. Их блеск так и твердил: это не пустая угроза.

— Я слежу за тобой, — бросил Нанаки напоследок и скрылся во тьме.

Сэргис даже слова подобрать не успел, как снова оказался один в коридоре.

Какое-то время он ещё стоял, не в силах шелохнуться, а когда оцепенение спало, лишь хрипло прошептал:

— Не стоило утруждаться. Я знаю… Знаю…

Торчейла сидела в мерклой комнате и размышляла над письмом в руках.

— Ваше Высочество, — обратилась к ней приближённая. — Час уже поздний. Не пора ли готовиться ко сну?

Принцесса оторвала взгляд от письма:

— А, неужто ночь? Видно, я потеряла счёт времени.

Девушка со сладким зевком потянулась.

— Чудны дела — не чувствую ни толики усталости. Я намеревалась почивать как обычно, да только не в силах совладать с собственным рвением-с.

— Ваше Высочество, — с мольбой повторила слуга. Она знала, что задумала её сюзерен.

— Не изволь бояться, ибо всё идёт по плану. Я уповала покрасоваться пред принцем Уэйном… Увы, ничего не попишешь. — Торчейла сверкнула улыбкой: — Вскоре все узреют, что моя участь — перевернуть сей континент.

Наконец настал день церемонии. Поскольку она проходила по случаю праздника, настроение в воздухе витало непринуждённое, чего Флания не ожидала.

Первым слово сказал Лоуренс, затем с поздравлениями выступили Флания и Торчейла, а в конце все три представителя союзных стран подписали совместное заявление. В сущности, на этом церемония и завершилась — начался светский раут.

Для большинства присутствующих день выдался весьма знаменательным. Всё из-за главных гостей Риделла. Флания символизировала собой неустанно растущую Натру, в то время как Торчейла, пусть и ступила на политическую арену отнюдь недавно, представляла могущественный Солджест. Принцессы глазом моргнуть не успели, как к ним выстроились очереди желающих обменяться хотя бы парой слов. Казалось, приветствия от всевозможных лордов, пэров и купцов никогда не закончатся. Родственные связи одних вельмож с другими, нюансы предприятий и торговые отношения — какие только знания не лились бурным потоком.

Куда бы Флания не повернулась — отовсюду их осыпали поздравлениями и подарками. Вот один с пожеланием дальнейших успехов поцеловал ей руку, вот другой одарил искуснейшими шелками с далёких краёв. Приветствия. Ещё приветствия.

Приветствия-приветствия-приветствия…

Когда очередь закончилась, Флания еле стояла на ногах. Вечер находился в самом разгаре, но она улучила момент и улизнула в угол зала.

— Ваше Высочество сегодня непревзойдённы, — улыбнулась Зеновия.

Как натрийская маркиза, она и сама встретилась со множеством дворян, однако их число ничтожно, если сравнивать с очередью к принцессе.

— Я сомневалась, справится ли Делунио как хозяин торжеств, — задумчиво призналась Зеновия. — Верно, на представителей правящих фамилий Натры и Солджеста слетелся весь свет. И всё же обилие торговцев немного смущает.

Для Флании её наблюдение стало неожиданностью. Девушка вопросительно наклонила голову:

— Так уж их много?

— Преимущественно я общалась с крупными купцами и главами гильдий. Вашему Высочеству они тоже попадались.

— Гм, а ведь точно…

Из-за неостановимого потока людей Флания уделила каждому буквально считанные секунды. И всё-таки в памяти принцессы всплыло несколько лиц, которые назвались коммерсантами.

— Отчего бы? — задалась вопросом Флания.

В Мильтасе — поистине торговой столице Варно — это было бы само собой разумеющееся. Тем не менее церемония проходила в Делунио, следовательно, купцами двигали политические мотивы. В итоге Флания так к ничему не пришла и покачала головой.

Тут со стороны прозвучал голос:

— Прошу меня простить, что вмешиваюсь в вашу уединённую беседу.

Девушки обернулись и обнаружили Маллейна. Его сопровождал некий молодой мужчина с мягкими чертами лица.

— Добрый вечер, канцлер, — непринуждённо выступила Зеновия, словно оберегала Фланию. — Чем можем быть полезны?

Маллейн улыбнулся, чтобы расположить к себе:

— Её Высочество и вы — наши почётные гости. Какой из меня хозяин торжеств, если стану прятать вас в тени? Я намерен представить вам кое-кого — прошу, уделите немного времени.

Канцлер рукой предложил незнакомцу слово. Тот шагнул вперёд и глубоко поклонился:

— Для меня огромная честь встретиться с Вашим Высочеством, принцесса Флания. Я Юан, скромный проповедник в здешних землях.

— Проповедник? — удивлённо моргнула Флания.

Призвание мужчины ставило в тупик.

— Вы служитель Леветии? Не ожидала, что Церковь по-прежнему доносит благую весть в Делунио… — растерянно проговорила Зеновия.

Миссионеры несут свою веру необращённым народам. Леветианство уже давно укоренилось в королевстве, и маркиза нашла странным продолжать в нём проповеди.

— Ах, мои слова смутили вас — прошу прощения, — с улыбкой извинился проповедник Юан. — Я из Восточно-леветианской церкви.

Флания вспомнила, как проходила историю религий вместе с учителем Клавдием.

— Как следует из названия, восточное леветианство больше распространено на восточном Варно, — вёл лекцию старец. — Откатимся на век назад. Ваше Высочество, что перевернуло жизнь в Натре в то время?

— Закон Замкнутого круга?

Клавдий удовлетворённо кивнул.

Около ста лет назад Патриарший престол выпустил новое трактование библии. Пути паломничества переосмыслили. Прежде маршрут пилигримов огибал весь Варно — тем самым они проходили путь, проделанный Леветией.

Закон Замкнутого круга гласил, что отныне достаточно западной части континента. Святейший синод утверждал, мол, таким образом они уберегали паломников от всяческих напастей, что подстерегают их на языческом Востоке.

В действительности иерархи преследовали собственные корыстные интересы. Вернувшись, пилигримы несли с собой знания и ценности восточной культуры, чем раскалывали общество. Государи Запада попросту боялись потерять власть.

— Закон перекрыл дорогу паломникам в Натру, — продолжила Флания. — Ушли они — ушла и торговля.

Кодбэлл неизбежно повернулся на Восток и стал принимать беглых фламийцев.

— Прекрасный ответ, Ваше Высочество. Однако Закон замкнутого круга ударил не только по нашей стране, — отметил Клавдий, сверкнув очками.

— Сквозь Натру лежит северная дорога через Горб Великана. А что с Фалькасом на юге?

Всего горный хребет пересекали три пути: через Натру на севере, Мильтас в центре и Фалькас на юге.

— Фалькас тоже отрезали от странствующих паломников, однако королевство в хороших отношениях с Церковью и служит щитом от Востока — от закона страна почти не пострадала.

— Нечестно! — надулась Флания на народ, о котором ничего не знала, а после спросила: — А кто же тогда пострадал?

— Леветианцы с востока.

Принцесса ахнула. Она совсем забыла, что верующим по иную сторону Горба Великана вдруг преградили дорогу.

— Произошёл раздор. Синод проклинали, ведь они надругались над священными текстами, потакая алчным желаниям. Ещё больше масла подливало в огонь то, что Закон замкнутого круга приняли тайно; когда его обнародовали, на востоке о нём ни сном ни духом.

— Уж точно бы ему никто не обрадовался.

— Иерархи — до единого монархи и дворяне — и слушать никого не хотели, а восточные народы называли дикарями. Разгневанные верующие откололись и основали собственную Восточно-леветианскую церковь.

— Неудивительно, — вздохнула Флания.

Хотя и слышала, прежде девушка ничего не знала об истории восточного течения леветианства. Натра находилась меж двух огней, и теперь принцесса открыла для себя всю глубину разлада, который Апостольский дворец породил одним росчерком пера.

— Восточная церковь в зарождающейся Эсвальдской империи нашла союзника. Пядь за пядью Эсвальдия покорила половину Варно, а с ней установили своё господство и святые отцы.

— Восточное леветианство стало едино с государством?

— До этого дело не дошло. Самодержцы не желали терять власть, якобы из-за божьего промысла; Церковь не проникала во власть, помня, что именно политики привели к расколу, — объяснил Клавдий. — Тем не менее огромной силы у них не отнять. Восточные владыки неустанно стремятся проникнуть в западные королевства. Будьте бдительны при встрече с ними, Ваше Высочество: точно звери, они пойдут на всё ради своих целей. Тем более в наши неспокойные времена…

Дворец делунионских королей. Шёл званый вечер, когда перед Фланией предстал проповедник Восточно-леветианской церкви.

«В Делунио властвует западное течение — какие намерения Юан преследует?» — гадала Зеновия. Это на востоке она не удивилась бы его встретить. Только они на западе — в краях, которые эсвальдскому миссионеру должно избегать любой ценой.

Маллейн увидел в глазах Зеновии противоречие и заговорил:

— Не извольте беспокоиться. Пусть Юан и священник Восточной церкви, его сердце терзают сомнения. Этот поистине достойный восхищения человек прибыл на запад в поисках истины.

— Стыдно признать, но я всю жизнь отдал вере, а по итогу зашёл в тупик, — кивнул Юан. — С единомышленниками я отправился искать просветление, и канцлер Маллейн любезно взял меня под крыло.

Юный, с тонкими чертами лица мужчина обладал обволакивающим голосом, как и подобает истинному проповеднику. Любый с упоением слушал бы его речи. Впрочем, Зеновия знала, сколь опасно открываться подобному человеку, тем более в кулуарах.

Тут к Маллейну подбежал слуга:

— Ваше сиятельство, можно вас на пару слов?

— Не видишь, что я с почётными гостями? — огрызнулся канцлер.

— Это крайне срочно.

Маллейн сдержался, чтобы не щёлкнуть языком, и повернулся:

— Мне очень жаль, дамы, вынужден вас ненадолго покинуть. Юан, не забывайте о манерах.

— Ну, конечно. Премного обязан, господин Маллейн, — поклонился проповедник, а когда канцлер удалился, тотчас же смутился: — Боже милостивый, я бравировал перед ним, хотя сам ужасно волнуюсь в обществе столь прелестных леди.

— А по виду вы очаровательный джентльмен, — не согласилась Зеновия.

— Вы льстите. Мне бы лишь Писание читать, запершись в келье, нежели выходить в свет. И как вас развлечь? — задумался Юан. Его быстро посетила одна мысль, и мужчина улыбнулся: — В честь нашей новой дружбы, позвольте ответить на вопрос Вашего Высочества.

— Мой? — смешалась Флания.

— Отчего церемони. наводнили торговцы.

Маркиза поражённо застыла. Она была уверена, что обсуждала это с принцессой до того, как к ним подошёл канцлер.

— Едва ли подслушивать за леди — признак хорошего тона, — заметила девушка.

— Сколько раз предостерегал себя, но уши меня не слушаются. Пожалуйста, смилуйтесь, — шутливо развёл руками миссионер.

Терпение Флании же подошло к концу, и она прямо ворвалась в разговор с вопросом:

— Так почему столько купцов приехало на церемонии?

Юан испытывающе заглянул принцессе в глаза, но та не дрогнула. Будто удостоверившись, мужчина ответил:

— Ответ прост, Ваше Высочество. Они в неё вложились.

— Вложились?

— Созвать гостей, разместить их, накрыть столы — дорого обошлось бы нынешней казне Делунио. Оттого власть предержащие и обратились к торговым гильдиям.

Королевство пребывало в упадке, и никто не винил её правление, что те искали помощи на стороне. Важнее иное: как страна в принципе уговорила торговцев ослабить собственные кошельки?

— Полагаю, Риделл пообещал купцам наладить связи с Кодбэллом и Питчей, — догадалась Флания.

Юэн усмехнулся.

Делунио желали заявить о себе, пригласив представителей Натры и Солджеста, но не имели на то средств. Торговцы стремились к быстрорастущим рынком этих королевств, но не располагали возможностью. Церемония отвечала интересам обеих сторон.

Зеновия лишь теперь поняла происходящее, и всё же Флания оказалась на шаг впереди.

— Тогда позвольте ещё один вопрос, — продолжила она.

— Всё что угодно, Ваше Высочество.

— Не вы ли тот самый кардинал, который и свёл делунионские власти с деловым сообществом?

Юан застыл. Принцесса попала в яблочко.

— Откуда у Вашего Высочества взялась подобная мысль? И почему вы решили, что я кардинал?

— Торжества золотом поддержало немало людей, но Риделл будет особенно обходителен лишь с крупными вкладчиками. Канцлер Маллейн лично представил только вас, что странно: обыкновенному паломнику такое не по карману, — объяснила Флания. — Восточно-леветианской церковью управляют около дюжины кардиналов, главенствует над ними понтифик. Вы попали на запад, значит, обладаете влиянием высших санов.

Девушка бесстрастным голосом рубила с плеча, что мужчина даже помрачнел. Та не останавливалась:

— В наши дни проповедник Делунио — редкий гость. К тому же по виду вы больше похожи на купца из Мильтаса, чем на монаха из монастыря.

Принцесса нежно улыбнулась. В её глазах теплилась лишь искренняя, приятная ностальгия — ни лжи, ни презрения.

Юан пристально посмотрел на Фланию, а затем удручённо вздохнул:

— Боже, слухи о драконе с севера — чистая правда, раз одна только его сестра любого поразит своей проницательностью. Верно, Ваше Высочество, я уроженец Мильтаса, ныне служу кардиналом Его Святейшества. Он доверил мне важную миссию, и церемония — моих рук дело.

— Какие интересы преследует ваша Церковь?

— На Делунио мы посадим первые семена нашего Учения, что взойдут после на всём континенте по эту сторону хребта, — откровенно ответил мужчина. — Западная церковь сбивает людей с пути. Уже давно мы лелеяли возможность распространить истинное Слово Божье и очистить Варно от ереси.

Кардинал говорил как поистине ревностный служитель бога, и всё же громкие слова не таили ни капли веры.

— Лишившись предыдущего канцлера, Делунио неуклонно шло к пропасти, а прошлогодний голод только приблизил гибель страны. Вот Церковь и не преминула случаем.

«И ведь это Уэйн его вам подарил», — промелькнула мысль в голове Флании.

Именно стараниями Уэйна Сэргис лишился поста, а над западными королевствами нависла угроза голода. В то же время даже он никогда бы не предвидел, что Восток обернёт его деяния себе на руку.

Юан добавил:

— Также позвольте Ваше Высочество поправить: я свёл между собой верха Делунио и торговцев, но более всех в церемонию вложилась Восточная церковь.

— Для вас столь выгодно сотрудничать с Натрой и Солджестом?

— Истинно так, — признал кардинал и зашёл дальше: — Ваше Высочество, как насчёт встретиться и побеседовать ещё раз?

— Вы интересуетесь как человек или проповедник?

— Как человек. — Юан пожал плечами: — Но то лишь в мечтах. Маркиза Зеновия взглядом уже вот-вот пронзит меня насквозь, да и навлечь гнев вашего брата — последнее, что я бы хотел заслужить. Потому прошу вас как проповедник.

Флания слегка улыбнулась. Хотя поначалу Юан походил на набожного леветианца, постепенно его легкомысленная натура пробралась наружу. Он оказался весьма милым, вместе с тем гордым и знающим себе цену человеком, что не упустит шанса. Своей уверенностью кардинал напомнил принцессе мильтасцев, к которым она питала симпатию.

— Я бы сочла за честь согласиться…

Флания повернулась к Зеновии и взглядом спросила, как поступить. Маркиза дала безмолвный ответ: осторожность не помешает, но она будет уважать её решение.

— Но уверены ли вы? Ведь на балу есть ещё один партнёр для танцев, — взглядом указала девушка на Торчейлу в окружении дворян.

Как они и обсуждали, Восточно-леветианская церковь устанавливала мосты и с Кодбэллом, и с Питчей.

— Спору нет, Её Высочество Торчейла очаровательна, но, увы, в её глазах лишь она одна. Достижения же Вашего Высочества подсказывают, что нам с вами куда проще найти общий язык.

На Востоке явно предпочли Натру. С одной стороны, Уиллеронский дворец в лице Уэйна уже не раз обставил Патриарший престол, с иной — Солджестом правил один из владык западного леветианства. Естественно, выгоднее сдружиться с Кодбэллом.

В то же время Натра по-прежнему балансирует между Востоком и Западом. Для Апостольского дворца она прямо бельмо на глазу: тяготеющий к Эсвальдии потенциальный враг, с чьим союзом не совладать.

«Если бы на Востоке намеревались в лоб сокрушить Запад, начали бы с Солджеста — рассудила Флания. — Может, готовятся к затяжной борьбе, раз хотят закрепиться в Натре и Делунио?»

Кардинал прямым текстом предпочёл одну страну другой, и это возымеет далекоидущие последствия. Не важно, сговорчивее ли Кодбэлл, или Питча не имеет ценности; если Юан подружится с Натрой, то его Церкви будет сложнее вести дела с Солджестом.

«Я просто хожу по кругу».

Флания интересовалась восточным леветианством, да и Юан оказался приятным человеком, однако это политика. Лучше обсудить дело с Сэргисом.

И только принцесса решила ответить на приглашение, как со входа в зал донеслась суматоха. В разные стороны сновали люди.

— Что-то случилось?

Пока зал погружался в недоумение, к Зеновия подбежал слуга:

— Ваше сиятельство! Срочное донесение из Мардена!

— Тише, мы на переговорах, — велела маркиза, но поняла, что откладывать нельзя и серьёзно спросила: — Что у тебя?

— Переворот! — выкрикнул посыльный.

— Король Грюйер свергнут! — прокатилось по залу волной.

Гости стали как вкопанные, силясь осознать произошедшее. Флания краем глаза заметила единственного изгоя. На лице Торчейлы промелькнула улыбка.