Вечернее солнце окрашивало улицы Риделла в алые цвета. Тени сгущались. Несколько человек, закутанных в плащи, пересекли пустынный переулок. Шаги зловеще разлетались по мостовой, глубоко надвинутые капюшоны скрывали лица от случайных свидетелей.

Возглавлял группу Маллейн. Наконец он остановился у полуразрушенного дома.

— Ваше сиятельство, внутри кто-то есть, — шёпотом доложил один.

Канцлер тихо хмыкнул и пересёк порог:

— Господи, помилуй. От кого-кого, от вас весточки не ожидал.

В затхлой серой комнате, куда едва проникал свет, стояла одинокая фигура.

— Чем обязан в столь поздний час, господин Сэргис?

Его встретил не кто иной как бывший канцлер Делунио и нынешний подданный натрийской короны — Сэргис.

Прошлой ночью. Гостевой особняк натрийской делегации.

— Вы, верно, шутите?! — всплеснул руками Сэргис. — Какая ещё война с Солджестом?! Этого не может быть!

Флания взволнованно посмотрела на Нанаки.

— Сведения из разных источников. Делунио уже развёртывает армию, — бесстрастно ответил фламиец. — Ещё они удвоили стражу вокруг особняка, чтобы следить и не дать уйти раньше положенного. Сейчас прорвёмся, но охраны со временем прибавится.

Происходящее перевернулось с ног на голову. Флания глубоко вздохнула: паника только навредит. Брат поручил ей представлять в Делунио Натру — она ни за что не опозорится.

Собравшись, Флания подняла взгляд:

— Сэргис, есть мысли, зачем Риделлу война?

Её ровный тон помог мужчине взять себя в руки.

— Делунио, скорее всего… Даже не так. Делунио, вне сомнений, поддержал принцессу Торчейлу, — ответил он. — Принц Кабра перенял бразды правления незаконно — никто не поверит, якобы король Грюйер внезапно слёг от хвори. Пойдут сплетни, они перерастут в недовольства. Прежний государь пользовался любовью среди подданных. Когда правда о перевороте вскроется…

— Народ восстанет. Принцесса Торчейла вернётся в Солджест единственным законным наследником.

— Но поддержка толпы — не армия за спиной: трон без неё заказан. Принц Кабра постарается устранить возможных союзников сестры…

— Но она уже нашла их в лице Делунио. Это многое объясняет.

Смута в Солджесте вылезла за пределы королевства. За кем последует виктория? За избранником консерваторов Каброй или Торчейлой с Делунио за спиной?

— Что Риделл получит в обмен? — полюбопытствовала Флания.

— Договорённости от нас сокрыты, — развёл руками Сэргис. — Предположу, что Делунио намерен разжиться землёй и ресурсами побеждённого. А в довершение — получить сам Солджест.

— Как это?

— Через брак. Если принцесса взойдёт на солджестский престол, выйдет замуж за короля Лоуренса, то их отпрыски унаследуют оба королевства. Уже следующее поколение объединит две страны в одну.

Казалось, дни Делунио сочтены, а тут в мгновение ока оно встало на путь мировой державы. Разумеется, на то уйдут десятилетия, но даже Натре при таком раскладе нельзя оставаться в стороне.

Флания погрузилась в раздумья. Девушка не находила изъянов в доводах советника, но что-то было не так. Явно Торчейла спровоцировала брата поднять мятеж, дабы он подарил повод устранить его и присвоить корону — кто, как не она? Но чтобы вовлечь Делунио…

Флания не ладила с Торчейлой, но признавала её гений: принцессе по силам захватить власть в Солджесте и без помощи извне. Втянуть Риделл тоже требовалось немалого ума, и вместе с тем Торчейле должно будет «делиться». Едва ли она пошла бы на подобное.

— Ваше Высочество, — вернул Сэргис принцессу в действительность. — Предлагаю ехать в Натру.

— Что? Домой? — ахнула Флания.

Мужчина кивнул:

— Жизнь Вашего Высочества в опасности. Кроме того, и Риделл, и Питча обязательно заставят Натру определиться со стороной.

— Если останусь здесь, стану заложником, и тем самым свяжу Уэйну руки.

Натра склонит чашу весов. Флания не знала, кого выберет брат, однако, пока она в Делунио, союз с Солджестом ему закрыт.

— Хотела бы я сделать больше, но, видно, это не в моих силах, — понурилась девушка.

Раз не может помочь, хотя бы не станет мешать. Флания стёрла разочарование с лица.

— Готовимся к возвращению.

Сэргис глубоко поклонился и было уже вышел из комнаты…

— Сэргис, — позвала принцесса. Судя по голосу, она заметила в его сердце неладное. — Как можно скорее, хорошо?

— Непременно, Ваше Высочество, — обронил советник и закрыл за собой дверь.

Только вместо приготовлений Сэргиса занимало совершенно иное.

«Простите, Ваше Высочество, — раскаивался мужчина. — Я ещё могу связаться с Маллейном по кодовому слову. Я должен знать, что он задумал».

Спрятав решимость глубоко в сердце, Сэргис выскользнул из особняка и скрылся в сереющих улицах города.

— Вы знаете: я занятой человек, — надменно начал Маллейн, отказавшись от предложенного стула. — Прошу не мешкать.

Канцлер не выказывал и толики уважения бывшему руководителю и предшественнику, как и печали по давнему соратнику. Такой уж человек. Впрочем, Сэргиса донимали вопросы куда насущнее.

— Зачем вы спелись с Восточной церковью? — прямо спросил он.

— И это всё? Я-то думал, вас война беспокоит.

— Она тоже. Но сперва ответьте про Церковь.

— Из-за денег, — бросил Маллейн с напускным безразличием. — Мы вынужденно обратились к Востоку — столь плохи наши дела. — Канцлер кинул неприязненный взгляд: — Вот если бы кое-кто не оступился.

Череда ошибок Сэргиса привели к тяжёлым временам в Делунио, и Маллейн исправлял содеянное. Никакое изгнание не сгладит вину.

— Вина за поражение перед принцем Уэйном лежит на мне. Поливайте грязью сколь угодно. Как Восточная церковь изменит положение? Что получит Делунио, когда лишится покровительства Патриаршего престола?!

— Оставьте чувства. Что нам дал Запад? Вы столько заискивали перед ним, а в ответ страна получила лишь высокомерие, — проворчал Маллейн. — Глупо было верить, что Западная церковь придёт на выручку в трудную минуту. Делунио для Апостольского дворца точно скотный двор, от которого он не применит случаем избавиться. Вы же сами поняли, ещё когда вас обставил принц Уэйн. Помогли ли леветианцы? Хуже. Унизили и изгнали.

— Это дело веры. Леветианство — искреннее и чистое учение, что служит нам компасом. Есть презренные глупцы, которые используют её в своих гнусных целях, но большинство прихожан — благочестивые люди. Они грудью встанут за Делунио.

Канцлер отмахнулся:

— И снова чувства. Подобное рвение да на поддержку союза бы, а вы погрязли в грёзах… Впрочем, корабль уже уплыл.

Сэргис заскрежетал зубами от его беспечности:

— Намерены вторгнуться в Солджест?

— Нет ни единой причины упускать такой шанс. Мы выступим на стороне принцессы Торчейлы и разграбим всё на пути.

— Ими правит иерарх! Вы навлечёте ярость!..

— Принц сверг иерарха. Бояться больше нечего.

Маллейн поднял руку, и слуги, молча ожидавшие рядом, набросились на Сэргиса. Мужчина отпрянул, но дом был тесен. Его зажали в угол.

— Тем не менее опасения у меня есть. В особенности что касаются Натры.

— Проклятье, Маллейн!

— Доброта принцессы Флании не знает границ, раз она приютила вашу заблудшую душу. Пока будете при смерти, принцесса Риделл не покинет. Пожёстче с ним, но не убивать.

Люди канцлера кивнули и обрушили на Сэргиса шквал ударов. За плащами скрывались рослые солдаты; кулаки и пинки прилетали в живот и ребра. Били свирепо и безжалостно, пока подельники держали его под руки.

— Получив послание, я никак не унимался. И что я вижу? Одно разочарование! — негодовал Маллейн. Он смотрел, как при каждом ударе Сэргис харкал кровью. — Ты без зазрения совести топтал людей в грязь и присваивал чужие достижения, как водосточная крыса. Я слов найти не мог от такого коварства. И теперь тот же человек, который сделал государя своей шестёркой, выступает против Церкви с Востока…

Наконец Сэргис рухнул, заливаясь кашлем. Маллейн подошёл и небрежно пнул его по голове:

— Очень смешно, шваль. Страну вдруг полюбил?

— М-маллейн…

— А ведь я многим тебе обязан. На месте бы прихлопнул, выкинь ещё какую чушь. Даже руки марать не хочется!

Канцлер со всей яростью заехал сапогом по лицу — бедолага с воплем свернулся калачиком, как загнанная дворовая собака. Мужчина хмыкнул:

— Прощай. Только зря время потратил.

Маллейн развернулся и, не оглядываясь, вышел из дома.

Стоны и кашель заполонили опустевшую комнату. Кровь вперемешку со слезами залили глаза, но у Сэргиса не нашлось сил их хотя бы просто протереть. Каждый вздох отдавался обжигающей болью.

«Таково моё наказание?» — подумал Сэргис. Он даже зла не держал на Маллейна. Плача, умом мужчина уже смирился, что заслужил сгнить в этом богом забытом месте.

Тут сквозь багровую пелену Сэргис увидел ноги смерти.

— Господин… Нанаки?

Не было резона спрашивать, когда парень успел войти. Он находился в доме с самого начала.

— Ты здесь убить меня? — сдавленно прохрипел мужчина.

Неудивительно. Сэргис в тайне от сюзерена встретился с канцлером чужого государства, когда на носу война. Зачем его щадить?

— Убил бы, будь ты предателем, — безучастно ответил Нанаки. Сейчас отнять жизнь советника для него проще, чем сорвать цветок. — Только я вижу не предателя, а дурака.

— Дурака?

— Ты знал, что в одиночку идти опасно. Вот и поплатился. Мудрецами таких не называют.

— Ха-ха-ха… а ведь точно… ха-ха-ха.

Сэргис и сам не понимал, зачем ему понадобилась встретиться с Маллейном за закрытыми дверями. Считал, это лучше, чем ничего, что он несёт ответственность за происходящее.

На лице мужчины промелькнула тень улыбки, а после оно исказилось от боли.

— Господин Нанаки… — выдавил Сэргис. — Прошу, убейте меня.

— Зачем? — спросил юноша.

— Живым я отсюда… уже не выберусь.

Сэргис бледнел на глазах, с его лба струился пот. Боль наверняка терзала нестерпимая. Советник прокашлялся и продолжил:

— У меня несколько переломов. Маллейн прав: Её Высочество застрянет в Риделле, потому что я не перенесу дорогу. Мне не достанет смелости наложить на себя руки. Пожалуйста, сделайте одолжение.

— Не могу, — мгновенно ответил Нанаки. — Невинных союзников не убиваю. Только по просьбе Флании. Если ты правда хочешь…

— Что я должен сделать?

— Пусть освободит тебя от службы. Тогда убью.

— Хорошо. Попрошу Её Высоче…

Сэргис попытался встать, но ноги дрогнули, а следом взор застила тьма.

Стоило Маллейну переступить порог королевского дворца, его в тот же миг окружили сановники:

— Ваше сиятельство, мы вас обыскались.

— Где вы находились в такое время?

В действительности Делунио правил именно Маллейн. Беспокойство вельмож ожидаемо: со дня на день разразится война с грозным соседом, а он как сквозь землю провалился.

Канцлер понимал их и только недовольно отмахивался от докучающих расспросов.

— Мелкое дело, нет нужды полошиться, — ответил он. — Как идут военные приготовления?

— Всё по плану, ваше сиятельство. Армия выступит через несколько дней.

— Мы гонимся со временем. Велите генералам отправляться, не дожидаясь распоряжений.

— Будет исполнено. Что до церемонии и гостей…

Предстоящая война не решала всех противоречий в Делунио. Маллейн отдавал указания ровно до тех пор, пока его ушей не достигла весть, которую он не вправе упускать.

— Ваше сиятельство, Её Высочество принцесса Торчейла минутой ранее прибыла во дворец.

Канцлер замер и уставился на подчинённого.

— Она ожидает вас в приёмной, — робко добавил тот.

— Идиот.

Маллейн ускоренным шагом направился в кабинет.

— Почему раньше не сообщили?! — с эхом разнесся крик по коридору.

Весь план строился вокруг Торчейлы — мужчина не смел ею пренебрегать.

Двери приёмной резко распахнулись, и в кабинет, чуть запыхавшись, вошёл Маллейн.

— Я ужасно извиняюсь, что вынудил Ваше Высочество ждать меня, — поклонился он с порога.

Торчейла в кресле подняла голову:

— Ах, канцлер. Не стоит, ибо сие я навязалась. Сердце не ведает покоя, и в одиночку сил справляться уж нет.

— Прекрасно вас понимаю.

Мужчина сел напротив.

Чтобы добыть солджестский престол, Маллейн использует не только армию Делунио, но и право Торчейлы на наследство.

Делегация принцессы впала в замешательство, когда узнала о дворцовом перевороте. Одни сочли, мол, надёжнее вернуться в домой, иные твердили, что возвращаться, не подготовившись, смерти подобно.

Тут как тут возник Маллейн и предложил услуги делунионских солдат. Коварно, но заманчиво. Не нужно иметь семи пядей во лбу, дабы сообразить, сколь опасно втягивать чужое государство во внутренние дела. Вот только Торчейла в одиночку с Карбой не совладает. После короткого совета она приняла предложение.

Маллейн продолжил:

— Но отбросьте страхи: армия вот-вот выступит на Питчу. Мы обязательно свергнем узурпатора.

— Сие обнадёживает, — улыбнулась Торчейла. — Я страшно растерялась, когда услышала о поступке брата. Визит в Делунио стал воистину божьем провиденьем-с.

— Союзники товарищей не бросят, — с удовольствием подметил канцлер.

Думал же он о совершенно другом: «Ха, а принцесса то ещё крохотное очарование. Однако по-прежнему дитя: полагает, что ведёт игру, присвоив армию, когда истинный кукловод среди нас — я».

Солджест вот-вот утонет в крови междоусобных войн. Свергли законного венценосца: Торчейла не вернет мир на родину, просто переняв корону. В столь тёмный час единственным выходом для Солджеста окажется Делунио. Девушка обязана будет слушаться Маллейна.

Канцлер возглавит сразу две державы, и Натра перестанет быть помехой.

«Смотри внимательно, Сэргис. Твоя былая слава превратиться в блеклую тень, в сравнении с моей», — ликовал Маллейн.

Пока сердце канцлера пылало от честолюбия, девушка напротив молча хлопала глазами.

Из детства мальчик помнил только лишения. Рабский труд в поле, бесплодные земли, пронизывающий до костей ветер и унижение.

Как и множество подобных, его деревня была нищей и лежала в богом забытых краях. О родителях не осталось ни одного тёплого воспоминания: изо дня в день они его оскорбляли, били, заставляли горбатиться от рассвета до заката.

Было больно. Он не знал, за что эти тяготы, и не понимал, как от них скрыться. И оттого в груди щемило больше всего.

Ему не читали книг. Редкие уроки мальчик получал от родителей, но и те — привычки, а не знания. Откуда взяться лучику света во тьме бездонной печали, когда чёрные от грязи руки всегда пусты?

И вот однажды в его деревню пришли священники.

Поначалу мальчик не понял, кто это и зачем явились. Люди в рясах походили на чиновников, и вместе с тем от них не хотелось бежать. Священники не били и не ругали его, и не нашлось в их взгляде равнодушия, как у жителей деревни. Они — другие.

Страх мальчика мгновенно испарился. Всё от их просвещённости, милосердия, а главное — веры.

— Библия — дар божий, — сказал ему священник. — Она учит нас жизни в праведности.

И наконец трещины юного сердца заполонило добро.

Священное Писание научило молодой пытливый ум небесному и земному пути, слабости, порокам и великодушию человечества, затаённым опасностям и тому, как их обойти.

Мир мальчика перевернулся. Он точно открыл глаза. Сколько себя помнил, он вставал по утрам, работал до изнеможения и ложился обратно спать. Его жизнь ничем не отличалась от грязи под подошвой. Библия позволила ему увидеть в себе человека.

Мальчик пронёс с собой эти чувства, сколько бы времени ни утекло с тех пор. Когда он уже знал Писание о корки до корки, сердце обуял долг: «Все должны знать Истинное Слово».

Заблудших в его стране не счесть. Такие же, как и он когда-то, дети не ведали слова божьего, их души испещряли те же трещины, что и бесплодную землю, на которой они обитали.

Мальчик принесёт им благословенный ливень просвещения, что дарует Священное писание.

Сана священника мало: службой в одной деревне спасёт немногих. Тогда сердце мальчика приняло решение. Он отправится в столицу и сделает себе имя. Станет великим, как никто другой, и воздвигнет везде храмы господни.

Вскоре мальчик оставил неприветливую деревню за спиной. Будущее сулило бесчисленные препятствия, и душа пылала решимостью преодолеть их все…

Сэргис открыл глаза. Ему предстали личные покои в гостевом особняке, залитое утреннем солнцем.

Мужчина попытался встать, но тело пронзила боль, и он рухнул обратно, с досады щёлкнув языком.

— Вы проснулись? — прозвучал женский голос. — Как себя чувствуете?

Сэргис перевёл взгляд: на стуле возле постели сидела служанка. Советник слегка кивнул:

— Живой… Её Высочество ещё здесь?

— Да. Она велела сообщить ей, как вы проснётесь. Я сейчас же вернусь.

Девушка исчезла за дверьми, вскоре в комнату вошла сама Флания.

— Как самочувствие? — спросила она.

— Мне очень жаль, что доставил Вашему Высочеству хлопот.

— Нанаки передал мне, что случилось. Было безрассудно.

— И правда…

Флания села на стул, но больше ничего не сказала. Принцесса смотрела в глаза измученного подданного и ждала, когда слова, запертые в его сердце, выльются наружу.

В конце концов…

— Я жил в глухой нищей деревне, — начал Сэргис. — Меня обрекли работать в поле, в котором едва ли что-то родится. Так и сгинул бы, не будь Леветии.

Флания молчанием предложила продолжить.

— Я был невежественным юнцом, Учение стало для меня краеугольным камнем. Чувствовал, что нашёл призвание: распространять слово божье. Затем и вскарабкался наверх.

— Даже занял пост канцлера. Поразительно, — искренне восхитилась девушка.

Сэргис горько отсмеялся:

— С высоты я забыл призвание. Амбиции ослепили меня, сбили с пути великодушия и милосердия, каким наказывал следовать Леветия. Я стал одержим властью.

Мужчина опустил взгляд на руки. Ладони были куда грязнее, нежели в дни, когда они выглядели чёрными от земли.

— Я насаживал леветианство. Только потому, что желал войти в Святейший синод. Неудивительно, что никто не протянул руку, как меня изгнали.

— Ты возненавидел Делунио?

— И очень сильно, — признался Сэргис. — Во мне закипела ярость, я строил планы мести. Однако на востоке я многое переосмыслил и в конце концов затосковал по дому. Когда вернулся, не сумел остаться в стороне. Все мысли были о том, как помочь… — тяжёло вздохнул он.

После паузы Флания медленно заговорила:

— Скажи честно: ты что-то ещё питаешь к Натре?

— Во век обязан Вашему Высочеству, что приютили меня. Не служи вам, никогда бы не вернулся в Риделл. Тем не менее я не в силах бросить отечество…

Принцесса коротко и понимающе кивнула.

— Слава богу, — с искренним облегчением произнесла девушка. — Я боялась, что в твоём сердце осталось место лишь для Делунио. Тогда всё просто.

— Ваше Высочество?

— Я переверну положение. Пусть и маленькая, одна лазейка есть. Будем работать вместе.

— Почему вы заходите столь далеко?

— Ты нужен мне, — заявила Флания. — Мне не сравниться с братом, и потому должно искать поддержки вассалов. И раз я намерена просить помощи, когда сама бессильна, сделаю всё возможное.

Фланию не волновали ни предстоящие трудности, ни вероятный провал. А всё, что могла предложить, — идти вперёд плечом к плечу.

— Поклянись, Сэргис: как всё закончится, станешь служить мне по-настоящему.

От взгляда принцессы у мужчины перехватило дыхание. Сила, которая таилась в её глазах, была под стать силе Уэйна и Грюйера.

«Если… если всё получится, то она непременно…» — промелькнуло в голове Сэргиса.

— Клянусь. Я клянусь посвятить жизнь служению Вашему Высочеству.